В качестве художественного средства в постановке социально значимых про­блем;

1    в качестве художественного средства в постановке социально значимых про­блем;

2    для воссоздания социальной жизни людей и т.д.

Таким образом, пейзаж в очерковых произведениях применяется не только в качестве украшения или своеобразного фона. Его «служебные» функции очень широки. Пейзаж может использоваться в качестве обрисовки жизненной ситуа­ции, постановки социально значимых проблем, передачи чи­тателям определен­ного настроения и показа внутреннего состояния героя произведения, наконец, как композиционный элемент. Формы и приемы ис­пользования пейзажных зари­совок во многом зависят от стоящих перед жур­налистом целей и задач, а также от вида очерка.

Деталь в очерковом произведении является одним из средств художест­вен­ной типизации. Посредством удачно найденной детали можно передать харак­терные черты внешности человека, его речи, манеры поведения и т.д.; выпукло и зримо описать обстановку, место действия, какой-либо предмет, наконец, целое явление. Конечно, это требует от очеркиста особой наблюда­тельности. Истин­ный художник, отмечал Гоголь, добивается того, «чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крепко в глаза всем» [цит. по: 7, c. 36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn18. Именно с целью воссозда­ния таких «мело­чей» многие писатели и журналисты ведут записные книжки, куда заносятся наиболее примечательные детали, которые в даль­нейшем могут быть использо­ваны в очерке. Посредством яркой детали можно заме­нить целые описательные фрагменты, отсекая лишние и заслоняющие суть дела подробности. К основным признакам детали можно отнести ее изобрази­тельную емкость и конкретность. «Конкретные детали показывают жизнь не в абстрактных, а в индивидуальных проявлениях, – отмечает Г.В. Колосов. – Отдельные, пусть даже интересные мелкие наблюдения только тогда находят себе место в очерке, когда их связы­вает сила обобщения. Описание различ­ных картин жизни, определенных черт людей с помощью конкретных деталей дается для раскрытия их внутреннего со­держания, состояния сущности, для выявления психологии и мировоззрения ге­роев. Конкретная деталь способст­вует законченности портрета, делает образ ося­заемым, зримым». И далее: «Живыми герои станут тогда, когда очеркист в лю­бом из них найдет, отметит и подчеркнет характерную, оригинальную особен­ность речи, жеста, фигуры, лица, улыбки, игры глаз и т.д. Правдивая деталь по­могает полнее изобразить предмет, повышает художественность произведения, конкретизирует его» [7, c. 35-36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn19.

Деталь служит также эффективным средством типизации очерковых обра­зов. По мнению В.В. Учёновой, «без обращения к детализации, предмет­ности, конкретизации, индивидуализации элементов бытия попытки создания художе­ственно-образного представления обречены на неуспех» [6, c. 172]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn20. Чтобы деталь заняла в произведении дос­тойное место, стала «ключевой», способствовала созданию художествен­ного об­раза, характеристике героев и художественно-эстетическому осмысле­нию дейст­вительности, журналист должен овладеть различными методами обыгрывания детали. В.В. Учёнова выделила несколько этапов работы над де­талью.

Первый этап – вычленение опорной детали из обилия впечатлений, окру­жающих журналиста в процессе сбора материала. Как может происходить дан­ный процесс? На наш взгляд, многое зависит от использования тех или иных ме­тодов сбора информации, многое в отборе жизненных фактов опреде­ляется пер­воначальным замыслом произведения и, конечно, определенными навыками профессиональной работы [19, c. 28-35]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn21. Журна­лист, отправляясь на задание, должен четко представлять не только то, ка­кого рода информацию ему необходимо собрать, но и на какие стороны объекта обратить особое внимание. Таким образом, вычленение вы­разительных деталей из обилия впечатлений предполагает не только опреде­ленную зоркость, но и умение соотнести их с замыслом произведения.

Второй этап связан с выбором опорной детали, способной стать сердцеви­ной не только логической, но и художественной концепции произве­дения, – оп­ределяющий момент художественно-образного решения в журна­листике и мик­родетализацию избранной опорной детали [6, c. 172-173]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn22. Таковы основные этапы отбора художе­ст­венно-выразительных деталей для публицистических произведений.

Приемы обыгрывания деталей в очерке могут быть самыми разнообраз­ными. В одних случаях детали используются для образной трактовки тех или иных событий, в других – для создания символического образа, в третьих – для ассоциативных связок, в четвертых – для передачи особенностей внешних и внутренних человеческих проявлений. Вот как через опорную деталь-образ с яб­локами обыгрываются в очерке Л. Лейнер различные эпизоды из жизни худож­ницы Е. Ненастиной: «Однажды зимой она работала во дворике, ук­рывшись от ветра в складочке старого дома, и вдруг окно над ней раствори­лось, из него про­тянулась рука с румяным яблоком, и чей-то голос ласково произнес: “Мерзнешь, художница? Вот тебе яблочко. Я его давно берегу, с лета – оно теплое”. В другом месте тот же мотив с яблоками рассказывается героиней: «А в другой раз, летом, в Васильевке, куда Бунин к брату ездил из своих Озерок, сижу в садике, рисую. Теплый дождик накрапывает. Смотрю на мольберт, но смутным зрением вижу – какая-то женщина не спеша идет ко мне. Подходит. И вдруг на траву ложатся ог­ромные яблоки – будто падают с неба. Поднимаю голову и вижу лучистые глаза. И это голубое сияние, и запах яблок, и предчувствие надвигающейся грозы за­полнило все пространство кар­тины ощущением счастья!» [20]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn23. Обозначив в сердцевине этих двух примеча­тельных эпизодов деталь с яблоками, автор кроме образной трактовки событий охарактеризовал необычайно свежее вос­приятие мира своей героини. Интересна и форма передачи данной детали. Она «выхвачена» не из непосредст­венных авторских впечатлений, а из рас­сказов художницы. При этом в одном случае журналист, описывая данную деталь, повествует о случае с яблоками от третьего лица, а в другом – приво­дит прямую речь героини.

Деталь-символ использует в своем очерке А. Трохин. «Маленький рых­лый домик Андреевых примостился на отшибе. За ним – бездонные хвойные дали. Во дворе дюжина разномастных комочков-кроликов, пара рябых несу­шек, банда усатых котищ и несколько дворняг в придачу. Сосенка, посажен­ная отцом в честь рождения сына, – жгучее напоминание свежей утраты» [21]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn24. Чем примечательна последняя деталь? Находясь в конце второстепенных перечислений, она поражает своей неожи­дан­ностью и символичностью. Сосенка была раньше символом счастья (ро­дился первенец!), а теперь – напоминанием свежей утраты. Казалось бы, ав­тор привел маленький штрих из судьбы героя, но в нем заложена значимая для конкретного человека смысловая глубина.

В очерках используются не только существенные, но и несущественные де­тали. И те и другие, по мнению Г.В. Колосова, «выполняют одинаково важ­ные роли, хотя, на первый взгляд, вызывает сомнение утверждение о право­мерности несущественной детали. Основных, характерных деталей подчас бывает недоста­точно. И второстепенная деталь, сама по себе представляющая мало ценности, приобретает в контексте весомость, необходимость и боль­шую значимость» [7, c. 36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn25. Кроме этого, не­существенные детали могут подспудно подготовить читателя к восприятию опорной детали, или же создать некий фон, из которого и возникнет целост­ное впечатление об описы­ваемом фрагменте действительности. Именно по­этому нельзя снижать значения несущественных деталей. Как отмечает В.А. Алексеев, «в реальном мире у пред­метов есть множество качеств: главные и второстепенные, основные и несущест­венные, прямые и косвенные. В очерке, если автор взял даже не главные, не ос­новные, а второстепенные, косвенные детали, они становятся основными, глав­ными в художественном образе, по­тому что на них сосредоточено внимание чи­тателя». При этом он подчерки­вает, что нельзя путать детали реального предмета с художественными дета­лями в рассказе, романе или очерке. «Деталь самого предмета и детали его изображения в художественном повествовании – это раз­ные вещи, хотя они и взаимосвязаны, вернее, детали предмета определяют де­тали художественного образа, так как автор отбирает их из числа существующих в жизни» [2, c. 53]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn26.

Рассмотрим, как используются различные детали в очерке Дмитрия Бело­вецкого «Павлиныч, говоришь?». Повествование начинается с описания предме­тов, лежащих на письменном столе вице-мэра Москвы В. Шанцева. Среди раз­личных канцелярских принадлежностей журналист обратил внима­ние на девять маленьких каменных черепашек. «Они выстроились друг за другом ровненькой шеренгой, смотрят одна другой в попку и связаны между собой черной шелковой бечевой. Можно создавать какие угодно цепи, пере­мещая их в любом направле­нии». Казалось бы, совершенно несущественная деталь. Мало ли какая сувенир­ная игрушка лежит на столе у московского чи­новника? Тем не менее автор раз­ворачивает дальнейшее повествование, от­толкнувшись именно от этой детали: «Мне почему-то кажется, что в этом есть какая-то символика. Я вспомнил ви­денную в телефонно-информационном справочнике “Москва” за 1997 год схему структурного построения городского органа исполнительной власти: в прави­тельстве Москвы девять заместителей премьера. На схеме черными жирными линиями обозначена их взаимозаме­няемость и взаимоподчиненность. Прямо­угольник с фамилией Шанцева при­давлен только растянутым кеглем – премьер правительства». Девять черных черепашек вызвали у журналиста вполне кон­кретную ассоциацию. Кроме этого деталь удачно обыграна и в диалоге: «Они за­чем? » – «Да это мне кто-то из Китая привез... Как сувенир... – Шанцев аккуратно ровняет их по верхнему краю разлинованного, мелко исписанного листа. – Вот они полностью подо­шли... Во-первых, прижимают мой рабочий план, во-вторых, их по-разному можно расставить и вроде каким-то делом занимаешься...».

Следующие детали, которые используются в очерке, обрисовывают внеш­ность Шанцева: «На военном параде Шанцева сфотографировали как-то в ар­мейской форме. Было жутко холодно. Кто-то заботливый принес ему бушлат и фуражку. Потом в газете снимок и к нему подпись: военная форма цвета хаки идет Шанцеву, как кепка – Лужкову. Шанцев обиделся. “Я, – гово­рит, – знаю, для чего это делается”. – “Для чего?” – “Впечатление создать, что я злой, некуль­турный... Человек, взгляд которого тяжел, как штанга...”. А мне кажется, что он напрасно обиделся. У Шанцева настороженно-справедливое лицо городового: Где нарушения?! Кому помощь нужна? Меня не обведешь вокруг пальца! Да­вайте разберемся! Дела делать надо!» [5]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn27.

Здесь, как и в предыдущем фрагменте, опорная деталь («армейская форма») находится в ассоциативной связке с другими деталями («кепка мос­ковского мэра», «взгляд тяжел, как штанга»). С помощью этих деталей автору удалось описать типичные черты столичного городового.

Таким образом, особенность работы журналиста с деталью связана, с од­ной стороны, с тщательным отбором наиболее характерных деталей, а с дру­гой – с искусством их обыгрывания в тексте. Все это позволяет придать опи­сываемой картине выразительность, конкретность и образность.

Портретные характеристики. По мнению В.И. Шкляра, «портрет в публи­цистике зачастую выступает в качестве своеобразного аналога харак­тера героя. Он дает возможность наглядно, зримо увидеть героя и в этом плане он стимули­рует читательское воображение. Другая его функция – по­мочь через выделение каких-то внешних деталей заглянуть в мир души чело­века, в мир его эмоций и чувств» [8 c. 44]. http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn28Портретная характеристика напрямую связывается с психологическими осо­бенностями личности. Действи­тельно, внешность человека, его манера оде­ваться, привычные позы, жестикуля­ция, мимика и т.п. могут при вниматель­ном взгляде многое сказать о человеке. Основное требование, которое предъ­является к любой портретной характери­стике – это документальная точность отображения. В данном случае очеркист не имеет права что-то выдумать в обрисовке внешности человека, но не стоит отка­зываться и от показа типиче­ского. Именно сочетание строгого документализма и художественного обоб­щения и рождает полноценный очерковый образ.

В портретных характеристиках журналисты активно используют достиже­ния современной психологии. Например, выяснив, к какому психоло­гическому типу относится тот или иной человек: сангвиник, флегматик, холе­рик или ме­ланхолик, они могут определить, как те или иные качества прояв­ляются в облике и поведении личности. Именно этим методом пользуется Владимир Васильев, пытаясь создать эскиз психологического портрета Евге­ния Примакова. По его мнению, бывший премьер-министр – типичный флег­матик. Что это означает? Определяющим для флегматика является сочетание двух качеств. Первое – ин­траверсия: обращенность внутрь себя, закрытость от окружающих, склонность воспринимать себя и остальных в функциональном, неодушевленном плане. Второе – низкая эмоциональная возбудимость: спо­койствие, уравновешенность, умеренность переживаний. Исходя из данных положений, автор описывает сво­его героя. «Одежда. Если он стоит или идет, пуговицы всегда застегнуты (за ис­ключением нижней, не застегивать которую предписывает этикет).

Осанка. Только сидя Евгений Максимович позволяет расслабиться: отки­нуться на спинку кресла или, напротив, опереться на руки, положенные на стол.

От флегматика бессмысленно ожидать интенсивной жестикуляции, разно­образия выразительных движений. Но информативность жестов чрезвы­чайно высока.

Мимика. Наиболее характерное выражение лица – сосредоточенно-напря­женное, отражающее деловую собранность. Отклонения от этой «нормы» на­блюдается в трех основных вариантах: жесткость, обида и улыбка – каждый из этих вариантов не оставляет сомнений в искренности отражения соответствую­щих эмоциональных переживаний...» [22]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn29.

Вот так, исходя из определенных психологических характеристик, вос­созда­ется портрет человека. В описании облика используются также различ­ные порт­ретные штрихи. Они необходимы, когда журналисту нужно под­черкнуть какое-либо психологическое состояние героя, его привычные жесты и мимические ре­акции, наконец, манеру одеваться и держаться с людьми.

Художественные средства изображения необходимы не только для обри­совки внешней среды, но и внутреннего состояния человека. В современной пуб­лицистике, как мы убедимся далее, усиливаются психологические начала в по­казе духовного мира личности.