Особенности территории с ограниченным лесопользованием

2.1 Особенности территории с ограниченным лесопользованием

Территории с ограниченным лесопользованием относятся к лесам первой группы и второй группы.

В тех случаях, когда лесной массив выполняет одновременно несколько защитных функций, категория защитности для него определяется по следующим правилам. В пределах заповедников, национальных и природных парков, природных памятников, заповедных лесных участков, лесов, имеющих научное и историческое значение, городских лесов и лесопарков леса иных категорий защитности не выделяются. На остальной территории приоритетность отнесения лесов первой группы к категориям защитности (в порядке убывания) такова:

·           леса первого и второго поясов зон санитарной охраны источников водоснабжения;

·           леса первой и второй зон округов санитарной охраны курортов;

·           леса противоэрозионные;

·           леса орехопромысловых зон;

·           запретные полосы лесов, защищающие нерестилища ценных промысловых рыб;

·           защитные полосы лесов вдоль железных дорог;

·           защитные полосы лесов вдоль автомобильных дорог федерального и областного значения;

·           леса третьей зоны округов санитарной охраны курортов;

·           леса зеленых зон вокруг городов, других населенных пунктов и промышленных предприятий;

·           другие леса, имеющие важное значение для защиты окружающей среды;

·           запретные полосы лесов по берегам рек, озер, водохранилищ и других водных объектов, не являющихся местом нереста ценных промысловых рыб.

В лесах национального природного парка, памятников природы, лесах орехопромысловых зон, городских лесах, лесопарковых частях зеленых зон, в лесах первого и второго поясов зон санитарной охраны источников водоснабжения и лесах первой и второй зон округов санитарной охраны курортов, противоэрозионных лесах, лесах, имеющих научное или историческое значение, лесопарках, в особо ценных массивах и запретных полосах лесов, защищающих нерестилища ценных промысловых рыб, допускаются только рубки ухода за лесом, санитарные рубки, рубки реконструкции и прочие специализированные не на заготовку древесины рубки (расчистка лесных площадей под контуры зданий и сооружений, в связи с прокладкой трубопроводов, дорог, просек, созданием противопожарных разрывов и для других подобных целей).

В лесах заповедников, на заповедных лесных участках допускаются только прочие рубки.

В остальных категориях защитности лесов первой группы допускается проведение рубок главного пользования.

Распределение лесов первой группы в Иркутской области, находящихся во владении лесхозов, национального парка, заповедников, по категориям защитности выглядит следующим образом: противоэрозионные леса - 4335,3 тыс. га (29%); запретные полосы лесов, защищающие нерестилища ценных промысловых рыб, - 3385,8 тыс. га (22%); орехопромысловые зоны - 3359,5 тыс. га (22%); запретные полосы лесов по берегам рек, озер, водохранилищ и других водных объектов - 1772,1 тыс. га (12%); заповедники - 1245,6 тыс. га (8%); зеленые зоны вокруг городов, других населенных пунктов и промышленных предприятий - 449,6 тыс. га (3%); национальные природные парки - 305,3 тыс. га (2%); защитные полосы лесов вдоль железных дорог, автодорог федерального и областного значения 143,5 тыс. га (1%). На долю четырех остальных категорий защитности приходится 74,5 тыс. га, или 0,5% лесов первой группы.

Объем спелой древесины, возможный для эксплуатации, в лесах 1 группы составляет 132,19 млн куб. м, или 4,5% всего эксплуатационного фонда, находящегося во владении лесохозяйственных предприятий Иркутского управления лесами.

Леса второй группы, находящиеся во владении лесхозов, являются объектом интенсивного ведения лесного хозяйства. Из 2 278 тыс. га покрытых лесом земель на долю искусственно созданных насаждений приходится 118 тыс. га, или более 5%, тогда как суммарно по лесам всех групп доля лесных культур не достигает и 1%. В связи с хорошо развитой транспортной сетью, большей численностью лесной охраны на единицу площади леса второй группы лучше защищены от лесных пожаров.

Гари здесь занимают 53,7 тыс. га, что составляет 2,2% от лесных земель, в целом же по лесам всех групп доля гарей в лесных землях равна 4%. Несмотря на более интенсивную эксплуатацию лесов второй группы, не покрытые лесом площади здесь занимают лишь 4,6% лесных земель при 5,6 в целом по гослесфонду. [20]

В настоящее время действуют следующие нормативы для выделения лесов II группы:

-   в районах с лесистостью менее 30% (Аларский и Нукутский районы) и плотностью населения более 20 человек на квадратный километр к лесам II группы относятся все леса независимо от использования расчетной лесосеки;

-   в районах с лесистостью более 30% (остальная территория области) ко II группе относятся равнинные леса, в которых хвойные насаждения, достигшие возраста спелости, занимают менее 25% по крытых лесом земель секций или хозяйств, и горные леса, в которых указанные насаждения занимают соответственно менее 40% покрытых лесом земель при полном использовании по ним расчетной лесосеки.

Выделение лесов II группы на территории области впервые произведено в 1948 г. на площади 512 тыс. га. В последующем правительственными распоряжениями дополнительно было переведено во II группу 2 052 тыс. га лесов, находящихся во владении лесхозов, и к 1993 г. площадь их составила 2 560,4 тыс. га, или 3,8% лесного фонда. Кроме того, ко II группе отнесено 1 497,7 тыс. га лесов колхозов, совхозов и других сельскохозяйственных формирований и 67,3 тыс. га лесов других владельцев. Вместе с тем, на значительной территории, примыкающей к действующим транспортным путям, леса истощены длительными рубками главного пользования, где назрела необходимость в повышении режима ведения лесного хозяйства.

В лесах второй группы, находящихся во владении лесохозяйственных предприятий Иркутского управления лесами, общей площадью 2 553,8 тыс. га (без учета земель, переданных в долгосрочное пользование) на долю покрытых лесом земель приходится 2 276,1 тыс. га (89%), а без учета кустарников -2 268,2 тыс. га, которые представлены сосной, лиственницей, кедром, елью, пихтой, березой и осиной - соответственно 41, 9, 6, 4, 3, 29 и 8%.

Доля лиственных пород в лесах второй группы (37%) существенно выше, чем на остальной территории области (18%). Площадь спелых хвойных насаждений составляет 414,3 тыс. га, или 18% покрытых лесом земель лесов II группы (в целом по области 38%). Все это указывает на интенсивную эксплуатацию этих лесов в течение длительного времени, в результате чего ухудшились их породный состав и товарная структура, и подтверждает обоснованность их отнесения к лесам второй группы. [20]

Спелых лесов, возможных для эксплуатации, в лесах второй группы насчитывается 595,5 тыс. га с запасом 123,21 млн куб. м, или 206 куб. м/га, тогда как в целом по области этот показатель равен 235 куб. м/га. Это еще раз свидетельствует о том, что более продуктивный древостой в лесах второй группы уже вырублен. Породный состав спелых древостоев, возможных для эксплуатации, в лесах второй группы представлен хвойными породами - 88,7 млн куб. м (72%), в том числе сосной, лиственницей, елью, пихтой - соответственно 33, 21,9 и 9%, и лиственными породами - 33,5 млн куб. м (28%), в том числе березой и осиной - 18 и 10%. Сопоставляя с аналогичными показателями эксплуатационного фонда в целом по области, следует констатировать более низкое качество лесосырьевых ресурсов лесов второй группы и своевременность ужесточения режима пользования в них.

Человек издревле пользуется различными ресурсами леса. Даже в самом отдаленном прошлом человек использовал самые разные ресурсы: древесину для строительства, дрова, шкуры и мясо диких животных, грибы, ягоды, мед диких пчел и многие другие продукты, которые находил в лесу. В наше время главным материальным ресурсом, который человек получает от леса, является древесина, используемая для производства бесчисленного количества самой разнообразной продукции - стройматериалов, бумаги и картона, мебели и т.д. Отказаться от использования древесины человечество не может - это было бы совершенно неразумным даже с природоохранной точки зрения (использование древесины во многих случаях позволяет избежать использования невозобновимых видов сырья - нефти, газа, угля). Но вот что вполне возможно: вести лесное хозяйство и заготовку древесины таким образом, чтобы наносить лесу минимальный ущерб, сохраняя для будущих поколений возможность пользоваться всеми благами, которые приносит лес нынешним поколениям. Именно это и называется устойчивым лесопользованием.

Концепция устойчивого лесопользования зародилась в Германии (которую заслуженно считают родиной лесоводства вообще) в XVIII столетии. Изначально под устойчивым лесопользованием понимали такое лесопользование, которое не ведет к истощению древесных ресурсов и позволяет сохранить основные защитные функции лесов - например, предотвращение эрозии почв или иссушения рек и ручьев. В конце XIX столетия концепция устойчивого лесопользования получила широкое признание и в России, что привело к принятию так называемого Лесоохранительного закона, предписывавшего необходимость особо строгой охраны лесов и запрещавшего опустошительные рубки в большинстве «малолесных» и западных губерний России. Работы классиков российской лесной науки Г.Ф.Морозова, М.М.Орлова, М.К.Турского и других во многом послужили основой для дальнейшего развития идей устойчивого лесопользования в мире. К сожалению, в 20-е годы, во времена Гражданской войны и последующей разрухи, об идеях устойчивого лесопользования забыли. В 30-е годы, когда экспорт древесины стал одним из главных источников валюты для страны, идеи устойчивого лесопользования были объявлены не просто ненужными, а даже вредительскими. Главным для лесозаготовительных предприятий стал принцип "руби столько, сколько сможешь". В той или иной степени такой подход к лесопользованию сохранился до наших дней, хотя на словах нынешние "лесные генералы" постоянно заявляют о своей приверженности к принципам устойчивого лесопользования.

 Современное представление об устойчивом лесопользовании существенно отличается от того, которое существовало в XIX столетии. В соответствии с современным представлением, устойчивое лесопользование должно обеспечивать:

- неистощительное использование древесных ресурсов, не приводящее ни к сокращению площади лесов, ни к их качественному ухудшению;

- сохранение основных средообразующих функций лесов, таких как защита водных источников, предотвращение эрозии почв, обеспечение баланса кислорода и углекислого газа в атмосфере, стабилизирующее влияние на климат и т.д.;

- обеспечение потребностей населения в основных благах и функциях леса - местах для туризма и отдыха, грибах и ягодах, чистой воде и свежем воздухе;

- сохранение биологического разнообразия - разнообразия живых существ, обитающих в пределах той или иной лесной территории, на всех уровнях (от генетического разнообразия в пределах конкретного вида живых существ до разнообразия природных экосистем и ландшафтов).

Для того, чтобы этого добиться, надо многое изменить в существующей российской системе управления лесами. Например, вместо однообразных сплошных рубок (удобных с точки зрения применяющейся техники) следует применять разнообразные виды рубок, соответствующие природным особенностям динамики естественных экосистем - чаще всего это будут различные формы выборочных рубок или рубок небольшой площади. Вместо массовых лесозаготовок в удобных для лесозаготовителей местах (без учета того, насколько эти леса важны в природном или социальном отношении) - разумное планирование размещения мест рубок по площади на длительную перспективу. Вместо бездумного оставления вырубленных площадей на волю случая - эффективное лесовосстановление (если такое требуется) и уход за молодыми лесами. И, конечно, для того, чтобы потребности и интересы населения были должным образом учтены - необходимо, чтобы это самое население было осведомлено о том, кто и как решает, что делать с лесами, и имело возможность хоть как-то влиять на принимаемые решения.

Общеизвестно, что в значительной мере экологическое равновесие определяется наличием и состоянием лесов. Но именно лесам нанесен колоссальный ущерб, их площадь в мире за исторически обозримый период сократилась наполовину, причем только за последнее столетие — на треть. Особенно сильно пострадали леса Западной, Центральной и Южной Европы, Америки, Африки, Южной Азии. В Африке и Азии исчезло уже 2/3, в Латинской Америке — около 1/3, Центральной Америке — 1/2, Северной Америке — 1/3, в Европе — 2/3 площади лесов. Ухудшились качественный состав и продуктивность лесных насаждений. Во многих районах мира значительно истощены ресурсы древесины наиболее ценных пород, из-за разрушения лесов и изменения их структуры исчезли и находятся под угрозой вымирания тысячи видов животных и растений.

Своеобразной защитной реакцией от нарастающего ухудшения природной среды и истощительного природопользования, угрожающих самой жизни на Земле, стала сформулированная в конце прошлого столетия «думающей частью человечества» экологическая парадигма современности устойчивое развитие. На ее основе в короткое время были разработаны международные критерии устойчивого управления лесами. Они сводятся к следующему:

1) сохранение лесного покрова и поддержание продуктивности лесов;

2) поддержание жизнестойкости лесов и их санитарного состояния;

3) усиление защитных свойств лесов;

4) сохранение и поддержание биоразнообразия;

5) сохранение и усиление стабилизирующей роли лесов в основных биогеофизических циклах, в первую очередь в углеродном.

Отвечают ли этим критериям динамика и состояние российских лесов? Деградируют ли леса России? На этот вопрос ответить не просто. Не подвергается сомнению, что как в дореволюционную, так и в советскую эпоху, вплоть до конца 50-х годов ХХ века, лесопользование в России носило «хищнический» характер. За два века, ХVIII и ХIХ, центральные, западные и восточные губернии Европейской России утратили почти 1/3 своих лесов. Истребительная рубка лучших лесов на наиболее доступных территориях приносила большие доходы как частным владельцам, так и казне. Если в начале ХVIII века лесистость здесь составляла 52, 3 %, то в конце ХIХ — уже 35,2 %.

Приведем данные о сокращении лесистости в отдельных губерниях за 30 последних лет существования Российской империи: в Московской губернии — с 39,6 до 26,3 %, Смоленской — с 38,6 до 24,4, Ярославской — с 37,2 до 28,4, Тверской — с 33,0 до 22,9, Калужской — с 32,3 до 24,9, Пензенской — с 22,0 до 16,3%. Снизилось и качество лесов. В результате естественного возобновления сплошных вырубок на месте девственных высокоствольных широколиственных лесов появились низкоствольные — низкокачественные дубравы и другие леса порослевого происхождения, лучшие хвойные леса на богатых почвах сменились березой и осиной.

В 1929 году началась индустриализация страны. Лесная промышленность стала быстро расти и перемещаться из истощенных малолесных районов в многолесные. За период с 1946 по 1966 год объем отпуска древесины по главному пользованию увеличился: в Северо-Западном и Северном экономических районах — с 26,6 до 88,4 млн. м3; Центральном с 21,6 до 25,9; Волго-Вятском — с 15,3 до 28,3; Поволжском — с 8,8 до 13,9; Уральском — с 27,5 до 58,8; Западно-Сибирском — с 14,2 до 25,7; Восточно-Сибирском — с 17,2 до 58,3; Дальневосточном — с 11,0 до 26,4 млн. м3. При этом промышленные интересы явно преобладали над лесоводственными. Создавались временные предприятия (со сроком действия 20–40 лет) вдоль сплавных рек и немногочисленных железнодорожных магистралей. Принцип постоянства пользования не выполнялся. В осваиваемых районах повсеместно перерубалась расчетная лесосека по хвойному хозяйству, применялись только сплошнолесосечные концентрированные рубки, лесовосстановительные работы сводились к минимуму. Происходила смена ценных пород малоценными, множились необлесившиеся вырубки.

Затем, в 1970–1990 годах, объем рубки леса стабилизировался. Поднялось лесное хозяйство, значительно увеличились объемы работ по лесовосстановлению и защитному лесоразведению. Размеры лесовосстановительных работ по площади почти сравнялись со сплошной рубкой. По данным государственного учета лесного фонда, с 1961 по 1998 год лесные земли и покрытые лесом земли России увеличились соответственно на 34,0 и 78,7 млн. га, площадь хвойных лесов возросла на 19,4 млн. га. Мероприятия, проводившиеся органами управления лесами, способствовали улучшению их в ряде районов европейской части России, а в целом по стране сдерживали негативное промышленное воздействие на леса (вырубку преимущественно более продуктивных и доступных насаждений хвойных пород). Были достигнуты безусловные успехи в снижении горимости лесов — площадь невозобновившихся гарей снизилась почти вдвое. В 1991–2001 годах объемы рубок леса сократились втрое, ужесточились правила их проведения. В результате повысилась эффективность естественного лесовосстановления — уменьшились размеры лесосек, увеличились сроки примыкания. В то же время распространилось такое негативное явление, как нелегальные рубки, особенно в приграничных районах с экспортными возможностями; в отношении ценных пород они приобрели хищнический характер. И все же природная восстановительная мощь российских лесов сохранилась. Ресурсный потенциал остается, по в России официальным данным и оценкам отдельных специалистов, значительным: объем ежегодной заготовки древесины по всем видам рубок без ущерба для экологических функций лесных экосистем может достигать 700 млн. м3. А это огромные возможности для развития промышленности! У нас едва ли не самая лучшая ситуация в мире в плане сохранения биоразнообразия — свыше 15% лесов отнесено к особо охраняемым (в них запрещено проведение промышленных рубок), сохранились самые значительные массивы девственных старовозрастных лесов. По депонированию углерода нам нет равных. Значит ли это, что российские граждане могут быть вполне спокойны за свои леса — за свое будущее?

В последнее время стали появляться публикации, авторы которых не скрывают своих сомнений на этот счет; в частности, обращается внимание на следующие негативные моменты:

¾  лесовосстановительные мероприятия никогда не были достаточно эффективны и не гарантировали восстановление лесов хозяйственно ценными породами;

¾  за формирующимися молодняками на вырубках не обеспечивался надлежащий уход;

¾  фактические потери от пожаров, вредителей, болезней в 1,5–2,0 раза превышали отчетные и составляли примерно 1 млн. га ежегодно;

¾  для многих районов устанавливалась завышенная расчетная лесосека, при этом по хвойному хозяйству повсеместно допускался значительный переруб, в то время как лиственное использовалось всего на 20–50%;

¾  по указанным причинам произошла масштабная смена наиболее продуктивных хвойных и высокоствольных твердолиственных лесов мягколиственными и низкоствольными (порослевыми) твердолиственными (официальная лесная статистика скрывает этот факт);

¾  в районах интенсивной эксплуатации оставшийся лесной фонд деконцентрирован;

¾  существует дисбаланс между запасами спелой древесины и фактическими размерами лесопользования (в Европейско-Уральском регионе запас спелых лесов не превышает 18% от общероссийского, а заготавливается более 57%);

¾  в связи с усиленной эксплуатацией произошло резкое снижение площадей спелых и перестойных хвойных древостоев (например, в Республике Карелия их площадь за последние 30 лет сократилась с 61 до 33%);

¾  усиленная рубка высокопродуктивных хвойных древостоев привела к накоплению в лесном фонде нерентабельных хвойных насаждений, снизила коммерческую ценность лесов (средний запас на 1 га перестойных древостоев, занимающих 38% площади эксплуатационных лесов Вологодской области, ниже приспевающих на 54 м³, а средневозрастных — на 6 м³);

¾  из российских лесов «уходят» самые ценные для промышленности сосновые древостои (их доля на Европейском Севере сократилась в 1,5 раза);

¾  в южных регионах резко снизилась доля еловых древостоев, место которых заняли лиственные (их доля возросла с 16 до 38%);

¾  вырублены высокопродуктивные хвойные леса, ныне в эксплуатационных лесах многолесных регионов преобладают мелкотоварные древостои на почвах с избыточным увлажнением да недорубы прошлых лет (например,

¾  в Архангельской области в составе спелых сосняков и ельников сегодня соответственно 80 и 65 % низкопродуктивных насаждений на заболоченных почвах);

¾  основной лесной пояс страны расположен севернее лесов США и освоенных лесов Канады и, находясь в более континентальных и экстремальных природных условиях, значительно уступает им по продуктивности; более половины лесов Сибири и Дальнего Востока произрастают на почвах с вечной мерзлотой и не представляют коммерческой ценности;

¾  площадь относительно продуктивных лесов занимает только 1/5 общей площади лесов; с этих позиций Россия уже не выглядит самой богатой лесной державой («лесов много — ресурсов мало»);

¾  российские леса вследствие климатических условий после рубки восстанавливаются медленнее, чем в других лесопромышленных странах;

¾  9/10 площади лесов страны приходится на многолесные регионы Севера, Сибири и Дальнего Востока с низкой плотностью населения (суровыми условиями для жизни) и неразвитой транспортной инфраструктурой;

¾  реальная расчетная лесосека подменена завышенной виртуальной, что на деле легализует хищническую вырубку доступных для эксплуатации лесов;

¾  в большинстве регионов расчетная лесосека по главному пользованию в хвойном хозяйстве транспортнодоступных лесов и в рентабельных древостоях уже сегодня осваивается практически на 100 %;

¾  возраст рубки по хвойным насаждениям занижен до опасной черты;

¾  лесоустройство сведено главным образом к инвентаризации лесов и др.

Получается, что мы помимо всего прочего еще и не имеем достоверной информации о лесах. Не есть ли это результат того, что чиновники, отвечающие за эксплуатацию и состояние лесов, сами себя и «инвентаризируют»?

Все приведенные выше аргументы касаются в основном ресурсного потенциала. А что с экологией? Никаких «отчетов» на этот счет не найти. Но вот поговоришь с молодыми людьми, которым и тридцати нет, и узнаешь: на их глазах катастрофически обмелели и обезрыбели реки. Пройдешь по их обезлюдевшим берегам, натыкаясь на разбросанные тут и там ржавеющие «единицы» речного флота, и догадываешься — совсем недавно и они были судоходны. Так можем ли мы считать наше лесопользование подлинно неистощительным, устойчивым?

Экономические критерии устойчивости сегодня в мировом сообществе под экономической устойчивостью лесов понимают поддержание их экономических функций, сохранение жизнеспособности. Этот философски широкий подход требует, особенно в условиях России, конкретизации. Произошла масштабная смена наиболее продуктивных хвойных и высокоствольных твердолиственных лесов мягколиственными и низкоствольными твердолиственными.

В советский период при директивном государственном лесоуправлении экономический критерий лесопользования определялся следующим образом: максимум востребованной народным хозяйством древесины (пиловочника, стройлеса, рудстойки, шпальника — все хвойных пород) при минимуме затрат. На вопросы «лесохозяйственной триады»: где, сколько и как рубить ответ был ясен: ближе к потребителям, сколько надо и как дешевле. Самой популярной, естественно, стала сплошная концентрированная рубка. И это экономически оправданно, так работает любая экономическая система (правда, с некоторыми нюансами, о которых ниже). Роль лесного хозяйства сводилась к «сдерживанию» негативных последствий промышленной рубки леса. И хотя предпринимавшиеся меры, как правило, запаздывали и носили компромиссный характер, их значение нельзя недооценивать. В этот период сложились характерные отношения между главными партнерами по лесным отношениям: лесное хозяйство, несмотря на то что само нередко увлекалось рубкой, видело в большой промышленности нечто враждебное и всегда стремилось держать дистанцию. Такая позиция была единственно правильной, но она привела к тому, что экономическое мышление лесохозяйственников приобрело догматический, оторванный от реальности характер. Не преодолев его, нельзя понять истинные экономические критерии устойчивого лесопользования в рыночных условиях.

Заблуждения, догмы, «работавшие» в директивной экономике, в рыночной превращаются в банальные заблуждения. Вот самые типичные из них:

¾  плата за лесопользование (за древесину на корню) должна как минимум возмещать затраты на ведение лесного хозяйства (лесоуправление, воспроизводство, охрану и защиту лесов), по своей экономической природе это цена товара, производимого лесным хозяйством как отраслью экономики, по форме — целевой налог, взимаемый с лесопользователей и относимый на их производственные затраты подобно социальному и дорожному;

¾  величина этой платы должна определяться лесным ведомством исходя из лесоводственных интересов и поступать в его распоряжение, минуя федеральный и региональные бюджеты;

¾  помимо минимальной (воспроизводственной) платы в стоимость лесного ресурса входит лесная дифференциальная рента как сверхдоход; лесная рента образуется в большей своей части в отраслях глубокой переработки древесины и должна перераспределяться в пользу низкорентабельного или убыточного лесозаготовительного производства; механизмом такого перераспределения могут служить вертикально интегрированные лесопромышленные компании (схема, изложенная выше, среди представителей лесохозяйственного цеха получила название рентного подхода или рентных отношений в лесопользовании);

¾  попенная плата в России крайне низка, что делает экономически выгодным экспорт круглого леса в ущерб развитию глубокой переработки древесины; у нас попенная плата в цене круглого леса всего 5–7, а на Западе — 30–50 %, поэтому повышение платежей — это кратчайший путь к цивилизации и экономическому процветанию;

¾  из-за отсутствия в стране эффективной лесной политики богатейшие лесные ресурсы России используются неумело, поэтому мы отстаем в глубокой переработке древесины, недостаточно облагораживаем круглый лес добавленной стоимостью и теряем валюту (пора поумнеть и развивать);

¾  для ускорения развития лесного комплекса страны и увеличения лесного дохода лесхозы должны увеличивать отпуск леса и добиваться полного использования расчетной лесосеки;

¾  устойчивое лесоуправление требует освобождения лесхозов от всякой хозяйственной, сопряженной подчас с коммерцией, деятельности;

¾  главное назначение института аренды лесов — заставить лесопользователей выполнять за свой счет лесохозяйственные операции по лесовосстановлению, лесовыращиванию, охране и защите лесов; основа правильной лесной политики — за все платит лесопользователь;

¾  истинную рыночную стоимость лесных ресурсов можно выявить только на торгах.

К традиционным заблуждениям усилиями молодого поколения прибавилось немало новых, современных:

¾  необходимо прекратить пионерное освоение лесов, это не нравится нашим западным партнерам, они могут не дать инвестиций, без которых мы погибнем; вместо этого надо работать в ранее освоенных разрозненных («потрепанных») лесных массивах, эксплуатировать вторичные леса, где, применяя систему разумных рубок промежуточного пользования, можно увеличить рентную стоимость древесных ресурсов в 10 раз;

¾  все проблемы устойчивого лесопользования в России наилучшим образом решаются добровольной сертификацией в соответствии с международными стандартами и т. д.

На такого рода экономических «воззрениях» базируется Концепция развития лесного хозяйства РФ на 2007–2010 годы, одобренная Правительством России. Не приходится сомневаться в том, что концептуально обеспеченное подобным образом российское лесопользование еще долго будет оставаться со своими проблемами.

Экономические проблемы, которые стоят сегодня перед лесной промышленностью и лесным хозяйством, отчасти порождены некорректным лесоуправлением, но главным образом — крутым изменением экономической системы вследствие либеральных рыночных реформ.

Интерес к лесопромышленному комплексу Иркутской области неизменно растет. Похоже, мечта, чтобы Приангарье постепенно стало активным центром лесной промышленности, имеет законное право на существование. И это не должно казаться странным, поскольку сегодня региональные власти уделяют повышенное внимание развитию лесной отрасли. Прорывом в этом смысле можно назвать разработанный администрацией Иркутской области совместно с научными институтами – «Сибгипробум», "Гипролестранс", Институт химии ИНЦ СО РАН - каталог инвестиционных проектов в сфере лесного комплекса. Все началось с создания в администрации губернатора области комитета по лесному хозяйству и лесоперерабатывающей промышленности. Соответствующее постановление было подписано губернатором Б. Говориным 5 мая 2008 года. С этого момента и началась работа по инвестиционным проектам.

Идея создания проектов, точнее, их разработки - мера необходимая. И даже вынужденная. Как говорит заместитель главы администрации Иркутской области по лесному хозяйству и лесоперерабатывающей промышленности Г. Трифонов, такой шаг был продиктован сложившейся ситуацией в лесопромышленном комплексе региона. В какой-то момент произошла "разбалансировка сырьевых ресурсов": наиболее востребованной стала высокодоходная сырьевая база, низкодоходная, увы, осталась никому не интересной.

Cуть проектов заключается в организации производств с привязкой к сырьевой базе и инфраструктуре на каждой территории. Часть из них ориентирована на глубокую переработку древесины небольшими предприятиями. По словам Г. Трифонова, для развития предприятий глубокой переработки древесины в нашем регионе есть все необходимые условия: транспортная инфраструктура (железная дорога и пока незагруженная Байкало-Амурская магистраль), энергетические мощности, а также высококлассные трудовые ресурсы.

Сегодня предприятия Иркутской области заготавливают примерно 23 млн. кубометров древесины в год. Областные власти поставили перед собой задачу - к 2007 году довести объемы лесозаготовок до 27-30 млн. кубометров. В региональном валовом продукте доля лесного комплекса составляет 20%. В отрасли занято 26% работающих жителей Приангарья. По объемам лесозаготовки и переработки в России с Иркутской областью может сравниться только Северо-Западный регион.

Ответственный за выпуск каталога начальник отдела лесозаготовительной и лесоперерабатывающей промышленности С. Тангаров поясняет, что особое внимание при разработке проектов было уделено их реализации на территории региона. В результате муниципалитеты получат новые рабочие места, окрепнет экономика территорий.

Готовый каталог официально был выпущен в свет 6 сентября 2008 года. Исполненный в цвете на глянцевой бумаге, он выглядит весьма эффектно. Информационный материал о лесосырьевых ресурсах Иркутской области, перспективах развития комплекса и описании инвестпроектов представлен на двух языках - русском и английском, чтобы облегчить работу иностранных инвесторов. Инвестиционные проекты ориентированы в том числе и на малый бизнес. На сегодняшний день в инвестиционном пакете 26 предложений, однако их количество будет постоянно увеличиваться. Основные направления - химическая, механическая и глубокая переработка леса.

Несколько проектов предполагается реализовать в Усть-Куте и районе. Там планируется построить целлюлозно-бумажное предприятие с организацией производства тарного картона и мешочной бумаги мощностью 280 тыс. тонн и товарной беленой целлюлозы мощностью 250 тыс. тонн. Для реализации проекта необходимо привлечь инвестиции в сумме 900 млн. долларов в виде кредита и акционерного капитала со сроком погашения в шесть-семь лет.

В поселках Янталь и Толстый мыс Усть-Кутского района предлагается производство плит MDF мощностью 35 тыс. кубометров и пиломатериалов мощностью 25 тыс. кубометров соответственно. На организацию производства плит требуется 18-20 млн. долларов со сроком погашения три-четыре года. В Усть-Кутском районе, как и в ряде других северных территорий, остается много отходов механической переработки древесины. Производители в основном забирают внутренний и экспортный пиловочник, который составляет примерно 60% лесозаготовок, остальной материал остается на месте, и, как следствие, происходят пожары, нарушается процесс лесовосстановления. Плиты MDF более качественные и прочные по сравнению с древесностружечными и древесноволокнистыми плитами, у них гораздо шире диапазон применения. В России производство плит MDF ограничено. К примеру, в Сибири и на Дальнем Востоке таких производств нет вообще.

В числе разработанных инвестиционных проектов имеет место предложение по организации производства картона для изготовления, к примеру, гипсокартона мощностью 20 тыс. тонн в год на площадях Черемховского картонно-рубероидного завода "Черемховкровля". Г. Трифонов объяснил, что предприятие сегодня находится в стадии банкротства. Общая кредиторская задолженность "Черемховкровли" составляет около 20 млн. рублей. Но основные фонды сохранены.

Первая, неофициальная, презентация проектов состоялась 1 июня 2008 года на встрече руководителей лесных предприятий региона с делегацией Японской ассоциации по торговле с Россией и Восточной Европой (РОТОБО). Президент РОТОБО Тасуку Такагаки с интересом ознакомился с проектом каталога и пояснил, что некоторые предложения вполне осуществимы. В последнее время Страна восходящего солнца отходит от импорта из России круглого леса, отдавая предпочтение ввозу полуфабрикатов и готовой продукции. Иначе говоря, глубокая переработка леса отвечает интересам японской стороны.

Официальное представление готового каталога инвестиционных проектов состоялось в сентябре 2008 года в рамках III Байкальского экономического форума, однако интерес российских и иностранных инвесторов к проектам высок и растет с каждым днем.

К той же "Черемховкровле" уже сегодня проявили интерес несколько компаний. В частности, китайские бизнесмены предлагают использовать площадку для механической переработки древесины, однако мы заинтересованы в сохранении существующей тематики предприятия. О том же говорится и в письме губернатора Б. Говорина в адрес министра природных ресурсов РФ Ю. Трутнева, которое сейчас готовится. Реализация проекта позволит положительно разрешить социальные вопросы. Во-первых, будут обеспечены работой более тысячи сотрудников "Черемховкровли", уже имеющих достаточный опыт работы на предприятии. Чтобы сегодня подготовить таких специалистов, нужно потратить пять-семь лет. Во-вторых, мы сможем получать высококачественные виды бумаги и удовлетворять тем самым потребности региона.

Особый интерес к инвестпроектам проявила малазийская компания "Римбунан Хиджау". Во второй декаде ноября 2008 года группа представителей компании в составе десяти человек прибыла в Иркутск для диалога по конкретным площадкам. В большей степени малазийских инвесторов интересовал проект, предлагаемый для реализации в Киренском районе. Они уже готовятся к участию в конкурсе по аренде лесных участков на этой территории.

Компания "Римбунан Хиджау", ориентированная на заготовку и глубокую переработку леса, лесовосстановление, информационные технологии и издательскую деятельность, работает в России с 1997 года. Оборот компании за год превышает 2 млрд. долларов. По словам заместителя генерального директора представительства компании в России Леонида Панченко, "Римбунан Хиджау" использует для лесозаготовок только современные щадящие технологии, вкладывает средства в лесовосстановление, строительство дорог, возведение инфраструктуры.
 Самую крупную целлюлозно-бумажную корпорацию в Китае «АРР» заинтересовало предложение по строительству в Усть-Куте целлюлозного завода. Представители корпорации сегодня пристально изучают все документы по созданию комбината. В своих переговорах они неоднократно подчеркивали, что ориентированы на прозрачный бизнес в соответствии с законодательством. Среди целлюлозно-бумажных предприятий «АРР» занимает девятое место. Капитал корпорации составляет шесть млрд. долларов.

Австрийская компания "ПЭП Пэйпер-Эквипмент Трейдинг ГмбХ" выразила желание осуществить ряд проектов, особенно их интересует сфера организации топливных брикетов. Такое производство можно наладить на площадках Чуны, Усть-Кута, Тайшета.

Еще одним потенциальным инвестором выступает ОАО Внешторгбанк, готовый направить на развитие лесопромышленного комплекса России 600 млн. долларов. В сентябре, в рамках Большого экономического форума, руководитель лесной программы Внешторгбанка О. Жуковский рассказал, что из восьми проектов, по которым работает банк, лесная промышленность занимает одно из ведущих мест.

В настоящее время некоторые проекты уже не только реализуются, но и находятся на стадии завершения. Так, в конце ноября в Братске была запущена очередь по механической переработке древесины, к начале этого года произведен пуск завода по механической переработке в Усолье-Сибирском. В феврале 2005 года в поселке Большой Луг стало действовать суперсовременное предприятие по глубокой переработке пиломатериалов. В осуществлении этого проекта на нашей площадке задействован немецкий и шведский капитал. Это подчеркивает уникальность предприятия, не имеющего аналогов в России.

Это далеко не полный перечень проектов, которые уже реализуются и которые еще предстоит разработать областным властям. По словам уже бывшего главы региона Б. Говорина, в Иркутской области "создаются благоприятные условия для привлечения инвестиций в лесной комплекс".

Похожие работы

Разработка инвестиционного проекта по строительству лесопильного завода в Киренском районе

Скачать

177692

44

2

... проект был исключен из перечня, инвестор обязан уплатить арендную плату за пользование лесным участком в полном объеме за весь период пользования соответствующим лесным участком. 3. ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПРОЕКТ СТРОИТЕЛЬСТВА ЛЕСОПИЛЬНОГО ЗАВОДА В КИРЕНСКОМ РАЙОНЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ   3.1 Характеристика Киренского района Иркутской области Киренский район является одним из периферийных таежных ...