Наука и другие области культуры

3. Наука и другие области культуры.

 

Научное познание мира существенно отличается от эстетической формы познания. Хотя наука и искусство есть отражение действительности, но в науке это отражение осуществляется в форме понятий и категорий, а в искусстве – в форме художественных образов. И научное понятие, и художественный образ представляют собой обобщенное воспроизведение действительности. Но в силу понятийного характера научного мышления диалектика общего, особенного и единичного в научном познании выступает иначе, чем в искусстве. В науке диалектическое единство общего, особенного и единичного выступает в форме общего, в форме понятий, категорий, а в искусстве то же самое диалектическое единство выступает в форме такого образа, который сохраняет непосредственную наглядность единичного жизненного явления[4].

Научное познание стремится к максимальной точности и исключает что-либо личностное, привнесенное ученым от себя: наука – это всеобщая общественная форма развития знания. Вся история науки свидетельствует о том, что любой субъективизм всегда беспощадно отбрасывался с дороги научного знания, сохранялось в науке лишь надличное, объективное.

Художественные произведения неповторимы, а результаты научных исследований всеобщи. Наука есть продукт общего исторического развития в его абстрактном итоге. В искусстве же допускается художественный вымысел, привнесение от самого художника того, чего в таком именно виде нет, не было и, возможно, не будет в действительности. Но художественный вымысел допустим лишь в отношении единичной формы выражения общего, а не самого общего: художественная правда не допускает никакого произвола и субъективизма. Если художник выражает общее вне органического единства с особенным (типичным) и единичным, то получается не художественное произведение, а схематизм и голая социологизация. Если же художник в своем творчестве сводит все к единичному, слепо следует за наблюдаемыми явлениями, отрывает единичное от общего и особенного, то получается не художественное произведение, а натуралистическая копия.

В науке же главное – элиминировать, устранить все единичное, индивидуальное, неповторимое и удержать общее в форме понятий, категорий. Форма всеобщности в мире – это закон. Поэтому научное познание – это познание законов мира.

Вместе с тем, возникновение науки и ее развитие есть неотъемлемая часть истории человечества. На выбор предмета научного исследования, на характер использования ее результатов оказывают влияние многие общественные факторы, в том числе и духовная культура, просвещение.

Наука имеет свои корни в искусстве и искусство, в свою очередь, питает науку информацией. В сущности, все современные знания об окружающем мире, овладеть которыми задался целью будущий эрудит, так или иначе связаны с уходящими в глубокую древность образами и представлениями. Они помогают найти объяснение тех или иных «загадочных» явлений природы, проследить путь человека от незнания к знанию. Эволюция взглядов на окружающий мир, скажем, шумеров, вавилонян, ассирийцев, населявших в древности долины Тигра и Евфрата, прослеживается в изобразительном искусстве до середины шестого тысячелетия до н. э. В ту далекую историческую пору сознание людей весьма тесно было связано с мифическими образами, последние выступали как бы ключом к разгадке и толкованию многих явлений действительности[5].

Первые шаги научного объяснения мира зарождались в рамках других форм общественного сознания, например, религии. Но научное знание коренным образом отличается от веры, то есть от слепого принятия за истину того, что в принципе не поддается никакой практической проверке и логическому доказательству. Вера (слепая) в бога, в чудеса, в сверхъестественное, вера как предрассудок, как суеверие, как вера в приметы и в сны ничем не доказывается. Она только внушается.

Если наука делает человека могущественным перед силами природы, то религия, вера, наоборот, дезориентирует человека, вселяет в него беспомощное чувство обреченности. В противоположность вере, научные знания есть верное, практически обоснованное, логически доказательное отражение действительности. Вот почему аргументированный результат научного познания выступает как нечто всеобщее и приобретает убедительную силу для людей, обладающих необходимой культурой мышления.

4. Критерии научности знания. Характерные черты и отличительные признаки науки.

В чем же состоят принципиальные отличия науки от других областей человеческой деятельности ?

Для ответа на данный вопрос следует обратиться к такой категории, как критерии научности. Вопрос о критериях научности традиционен для теории познания. Его постановка связана со стремлением выяснить гносеологическую природу научного знания, обладающего определенной спецификой по сравнению с многочисленными продуктами познания.

Исследования соотношения «знания» и «мнения», «знания» и «догадки», «знания и «субъективного предположения и т.д. с целью нахождения наиболее существенных особенностей, признаков научности восходят к античности, где они получают широкое распространение и различное воплощение. Суть вопроса, которым задавались античные мыслители, состоит в выявлении предпосылок познавательной обособленности научного знания в сравнении с прочими результатами познания и принципов, которыми должен руководствоваться субъект в своем стремлении к научному знанию, преодолевая догадки, мнения, личностные убеждения.

В качестве основы решения этого вопроса в античности формулировались теоретико-познавательные идеалы, которые, отражая сущностные черты научного знания, приобретали характер установочных ориентиров исследовательской деятельности субъекта познания. Так, уже в те времена было обосновано представление об известной регулятивной шкале гносеологической оценки знания – о критериях научности[6].

Критерий научности – это правила, по которым оценивается соответствие (несоответствие) некоторых знаний обобщенным гносеологическим представлениям об установленных стандартах научного знания. Они обусловливают качественную определенность тех оснований, с позиций которых то или иное знание расценивается как научное и зачисляется в разряд научного знания.

К настоящему времени предложено немало трактовок эталонов научности. Естественно, зачастую они не совпадают. Но среди всех этих разнотолкований можно вычленить относительно единые типизированные свойства научности.

К числу типичных гносеологических признаков научности знания, согласно критериям научности, относят: истинность, рациональность, методичность, интерсубъективность, системность.

Истинность. Под истинностью знания традиционно понимается соответствие его познаваемому предмету. На основе признака истинности формулируется дополняющий его признак предметности знания, а именно: всякое знание должно быть знанием предметным, т. е. Характеризоваться отношением к существующему вне его познаваемому, ибо если нет познаваемого, то нет и знания. Однако истинность свойственна не только научному знанию. Ее могут включать донаучные практически-обыденные знания, мнения, догадки и т.п. В этой связи следует определиться с понятием истины.

Понятие истины выражает содержательную сторону некоей формы знания с точки зрения ее объективности и безотносительно к субъективной оценке и признанию. Понятие знания выражает форму признания истины, предполагающую наличие качественных оснований, в зависимости от достаточности которых имеются различные формы признания истины: мнение, вера, практически обыденное знание, научное знание.

В условиях научного знания не просто сообщается об истинности того или иного содержания, но приводятся основания, по которым это содержание истинно. Поэтому, в качестве признака, характеризующего истинность научного знания, указывают на признак его достаточной обоснованности в отличие от недостаточной обоснованности других модификаций познания.

Принцип достаточного обоснования считают фундаментом всякой науки.

 Интерсубъективность. Данный признак выражает свойство общезначимости, общеобязательности, всеобщности знания в отличие, например, от мнения, характеризующегося необщезначимостью, индивидуальностью. В этом смысле между истиной знания и истинами прочих модификаций познания намечается следующее разграничение. Истины практически-обыденного знания, веры и т. п. Остаются «персональными», так как относятся по недостаточным для того основаниям. Что касается истин научного знания, то они универсальны, «безличны» и принадлежат к формам знания, базирующимся на признании истины по объективно достаточным основаниям.

Признак интерсубъективности конкретизируется благодаря введению признака воспроизводимости. Последний указывает на свойство инвариантности знания, получаемого в ходе познания всяким субъектом. Напротив, если знание не является инвариантным для всякого обладающего нормальными способностями субъекта, оно не может претендовать на научность. Однако критерий воспроизводимости не подменяет критерия объективности знания. В этом случае, те, кто утверждает обратное, становятся на несостоятельные позиции. Объективность не может быть сведена к общезначимости потому, сто именно последняя выступает производной от первой. В самом деле, общезначимость знания есть результат его обоснованности. Знание же же считается обоснованным, если есть основание утверждать, что истинность (достоверность) его установлена. При этом установление истинности знания предполагает применение таких доказательных средств, которые порождают субъективную убежденность в объективности знания, уверенность в обладании истиной. Отсюда, в силу объективности и логической обоснованности (доказательности), знание приобретает независимый от индивида характер, становится интерсубъективным, общезначимым.

Системность. Собрание разрозненных знаний, не объединенных в связную систему, еще не образует науку. В основе научных знаний лежат определенные исходные положения, закономерности, позволяющие объединять соответствующие знания в единую систему. Знания превращаются в научные, когда целенаправленное собирание фактов и их описание доводится до уровня их включения в систему понятий, в состав теории. Уже в древности приобретает научный характер философия, логика. У древних народов были накоплены немалые знания о количественных отношениях вещей. На основе этих знаний строились довольно сложные сооружения: дворцы, пирамиды и т. д. Но эти элементарные математические знания долгое время носили лишь донаучный характер: они не были объединены в логически связанную систему на основе общих принципов, закономерностей. Впервые математические знания стали обретать научную форму лишь в трудах Эвклида, который придал им системный характер. Практическая химия так же стара, как и человечество. Но элементарные практические сведения о химических процессах не составляли еще науку. Только в ХVII веке начиная с трудов Бойля химия стала превращаться в науку.

Системность характеризует различные формы знания (результаты познания). Как правило, она связывается с организованностью научного, художественного и обыденного знания. Однако трактовка системности как организованности знания нуждается в уточнении.

Что обусловливает системную организованность знания ?

Системная организованность знания обусловлена определенной его обоснованностью. Поскольку обоснование предполагает установление отношений координации и субординации между внутренними элементами обосновываемого, постольку оно предполагает организацию последнего. В этом смысле известная организованность (а также обоснованность) присуща не только научному, но и ненаучному типам знания.

Различие между определенностью научного и обыденного знаний по признаку системности целесообразно искать на пути выявления качественных особенностей их системного строя.

Оказывается, что практически-обыденное знание получает обоснование из повседневного опыта, из некоторых индуктивно установленных рецептурных правил, которые не обладают необходимой доказательной силой, не имеют строгой принудительности, логической демонстративности и т. д. Обоснованность же научного знания такова, что порождает несомненность в истинности его содержания, ибо организация обоснования в сфере науки в противоположность сфере практически-обыденного знания имеет строгую дедуктивную структуру. Эта структура обеспечивает также свойство дискурсивности знания.

Дискурсивность научного знания базируется на принудительной последовательности понятий и суждений, заданной логическим строем знания (дедуктивной структурой), формирует чувство субъективной убежденности в обладании истиной. Поэтому акты научного знания сопровождаются уверенностью субъекта в достоверности его содержания. Вот почему под знанием понимают форму субъективного права на истину. В условиях науки это право переходит в обязанность субъекта признавать логически обоснованную, дискурсивно доказательную, организованную, «систематически связанную» истину.

Таким образом, специфика научного знания выражается тремя характерными чертами (признаками) – истинностью, интерсубъективностью и системностью. Каждый признак в отдельности не конституирует определенность науки. Истину включает и ненаука. Интерсубъективным может быть «всеобщее заблуждение». Признак системности, реализованный обособленно от других, обусловливает лишь «наукообразность», видимость обоснованности. И только одновременная реализация этих признаков в известном результате познания в полной мере определяет его научность.

Заключение

Познание мира берет свое начало со времен появления «человека разумного». А полученные результаты этого процесса обобщенно и наиболее концентрированно выражены в мифологии, религии, философии, искусстве и науке как формах общественного сознания в прошлом и настоящем.

При этом: мифология является фантастическим отражением окружающего мира; религия – торжеством веры; философия – стремлением к всеобщему знанию и поискам истины; искусство – торжеством раскрепощенных человеческих чувств; наука – торжеством разума.

В настоящей работе в сжатой форме раскрыты: сущность, содержание функции, объект, предмет науки, основы ее методологии. Выявлены наиболее характерные черты и признаки, обуславливающие отличие науки от иных сфер человеческой деятельности и других областей культуры.

Полученные в совокупности теоретические результаты позволяют утверждать о достижении общей цели настоящей контрольной работы и решении составляющих ее частных задач исследования.

Сегодня отечественная наука переживает глубокий кризис. Хочется верить, что это временные трудности. Много лет назад российский физик В.А. Михельсон писал: «Я глубоко верю в блестящее будущее нашей науки, в особенности в области естествознания. В характере и способностях русского народа, в стремлениях и запросах его ума и души и, наконец, во внешних природных условиях нашего обширного отечества имеются все данные для мощного и глубокого развития науки, и недалеко то время, когда мы и в этой области, как в художественно литературе, не будем идти во втором или третьем ряду, но станем на одно из первых мест».

Пожалуй, стоит согласиться с мнением ученого.

Литература

1.  Андреев И.Д. Наука и общественный прогресс. М.: «Высшая школа», 1972 г., 343 с.

2.  Бурмистров С.К. Радость познания. Тверь, НПГП «ГЕРС», 1993 г.,191 с.

3.  Ильин В.В., Калинкин А.Т. Природа науки. М.: «Высшая школа», 1985 г., 230 с.

4.  Основы научных исследований. Под ред. проф. Крутова В.И. М.: «Высшая школа», 1989 г., 399 с.

5.  Пенкин М.С. Искусство и наука: проблемы, парадоксы, поиски. М.: «Современник», 1982 г. – 302 с.

6.  Сиников А.А. История и методология науки. Тверь, ВУ ПВО, 2000г., 90 с.

7.  Философские проблемы естествознания. Под ред. Мелюхина С.Т. М.: «Высшая школа», 1985 г., 400 с.

8.  Философская энциклопедия. М.: «Советская энциклопедия», 1989 г., т.3, 584 с.

9.  Шендрин М.П. Наука и культура. Львов, 1967 г., 70 с.

10.  Яхиел Н. Социология науки. М.: «Прогресс», 1977 г., 271 с.

[1] Сиников А.А. История и методология науки. Тверь, ВУ ПВО, 2000 г., с.7.

[2] Нико Яхиел Социология науки. М.: «Прогресс», 1977 г., с. 84.

[3] Основы научных исследований. /Под ред. проф. Крутова В.И./ М.: «Высшая школа», 1989 г., с.6.

[4] Философская энциклопедия. М.: «Сов. энциклопедия», 1989 г., т.3, с. 563.

[5] Бурмистров С.К. Радость познания. Тверь, НПГП «ГЕРС», 1993 г., с. 161.

[6] Ильин В.В., Калинкин А.Т. Природа науки. М.: «Высшая школа», 1985 г., с. 5.