НО в УК РФ

1. НО в УК РФ.

1.1.Социально-правовая природа.

Природа права на НО трактуется по-разному, но все многообразие объяснений можно в конечном счете свести к трем парадигмам: естественно-правовой, социально-политической и позитивистской. Естественно-правовая трактовка восходящая еще к идеям римских юристов, нашла свое отражение в русской дореволюционной правовой мысли. А.Ф. Кони предваряет свое замечательное исследование утверждением о том, что «в силу стремления к самосохранению человек старается избежать опасности и принимает все меры к ее отвращению;- он имеет на это право, которое должно быть рассматриваемо как прирожденное»[25]. Свое суждение он дополняет философским обоснованием необходимой обороны, в допущении которой «заключается удовлетворение идеи справедливости». Отнять у человека защиту в тех случаях, когда общество ее дать не может, значило бы совершенно уничтожить возможность отстоять личную безопасность. Аналогичный подход можно встретить и в самых современных работах, посвященных этой теме. М.А. Кауфман пишет: «Право на НО – это естественное, данное каждому гражданину право. Его естественность состоит в том, что оно не создается государством, но признается и санкционируется им»[26]. Действительно, в основе оборонительных действий лежит присущий каждому индивиду инстинкт самосохранения, поэтому наличие какого-либо запрета на таковые действия, сопряженного даже с самыми суровыми санкциями, будет совершенно бессмысленно: в любой ситуации человек стремился бы огородить себя от опасности. Однако последовательное проведение естественно-правовой концепции выльется в существенное ограничение права на необходимую оборону. Действия, направленные на самосохранение, необязательно должны быть связаны с причинением вреда посягающему. В значительной части случаев можно спастись бегством или обратиться за защитой к правоохранительным органам или другим лицам, но закон такого требования не выдвигает. В ч. 3 ст. 37 УК РФ связано однозначно: право на необходимую оборону принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Далее, понятие самосохранение подразумевает направленность на защиту исключительно собственной личности, в то время как закон допускает тоже защиту других лиц, общественных и государственных интересов.

Узость естественно-правовой трактовки права на необходимую оборону в значительной степени преодолевается в социально-политической парадигме. В основе современного государства лежит система политических и экономических отношений, незыблемость которых является залогом его успешного функционирования. Именно в этих отношениях реализуется правовой статус человека и гражданина, именно этим отношениям соответствуют базовые ценности данного общества. Поэтому государство, используя правовые средства, признает защитную деятельность граждан социально полезной, но ограничивает ее определенными условиями, нарушение которых поставило бы эти отношения под угрозу.

В этой связи уместно обратиться к вопросу о том, является ли право на НО самостоятельным либо субсидиарным, т.е. дополнительным по отношению к дополнительной деятельности государства. Этот вопрос имеет два аспекта. Первый аспект связан с тем, каким образом надлежит действовать обороняющемуся, когда он обладает реальной возможностью обратиться за помощью к органам власти. Как отмечалось выше, закон не ограничивает его действия такой возможностью. Почему? И здесь необходимо разобраться со вторым, более широким аспектом данной проблемы: является ли право на НО производным или самостоятельным. Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. В позитивно правовом смысле оно является производным, т.к. возникает только тогда, когда нарушено исходное право,- как необходимость защиты этого права. Но вместе с тем, как отмечал Н.С. Таганцев, «в идее об обладании правом заключается не только представление о пользовании им, но и об охране его от нарушений; в этом смысле можно утверждать, что оборона есть прирожденное право»[27]. Двойственно решается этот вопрос и в социально-психологическом смысле. С позиции функционирующего в обществе режима политического абсолютизма, оборона как самостоятельная инициатива представляет собой посягательство на абсолютную власть и допускается в исключительных случаях, когда органы государства не в состоянии оказать покровительство индивиду. Если же признать, что государство выполняет служебную роль по отношению к обществу и его членам, то право на НО надлежит считать абсолютным, а охранительную деятельность государства- производной от этого права.

Наконец, позитивистский подход предполагает основание права на необходимую оборону не в инстинктивных свойствах личности и не в публичном интересе, но исключительно в юридических источниках. В позитивно-правовой плоскости решает этот вопрос Н.С. Таганцев. «Мое вторжение в право другого, - говорит он,- имеет производный характер; я употребляю силу, предупреждая или преступное деяние… или же хотя и непреступное, но и неправомерное деяние»[28]. Очевидно, что основанием реализации права на необходимую оборону является посягательство со стороны другого лица.

Юридическая природа и социально- правовое значение необходимой обороны исторически сложилось так, что право обороны от грозящей опасности отнесено к числу естественных прав, данных человеку самой природой. Ст. 42 и 45 Конституции РФ дает такое право каждому. Субъектом НО может выступать любое физическое лицо, находящееся на территории действия российских законов, независимо от возраста и гражданства, профессиональной или иной социальной подготовки и служебного положения. Таким образом, право на необходимую оборону закономерно вытекает как из самой сущности права, так и из системы правовых норм, определяющих статус личности в российском государстве. Более того, это право коренится в самой природе человека и соответствует базовым ценностям и отношениям современного общества. В этой связи закономерно возникает вопрос о том, можно ли считать НО не только правом, но и обязанностью граждан. В.И. Ткаченко на этот счет пишет: «Осуществление необходимой обороны выступает для граждан обязанностью и тогда, когда посягательство оказывается опасным для жизни лица, подвергшегося нападению, и его пресечение не было сопряжено с опасностью для этих лиц»[29] Позиция В.И. Ткаченко, безусловно, была оправданной, поскольку неосуществление обороны в указанном им случае могло квалифицироваться по ст. 127 УК РСФСР как оставление в опасности. Сейчас мы можем говорить об обязанности осуществления НО только в том случае, когда жизни или здоровью лица, в отношении которого другое лицо обязано иметь заботу, угрожает опасность, вызванная посягательством, которое не может быть отражено этим другим лицом без риска для собственной жизни. То есть, если жизни обороняющегося не угрожает опасность, другое лицо не обязано вмешиваться, и также оно может остаться в стороне, если посягательство опасно и для его жизни тоже.

Право на НО принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно-опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти (ч2 ст. 37 УК РФ). Это право вытекает из интересов обороняющегося, а не из уголовного законодательства РФ, которое называет правомерным причинение вреда посягающему для защиты правоохранительных благ. Получается, что правовой охране подлежит действие обоих участников правоотношения, которые строго регламентируются законом. Сам факт того, что защищающийся может превратиться в преступника ставит вопрос о допустимых пределах НО. В ст. 37 УК РФ утверждается, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии НО, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно- опасного посягательства, если при этом не было допущено превышение пределов НО .

Гарантии и пределы реализации этого права предусмотрены уголовным (ст.37, 61,108,114 УК РФ)[30], административным (ст.19,227 КоАП РФ)[31] и гражданским (ст.1066 ГК)[32]. Законодательствам это дает основание полагать, что нормы права, регламентирующие НО, образуются в совокупности.