Эмпирическое исследование содержания и динамики конфликтов учения-обучения в младшем школьном возрасте

2. Эмпирическое исследование содержания и динамики конфликтов учения-обучения в младшем школьном возрасте

2.1 Младший школьный возраст и условия учения в школе

Для разрешения задач развития или достижения «назначений возраста» необходимым условием является организация «встреч» потребностей возраста с тем содержанием, которое предлагает школьная ситуация и которое обеспечивает удовлетворение этих потребностей и развитие соответствующих новообразований.

Сама «встреча» обусловлена с одной стороны, способом и эффективностью ее организации, а с другой, результатами развития, достигнутыми на предыдущих ступенях. Нельзя в этом смысле не согласится с мнением Э. Эриксона о том, что «по содержанию невротический конфликт не слишком отличается от «нормативных» конфликтов, через которые в детстве должен пройти каждый ребенок и последствия которых каждый взрослый несет в своей личности. Чтобы сохраниться психологически, человек вновь и вновь решает эти конфликты подобно тому, как его тело борется с пагубными физическими воздействиями». Таким образом, учебные ситуации, в которые включается ребенок, несут в себе не только отношения актуального для возраста развития, но и повторение конфликтов предшествующего детства. Этот факт особенно очевиден с позиции педагога, обучающего детей. Он также становится весьма значимым в рамках проблемы «клинического» определения эффектов развития и взросления.

Младший школьный возраст определяется в культурно-исторической концепции как литический, стабильный и характеризуется освоением операционально-технической стороны универсума человеческой деятельности. Учебно-предметное содержание и логика его освоения определены и положены в программы начальной школы. Это означает оформленность данного возраста и определенность его назначения и места в образовательном движении, в отличие, например от подросткового возраста, который по признанию Б.Д. Эльконина исторически молод и пока не имеет общепризнанного и определенного места в школе.

Таким образом, полагается, что в условиях стабильности младшего школьного возраста можно описать нормативную динамику образовательных «встреч» ребенка и взрослого.

2.2 Экспериментальное исследование конфликтного аспекта и содержания конфликтов ситуаций учения-обучения в младшем школьном возрасте

2.2.1 Экспериментальная модель конфликта в ситуации учения-обучения

Цель предварительных исследований состояла в определении и создании экспериментальных условий конфликта, которые соответствуют возникновению ситуации учения-обучения, т.е. возникновению субъектного вопроса к материалу и необходимости строить коммуникацию. Необходимо было выделить такие особенности и требования к экспериментальной ситуации и экпериментальному материалу, которые бы соответствовали конфликтным представлениям.

В педагогической психологии и психологии мышления является известным тот факт, что основной характеристикой учебно-предметного и задачного материала является его разрывность или несоответствие между целями и условиями задачи. Также достаточно очевидным является тот факт, что решение задачи как психологический процесс обязательно сопровождается феноменом озадаченности, проявляющемся в остановке деятельности, увеличении процента эгоцентрической речи, «зацикливанием» и т.п. и субъективном аспекте характеризуется трудностью поиска решения. Поэтому, с одной стороны необходимо было создать экспериментальную ситуацию, которая вызывала бы трудность в разрешении содержательного требования и, с другой стороны, вызывала необходимость кооперативного решения, и, следовательно, порождала коммуникацию испытуемых.

В связи со сформулированной целью предварительного экспериментирования и необходимостью создания условий для возникновения конфликта были поставлены следующие задачи:

1. Определение материала, провоцирующего конфликт на ясном предметном противоречии, доступном для понимания детьми.

2. Определение экспериментальных условий, необходимых для инициирования конфликта и обеспечивающих разрешение или выход из конфликтной ситуации.

3. Определение содержания и симптоматики возникающих конфликтов. Необходимость решения данных задач состояла в неявленности конфликтной структуры ситуации учения-обучения. Что с чем сталкивается и каков характер, симптоматика и предмет этого столкновения?

Требования к содержательному материалу.

а) Материал должен содержать в себе разрывность, неустраняемую одноактово, немедленно имеющимся у ребенка ресурсом.

б) Материал должен быть доступным и узнаваемым. Это нужно для осуществления ребенком первого шага в решении задачи.

Требования к экспериментальным условиям инициирования конфликта.

а) рабочий процесс, т.е. должны быть выполнены некоторые действия и существовать представление об их результативности – актуальной или будущей;

б) отношение собственности к выполненной и выполняемой работе и ее ценность;

в) состояние озадаченности или наличие представления о незавершенности работы и желательности и возможности завершения;

г) желание достижения результата или явное предпочтение продолжения работы, а не ее отвергание.

Реализация этих условий, как показано ниже может осуществляться за счет трех групп средств, соответствующих поставленной цели. Такими группами являются: «инициация», «проблематизация» и «разрешение».

Инициация. Группа средств, объединяющая в себе особенности материала – его разрывность и субъективную доступность с одной стороны, и, с другой, – действия экспериментатора, заключающиеся в создании возможности успешно проделать первые шаги в решении задачи с их позитивной интерпретацией.

Проблематизация. Группа средств, направленных на остановку деятельности ребенка в учебно-предметном материале с обнаружением недостаточности актуализированного ресурса. При этом необходимо непременное соответствие блокирующей деятельности материалу и предмету задачи, предложенной детям.

Разрешение. Группа средств, обеспечивающих нахождение нового ресурса или актуализацию имеющегося, который является условием решения задачи, т.е. ресурса, ведущего к устранению разрывности материала и восстановлению ощущения целостности.

Необходимо оговорить возможную опасность инициирования конфликта. Как показывают наблюдения, пренебрежение этим может грозить благополучию ребенка, т.к. проблематизации может сопутствовать состояние фрустрации и негативного самочувствия, особенно при низкой мотивированности на решение и специфических личностных характеристиках ребенка.

Отсюда следует, что в экспериментальной ситуации инициирования конфликта, необходимо предусмотреть компенсаторные выходы из ситуации, например, через снижение значимости решения, импунитивную интерпретацию событий, переключения на другую деятельность и т.п. Иными словами, вмешательство в конфликт должно происходить при достаточной конфликтной компетентности экспериментатора. Конечно, не нужно недооценивать и спонтанно приобретенные и используемые формы защит ребенка от деструктивных форм конфликта.

В первом эксперименте в качестве материала, на котором разворачивается содержательный конфликт, берется математическая предметность.

В эксперименте участвуют дети 1 класса общеобразовательной школы – всего 30 человек Ребенку предлагается игра «Танчики». Суть ее состоит в том, что необходимо со своего игрового поля «подбить» все танки противника, т.е. экспериментатора. В игру играют двое – ребенок и экспериментатор. В качестве игрового поля выступает двойной листок в клеточку. На обеих сторонах рисуются условные обозначения танков – каждый со своей стороны. Количество танков одинаковое с обеих сторон. Размеры танков 1х2 клеточки. Ходы осуществляются по очереди. Для реализации игрового хода игрок ставит на своем поле чернильное пятно небольшого размера так, чтобы при сложении листка пополам оно отпечаталось на танке противника. Выигрывает тот, кто первым поразит все танки противника.

После осуществления нескольких ходов экспериментатор подсказывает ребенку эффективный способ попадания: расположить пятно на одной линии с танком противника и отложить от края листа или от нейтральной линии то же расстояние, что и до танка противника, а затем измерять это расстояние с помощью «двух–» или «трехклеточного» шага, рисуя на листе отрезки один возле другого. Таким образом, перед ребенком появляется два одинаковых отрезка, измеренных разными мерками. После этого над одним и над другим отрезком записывается их числовое значение и указывается ребенку на противоречие: «Отрезки одинаковые?. Этот равен Х?. Этот равен У?. Тогда Х=У?».

Техника анализа.

Анализ структуры материала.

Прежде чем анализировать линии конфликтного взаимодействия, обратимся к анализу морфологии материала игры, арифметической задачи и экспериментальной ситуации с точки зрения диапазона возможных действий. Это необходимо для дальнейшего психологического анализа конфликтов.

1) Основное противоречие игры заключается в выигрыше-проигрыше и разворачивается с момента инициации. Это противоречие как бы обнимает весь игровой процесс и динамизирует его. На этом этапе возможен отказ от игры, т. к. ребенок может иметь негативный игровой опыт и стремиться избежать проигрыша. Основания принятия такого решения видимо связаны с соотнесением имеющегося опыта и оценки ситуации. Далее следует собственно игровая, процедурная фаза, но она положена как ресурс для разрешения начального конфликта, и поэтому не имеет независимого значения для игровой ситуации. И последняя фаза – противоречие или согласие образов «Я» – стартового и финального. Это противоречие инициирует переживание поражения или победы*. И, то что в игре является условием осуществления игровых ходов, в арифметике может быть сведено к двум противоречиям, – инициируемым взрослым или «самоинициирующимся» в связи с особенностями материала арифметики, представленном в игре.

2) Противоречие арифметики форм и арифметики счета. Для осуществления игрового хода ребенок должен «на глазок» оценить осевую симметричность своего пятна и танка противника, но поскольку экспериментатор в своих игровых действиях сначала демонстрирует арифметику форм то и дети принимают это как правило игры. В то же время счет является более точным действием и как правило, ребенок на каком-то ходу промахивается. В этот момент экспериментатор объясняет как можно играть более точно, т.е. как определять симметричность пятна и танка и считать расстояние.

3) Противоречие натурализованных и культурных представлений о числе. После того, как ребенок начинает отсчитывать клеточки, как правило по одной, экспериментатор предлагает ему более простой и быстрый способ счета – по две или/и по три клеточки, и затем демонстрирует противоречие между одинаковыми количествами – отрезки, и этими же, но разными количествами – числа.

4) Наконец, последним, обнимающим всю экспериментальную ситуацию противоречием явилось противоречие ресурсов ребенка и взрослого, которое задает субординацию в отношениях.

Анализ конфликтов.

Предметом анализа в эксперименте выступали ситуации сопротивления материала.

Из анализа морфологии экспериментального материала и ситуации следует, что в эксперименте возможно 4 предмета сопротивления: выигрыш-проигрыш, форма-счет, натурализованная-культурная, власть-подчинение. При анализе высказываний испытуемых и их поведения в экспериментальной ситуации, кроме 4 указанных предметов сопротивлений оказались возможными также «перескоки» от одного предмета сопротивления к другому, своеобразное поведение, характеризуемое движениями возврата к игре после озадачивания и обратным возвратом к задаче – по кругу, ребенок как бы «метался» между учебной и игровой ситуацией. Это поведение было названо «выбор ситуаций».

Таким образом, экспериментально удалось выявить 5 типов действий преодоления сопротивлений. В Таблице 2 представлено количество детей, «застрявших» на том или ином противоречии.

Таблица 3. Количество действий преодоления сопротивлений в игре «Танчики»

Создание специфических отношений между ребенком и взрослым экспериментатором позволяло «паразитировать» на них для инициирования конфликта и, в конечном итоге, проблематизировать эти отношения на прежнем уровне и создать их на новом, ведь экспериментатор требовал не подчинения, а субъектного отношения к материалу.

Первоначально содержательная задача, введенная в ситуацию взаимодействия, могла служить для ребенка в качестве средства установления отношений со взрослым. Тем самым, им решалась другая задача, лежащая в области его отношений со взрослым. Лишь затем, за счет точного противопоставления действий, происходила проблематизация наличного ресурса ребенка.;

«Отрезки равны? – Да. – Этот равен четырем? – Да. – А этот двум? – Да. – Значит четыре равно двум?!»). Это столкновение двух равносильных взаимоисключающих действий, при котором реализовано может быть одно создавало ситуацию обращения ребенка к основаниям действий. Такова была типичная логика прохождения эксперимента.

Ребенок, втянутый во взаимодействие, с одной стороны, стоял перед необходимостью реализации ответа, а с другой стороны, перед невозможностью немедленной его реализации в силу того, что «в нем» теперь присутствуют два равносильных, но взаимоисключающих действия. В этом месте наблюдался момент актуализации конфликта, его существование в динамике поведения. Разрешение его лежало в обращении к противоречию, лежащему в основании задачи. У детей, как правило, возникал вопрос, который «требовал» ответа. Задача установления отношений с экспериментатором переходила в иное качество, она была «поглощена» содержательной задачей и ответ на основной вопрос экспериментатора был одновременно ответом на вопрос определенности в отношениях со взрослым).

Такой феномен – конфликтность в содержании, с одной стороны, и конфликтность в отношениях ребенок-взрослый с другой, а также их взаимные переходы – был назван «матрешечньм конфликтом». На наш взгляд, этот образ наиболее ярко схватывает самую суть явления.

Многозначность конфликтного поведения привела к необходимости проанализировать его в конфликтной ситуации «не зашумленной» содержательным материалом. Важно было также отдифференцировать желательные и нежелательные траектории разворачивания конфликтного поведения, потому что выход ребенка из конфликта далеко не однозначен. В одном случае происходило разрешение противоречия материала, в другом – выстраивание защит и компенсаций, в третьем – фрустрация и страдание и т.д.

Для осуществления продуктивной деятельности наиболее благоприятна и желательна была такая траектория разрешения конфликта, при которой происходит обращение к противоречию задачи как ее основанию. И вместе с этим, для наиболее полного психологического обеспечения протекания такого конфликта необходимо было составить понимание не столько механизмов, обеспечивающих инициацию, проблематизацию и разрешение, сколько более полное представление о возможных траекториях разворачивания конфликтности. Потому что дети, «застрявшие», например, на выигрыше-проигрыше в эксперименте «не слышали» и не чувствовали других сопротивлений. Их поведение фиксировалось либо на непродуктивных переживаниях либо проставляло собой демонстрацию непринятия задачи.

Конфликтная структура ситуации учения-обучения.

Для решения задачи вскрытия конфликтной структуры ситуации учения-обучения мы провели дополнительное экспериментирование.

Основными трудностями в исследовании конфликта являются его скрытое протекание и «загруженность» наблюдателя материалом. Поэтому обнаружение конфликтной структуры ситуации учения-обучения проводилось через анализ возникающих рассогласований и трудностей во взаимодействии детей, т.е. тех ситуаций во взаимодействии, которые «поворачиваются к нам своей конфликтной стороной», до того скрытой от наблюдения. Как правило, конфликты не имеют характеристик развернутого процесса и протекают быстро и скрыто. Для того, чтобы развернуть конфликтные точки взаимодействия и облегчить выделение рассогласований, имеющих основания не в учебно-предметном материале, был проведен эксперимент, инициирующий ведение переговоров детьми. Фактически, такой прием аналогичен требованию «решения вслух» для взрослых испытуемых, решающих задачу в исследованиях творческого мышления. Это позволило наблюдать открытый и вербально представленный процесс взаимодействия.

Экспериментальная методика была подобрана по двум признакам, чтобы смоделировать ситуацию дискуссии как формы развития учебной деятельности и учебного взаимодействия: 1) она должна являться распределенной задачей, – это значит, что испытуемые взаимозависимы в отношении общего движения, определенного инструкцией и 2) в ситуации должно присутствовать значимое требование выполнить задание. Эти два признака характеризуют процесс решения распределенной задачи. Таким образом, методика моделировала ситуацию решения учебной задачи коллективным субъектом в аспекте разворачивания основных направлений взаимодействия.

Такая задача предлагалась парам детей 9–11 лет. Они должны были собрать каждый на своем поле рассогласованные изображения схем человеческих лиц – рожиц. Испытуемые <', были отделены друг от друга непрозрачным экраном и они не имели возможности видеть друг друга, но могли договариваться. Экспериментальный материал был сделан так, что если один из детей собирал на своем поле схему, то у партнера зеркальная ей схема рассогласовывалась.

Анализировались речевые программы испытуемых, отражающие их взаимодействие.

Полагая, что вербальная активность репрезентирует разрешаемые конфликты, в качестве объекта анализа при наблюдении была выбрана вербальная продукция учеников, а в качестве предмета – тип и характер сопротивления материала взаимодействия или сопротивления материалу взаимодействия. Высказывания и сюжеты определялись сообразно предложенным критериям, как принадлежащие тому или иному фактору.

Необходимо было ответить на следующие вопросы. Куда и с чем ребенок обращен во взаимодействии? Куда направлена его активность, каково ее содержание и чему она сопротивляется?

Весь ход эксперимента записывался на магнитную или видеоленту, а затем высказывания анализировались соответственно поставленным вопросам.

Эксперимент показал, что в структуре конфликта можно различить: 1) материал взаимодействия или материал взаимных манипуляций; 2) производимые с этим материалом через высказывания преобразования; 3) основания действий преобразования; 4) инстанции-носители действий как единство основания действия и самого действия.

В динамике конфликта всякий раз прослеживались 3 последовательные стадии: 1) возникновение конфликта от момента взаимной зависимости в манипулировании материалом; 2) процесс преобразования материала как последовательность проб решения возникающих рассогласований; 3) окончание конфликта, представленное признаками автономии действий и имеющее решение. Такие структурно-динамические характеристики конфликта были приняты как всеобщие.

В экспериментальных ситуациях было обнаружено пять не сводимых друг к другу факторов конфликта.

Всего было проанализировано 48 экспериментальных ситуаций, что составило около 2000 высказываний. Количество высказываний в протоколах варьировало от 20 до 150.

На основании анализа протоколов и видеозаписей были выделены критерии определения факторов.

а) по обращенности высказывания:

– себе;

– партнеру;

– экспериментатору;

б) по типу сопротивляющегося материала:

– межличностные и аутоотношения, когда испытуемые «работали с людьми», в т.ч. с собой;

содержание задания, когда испытуемые работали с предложенной экспериментатором задачей;

в) по характеру высказывания:

– продуктивно-ожидаемый, когда испытуемые выполняли именно то задание, которое давал им взрослый в инструкции, или то, которое они находили во внешней ситуации, в ситуации протекающего эксперимента, и само высказывание решало задачу преодоления возникающего рассогласования.

Здесь главным признаком служило то, что детерминанта рассогласования находилась в ситуации, и могла быть объяснена без привнесения контекста личностного развития ребенка, без обращения к его прошлому. Некоторые дети вели себя так, что их поведение нельзя было объяснить из ситуации, это не относилось нами к продуктивному-ожидаемому характеру действия;

– продуктивно-защитный, когда испытуемые защищались от какой-либо интервенции, и реакция, высказывание решало задачу защиты атакованной самооценки или самоотношения;

– деструктивный, когда внешнее действие фрустрировалось и разрушалось и испытуемые были «заняты» внутренней работой переживания ситуации неуспеха с обвинениями в собственный адрес

Оценка высказывания.

Легко показать, что критерии логически вытекают из модели, при этом, чисто комбинаторное сочетание критериев конечно же не имеет смысла, поскольку критерии оказались не рядоположены, а иерархизированы. Наиболее существенным является критерий «тип сопротивляющегося материала», поскольку он дифференцирует сразу три факториальных области: первый-второй фактор – третий фактор – четвертый-пятый фактор. Критерий «характер высказывания» позволяет дифференцировать четвертый фактор от пятого и служит дополнительным признаком для третьего. Критерий «обращенность высказывания» позволяет дифференцировать первый фактор от второго и служит дополнительным признаком для всех факторов, в зависимости от обращенности высказывания.

Если высказывание ребенка можно было оценить как продуктивно-ожидаемое, направленное себе и содержащее выполнение задания экспериментатора или сверхнормативную работу в материале задания, то оно относилось к 111-му фактору. Если высказывание можно было оценить как продуктивно-ожидаемое, направленное соученику и решающее задачу установления отношений принадлежности, то оно относилось ко 11‑му фактору. Если высказывание можно было оценить как продуктивно-ожидаемое, направленное экспериментатору и решающее задачу установления / подтверждения собственного положения в отношениях, то оно относилось к 1-му фактору. Если высказывание можно было оценить как продуктивно-защитное, направленное себе и содержащее материал аутоотношений, переживание самоценности то это высказывание относилось к 11-му фактору. И наконец, если высказывание можно было оценить как деструктивное по своему характеру, направленное себе и содержащее материал чувства вины и непродуктивное переживание ответственности, то это высказывание относилось к 11-му фактору.

При этом трудность отнесения состояла в том, что многие высказывания содержали в себе не один адресат и не один материал, а сразу два или три. Такое высказывание оценивалось как принадлежащее разным факторам одновременно, с пропорциональной количественной оценкой, т.е. присваивался не 1 балл как в случае однозначного отнесения, а по 0.5, 0.3 и т.д. балла каждому фактору.

На пересечении трех критериев появлялся тот или иной фактор. Выделение критериев решало задачу феноменального выделения факторов и определения их эмпирических границ.

Сами по себе проявления факторов конфликта чрезвычайно многообразны. Главное, что мы старались понять – это можно ли описать с помощью предложенных критериев специфичное и индивидуальное действие ребенка и соотнести это описание с пятифакторной моделью.

В почти 90% протоколах предварительного исследования дети при возникновении рассогласований начинали работу по согласовыванию своих представлений о дальнейшем взаимодействии, Прежде, чем совершать манипуляции с материалом методики, они планировали и проговаривали предстоящее действие. Переговорная процедура как форма удержания конфликта оказалась адекватной цели исследования. Для дальнейших исследований, следовательно, можно предположить, что всякое задание с взаимной зависимостью участников и предметом общей работы может быть применено в целях исследования конфликта, и обратно – там, где мы можем найти характеристики взаимозависимости и взаимовлияния участников работы, мы можем предполагать, что взаимодействие между ними носит конфликтный характер.

Определение феноменальных признаков конфликта в целом подтвердилось через опрос учителей по особенностям поведения детей, «застревающих» на том или ином материале конфликта и учавствовавших в эксперименте, однако, мы пришли к выводу о том, что это нуждается в более тщательной доработке и подтверждении симптоматикой, добытой с помощью других методов. Например, тематические рисуночные и вербальные проекции могут обнаружить конфликты разных факторов. Так, например, мы использовали тематический рисунок «Урок» с последующим опросом ребенка по схеме САТ. Говорить о строгости диагностической процедуры здесь нельзя, но в проекции явно отражены конфликты всех факторов, в особенности четко прослеживаются конфликты самоценности и переживание чувства вины или ответственности.

Похожие работы

Влияние тревожности на успеваемость обучения младшего школьного возраста

Скачать

120027

0

0

... тревожности и успеваемость обучения очевидна. Однако характер данной зависимости при определенных условиях может быть позитивным и негативным. Выводы: Таким образом, рассмотрев проблему влияния тревожности на успеваемость обучения детей младшего школьного возраста можно сделать следующие выводы: 1.         Успеваемость – сложное и многогранное явление школьной действительности, требующее ...

Особенности формирования представлений о здоровье у детей младшего школьного возраста

Скачать

135019

7

1

... жизни во внешнюю деятельность взрослого уже человека. 3. представления учащихся о здоровье и здоровом образе жизни в период младшего школьного возраста 3.1 Методики проведения исследования представлений учащихся о здоровье цель практической части данной курсовой работы: проследить процесс формирования у учащихся младших классов представлений о здоровье и здоровом образе жизни с учетом их ...

Сравнительный анализ психологического здоровья детей дошкольного и младшего школьного возраста

Скачать

45012

1

0

... и иметь адаптивный эффект. Одним из способов профилактики психологического нездоровья может являться обучение детей младшего школьного возраста основам психорегуляции. 4. Сравнительный анализ психологического здоровья детей дошкольного и младшего школьного возраста  По данным И.В.Дубровиной, О.В.Хухлаевой можно выделить несколько уровней психологического здоровья детей: 1. Креативный ...

Психологический синдром детей младшего школьного возраста

Скачать

40677

0

0

адаптации, что влияет на процесс обучения, в том числе на успешность школьника. Глава 1. Психологические синдромы младшего школьного возраста. 1.1. Что такое психическое здоровье детей? Первые попытки описания психического здоровья относятся к очень давним временам. Это хорошо известно из истории психологии. На всем протяжении развития эволюционного учения ...