Современная оценка российской уголовно-правовой политики, направленной на противодействия терроризму

5. Современная оценка российской уголовно-правовой политики, направленной на противодействия терроризму

О качестве уголовно-правовой политики судят по тому, настолько точно и понятно общественно опасное деяние описано в законе. Закон — это статическое выражение политики. К сожалению, здесь у нас далеко не все гладко, несмотря на многочисленные поправки законодателем статей, посвященных террористическим преступлениям. Вот только некоторые наиболее очевидные просчеты и недостатки законодательной регламентации терроризма (недостатки криминализации):

1) установление одинаковой ответственности за принципиально по степени общественной опасности разные действия — совершение взрывов, поджогов и т.п., и угрозу совершения таких действий. Нивелирование опасности ведет с одной стороны, к недооценке вредоносности реальных террористических действий, а с другой — к переоценке опасности угрозы террором¹. Угроза действием и само действие не могут получить одну и ту же уголовно-правовую оценку. В самом деле, невозможно себе представить равную ответственность, например, лица, совершившего убийство, и лица, угрожавшего убить;

2) большое количество оценочных признаков в тексте "иные действия", "значительный имущественный "иные тяжкие последствия" (и это все в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ). Думаю, что даже специалисты определят эти понятия совершенно по-разному, меняя, таким образом, пределы криминализации, что, разумеется, недопустимо;

3) непонимание и неприятие вызывает такой квалифицирующий признак террористического акта, как "с применением огнестрельного оружия" (п. "в" ч. 2 ст. 205 УК РФ). Получается, что использование при террористической деятельности взрывчатых веществ и взрывных устройств (именно это, как мы видели выше, и имеет место в крупнейших терактах, и результативность взрывов ужасна) менее опасно, нежели применение в терроре огнестрельного оружия. Это анахронизм в законе, когда бездумно сохраняются положения нормы совсем другого времени — первой половины 90-х гг. прошлого столетия, и другой России — не сильно еще столкнувшейся с террором, знающей о нем понаслышке;

4) исходя из печального опыта терроризма в России и в мире, кажется просто издевательством упоминание в ч. 3 ст. 205 УК РФ о неосторожном отношении виновного к смерти человека или к иным тяжким последствиям при отсутствии в норме материального состава с умышленной формой вины. Убийство людей и уничтожение собственности — имманентно присущий терроризму признак, и он должен быть включен в статью в качестве особо квалифицирующего признака, не требующего дополнительной квалификации, с установлением соответствующих санкций² (по такому пути пошел, например, законодатель Республики Беларусь, установив в качестве особо квалифицированного вида акт терроризма, сопряженный с убийством человека (ч. 3 ст. 289 УК РФ Республики Беларусь)). На другой аспект этого же недостатка обращает внимание А.И. Рарог, отмечающий: "Крайне неудачным представляв — Сочетание особо квалифицирующего признака в виде причинения по неосторожности смерти человека или иных тяжких последствий с пожизненным лишением свободы, предусмотренным и санкцией ч. 3 ст. 205 УК. В других уголовно-правовых нормах связанных с посягательством на личность, в случае причинения смерти по неосторожности потерпевшего устанавливается максимальное наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет (ч. 4 ст. 111 УК) или 20 лет (ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст.206 УК)". Правда, автор советует пойти по пути исключения наказания виде пожизненного лишения свободы из ч. 3 ст. 205 УК РФ, поскольку убийство, требующее дополнительной квалификации может быть наказано пожизненным лишением свобод мне согласиться сложно. Террористический акт — опаснейшее преступление, и оно требует самой жесткой и жестокой реакции уголовного закона;

5) страдает изъянами и примечание к ст. 205 УК РФ. Так, в нем говорится о лице, участвовавшем в подготовке акта терроризма. Подобная формулировка буквально означает, что речь идет только о групповом терроризме; освобождение же от ответственности террориста-одиночки невозможно. Неправильным будет здесь и во всех других случаях (в том числе в примечании 2 к ст. 205.1 УК РФ) устанавливать в качестве условия непривлечения к уголовной ответственности несовершение лицом других преступлений. По мнению Лапашенко Н.А. это условие сводит "на нет" практическую возможность освобождения, поскольку терроризм, как правило, соседствует с другими преступлениями уже на стадии приготовления (например, с незаконным оборотом оружия).

Пенализация. Терроризм в основной своей форме (ст. 205 УК РФ) влечет за собой наказание в России только в виде лишения свободы — срочного и пожизненного. Это и правильно, и неправильно. Тяжесть деяния справедливо исключает возможность применения более мягких видов наказания. Однако, поддерживая не модную ныне идею о необходимости сохранения смертной казни в уголовном законе, с учетом необходимости предусмотреть в качестве особо квалифицированного состава терроризма материальный саз, считаю оправданным введение за терроризм и такого вида наказания. Почему лишение жизни террористов в ходе противодействия террору — вполне законно, а на основании суда и уголовного кодекса — невозможно? Иначе как лукавой позицией эту позицию законодателя не назовешь. Сказанное вполне может быть адресовано законодательству многих европейских государств.

Несколько отвлекаясь от проблемы терроризма, хотела бы заметить следующее: на примере смертной казни в России происходит парадоксальное несовпадение гуманизма уголовного права и закона, которые считают смертную казнь неотъемлемой составляющей системы уголовного наказания, и гуманизма уголовной политики, позволяющей применять смертную казнь в течение долгого времени.

Наше общество еще не готово к отмене смертной казни; нет необходимости в отношении к смертной казни слепо копировать чужой и далеко небесспорный опыт. Гуманизм, который провозглашен принципом уголовного законодательства, не может быть односторонен и бесконечен. Нельзя проявлять гуманность к преступнику, забывая о гуманности к обществу, которое вынужден держать, тратя на это те деньги, в которых остро нуждаются ста дети государства. Гуманизм и всепрощение — разные вещи.

Здесь же возникает вопрос о том, соответствует ли смертная казнь принципу гуманизма в отношении преступника? О каком гуманизме можно вести речь, если у человека отнимают самое дорогое жизнь? Возможно, принцип гуманизма действует в уголовного избирательно и, соответственно, не распространяется на некоторые положения уголовного закона?

На последний вопрос следует ответить отрицательно. Принцип закона не может иметь выборочный характер применения, иначе он перестает быть принципом. Гуманизм же в отношении смертной казни, в полном соответствии с законом, проявляется в том, что приведение ее в исполнение невозможно способом, унижающим человеческое достоинство или приносящим лицу особые страдания. Нельзя забывать и о принципе справедливости, и о том, что по закону смертная казнь в России может быть применена только к лицам, совершившим особо тяжкие преступления против личности, г жизнь, как правило, у нескольких ни в чем неповинных людей.

Кстати, процент поддерживающих идею необходимости смертной казни среди выпускников юридического вуза очень велик. В исследовании Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции 2005 г. их было около 83% опрошенных (при этом 70% видели в ней необходима: совершении особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь(ч.2 ст. 20 Конституции РФ), около 13% поддерживали эту идею для лиц, осуществляющих террористическую деятельность). 17% респондентов выступали против смертной казни. По результатам Исследования 2006 г., "за" смертную казнь — около 82% респондентов (число сторонников смертной казни за терроризм увеличилось почти до 21%); "против" — 16,5% опрошенных. Исследование.2007 г., в основном, подтвердило ранее полученные результаты, хотя число сторонников смертной казни все-таки заметно поубавилось: "за" смертную казнь — около 68%, в том числе за смертную казнь в отношении террористов — 20,5%. Последнее подобное исследование 2008 г. дало следующие результаты: смертная казнь нужна при совершении особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь (ч. 2 ст. 20 Конституции РФ), по мнению 55,2% опрошенных; она нужна, но только для лиц, осуществляющих террористическую деятельность — 24,1%; смертная казнь применяться в России не должна — 22,2%.

Как видим, процент лиц, не допускающих применение в России смертной казни как вида наказания, относительно подвижен, хотя никогда за четыре года не приблизился к четверти опрошенных. И напротив, подавляющее большинство респондентов уверены в необходимости смертной казни.

Очень показательным, было и реальное применение по конкретному уголовному делу — уголовное" по террору в отношении бесланских детей. В приговоре Нурпаши Кулаеву, единственному привлеченному к ответственности террористу, значилось: "Оценивая роль и степень участия в содеянном, суд учитывает, что подсудимый Кулаев представляет повышенную общественную опасность, так как в составе группы-банды совершая особо опасных преступлений, в числе которых терракт, причинивший смерть 330 лицам и вред здоровью различной степени тяжести" значительному числу граждан. При таких обстоятельствах суд проходит к выводу, что подсудимый Кулаев, совершивший особе Л преступления, посягающие на жизнь, заслуживает назначения исключительной меры наказания в виде смертной казни. Однако, принимая во внимание постановление Конституционного суда РФ от 2 февраля 1999 г., согласно которому введение в действие федерального закона, обеспечивающего на территории всей РФ каждому обвиняемому в преступлении, за которое федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела, судом присяжных заседателей, назначение смертной казни назначаться не может. В связи с этим суд считает необходимым назначить Кулаеву за совершенные им особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь, а также преступления против общественной безопасности наказание в виде пожизненного лишения свободы.

Следует сказать еще об одном, анализируя пенализацию терроризма. После событий 2001 г. во многих государствах мира была усилена уголовная ответственность за финансирование терроризма. Приняла участие в этом процессе и Россия. Однако усиление ответственности, на деле, по целому ряду ситуаций, оказалось её значительным смягчением, как это ни парадоксально. Финансирование террористической деятельности, хотя и не предусматривалось до 2002 г. в качестве самостоятельного состава преступления в уголовном законодательстве, тем не менее, во многих случаях влекло уголовную ответственность, как пособничество в совершении терракта (сложно было привлечь к ответственности финансистов не конкретного террористического акта, а деятельности террористических организаций, например). Соответственно, при доказанности их вины лица, осуществившие финансирование терроризма, привлекались к ответственности по ст. 205 УК РФ и могли получить максимальные по этой статье наказания (например, в виде лишения свободы до двад-12ти лет по ч. 3 ст. 205 УК РФ). После того, как в УК РФ была введена самостоятельная статья — ст. 205.1 УК РФ, максимальное наказание Финансистов террора составило пятнадцать лет лишения свободы, да и о — только для лиц, использующих для этого свое служебное положение. Для всех остальных максимум наказания — лишение свободы до восьми лет.

Между тем в мире растет понимание того, что терроризм очень дорог и возможен во многих случаях только благодаря тому, что есть лица, вкладывающие в него немалые средства (не суть важно, по каким причинам). Поэтому, пределы уголовной ответственности за финансирование терроризма должны быть, по меньшей мере, сопоставимы с пределами ответственности за саму террористическую деятельность, а оптимально — превосходить их. Еще один аргумент в этом же ряду: предупредительное воздействие санкцией уголовного специфическом преступлении, каким является терроризм, имеет смысл, в основном, в отношении его организаторов, подстрекателей и пособников; исполнители террактов — часто смертники, испугать их строгостью закона во многих случаях просто нереально.

Заключение

Терроризм — это, разумеется, уголовно-правовое явление, требующее от государства соответствующей реакции. Поэтому часть политики противодействия терроризму — это уголовно-правовая политика.

Однако сводить терроризм только к уголовно-правовому явлению было бы категорически неверно, даже не смотря на то, что не преступным он не бывает. Исходя из названных выше крайне негативных тенденций терроризма, следует, говорить об антитеррористической политике государства, включающей в себя формы и виды его деятельности (политические, экономические, социальные, уголовно-правовые, какие угодно другие), направо на противодействие терроризму: на его предотвращение, минимизацию террористических актов и тяжести их последствий, искоренение социальной базы, причин и условий терроризма.

Выводы настоящего исследования, в общем, очевидны. Ни ученые, ни практики, ни общество, ни законодатель не знают надежных критериев эффективности политики противодействия терроризму. Однако безусловно одно: в деле противодействия террору нельзя руководствоваться только демократическими принципами и обычным пониманием нравственности. Терроризм требует особых мер борьбы с ним, адекватных его жестокости . Пока и если человечество будет соблюдать в этой борьбе все ценности пресловутой демократии, едва ли успех в ней возможен. Лучше понять это сегодня. Потому что завтра может быть поздно. И завтра может прийти быстро.

Необходимо учитывать, по-моему, и психологический аспект в борьбе с терроризмом и формированием уголовной политики по этому вопросу. Надо помнить, что террорист выходец из группы риска, что каждый из них прошел такие стадии психологического состояния:

- апатию;

- эгоизм;

- отсутствие сострадания другому человеку;

- потребность включиться в группу.

Каждый террорист-боевик прошел раннюю социализацию, имеет нарцистические нарушения; был участком конфликтных ситуаций, имеет личные связи с членами террористических групп.

Важно и то, что террорист имеет столь низкую самооценку, что отказаться от группы практически невозможно.

При подготовке спецопераций в борьбе с боевиками необходимо знать использовать личностную и политико-идеологическую мотивацию каждого и группы. Не забывать о религиозности на грани фанатизма (ислам). Корни терроризма в бедности и отсталости, недаром но пришел к нам из стран третьего мира. Надо научиться понимать террористов, для которых не существует полутонов и сомнений, для которых есть только белое – черное, друг – враг.

Похожие работы

Особенности терроризма как уголовного преступления

Скачать

108667

0

1

... , что требует дальнейшего совершенствования нормативно-правовой базы с учетом зарубежного опыта законодательного регулирования противодействия терроризму. 1.2 Отграничение терроризма от смежных уголовно-правовых категорий Рассматривая проблему терроризма как уголовного преступления нельзя не остановиться на вопросах разграничения терроризма и смежных с ним преступлений. Наиболее важным ...

Уголовная политика в сфере бандитизма

Скачать

79710

0

0

... безопасность. Ситуация в Чеченской Республике ярко показала, что бороться с террористической угрозой и актами международного терроризма, контрабандой оружия, бандитизмом в рамках "старой" уголовной политики весьма затруднительно. Российское Правительство, выполняя внутригосударственные и международные обязательства по обеспечению национального и международного правопорядка, пресечения преступности ...

Основы уголовно-правовой борьбы с терроризмом

Скачать

147864

0

0

... , например, терроризмом (ст. 205), угоном судна воздушного или водного транспорта либо железно-дорожного состава (ст. 211) и др. Предлагаемое изменение законодательства усилит эффективность уголовно-правовой борьбы с терроризмом. Библиографический список 1.Конституция Российской Федерации. Пpинята 12 декабря 1993 г. всенародным голосованием. // Российская газета. - 1993.- 25 декабря. 2. ...

Терроризм - война XXI века

Скачать

213502

4

0

... Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М.: Добросвет-2000; Городец, 2000. 77.      Эфиров С.А. Терроризм: психологические корни и правовые оценки. // Государство и право. 1995. № 9. 78.      Яковец Ю. Взаимодействие цивилизаций Востока и Запада: осевая проблема XXI века. // Безопасность Евразии. 2001. №1. С.24. Практические материалы: 79.      Аналитические материалы правоохранительных ...