Квалифицированные составы хулиганства

2.5 Квалифицированные составы хулиганства

В ч. 2 ст. 213 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков деяния предусмотрены альтернативно совершение хулиганства группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, а равно связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка.

Данные признаки по своему составу изменились за счёт исключения таких квалифицирующих обстоятельств хулиганства, как его совершение группой лиц без предварительного сговора, а равно лицом, ранее судимым за хулиганство. Изменение же содержания оставшихся признаков связано только с рассмотренными выше изменениями ч. 1 ст. 213 УК РФ. Последовательно рассмотрим каждый из указанных признаков.

Группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ, «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совершении преступления».

Данная форма соучастия отличается от совершения хулиганства группой лиц, прежде всего, наличием предварительного сговора между её участниками на совершение преступления. Такой сговор должен состояться до непосредственного выполнения объективной стороны преступления.

Предварительный сговор относительно совершения хулиганства предполагает выраженную в любой форме договорённость двух или более лиц, состоявшуюся до начала непосредственного совершения действий, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу. Сговор может выражаться в форме устного или письменного соглашения о совместных преступных действиях, а также в форме жестов, мимики, условных знаков.

На предварительный сговор о совершении уголовно наказуемого деяния указывает единство намерения участников группы на совершение действий, образующих объективную сторону данного преступления[13 c.161].

Из законодательного определения группы лиц следует вывод, что группа лиц по предварительному сговору наличествует только при совершении деяния не менее чем двумя соисполнителями, обладающими признаками субъекта данного преступления. Тогда, если, например, группа из двух лиц заранее договорилась о совершении хулиганства, но в непосредственном совершении хулиганских действий участвовал только один из них, а другой лишь оказал помощь в планировании преступления и предоставлении орудий совершения преступления, то, как это ни странно, если деяние не содержит иных квалифицирующих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 213 УК РФ, каждый из участников будет нести ответственность по ч. 1 ст. 213 этого УК (пособник - со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ) без признания их группой лиц или группой лиц по предварительному сговору. Получается, что совершение преступления одним исполнителем при наличии одного или нескольких пособников, подстрекателей или организаторов и предварительного сговора между ними на совершение преступления формально менее опасно, чем совершение преступления двумя соисполнителями. Следует согласиться с А. Арутюновым, который считает такое положение дел недопустимым, так как в рассматриваемом случае налицо соучастие, которое должно выражаться в соответствующей форме - группе лиц по предварительному сговору[21, c.65-66].

Однако без изменений в законе или же устойчивой практики применения судами понятия «группа лиц по предварительному сговору», исходя из законодательного определения соучастия и без учёта косвенного указания на обязательное наличие в преступной группе не менее двух соисполнителей, сотрудники правоохранительных органов вынуждены при квалификации действий соучастников опираться на определение группы лиц, содержащееся в ч.1 ст.35 УК РФ.

Итак, в группе лиц по предварительному сговору помимо соисполнителей могут участвовать пособник, подстрекатель и в некоторых случаях организатор. Действия трёх последних соучастников квалифицируются по ч. 2 ст. 213 УК РФ со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 этого УК.

Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ, «преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений».

Организованная группа является разновидностью сложного соучастия. Её отличительным признаком является устойчивость, означающая наличие в группе объединяющей её членов цели совместного совершения, как правило, нескольких преступлений в течение относительно продолжительного времени.

В такой группе имеется организатор, координирующий действия участников группы, подбирающий и вербующий соучастников, распределяющий роли между ними, планирующий совершение преступлений и обеспечивающий меры по сокрытию преступной деятельности. На устойчивость группы может указывать особый порядок вступления в неё, подчинение групповой дисциплине, стабильность её состава и организационных структур, постоянство форм и методов преступной деятельности, узкая преступная специализация участников[55, c.69-70].

Лица могут объединяться в организованную группу как для совершения нескольких преступлений, в том числе и хулиганства, так и для совершения одного хулиганства, требующего особо тщательной подготовки (например, заключающегося в срыве массового мероприятия). Однако и в последнем случае для признания такой группы устойчивой должно быть установлено, что для неё характерно более тесное объединение соучастников.

«Каждый участник подобного объединения должен сознавать, что он входит в организованную группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими участниками единое преступление с распределением ролей, по заранее обусловленному плану»[28, c.31-32].

Л.Д. Гаухман и СВ. Максимов обоснованно, на взгляд автора дипломной работы, указывают, «что определяющим признаком организованной группы, характеризующим ее устойчивость, является наличие организатора или руководителя группы. Именно организатор создает группу, осуществляя подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину и т.п., а руководитель обеспечивает целенаправленную, спланированную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника с соблюдением групповой дисциплины и т.д.».

Вместе с тем, отдельные учёные возражают против данного утверждения, полагая, что «возможны случаи существования организованной группы, не имеющей лидера, как такового, в таких случаях его роль выполняют практически все члены группы или их основная часть (как правило, речь идет об организованных группах с малым числом соучастников). В таких группах все организационные вопросы, возникающие в деятельности группы, ... решаются на сходке большинством голосов»[47, c.12]. С этим нельзя согласиться, так как наличие организатора (руководителя) в составе такой группы - это, по сути, один из немногих признаков, которые можно установить и доказать в обоснование её устойчивости и, кроме того, «демократия», в противовес строгой иерархии и жёсткой дисциплине, не свойственна преступным объединениям.

Понятие «организованная группа» также содержит в себе указание на группу лиц и, исходя из положения ч.1 ст. 35 УК РФ, формально наличие при совершении хулиганства организованной группой не менее двух соисполнителей является также обязательным. То есть снова возникает указанная ранее проблема, приобретающая ещё более выраженный характер с учётом повышенной общественной опасности организованной преступной деятельности.

Из такой противоречивой ситуации своеобразный выход нашёл Пленум Верховного Суда РФ, который в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указал, что «организованная группа - это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует убийство, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ»[14 c.393]. Данное разъяснение суды, применяют на практике и при квалификации иных преступлений.

А. Арутюнов считает, что такое предложение Верховного Суда РФ является вынужденным, так как в противном случае квалификация действий двух соисполнителей без предварительного сговора может быть более тяжкой, чем для участников организованной группы[21, c.66]. Согласимся с данным автором в том, что более справедливым было бы квалифицирующие признаки «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору» и «совершение преступления организованной группой» вменять каждому члену таких групп во всех случаях, независимо от числа исполнителей[21]. В отношении же организованной группы, на взгляд автора дипломной работы, необходимо при квалификации деяния, а позже и при назначении наказания учитывать уголовно-правовую роль каждого из соучастников такого преступного объединения, не прибегая к более чем нивелирующему подходу, признающему каждого из них простым соисполнителем.

Как уже упоминалось, квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряжённость данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов. Так, при совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой необходимо установить и доказать факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия, хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников. Если же такой осведомлённости не установлено либо доказано, что остальные соучастники высказывались против применения оружия или соответствующих предметов и не допускали такового, то действия соучастника, применившего эти предметы, квалифицируются по правилам эксцесса исполнителя.

В случае совершения хулиганства организованной группой (в том числе приготовления к нему или покушения на данное преступление), необходимо учитывать возможность отнесения данной группы либо к банде, либо к экстремистскому сообществу, конечно же, при наличии в деянии признаков, указанных соответственно в ст. 209 УК РФ или ст. 282.1 этого УК. Установление данных признаков определяет квалификацию по совокупности преступлений: ч. 2 ст. 213 УК РФ и соответствующих частей ст. 209 или ст. 282.1 этого УК.

Отметим, что организованная группа создаётся и существует преимущественно для совершения других по направленности, нежели хулиганство, преступлений. Специфика рассматриваемого преступления, а именно отсутствие в подавляющем большинстве случаев заранее обдуманного и чёткого плана его совершения, спонтанность проявления хулиганских побуждений и неперсонифицированность посягательства делают, по мнению некоторых учёных, наличие признака совершения хулиганства организованной группой излишним[45]. На взгляд автора дипломной работы, несмотря на то, что применительно к ст. 213 УК РФ законодатель не дифференцирует ответственность за совершение деяния в составе того или иного из рассмотренных преступных объединений, квалификация хулиганства как совершённого организованной группой лиц позволяет судам учесть повышенную степень его общественной опасности при назначении наказания.

При совершении хулиганства группой лиц без предварительного сговора (при отсутствии признаков, указанных в ч. 2 ст. 213 УК РФ), содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 213 УК РФ, но при назначении наказания данное обстоятельство учитывается в качестве отягчающего (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Позиция законодателя, исключившего признак совершения хулиганства группой лиц без предварительного сговора из числа квалифицирующих, представляется необоснованной, так как на практике подавляющее большинство фактов грубого нарушения общественного порядка «традиционно» совершается в состоянии алкогольного опьянения и, как следствие, умысел на такое деяние, возникает непосредственно перед его совершением, а сговор на его совместное осуществление - в процессе посягательства. Кроме того, совершение хулиганства «в групповом исполнении», независимо от наличия или отсутствия предварительного сговора, всегда представляет повышенную опасность для граждан.

При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой возможен эксцесс исполнителя[21 c.74], то есть совершение исполнителем преступления, которое не охватывалось умыслом других соучастников (например, при совершении группового хулиганства один из соучастников выходит за рамки сговора и похищает имущество потерпевшего). За эксцесс исполнителя другие соучастники хулиганства ответственности не несут (ст. 36 УК РФ).

В развитие последнего положения, следует рассмотреть две возможные ситуации, способные вызвать затруднения у практических работников правоохранительных органов при юридической оценке деяния.

1. Группа лиц, действуя из хулиганских побуждений, договорилась о совершении насильственных действий, при этом сговор не затрагивал возможность применения при насилии оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Во время же совершения преступления один из соучастников без ведома остальных применил имевшийся у него нож для нанесения ударов потерпевшему.

2. Соучастники договорились совместно избить «не понравившегося» им человека. Сговор не касался применения оружия или соответствующих предметов. Во время посягательства один из соучастников достал имевшийся у него кастет и, видя одобрение других посягающих, нанёс данным предметом несколько ударов потерпевшему.

Рассмотрим первую из обозначенных ситуаций на примере судебной практики.

Преображенским районным судом г.Москвы Естехин и Тараскин были осуждены по ч. 3 ст. 213 УК РФ. Естехин был признан виновным в совершении хулиганства, сопровождавшемся применением насилия к гражданам, совершённом группой лиц по предварительному сговору, связанным с сопротивлением лицу, пресекающему нарушение общественного порядка, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Естехин, предварительно договорившись с Тараскиным о совершении хулиганских действий, на улице подошёл к Шарафетдиновой и из хулиганских побуждений дважды ударил её рукой по лицу, причинив физическую боль. Пытавшейся пресечь его действия Рвачёвой он также нанёс удар рукой по лицу, что повлекло закрытый перелом носа, относящийся к повреждениям, причинившим лёгкий вред здоровью. Тараскин в это время удерживал старавшегося защитить девушек Горбачёва, приставив к горлу последнего нож. Затем Естехин и Тараскин сбили Горбачёва с ног и нанесли удары ногами, причинив ему физическую боль.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Заместитель Председателя Верховного суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий Естехина с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Президиум Московского городского суда протест удовлетворил по следующим основаниям.

Суд, правильно установив фактические обстоятельства совершения Ес-техиным хулиганства, дал его действиям ошибочную юридическую оценку.

Так, по смыслу закона под применением оружия и других предметов, используемых в качестве оружия, при совершении хулиганства следует понимать фактическое их использование как средство насилия над потерпевшим, создающего реальную угрозу его жизни и здоровью.

Однако в действиях Естехина судом не установлено применения оружия, ни других предметов, используемых в качестве оружия.

Как видно из материалов дела и приговора суда, Естехин и Тараскин заранее договорились совершить хулиганство, и в то время, когда Естехин избивал потерпевших Шаафетдинову и Рвачёву, Тараскин удерживал пытавшегося пресечь эти действия Горбачёва, приставив нож к его горлу. Затем оба нанесли ему удары ногами.

Из изложенного усматривается, что нож во время совершения хулиганства применил к Горбачёву Тараскин.

Ни органами следствия, ни судом не установлено предварительной договорённости между Естехиным и Тараскиным о применении последним ножа, а также не выяснено, знал ли Естехин о наличии у Тараскина ножа.

Таким образом, умысел Естехина не был направлен на совершение совместно с Тараскиным хулиганства, сопряжённого с применением ножа.

Исходя из положений ст. 36 УК РФ, действия Тараскина, применившего нож при хулиганстве, следует признать эксцессом исполнителя, а действия Естехина надлежит переквалифицировать с ч. 3 ст. 213 УК РФ на пп. «а», «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Если же разобрать данную ситуацию применительно к действующей редакции ст. 213 УК РФ, то действия Естехина, независимо от наличия или отсутствия предварительного сговора с Тараскиным на применение последним ножа в отношении Горбачёва, не могут быть квалифицированы как хулиганство, так как он не применял данный предмет при осуществлении насилия, и его действия не только не составляли органическую часть хулиганства, совершённого Тараскиным, но и не способствовали его совершению. Действия же Тараскина, напротив, обеспечивая совершение насильственного деяния Естехиным, составляли неотъемлемую часть данного преступления, то есть являлись соисполнительством в нанесении побоев Шарафетдиновой и причинении лёгкого вреда здоровью Рвачёвой, а также в последовавшем за хулиганством нанесении побоев Горбачёву. Таким образом, в приведённом примере хулиганство совершил только Тараскин, а в целом его действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 213 УК РФ и по ч. 2 ст. 115 УК РФ, а также дважды по ч. 2 ст. 116 этого УК. Юридическая оценка действий Естехина должна осуществляться по ч. 2 ст. 115 и дважды по ч. 2 ст. 116 УК РФ.

Следовательно, выходящее за рамки предварительного сговора применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, одним из соучастников насильственного деяния, совершаемого из хулиганских побуждений, оценивается по правилу эксцесса исполнителя с учётом его роли в деянии, осуществленном соучастниками вне применения им оружия или соответствующих предметов либо в процессе такого применения.

В отношении второй из предложенных нами ситуаций считаем, что содеянное соучастниками необходимо разделить на два этапа, первый из которых охватывает деяние до момента достижения соглашения о последующем его продолжении с применением одним или несколькими из соучастников оружия или предметов, используемых в качестве оружия, а второй - с момента достижения такого соглашения до окончания или пресечения деяния. В данном случае нет перерастания одного деяния в другое, а налицо реальная совокупность двух преступлений, последним из которых является хулиганство, причём совершённое группой лиц по предварительному сговору. Соответственно, квалификация должна осуществляться отдельно в отношении каждого из деяний. При этом установление тяжести вреда здоровью при каждом из них оценивается также отдельно и никоим образом не суммируется, за исключением случаев перерастания деяния в более тяжкие преступления — убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Раздельное установление тяжести вреда здоровью возможно на основании показаний потерпевших, подозреваемых и обвиняемых, свидетелей происшедшего, а также судебно-медицинской и других видов экспертиз.

Хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, является последним квалифицированным видом данного преступления.

Отличается данный вид хулиганства тем, что при его совершении виновное лицо оказывает сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение. Такое сопротивление должно быть связано именно с уголовно наказуемыми хулиганскими действиями и совершено в процессе таковых, быть их органическим элементом. Если же хулиганство окончено и после этого виновное лицо оказывает сопротивление лицам, пытающимся его задержать, рассматриваемый квалифицирующий признак отсутствует, и содеянное квалифицируется самостоятельно[11].

В соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти «признается должностное лицо правоохранительного или иного контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости».

Иным лицом, исполняющим обязанности по охране общественного порядка, является, например, военнослужащий, задействованный в охране общественного порядка.

В отношении сотрудников милиции, являющихся представителями исполнительной власти, Верховный Суд РФ разъяснил, что «согласно п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации «О милиции» милиция обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения. При этом не имеет значения, находился ли работник милиции на дежурстве или же по своей инициативе принял меры к пресечению преступления»[13 c.861].

Сопротивление при совершении хулиганства может быть оказано в отношении любого гражданина, пресекающего хулиганские действия, что также обусловливает квалификацию по ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Мелкое хулиганство, влекущее административную ответственность, связанное с сопротивлением лицам, пытающимся пресечь такое деяние, не должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 213 УК РФ. Такие действия, в зависимости от характера оказанного сопротивления, либо полностью охватываются ч. 2 ст. 20.1 КоАП РФ, либо требуют самостоятельной квалификации по соответствующим статьям УК РФ (например, ст. ст. 115, 116, 318 УК РФ).

По нашему мнению, нельзя согласиться с авторами, рассматривающими отказ прекратить хулиганские действия в качестве разновидности рассматриваемого сопротивления. Сопротивление лицу, пресекающему хулиганские действия, должно заключаться в активном противодействии, затрудняющем либо исключающем возможность остановить хулиганские действия виновного[58 c.25].

Нельзя квалифицировать по ч. 2 ст. 213 УК РФ хулиганские действия, в ходе которых виновное лицо проявляет лишь неповиновение сотруднику милиции или военнослужащему, а равно другому лицу, выполняющему обязанности по охране общественного порядка. Такое неповиновение может подпадать под действие административного законодательства (ст. 19.3 КоАП РФ).

«Когда речь идет о сопротивлении «иному лицу», пресекающему нарушение общественного порядка, пресекающими эти действия должны быть признаны не просьбы и словесные призывы, а активные формы вмешательства лица, направленные на прекращение хулиганства, включая применение силы». Полагаем, что данное положение относится ко всем лицам, пресекающим хулиганство.

По нашему мнению, ч. 2 ст. 213 УК РФ полностью охватывает физическое воздействие в отношении гражданина, пресекающего хулиганство, доходящее по тяжести последствий до причинения ему лёгкого вреда здоровью. В отношении же представителей власти действуют определённые исключения. «По смыслу ст. 213 УК РФ, если при совершении хулиганства, сопряженного с сопротивлением представителю власти, было применено насилие, опасное для здоровья, то оно (в зависимости от конкретных обстоятельств) должно быть дополнительно квалифицировано по ст. 317 или ст. 318 УК РФ»[13, c.861]. Под таким насилием в данном случае следует понимать, как минимум, причинение лёгкого вреда здоровью, а равно насилие, которое, исходя из способа и обстановки его осуществления, представляет угрозу для жизни и здоровья потерпевшего независимо фактического наличия или отсутствия последствий (например, сбрасывание с движущегося поезда).

Оказание сопротивления при совершении хулиганства, несмотря на органическую связь с данным преступлением, является самостоятельным действием, и это, по нашему мнению, позволяет утверждать, что применение оружия или соответствующих предметов не является его обязательным признаком. Иными словами, сопротивление лицу, пресекающему хулиганство, предусмотренное ч. 2 ст. 213 УК РФ, может быть совершено без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Полагаем, что сопряжённость деяния с сопротивлением лицу, его пресекающему, не является присущим только хулиганству. Такое сопротивление возможно как при осуществлении иных деяний, совершаемых из хулиганских побуждений, так и при совершении других преступлений (грабеж, разбой, массовые беспорядки и др.), что нельзя не учитывать, привлекая виновное лицо к ответственности, особенно при назначении ему наказания. С этой целью нами предлагается дополнить ч. 1 ст. 63 УК РФ пунктом, предусматривающим в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, сопряжённость деяния с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему преступление.

«В случае совершения лицом в разное время двух или более посягательств, предусмотренных различными частями ст. 213 УК РФ, каждое надлежит квалифицировать самостоятельно. Процесс «перерастания» одного вида хулиганства в другой, более тяжкий, возникает лишь при продолжаемом хулиганстве. Окончательная квалификация наступает по той части ст. 213 УК РФ, которая отражает наиболее тяжкий вид хулиганства»[102,С.393].

Итак, квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряжённость данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов. Причём такое применение не является обязательным для сопротивления, оказываемого при хулиганстве лицу, его пресекающему.

ГЛАВА 3. Проблемные вопросы квалификации хулиганства

В данной главе следует сформулировать ряд основных теоретических и прикладных проблемных положений, касающихся деятельности правоохранительных органов по предупреждению и квалификации хулиганства и других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений.

1. Дефиниция хулиганства за всю историю существования в отечественном законодательстве всегда имела собирательный характер и в основном отражала лишь социальное свойство действий, содержащих самостоятельные составы преступлений (побои, уничтожение имущества и т.д.).

2. Общественная опасность хулиганства очевидна и определяется как распространённостью данного преступления, так и преимущественно неперсонифициронностью соответствующих посягательств, их направленностью против общества в целом, непредсказуемостью действий хулиганов, их частой сопряжённостью с совершением иных, подчас более тяжких преступлений, а также тем, что данные действия в большинстве своем совершаются в общественных местах и могут привести к причинению вредных последствий самого различного характера и степени. При этом общественная опасность хулиганства ещё более усугубляется за счёт обязательной сопряжённости последнего с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

3. Диспозиция ч. 1 ст. 213 УК РФ является бланкетной, так как понятие «оружие» выводится только при обращении к иному, не уголовному закону - Федеральному закону РФ «Об оружии». Состав хулиганства по конструкции его объективной стороны является формальным, а по способу описания в уголовном законе - сложным.

4. Хулиганство признаётся нами многообъектным преступлением, так как при его совершении обязательно нарушается два непосредственных объекта - общественный порядок и общественная безопасность. Факультативными объектами выступают общественные отношения, обеспечивающие здоровье, телесную неприкосновенность или свободу личности (при насилии), либо общественные отношения, обеспечивающие безопасность этих благ личности или жизни (при угрозе применением насилия), либо отношения собственности, не связанные с распределением материальных благ (при уничтожении или повреждении чужого имущества).

5. Полагаю, что под общественным порядком следует понимать систему отношений, складывающихся в обществе на основе добровольного либо принудительного соблюдения его членами норм права, морали, этических, религиозных и иных общепринятых правил поведения.

Общественные отношения, обеспечивающие общественный порядок, на которые посягает хулиганство, не обладают какой-либо спецификой, следовательно, данный объект нарушается любым преступлением.

Общественная безопасность заключается в состоянии защищённости от внешних и внутренних угроз социальных отношений по удовлетворению совокупности потребностей, надежно обеспечивающих существование общества и возможность его прогрессивного развития.

Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Считаю, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных социальных отношений, тогда как при нарушении общественного, порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающееся на практике сочетание хулиганства с преступлениями против общественной безопасности.

Общественная безопасность нарушается при хулиганстве за счёт обязательной сопряжённости данного деяния с применением оружия или предметов используемых в качестве оружия.

6. Ядром объективной стороны состава хулиганства является сочетание двух оценочных признаков: «грубое нарушение общественного порядка» и «выражение явного неуважения к обществу». Данные признаки характеризуют не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер.

7. Содержание деяния при хулиганстве составляет применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, под которым необходимо понимать не только фактическое использование присущих оружию и данным предметам свойств, но и попытку такого применения, а равно соответствующую угрозу. При этом угроза должна быть реальной, то есть воспринимаемой потерпевшим в качестве осуществимой, что осознается виновным. Само же деяние при хулиганстве может быть направлено как на причинение вреда здоровью человека, так и на повреждение или уничтожение чужого имущества, а равно, на осуществление соответствующей угрозы.

8. Понятие оружия, его виды, а также возможная направленность применения определяются на основании анализа Федерального закона РФ «Об оружии» и соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Под предметами, используемыми в качестве оружия, при совершении хулиганства следует понимать вещи материального мира, которые хотя и не являются оружием, но по своим свойствам способны в процессе их применения повысить степень интенсивности насилия, а равно угрозы его применения, и посредством применения которых потерпевшему мог быть реально причинён вред здоровью.

9. Хулиганство, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, следует отличать от вандализма, совершенного по тем же мотивам. При вандализме нарушается не только общественный порядок, но и причиняется вред имуществу путем осквернения зданий и иных сооружений, порчи имущества на транспорте или в иных общественных местах. В тех случаях, когда наряду с вандализмом (статья 214 УК РФ) лицо совершает хулиганство, ответственность за которое предусмотрена статьей 213 УК РФ, содеянное следует квалифицировать по совокупности названных статей Уголовного кодекса РФ.

10. Место совершения преступления, а равно публичность последнего не рассматриваются нами в качестве обязательных признаков объективной стороны хулиганства. Как исключение, признак публичности следует признать обязательным для хулиганства, сопровождавшегося только уничтожением или повреждением имущества или применением оружия, не угрожавшим безопасности людей. В последнем случае публичность характеризует обстановку (условия) совершения деяния.

11. Хулиганство совершается, как правило, путем активных действий, однако при осуществлении данного преступления в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группы существует возможность пособничества, выраженного в форме бездействия, когда на соответствующем лице лежала правовая обязанность препятствовать совершению преступления, а оно, следуя предварительному сговору, не выполнило эту обязанность.

12. Субъект хулиганства, как элемент состава данного преступления, не обладает какой-либо спецификой и включает в себя три признака, подлежащих обязательному установлению при расследовании каждого уголовного дела о совершении этого, деяния: принадлежность к человеческому роду; достижение 16-летнего (ч. 1. ст. 213 УК РФ) или 14-летнего возраста (ч. 2 ст. 213 УК РФ); вменяемость.

13. Субъективная сторона хулиганства, учитывая конструкцию состава данного преступления как формального, предполагает наличие только одной формы вины при его совершении - умысел, и только один из его видов -прямой.

14. Интеллектуальный момент умысла выражается в осознании виновным всех объективных признаков хулиганства то есть, во-первых, того, что он совершает действия, грубо нарушающие общепринятые правила поведения в обществе, проявляя тем самым явное неуважение к последнему; а, во-вторых, - того, что данные действия совершаются им с применением оружия или предметов, используемых оружия, в том числе неисправного оружия или макетов такового, воспринимаемых потерпевшим и окружающими людьми в качестве настоящего.

Волевой момент умысла при хулиганстве заключается в желании виновного совершить деяние, выражающееся в применении оружия или предметов, используемых в качестве оружия, грубо нарушающем общественный порядок и выражающем явное неуважение к обществу.

15. Мотив хулиганства является исходным моментом и связующе направляющим звеном в процессе установления субъективной стороны преступления и точной квалификации деяния.

Данный мотив имеет сложный, составной характер и заключается в хулиганских побуждениях, определяемых нами как вызванное очевидно незначительным внешним поводом или вовсе при отсутствии такового стремление виновного продемонстрировать свое пренебрежение к общепринятым нормам поведения, к правам и интересам других лиц.

16. Мотив определяет цель деяния, а вместе они служат основой, на которой формируется вина, указывают на направленность умысла. Следовательно, умысел при совершении хулиганства, а также других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений, направлен, прежде всего, на нарушение общественного порядка, а совершение при этом насильственных и иных действий является лишь способом такого нарушения.

17. По моему мнению, цель хулиганства, в отличие от его мотива, находится вне рамок состава рассматриваемого преступления и является его факультативным признаком, способствующим правильному установлению мотива деяния и, как следствие, квалификации преступления.

18. Квалифицирующие признаки хулиганства по своему содержанию изменились в основном за счёт дополнения ч. 1 ст. 213 УК РФ указанием на сопряженность данного преступления с применением оружия или соответствующих предметов.

19. При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой подлежит установлению факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников. Если же такой осведомлённости не установлено либо доказано, что остальные соучастники были против применения оружия или соответствующих предметов и не допускали такового, то действия соучастника, применившего эти предметы, квалифицируются по правилам эксцесса исполнителя.

20. Сопротивление при совершении хулиганства может быть оказано в отношении не только представителя власти, но и любого гражданина, пресекающего хулиганские действия. Для квалификации деяния по ч. 2 ст. 213 УК РФ необходимо установить, что такое сопротивление было осуществлено именно в процессе совершения уголовно наказуемого хулиганства и было его составной частью.

21. Сопротивление лицу, пресекающему хулиганство, предусмотренное ч. 2 ст. 213 УК РФ, может быть совершено без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия. По моему мнению, оказание сопротивления при совершении хулиганства является самостоятельным действием, и это позволяет утверждать, что применение оружия или соответствующих предметов не является его обязательным признаком.

Так как практика имеет научно исследовательское значение, я изучал во время ее прохождения не только практические, но и научно теоретические вопросы, которые изложены в данной главе.

Диалектика жизни обусловливает и диалектику закона. Изменения в экономической, общественно-политической, духовной сферах общества повлекли изменения уголовного закона. Другими стали не только нормы, но и наши представления о тех деяниях, которые принято именовать преступлениями. Именно такие превращения произошли с уголовно наказуемым хулиганством.

Законодатель в 1996 г. отказался от установления ответственности за так называемое простое хулиганство, которое определялось только через указанные оценочные признаки. В соответствии с ч. 1 ст. 213 УК РФ хулиганство стало определяться как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. Под грубым нарушением общественного порядка стали понимать "причинение общественному порядку, правам и законным интересам граждан, организаций существенного вреда, а под явным неуважением к обществу - очевидное, бесспорное пренебрежение общественными интересами, правилами человеческого общежития, нравственными нормами"

Если насилие над личностью или угроза его применения, а также повреждение или уничтожение чужого имущества до 1996 г. подразумевались правоприменителем при оценке действий как хулиганских, то теперь они были закреплены в законе. Но это законодательное решение не сняло проблемы разграничения хулиганства и преступлений против личности. Критерием разграничения остались все те же грубое нарушение общественного порядка и выражение явного неуважения к обществу.

И тогда законодатель решил вновь изменить норму о хулиганстве. Законом от 8 декабря 2003 г. он внес изменения в ст. 213 УК, определяя, что хулиганство - это все то же грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Скажем сразу, польза от такой законодательной реконструкции невелика. И дело не в том, что "борьба с хулиганством уголовно-правовыми средствами к настоящему времени практически свернута"[76 c.3] Преступления, которые ранее квалифицировались по ст. 213, теперь квалифицируются по другим статьям УК.

В новой редакции ч. 1 ст. 213 УК законодатель, по мнению автора, расширил круг случаев хулиганства. Такое противоправное деяние, как хулиганство, по ч. 1 ст. 213 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ может быть квалифицировано по данной норме только тогда, когда виновное лицо совершило хулиганство:

а) с применением оружия;

б) либо с применением предметов, используемых в качестве оружия.

в) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Получается так, что если хулиган ворвался в чужую квартиру, уничтожил чужое имущество на малую (незначительную) сумму (например, выбил ногами входные двери, разбил чужое окно и совершил т.п. действия), выражался нецензурной бранью, но при этом не применил оружия или предметов, используемых в качестве оружия, то и нет состава ч. 1 ст. 213 УК РФ. Разве это справедливо? В сущности потенциальный хулиган понесет только административную ответственность и может хулиганить сколько угодно, ибо в УК РФ нет теперь повторности преступлений. Законодатель фактически декриминизировал ч. 1 ст. 213 УК в старой редакции, создав отныне благодатную почву для дебоширов и хулиганов. Законодатель проигнорировал то бесспорное обстоятельство, что хулиганство нередко предшествует другим, более тяжким видам преступлений. Явно очевидно, что такой подход законодателя к потворству хулиганству только дискредитирует его. Очевидно, что реалии жизни все-таки вынудят законодателя вернуться в прежнее русло уголовной ответственности за хулиганство.

Непосредственным объектом любого хулиганства является общественный порядок, в качестве дополнительных объектов выступают личность (здоровье, честь, достоинство) и собственность.

В качестве потерпевших от хулиганства могут быть любые лица, а по ч. 2 ст. 213 - только представители власти или иные лица, исполняющие обязанности по охране общественного порядка или пресекающие нарушения общественного порядка, например члены добровольных народных дружин, внештатные сотрудники милиции, но, заметьте, не рядовые граждане. Их "статус" ценится гораздо ниже!

Если преступное насилие направлено против специальных потерпевших (судей, прокуроров, представителей власти, сотрудников уголовно-исполнительной системы и т.д.), то будут применяться ст. ст. 296, 318, 321 УК и др.

Объективную сторону деяния в соответствии с ч. 1 ст. 213 УК, как уже было сказано выше, составляют три действия: действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, но связанные с применением оружия (о понятии оружия см. ст. 222 УК РФ) либо предметов, используемых в качестве оружия (велосипедные цепи, топор, шило, молоток, камень, палка, ремень и т.п.).

Под грубым нарушением общественного порядка следует понимать такие нарушения, которые причиняют значительный, существенный вред нормальному функционированию социально значимых общественных отношений, а именно: возможности людей нормально, спокойно жить, работать, учиться, отдыхать.

Явным неуважением к обществу следует считать открытое, очевидное для всех окружающих пренебрежительное отношение к общепризнанным в обществе нормам и правилам поведения, закрепленным господствующей моралью, традициями, обычаями, привычками, взглядами, воззрениями и т.п.

Автор привел статистику по Кировскому району за 2005 год, о состоянии зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. ст. 115, 213, 318 УК РФ, по сравнению с тем же периодом 2006, 2007г. :

Статья 115 УК РФ	В 2005 году - 0	В 2006 году - 3	В 2007 году – 6
Статья 318 УК РФ	В 2005 году - 4	В 2006 году - 5	В 2007 году – 8
Статья 213 УК РФ	В 2005 году - 34	В 2006 году - 13	В 2007 году – 12

Таким образом, статистические данные говорят о том, что те самые преступления, которые в 2005 г. квалифицировались как хулиганство, в 2006 г. перекочевали в раздел VII УК РФ ("Преступления против личности") и другие разделы УК РФ.

Если угрозу нанести побои, причинить вред здоровью, легкий или средней тяжести, можно было бы расценить как иные действия, демонстративно нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, то семантика термина "приставание" (надоедливое обращение с просьбами, издевками, придирками, преследованиями) не позволяет соотнести угрозы хулигана с формулировкой "оскорбительное приставание к гражданам". Автор разделяет мнение кандидата юридических наук Н. Иванцовой, предлагающей изложить ч. 1 ст. 20.1 КоАП в такой редакции: "Мелкое хулиганство, то есть нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам, нарушение их спокойствия, а равно уничтожение или повреждение чужого имущества...".

Если лицо применяет оружие в общественном месте - не факт, что оно совершает преступление, именуемое хулиганством. Например, Л. был осужден за то, что в общественном месте, будучи в нетрезвом состоянии, затеял скандал с Б., оскорблял его нецензурными словами, избил, причинив ему ножом легкие телесные повреждения. Однако по делу было установлено, что между Л. и Б. сложились неприязненные отношения из-за того, что Б. выполнял в своей квартире работы по заказам граждан, чем создавал шум и ненормальные условия для отдыха Л., человеку болезненному, инвалиду II группы. Действия Л. были вполне обоснованно квалифицированы как преступление против личности.

Другой пример. Ч. был осужден по ч. 3 ст. 213 УК РФ на 4 года лишения свободы за то, что он 31 октября 2000 г. около 16 час. возле здания кинотеатра "Рассвет" пристал к К., грубо высказываясь в его адрес, а затем из хулиганских побуждений ударил опасной бритвой по лицу, причинив рану, оцененную как легкий вред здоровью[17] Если бы этот случай произошел после 8 декабря 2003 г., то, по мнению Л. Андреевой и Г. Овчинниковой, действия Ч. следовало бы квалифицировать по ч. 1 ст. 213 УК РФ Фактором, отграничивающим ч. 1 ст. 213 от ст. ст. 111, 112, 115, 116 УК, по их мнению, служат последствия в виде вреда здоровью, а также санкции этих норм. Но справедливо ли наказывать человека дважды за одно и то же (за хулиганство и, к примеру, причинение вреда здоровью средней тяжести из хулиганских побуждений). Хотя, с другой стороны, из основного состава хулиганства исключен признак "насилие или угроза его применения", и это позволяет сделать вывод, что физическое насилие, причиняющее последствия любого характера, не охватывается ч. 1 ст. 213 УК.

Создалась двусмысленная ситуация. Дело в том, что ранее существовавшая диспозиция ч. 1 ст. 213 УК несла представление о хулиганстве как о насильственных действиях против личности, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу. Теперь, по замыслу законодателя, хулиганство - это такое грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Хулиганство - преступление против общественной безопасности и общественного порядка, но оно всегда сопряжено с физическим или психическим насилием над личностью. Любое преступление против личности грубо нарушает общественный порядок, поскольку наиболее значимые ценности личности в первую очередь защищаются уголовным законом.

Представляется, что эти законодательные коллизии должны быть разрешены путем полной декриминализации хулиганства. И никаких препятствий этому нет. Административное законодательство наказывает за мелкое хулиганство. Если же действия, совершенные из хулиганских побуждений, причиняют вред жизни или здоровью личности, то они должны быть наказуемы по статьям раздела VII УК РФ. А самое главное - бороться с хулиганскими побуждениями необходимо с помощью воспитания и общего нравственного оздоровления общества. Бескультурье, невоспитанность, жестокость - вот истоки хулиганских побуждений. Вряд ли можно согласиться с В. Мачинским в той части, что "уровень нашего сознания" неадекватен изменениям ст. 213 УК.

Метаморфозы с сознанием наших граждан произошли задолго до декабря 2003 г. под влиянием смены общественно-нравственных ориентиров и ценностей. Россиянин стал все больше уходить в свой собственный мирок. Проблемы "глобального масштаба", например, такие, как борьба "всем миром" с пьяницами, хулиганами, дебоширами, мало интересуют среднестатистического россиянина. Канули в Лету такие понятия, как общественное порицание, общественное поручительство, товарищеские суды. К сожалению, в нашей жизни становятся нормой правила, сформулированные в поговорках "моя хата с краю", "своя рубашка ближе к телу", "мой дом - моя крепость". Верховенство частного над общественным становится все зримее день ото дня.

Закон, как отражение общественного сознания, должен реагировать на эти изменения. В данном случае законодатель уловил изменения в общественном сознании и наметил тенденцию, сводящуюся к тому, что частные начала должны находить отражение в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Человек, права и интересы которого нарушены, должен сам решать, следует ли ему привлекать к уголовной ответственности или нет того, кто из хулиганских побуждений совершил посягательство на его телесную неприкосновенность и здоровье. Интересы общественного порядка в таких случаях вторичны.

Безусловно, частные начала судопроизводства должны соизмеряться со степенью и характером общественной опасности содеянного. Если здоровью потерпевшего будет причинен вред больший, чем легкий, то нежелание потерпевшего ставить вопрос о возбуждении уголовного дела правого значения иметь не должно

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог исследования, необходимо сформулировать ряд основных теоретических и прикладных положений, касающихся совершенствования деятельности правоохранительных органов по предупреждению и квалификации хулиганства и других преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений. Основным проблемными моментами, которые выявились в ходе исследования, можно считать следующие:

1. Общественная опасность хулиганства очевидна и определяется как распространённостью данного преступления, так и преимущественно неперсонифициронностью соответствующих посягательств, их направленностью против общества в целом, непредсказуемостью действий хулиганов, их частой сопряжённостью с совершением иных, подчас более тяжких преступлений .

2. Хулиганство признаётся нами многообъектным преступлением, так как при его совершении обязательно нарушается два непосредственных объекта - общественный порядок и общественная безопасность. Понятия «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга.

Поэтому, автор считает, что определяющим отличием общественной безопасности от общественного порядка является то, что при её нарушении ставится под угрозу само существование указанных социальных отношений, тогда как при нарушении общественного, порядка эти отношения лишь дестабилизируются. Данные объекты тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены, что подтверждают часто встречающееся на практике сочетание хулиганства с преступлениями против общественной безопасности.

3. Содержание деяния при хулиганстве составляет применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, под которым необходимо понимать не только фактическое использование присущих оружию и данным предметам свойств, но и попытку такого применения .

4. Место совершения преступления, а равно публичность последнего не рассматриваются нами в качестве обязательных признаков объективной стороны хулиганства.

5. Хулиганство совершается, как правило, путем активных действий, однако при осуществлении данного преступления в составе группы лиц по предварительному сговору или организованной группы существует возможность пособничества, выраженного в форме бездействия, когда на соответствующем лице лежала правовая обязанность препятствовать совершению преступления, а оно, следуя предварительному сговору, не выполнило эту обязанность.

6. Мотив хулиганства является исходным моментом и связующе направляющим звеном в процессе установления субъективной стороны преступления и точной квалификации деяния.

По мнению автора, цель хулиганства, в отличие от его мотива, находится вне рамок состава рассматриваемого преступления и является его факультативным признаком, способствующим правильному установлению мотива деяния и, как следствие, квалификации преступления.

7. При совершении хулиганства группой лиц по предварительному сговору или организованной группой подлежит установлению факт наличия и применения при посягательстве оружия или предмета, используемого в качестве оружия хотя бы одним членом группы при обязательной осведомлённости об этом других соучастников..

По мнению автора, существование в УК РФ самостоятельной нормы об ответственности за хулиганство является юридически необоснованным, затрудняющим уголовно-правовую охрану общественного порядка и приводящим к нарушениям прав и свобод граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве. Понятие хулиганства, на взгляд автора квалификационной работы, следует использовать в криминологии для обозначения совокупности уголовно-наказуемых деяний, совершаемых из хулиганских побуждений. Целесообразность выделения таких деяний в отдельную группу может быть обоснована как спецификой формирования и внешнего выражения указанных побуждений, так и особенностями причинного комплекса, а также отличительными чертами личности виновных в совершении данных преступлений, заключающимися в основном в дефектах формирования и внешнего выражения мотивационной сферы.

Как главный итог исследования автор отмечает, что следует внести следующие предложения по совершенствованию законодательства:

1.  Главное предложение по сделанному исследованию - следует ужесточить уголовную ответственность за хулиганство.

2.  Ввести примечание к ст. 213 по понятиям «общественная безопасность» и «общественный порядок», отличаясь по содержанию, не могут ни включать в себя, ни подменять друг друга, данные признаки характеризуют не последствие, а социальное свойство хулиганских действий, придающее им общественно опасный характер и эти различия необходимо законодательно закрепить.