1. Основание ордена иезуитов, его задача и педагогическая деятельность
Реформация вызвала со стороны католичества самозащиту, в виде целого ряда новых орденов, и в том числе ловкого, интеллигентного и преданного церкви иезуитского ордена. Как известно, орден основан был испанцем Игнатием Лойолой[126] в 1543 году[127]. Задачей его было восстановить силу и величие церкви, подорванный реформацией, снова покорить мир власти папы. Одним из средств к этому являлось воспитание и образование юношества. Оно давало возможность овладевать и управлять душой, направляя ее в желанную сторону. Поэтому орден, с первых же дней своих, стал заниматься воспитанием юношества и устраивать школы. И чем больше обнаруживалась пригодность этого средства к намеченной цели, тем сильнее становилась и ревность иезуитов по устроению и управлению шкалами. Через 50 лет после основания ордена, иезуиты захватили в свои руки большую часть учебного дела католических стран, — большинство гимназий и философских и теологических факультетов[128].
2. Учебный строй иезуитских школ, состав предметов и порядок заняли
Учебный строй иезуитских школ определяется, собственно, волею высшего начальника ордена, —генерала. Но фактически, начиная с 1599 года и доселе, исключая несущественных изменений и добавлений, в школах иезуитов царит устав четвертого генерала ордена, Аквавивы, — „Ratio et institutio studiorum” - („План и организация занятий”)[129].
Что касается состава предметов обучения, то иезуитские школы, по этому Уставу, мало отличались от современных ему средних (латинских) протестантских школ. Изучаются древние языки и элементы светских наук. К этому еще присоединяется специальное религиозное наставление. Первое место среди предметов занимает латинский язык, причем, как и в протестантских школах того времени, изучение направлено к выработке красноречия. Последнее для иезуитов было нужно, и как важное средство пропаганды. Изучение греческого языка отступает перед латинским: последний — язык церкви и общий язык (тогдашних) образованных кругов. Элементы других предметов (математики, географии и истории), под общим именем „эрудиции” („учености”), преподавались, большею частью, попутно, при латинском чтении[130], и только позднее, с 19-го столетия, более или менее систематически и самостоятельно, на особых часах[131].
Порядок занятий был точно определен. Время занятий обнимало три часа до обеда, и три — после. Позднее, в интересах здоровья учеников, это время было еще сокращено. Один раз в неделю был вакационный день, — тогда занимались только два часа до обеда. В обучении, вообще, избегали переутомления и перегрузки. Были точные предписания даже на счет размера заданий[132]. Небольшой урок тщательно разъяснялся и несколько раз повторялся. Повторения, вообще, занимали в учебной системе иезуитов видное место. Не только ежедневно повторяли урок предыдущего дня, но в субботу повторялось и все пройденное за неделю. Кроме того, „в первых трех классах[133], где закладывалось основание всех знаний, последние 6 месяцев проходили в повторении того, что было усвоено в первые 6 месяцев”[134]. „Лучше знать меньше”, говорили иезуиты, „но знать основательно” (т.е., в данном случае, твердо). Но дело не ограничивалось одним применением пассивного усвоения. Имело место и возбуждение к самодеятельности, — правда, насколько допускал общий учебный строй и состав предметов. Так, под надзором „префектов занятий” (praefecti studiorum)[135], устраивались упражнения в дискутировании и основывались среди учащихся так называемые „академии”, — своего рода научно-учебные общества, для совместного чтения и разбора классиков[136].
Историки воспитания считают долгом отметить, что, хотя реальных знаний в иезуитских школах и сообщалось мало, — как, впрочем, и в протестантских школах, современных „Уставу”, — но постановка их была правильнее, чем у тогдашних протестантских учителей. У иезуитов мы находим начала применения в обучении наглядности и интереса[137]. иезуитские школы были хорошо снабжены коллекциями и наглядными пособиями. Историю, например, (т.е., собственно, элементы истории) здесь изучали по монетам, географию — по картам.
3. Основной недостаток учебного строя иезуитских школ: Неподвижность и омертвелость
По-видимому, учебный порядок в иезуитских школах был не так плох, как привыкли представлять, исходя из исторических ассоциаций, связанных с именем „иезуитов”. И если справедливо, — как отмечает один из историков иезуитского ордена (В. Гетте), — что из иезуитских школ никогда не выходило сколько-нибудь замечательных людей, выдающихся мыслителей и ученых[138], то иезуитские школы, ведь, никогда и не преследовали целей научного образования. Задачей их было воспитать преданных сынов католической церкви и ордена, правда, интеллигентных и образованных, но совсем не в том смысле, чтобы, стоя выше жизни, они всецело отдавались научным занятиям. Для католической церкви, действующей в миру, выгоднее были образованные и преданные ей люди мира, чем люди науки[139]. Но, даже и с этой точки зрения, в учебном строе иезуитских школ был крупный, существенный недостаток: это — неподвижность и омертвелость строя. С Уставом Аквавивы и определенным им учебным порядком иезуитские школы остались вплоть до 19-го века. Неизменно продолжали преобладать латынь и с неизменным руководством, одобренным еще Уставом „Ratio”, — с латинской грамматикой Эммануила Альвареца[140]. иезуитские школы почти не считались с потребностями времени, и, начавши лучше, чем современные протестантские школы, кончили хуже их. С половины 18-го столетия немецкий язык, напр., вводится в школы Австрии наравне с латинским и греческим, а в школах иезуитов „учителям строго запрещено чтение немецкой литературы[141]. Предметы „эрудиции”, — история, математика, география, — только в 19-м столетии получают в иезуитских школах больше, самостоятельное значение. Словом, как будто неизменность и неподвижность формул церкви, относящихся к вечному ее существу, присоединяется к человечески-живому, развивающемуся школьному делу.
... обострилась также борьба за национальную школу в Прибалтике, у латышей и эстонцев. Благоприятные действия на борьбу нерусских народов за широкое национальное просвещение и развитие прогрессивной педагогической мысли оказали революционно-демократическое движение 60-х годов, активная деятельность передовых русских педагогов: Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Н.И. Пирогова, К.Д. Ушинского и его ...
... Теория мыслеречевой деятельности (Е.А.Юнина, Е.А.Яковлева); - Теория и мастерство эффективной (целесообразной, воздействующей, гармонизирующей) речи (А.К.Михальская) Среди определений, наиболее соответствующих задачам педагогической риторики, можно условно выделить четыре группы. В первом случае при определении сущности риторики главное место занимает соотношение мысли (замысла) и ее ...
... ; технологическая функция имеет подфункции экономии учебного времени и учебного материала, устранения его дублирования и т.д. ГЛАВА 4. СОДЕРЖАНИЕ ИСНТРУМЕНТАЛЬНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ 4.1. Типология интегративно-педагогического исследования В связи с поднимаемой в данном параграфе проблемой большой интерес вызывает монография В.М.Полонского "Оценки ...
... методическую ценность для студентов-историков, как материал для изучения. 1.3. Роль инновационных технологий в обучении истории В методической литературе на сегодняшний день довольно мало информации о новейших технологиях преподавания.[19] Одной из ведущих мировых тенденций в развитии современного образования является переход к непрерывному, открытому образованию, которое формирует основу ...
0 комментариев