Количество граждан, желающих эмигрировать "на Запад" во что бы то ни стало;

1. Количество граждан, желающих эмигрировать "на Запад" во что бы то ни стало;

2) количество граждан, не желающих заводить семью и иметь детей;

3) количество граждан, желающих вооружиться для "самообороны";

4) количество демонстративных носителей ксенофобии во всех ее проявлениях (расизм,юдофобия и т.п.);

6) количество носителей агрессивных форм субкультуры (наркокультура", субкультура уголовного мира и т.п.)

7) количество людей с крайне низким качеством личной гигиены, (в этом смысле объективным показателем является степень антикультуры и дикости в местах т.н. общего пользования)

2.2 Агенты местной власти   2.2.1 Местная власть

Административную власть можно рассматривать как власть прямого действия, поскольку ее носители - и только они - имеют оперативный доступ к средствам государственного принуждения. Более того, местное население обычно слабо различает контингент муниципальных чиновников, с одной стороны, и принудительную силу государствам другой. Отсюда, у муниципальных носителей распорядительных полномочий имеется значительный инерционный резерв власти. Другими словами, носитель административной должности может более или менее удовлетворительно осуществлять свои полномочия, даже не имея адекватных личных и профессиональных качеств. Он может осуществлять власть, так сказать, автоматически, или по инерции, лишь благодаря своему месту, "мундиру", прочим символам власти (удостоверению, кабинету, служебному автомобилю и т.п.)

Феномен инерционного резерва власти, т.е. власти должности, а не ее носителя, вскрывает определенную самодостаточность власти как таковой и делает необходимым отличать сферу административной власти, во-первых, от понятия власти вообще, во-вторых, от понятия управления и, в-третьих, от понятия господства. Начнем с последнего. Согласно классическому определению Макса Вебера, господство - это "шанс рассчитывать на подчинение приказу определенного содержания со стороны адресатов указанного приказа"52.с.28. Вместе с тем, требование вооруженного бандита "отдать кошелек" нельзя интерпретировать в терминах господства и подчинения, поскольку в данном случае речь идет, во-первых, о наглом самоуправстве и, во-вторых, о случайном стечении обстоятельств.

Что касается действительных актов господства то они, как правило, легальны (т.е. опираются на определенный нормативный акт) и иногда легитимны (т.е. со стороны адресатов указанного акта пользуются молчаливым признанием именно как акты государственного администрирования). Легитимность таких актов тем выше, чем прозрачнее и понятнее для адресатов их публично-правовая направленность. Другими словами, акт господства тем эффективнее соответственно, тем выше степень добровольного подчинения такому акту со стороны населения, чем выше ценность того публичного интереса, который данный акт призван защитить.

Что касается "управления", то данный социальный феномен, на наш взгляд, является лишь деполитизированным "процессом" господства, но только в наиболее рутинной, банальной, "бюрократической" сфере защиты публичных интересов. Вместе с тем трудно согласиться с распространенной точкой зрения, согласно которой управление является лишь "техникой" защиты интересов публично-правовых коллективов, в то время как "господство" и "власть вообще" представляют собой, скорее, "стратегию" или даже "искусство" такой защиты. Управлению тоже присущи как особые стратегические аспекты и элементы искусства.

В отношении власти вообще следует отметить чрезвычайную аморфность, во всяком случае, полисемантичность данного понятия. Некоторые его аспекты будут рассмотрены в последующих параграфах. Здесь же следует указать лишь на ближайший синоним слова "власть'. Речь идет о понятии "мощь. При этом мощь следует понимать в широком смысле: всякое лицо или коллектив, обладающие социально значимыми возможностямц.обладают по определению и соответствующим потенциалом мощи.или - что то же - социальной власти.

Ясно, что агентами местной власти будут по преимуществу те лица, которые осуществляют ее, как правило, в процессе решения рутинных, повседневных задач. При этом классификацию агентов местной власти удобно представить "идеально-типически", как бы в персонифицированном виде:

"Монократ"

Сразу следует отметить, что никакая власть невозможна без наличия эффективного монократического органа. Только монократ может осуществлять очень важную роль, а именно функцию персонификации власти. Для стабильного управления в любой форме и на любом уровне монократический орган просто необходим. Это не подлежит сомнению. Вместе с тем, до сих пор продолжаются дискуссии о количестве таких органов. На наш взгляд, специфика монократии заключается как раз в сингулярности данного института управления. В самом деле, уже два "монократа" на одном и том же уровне управления (например, консулы Римской республики), если они обладают примерно одинаковым статусом иили легитимностью, способны вызвать "зависание" всей системы управления. Три же "монократа" примерно одного и того же статуса фактически реализуют уже не монократическую. а олигократическую форму управления.

Всякий монократ со временем приобретает уникальный опыт и. является его монопольным носителем. Другими словами, монократ обычно обладает такой информацией, которая недоступна всем другим участникам управленческой деятельности. Данное обстоятельство объективно способствует тому, что монократ приобретает очень (иногда слишком) лестное мнение о своих навыках. Это. в свою очередь. способствует завышенным представлениям о своих талантах и возможностях. Таким образом, можно указать на определенный политологический закон: чем дольше у власти, находится монократ тем менее чувствителен он к критике более авторитарным становится его стиль управления, тем большее значение в его окружении приобретают беспринципные льстецы и проходимцы.

"Олигократы"

В известном смысле олигократическая форма управления является противоположностью уже рассмотренной монократической. Дело в том, что олигократия представляет собой, во-первых, наиболее латентную (следовательно деперсонифицированную) из всех форм власти.

Отсюда можно сформулировать следующий политологический закон: фактическое господство олигократических методов управления при слабости моно- и демократических институтов неизбежно приводит к режиму произвола, коррупции и - в конечном итоге - дискредитирует идеалы и институты демократии.

В то же время потенциальные достоинства олигократической формы управления достаточно велики, но их реализация зависит от качества гуманитарного капитала, занятого в рамках олигократии. Как бы то ни было следует признать, что олигократия представляет собой оптимальную форму управления для организации эффективной кооперации честных, грамотных и опытных управленцев, если действительно на какое-то время удаётся сконцентрировать таких людей в нужном месте и в нужное время. Как бы то ни было. конструктивный (позитивный) ресурс олигократии весьма ограниченными словами, олигократические институты власти способны выполнить - и то не всегда - лишь роль паллиатива, Как бы то ни было, они способны быстро коррумпировать любой изначально вполне пригодный контингент управленцев.

Недостатки. Как уже отмечалось, олигократия, к счастью для олигократов и к несчастью для общества, не имеет внутриструктурного механизма "сдержек и противовесов". Прежде всего, внутри олигократических структур власти не действуют принципы публичности и гласности (сами олигократы знают друг друга в лицо, но для широкой общественности олигократия - это что-то аморфное и туманное). Соответственно, здесь не действует механизм политической персональной ответственности каждого отдельно взятого олигократа.

Другой недостаток заключается в том, что среди олигократов легко могут затеряться и ни за что не отвечать "случайные люди" (включая и социально опасные элементы).

"Демократы"

Речь пойдет не о тех управленцах, которых проф. А.И. Ковлер называет "демократы по должности" В условиях тотальной демократической идеологии не столь уж парадоксально, что "демократами обычно являются большинство т.н. официальных лиц. Речь, скорее, пойдет о тех политически ангажированных людях, которые независимо от исповедуемой ими идеологии практикуют демократические методы, а не демократическую фразеологию.

Под демократическими методами следует понимать не столько методы реализации господства, сколько способы массового политического давления. На наш взгляд, вообще бессмысленно говорить о "демократической форме господства или управления". Строго говоря, управление как таковое возможно лишь в режиме монократии или олигократии. Демократия же, как политический акт реализуется лишь в форме в режиме прямой, непосредственной манифестации власти. При этом такой способ чрезвычайно "диффузен", поскольку по определению предполагает потенциально неограниченное количество участников. Их как индивидов. впрочем, нельзя считать агентами власти, ибо таким агентом является особый "демократический Левиафан", например, "революционная толпа" или другое корпоративное "Нечто", несводимое к целям и интересам конкретных "винтиков" указанной толпы,"съезда" и т.п.

Есть основания предполагать о существовании некоей политологической закономерности. согласно которой демократия в отличие от моно- и олигократии является наиболее эффективной в части реализации своего деструктивного потенциала, но в то же время она наименее результативна в части достижения быстрых, осязаемых эффектов конструктивного характера. Демократия - это лишь старые ("древнегреческие") мехи, вмещающие вино любого качества, в том числе и фальсифицированное". Именно поэтому демократия является политическим любого непрофессионального политика, т.е. всякого полноправного гражданина. В известном смысле. эта форма власти одновременно носит тотальный и исключительный характер: потому, что для минимальной результативности она требует по возможности массовых организованных действий, потому. что она является единственной формой реализации потенциала власти подавляющей части населения, т.е. тех, которые обычно являются лишь адресатами управленческих актов.

Отсюда, следует указать на опасность странной аберрации общественного сознания России, согласно которой "демократы" - это "те там наверху". На самом деле, говорить о демократии наверху(на вершине власти) вообще неуместно по той простой причине, что т.н. верхи это всегда микроскопическая величина, а не "демократически подавляющая часть населения".

Другими словами, демократия - это "тяжелая артиллерия" социальных низов и, следовательно, "диктатура коллектива". Отсюда же. напряженные отношения между персонализмом (= либерализмом) и демократией, которые тщетно пытается затушевать демократическая идеология. Строго говоря, демократия как "диктатура коллектива" - будь-то в форме большинства, будь-то в форме меньшинства - логически несовместима с либерализмом, если под последним понимать, лишь европейскую форму персонализма. Личность и демократия уживаются весьма экзотически, а именно демократия есть единственная форма власти, способная персональным характеристикам отдельных лидеров придать массовый характер: "Мы теперь мыслим батальонами" (английский рабочий-лейборист начала XX века в беседе с М. Острогорским) см.45.

Вместе с тем, алгоритм демократии прост и понятен каждому. Для того, чтобы осуществить массовый протест против "тех там наверху" "нам внизу" необходимо сплотиться и, следовательно, стать "демократами", даже если наши лозунги не имеют ничего общего с демократической идеологией (лозунги при этом могут носить даже криминальный характер, например, могут призывать "грабить награбленное"). Таким образом, демократия - это единственная форма власти "от первого лица множественного числа". Посредством демократии становится возможным реализовать диффузный политический потенциал масс. или - что то же - сплотить разрозненные социальные "авангарды" в мифологический монолит под названием "МЫ".

Достоинства демократической формы давления Главное достоинство этой формы заключается в том, что она представляет единственную возможность любой группе населения в любой момент осуществить манифестацию (= проявление) власти. Следующее достоинство заключается в том, что такая форма власти является единственным средством политического самовоспитания широких народных масс.

Прежде всего следует расстаться с древней идеологемой либерализма, согласно которой главными соперниками за власть всегда являются политики авторитарного типа (= монократы), с одной стороны, и "народ" (= демократы), с другой. Как было показано, понятие "народ" слишком аморфное политике участвуют лишь. Более того, участвуют не сами эти группы,а лишь представители их авангарда Иначе говоря, политикам авторитарного типа всегда противостоят лишь "меньшинства среди меньшинств", т.е.относительно активные иили мобильные фрагменты "авангардов" некоторых слоев населения .Другими словами,отдельным монократам всегда противостоят отдельные олигократические структуры, которые нередко исповедуют демократическую фразеологию.

Данное обстоятельство объясняет закономерность (политологический закон), или, точнее, бесконечность, согласно которой "народ" всегда начинает и всегда проигрывает". Криптограммой "народ" обозначают лишь случайное (в зависимости от политической конъюнктуры) сочетание "сегментов некоторых социальных меньшинств". Поэтому опытный монократ посредством иной (правда, не вполне произвольной) комбинации "социальных фрагментов" может обеспечить контр-баланс в отношении тех.кто при данной политической конъюнктуре пытается "оседлать волну народного гнева" и перехватить реальную власть.

"Народ" как некая тотальность здесь вообще ни при чем. В первом случае борьба идет между политиками монократического типа. Во втором случае, мы имеем дело, как правило, со смешанной тактикой, т.е. здесь открыто соперничают лидеры соответствующих партий Одновременно латентно конкурируют за статус "истинно народных" всегда таинственные (для "народа") группировки..В некотором роде любая политическая партия представляет собой аналог финансовой пирамиды, поэтому реально ощутимые политические дивиденды получает всякий раз лишь верхушка политической пирамиды.

В данном контексте, возникает вопрос о носителях демократического стиля власти. Следует признать, что, по крайней мере, на уровне местной администрации демократы представляют собой лишь "третий эшелон". Это те политики,- как правило, с гипер-критическим потенциалом - которые не смогли, или не захотели примкнуть ни к конкретному монократу, ни к определенным олигократам. Достаточно часто "убеждённые демократы" - это буквально лишь "аспиранты" подлинной (либо моно-, либо олигократи-ческой) власти.

  2.2.2 Местная власть в социальном контексте

С другой стороны, многое зависит от алгоритма такой перестановки кадров. Одно дело, если внештатными сотрудниками становятся достаточно квалифицированные управленцы (например, из русскоязычных беженцев).Совсем другое дело, когда квалифицированные муниципальные служащие просто "сокращаются",а вместо них уже на более жестких условиях нанимаются те, "кто придет".Другими словами, всякому такому решению должна предшествовать кропотливая предварительная работа, направленная на изучение структуры наличного гуманитарного капитала на данной территории. Обычно, как по объективным, так и субъективным причинам. радикальное перераспределение власти между штатным и внештатным контингентами управленцев крайне затруднено.

Вполне возможна такая ситуация, что местную администрацию "вдруг" возглавит опытный и грамотный "варяг" (например, из русскоязычных беженцев).Но ему по необходимости придется считаться с местными традициями. сложившимися в системе управления. Даже если местная власть с точки зрения "свежей головы" представляет собой корпорацию насквозь коррумпированных и безфамотных "местных самодуров", ситуацию здесь очень трудно исправить.

Рассмотрим теперь вопрос о правильном соотношении технократов и гуманитариев. В области российского государственного управления первые традиционно преобладают. Это, безусловно, оправданно в тех областях местного хозяйства, где речь идет об обеспечении конкретных потребностей местного населения. Однако уже в области планирования, причем, даже в конкретных областях (например, в строительстве) преобладание технократов становится весьма дискуссионным. Иначе говоря, чем более та или иная проблема поддается человеческому измерению (т.е. имеет значимость в плане сохранения и развития соответствующего гуманитарного капитала), тем весомее и авторитетнее становится мнение управленцев-гуманитариев.

В известном смысле, технократы всегда будут иметь неоспоримое преимущество перед гуманитариями именно в силу того. что первые умеют решать т.н.текущие вопросы оперативно и часто экономично. Однако гуманитарии обычно умеют "смотреть дальше" именно потому, что работают в "запаздывающем режиме". В какой-то степени, объективное противостояние и даже взаимное недоверие между двумя этими интеллектуальными группами можно смягчить за счет систематической, но деликатной "гуманитаризации" технократического контингента управления. В любом случае, в некоторых направлениях и формах местного самоуправления должны преобладать как раз гуманитарии, не технократы (например, в экспертных советах. проектных группах. экологических и социальных программах и т.п.)

Наконец, рассмотрим вечную проблему о соотношении специалистов ("быстрых оперативников"), генералистов ("медленных стратегов") и функционалистов ("специалистов в области процесса управления).

Как бы то ни было. дефицит специальных знаний у генералиста часто может быть компенсирован созданием соответствующего штаба специалистов, экспертов и т.п.Зато неспособность руководителя-специалиста выдерживать в повседневной деятельности "общую стратегическую линию" обычно не может быть компенсирована извне.

  2.3 Местный гуманитарный капитал   2.3.1 Формы и контингенты гуманитарного капитала

Как отмечалось в предыдущей главе "социальная власть" совпадает с понятием "мощь"(= возможность социальных групп оказывать структурно значимые воздействия на государство и общество). Отсюда, понятно, что носителям социальной мощи вовсе не обязательно самим осуществлять государственную власть более что всякая социальная группировка заинтересована прежде всего в реализации корпоративных не собственно публичных интересов. Данное обстоятельство объясняет тот распространенный факт, что носители социальной мощи, как правило, предпочитают удерживать в своих руках т.н.латентную и часто деперсонифицированную власть.

По контрасту явный носитель властных полномочий (например. мэр небольшого городка) не обязательно входит в контингент первичных носителей социальной мощи. Другими словами, формальный руководитель не обязательно одновременно является и неформальным социальным лидером.

Как отмечалось, материальный субстрат социальной мощи формируют вполне определенные социальные классы и профессиональные группы. Представители этих классов и групп - каждый в отдельности и в совокупности - являются носителями гуманитарного капитала. Существуют. по крайней мере, семь типов индивидуальных носителей такого капитала и семь соответствующих социальных контингентов. Ниже они приводятся по убывающей. т.е в зависимости от степени потенциала давления на государство и общество. Таким образом, нижеследующая классификация от явных форм социальной мощи отдельных коллективов переходит к менее явным и, наконец, клатентным, т.е. почти незаметным:

1) административный гуманитарный капитал, или совокупность властно - распорядительных возможностей "класса управленцев";

2) предпринимательский гуманитарный капитал, или классовая монополия "капитанов индустрии и коммерции" контролировать производственные процессы и потоки товаров и услуг.

3) финансовый гуманитарный капитал, или монополия класса финансистов держать под контролем процессы накопления, мобилизации и (частично) перераспределения денежных средств;

4) информационный гуманитарный капитал, или творческий потенциал 1учительского корпуса и 2работников СМИ в части оформления, дозирования и распределения информационных потоков;

5) научный гуманитарный капитал или творческий потенциал научно-преподавательского сообщества в части формулирования социально-значимых проблем и разработки стратегических задач развития национального хозяйства государства и общества;

6) технический гуманитарный капитал или творческий потенциал всех высокопрофессиональных носителей технических навыков и опыта;

7) социально-нравственный капитал, объединяющий, быть может, наиболее ценных членов общества, а именно всех порядочных, надежных, обязательных и социально-ориентированных людей.

Ясно, что, например, одно слово президента т.н. президентской республики может перевесить согласованную позицию всего предпринимательского корпуса или всего научного сообщества и т.п. Однако, по понятным причинам таких субъектов административной власти всегда очень немного (обычно лишь несколько высших руководителей государства). Остальные носители административного капитала имеют обычно лишь делегированные полномочия, т.е. не обладают собственной политической волей. Это обстоятельство значительно ослабляет корпоративные позиции управленцев по отношению к другим контингентам гуманитарного капитала (например, по отношению к финансовому капиталу).

Предпринимательский гуманитарный капитал, к сожалению, часто отождествляют с финансовым, причем явно не в пользу предпринимательского. В нашем контексте такое отождествление вряд ли оправдано. Носитель предпринимательского гуманитарного капитала всегда стремится (1)облегчить удовлетворение традиционных материальных и социальных потребностей и (2) своевременно (т.е.раньше своих конкурентов) обнаружить появление новых социальных потребностей и интересов.

Представители финансового гуманитарного капитала также обладают уникальной и парадоксальной способностью, а именно: умением постоянно увеличивать объем поступающих в распоряжение средств и в то же время увеличивать скорость оборота этих поступлений. Другими словами, настоящий финансист к моменту ежедневного закрытия своего банка (или соответствующего кредитного учреждения) успевает выгодно избавиться от всей поступившей за день ликвидности. Следовательно, лучший финансист - это тот, кто к концу рабочего дня неизменно становится "нищим финансистом" (в указанном смысле).

Вместе с тем, для финансиста в большей степени, чем для предпринимателя, характерно соблюдение принципа "деньги не пахнут". Лучшим финансовым средством является наиболее стабильная валюта. В идеале любой финансист предпочитает работать только с такой валютой, которая не обязательно совпадает с валютой "страны пребывания". Лишь финансисты, имеющие критически важные интересы, за пределами собственно финансовых потоков (например, в области предпринимательства, политики или науки, образования, искусства) способны ценить в том числе и местную валюту, поскольку от "самочувствия" местной валюты часто зависит и самочувствие прочих контингентов национального гуманитарного капитала.

Информационный гуманитарный капитал иначе называют "четвертой властью" (действующей наряду с классическими ее ветвями: законодательной, исполнительной и судебной). В самом деле - это настоящая власть, однако при этом часто имеют ввиду лишь "власть медиакратов", т.е. фактических узурпаторов определенных СМИ, не легитимно и волюнтаристски контролирующих содержание и форму информации, а также распределение информационных потоков.

Следует отметить, что "власть медиакратов" не только не совпадает с информационным гуманитарным капиталом, но и является его полной противоположностью, поскольку первичными носителями информационного гуманитарного капитала являются "властители детских дум", т.е. учительский корпус, а не журналисты. Любой безвестный, но опытный учитель способен в значительной степени формировать личность. Ни один даже самый талантливый журналистке обладает такой уникальной властью. Ведь журналисты имеют дело с "человеческим материалом", уже так или иначе "отшлифованным". Иначе говоря, даже малоквалифицированный учитель обладает стратегическим превосходством над любым журналистом в части формирования культурного облика нации (отсюда, знаменитое изречение Отто фон Бисмарка после Австро-прусской войны о том, что "прусский учитель победил австрийского")

Что касается журналистов то действительными носителями информационного гуманитарного капитала являются как раз те из них, которые умеют в своем творчестве отстоять независимость профессионального кодекса (непредвзятость, социальную ориентированность, социальный оптимизм, конструктивность, честность и выдержку) и прежде всего в отношении "медиакратов". Главная функция репортерского контингента информационного гуманитарного капитала заключается в защите принципов гласности и публичности. При этом становится возможным радикально минимизировать возможности экономически или социально мощных групп келейно согласовывать и тайно осуществлять действия, противоречащие публичным интересам.

Научный гуманитарный капитал является формой идеально-инструментального типа. Это - малоизвестный и со стороны власть предержащих нередко пренебрегаемый тип гуманитарного капитала. Дело в том, что его носители как бы "не от мира сего" и живут сразу в двух измерениях:

(1) в режиме реального времени (который становится значимым лишь тогда, когда повседневная жизнь (= тривиальная забота о хлебе насущном) становится малосовместимой с научным творчеством) и

(2) в трансцендентальном пространстве "чистых идей". Именно в этом втором(= параллельном) пространстве и разворачивается главная часть их жизни. Некоторые посвящают свою жизнь изучению структурных закономерностей данного идеального пространства (например, специалисты в области математики, фундаментальной физики и т.п.). Другие тоже так или иначе конструируют в этом пространстве идеальные инструменты, т.е.инструменты и алгоритмы преобразования реальной действительности.

В персональном плане под научным гуманитарным капиталом следует понимать совокупный потенциал научно-преподавательского сообщества. Следует отметить, сразу два важных структурных недостатка гуманитарного капитала данного типа: во-первых, тенденцию к социальному и даже политическому размежеванию между "естественниками" (например, химиками), с одной стороны, и "общественниками" (например, юристами), с другой; во-вторых, некоторый снобизм значительной части "олимпийцев" (= академического и вузовского генералитета) по отношению к основной массе "научно-преподавательского пролетариата" (="просто" кандидатам и докторам наук).

Рассмотрим технический гуманитарный капитал. Данная форма представляет собой капитал материально-инструментального типа. В персональном плане речь идет об элите представителей рабочих профессий. Это, быть может, наиболее многочисленный контингент российского гуманитарного капитала. Между тем, именно с данным типом во многом связана неоспоримая слава России как родины "Тульского Левши", реальных Ползунова, Кулибина и многих иных уникальных специалистов, по разным причинам оставшихся "безымянными".

Следует отметить, что между носителями научного и технического капитала прослеживается едва ли оспоримая родственная связь. И для "мастера - золотые руки", и для настоящего научного работника общими являются одни и те же ментальные установки и во многом совпадающий образ жизни: и тот, и другой, являют собой тип странных людей "не от мира сего". Но есть и существенные различия: если научный работник. как правило, ставит перед собой теоретические проблемы и, следовательно, начинает их решение "с виртуального разрушения мира"(Х.Ортега-и-Гассет) см. 15., т.е. принципиально игнорирует то. что "лукаво подсказывает" окружающая действительность до "тульский Левша" полностью подчиняет себя принципу материального (осязаемого) созидания. В известном смысле, можно утверждать, что носители технического капитала объединяют в своем лице два качества, которые обычно не совмещаются трезвый прагматизм и обостренное чувство гармонии и красоты.

Как бы то ни было, научный и технический гуманитарный капитал не только во многом подобны, но и тяготеют к органическому синтезу в единый инструментальный гуманитарный капитал. Однако для этого должны быть соблюдены, по крайней мере, два предварительных условия:

(а) носители научного и технического капитала должны пройти этап политического самообразования;

(б) научный и технический гуманитарный капитал должны создать единую политическую организацию с целью обеспечить сохранение всего научно-технического потенциала России;

Что касается представителей социально-нравственного потенциала общества, то в рамках этой категории лиц не имеют никакого значения социальные, профессиональные, социо-культурные, а также этнические характеристики. Можно лишь говорить о возрастных или гендерных различиях. Ведь нравственность как персональная характеристика во многом совпадает с нравственным опытом. В этом смысле человек зрелой нравственности, постепенно преодолевающий в себе "Адамово злонравие", надежнее. чем юноша. с детства лишь приученный к порядочности, честности и т.п. Если такой молодой человек попадает в неблагоприятные для честности и порядочности обстоятельства, то ему вновь - уже самостоятельно - придется делать выбор, который за него однажды сделали родители. Поэтому основными носителями нравственного богатства общества являются, как правило. зрелые люди, имевшие ,как говорится, личный горький опыт. и сделавшие из этого правильные выводы.

В условиях острого дефицита отзывчивости, надежности ответственности и прежде всего совестливости любой человек, обладающий перечисленными качествами, становится центром притяжения для других людей. Если же такими качествами обладает специалист или руководитель,™ от этого неизбежно выигрывает все местное собщество. При этом следует отметить, что порядочность и совестливость не только не означают внутреннюю слабость и "бесконфликтную бесхарактерность" но, напротив, предполагают нравственную твердость, последовательность и взыскательность, прежде всего по отношению к себе и, косвенно, по отношению к другим.

Что касается, финансовой формы гуманитарного капитала, то она является в буквальном смысле символической, поскольку "лишь" связывает между собой любые иные гуманитарные контингенты. Соответственно, по характеру своего проявления финансовая форма гуманитарного капитала представляет собой наиболее универсальный тип, поскольку ей доступны как меры прямого явного, так и косвенного латентного проявления.

Исторически финансовая власть тяготеет к двум явным формам, т.е. обслуживает кооперацию административной и предпринимательской мощи. В этом контексте, понятие "финансово-промышленная олигархия" является слишком грубым и даже дезориентирующим термином, поскольку презюмирует возможность непосредственной власти финансистов и предпринимателей.

  2.3.2 Методы управления гуманитарным капиталом

Среди методов управления гуманитарным капиталом в рамках соответствующего территориального коллектива следует выделить: (1 политические методы (= централизация децентрализация), административные методы (= концентрация деконцентрация), (социально-экономические методы (= организация первичной, вторичной, третичной экономики; вертикальная и горизонтальная концентрация; активные действия в сфере "белого", "серого", "черного рынка" и т.п.) (информационные методы (= создание всероссийской муниципальной системы обмена информации о структуре и качестве наличного гуманитарного капитала в России, а также о динамике его развития)

Политические методы

Административные методы

(1)концентрация деконцентрация в узком смысле

(2)концентрация деконцентрация в широком смысле

В данном случае речь идет об усилении или соответственно, ослаблении роли конкретных форм гуманитарного капитала. Локомотивом всех таких действий обычно выступает административная власть. Отсюда, возникают несколько вопросов:

1) существует ли зависимость между динамикой изменения административного гуманитарного капитала, с одной стороны, и послаблениями или прочими флуктуациями внутри иных контингентов национального гуманитарного запаса, с другой?

2) если такая зависимость существует, то являются ли указанные процессы коррелятивными в том смысле, что концентрация административного капитала приводит к деконцентрации иных его контингентов?

3) существует ли такой контингент национальной элиты, который всегда "повторяет судьбу" административного гуманитарного капитала, т.е. неизбежно усиливается вместе с классом управленцев и вместе с ним же теряет свое значение?

4) существует ли такой контингент гуманитарного капитала, который всегда выигрывает от оптимального ослабления "бюрократии" и, соответственно, проигрывает от любого её усиления?

5) наконец, существуют ли такие контингенты, которые не зависят от динамики развития или упадка административного гуманитарного капитала?

Есть основания полагать, что от чрезмерного усиления класса управленцев проигрывают все остальные контингенты национального гуманитарного запаса и это наш ответ на последний вопрос. Если оценивать данную ситуацию в контексте демократического общества, то в меньшей степени терпит ущерб финансовый гуманитарный капитал. Но уже в отношении контингента предпринимателей кривая ущерба от засилья бюрократии резко поднимается вверх и уходит в бесконечность на уровне информационного и обеих форм инструментального гуманитарного капитала.

С другой стороны, трудно определить, что представляет собой "оптимальное ослабление" бюрократии. Во всяком случае, радикальное сокращение класса управленцев опять-таки приводит к негативным воздействиям на все остальные контингенты национального гуманитарного запаса.

Как бы то ни было, представляется крайне опасным, в начальной стадии реформы государства и общества использовать класс.

Другими словами, управленцы вплоть до последней стадии реформы должны являться неподвижной основой её продвижения, поскольку иные контингенты гуманитарного капитала не располагают необходимыми ресурсами для реализации предписаний и запретов в целях оптимизации реформы. Следовательно, реформа самого бюрократического аппарата может лишь завершать, а не начинать процесс переструктуризации гуманитарной элиты общества. Таким образом, класс управленцев в ходе всей гуманитарной реформы местного сообщества становится своеобразной константой, т.е. совокупным носителем и гарантом всех преобразований.

В этой связи возникает вопрос о порядке и способе создания или реформирования иных контингентов гуманитарного капитала. Порядок и способ реформирования определяется, прежде всего, наличием или преобладанием в структуре местного гуманитарного капитала тех или иных контингентов. Теоретически процесс реформирования может

1) носить кумулятивный характер т.е. сразу охватывать все возможные контингенты и иметь различную динамику, т.е. совмещать процессы концентрации а отношении одного контингента (например, финансового) и деконцентрации в отношении другого (например, административного или предпринимательского).

2) Иногда более целесообразно придать реформам альтернативный характер. При этом определяется стратегический контингент (например, предпринимательский гуманитарный капитал) и коррелятивные, т.е. вспомогательные контингенты (в данном случае, например, технический гуманитарный капитал).

Следует особо подчеркнуть тесную структурную взаимосвязь между всеми контингентами гуманитарного капитала. Вопрос о "вспомогательных" контингентах имеет смысл лишь на первой стадии реформирования гуманитарного капитала, поскольку в конечном итоге не имеет значения, в какой последовательности местное сообщество формировало отдельные контингенты высококвалифицированных специалистов. Однако в самом начале важно учитывать наличие тех или иных видов гуманитарного капитала здесь и сейчас а также естественные корреляции между различными контингентами (например, между управленцами и предпринимателями; или же между школьными учителями, научными и вузовскими работниками и журналистам. Более того, необходимо помнить о существовании явно "половинчатых" контингентов. В частности, речь идёт о научном сообществе, представляющем собой в нашей классификации идеально-инструментальный вид гуманитарного капитала. Подводя итоги, можно установить следующее: при всяком реформировании местного гуманитарного капитала нужно помнить о том, что (административный гуманитарный капитал является той неподвижной основой, которая обеспечивает стабильность и предсказуемость всего процесса; финансовый гуманитарный капитал является той критической переменной, от "самочувствия" которой зависит успех всего начинания.

  Социально-экономические методы

Здесь будут рассмотрены лишь два взаимосвязанных направления деятельности муниципалитетов:

(1)в системе "первичная + вторичная + третичная экономика" с целью обеспечения их оптимального соотношения и

(2)в системе "белый + серый + черный рынок" с целью оптимальной локализации последнего.

Фактически речь идет о необходимости обеспечить (1) приоритет национальной индустрии и национальной сферы услуг по отношению к навязанным извне формам лжепредпринимательства и (2) между легальными и "терпимыми" формами коммерции при максимальном их ограждении от явно криминальных форм экономической активности, т удовлетворительного ежедневного решения этих двух задач во многом зависит, и способность данного коллектива не только аккумулировать и оптимально структурировать местный гуманитарный капитал, но и охранять его от криминализации.

В области первой задачи средоточием проблемы ,на наш взгляд, является необходимость создания или развития вторичной экономики (1) либо на базе предприятий добывающих отраслей,(2) либо на собственной основе обрабатывающих отраслей,(З) либо - что при наличии политической воли легче всего - используя финансовые потоки в рамках третичной экономики, т.е.в рамках сферы услуг. В последнем случае, разумеется, сфера услуг уже должна быть достаточно развита. Как бы то ни было, ее развитие должно быть служебным в отношении первичной или вторичной экономик.

Прежде всего, нарождающаяся сфера услуг должна обеспечивать опережающее развитие вторичной экономики т.е. обрабатывающей промышленности как основы существования современного общества. Аналогичным образом, там, где преобладает первичная экономика т.е. добывающая промышленность, она должна по возможности дополняться обрабатывающими предприятиями.

Однако "серый рынок" в принципе неистребим и продолжает существовать даже в весьма благоприятных условиях т.н. развитых государств. В какой-то степени, именно "серый рынок" соответствует самой природе человека, который в своем "сером", т.е. естественном и почти постоянном состоянии, никогда не бывает безупречен. Отсюда серый рынок"(= зона оптимального риска для покупателя), как ни странно, устраивает последнего не в меньшей степени, чем продавца. Покупателям часто нравится находить те мелкие изъяны, которые продавец на "сером рынке" заинтересован от них скрыть. В случае успеха покупателя, продавец обычно слегка "скидывает цену". Проблема для муниципального права здесь заключается лишь в том. чтобы каким-то образом отграничить допустимое умолчание о мелком изъяне от явного мошенничества, особенно ввиду неопытности или доверчивости покупателя.

Информационные методы

Традиционно данным методам управления гуманитарным капиталом в России уделялось недостаточное внимание. В российской истории речь шла либо об официозной агитации и пропаганде (что часто является антиинформацией, либо об информационной провокации со стороны т.н. оппозиции - в прежние времена это называлось идеологической диверсией - (что по своим результатам мало чем отличается от официозного. Это неизбежно приводило и приводит к тому, что люди либо вообще перестают доверять всяким источникам информации, либо верят самой последней новости, независимо от ее источника.

В контексте нашей темы задача информационного жизнеобеспечения муниципальных образований одновременно усложняется и упрощается: усложняется потому, что теперь необходимо совмещать два качественно различных информационных потоков: (1) т.н. генеральное информационное жизнеобеспечение ("новости отовсюду и для всех") и (2) т.н. специальное информационное жизнеобеспечение (новости специально для местных контингентов гуманитарного капитала).

Лишь посредством второго потока информации можно обеспечить действительное информационное управление гуманитарным капиталом. Упрощается задача в том, что второй поток информации поддается достаточно четкому прогнозированию и контролю со стороны самих носителей гуманитарного капитала. Другими словами, второй поток информации должен соответствовать критериям социальной полезности, научности, инструментальности, прагматичности и т.п. В идеале именно второй поток должен в какой-то степени восполнять тот недостаток научной, социально – экономической, технической и т.п. информации, который испытывают муниципальные образования на периферии. Следует сразу отметить, что второй поток информации. Во всяком случае, далеко не всё может соответствовать вышеуказанным критериям научности, социальной полезности и т.п.

В известном смысле, специальное информационное обеспечение - это не иное что, как информация о носителях гуманитарного капитала и их достижениях, как внутри данного коллектива, так и за его пределами. Можно утверждать, что смысл истинно человеческой информации заключается именно в этом. Другими словами, второй поток информации - это лишь непрерывное повествование о различных людях, сочетающих высокий профессионализм и социальную ориентированность и ни о чем ином. И чем больше в местном сообществе будет накоплено такой информации, тем мощнее будет база собственно информационного управления наличным гуманитарным капиталом.

В этой связи возникает вопрос о соотношении двух потоков информации в том смысле, какой из них должен быть первичным, а какой вторичным? Многое зависит от того, в какой степени местные СМИ можно отнести к жанру т.н. бульварной или желтой прессы. Если коррумпированность и пошлость местной прессы очевидна то вторую информационную структуру. т.е. специальную систему информационного жизнеобеспечения, следует создавать заново, по возможности ничего не заимствуя из существующей генеральной системы. При необходимости местные контингенты гуманитарного капитала должны будут из своего состава как бы делегировать в эту сферу своих представителей.

  2.4 Топические методы управления гуманитарным капиталом   2.4.1 Элементы топической комбинаторики

С формальной стороны топическая комбинаторика представляет собой технику применения моделей территориальных коллективов, рассмотренных в главе 2.1.Однако с материальной стороны такая техника всегда должна способствовать решению двойной задачи, а именно:

1. способствовать минимизации тех факторов, которые блокируют развитие наличных контингентов гуманитарного капитала или - в наихудшей ситуации - ведут к их массовому "исчезновению" и

2. способствовать максимизации тех факторов, которые обеспечивают устойчивую концентрацию одного или нескольких видов гуманитарного капитала на данной территории.

Конкретно при помощи указанных моделей становится возможным: Осуществить первичную диагностику каждого конкретного муниципального образования на предмет наличия или отсутствия тех или иных контингентов гуманитарного капитала',

2) с учетом местных условий "игра" с моделями позволяет создать перспективный "портрет" данного муниципального образования. Они могут указывать на желательное и одновременно оптимальное состояние гуманитарных ресурсов данного муниципального коллектива;

3) "игра" с моделями позволяет находить естественных (или даже синергетических) партнеров среди иных муниципальных образований, т.е. топическая комбинаторика позволяет моделировать более или менее устойчивые территориально-демографические структуры, обеспечивающие концентрацию гуманитарных ресурсов на супрамуниципальном уровне. При этом - что очень важно для укрепления единства федеративного государства - такие муниципальные объединения вовсе не обязаны придерживаться границ того или иного субъекта федерации.

  2.4.2 Диагностика посредством отрицательных моделей

Диагностику состояния конфетного муниципального образования уместнее всего начинать с определения изъянов. Технически это означает альтернативное применение т.н. неблагополучных моделей (2.1.7 - 2.1.13) к конфетному территориальному коллективу. Можно заранее предполагать, что любое муниципальное сообщество Российской Федерации является носителем, по крайней мере, одной из неблагополучных моделей. Для многих из этих сообществ "родными" окажутся не одна, а сразу две-три неблагополучные модели. Например, реальное муниципальное образование, соответствующее модели "редкозаселенная територия" (за исключением ареалов обитания малых народов Севера), вероятно, будет отвечать и условиям "сообщества люмпеноидного типа" и т.п. Следовательно, альтернативная "примерка" неблагополучных моделей, вероятно, приведёт к необходимости их определенной кумулятивной комбинации.

Следует обратить внимание на то, что "примерка" неблагополучных моделей может проходить не только в режиме диагностики т.е.определения наличных изъянов, но и в режиме профилактики, В последнем случае важно вовремя зафиксировать "начало болезни". Отсюда, т н. неблагополучные модели имеют истинно универсальное значение: как раз (внешне пока ещё) благополучные муниципалитеты не могут себе позволить игнорировать эвристическую и прогностическую ценность этих моделей.

В этих условиях очень важно определить "корень зла", т.е. ту конкретную неблагополучную модель, которая, судя по всему, и блокирует оптимальное развитие реального муниципального образования. При этом необходимо помнить о том, что исключительная концентрация сил и средств муниципалитета против данной "главной" неблагополучной модели в действительности невозможна. Во-первых, всякая такая модель в российских условиях неизбежно связана с другими неблагополучными моделями. Отсюда, нельзя устранить "корень зла", не искореняя одновременно и всевозможные вторичные "плевелы". Во-вторых, чисто отрицательная работа, которая не сопровождается одновременной опорой на некоторые положительные топические модели также не ведёт к долговременному успеху.

  2.4.3 Диагностика посредством положительных моделей

Коль скоро в жизни исторически утвердившегося территориального коллектива не может быть безнадежных ситуаций то диагностику следует продолжить уже с применением т.н. благополучных моделей (2.1.1 - 2.1.6). Опять-таки хотелось бы утверждать, что ни одно из реально существующих муниципальных образований России не может не соответствовать, по крайней мере, одной из указанных моделей.

"Примерка" благополучных моделей так же, как и применение неблагополучных моделей, может осуществляться как в режиме реальной как и профилактической диагностики. В последнем случае, даже самое ущербное муниципальное образование может зафиксировать "ростки" будущих положительных перемен в связи с фрагментарным или дисперсным наличием того или иного контингента гуманитарного капитала.

Смысл положительной диагностики заключается в том чтобы определить главную. или структурообразующую благополучную модель от поддержания которой зависит самочувствие основной наличной гуманитарной элиты или перспективы её взаимодействия с другими формами гуманитарного капитала как в данном муниципальном образовании так и на супра – муниципальном уровне.

Следует сразу предостеречь от опасности того, что можно назвать "промискуитетом благополучных моделей". Дело в том, что стратегия оптимального жизнеобеспечения территориального коллектива вовсе не сводится к тому, чтобы наращивать элементы любых благополучных моделей вне всякой связи с реальными социокультурными особенностями данного коллектива. Во-первых, это всегда ведёт к неоправданной трате сил и средств. Во-вторых, такая дисперсия управленческих усилий неизбежно ставит под угрозу развитие структурообразующего контингента гуманитарного капитала. Другими словами, прежде всего, необходимо поддерживать реально существующие ростки гуманитарного капитала, а не создавать "новые элиты, так сказать, с чистого листа.

  2.4.4 Типы комбинаций

Как уже отмечалось, после альтернативной аппликации неблагополучных и благополучных моделей возникает необходимость их кумулятивной аппликации. Это означает необходимость сведения в единой топико-демографической карте всех действующих на данной территории моделей (как положительных, так и отрицательных).При этом становится возможным в отношении одного и того же муниципального образования определить как его структурные недостатки, так и стратегический потенциал его развития.

Следует прежде всего различать внутри- и внешнесистемные комбинации

С другой стороны, комбинация моделей вовсе не обязательно должна удерживаться в границах единственного местного сообщества. Так, продолжая наш пример, комбинация моделей может помимо Южно-Сахалинска охватить сахалинские же города Корсаков и Холмск, с присущими этим городам внутрисистемными характеристиками. В рамках объединения "Южно-Сахалинск - Корсаков - Холмск" речь идёт уже о внешнесистемной комбинации топических моделей.

Между двумя (внешне- и внутрисистемными) типами комбинаций не может быть антагонистических противоречий. Единственное условие заключается в том, чтобы внутрисистемная комбинация как акт первоначальной диагностики опережала акт внешнесистемной комбинации. В противном случае трудно обеспечить правильную топико-демографическую структуризацию базовых коллективов и соблюсти принцип их прозрачности. Соответственно, при нарушении указанного условия само супра-муниципальное объединение, во многом приобретает иллюзорные, "волюнтаристкие" характеристики, которые будут неизбежно блокировать предсказуемость будущих взаимосвязей в рамках муниципального объединения.

Независимо от принципа внутри- или внешнесистемного подхода к моделированию или прогнозированию местных сообществ следует также различать комбинации по результатам действия. Здесь необходимо выделить три основных типа комбинаций.

1) комбинации моделей с "нулевым"эффектом

2) комбинации моделей с положительным эффектом

3) комбинации моделей с отрицательным эффектом

Комбинации моделей с "нулевым эффектом"

Среди рассматриваемых комбинаций следует выделить, по крайней мере, два типа: