Идиомы, употребляемые в современной английской разговорной речи

3.4 Идиомы, употребляемые в современной английской разговорной речи

 

·        “That hits the spot” – это как раз то, что мне нужно;

·        “I think I’ll hit the sack” – собираться ложиться спать;

·        “Let’s chow down” – предложение поесть (перекусить);

·        “My pad” – место проживания и сна;

·        “Dig that chick”- выражает восхищение девушкой;

·        “That blows my mind” – это поразительно, восхитительно, невероятно;

·        “That’s crumby” – низкого качества;

·        “He is hotdogging it” – он хвастается;

·        “He is a dork” – неудачник;

·        “Bug off” – покинь это место и оставь меня одного;

·        “That’s sweet” – это действительно здорово;

·        “I’m pooped” – я изнеможен.

3.5 Типы фразеологизмов с точки зрения семантической устойчивости (слитности) их компонентов

В зависимости от того, насколько стираются номинативные значения компонентов фразеологизма, насколько сильно в них переносное значение, В.В.Виноградов делит их на три типа: «фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания».

3.5.1. Фразеологические сращения. Их признаки

Фразеологические сращения (идиомы) – это абсолютно неделимые, неразложимые устойчивые сочетания, общее значение которых не зависит от значения составляющих их слов:

·     kick the bucket (разг.) – загнуться, умереть;

·     send smb. at bay – загнанный, в безвыходном положении;

·     be at smb.’s beck and call – быть всегда готовым к услугам; быть на побегушках;

·     be all thumbs – быть неловким, неуклюжим.

Существуют характерные признаки фразеологических сращений:

1. В состав фразеологических сращений могут входить некротизмы – слова, которые нигде, кроме данного сращения, не употребляются, непонятны вследствие этого с точки зрения современного языка;

2. В состав сращений могут входить архаизмы;

3. Фразеологические сращения синтаксически неразложимы;

4. Невозможность перестановки компонентов;

5. Фразеологические сращения характеризуются непроницаемостью – не допускают в свой состав дополнительных слов.

3.5.2. Фразеологические единства. Их признаки

Фразеологические единства – это устойчивые сочетания слов, в которых при наличии общего переносного значения отчетливо сохраняются признаки семантической раздельности компонентов:

·     to spill the beans – выдать секрет;

·     to burn bridges – сжигать мосты;

·     to have other fish to fry – иметь дела поважнее;

·     to throw dust into smb.’s eyes – заговаривать зубы;

·     to be narrow in the shoulders – не понимать шуток;

Различают следующие признаки фразеологических единств:

1. Яркая образность и вытекающая отсюда возможность совпадения с параллельно существующими словосочетаниями (to be narrow in the shoulders, to burn one’s fingers, to burn bridges);

2. Сохранение семантики отдельных компонентов (to put a spoke in smb.’s wheel);

3. Невозможность замены одних компонентов другими (to hold one’s cards close to one’s chest);

4. Эмоционально – экспрессивная окрашенность играет решающую роль (to throw dust into smb.’s eyes, to paint the devil blacker than he is);

5. Способность вступать в синонимические отношения с отдельными словами или другими фразеологизмами (to gild refined gold = to paint the lily).

3.5.3 Фразеологические сочетания. Признаки фразеологических сочетаний

Фразеологические сочетания – это устойчивые обороты, в состав которых входят слова и со свободным, и с фразеологически связанным значением:

·     a bosom friend – закадычный друг;

·     a pitched battle – ожесточенная схватка;

·     (to have) a narrow escape – спастись чудом;

·     a Sisyfean labor – Сизифов труд;

·     rack one’s brains – ломать голову (усиленно думать, вспоминать);

·     to pay attention to smb. – обратить на кого-либо внимание.

Признаки фразеологических сочетаний:

1. Допустимость вариантности одного из компонентов (a bosom friend – закадычный друг, a bosom buddy – закадычный приятель);

2. Взможность синонимической замены стержневого слова (a pitched battle – ожесточенная схватка, a fierce battle – свирепая схватка);

3. Возможность включения определений (he frowned his thick eyebrows, он насупил густые брови);

4. Допустима перестановки компонентов (a Sisyfean labor – Сизифов труд, a labor of Sisyphus – труд Сизифа);

5. Свободное употребление одного из компонентов и связанное употребление другого (a bosom friend – закадычный друг: закадычным не может быть враг или кто-либо другой).

3.6.     Фразеологический оборот. Его признаки

Фразеологический оборот – это воспроизводимая в готовом виде языковая единица, состоящая из двух или более ударных компонентов словного характера, фиксированная (т.е. постоянная) по своему значению, составу и структуре.

Фразеологизмы обладают целым рядом признаков:

1.         Фразеологические обороты употребляются в речи как единое смысловое целое.

2.         Обладая целостным значением, фразеологизмы не создаются каждый раз заново, в процессе общения, а запоминаются и извлекаются из памяти как готовые словесные блоки.

3.         Характерен постоянный состав компонентов.

4.         Семантическая структура концепта «время» в английской фразеологии

Концептосфера времени не являлась статичной, но подвергалась трансформациям. На изменение представлений о времени оказывает влияние человеческий опыт, общий культурный фон, ценностные ориентации общества.

Единое понимание времени у представителей англоязычного социума сложилось под влиянием христианского вероисповедания. Универсальное, инвариантное содержание концепта времени, раскрытое для всей христианской лингвокультуры в канонических христианских текстах Священного Писания и Священного Предания, находит в английском языке свое национально-культурное выражение и получает субъективную, аксиологически маркированную интерпретацию в реализациях концептуальных метафор TIME IS A GIFT OF THE GOD, TIME IS GOD’S CREATURE.

В процессе существования англо-американского языкового сообщества, под влиянием экстралингвистических факторов происходят изменения в понимании времени: содержательная структура концепта времени подвергается ментальным трансформациям, которые затрагивают фундаментальные основы концепта времени. Возникают концептуальные метафоры TIME IS A RESOURCE, TIME IS A COMMODITY, TIME IS MONEY. Стремительное распространение в современную эпоху телекоммуникаций и компьютерных технологий приводит к возникновению новой техноцентричной концептуальной метафоры времени TIME IS A VIRTUAL ENTITY.

Наряду с макрометафорами времени в создании неоднородного и многогранного образа времени в современном английском языке участвуют многочисленные концептуальные проецирования, в рамках которых время уподобляется двухмерному и трехмерному пространству, движущемуся предмету, живому существу, природному явлению, процессу. Среди них наиболее продуктивными являются пространственные метафоры времени, что свидетельствует о взаимообусловленности категорий пространства и времени, о неразрывной связи между отдельными аспектами концептуализации времени и пространства в сознании человека.

Основными характеристиками темпоральности, свойственными концепту «время», являются: плоскостность, «пространственная» ориентированность относительно наблюдателя, линейная протяженность, двойственность позиции наблюдателя, объемность, динамичность/ цикличность, необратимость/обратимость, субстанциональность, одушевленность, дискретность.

Наряду с метафорой в концептуализации времени важную роль играет процесс метонимического переноса. Взаимодействие метафоры и метонимии осуществляется как на концептуальном уровне (когда метафора мотивированна метонимией или является её обобщением), так и на языковом.

Исходя из разнообразных трактовок самого термина «концепт», мы заключили, что концептом является ментальное образование (или сущность высокой степени абстрактности), обладающее такими характеристиками, как универсальность/уникальность, простота/сложность, национально-культурная специфичность, и находящее свою реализацию на различных языковых уровнях. Иными словами, концепт и язык соотносятся как «идея» и «материя». По своей природе концепт безусловно лингвистичен и поэтому не может быть рассмотрен вне своей языковой реализации. Он обладает семантической структурой, обусловленной значениями словотермина концепта и построенной по ядерно-периферийной модели. Другой важной особенностью концепта является его принадлежность к лингвокультуре и способность кодифицировать культурные смыслы.

Концепт «время» является универсальным концептом, обладающим идентичной семантической структурой в английском, испанском и русском языках. Эта структура следует ядерно-периферийной модели, в центре которой находятся значения длительности. Ближняя периферия представлена значениями «период времени», «момент», «цикл», субконцептами «настоящее», «прошлое» и «будущее», образующими линейную структурную организацию времени. Цикличная структурная организация времени представлена на уровне ближней периферии значениями «жизнь человека» (возраст), «жизнь природы» (времена года). Ближнюю периферию «момента» представляют субконцепты «начало», «конец». Анализ потенциальных сем словотермина «время» и словотерминов субконцептов времени позволяет выделить дальнюю периферию концепта, образованную другими концептами, которые могут быть выделены и как самостоятельные ментальные единицы: «молодость», «старость», «зрелость», «рождение», «смерть», «времена года», «быстро», «медленно».

Таблица 1. Семантическая структура концепта «время»

ДЛИТЕЛЬНОСТЬ
период времени, отрезок				момент	цикл
прошлое	настоящее	будущее	эпоха	начало, конец	жизнь человека	жизнь природы
·    старый, прошедший ·    бесконечный ·    воспоминание	·    момент речи ·    настоящее в широком смысле			·    рождение ·    смерть ·    быстро ·    медленно	возраст молодость старость зрелость	времена года зима, лето, осень, весна

Обозначения :

ДЛИТЕЛЬНОСТЬ – ядро

период времени – ближняя периферия

старый, прошедший – дальняя периферия

Данная семантическая структура прослеживается на материале трех изучаемых языков без существенных изменений, что позволяет сделать вывод о ее универсальности для них. Кроме того, был выделен базисный слой концепта «время», состоящий из трех слоев: историко-этимологического, пассивного и активного (согласно методу, предложенному Ю.С.Степановым), в которых прослеживается формирование восприятий, представлений и понятий, составляющих семантическую структуру концепта «время».

Анализ внутренней формы словотермина «время» в разных языках свидетельствует о том, что на начальном этапе формирования представлений об окружающем мире время интерпретируется как овеществленное понятие, характеризуемое протяженностью и воспринимаемое носителями языка в тесной связи с пространством. Так, англ. time происходит от староанглийского tima, что сходно со старогерманским timon и также означает «простирать», «протягивать». Многозначительна близость лат. tempus и templum (храм), так как первоначально последнее означало священное пространство, которое этрусский жрец очерчивал в полдень.

Фундаментальные концептуальные метафоры TIME IS GOD’S CREATURE, TIME IS A GIFT OF THE GOD, структурирующие христианскую модель времени, находят отражение в системе английского языка и лежат в основе англо-американской языковой картины мира. Рассмотрим основные концептуальные составляющие метафоры TIME IS A GIFT OF THE GOD и отдельные способы их реализации в английском языке.

Представление о времени, как даре Божием, впервые возникает в Священном Писании и Предании, как, например: 1) В Псалтири: “He asked life of thee; thou gavest it to him, length of days for ever and ever”; 2) В Новом Завете: “Nevertheless he…gave us rain from heaven and fruitful seasons”; 3). В «Исповеди» Аврелия Августина: “At your nod the moments fly by. From them grant us space for our meditations on the secret recesses of your law”.

Однако образ времени-дара не ограничивается произведениями сугубо религиозного дискурса. Он характерен для оригинальных англоязычных текстов, среди которых строки частной корреспонденции, стихотворения, современные работы социологической и даже языковедческой тематики: “May God bless her and you and grant you many years of peace and love”; “God speed you, ancient father, And give you a good daye”; “...time was still understood as being ‘God given’”, “One of our major cultural models of life is that each of us is allotted a certain fixed time on earth”.

В аксиологических концептах раскрываются представления о том, что христианин понимает время как бесценный дар, данный для борьбы с грехом, для развития талантов и творчества, для любви и добра.

Среди аксиологических концептов фрейма ‘Gift’ первостепенное значение имеет концепт ‘Value [of the Gift]’. «Время осознается как ценность, когнитивным основанием которой являются пропозиции, связанные с этическими убеждениями в культуре какого-либо социума». Этот концепт выражается в языке преимущественно экспрессивно и эмоционально окрашенными лексемами с общей антропоцентричной ассоциативной семой ‘то, чем дорожат’, например: “Today the last Sunday of the Church’s year and her services all tend to remind us of the preciousness of time; “A religious outlook meditates on the sacramental value of each moment for eternity”.

С пониманием ценности времени неразрывно связано представление о том, для чего даруется человеку время на земле, которое составляет концепт ‘Purpose [of the Gift]’. В христианской модели времени в основании этого концепта лежит стремление христианина к святости и память о смерти, ибо по слову Евангелия, только очищенное покаянием сердце способно воспринять дар жизни вечной: “The time is fulfilled, and the kingdom of God is at hand: repent ye, and believe the gospel”. Наиболее ярко среди оригинальных англоязычных произведений эта мысль отражена в молитвах, напр.: “Honour and praise be given to thee, O Lord God Almighty, ...for sparing us so long, and giving us so large a time of repentance”.

В концептуальной метафоре LIFETIME IS A JOURNEY TO THE KINGDOM OF HEAVEN человеческая жизнь уподобляется странствию, а время – пути, по которому человек идет к Царствию Небесному – своему подлинному отечеству. В процессе метафорической проекции концептосфера времени структурируется по образу концептуальной области странствия (‘Journey’), в результате чего в область времени переносятся пространственные и динамические понятия, характерные для области пути:

1) Концепт ‘Motion’: “Brethren, I count not myself to have apprehended: but this one thing I do, forgetting those things which are behind, and reaching forth unto those things which are before, I press toward the mark for the prize of the calling of God in Christ Jesus”;

2) Концепт ‘Guide’: подобно тому, как странник в незнакомой стране нуждается в проводнике, прохождение пути к Царствию Небесному не возможно без Божией помощи: “The Lord is my shepherd, I shall not want”.

3) Концепт ‘Traveller’: “Dearly beloved, I beseech you as strangers and pilgrims, abstain from fleshly lusts, which war against the soul; Having your conversation honest among the Gentils” ;

4) Концепт ‘Goal’: “For they that say such things declare plainly that they seek a country. And truly, if they had been mindful of that country from whence they came out, they might have had an opportunity to have returned. But now they desire a better country, that is a heavenly: wherefore God is not ashamed to be called their God: for he hath prepared for them a city”.

Можно заключить, что в христианском понимании отношение человека ко времени определяют ценностные приоритеты. Восприятие земного мира как ступеньки к миру небесному вызывает стремление христианизировать все стороны жизни, сделать веру определяющей в отношении к людям, труду, богатству. Земное подчиняется небесному, временный земной отрезок бытия воспитывает душу для Вечной Жизни.

Центральное место занимает также концепт ‘Cost’, пришедший на смену концепту ‘Ценность’: “money is made by providing the most output per unit of input and that includes the input of time”.

Центральным концептом области источника в концептуальной метафоре TIME IS A COMMODITY является концепт ‘Trade’. Впервые представление о времени как о товаре возникает в Европе в связи с вопросом о ростовщичестве, которое длительное время понималось как торговля временем. Об этом убеждении свидетельствуют, в частности, слова Джона Дунса Скота (ум. 1308), профессора теологии в Оксфорде: “Other rationales for the usury prohibition are indicated in two rules by which usury may always be determined. The first is that any sale of time is usury”. Широкое распространение концепт времени-товара получает в 18-19 вв. в США, где, в связи со сложившейся системой работорговли, время человеческой жизни, онтологически не имеющее денежного эквивалента, продавалось и покупалось: ср. “I have for a sale a very likely yellow woman, ... [with] between five or six years to serve. The balance of her time will be sold very low”; “He was a slave to a gentleman who allowed him to buy his time” . В современном английском языке ценность использованного времени уподобляется стоимости товара, что на языковом уровне отражают слова и словосочетания, эксплицитно/имплицитно содержащие сему цены: “…time of some members of such a society may be deemed more …costly than that of others”; “The ability to interact with welfare services electronically rather than through time-expensive modes of present organization can release time for single mothers...”. Понимаемое как товар, время становится стандартным, заменимым, покупаемым: “Linear time is commodified time, because time is money”.

Концептуальная метафора TIME IS MONEY лежит в основе осмысления времени как денег, одного из видов материальных ресурсов. В английском языке выражение Time is money впервые встречается в 1572 году в произведении английского автора Уилсона «Discourse upon Usuary», и в дальнейшем получает широкое распространение. В 19 веке слово time начинает использоваться для обозначения финансовых операций: time bill (1831) – «вексель, содержащий установленную для его оплаты дату»; time deposit (1853) – «временной вклад»; time draft (1863) – «временной чек». В этот же период выражение on time приобретает новое значение – «в кредит». В современном английском языке уподобление времени деньгам происходит посредством использования единиц лексико-семантического поля ‘Money’: “Time Cents: The monetization of the Workday in Comparative perspective”; “Time-keeping passed into time-saving and time-accounting and time-rationing”. Обращение человека со временем уподобляется трате денег, капиталовложению: “...time-budget studies were…only studying how much time was allocated for the family, work, and leisure”. Довольствование меньшим количеством времени, чем обычно необходимо, понимается как экономия: “prosperity has intensified the problem of ‘budgeting’ the day”; “The idea of saving and compressing time has been stamped into the psyche of Western civilization”. Использование слишком большого количества времени (нередко вследствие невнимательного отношения) уподобляется расточительности, незаконному завладению деньгами: “‘I value time and …it’s so easy to just fritter it away’”. Наличие времени уподобляется богатству, а отсутствие времени – бедности: “different situations and time constrains would likely to impact on those who predominantly feel ‘time rich’ or ‘time poor’ so that they feel somewhat ‘richer’ or ‘poorer’”. Оказание помощи, для которой требуется время, уподобляется займу: “women often joined forces and exchanged time favours. In order to enable a neighbour...to undertake her shopping, one woman would take care of the children of two households. When she in turn needed to ‘borrow time’...she would call in the ‘time debt’”.

Время, концептуализируемое как ресурс и товар, приобретает характеристики материального объекта. Возникает концептуальная метафора TIME IS A SOLID OBJECT, в которой наполненное событиями время понимается в виде физического тела, обладающего плотностью. Время осмысляется как имеющее конкретные очертания и формы, некий жесткий каркас, структурирующий существование человека и общества. На лексическом уровне на временные понятия проецируются значения существительных лексико-семантического поля ‘Shape’: “Organisation within a time-grid of calendars and clocks facilitates precision”. Время приобретает плотность и определенное физическое строение. На значение темпоральных лексем переносятся значения языковых единиц, вербализирующих концепт ‘Constitution’: “one of the fastest-spreading innovations during the 1970’s was ‘flextime’”. Метафорическое строение времени неоднозначно: оно однородно, структурировано, состоит из многих слоев, имеет четкие очертания, но может быть гибким.

Время, обладающее плотностью, может, подобно материальному объекту, подвергаться внешнему воздействию: а) время может быть разделено на более мелкие фрагменты: “What time we do have is chopped up into tiny segments”; б) во временной материи могут быть проделаны отверстия: “Men more commonly expressed a right to leisure and created time slots for leisure outside the home”; в) время может быть сжато или деформировано: “the compression in both time and space that result...”; г) время может быть вытянуто или расширено: “The metropolis gives the appearance of stretching time, lengthening and expanding it”. Как показывает анализ, время, осмысляемое как твердое тело, может быть разделено на кусочки, расширено или растянуто, сжато, деформировано.

Представление о времени как способном подвергаться внешнему воздействию, прежде всего, уплотнению и деформации, становится концептуальным основанием для формирования во второй половине 20 века нового техноцентричного образа времени. Использование множества компьютерных систем приводит к резкому сокращению, «сжатию», компрессии времени и пространства. Процесс виртуализации времени усиливается растущей глобализацией сетевого сообщества, в котором происходит преодоление реального времени. Глобальные сети безвременны, время в них отрицается, поскольку отрицается само прошлое, настоящее и будущее. Сущность современного глобального хронотопа состоит в «ускорении» времени и «сжатии» пространства.

Возникает новая концептуальная метафора TIME IS A VIRTUAL ENTITY, в которой на концептуальную область времени проецируются свойства и характеристики, присущие области компьютерных технологий.

Как источник времени воспринимаются заложенные в компьютер программы: “...computer…can represent time symbolically, communicate a sense of time that is not necessarily the time, and thereby produce virtual time”. Время уподобляется явлению технического порядка: “Digital time is…time as a sequence of numbers”. Возникают новые темпоральные концепты компьютерного времени: “Many people first experience the difference between the worlds of computime and clock time when playing video games...”; “...the cyberspace that is associated with computing and computer-mediated communication has a counterpart: cybertime”.

На область времени из сферы источника ‘Virtual Entity’ проецируются следующие характеристики: 1) ‘абстрактность’ (оторванность виртуального времени от природных ритмов и человеческого существования): “The new ‘computime’ represents the final abstraction of time and its complete separation from human experience and the rythms of nature”; 2) ‘высокая скорость’: “cybertime is quicktime, based on the hyperspeed of the nanosecond”; 3) ‘одновременность’: “The meter of our day is more likely to be synchronized to the network and its internal asynchronicity”; 4) ‘мгновенность’: “Timeless time...may take form of compressing the occurrence of phenomena, aiming at instantaneity...”; 5) ‘фрагментарность’: “Each involves novel ways in which different times, of intensively commodified future, nanosecond instantaneity, the hyper-fragmentation of time”. Под влиянием компьютерных технологий меняется понимание сущности времени – высказывания носителей языка свидетельствуют об изменении и даже исчезновении времени: “Network time constitutes a new and powerful temporality that is beginning to displace, neutralize, sublimate…other temporal relationships”; “cybertime is nontime”; “The instantaneity of electronic speed is commonly said to annihilate distance...but it also annihilates duration…”.

Сочетание различных концептуальных характеристик внутри минимального метафорического контекста указывает на нерасчлененность категории времени как структурированной хронологической модели в сознании языковой личности. Сосуществование таких контрастных характеристик как одушевленность и субстанциональность, статичность (плоскостность) и динамичность свидетельствует о гармоничном взаимопроникновении различных элементов структурной модели. Непротиворечивость метафорических реализаций подтверждает многоуровневость, многоаспектность, асимметрию метафоры как средства концептуализации времени.

В ходе исследования было установлено, что наряду с метафорой в концептуализации времени важную роль играет процесс метонимического переноса, позволяющий наделить период времени индивидуальными характеристиками, основанными на субъективном восприятии событий и времени как нераздельного единства. Выявлено, что метонимический перенос нередко предшествует метафорическому осмыслению времени.