Навигация
2.5 Николай II
Николай II - самая трагическая фигура среди европейских монархов новейшего времени. Ему, как ни одному другому, пришлось испытать трудности, выпавшие на долю монархии во второй половине XIX и начале XX века. Социальные, экономические, внутри - и внешнеполитические проблемы его времени были чем-то таким, о чем Николай II никогда не имел адекватного представления. Безусловно, особые условия в Российской империи стали бы неразрешимой проблемой и для более умного, образованного и подготовленного монарха.
Охранительно-консервативный, контрреформаторский режим продолжал функционировать и в первые годы правления Николая II. Первый период царствования вплоть до первой русской революции 1905-1907 года был относительно спокойным. Сохранялась строгая административно-иерархическая вертикаль власти во главе с царем и лично подчиненными ему министрами. Кабинет министров не обладал властными полномочиями, а Сенат был органом административной юстиции.
Нарастание недовольства крестьянства в связи с сохранением помещичьего землевладения в первозданном виде, обострение рабочего вопроса, еврейские погромы, поражение в русско-японской войне, все это, вкупе с нежеланием самого Николая II к решительным переменам, его инертностью, привело Россию к революции.
Первая русская (российская) революция началась 9 января 1905 года ("Кровавое воскресение") и закончилась 3 июня 1907 года ("третьеиюньский государственный переворот"). Почти два с половиной года в стране бушевали невиданные общественные страсти. Забастовки, стачки, разрушения затронули как отдельные промышленные предприятия, так и многие районы империи. Во многих местах доходило до вооруженных столкновений. Под влиянием революционных выступлений царь подписал манифест 17 октября 1905 года "Об усовершенствовании государственного порядка" (Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов).
Это было не конституция, а декларация намерений во имя умиротворения страны. Когда Николай II подписывал Манифест, он не сомневался, что у власти достаточно сил для подавления "крамолы". Чтобы там ни говорили и ни писали политически пристрастные современники, возможности силового решения осенью 1905 года существовали. Царь не прибег к этому средству по причинам, о которых поведал в одном из писем матери. Говоря о возможности применения жестких мер, он заметил, что "это стоило бы потоков крови и, в конце концов, привело бы неминуемо к теперешнему положению, то есть авторитет власти был бы показан, но результат оставался бы тот же самый, и реформы не могли бы осуществляться". Здесь особенно примечательны последние слова. Николай II уже не сомневался, что реформы нужны, что их непременно надлежит проводить. Речь шла лишь о том, как это сделать и кто это должен сделать.
Россия постепенно становилась уже не абсолютной, а, по меньшей мере, частично ограниченной в отдельных элементах думской монархией. В законе было записано, что никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения Государя Императора.
Власть оставалась самодержавной, и император имел право распускать Думу и объявлять новые выборы или перерыв в ее работе и издавать в это время нужные законы без согласования с Думой. Однако появление Думы было заметным шагом вперед в деле становления, в перспективе, конституционной монархии, но этого не произошло: царь разогнал первую и вторую Думы как слишком левые, посягнувшие на помещичьи землевладения. В первой Думе (апрель-июль1906 года), было 40% либеральных и 40% левых фракций, а во второй Думе (февраль-июнь 1907 года) либералов было около 30%, а левых больше половины. Воспользовавшись вынужденным свертыванием революционных выступлений, царь совершает так называемый Третьеиюньский государственный переворот и не только разгоняет вторую Думу, но и подписывает принципиально иной избирательный закон, гарантирующий правым партиям преимущество в новой Думе. В стране устанавливается Третьеиюньский политический режим, который функционирует уже вплоть до крушения самодержавия.
Начавшаяся мировая война имела ярко выраженный империалистический характер. Каждый воюющий блок (Антанта и Тройственный союз) имел планы молниеносных разгромов соперников на основе достижений науки и техники, отсталая в технико-экономическом отношении Россия быстро выдохлась, и вступила в период коллапса экономики и массового революционизирования масс трудящихся. Все традиционные авторитарно-самодержавные, аграрные, национальные, религиозные и рабочие проблемы резко обострились. Бездарность главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и прямое предательство ряда офицеров привели к поражению русской армии.
Хлебные волнения в Петрограде в феврале 1917 года неожиданно для властей переросли в революцию. Исполнительный комитет Государственной Думы во главе с Родзянко и вновь созванный Совет рабочих и солдатских депутатов - "Петросовет" во главе с Н.С.Чхеидзе были едины в требовании отставки Николая II. 2 марта Николай II отрекся от престола в пользу сначала сына Алексея, затем брата Михаила Александровича, который в свою очередь предоставил решение вопроса о власти Учредительному Собранию. Символично, что таким образом царская династия Романовых началась и закончилась Михаилом.
Николай и до этого не был полноценным политическим лидером страны, а теперь он превратился в обузу нового правительства. Первоначально правительство Керенского пыталось отправить семью Николая за границу, в Англию, затем правительство Ленина в период Бресткого Мира - в Германию, но самодержцы этих стран отказались принять Романовых. В разгар гражданской войны большевики решились на расстрел Романовых из опасения превращения их в объединяющий символ и знамя контрреволюции. Однако при этом казнили не только бывшего царя, но и его ни в чем не повинную семью и даже слуг. Трагедия в Екатеринбурге не являлась чем-то из ряда вон выходящих в мировом контексте, так как она повторяла определенным образом аналогичные казни королей в ходе английской и французской революций.
Отречение Николая II стало своеобразным временным водоразделом; Россия при царях и Россия без царей. До и после. И хотя очевидно, что последующие правители страны продолжили авторитарно-самодержавную традицию, они наполнили ее совершенно иным социальным содержанием.
ГЛАВА 3. ДЕСПОТИЗМ РУССКОГО САМОДЕРЖАВИЯ
Миф об изначальном деспотизме самодержавия, извечном репрессивно-террористическом характере внутренней политики России (в отличие якобы от Западной Европы) довольно распространен в отечественной и зарубежной историографии истории государства и политологии либерального и крайне левого толка.
Постоянное ужесточение уголовного права Московской Руси на протяжении XV-XVII веков (как и в других странах) очевидно. Но эту общую тенденцию нельзя абсолютизировать и преувеличивать. Для понимания степени репрессивности и деспотизма русского самодержавия необходимо рассматривать их в сравнении с карательной политикой государств Западной Европы и Востока XV-XVII вв. При этом важно учитывать связь религии, идеологии, нравственно-этических представлений эпохи в целом и отдельных народов с уголовным правом, карательной деятельностью государства.
«Формирование великороссов и их государственности - единого Русского (Московского) государства проходило в условиях перманентной военной угрозы на стыке стремящихся к мировому господству западноевропейской и исламской цивилизаций, на фоне глубокого военно-политического кризиса православного мира. В результате геополитические факторы способствовали складыванию соборного (духовного), единства молодого этноса, вынуждали постоянно укрепляющуюся власть великого московского князя и государственный аппарат соотносить свои акции с нравственно-моральными ценностями, обосновывать свои действия религиозной моралью и осторожно относиться к вопросу о репрессиях и казнях в гораздо большей степени, чем в европейских католических странах.
Основной тенденцией развития права Московской Руси было закрепление равенства в вопросе обязательного привлечения лиц к уголовной ответственности независимо от сословной принадлежности (имея в виду свободные сословия) и имущественного положения. Человеческая личность рассматривалась как творение Бога, развивавшееся по установленным им законам. Поэтому преступление трактовалось, прежде всего как грех, что ограничивало права государства в применении системы наказаний. Мерилом правомочности действий власти были ценности православия. «В отличие от карательной практики государств Запада и Востока, направленных на физическое уничтожение преступников (чья судьба была фатально предопределена) и их устрашение, московская карательная доктрина предусматривала системное воздействие принудительных и болевых мер с целью сохранить для преступников возможность осознать вину перед Богом, добиться вечного спасения, вновь стать активными членами общества.
До середины XVI в. право вынесения смертных приговоров в Московском государстве было прерогативой центральной власти. По сравнению с законодательством любого государства этого времени судебники Московской Руси не знали превентивного террора и предусматривали ограниченное применение смертной казни, членовредительства и других изуверств. Даже негативно настроенные к Москве иностранцы отмечали в своих сочинениях относительно мягкую карательную практику, а иногда рисовали почти идиллическую картину в сравнении с собственными странами. Ставшее общим местом в некоторых исторических работах расширение «данных» о смертных казнях за счет неких не дошедших сведений не опирается ни на прямые, ни на косвенные основания.
Завоевание национальной независимости, возросшие возможности для подъема жизненного уровня, развития товарно-денежных отношений ослабили идеалы соборной сопричастности к борьбе за веру и независимость, выдвинули на первый план светской и частично церковной жизни, общественной мысли вопросы о собственности, богатстве и бедности. В обществе росло противодействие налоговой политике и другим государственным повинностям, а в низах - крепостному праву. Происходит быстрый рост числа «лихих» людей, формирование всесословной по своему происхождению профессиональной преступности.
Эти процессы выявили слабость организации и неэффективность карательного аппарата единого государства, не справлявшегося с ростом церковной, государственной и уголовной преступности. В результате губной реформы Ивана IV к реализации карательной функции государства активно привлекается население. Право вынесения и приведения в исполнение приговоров («судить, пытать, казнить») получили местные выборные губные избы.
Кризис русского общества в середине XVI в. (почти такой же глубокий, как и в европейских странах) вылился в чрезвычайную политику Ивана Грозного, которая, при всей ее неоднозначности, привела к подрыву традиций русского права. Возникло разобщение между кодифицированным законодательством, с одной стороны, и текущим законодательством, административными репрессивными распоряжениями — с другой. «Доведя до крайности поздневизантийское понимание сущности царской власти, Иван Грозный фактически провозгласил себя равным Богу на земле. Личный суд царя и его фаворитов заменил государственное судопроизводство, деформировал отношения государства и личности, способствовал развитию бесправия и беззакония в отношении подданных любой сословной принадлежности и чина». Эти же пороки проявляются в деятельности нижестоящих инстанций, как в опричнине, так и земщине. Террор Ивана IV по своим масштабам почти на два порядка (6-8 тысяч жертв царя против около 300 тысяч в Европе) уступал количеству жертв репрессий в европейских странах во II половине XVI в., но столь резкий переход к безудержной репрессивности привел к развалу правопорядка в государстве и подрыву народной морали. В конце XVI в. были проведены амнистии, смягчены многие карательные проявления опричнины, восстановлены некоторые правовые гарантии защиты личности, но полностью последствия опричнины так и не были преодолены.
В период Смуты, когда произошел распад российской государственности, правовой системы и деформация правосознания, противоборствующие группировки использовали в борьбе друг с другом изощренные пытки и казни, в том числе имевшие символический характер, направленные не только на наказание тела, но и призванные обеспечить вечные адские мучения казненному. Это свидетельствовало о глубоком кризисе религиозно-нравственных основ русской карательной доктрины.
Восстановление государственности и правовой системы при первых царях из династии Романовых не могло не учитывать новой реальности. Смертная казнь по Уложению предусматривалась не более чем за 25 видов наиболее тяжких преступлений (всего о смертной казни говорится в 55 статьях, но в 30 из них речь идет о различных видах убийств), что не позволяет усмотреть большей суровости уголовного права, особой репрессивности по сравнению с кодексами других государств XVII в. То же можно отнести и к системе телесных наказаний (в Европе основной упор делался на членовредительстве как средстве устрашения, в России - на болевых наказаниях - кнут, батоги, что не могло помешать впоследствии преступнику вернуться к какому-либо виду деятельности). Известный правовед Н. Сергеевский в конце XIX в. справедливо отмечал: «Наше отечество, уступая Западной Европе в количестве смертных казней, уступало ей и в качестве их: грубы и жестоки были формы смертной казни в древней Руси, но до такого разнообразия и утонченности способов лишения жизни преступников, какие мы находим в Западной Европе, наше отечество никогда не доходило».
Религиозный раскол, вооруженные восстания во II половине XVII в. разрушали религиозно-нравственные основы карательной доктрины самодержавия. Петровские преобразования, основанные на принципах рационализма, были направлены на превентивный террор и безжалостное уничтожение преступников.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В широком смысле слова монархия была не только формой правления в России, но и на протяжении ряда веков – формой и условием общественного согласия. Даже в условиях масштабных и кровопролитных гражданских войн и бунтов XVII-XVIII веков, идея монархии продолжала владеть умами противоборствующих сторон, несмотря на то, что они могли понимать ее по-разному. Постоянное усложнение общественных структур и процессов требовало развития монархии и как института власти, института управления, и как формы общественного согласия. Это нашло свое выражение в совершенствовании высших органов государственной власти. Совершенствование правового оформления власти монарха одновременно отражало все более высокую степень сложности задач государственного управления и развитие общественного правосознания в монархическом государстве.
Если на первых этапах развития Русского централизованного государства власть монарха сдерживалась институтами, выражавшими интересы аристократических верхов (боярская дума) и отчасти всего общества (земские соборы), то по мере усиления власти царя, в сословно-представительной монархии, роль его как единоличного представителя высшей государственной власти возрастала, а значение коллегиальных органов падало. В России созревали предпосылки формирования абсолютной монархии.
Большинство историков датируют установление абсолютной монархии в России концом XVII – началом XVIII веков. Характерным признаком этого типа государства является такая форма государственного устройства, при которой вся полнота власти принадлежит царю (с 1721 г.- императору). Он объединяет законодательную, исполнительную и часть судебной власти. Хотя в стране в той или иной мере действовали законы, однако они не регламентировали деятельность самого царя как законодательного органа. Участие в законодательном процессе органов исполнительной власти: приказов, Сената, коллегий, Государственного совета, так же не было основано на законе. Таким образом, характеристика законодательных органов России периода абсолютизма укладывается в формулу: вся полнота законодательной власти сосредоточена в руках царя (императора), получавшего власть по принципу престолонаследия, единственной нормативной основой этой власти является ее собственная воля, законом не ограниченная и не регламентированная.
Попытка перестроить государственный порядок, предпринятая в 1905-1906 годах, была вынужденной, непоследовательной и запоздалой. Манифест 17 октября 1905г. как будто бы давал основание говорить о превращении Российской Империи в конституционную монархию. Согласно Основным законам 1906г., российскому императору принадлежали следующие основные прерогативы: самостоятельный, непроизводный характер власти, священность и неприкосновенность особы государя, безответственность, особое содержание за счет государства, почетные регалии, титул и придворный штат. В области законодательства российский монарх пользовался двумя категориями прав: правами по образованию, конституированию законодательных органов и правами в области законодательного процесса. Участие монарха в образовании, конституировании законодательных учреждений, сводилось к назначению выборов в парламент, его созыву, приостановке сессий Государственной думы и Государственного совета, к роспуску Государственной думы и назначению половины членов Государственного совета. В области законодательного процесса монарх как глава государства обладал правом законодательной инициативы; правом санкции законопроектов и, как следствие, правом абсолютного вето, о котором нормы Основных законов 1906г. ничего не говорили, но которое вытекало из содержания некоторых статей этих законов. За монархом оставалось неограниченное право в верховном руководстве финансами, внешними сношениями, армией, в назначении высших чиновников. Поэтому нельзя вести речь о конституционном характере российской монархии, можно говорить лишь о достаточно устойчивой тенденции к конституционализму, наметившейся в российской политической жизни.
Эволюция российской государственности от раннефеодальной монархии к абсолютизму была исторически неизбежна и оправдана. Это естественное историческое развитие страны, переход от феодализма к буржуазным отношениям. Окончательное утверждение и оформление абсолютизма в России относится к первой четверти XVIII в. На протяжении всего рассмотренного периода огромное значение на развитие России оказали русские самодержцы-реформаторы Иван IV и Петр I. Они провели, каждый в свое время, радикальные преобразования всей политической системы России, выводя ее на все более высокий уровень.
На определенном историческом этапе Абсолютизм играл в основном прогрессивную роль, борясь с сепаратизмом феодальной знати, подчиняя церковь государству, уничтожая остатки политической раздробленности и объективно содействуя экономическому единству страны, успешному развитию новых, капиталистических отношений и процессу формирования наций и национальных государств.
По мере укрепления капиталистического уклада абсолютизм, основной задачей которого оставалось сохранение устоев феодального порядка, постепенно утрачивал прогрессивный характер и становился тормозом дальнейшего развития капитализма.
Именно к монархии восходит практика функционирования института главы государства, который сегодня является одним из важнейших элементов системы государственной власти. Важность и необходимость института главы государства обусловлена тем, что глава государства координирует деятельность всех высших органов государственной власти, выражает интересы всего общества, служит носителем и гарантом государственного суверенитета. В установленных законом случаях (чрезвычайное положение, военное положение и др.) на главу государства возлагается весь груз государственной власти, объем его полномочий становится практически неограниченным. И именно поэтому в России жизненно необходимо чтобы глава государства являлся выборным лицом, пришедшим к власти путем законного демократического референдума, обдуманного выбора граждан всего государства, а не путем узурпации власти, ее захвата какими либо политическими или финансовыми группировками, а равно и не по праву давно изжившего себя, морально устаревшего, престолонаследования.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вернадский Г.В. Начертание русской истории / Г.В. Вернадский. - Спб: Лань, 2000. - 320 с.
2. Сахаров А.Н. История России: с начала XVIII до конца XIX в. / А.Н. Сахаров, А.В. Милов. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2001. - 544 с.
3. Зотова М.В.«Энциклопедический словарь. Хронология российской истории (IX – XIX). Выпуск 1 / М. В. Зотова - М. «Мир книги», 1998 г.
4. Хрестоматия по истории государства и права России / Сост. Ю.П. Титов. - М.: Проспект, 1997. - 407 с.
5. Российское законодательство X-XX вв. в 9 т. - М: Юридическая литература, 1985.
6. Исаев И.А. История государства и права России: Учеб. / И.А. Исаев, С.В. Бушуев; Под ред. Ю.П. Титова. - М.: Былина,1997. - 503 с.
7. Гаврилов Б.И. История России / Б.И. Гаврилов. - М.: Новая волна, 1999. - 576 с.
Похожие работы
... 14. [5] Степанов И.М. Уроки и парадоксы российского конституционализма; Очерк-эссе. - М., 1996. - С.25-26. [6] См.: Степанов И.М. Грани Российского конституционализма (XX веку/ Конституционный строй России. – М., 1992. - Вып. I.-С. 29. [7] Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность: 2-е изд. – М.: РЮИД, «Сашко», 2000.-С. 229. [8]Там же. С. 230. [9] ...
... абсолютизму. Абсолютизм — неограниченная монархия, при которой вся политическая власть принадлежит одному лицу. Установление абсолютизма сопровождалось постепенным отмиранием средневековых представительных учреждений, которые в период сословно-представительной монархии действовали наряду с царской властью, а также ослаблением роли церкви в управлении государством. Боярская Дума на протяжении ...
... и литературы, мы можем выделить цель и поставить задачи для данного исследования. Цель данной выпускной квалификационной работы проследить эволюцию российской либеральной мысли во второй половине XIX века. Следовательно, её задачами являются: 1) выявить соотношение консерватизма и собственно либерализма в идеологическом феномене «консервативный либерализм» 2) выявить место и роль либерализма в ...
... из представителей монархических штатов, входящих в федерацию. 1.2 Исторические формы развития монархии Монархия как форма правления весьма неоднородна и показала на протяжении веков свою гибкость и изменчивость, благодаря которым ей и удалось “выжить” в современных высокоразвитых демократических государствах. Рассмотрим самые древние разновидности монархий. Патриархальная монархия ( ...
0 комментариев