Октября 1998 года начался первый промысел японскими рыбаками в районе Южных Курил в соответствии с соглаше­нием о рыболовном промысле

1 октября 1998 года начался первый промысел японскими рыбаками в районе Южных Курил в соответствии с соглаше­нием о рыболовном промысле.

О том, как далеко зашел Кремль в этом направлении, свидетельствует упомянутое Рыболовное соглашение, на котором следует остановиться подробнее.

Подписанное Б.Е. Немцовым, в то время зампредом правительства РФ, в феврале 1998 г. сроком на три года межправительственное Рыболовное соглашение является по своей антироссийской направленности уникальным[139].

Главное, что обращает на себя внимание, это фактически зафиксированный в нем отказ России от своих суверенных прав в своих территориальных водах в районе Южных Курил, т.е. на своей территории.

Этот вывод прямо вытекает из текста Соглашения, где в первой статье сказано, что "стороны сотрудничают в целях осуществления промысла живых ресурсов японскими рыболовными судами в морском районе... у островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, а также сохранения, рационального использования и воспроизведения живых ресурсов в этом морском районе". Получается, что мы сотрудничаем с иностранным государством, ведущим промысел в наших территориальных водах (т.е. на нашей территории), а не разрешаем ему вести этот промысел за соответствующую плату, как это всегда бывает в подобных случаях (и о чем и идет речь в указанном Соглашении).

Более того, из формулировок статей 1 и 2 вытекает также, что японские рыбаки будут вести промысел в явочном порядке не в территориальных водах России, а в безымянном, никому не принадлежащем "морском районе", о государственной принадлежности которого не говорится ни слова. Исходя из такого подхода - фактического отказа России от своих прав в территориальных водах вокруг Южных Курил в пользу японских рыбаков, - любые другие государства могут также потребовать себе аналогичные "привилегии". И возражать России будет трудно[140].

В основном документе - собственно Соглашении - нет ни единого слова о контроле за ведением промысла японскими судами со стороны российских органов рыбоохраны и пограничников, равно как ничего не говорится о соблюдении японскими рыбаками наших законов и правил.

Иными словами, Япония как государство не берет на себя никаких официальных обязательств по этому ключевому вопросу.

Между тем в аналогичных соглашениях прошлых лет, в частности, Соглашениях о промысле морской капусты в районе Малой Курильской гряды 1963 и 1981 гг., было четко зафиксировано, что "японские рыбаки, занимающиеся промыслом морской капусты... должны соблюдать законы, постановления и правила Союза Советских Социалистических Республик, действующие в этом районе" (выделено нами). Это важнейшее положение, действовавшее свыше 30 лет, исчезло из Соглашения от 21 февраля 1998 г.

В результате мы фактически имеем дело с небывалым случаем, и это следует особо подчеркнуть, - предоставлением японским подданным в наших территориальных водах экстерриториального статуса, т.е. неподчиненности их законам Российской Федерации в ее территориальном море, статуса с точки зрения современного международного права дискриминационного и в отношениях между государствами недопустимого. По мнению В.Головнина и В.Солнцева, это не что иное, как ползучая передача Японии морской территории России[141].

В "Меморандуме о понимании" к Соглашению (документ, на основе которого осуществляется конкретное ежегодное "сотрудничество" между сторонами) на 1998 и 1999 гг. и в "Руководстве по порядку промысла морских живых ресурсов японскими рыболовными судами" наряду с русскими употребляются японские географические названия, включая даже названия мысов.

Подобный подход к международному договору России не только является грубым нарушением Закона РФ "О наименовании географических объектов", предусматривающего использование в официальных документах только собственных географических названий. Он также закономерно вызывает вопрос, существует ли у России с Японией кондоминиум (совместное владение) над Южными Курилами или острова принадлежат России.

Не менее важно и то обстоятельство, что присутствие в российских территориальных водах иностранных рыболовных судов, фактически неподконтрольных российским законам, непосредственно затрагивает и вопросы безопасности территории и проживающих на ней граждан[142].

Совершенно очевидно, что Японии здесь удалось добиться небывало выгодных для себя юридических формулировок - формулировок, о которых еще несколько лет назад они не могли и мечтать, создающих необходимую правовую базу, серьезно "размывающую" российский суверенитет над Южными Курилами, формулировок, создающих юридический прецедент, который в дальнейшем будет весомым аргументом на переговорах или, если понадобится, и в Международном суде. И возразить здесь что-либо нам опять будет весьма сложно[143].

Вероятно, понимая всю уязвимость и невыгодность для России этого соглашения, министр иностранных дел И.Иванов счел необходимым успокоить общественность, заявив, что "он осведомлен о некоторой настороженности, существующей в отношении данного соглашения"[144]. Смеем заверить министра, здесь не о настороженности следует говорить, а о срочном исправлении допущенных ошибок, наносящих ущерб национальным интересам страны.

"Венцом" третьего этапа плана Б.Н. Ельцина, кроме соглашения 1998 г., стала также выдвинутая еще Е.М. Примаковым в бытность его министром иностранных дел РФ идея "совместной российско-японской экономической деятельности" на Южных Курилах. В целях практической реализации этого направления создана и действует российско-японская подкомиссия по совместной хозяйственной деятельности. Хотя пока больших результатов для жителей Южных Курил деятельность данной комиссии не принесла, можно констатировать, что и четвертый этап плана начался. Однако здесь Японию поджидает самое трудное - заключение желанного мирного договора "путем решения вопроса принадлежности островов"[145].

26 марта 1998 года в Токио состоялись консультации на уров­не заместителей министров иностранных дел, в рамках которых было проведено заседание подкомиссии по вопросам заключе­ния мирного договора. Было достигнуто согласие, что договор должен носить «всеобъемлющий характер», т. е. включать в себя не только положения, касающиеся проблемы территориального размежевания, но и содержать статьи, фиксирующие принципы и направления развития двусторонних отношений[146].

Основное внимание было уделено обсуждению проблемы мирного договора. Б. Н. Ельцин, начиная разговор с Р. Хасимото по проблеме мирного договора, подтвердил, прежде всего, свою приверженность выдвинутому им пятиэтапному плану урегулирования территориальной проблемы и Токийской декларации 1993 года. Он также предложил готовить не просто "Договор о мире", а более широкий документ - «Договор о мире, дружбе и сотрудничестве», поскольку состояние войны между двумя странами давно прекращено и следует смотреть в будущее, ведя речь о более широких рамках отношений меж­ду двумя странами. Что же касается конкретного продвиже­ния к урегулированию проблемы территориального размежевания, то он высказался за то, чтобы начать с налаживания на Южных Курилах совместной экономической деятельности, например, осуществить совместное строительство заводов по рыбопереработке.

Со своей стороны, Р. Хасимото выдвинул, как он сам выра­зился, «новое крупное предложение»- по содержанию «террито­риального раздела» будущего договора. Суть его состоит в том. чтобы в мирном договоре записать, что японо-российская гра­ница проходит между островами Итуруп и Уруп, а также за­фиксировать признание Японией законности российского ад­министративного контроля над островами Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи на определенный период до достижения между сторонами отдельной договоренности относительно пе­редачи островов Японии.

Иными словами, речь шла о признании российской сторо­ной японского «потенциального суверенитета» над четырьмя островами, хотя эти слова и не употреблялись. Сама передача островов Японии предполагалась после определения сторонами временного лимита сохранения прав административного конт­роля России над этими территориями[147].

Президент реагировал в том плане, что предложение инте­ресное, однако российской стороне потребуется время для его изучения.

На совместной пресс-конференции по окончании казанских бесед и Президент, и премьер-министр заявили о своей реши­мости ускорить работу над мирным договором, дать соответствующие указания участникам переговоров. Р. Хасимото сообщил о том, что внес новое предложение по содержанию дого­вора, но его суть публично не раскрыл. Б. Н. Ельцин в ответ сказал, что намерен его серьезно изучить.

На своей беседе лидеры решили не предавать огласке предложение, сделанное Р. Хасимото. Однако практически сразу же по окончании каванскои встречи японская пресса опубликовала содержание этого предложения.

На каванской встрече была достигнута договоренность о ви­зите в Москву премьер-министра Японии в октябре 1998 года.

Визит главы японского правительства в Москву состоялся, но не в октябре, а в ноябре, и совершил его не Р. Хасимото, а новый премьер-министр К. Обути.

Лето 1998 года было наполнено драматическими событиями как в Японии, так и в России. В июле после неудачного вы­ступления правяшей партии на парламентских выборах ушел в отставку с поста главы правительства Р. Хасимото. В августе после финансового кризиса покинул кресло Председателя Пра­вительства России С. В. Кириенко[148].

Однако встреча С. В. Кириенко и Р. Хасимото состоялась, когда впервые в 150-летней истории двусторонних контактов глава российского правительства 13—14 июля нанес официаль­ный визит в Японию. Уже сам этот факт имел немаловажное значение. В ходе визита в основном рассматривались вопросы активизации двустороннего торгово-экономического сотрудничества. Проблематика мирного договора затрагивалась лишь в самом общем плане.

На переговорах Президента России с премьер-министром Японии 12 ноября 1998 года в Кремле российское стороной был передан развернутый ответ на "каванское предложение". Но не только. Российская сторона выдвинула свой вариант решения проблемы мирного договора.

26 февраля 1999 года газета "Иомиури симбун" опубликовала подробное изложение российской позиции, выдвинутой на московских переговорах. Вновь имела место "утечка" с японской стороны.

Прежде всего, в российском ответе указывалось на неприемлемость для российской стороны «каванского предложения», поскольку оно, по существу, подразумевает признание Россией суверенитета Японии над четырьмя южнокурильскими остро­вами и не будет принято общественностью и законодательной властью России[149].

По опросу общественного мнения в Японии и России, проведенному накануне визита премьера К. Обути в Москву, про­тив идеи признать суверенитет Японии над Южными Курила­ми, но реальную передачу произвести в будущем высказалось 60 % российских граждан. На самих Южных Курилах, а так­же на Сахалине число противников этой идеи оказалось еще больше - соответственно 75 и 83 %, Примечательно, что среди жителей Японии мнения в отношении этой идеи разделились почти поровну — "за" высказались 44 % опрошенных, "против" - 38 %.

Что касается российского варианта решения проблемы мирного договора, то он был охарактеризован российской стороной как «компромиссный» и состоял в следующем.

Предлагалось попробовать подписать до 2000 года «Договор о мире, дружбе и сотрудничестве», в котором оговорить, что сто­роны продолжат поиск взаимоприемлемой формулы решения вопроса о границе. Таким образом, имелось в виду подписать два договора: первый о мире, дружбе и сотрудничестве, второй - об установлении линии прохождения границы в районе островов.

При этом «территориальную статью» в первом договоре предлагалось формулировать таким образом, чтобы стороны подтверждали, что территориальное размежевание между ними возможно лишь в атмосфере полномасштабного дружественного развития российско-японских отношений» в интересах которого и заключается настоящий договор[150].

Имелось в виду, что в целях создания благоприятных условий для окончательного урегулирования указанного вопроса стороны будут поощрять и развивать широкие контакты между жителями островов. Сахалинской области в целом и жителями Японии, включая расширение безвизовых обменов; разработают особый правовой режим, который, не нанося ущерба государственным интересам и политическим позициям обеих сторон, способс­твовал бы созданию благоприятной атмосферы и юридической базы для совместной хозяйственной или иной деятельности на указанных островах; будут расширять сферы и совершенствовать содержание сотрудничества в рамках Соглашения о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов.

Имелось в вицу записать в договоре и принципы, на основе которых возможна договоренность о фиксации границы между Россией и Японией в районе островов. Среди них принципы международного права, законности и справедливости, а также такие принципы, как ненанесение ущерба национальным ин­тересам двух стран, как учет исторического наследия и сущес­твующих реалий[151].

Таким образом, российская сторона, полагая, что для окончательного урегулирования проблемы территориального размеже­вания ситуация еще не созрела, предлагала заключить, по сути дела, «промежуточный договор». Это и стало бы тем «путем» (митнсудзи) выхода на окончательное урегулирование пробле­мы территориального размежевания, о котором говорил премьер Р. Хасимото в своей речи в июле 1997 года.

Опираясь на этот договор, стороны на основе взаимных обязательств, еще более уверенно развивая отношения во всех сферах, создавали бы ус­ловия, необходимые для решения территориальной проблемы, и одновременно вели бы поиск такого решения.

"Московское предложение" заключалось не в том, чтобы отложить в сторону территориальную проблему, а в том, чтобы добиваться ее поэтапного решения. В «Договоре о мире, друж­бе и сотрудничестве» имелось в виду зафиксировать намерение сторон решать территориальный вопрос, а в другом договоре определить конкретное прохождение пограничной линии.

Более того, российская сторона пошла на неординарный шаг - предлагалось совместно с японской стороной разработать особый правовой режим для обеспечения юридических и иных условий для совместной хозяйственной и другой деятельности на четырех островах. Это был существенный, компромиссный шаг российской стороны[152].

Примечательно, что руководство Сахалинской области, традиционно особо решительно настроенное против каких-либо «территориальных уступок» Японии, не выступило с критикой та­кой идеи. Губернатор области И.Фархутдинов был согласен с тем, чтобы создать особые условия на островах для японского бизнеса и даже ввести там специальную администрацию.

Учитывая изложенное, нельзя согласиться с прозвучавшей со стороны ряда японских ученых-политологов и журналистов оценки «московского предложения» как «повторение предло­жения о заключении «Договора о добрососедстве и сотрудни­честве, внесенного Советским Союзом в начале 1978 года». Достаточно указать на то, что в то время Советский Союз не признавал наличия территориальной проблемы в отношениях с Японией со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Российская и японская стороны, выдвинув соответствен­но «каванское» и «московское» предложения, обозначили свои «стартовые позиции» на переговорах по мирному договору После этого предстояло вести дело к их сближению, поиску взаимоприемлемого компромисса.

В подписанной 13 ноября Президентом Б.Н. Ельциным и премьер-министром К. Обути Московской декларации было зафиксировано указание правительствам двух стран активизировать переговоры о заключении мирного договора. Было поручено создать подкомиссии по пограничному размежеванию и по совместной хозяйственной деятельности на островах в рамках возглавляемой министрами иностранных дел совмес­тной комиссии по вопросам заключения мирного договора[153].

Причем предложение о создании подкомиссии по совместной хозяйственной деятельности прозвучало с японской стороны и свидетельствовало об отходе от пассивного подхода к этой проблеме. В японском правительстве, как сообщала японская пресса, возобладала точка зрения, согласно которой в целях развития переговоров с российской стороной по «каванскому предложению» и «в качестве одного из звеньев усилий по под­готовке соответствующего климата японская сторона выражает готовность обсуждать вопросы, касающиеся создания необхо­димой для осуществления совместной деятельности системы, а также конкретные вопросы»[154].

Вместе с тем сразу же проявились японские критики тако­го изменения позиции. Признавая, что в совместной хозяйс­твенной деятельности есть «плюс» для Японии, так как про­изойдет наращивание японского присутствия на островах и это будет способствовать созданию условий для решения террито­риального вопроса, они указывали и на «минус» — в результа­те развития островов с помощью японских капиталов среди их жителей могут возникнуть настроения в пользу сохранения статус-кво[155].

Исходя из гуманитарных соображений, по предложению японской стороны, на высшем уровне была достигнута принци­пиальная договоренность об организации облегченного поряд­ка посещения островов японскими гражданами - их бывшими кителями и членами их семей.

В декларации была также подчеркнута важность сотрудни­чества в районе островов, имея в виду, что оно способствует Углублению взаимопонимания между жителями соседних райо­нов России и Японии, развитию взаимовыгодных отношений и тем самым созданию условий для скорейшего заключения мир­ного договора.

Московские переговоры не ограничились обсуждением про­блемы мирного договора. Была подписана Московская деклара­ция - уникальный документ в двусторонних отношениях, пос­кольку он подразумевает установление отношений созидатель­ного партнерства между Россией и Японией.

Российская сторона понимает созидательное партнерство как органическое соединение тесного сотрудничества с политичес­кой, экономической, научно-технической и гуманитарной сфе­рах со стремлением урегулировать еще нерешенные вопросы и идти к мирному договору[156].

В декларации записано, что отношения между Россией и Японией занимают одно из важных мест во внешнеполитичес­ком курсе каждого из государств и что важнейшей задачей для обеих стран является установление долгосрочного партнерства на базе принципов доверия, взаимной помощи, долгосрочной перспективы и тесного экономического сотрудничества[157].

Как уже отмечалось выше, принципы - доверие, взаимная выгода, долгосрочные перспективы — были выдвинуты премьер-министром Р. Хасимото, а принцип тесного экономического со­трудничества предложен российской стороной.

В декларации решимость сторон, осущест­вляя созидательное партнерство» не только совместно решать вопросы, существующие между двумя странами, но и вносить вклад в мир и стабильность в АТР и в мировом сообществе в целом.

В целом визит японского премьера отчетливо показал, что в российско-японских отношениях продолжался процесс на­копления позитивного потенциала, стороны двигались к фор­мированию отношений созидательного партнерства. Оба лидера подчеркнули, что российско-японские отношения укрепились и это отвечает стратегическим и геополитическим интересам обе­их стран.

По мнению Латышева 1998 год вошел в историю российско-японских отношений как наиболее насыщенный и продуктивный с точки зрения их развития, как год, заложивший основы построения созидатель­ного партнерства между двумя странами[158].

В 1998 году Россия и Япония обменялись предложениями относительно того, как они видят выход на заключение мирного договора через свое отношение к проблеме урегулирования тер­риториальной проблемы. Стало «официально ясно» то, что было очевидно. Позиции сторон весьма серьезно расходятся.

Вместе с тем стороны подтвердили решимость продолжить переговоры по проблеме мирного договора. На переговорах ми­нистров иностранных дел И. С. Иванов — М. Комура в конце февраля 1999 года с обеих сторон была подтверждена решимость продолжать переговоры по мирному договору, прежде всего по его территориальному аспекту, а также идти по пути дальней­шего наращивания двустороннего сотрудничества в различных областях[159].

При этом с российской стороны было пояснено, что выдви­жение «московского предложения» не означает попытки рос­сийской стороны уйти от разговора по территориальной про­блеме. Разъяснения российской стороны, по сути, «московского предложения» сводились к тому, что оно не содержит в себе окончательную формулу решения проблемы, но определяет пер­спективу движения. К выходу же на более конкретное урегу­лирование проблемы территориального размежевания, по мне­нию российской стороны, условия еще не созрели. Заключение, как это предусмотрено «московским предложением», «Договора о мире, дружбе и сотрудничестве» и призвано создавать такие условия[160].

Принимая во внимание негативное отношение японской стороны к тому, чтобы в договоре с названием «мирный» от­сутствовала договоренность по решению территориальной про­блемы, российская сторона выдвинула идею назвать первый договор «Договором о дружбе и сотрудничестве», а второй, в котором территориальный вопрос будет решен, «Договором о мире и границах». Была отмечена готовность российской сто­роны к поиску компромисса[161].

Таким образом, была подтверждена «двухдоговорная» фор­мула решения проблемы. На том этапе это было единствен­ное концептуальное совпадение в «каванском» и «московском» предложениях. «Каванское предложение» также предполагало заключение двух договоров, однако по содержанию они ради­кально расходились с «двумя московскими договорами»[162].

На февральских переговорах японская сторона подчеркива­ла, что в «каванском предложении» японская сторона пошла на проявление такой гибкости, то есть признание админист­ративных прав России над островами в течение определенно­го периода, которая имеет место впервые за всю историю дву­сторонних переговоров после заключения Совместной деклара­ции 1956 года, что это предложение позволяет решить проблему на основе Токийской декларации 1993 года и в соответствии с красноярской договоренностью подписать мирный договор к 2000 году.

Из этих разъяснений можно было понять, что японская сторона рассматривает "каванское предложение" в качестве максимально возможного компромисса с ее стороны.

Вместе с тем японская сторона сообщила, что официальный ответ на «московское предложение» она даст в ходе предстоя­щей встречи на высшем уровне.

В то время обсуждался вопрос об ответном (после визита премьер-министра К. Обути в ноябре 1998 года в Москву) офи­циальном визите Президента России в Японию. Первоначально не исключалось, что он прибудет в Токио весной 1999 года. За­тем по различным обстоятельствам - а среди них были вопросы здоровья Б. Н. Ельцина, но главное — российские внутриполи­тические проблемы — визит в 1999году не состоялся.

Весной 1999 года в России обострилась внутриполитическая обстанов­ка. Сначала Президент отправил в отставку главу правительс­тва Е. М. Примакова, а затем через три месяца поступил анало­гичным образом с назначенным вместо него С. В. Степашиным. После С. В. Степашина в августе Председателем Правительства стал В. В. Путин.

В это время террористические группировки, взявшие контроль над Чечней, совершили вооруженную агрес­сию против Дагестана. Российскому руководству не оставалось ничего другого, как дать решительный вооруженный отпор и приступить к уничтожению бандитских, террористических сил на территории Чечни. А в канун Нового, 2000 года Б. Н. Ельцин объявил о сложении с себя полномочий главы государства и на­значил исполняющим обязанности Президента В. В. Путина[163].

Поскольку визит Президента Б. Н. Ельцина в Японию в 1999 году не состоялся, японской стороне не представилось воз­можности дать официальный ответ на «московское предложе­ние»[164]. Но и без этого ответа было ясно, что японская сторона его не принимает.

По сообщениям японской прессы со ссылкой на правительственные и мидовские источники, в японском правительстве тем не менее в то время обсуждался вариант ответа, согласно ко­торому предполагалось до заключения мирного договора, реша­вшего вопрос о принадлежности четырех островов, подписать «промежуточный договор"[165].

В этом договоре планировалось за­фиксировать подтверждение территориальной статьи Совмест­ной декларации 1956 года, в которой говорится о передаче ост­ровов Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора, а также записать, что вопрос о принадлежности островов Кунашир и Итуруп будет окончательно решен в мирном договоре, переговоры о котором будут продолжены.

Однако 17 февраля генеральный секретарь кабинета минист­ров Хирому Нонака на пресс-конференции опроверг сообщение о том, что японское правительство рассматривает возможность заключения «промежуточного договора».

После февральских переговоров министров иностранных дел в мае состоялись московские переговоры между ними, на которых обсуждались проблемы территориального размежева­ния. Прошло несколько заседаний, возглавляемых заместите­лями министров иностранных дел, подкомиссий по погранич­ному размежеванию и совместной хозяйственной деятельности на Южных Курилах.

Ощутимый прогресс был достигнут в решении «околоостров­ных проблем»[166].

2 сентября 1999 г. было заключено межправительственное соглашение о проведении максимально облегченных, так на­зываемых свободных посещений четырех островов японскими гражданами — их бывшими жителями и членами их семей. 11-12 сентября состоялась поездка первой группы бывших жителей на остров Зеленый, где они посетили места прежнего прожива­ния, захоронений родственников.

Наполнилась новым содержанием практика безвизовых обменов – поездок граждан Японии на острова и российских граждан – жителей островов – в Японию. От простых ознакомительных поездок были сделаны шаги к налаживанию взаимополезныхделовых контактов. В них стали участвовать япон­цы — преподаватели японского языка, которые в течение ме­сяца преподавали японский язык в местных школах, а также различные специалисты — в области рыболовства, орнитологи, вулканологи.

Причем японская сторона первоначально возра­жала против включения в число участников безвизовых поездок этих категорий лиц. Летом 1999 года состоялась первая совмес­тная экспедиция российских и японских ученых-вулканологов с целью изучения вулкана Тятя на острове Кунашир.

Началось обсуждение возможностей налаживания на остро­ве совместной хозяйственной деятельности. Стороны пришли к общему пониманию, что на первом этапе речь могла бы идти о проектах культивирования морского ежа и некоторых видов моллюсков в прибрежных водах островов[167].

В 1999 году на Кунашире началось строительство дома соб­раний с гостиницей, который впоследствии стал именоваться Домом дружбы. Это строительство стало возможным после при­нятия японским правительством в 1998 году решения не огра­ничиваться только предоставлением жителям островов исклю­чительно экстренной гуманитарной помощи в связи со стихий­ными бедствиями, а оказать содействие и в строительстве ряда объектов социальной структуры.

Вместе с тем в этом решении особо подчеркивалось, что эта помощь не увязывается с россий­ским предложением о налаживании совместной хозяйственной деятельности.

Эффективно работало Соглашение о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов от 21 февраля 1998 года - так называемое соглашение о безопасном промысле.

В 1999 году японским рыбакам для промысла в райо­не островов было выделено около 2 тысяч тонн минтая, терпу­га, осьминога и других морепродуктов. Компенсация за промы­сел составила около 20 млн. иен. В последующие годы объемы японского безопасного промысла были в целом аналогичны.

После августовского 1998 года финансового кризиса в Рос­сии несколько оживились контакты в сфере экономического со­трудничества. После более чем двухлетнего перерыва в сентябре 1999 года в Токио было проведено очередное заседание россий­ско-японской Межправительственной комиссии по торгово-эко­номическим вопросам. Одним из важнейших для российской стороны итогов заседания МПК стало согласие японской сторо­ны разморозить приостановленное после августа 1998 года пре­доставление России траншей в рамках объявленного ранее кре­дита в размере 1,5 млрд. долларов[168].

Этот несвязанный кредитный пакет был обещан России в феврале 1998 года, когда Москву посетил занимавший тогда пост главы японского министерства иностранных дел К. Обути. Однако после финансового кризиса в России предоставление кредитов было заморожено. Возобновление их предоставления было поставлено японской стороной в зависимость от дости­жения Москвой договоренностей с Международным валютным фондом, Всемирным банком и Парижским клубом относитель­но погашения Россией ее задолженности перед этими финан­совыми организациями[169].

К концу лета 1998 года эти договоренности были достигну­ты, однако ведущие международные финансовые организации не спешили с выделением России новых кредитов. Япония же проявила инициативу и уже в конце ноября приняла ре­шение о предоставлении России кредитного транша в разме­ре 375 млн. долларов (всего до конца 1999 года было переведе­но 925 млн., долларов), которые пошли на поддержку структур­ных реформ в российской экономике, в том числе 1 угольной промышленности[170].

Подводя итоги развития двусторонних отношений за 1999 год, министр иностранных дел России И. С. Иванов в интервью ин­формационному агентству «Киодо цусин» 8 февраля 2000 года, подчеркнул, что этот год «ошутимо приблизил нас к достиже­нию общей цели, сформулированной в Московской декларации 1998 года - построению между Россией и Японией отношений созидательного партнерства»[171].

Итак, в первой главе мы рассмотрели южно-курильскую территориальную проблему при Горбачеве и Ельцине, а также углубились в историю данной проблемы.

Из вышеизложенного можно сделать такие выводы.

1. Малонаселенные острова впервые попали под японский контроль в XVII веке. А затем вместе с Южным Сахалином отошли к России после окончания Второй мировой войны в соответствии с Сан-Францискским мирным договором, который определял условия послевоенного урегулирования с Японией. В соответствии с этим документом Япония отказалась от Южного Сахалина и Курил.

2. Япония считала южные острова Курильского архипелага незаконно оккупированными и ставила их возвращение предварительным условием заключения с Россией мирного договора. Россия, в свою очередь, предлагает основывать решение на Совместной декларации 1956 года. В этом документе выражена готовность передать Токио меньшую часть этих территорий — острова Шикотан и Хабомаи, но только после подписания мирного договора.

3. Определенный сдвиг в возобновлении диалога между странами произошел в 1990 году. Борис Ельцин, в тот момент президент России, в ходе поездки в Японию выдвинул так называемый пятиэтапный план. Новизна его была очевидна: во-первых, Россия признала официально существование территориальной проблемы. Во-вторых, ее окончательное решение возлагалось на грядущие поколения.

План Ельцина  включал в себя следующие пункты: официальное признание «проблемы», демилитаризацию островов, объявление территории зоной свободного предпринимательства, подписание мирного договора, установление «совместного управления» островами и поиск путей окончательного решения вопроса будущим поколением политиков. За время президентства Ельцина три пункта из этого плана были фактически выполнены, причем нельзя не отметить, что Россия пошла на значительные уступки Японии.

4. Отметим, что впервые признание существования территориальных претензий Японии на Курильские острова было зафиксировано в подписанном последним президентом СССР Михаилом Горбачевым советско-японском заявлении 1991 года. Токийская декларация 1993 года, подписанная Ельциным, подтвердила основные пункты заявления, как и московская 1998 года.

5. После того как рыболовные японские суда наводнили территориальные воды Южных Курил, власти Сахалинской области добились разрешения на применение военной силы при возникновении таких инцидентов. Но чтобы не доводить дело до перестрелок, за разрешение конфликта взялись дипломаты. Их переговоры завершились договоренностью о возможности предоставления Японии права промысла в российских территориальных водах[172].

В 1998 году рыболовное соглашение было заключено.

Глава 2. 2000-е годы: Путин

Похожие работы

Территориальная проблема Курильских островов

Скачать

21720

0

0

... Японии пытается проводить гибкую политику, которая означает мягкое продвижение одновременно экономического сотрудничества и решение территориальной проблемы. Современное состояние проблемы Основные факторы, которые необходимо учитывать при решении проблемы Курильских островов  наличие богатейших запасов морских биологических ресурсов в акваториях, прилегающих к островам; неразвитость ...

Современные японские историки об освоении Южно-Курильских островов (начало XVII - начало XIX века)

Скачать

27089

0

0

... над этой обширной территорией, главным образом, учреждая "торговые точки" (басе), и выдавая купцам разрешения на торговлю с айнами"8 . Первый японец, по утверждению ряда японских историков, побывал на Южных Курильских островах в 1635 году. Отиаи Тадаси в своей работе "Северные территории" пишет следующее: "История должна сохранить имя Хиранори Мураками как открывателя Курильских островов". Далее ...

Н.М. Карамзин и Южно-Курильские острова

Скачать

21932

0

0

... ведут себя и японцы. Они четко и последовательно отстаивают свои собственные интересы и не предлагают ради "общечеловеческих ценностей" вернуть, например, захваченные ими некогда острова Дяоюй КНР, а острова Токто – Южной Корее. Болтать об "общечеловеческих ценностях" может человек или совершенно не разбирающийся во внешней политике и международных отношениях, или человек, купленный иностранным ...

Курильские острова

Скачать

40154

0

21

... больше витамина С, чем черная смородина. Произрастают 4  вида шиповника, в том числе один из самых крупноплодных – шиповник морщинистый. Вес отдельных его плодов достигает 25 граммов. На Курильских островах растут тис, пихта, аянская ель, дуб, клен, калина, бамбук, многочисленные лианы. Разнообразен животный мир Курил. Из промысловых зверей обитают медведь, ...