Политическая борьба исламизма и кемализма в Турецкой Республике

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Пермский Государственный Университет»

Политическая борьба исламизма и кемализма в Турецкой Республике

Пермь 2010

Оглавление

 

Введение

Глава 1 Феномен «Белой партии»

§1 Идеология партии как социально-политический фундамент современной Турции (на основе принципов и программы AK Parti)

§2 Рэджип Тайип Эрдоан как лидер современной Турции

Глава 2 Европейский союз как эпицентр турецкой геополитики при «Партии Справедливости и Развития»

§1 Дискуссия об евро-идентичности и «цивилизационном шоке»

§2 Армянский и кипрский факторы как геополитические препятствия турецкой интеграции в ЕС

§3 Европессимизм Турции и статус “rogue state”

Глава 3 Роль оппозиции в процессе формирования лаицистско-исламистского равновесия

§1 Политический спектр современной Турции

§2 Политические дела Vs военных и интеллигенции («Дело «Эргенекон», «План «Балйоз» («План «Кувалда»)

§3 Исламисты-традиционалисты (шериатчилер) и националисты

§4 Курдский вопрос

Заключение

Список использованных источников и литературы

Источники

(А) Официальные государственные и партийные документы

(Б) Пресса

Литература

Введение

 

На протяжении почти века Турция представляет собой целый комплекс фундаментальных противоречий во всех жизненно важных сферах социального бытия – будь то социально-политическая, экономическая или культурная. Будучи de-jure государством светского, лаицистского характера, Турция масс – это, прежде всего, Турция ислама.

Несмотря на все преобразования, которые исследователи на Западе и исследователи-западники в СССР или Российской Федерации относят к вестернизации, турецкая модернизация прошла достаточно неоднородно. С одной стороны, произошло юридическое укоренение типично западных демократических институций – демократической конституции, парламентаризма, с середины прошлого столетия и плюрализма в плане политических спектра и идеологий, etc. С другой стороны, с укоренением юридических принципов, de-facto произошёл достаточно распространённый тип раскола социума, когда элиты принимают изменения, а массы их отторгают, вынужденные, правда, подчиняться закону, естественно, в известной степени.

Расширенный парламентаризм (после разрешения многопартийного плюрализма – В.О.) с 1950 года превратил турецкую политику в спор de-facto между двумя полюсами. С одной стороны выступали сторонники продолжения того, что в научных исследованиях и материалах масс-медиа принято называть «кемалистским курсом» (изрядно, правда, отличающимся от известных «шести стрел Ататюрка»[1]), с другой – сторонники усиления исламистских и националистических тенденций.

В результате это привело к тому, что вторая половина прошлого столетия прошла под знаком необъявленной гражданской войны, в которой столкнулись интересы элит (прежде всего, военных и интеллигенции, а, после транзита от этатистской экономики к рыночной, и существенной части бизнес-элит) и масс, возглавляемых популярными политическими партиями и их лидерами, а также лидерами духовными, так как ислам так и не утратил своей социокультурной важности для простого населения Турции.

Что характерно, элиты неоднократно прибегали к нарушению своих же принципов. Это выразилось в военных переворотах 1960, 1971, 1980 годов, которые шли вразрез с представлениями народа. При этом, как отмечают исследователи, на рубеже 80-90 годов произошла «капитуляция перед политическим исламом»[2], прежде всего, в силу того, что всё большее число представителей элиты начало разочаровываться в том пути развития, который они столь настойчиво защищали прежде. Это выразилось в правовых послаблениях исламистам, в финансовой поддержке духовной сферы, и, главное, в том, что многие представители «кемалистской» элиты стали обращать свой взор на идейные воззрения своих вчерашних противников.

Вот уже 15 лет, как считается, у власти находятся исламисты. При этом военные демонстрируют свою несостоятельность в плане радикальной обороны фундамента Турецкой республики, передав de-facto свои охранительные полномочия судебной власти. Конституционный суд Турции в 1998 и 2001 году дважды отстранял от власти исламистов, но в 2008 году аналогичное дело против нынешней партии власти провалилось. Кроме того, партия власти, «Партия Справедливости и Развития» (далее – ПСР, Белая партия) успешно пользуется тем, что в современной Турции военным всё сложнее удаётся пренебрегать демократией и практически невозможно сместить легитимную партию власти.

В силу вышеуказанного, данная тема представляет огромный интерес, обладая как социально-политической, так и научной актуальностью.

Актуальность социально-политическая обеспечивается следующими моментами. Во-первых, как ни странно, Турция – своего рода «сводная сестра» России в плане цивилизационного развития. Геополитическое положение двух стран определило особый вектор развития двух цивилизаций, который невозможно отнести к традиционной дихотомии Восток-Запад. Пожалуй, поэтому процессы, протекающие во всех сферах жизнедеятельности Турции и Российской Федерации, являются схожими, не говоря уже о том, что вечная проблема «выбора пути» стоит не только перед западниками и славянофилами в России, но и перед кемалистами и исламистами в Турции.

«Познать» Турцию важно и с точки зрения геополитической обстановки. С одной стороны, интересы двух бывших империй сталкиваются в одном из самых социально-политически взрывоопасных регионов мира – на Кавказе. Не меньший интерес для двух стран представляют Балканский полуостров, а также Чёрное море. А турецкие националисты всерьёз поглядывают на многие регионы России, прежде всего, с преобладанием мусульманского (особенно тюркского) народонаселения[3].

С другой стороны, за последние годы (особенно за годы президентства Абдуллаха Гюля (с 2007 года) и Дмитрия Медведева (с 2008 года) турецко-российские отношения улучшились до такой степени, что имеет смысл осторожно заявлять о зарождающемся союзе между двумя странами; что также обеспечивает известную степень актуальности выбранной темы курсовой работы.

Если дистанцироваться от актуализации с позиций российского исследователя, то важно изучить собственно политические процессы внутри Турции – прежде всего, генезис лаицистско-исламистского социально-политического эквилибриума, что вынесено в заглавие данной курсовой работы.

Под вышеуказанным эквилибриумом подразумевается равновесие, установившееся между противоборствующими сторонами при отсутствии компромисса между ними. Безусловно, это равновесие носит временный характер, обладая неустойчивым гомеостазом (саморегуляцией), то есть способностью открытой системы охранять постоянство своего внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание динамического равновесия.

В данной курсовой работе во главу угла поставлена систематизация, прежде всего, политических процессов, протекающих в современной Турции. Именно этим, в первую очередь, и обеспечивается научная актуальность данной курсовой работы. С одной стороны, вопросы, связанные с Турцией, в том числе и взаимоотношения кемалистов и исламистов, являются весьма популярными для исследования, однако, весьма тенденциозными и в некоторой степени однобокими, что объясняется отсутствием монографий и тотальным преобладанием научных статей.

Основной пласт историографии данной работы составили статьи российских исследователей. Наиболее «популярная» тема для них – отношения Турции с Евросоюзом и Россией, короче говоря, проблемы геополитического характера.

Из общего ряда выделяются статьи, посвящённые вопросам, связанным с интеграцией Турции в ЕС. ЕС, безусловно, являлся основным направлением турецкой геополитики вплоть до настоящего времени, чем и объясняется подобная тенденция. Из работ, посвящённых этой проблематике можно выделить следующие: статью А.Г. Башировой[4], в которой автор много внимания уделяет причинам отказа Турции, а также приводит высказывания некоторых известных политиков, в том числе и сошедших с небосклона реальной политики (напр., Валери Жискар Д’Эстена, Герхарда Шрёдера). Основной упор автор делает на исламском факторе, что видно из заглавия работы, достаточно безапелляционно утверждая, что именно «исламский фактор тормозит интеграцию Турции в ЕС»[5], впрочем, это достаточно распространённое заблуждение, которое вызвано, прежде всего, тем, что данная работа была написана в 2004 году, когда тезис об исламском факторе воспринимался как официальная позиция политиков, нежели как третьестепенная причина, имеющая целью сокрытие реального положения дел, о котором речь пойдёт в параграфе первом главы второй данной курсовой работы[6].

Схожую по специфике статью представляет Г. Зиганшина[7], в которой также основные мотивировки отказа от приглашения Турции связаны с исламским фактором.

Как фактор экономического развития рассматривается нацеленность турецких властей на вступление в объединённую Европу и в статье Н. Масумовой[8]. Кроме того, автор даёт краткий очерк отношений с объединённой Европой (сначала с Европейским Экономическим Сообществом, далее – ЕЭС; затем – с ЕС) в «допереговорный» период (до 2005 года). Данная статья лишена дискуссий по «исламскому вопросу», основное внимания сосредотачивая на социально-экономических, политических и правовых проблемах Турции.

В статье Н. Губанова[9] отношения между Турцией и ЕС рассматриваются сквозь призму турецко-германских отношений, имеющих, как известно, множество краеугольных камней и весьма сложный для распутывания клубок геополитических противоречий.

Турецко-российские отношения анализируются в статьях Синана Огана[10], А.А. Корицкого[11], и ряде других. Все авторы отмечают тенденцию к установлению полноценных партнёрских отношений между двумя странами, особенно в экономической сфере.

Помимо геополитических проблем российские исследователи значительное внимание уделяют деятельности турецких властей, тогда как оппозиция практически лишена какого-либо внимания авторов. Обширные ежемесячные исследования по Турции (социано-политические, экономические, культурные вопросы, etc.) представляет А.А. Гурьев[12]. Периодические сообщения публикует собственный корреспондент журнала «Азия и Африка сегодня» А. Корицкий[13], отличающиеся видением ситуации изнутри и достаточно объёмным фактическим материалом. Отдельно необходимо выделить работы Н. Киреева[14], в которых автор сосредотачивает своё внимание на аспектах, связанных с политическим исламом и правящей партии; являясь, пожалуй, основным специалистом по данной проблематике в российской науке.

Вторая часть историографии данной курсовой работы – западная историография, прежде всего связанная с вопросами интеграции Турции в ЕС, а также историография методологического характера.

Интересный взгляд на Турцию и перспективы интеграции её в ЕС представил Александр дель Валле[15] – известный политолог и тюрколог, который считает, что именно исламский фактор играет первую роль в том, что Турция пока не член ЕС.

Работами методологического характера можно считать известные монографии С. Хантингтона[16], Б. Луиса[17], Ф.Кардини[18], определившими во многом методологические подходы, применяемые в данной курсовой работе; а также взгляд на ислам, как на религию, неотрывно связанную со всеми сферами жизнедеятельности, в том числе политической, в связи с чем, используемая российскими исследователями терминология политического ислама, представляется в известной степени тавтологией.

Особенное место в историографии занимает статья ливийского лидера Муаммара Каддафи[19], в которой автор обилием образов и метафор, а также прямым текстом предупреждает европейцев о том, что Турция – «троянский конь ислама», «древо, корнями уходящее в Азию и лишь ветвями касающееся Европы», «рассматривала Европу как объект завоевания». Каддафи сравнивает интеграцию Турции в ЕС с пересадкой «органа одного человека другому, чуждого ему и биологически несовместимого». Кроме того, Каддафи говорит о том, что власть в Турции принадлежит исламистам и «сторонникам бен Ладена». Таким образом, имеется полное право говорить об излишнем пристрастии автора при написании данной статьи публицистического характера.

В целом историографический анализ следует подытожить нижеследующим:

1.  Темы, связанные с Турцией пользуются достаточной «популярность» у исследователей (на мой взгляд, данная тенденция связана как с геополитическими интересами, так и с собственно спецификой Турции как смешанной евразийской, «евромусульманской», «западно-восточной» цивилизации – В.О.); при этом основные интересы исследователей «вращаются» вокруг геополитики (прежде всего, отношения Турция-ЕС) и вопросов правления ПСР.

2.  Высокий уровень тенденциозности работ: западные и российские исследования рассматривают ислам, прежде всего, с точки зрения геополитической и цивилизационной опасности для западной цивилизации и демократического социума.

3.  Для российской историографии характерно использование типично европоцентристских пониманий характера ислама и взаимоотношений ислама и политики.

4.  Полностью преобладают статейный тип историографии, систематизирующих монографий по данному периоду на данный исторический момент не существует.

Объект исследования – политическая борьба исламизма и кемализма. Предмет исследования – генезис исламистско-кемалистского эквилибриума.

Цель исследования – анализ особенностей формирования социально-политического равновесия между исламистами и сторонниками светскости.

Задачи исследования:

1.  Анализ основных принципов социально-политической жизнедеятельности ПСР и Р. Эрдоана, как основных идеологов лаицистско-исламистского эквилибриума

2.  Анализ роли Евросоюза и стремления ПСР интегрироваться в объединённую Европу в процессе формирования равновесия между противостоящими сторонами

3.  Типология групп внутри оппозиции и анализ их роли в процессе формирования равновесия между кемалистами и исламистами.

Хронологические рамки: 2002 – н.в. Нижняя граница обусловлена фактом прихода к власти Белой партии; верхняя – продолжением существования и развития равновесия между сторонниками светскости и исламизма.

Источниковую базу исследования составляют источники следующих типов:

1.  Официальные государственные и партийные документы

2.  Материалы периодической печати и сети интернет

Важным источником, с точки зрения понимания общих конституционно-правовых принципов Турции, стала конституция 1982 г. Исторические условия создания данного источника:

1.  Экономический, политический и социальный циклический кризис конца 70-х гг. XX в.

2.  Военный переворот 1980 г.

3.  Кризис турецкого конституционализма [1950-1980 гг.]

4.  Резкий рост исламистской, националистической и антидемократической оппозиции.

По своему характеру это типично западно-ориентированная конституция без широкой флексибильности к особенностям менталитета и цивилизационного развития Турции. Благодаря этому источнику можно сделать ряд выводов о будущем развития института конституционализма и исламизма в Турции.

Основными источниками для анализа теоретических аспектов деятельности Белой партии являются её программа[20], а также основные направления политики[21], принципы[22]. Фундаментом для исследования личности Эрдоана стали обращение председателя партии[23] и его биография[24], представленные на официальном интернет-сайте правящей партии.

В данной курсовой работе вышеперечисленные источники использовались для анализа сугубо теоретических аспектов жизнедеятельности партии; между тем, необходимо понимать, что, будучи документом для избирателей, данные источники тенденциозны в плане популизма и самопиара. Кроме того, важно понимать, что их принятие и генезис умеренного исламизма в Турции связаны с желанием происламских политиков обезопасить себя от судебного преследования.

Основную массу источников составили материалы периодической печати, которые можно разделить на несколько групп по географическому принципу:

1.  Материалы печати и интернет-сайтов Турции

2.  Материалы печати и интернет-сайтов зарубежных стран (ЕС, США, Украины, Беларуси и Казахстана, etc.)

3.  Материалы печати и интернет-сайтов Армении и Азербайджана

4.  Материалы российской печати и интернет-

Основные информационные ресурсы первой группы: TRT[25], Hurriyet Daily News[26], Zaman[27], Today’s Zaman[28], Sunday’s Zaman[29], NTVMSNBC[30], Haber Turk[31].

Основные информационные ресурсы второй группы: The Economist[32], New York Times[33], Financial Times[34], The First Post[35], Washington Times[36], Al Jazeera[37], Kathimerini[38], EUobserver[39], BBC News Online[40], La Tribune[41], Frankfurter Rundschau[42], Deutsche Welle[43], Spiegel[44], Radio Praha[45], Euronews[46], RFI[47]б Rosbalt[48], Vesti[49], Tut[50], Baltinfo[51], Завтра[52], Verbum[53], Подробности[54].

Основные информационные ресурсы третьей группы: Panarmenian[55], Trend[56], Xronika[57], Armenia Today[58], Голос Армении[59], Zerkalo[60], Georgia Times[61].

Основные информационные ресурсы четвёртой группы: Институт изучения Ближнего Востока[62], Санкт-Петербургский центр изучения современного Ближнего Востока[63], Лента.ру[64], Turkish News[65], Корреспондент.нет[66], Коммерсант[67], ИА Regnum[68], Родон[69], Эксперт[70], Утро.ру[71], Новые известия[72], РИА Новости[73], Взгляд[74], Газета.ру[75].

Можно выделить главную особенность по каждым группам:

1.  Тенденциозность в зависимости от позиционирования средства масс-медиа (проправительственная/оппозиционная)

2.  Оценка с позиций общемировых геополитических интересов (в числе главных – интересы Евросоюза и США, а также общие тенденции исламизма и осуществляемыми отдельными мусульманами террористических акций)

3.  Оценка с позиций региональных геополитических интересов

4.  Оценка с позиций геополитических интересов России

Общими тенденциями стоит выделить то, что турецкие и зарубежные статьи и новостные заметки являются во многом основой для журналистов из России и стран ближнего зарубежья, которые отличаются достаточно сумбурными знаниями по Турции и происходящим там событиям, в котором явно не хватает научного «зерна».

В основу данного исследования положен структуралистский подход [Ф. де Соссюр, К. Леви-Стросс], в рамках которого применяется системно-структурный метод: создание рабочей модели [структуры], состоящей из фактов и установленных между ними связей, изучаемой в динамике или в статике. Структура в данном подходе – это система устойчивых внутренних отношений, определяющих существующие признаки объекта.

Также в данном исследовании применяется ценностный подход, подразумевающий отношение исследователя к изучаемым объекту и предмету. Таким образом, используется концепция аксиологического субъективизма А. Штерна: «только слепой догматик может упорно верить, будто историческое знание является отображением истины». В связи с этим, немаловажно использование принципа партийности Г. Грейчке, в котором большую роль играет субъективизм и релятивизм.

В ходе исследования вопроса взаимоотношения Турции и ЕС используется методологический подход школы политического реализма Г. Моргентау. В рамках этого подхода международные отношения рассматриваются как борьба различных государств за влияние на международной арене, а при исследовании следует придерживаться объективной оценки ситуации.

Использованные в данной работе методы делятся на общенаучные и специально-исторические. Общенаучные методы – это индукция и дедукция, анализ и синтез, метод исследования документов. Специально-исторические методы – это историко-генетический [метод последовательного распределения свойств, функций и изменений исторической реальности, направленный на анализ генезиса тех или иных явлений или процессов], ретроспективный [метод «от настоящего – к прошлому», создание этапов становления и формирования явления], синхронно-эволюционный [метод выявления взаимосвязи одновременно происходящих явлений], компаративный [историко-сравнительный].

Работа состоит из трёх глав. В первой главе – «Феномен Белой партии» - рассматриваются основные принципы, направления политической деятельности и программа ПСР; а также личность Р. Эрдоана как лидера современной Турции, в связи с чем глава состоит из двух параграфов – «Идеология партии как социально-политический фундамент современной Турции (на основе принципов и программы AK Parti)» и «Реджип Тайип Эрдоан как лидер современной Турции».

Во второй главе – «ЕС как эпицентр турецкой геополитики при «Партии Справедливости и Развития» - рассматриваются вопросы, связанные с интеграцией Турции в Евросоюз. В первом параграфе данной главы – «Дискуссии об евро-идентичности и цивилизационном шоке» - рассматриваются причины противодействия турецкой интеграции, а также мнения современных политиков (как находящихся у власти, так и нет) и простого населения. Во втором параграфе – «Армянский и кипрский факторы как геополитические препятствия турецкой интеграции в ЕС» - рассматривается деятельность по урегулированию двух ключевых геополитических проблем Турции – армянской и кипрской. Наконец, в третьем параграфе – «Турецкий европессимизм и статус ‘’rogue state’’» - анализируются современное отношение турецких властей и населения к вопросу интеграции в ЕС и возможные повороты в геополитике Турции.

В третьей главе – «Роль оппозиции в процессе формирования лаицистско-исламистского равновесия» - типологизируются группы оппозиции и анализируется их роль в формировании лаицистско-исламистского социально-политического эквилибриума. В соответствии с типологией оппозиции, глава делится на четыре параграфа – «Политический спектр современной Турции», «Политические дела против военных и интеллигенции («Дело «Эргенекона», «План «Балйоз» («Кувалда»), «Исламисты-традиционалисты (шериатчилер) и националисты», «Курдский вопрос».

 
Глава 1 Феномен «Белой партии»

«Партия Справедливости и Развития» (тур. «Адалет ве Калкынма Партиси», часто сокращается до AKP, далее – ПСР, Белая партия[76]) была основана 14 августа 2001 года[77] бывшими членами умеренного консервативного крыла запрещённой в Турции исламистской «Партии Добродетели» (тур. «Фазилет»). Экс-лидер «Фазилет» Р. Кутан основал «Партию Счастья» (тур. «Саадет»), экс-лидер «обновленческого», реформистского крыла (тур. «йениликчилер») «Фазилет» Р. Т. Эрдоан – «Партию Справедливости и Развития» (в неё также вошли члены «Партии Отечества» (тур. «Анаватан»). Он же стал и лидером новой партии, позиционировавшей себя как умеренно консервативную, ориентированную на прозападный путь развития. Другими видными деятелями в партии были Абдуллах Гюль[78] и Бюлент Арынч[79].

С самого начала существования партии оппозиция активно использовала исламистский фактор в своих популистских высказываниях против ПСР, хотя руководство партии от исламизма всячески открещивалось. Несмотря на это, уже 3 ноября 2002 года Белая партия победила на выборах в Великое Национальное Собрание Турции, получив треть голосов избирателей и закончив эру коалиционных правительств, которые управляли страной свыше десяти лет. Всего за год руководство партии создало организационную структуру, молодёжную и женскую организации, а также привлекло на свою сторону огромное количество сторонников и членов. Премьер-министром тогда стал Абдуллах Гюль, в то время как Эрдоан не мог занять этот пост в связи с имеющейся судимостью (запрет впоследствии был снят при помощи «Республиканской Народной партии» и Эрдоан сначала вошёл в парламент от Сиирта, получив 85% голосов, а 15 марта 2003 года президентом Турции Ахметом Недждетом Сезером был назначен главой правительства).

Так начался новый этап в истории Турции – этап правления ПСР, несмотря на то, что саму партию периодически раздирают внутрипартийные кризисы (например, в 2003 году – вокруг вопроса о размещении американских войск на территории Турции для проведения военных действий в Ираке, когда часть членов партии «перешла» в «Республиканскую Народную Партию»).

За годы правления Белой партии удалось достичь серьёзных успехов. The Economist назвал его самым успешным за последние пятьдесят лет[80]. Именно в правление Белой партии Турция пережила грандиозный экономический рост, который был остановлен только всемирным экономическим кризисом. Именно этой партии удалось устранить гиперинфляцию, с которой не могли справиться прежние руководители страны. Наконец, в эти годы произошла резкая вестернизация в социально-политической сфере, основной целью которой является соответствие Копенгагенским критериям вступления в ЕС, о чём речь пойдёт ниже.

Успехи партии, между тем, явно неоднозначно оцениваются как в Турции, так и за рубежом. В 2007 году на внеочередных выборах в Великое Национальное Собрание Турции (далее – ВНСТ, меджлис) Белая партия под лозунгом «Не останавливаться, продолжать движение вперёд!» вновь одержала победу, ещё более впечатляющую, нежели пять лет назад (46,6% голосов против 34,28%; кроме того, на локальных выборах в 2004 году партия получила в среднем 42% голосов). Правда, при этом Белая партия получила меньше мест в ВНСТ, нежели в 2002 году, что объяснялось нововведённой избирательной системе, впрочем главной целью выборов была возможность добиться избрания Гюля президентом страны. Успехи партии в строительстве идеального социума по западным меркам привели к тому, что уже в январе 2005 она была приглашена в качестве наблюдателя в «Европейскую народную партию», крупнейшую в ЕС партию как среди консервативных, так и среди партий других спектров.

Достижения ПСР вызвали ожесточение её политических оппонентов, и европейцев-противников вступления Турции в ЕС. Основной аргумент их политической демагогии – ПСР является исламистской партией. «Красной тряпкой» для них стало то, что в 2007 году усилиями депутатов Белой партии был снят запрет на ношение хиджаба в университетах (поправка о хиджабе была отменена Конституционным Судом Турции; впрочем, и здесь кемалисты пошли на компромисс: студентки, исключённые из учебных заведений за ношение хиджаба, получили возможность вернуться к учёбе[81]). Более того, жена Эрдоана, в девичестве Эмине Гюльбаран, даже на официальных мероприятиях, как в самой Турции, так и в Европе появляется в этом платке, что вызывает раздражение у сторонников лаицизма, считающих хиджаб едва ли не символом растущей исламизации. Рост влияния ислама, особенно в высшей школе, привёл к тому, что в 2008 году против партии было возбуждено дело в Конституционном Суде Турции, а в 2008 и 2010 годах едва не совершились военные перевороты.

 

§1 Идеология партии как социально-политический фундамент современной Турции (на основе принципов и программы AK Parti)

На официальном сайте ПСР представлены основополагающие принципы Белой партии. ПСР – массовая демократическая партия консервативного толка, новое слово в политической жизни Турции. В понимании лидеров партии, идеология консерватизма это не чопорный традиционализм, а рациональный эволюционизм, взаимное уважение старого и нового без заигрывания с радикализмом. Белая партия на электронных страницах своего сайта в сети Интернет провозгласила отказ от всевозможной дискриминации по региональному, религиозному и этническому принципу; а также свой статус как «партии компромисса» между местными традиционалистскими ценностями и традиционными западными в «стране компромисса» между Западом и Востоком[82].

Важной статьёй партийной идеологии является борьба с коррупцией и бюрократией, в том числе и противодействие им внутри самой партии. Вообще, сама партия признаётся открытой ко всему новому – знаниям, опыту, технологическим ноу-хау и прочим возможностям, которые открываются в современном мире. Одним из важнейших принципов партии также является обратная связь «с социальными секторами и интеллигенцией»[83] (именно такое разделение предлагают принципы партии). Ещё одними типично западными социально-политическими принципами являются либеральные права и свободы, принцип разделения властей, независимости судов, статус правового государства[84]. Особое место занимает также принцип неделимости страны[85].

Главные направления деятельности ПСР:

1.  Деятельность по укреплению прав и свобод человека

2.  Децентрализация (как принцип управления большим государством)

3.  Содействие рыночной экономике, невмешательство государства в экономику (экономическая функция государства должна быть ограничена регуляцией и наблюдением)

4.  Проведение социальной политики в интересах всей нации, признание важности социальной безопасности

5.  Признание образования важнейшим элементом развития во всех сферах, а расходов на образование – первостепенной статьёй расходов государственных фондов

6.  Проведение внешней политики, основанной на принципах взаимных интересов и стремления ко всеобщему миру[86]

Основополагающим документом, отражающим видение развития Турции – глазами политиков Белой партии является её программа[87]. В преамбуле представители ПСР заявляют о том, что для решения проблем, стоящих перед Турцией, необходима «динамическая политическая формация»[88]. Идеологи партии ставят во главу угла социальные преобразования как фактор развития во всех сферах жизнедеятельности. Своеобразным «союзником» партии в деле развития Турции должны стать все «краски Турции»[89] – все различия и схожести, богатства материальных и человеческих ресурсов; по мнению партии, у Турции есть всё, чтобы стать не только региональным, но и мировым лидером. Турция обладает следующими конкурентными преимуществами:

·  Богатство наземной и подземной ресурсной базы

·  Молодое и динамичное население

·  Богатство культурного и исторического наследия

·  Развитость государственности

·  Высокий предпринимательский потенциал, в том числе в аспекте конкурентоспособности

·  Выгодное геополитическое положение

·  Центр притяжения для туризма

·  Высокий уровень социальной солидарности и взаимопомощи

Всё вышеперечисленное является аргументацией того факта, что у Турции есть все «карты» для полноценного и успешного развития в дальнейшем. Далее партия провозглашает себя «партией всех людей, живущих в государстве», обладающей «честными, динамичными, высокопринципиальными и политически перспективными кадрами».

Идеологи партии заявляют, что она намерена действовать в рамках всей демократической платформы, в том числе с уважением прав и свобод и презрением к дискриминации, а не просто в рамках своих идеологических установок, чтобы предложить действительно оригинальные варианты решения проблем.

Наиболее интенсивно партия обещает бороться с такими проблемами современной Турции, как упадок, коррупция, нарушения законов, спекуляция, фаворитизм и непотизм, неравенство перед законом и неравенство возможностей, etc.

При этом идеологи партии говорят о том, что решение этих вопросов зависит и от турецкого народа. Приводится цитата Ататюрка: «сила для спасения нации это её решительность и целеустремлённость»[90]. Кроме того, важно восстановить доверие общества к государству, которое было утрачено предыдущими лидерами страны.

Цели партии:

·  Распространение понимания прав и свобод на все сферы жизнедеятельности личности, нации и государства

·  Полная ликвидация всех проблем, лежащих перед Турцией

·  Мобилизация человеческих и физических ресурсов

·  Ликвидация разрыва между бедными и богатыми

·  Создание гражданского общества

·  Создание концепции прозрачности и подотчётности во всех сферах жизнедеятельности

·  Обеспечение современных, рациональных и реалистичных решений в следующих сферах жизнедеятельности: экономика, геополитика, культура и искусство, образование, здоровье, сельское хозяйство и животноводство

Что можно сказать о преамбуле программы партии? Очевидна её социальная направленность, которая зачастую объясняется тривиальным популизмом. Единственное, что говорит о важности для партии религии – последняя фраза преамбулы, своего рода слоган-девиз: «всё будет лучше с нами, да поможет нам Аллах»[91].

Достаточно ли говорить о влиянии ислама на партию, руководствуясь сугубо материалами её программы? Вероятно, нет. Идеологи партии провозглашают «фундаментальные права и свободы» - абсолюты апологетов Западной цивилизации и западной либеральной демократии, что, в общем и целом, не характерно для мусульманских государств, но не идёт вразрез с традициями республиканской Турции. В том числе и потому, что следование принципам Ататюрка и эволюционной форме развития социума, основанной на реформах провозглашается партийными идеологами как основа развития.

Партия не упоминает об исламе и в своих политических принципах, говоря преимущественно о демократии и демократизации. Партия провозглашает необходимость конституционной реформы, которая бы осуществила нижеследующие необходимые преобразования ныне действующей (с 1983 года) Конституции:

·  Сведение принципов демократических прав и свобод к «универсальным» стандартам

·  Сохранение республиканского строя при включении только основных положений государственной администрации

·  Чёткое разделение властей и их юрисдикции с учётом системы сдержек и противовесов

·  Необходимые меры к реформированию парламента для увеличения его эффективности (в том числе, публичность дискуссий)

·  Совершенствование законотворчества, как отражения «коллективной, а не индивидуальной воли»[92]

В программе говорится и о необходимости повышения качества юристов и правоохранительной системы, а также о построении гражданского общества. Отсутствуют намёки на исламизм и в экономической части программы, где устанавливаются принципы примата частной собственности и рыночной экономики при регулирующей роли государства.

Вопрос государственного строительства решается партией с учётом следующих принципов:

·  Концепция «правового государства»

·  Концепция «социальной ответственности государства»

·  Государство «выходит» из сфер обслуживания, оставляя за собой только геополитику и безопасность, правотворчество, основное (среднее) образование, здравоохранение и инфраструктуру

·  Всем гражданам следует адаптироваться к принципам демократии

Что характерно, нет намёков на ислам или исламизацию и в такой идеологически важной сфере жизнедеятельности, как образование, вместо чего партия предлагает достаточно верную программу для его реформирования, признавая, что на момент принятия программы образование в Турции находилось на весьма низком уровне. Между тем, интересно взглянуть на то, как партия решила вопрос с религиоведением в средней школе: в пункте 2 статьи 5 программы партия заявляет, что «согласно принципам секуляризма для изучения должны быть доступны все религии в рамках курса «Религиозная культура и этническая наука», а лекции по выбранной религии относятся на усмотрение родителей»[93]. Пожалуй, можно говорить о трезвом политическом расчёте, основанном на важности ислама для мировоззрения турецкого населения, часть которого может дать согласие на обучение детей основам мусульманства. Интересно и то, что партия умалчивает о том, какими должны быть подобные уроки.

Фактически первое упоминание об исламе содержится в пункте 3 статьи 5 «культура и искусство», в котором написано, что «особое внимание должно уделяться… улучшению положения тюрко-исламского искусства»[94]. Впрочем, учитывая историко-культурные особенности развития Турции как страны мусульманской цивилизации это достаточно логичное и правомерное устремление.

Также нет «дискриминации» по религиозному признаку и в статье 6 «Внешняя политика», в которой основное внимание уделяется сотрудничеству с ЕС, НАТО, ОИК (Организация Исламская Конференция), ОЭС (Организация Экономического Сотрудничества) США и Россией, а также Грецией и другими балканскими странами, Китаем, etc. Интересно, что в этой статье предлагается решение «кипрской проблемы» (провозглашается право турок-киприотов на самоопределение, что de facto влечёт за собой проведение референдума), а вот об «армянской» умалчивается – говорится только о необходимости международного пересмотра политики в регионе без учёта «предрассудков холодной войны»[95].

Разумеется, говоря о любой политической программе умеренных партий, следует не забывать о том, что это, в первую очередь, манифест-реклама для электората, а не полноценная идеологическая система; особенно учитывая то, что «заигрывания» с исламом для политиков в Турции обычно оканчивались плачевно – политической «смертью» или хотя бы «нокдауном».

Поэтому можно говорить о том, что программа партии открывает глаза только на декларативно-популистские установки, но не на реальный идейно-политический фундамент. Впрочем, стоит отметить, что очень многое, содержащееся в программе партии, удалось выполнить с успехом и таким образом, что de jure оппозиции очень сложно «придраться» к её идеологическим установкам. К слову, в заключении программы идеологи партии говорят, что преимуществом их программы является то, что «она не включает риторику, которая не могла бы преобразоваться в действия»[96].

Что интересно, программа заканчивается также, как и пролегомены – только с немного изменённым содержанием. Идеологи партии в финальной фразе задают вопрос: «Будет ли Аллах возлюбленным (дословно) и помощником нашей нации?», что вызывает недоумение, так как сама программа является идеально выстроенной по лучшим образцам социально настроенного, либерального консерватизма Запада.

§2 Рэджип Тайип Эрдоан как лидер современной Турции

Белая партия одним из своих принципов провозглашает руководство на основе демократического участия и коллективного обсуждения[97], однако, в её рядах чётко обнаруживается лидер – Рэджип Эрдоан, премьер-министр Турции с 2003 года и основатель партии.

Эрдоан родился 26 февраля 1954 года в Стамбульском районе Бейоглу, однако детство провёл в Ризе, вернувшись в Стамбул только в 1967 году. В 1965 году окончил начальную школу Пийале Паша, затем – духовную школу имамов-хатибов в Стамбуле (Imam Hatip Lisesi), затем изучал управление бизнесом в Школе экономики и коммерческих наук «Аксарай» (сейчас – факультет экономики и административных наук университета в Мармаре) для чего ему пришлось сдать дополнительные экзамены в лицее «Эйюп» (Eyup Lisesi), так как диплома о получении среднего религиозного образования для поступления в ВУЗ было недостаточно. В «Аксарае» он познакомился с Неджметтином Эрбаканом, будущим лидером исламистов последней четверти прошлого столетия и первым исламистом-премьер-министром республиканской Турции[98]. С 70-х годов принимает активное участие в политической деятельности, которая неуклонно связана с происламистскими партиями: сначала он был руководителем молодёжного крыла «Партии Национального Спасения» сначала в Бейоглу (с 1975 года), а затем и во всём Стамбуле (с 1976 года до военного переворота 1980 года), затем членом «Партии Благоденствия» (тур. «Рефах»).

В Рефах он вступил в 1983 году, спустя год стал руководителем отделения в Бейоглу, в 1985 – в Стамбуле. Наконец, ещё год спустя он вошёл в высший руководящий состав партии[99].

В 40 лет Эрдоан стал мэром Стамбула. В годы управления Стамбулом город стал чище и зеленее, был решён вопрос обеспечения города водой; даже политические оппоненты соглашались, что Эрдоан «проделал хорошую работу»[100]. Секуляристам не понравилось только то, что Эрдоан решил запретить алкоголь в кафе Стамбула; а вот его некоррупционность снискала восхищение[101].

В 1998 году Эрдоан был осуждён на 10 месяцев[102] тюремного заключения по пункту 2 статьи 312 Уголовного кодекса Турции (разжигание религиозной розни): на митинге в Сиирте в декабре 1997 года он прочитал стихи Зии Гёкальпа[103], где были такие слова: «Минареты – наши штыки, купола – наши каски, мечети – наши казармы, а правоверные – наши солдаты»[104]. 22 февраля 1998 года Рефах была запрещена; тогдашние власти решили пресечь рост исламистских настроений в социуме.

В дальнейшем Эрдоан сотрудничал с Фазилет, а после её запрета основал «Партию Справедливости и Развития» и сумел привести партию к статусу правящей, а страну – к резкому прорыву в главнейших сферах жизнедеятельности социума (экономической и социально-политической).

Стоит отметить, что в начале нового столетия Эрдоан предстал в новом политическом образе – если раньше он был радикальным традиционалистом исламистского толка, то теперь в его политической демагогии возобладали компромиссные нотки; в 2000-х годах Эрдоан выступал как последовательный защитник демократии и западничества, социального консерватизма и эволюционизма, при сохранении «памяти о корнях» - признании важности ислама в Турции. Уже в 2002 году BBC назвала будущего турецкого премьера «одним из самых популярных политиков в Турции»[105].

Эрдоан является также большим противником левых воззрений. Так, в речи к «белопартийным» членам ВНСТ 22 апреля 2008 года по поводу рабочих, желающих отпраздновать первое мая на площади Таксим он сказал: «В стране, где мусор правит умами, будет Судный день»[106]. Впрочем, и по поводу демократии у него не самое лучшее мнение: «Демократия подобна трамваю, которым следует воспользоваться на пути к желанной цели, но с которого можно и сойти, когда необходимость в нём пропадёт»[107].

Эрдоан особое место в своей политике уделяет вопросу о «выборе цивилизаций», решение которого, по его мнению, заключено в компромиссе – признании Турции как моста между цивилизациями; он поддержал инициативу испанского премьер-министра Хосе Сапатеро по созданию Альянса Цивилизаций, целью которого будет уменьшение трений между мусульманским Востоком и христианским Западом. Помимо всего прочего, он является, пожалуй, главным сторонником интеграции Турции в ЕС.

Во внешней политике Эрдоан стремится к самостоятельности Турции как крупного геополитического игрока. За годы правления ПСР Турция сделала несколько решительных шагов к переходу из статуса региональной державы в мировую державу-лидера исламского мира, с чьим мнением принято считаться во всех вопросах. Несмотря на то, что внешняя политика, как правило, не является полем деятельности премьер-министров, Эрдоан достаточно часто проводит встречи на высшем уровне с главами правительств других стран, как в Анкаре, так и за рубежом.

Помимо ЕС, другими геополитическими «пристрастиями» турецкого премьера являются США, Россия и Иран. При этом, если сотрудничество с двумя последними начало развиваться семимильными шагами как раз в годы правления Белой партии, то США – давний союзник Турции, которая является членом НАТО с 1952 года. Важно отметить, что примерно с 2008 года Турция (безусловно, под влиянием Эрдоана) начала геополитическую переориентацию, связанную с постепенным переходом от ориентации на НАТО и ЕС к ориентации на союз с Россией и Ираном[108], в то время как отношения с США дают всё большую трещину (несмотря на то, что Барак Обама продемонстрировал своё отношение к Турции, как к важнейшему союзнику, совершив свой первый внешнеполитический визит в качестве президента именно в Турцию), а с тем, что «сегодня интересы США и Турции не совпадают»[109] согласны и многие представители оппозиции среди военных[110]. При Эрдоане нормализовались отношения с Грецией, Сирией и Ираком, появились возможности для разрешения кипрской проблемы; появились возможности для урегулирования турецко-армянского конфликта.

У турецкого премьера есть и геополитические «враги» - в основном те, кто признаёт геноцид армян, а также Израиль. В конце ХХ в. Израиль был, пожалуй, одним из главных экономических партнёров Турции, но в годы правления ПСР его позиции во взаимоотношениях с Турцией (и лично с её премьером) были сокрушены. Эрдоан активно выступает за прекращение военных конфликтов в Секторе Газа; в частности, защищающий позицию Израиля при проведении операции «Литой свинец» президент этой страны Шимон Перес был подвергнут Эрдоаном резкой критике (ссора между Турцией и Израилем на Экономическом форуме в Давосе стала, пожалуй, самым интересным событием этого финансового форума)[111]. Эрдоан на церемонии открытия сектора арабского вещания TRT (Турецкая Телерадиокомпания) подтвердил, что Турция не останется равнодушной, «когда пылает Газа и над священным Иерусалимом ходят тучи»[112].

Несмотря на то, что впоследствии Эрдоан заявил, что его полемика с Пересом не повлияет на двусторонние отношения, стало ясно, что от былого союза с Израилем практически ничего не осталось – а ведь в 1990-2000-е годы Турция являлась одним из основных покупателей израильского вооружения, не говоря уже о том, что Турция – первое мусульманское государство, признавшее Израиль[113].

Тем не менее, кредо Эрдоана в геополитике – нацеленность на развитие отношений без какой-то «геополитической дискриминации». В подтверждение этого можно привести его слова, произнесённые в декабре 2009 года во время выступления в Вашингтонском университете имени Хопкинса: «Когда Турция смотрит на Восток, она не теряет из вида Запада. Когда смотрит на Запад, не теряет из виду Восток. Она способна охватить взглядом все 360 градусов»[114]. Таким образом, Эрдоан признаёт в геополитике принцип Ататюрка – «мир в стране, мир за рубежом»[115].

При Эрдоане произошли первые шаги к внутринациональному примирению, которое он признал важной проблемой турецкого социума: «Нужно найти путь для сохранения единства, несмотря на наши различия»[116]. Вопрос национального единства должен быть решён при использовании «опыта оттоманского государства, в котором не было ни турков, ни курдов, а были мусульмане. Исламская платформа ПСР оказалась особенно близкой крайне религиозному курдскому населению. Показательно, что уровень голосов, отданных за ПСР в курдских районах, традиционно выше среднего уровня по стране»[117]. Более того, Эрдоан охотно идёт навстречу ЕС в демократизации положения курдов как национального меньшинства (разрешено радио- и телевещание на курманджи[118], в страну вернулись курды-беженцы, прекращено проведение военными карательных операций против курдов после терактов, ответственность за которые была возложена на террористов Рабочей Партии Курдистана (далее - РПК). Улучшилось положение курдов и в экономическом смысле: курдский юго-восток страны активно поощряется ассигнованиями из центра, восстанавливается аграрная сфера экономики, находившаяся в полном упадке с 80-х годов прошлого века, а также становится важным финансово-экспортным центром с ориентацией на рынок Ирака (на территории которого также проживает национально-этническое меньшинство курдов). Развитие экономики, появление новых рабочих мест, внимание к национально-культурной идентичности курдов – всё это привело к тому, что популярность РПК резко упала. Ей так и не удалось развязать войну за независимость турецкого Курдистана, а митинги с участием Эрдоана в Курдистане собирают гораздо больше людей, чем митинги РПК[119]. В общем, проект «новой» Турции находит положительный отклик в глазах курдов, а образ Эрдоана – мусульманина-демократа их вполне устраивает.

В 2009-2010 годах Эрдоан провозгласил разработку «Проекта национального единства и согласия», целью которого является «расширение демократических прав национальных меньшинств» и «сохранение единства и целостности страны, противодействие всевозможным опасностям и угрозам, снятие социального напряжения по основным проблемам»[120]. При этом «демократическая инициатива» (неофициальное название проекта) уже подверглась критике со стороны оппозиции, которая обвинила Эрдоана в попытке создания «гражданской диктатуры». В ответ на это премьер Турции заявил, что страна «становится демократичней и сейчас переживает процесс изменений и избавления от прежних оков», а «те, кто пытается получить выгоду от нагнетания атмосферы страха, сами боятся демократии»[121]. Критике в связи с этим подверглись лидеры оппозиции – РНП и «Партия Национального Действия», как «непонимающие реформы»[122] партии. Эрдоан заявил также, что «приверженностью к диктатуре страдают сами партии», а по поводу заявлений оппозиции, что никаких демократических изменений не произошло, заявил следующее: «Семь лет назад, было невообразимо, чтобы кто-то критиковал государственные институты власти. Мы пришли к власти путем выборов и уйдем также в результате выборов, когда наступит время. Мы являемся не только партией для тех, кто за нас голосовал, но и партией для 72 миллионов турок»[123].

Серьёзнейшей проблемой Эрдоана была (и всё-таки пока остаётся, пусть и в гораздо меньшей степени) экономика страны, а точнее – полная её стагнация на самом дне экономического развития по западным образцам. Основной причиной этого, пожалуй, является несоответствие лаицистских установок элит и традиционалистских установок масс, когда управлять по западному образцу вроде бы умеют, но управляемые их не принимают.

Строительство экономики на сугубо исламских или на сугубо лаицистских принципах историческим временем доказало свою несостоятельность. В ответ на это Эрдоан предложил турецкому социуму своего рода экономическую модель «исламского протестантизма». Труд и активное использование капитала в целях развития экономики стали трактоваться как «богоугодное» дело: как заявил один из сторонников ПСР и владельцев крупного холдинга Мустафа Буйдак: «Открыть фабрику — это такое же богоугодное дело, как и молитва»[124]. Важное значение Эрдоан придаёт и развитию регионов, в частности уже упомянутых курдских районов, а также Центральной Анатолии, которая при нём стала одним из крупнейших экономических регионов Турции (на что местный электорат отвечал крупнейшей поддержкой Белой партии среди всех регионов страны).

Благодаря экономической политике Эрдоана Турции удалось всего за 6 лет совершить мощный скачок, который был приостановлен только всемирным экономическим кризисом в 2008 году, да и то в 2009 году экономика показала пусть и небольшой, но всё-таки рост. При этом кризис дал дополнительное время для решения инфраструктурных проблем. Эрдоан считает одним из важнейших вопросов своей деятельности – решение энергетической (связана с нехваткой мощностей) и транспортной проблемы (связана со слаборазвитостью железных и автодорог, государственные инвестиции в которые закончились ещё в 70-е годы прошлого столетия).

За успехи реформ в 2004 году «Организация Голос Европы» признала Эрдоана «Человеком года в Европе»[125]. Логичным завершением реформизма Эрдоана может стать новая конституция страны, о необходимости принятия которой говорят и сторонники премьер-министра, и представители ЕС. Но, на данный момент, эта инициатива имеет серьёзную оппозицию в лице Народно-Республиканской Партии, а также военных, для которых новая конституция может стать решающим препятствием в вопросах вмешательства во власть.

Интересны и взаимоотношения Эрдоана с Абдуллахом Гюлем, первым лицом государства, которого зачастую называют не иначе, как его ставленником. Эрдоан явно предпочитает исполнительную власть президентской и полностью поддерживает Гюля в качестве президента страны. В речи к гражданам Турции в 2007 году он сказал: «Есть те, кто говорят, что Гюль не может быть президентом. У таких людей нет хороших манер, и они должны отказаться от турецкого гражданства»[126]. При этом, первоначально, Белая партия планировала выдвинуть Эрдоана кандидатом в президенты, но этому воспротивилось 300 тысяч человек-сторонников лаицизма на демонстрации 14 апреля 2007 года в Анкаре[127], в ответ на что 24 апреля Эрдоан заявил, что кандидатом от ПСР будет Гюль[128].

Вообще, неожиданная экспрессивность вкупе с рациональной рассудительностью – политический конёк Эрдоана. Его дальнейшие действия предугадать невозможно (например, в разгар Российско-грузинской войны 2008 года вместо ожидаемой блокировки Черноморского флота РФ со стороны Турции и допущения в Чёрное море флота НАТО[129] Эрдоан прилетел в Москву на встречу с Владимиром Путиным, чтобы выразить слова поддержки в конфликте).

Политическое кредо Эрдоана можно выразить его же словами, сказанными по поводу разрешения конфликта с курдами: «Мы приняли смелый шаг для решения хронических проблем, препятствующих развитию Турции, расширению прав и возможностей (курдов – В.О.)»[130]. Между тем, он не собирается открещиваться от связей с исламом – но только как с религией. Например, в 2010 году во время визита в Саудовскую Аравию ему была вручена Международная премия имени короля Файсала «За служение исламу», считающаяся одной из самых престижных в странах арабского мира, отношения с которыми у Турции стали возрождаться в полной мере как раз таки при Эрдоане. В своей речи на вручении премии премьер Турции дал понять, что она ныне стремится к тому, чтобы играть важную роль в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке[131].

К слову, это подтверждается премией, которую получил уже турецкий президент: «Абдуллах Гюль награжден британским Королевским институтом международных отношений Чэтем-хаус (Chatham House Prize) за усилия по стабилизации обстановки в регионе, внутреннюю модернизацию Турции и усиление ее позиций на международной арене»[132]. Более того, члены института признали Гюля «человеком года 2009» за его достижения в области геополитики.

А в конце 2009 года председатель Нобелевского комитета Х. Тобхорн выдвинул Эрдоана в качестве кандидата на Нобелевскую премию в области мира, которую в итоге присудили Бараку Обаме.

Подводя итог, стоит определить следующее. Во-первых, ПСР, безусловно, представила Турции, Европе и миру доказательства того, что даже в мусульманской стране возможно построение западной демократии (опять же, имеет смысл говорить только о теоретических аспектах, потому как анализ и оценка реальной политики и партийной деятельности в любом случае не будет избавлен от излишнего налёта субъективности). Во-вторых, важно отметить то, что во всех процессах, протекающих в партии высока роль её лидера – Рэджипа Эрдоана, который, являясь идеологом партии, продемонстрировал реальный пример «политика по-европейски» - образованного, умеющего лавировать, нацеленного на конечный результат.

Глава 2 Европейский союз как эпицентр турецкой геополитики при «Партии Справедливости и Развития»

Турция с середины XV века являлась мостом между западным — христианским и восточным — мусульманским мирами. По словам Эрдоана, «на примере переговорного процесса Турции (с ЕС) рушатся тезисы о том, что Запад и Восток, равно как ислам и другие религии, не сумеют найти общий язык, а также о "столкновении цивилизаций"»[133].

На волне исламского ренессанса и продолжающейся исламизации светского общества в Турции в конце шестидесятых годов XX века элита предлагает массам альтернативу – продолжение вестернизации за счёт расширения экономических связей с Европой. В 1959 году Турция подаёт заявку на ассоциированное членство в Европейском Экономическом сообществе, которая была отозвана после военного переворота 1960 года. После того, как военные восстановили стабильность общества, было решено подать заявку вновь. 12 сентября 1963 года было подписано «Анкарское соглашение» об ассоциированном членстве в ЕЭС.

В течение следующего исторического периода развития политико-конфессиональных отношений происходит очередная волна исламизации. Военный переворот 1980 года поставил крест на желании Анкары получить полноправное членство в ЕЭС в самое ближайшее время. После упразднения этой организации и подписания «Маастрихтского соглашения» в 1992 году и «Копенгагенских критериев» в 1993 году Турция нацелилась на вступление в объединённую Европу. Первым шагом к этому стало подписание 6 марта 1995 года таможенного соглашения с ЕС [Брюссельское соглашение]. Турция таким образом стала первой страной, не входящей в ЕС, но имеющей с ним подобное соглашение.

Однако в силу ряда причин, которые мы осветим ниже, в 1997 году кандидатами на вступление в ЕС стали страны бывшего социалистического лагеря [Польша, Чехия, Венгрия, Словения, Эстония] и Кипр, а Турция, в свою очередь, не попала даже во вторую волну расширения. Только в 1999 году Турция попала в список кандидатов на вступление. В июне 2000 года в стране был создан «Генеральный секретариат по делам ЕС» и государство перешло к выполнению «Копенгагенских критериев». «Партия Справедливости и Развития» считает вступление в ЕС своей главной внешнеполитической целью, о чём говорится в её программе. В октябре 2005 года начались официальные переговоры между ЕС и Турцией о вступлении в него последней, Реджип Эрдоан назвал это «победой всей турецкой нации»[134]. При кабинете министров Турции была создана Группа наблюдения за реформами (РИГ) в составе министра юстиции Садуллаха Эргина, государственного министра и главы делегации на переговорах с ЕС Эгемена Багыша, министра внутренних дел Бешира Аталая и министра иностранных дел Ахмета Давутоглу[135].

§1 Дискуссия об евро-идентичности и «цивилизационном шоке»

Между тем, большинство политических аналитиков полагает, что Турция не может рассчитывать на вступление в ЕС в ближайшие несколько лет; чересчур оптимистичными считаются даже робкие прогнозы, что Турция может быть принята в ЕС в период с 2015 по 2020 годы. Существует целый ряд проблем, которые не позволяют Турции вступить в ЕС, хотя она давно является членом таких глобалистских организаций внутриевропейской интеграции, как ОБСЕ, Совет Европы и УЕФА.

В первую очередь, это конфессиональная принадлежность Турции. По мнению А.Г.Башировой, именно «исламский фактор тормозит интеграцию в западный мир»[136]. Запад отказывается принять Турцию в свой «христианский клуб»[137], внутри которого не могут не существовать идеологические споры между различными ответвлениями христианства. Таким образом, существует разумное допущение, что ислам может стать деструктивным фактором, который уничтожит слабые связи, установившиеся между католицизмом и различными ветвями протестантизма. В Европе до сих пор силён националистический фактор, а также антиглобалистский сепаратизм. В этом плане ислам более однороден [большая часть мусульман исповедует суннизм – В.О.], а исламизм имеет большее влияние на социально-политические представления населения, нежели христианств. Образно говоря, даже пресловутая протестантская этика влияет на дух капитализма меньше, чем ислам на дух мусульманского общества.

Представители ЕС объясняют затруднения со вступлением Турции в ЕС только экономическими и социально-политическими проблемами, существующими в Турции. Но, по меткому выражению датской газеты Information, «дела в Турции идут настолько хорошо, что европейские комиссары из кожи вон лезут, чтобы придумать новые отсрочки, преграды и тесты»[138]. Как отмечает Н.Т. Масумова, «на сегодняшний день Турция имеет одну из самых быстрорастущих экономик в Европе»[139]. В Турции постепенно развивается сельское хозяйство, преодолевается неравномерность промышленного развития регионов страны. Эхемен Багыш, госминистр Турции, глава переговорного процесса с ЕС заявил что, «Турция является страной с 6-й крупнейшей экономикой Европы и 4-й по количеству рабочей силой»[140].

Продолжается и вестернизация гражданского общества. В первое десятилетие нового тысячелетия в Турции был принят ряд новых законов и конституционных реформ:

·  De jure отменена смертная казнь (de facto с 1984, не применили даже в отношении одного из лидеров курдских сепаратистов, лидера курдской рабочей партии Абдуллаха Оджаллана)

·  разрешено радиовещание и телевещание на языках национальных меньшинств (в том числе, на курдском – телеканал TRT-6)

·  укреплён институт гендерного равенства (создана парламентская комиссия по укреплению равенства возможностей женщин и мужчин.)

·  усилен общественный контроль над военными

·  снят ряд ограничений в отношении партий и профсоюзов

·  Совет национальной безопасности стал только законосовещательным органом [а с 2004 года во главе СНБ стоит гражданское лицо]

·  военный суд лишён права судить гражданских за критику военных; военные трибуналы лишены возможности судить военных в мирное время

·  отменён «протокол Эмасия 1997 года»[141], согласно которому армия могла действовать без согласования с гражданскими властями в случае угрозы национальной безопасности

В 2005 году были приняты новые гражданский и уголовный (в частности, из УК исключили статью, по которой супружеская измена считалась преступлением) кодексы, изменено национальное законодательство о защите прав и свобод граждан. Более того, во внутренней политике был провозглашён курс на борьбу с коррупцией, в таможенной – на противодействие нелегальной иммиграции в ЕС.

В 2009 году РИГ опубликовали проект «дорожной карты» для вступления в ЕС, состоящий из следующих шагов:

1.  Новая гражданская конституция

2.  Свободный интернет

3.  Повышение расходов на выборы

4.  Омбудсманство

5.  Независимость правосудия

6.  Соблюдение прав меньшинств

7.  Усиление безопасности национальных границ[142]

В Европе, между тем, понимают, что затягивание процесса интеграции Турции в ЕС убеждает её отказаться от вестернизации. Г. Шрёдер открыто назвал такую политику толчком Турции «в лапы экстремистов»[143]. Влиятельная британская газета “The Financial Times” высказала мысль о том, что «членство Турции в ЕС дало бы мусульманскому миру реальные доказательства того, что ислам совмещается с европейскими ценностями, в том числе с демократией, главенством закона, уважением фундаментальных прав и свобод человека»[144]. С ней солидарен и бывший премьер-министр от партии лейбористов – Тони Блэр: «Приняв Турцию в ЕС мы построим мост в исламский мир, а такие мосты сейчас важны как никогда»[145].

Европейцы напуганы также возможной миграцией турок, которую воочию «наблюдает» Германия. Турецкие мигранты уже сейчас влияют на предвыборные кампании немецких партий, вынуждая даже прохристианскую коалицию ХДС/ХСС сдержанно поддерживать Турцию в её стремлении вступить в ЕС, хотя Эдмунд Штойбер, лидер ХСС неоднократно заявлял своё «против», предполагая во всеуслышание, что «у ЕС нет интеграционной мощи, чтобы переварить Турцию»[146]. Ангела Меркель, в свою очередь, провозгласила компромисс на основе принципа римского права pacta sunt servanda [договор должен быть исполнен], а Эрдоан заявил, что «Германия и Турция продолжат идти рука об руку»[147].

Бывший президент Франции Валери Жискар Д’Эстен заявил в свою очередь в интервью французской газете Mond ещё в 2002 году, что «большинство стран уже высказалось против присоединения Турции, однако они никогда не говорили об этом самим туркам…Принятие такой страны породит множество внутренних проблем в годы, когда ЕС нужно думать о первоочередной задаче [интеграции – В.О.]. Кроме того, Турция стала бы самым большим членом ЕС, получила бы больше мест в Европарламенте и мы снова пришли бы к противостоянию Востока и Запада»[148].

Д’Эстену вторит и нынешний президент Франции, Николя Саркози: «Турция – не Европа, а Азия»[149]. Французы вообще последовательно выступают против расширения ЕС. Госсекретарь Франции по делам ЕС заявил в апреле 2009 года, что необходимо прекратить расширять ЕС, а «после [принятия] Балкан надо остановиться с расширением и сконцентрироваться на укреплении европейских институтов»[150].

Европа заинтересована в получении свободного доступа к новой рабочей силе, в омоложении стареющего европейского населения (к 2014 году ¼ населения Турции будет моложе 14 лет[151]). Не меньше она заинтересована в развитии западных институтов в Турции, что обусловлено самой сущностью геополитики демократических государств, направленной на создание вокруг себя буферных государств со схожими режимами.

Ещё больше Европа заинтересована в главном ресурсе XXI в. - энергии. В этой связи Турция играет важнейшую геополитическую роль, являясь альтернативой России ввиду «газового кризиса» между Украиной и РФ. Проект «Набукко» играет немаловажную роль в процессе интеграции Турции в ЕС. Также европейцев не может не интересовать то, что Турция обладает большими запасами пресной воды, 90% мировых запасов бора (бор является исходным сырьём для нанотехнологий), 25% мировых запасов ртути (ртуть важна в атомно-водородной энергетике, металлургии, химической промышленности, судостроении и медицине)[152].

Более того, Европе нужны более тесные контакты с потенциальным экономическом лидером в регионе. Турция важна также и с военной точки зрения. Геополитическое положение Турции на стыке «трёх миров» - Запада, Востока и России представляется одним из самых важных и проблемных во всём мире. Одна из самых сильных армий мира, турецкая, являет собой хорошее подспорье в деле консервации мира в этом регионе. Кроме того, по мнению эксперта МГИМО Юлии Кудряшовой, благодаря интеграции Турции в ЕС, последний значительно увеличит «свой политический потенциал за счет роста военной мощи и влияния в исламском мире»[153].

Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что взрывоопасная ситуация в регионе разрешится только при активном участии на стороне ЕС Турции, как он образно выразился, «мусульманского представителя со светским характером»[154]. Министр экономического сотрудничества и развития Германии Хайдемари Вичорек-Цойль заявила, что «по мнению Социал-демократической партии Германии, Турция должна стать членом ЕС. Критерии членства служат демократизацию Турции. Членство Турции также имеет значение с точки зрения стабильности региона. Однако не будет правильным назвать точную дату членства Турции»[155].

У Турции есть и союзники в деле интеграции в ЕС. Ортодоксальная католическая Польша достаточно неожиданно встала на сторону Турции. На встрече на уровне глав правительств в Варшаве премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что «Польша в первую очередь будет и дальше напоминать нашим партнерам по ЕС, что прежде никто не говорил о дополнительных условиях при вступлении Турции в его состав…ЕС формулирует определенные условия [для вступления], и когда они выполнены, положительное решение должно приниматься автоматически»[156]. Слова поддержки выразил и Лех Валенса, который заявил, что «в нынешних условиях существование ЕС без Турции уже немыслимо, и Польша оказывает огромную поддержку ее полноправному членству в ЕС»[157].

О необходимости принять Турцию в ЕС высказался и министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд[158]. Министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт выразил свою поддержку членству Турции в ЕС на заседании в Стамбуле[159], ещё ранее он заявлял, что проведение чётких границ ЕС «пагубно и опасно», в том числе потому, что тогда ЕС не сможет влиять на благоприятные изменения в Турции[160]. 3 апреля 2009 года верховный представитель Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьер Солана высказался в поддержку приема Турции в Европейский союз: «Не вижу ничего, что препятствовало бы вступлению Турции в ЕС. Турция является кандидатом на вступление в ЕС, об этом члены Европейского союза уже договорились»[161].

Премьер председательствующей в 2010 году в ЕС Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро на встрече с Эрдоаном в Мадриде 22 февраля 2010 года заявил, что «его страна как председатель Евросоюза сделает всё, чтобы придать новый импульс переговорам о вступлении Турции в ЕС. Мадрид всегда выступал за полноправное присоединение Анкары, в отличие от Франции, Германии и Австрии, которые выступают за “привилегированное партнёрство”»[162]. Более того, Сапатеро заявил, что испанские власти «намерены на этой неделе предложить Еврокомиссии открыть в ближайшее время четыре главы переговорного процесса: по вопросам экономики, обороны, продовольственной безопасности и здравоохранения», а вступление Турции в ЕС станет катализатором роста «стабильности международного порядка и расширения потенциала Евросоюза»[163].

Министр иностранных дел и сотрудничества Испании Мигель Анхель Моратинос поддержал своего премьера, заявив о поддержке со стороны Испании[164]. Госсекретарь ЕС Диего Лопес Гарридо, представляющий Испанию, которая готовится к председательству в ЕС, отметил решимость последней в вопросе продолжения переговоров с Турцией в период её председательства в ЕС[165].

Глава «Партии Европейских Социалистов» Поуль Нюруп Расмуссен в свою очередь заявил: «Думаю, что в принципе ЕС готов к такому шагу [принятию Турции], однако напомню, что его реализация зависит и от Турции, и от нас самих. Обе стороны должны прояснить свои ожидания и пожелания друг другу. Наш сигнал Турции: пожалуйста, продолжайте модернизацию общества, обеспечьте соблюдение в стране основополагающих демократических принципов. Они должны соблюдаться безусловно: по отношению к тем, кто сидит в тюрьме, тем, кто жалуется в суд, по отношению к мужчинам и женщинам. Мы говорим туркам: с нашей точки зрения, ваши стандарты свободы несовершеннны. Так совершенствуйте их, и тогда мы приступим к конкретным переговорам о сближении. Моя личная точка зрения: Турция – великая страна, которую мы глубоко уважаем; у турок фантастическая культура и история. Мы хотим максимально глубоко сотрудничать с Турцией: однако для этого им нужно продолжать реформы»[166].

«За» членство Турции в ЕС выступают и представители Италии, в частности, посол Италии в Турции Карло Марсилли, который в феврале 2009 года заявил, что «Евросоюз без Турции невозможен»[167]. Глава итальянского МИД Франко Фраттини заявил, что «членство Турции в ЕС может иметь такое же значение, как мир, заключённый между Францией и Германией, или же падение Берлинской стены»[168]. В пользу Турции высказался и президент Португалии Анибал Кавако Сильва: «Европа, со своей экономической моделью общества, обязана найти пути решения проблем, вызванных безопасностью, изменением климата, глобальным финансовым кризисом. И для того, чтобы начать эту борьбу Европа нуждается в Турции. Членство Турции внесет вклад в культурное обогащение ЕС, в его внешнеполитическое и энергетическое развитие»[169].

Поддерживает инициативы Турции и Румыния, глава МИД которой Кристиан Дяконеску заявил, что его страна поддерживает, и будет поддерживать членство Турции в ЕС[170]. С опровержением появившейся в прессе информации, что Венгрия является противником интеграции Турции в ЕС выступил венгерский посол в Турции Истван Шабо: «Венгрия всегда поддерживала и поддерживает членство Турции в ЕС. Никаких сомнений на этот счёт у нас нет»[171]. Министр иностранных дел Люксембурга в 2004 году заявил, что «нынешние дебаты касаются не только Турции, но и доверительного отношения к Союзу. Мы должны показать, что ЕС - это не только общность национальных интересов. Нам очень важно и то, как нас воспринимают»[172]. Поддерживают инициативы Турции и в Хорватии, которая также стремится вступить в эту организацию.

С интересной позицией выступает Независимая комиссия по Турции (НКТ), созданная в 2004 году. В состав НКТ входят такие ведущие европейские политики как бывший президент Финляндии Нобелевский лауреат Марти Ахтисаари (председатель, видный сторонник членства Турции в ЕС), бывший премьер-министр Франции Мишель Рокар, бывшие министры иностранных дел Нидерландов и Испании Ханс Ван ден Брук и Марселино Ореха и бывший член Еврокомиссии Эмма Бонино. В 2009 году НКТ опубликовала второй доклад по положению дел в Турции, заострив своё внимание на то, что ЕС должен выполнить свои обязательства, а Турция, в свою очередь, продолжить доказывать своё стремление к интеграции в ЕС[173].

Существуют и антагонисты принятия Турции в ЕС в каком бы то ни было статусе. Например, премьер-министр Бельгии (ныне первый председатель в истории ЕС) Херман ван Ромпёй, который заявил, что «Турция не является частью Европы и никогда не будет частью Европы»[174]. При этом внутри стран-членов ЕС также нет единства: в 2004 году министр иностранных дел Бельгии Карл де Гюхт заявил, что Турция может вступить в ЕС в 2014 году[175]. Аналогично нет единства и в Германии. В частности, с мнением де Гюхта согласился и бундестаг в своей газете Das Parlament[176], а министр иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле 7 января 2010 года заявил, что Германия не будет мешать Турции в её намерении интегрироваться в ЕС, при условии выполнения необходимых условий[177]. Гюнтер Зойферт, возглавлявший до 2001 года Институт Германского восточного общества в Стамбуле на страницах Die Zeit выступил со статьёй «Не бойтесь турок!», в которой заявил, что не следует отказывать Турции в её прозападных настроениях, оперируя сугубо историческими фактами[178]. Грэм Ватсон, председатель либеральной группы в Европарламенте заявил, что он считает Турцию Европой: «100 лет тому назад каждый оценивал Турцию в качестве европейской силы. В ходе первой мировой войны, турки являлись одним из центров силы в Европе. К примеру, в моей Родине – Шотландии, последовав примеру Младотурок, которые были предводителями одного из светских движений Европы, был создан Союз Молодой Шотландии. Турция является частью нашей истории и культуры. В средневековье турки открыли свои объятия ученым и философам, убежавшим от угнетения католической церкви. Тот факт, что Турция является Европейской страной, не подлежит сомнению»[179].

Существуют сторонники интеграции Турции в ЕС и во Франции. В частности, бывший премьер-министр Мишель Рокар, который считает вступление Турции в ЕС важным подспорьем для усмирения того, что Сэмьюэл Хантингтон назвал «столкновением цивилизаций», впрочем он полагает, что Турция сможет вступить в ЕС ещё не скоро[180]. Поддерживают инициативы Турции в вопросе вестернизации страны и члены «Социалистической партии Франции». Летом 2009 года представитель этой партии Франсуа Холланд выступил с критикой Николя Саркози, отметив, что тот уже дважды использовал «турецкий вопрос» в целях самоагитации и что если Турция выполнит предписания ЕС, то «Социалистическая партия Франции» выступит с поддержкой её присоединения к объединённой Европе[181].

Различается позиция и в Чехии, причём только эта страна не подписала «Лиссабонские соглашения» по вопросу дальнейшего расширения ЕС. Президент Чехии Вацлав Клаус на встрече с Гюлем был очень удивлён, что Турция занимает 17 место в мировой экономике, после чего заявил, что открыто выступает «за» членство Турции в ЕС ради укрепления его экономики[182]. В свою очередь, посол Чехии в Турции Ева Филипи заявила следующее: «ЕС – не христианский клуб и универсальные принципы и права не должны связываться с религией. Чехия на посту председателя ЕС (в первой половине 2009 года) поддерживает полноправное членство Турции в Евросоюзе»[183].

Противоположную точку зрения выразил депутат Ян Зиленец: «Практически с 1960-х годов проблему Турцию как горячий картофель политики передают от одного поколения к другому. Постепенно нарастает та наиважнейшая проблема, которая в будущем грозит серьезными последствиями. Я уверен в том, что Турция не может стать европейским членом по многим причинам, и эти причины, прежде всего, касаются нас, европейцев, а не турок. Ключевая проблема в том, что Турция не прошла тот исторический путь развития, какой прошла Европа, и поэтому стандарты защиты прав человека в этом государстве ещё далеки от европейских»[184].

Причём эта позиция («причины отказа касаются европейцев, а не турок») выражает, по всей видимости, внутреннюю договорённость элит ЕС – Турцию в ЕС не пускать, придумывать новые причины для этого. Имеет смысл говорить о том, что «турецкий вопрос» - хороший политический инструмент, как во внешней политике («за» Турцию в ЕС выступают, прежде всего, лидеры тех стран, которые наиболее заинтересованы в ней как во внешнеполитическом и внешнеторговом партнёре), так и во внутриевропейской. В июне 2009 года некоторые депутаты правых партий ЕС получили поддержку избирателей за критические высказывания в адрес Турции, что вызвало негодование Эрдоана. Проигравшие на выборах социал-демократы заявили, что победа консерваторов – нехороший знак для Турции и её надежд на вступление в ЕС[185]. Голоса же тех, кто считает, что необходимо прекратить давать Турции ложные надежды очень редки. Вот что сказал по этому поводу немецкий политик Вольфганг Шейбл: «Членство в ЕС может быть приемлемо для стран с традициями христианской Европы, но не для мусульманской Турции и азиатской России… следует быть честными в отношении Турции и не заниматься двуличием»[186].

Согласно опросу европейских парламентариев, проведённому в конце 2009 года Евразийским центром изучения общественного мнения 67,5 % депутатов не верят в то, что Турция является европейской страной[187]. Европейцев-противников турецкой интеграции в их желании помешать положительному для Турции разрешению этого вопроса «напутствовал» ливийский лидер Муаммар Каддафи, который полагает, что мусульманскому миру выгодно вступление Турции в ЕС в качестве «троянского коня». Он писал, что Турция – «древо, корнями уходящее в Азию и лишь ветвями касающееся Европы»[188].

В 2005 году Eurobarometer провёл общеевропейский опрос по поводу кандидатур Украины и Турции. Французы настроены против (59 процентов голосов «против» и 37 «за»), такого же мнения придерживаются и немцы (60 и 36). Поляки в большинстве (55 процентов) поддерживают принятие Турции в Евросоюз. В Великобритании голоса по этому мнению разделились поровну[189].

Ситуация мало изменилась и к 2009 году. Согласно результатам опроса «Восприятие европейцами Турции как будущего члена ЕС», который был проведен в августе-сентябре 2009 года в Германии, Испании, Франции, Польше и Великобритании, против вступления Турции в ЕС выступили 52% опрошенных. 41% респондентов высказался бы в поддержку принятия Турции в ЕС, а 7% не дали определенного ответа. Большинство респондентов сказало «нет» во Франции (64,4%), Германии (62) и Великобритании (46,3%). Напротив, «да» вступлению Турции в ЕС доминировало в ответах граждан Польши (54,1%) и Испании (53,2%)[190]. Опрос, проведённый Deutsche Welle также подтвердил тезис о расколе Европы по «турецкому вопросу»: 40,5 % проголосовали «за», так как у Турции «важное стратегическое значение»; 39,9 % - «против», так как Турция «не является европейской страной»[191]. Таким образом, сильны позиции тех, кто считает, что ЕС настигнет «цивилизационный шок» ввиду непонимания между Западом и Востоком[192].

Турция невыгодна ЕС и с точки зрения финансовых расходов. Ассигнования на развитие сельского хозяйства, как подсчитали в 2004 году комиссары ЕС по внутреннему рынку и сельскому хозяйству Фриц Болкестайн и Франц Фишлер, составили бы свыше 11 миллионов евро, а общие расходы на Турцию – обходились бы в 28 миллионов долларов ежегодно[193].

В 2009-2010 годах со стороны противников [прежде всего ХДС/ХСС и Саркози] всё чаще звучит идея о возможности привилегированного членства Турции в ЕС, однако Анкара решительно отклоняет эти идеи, настаивая только на полноправном членстве. Так, Гюль на встрече с президентом Португалии Анибалом Сильвой достаточно резко высказался по поводу идеи Саркози и Меркель о привилегированном партнёрстве: «Политики постоянно сменяют друг друга на тех или иных постах. Некоторые политики, страдающие отсутствием дальновидности, могут выступать с различными заявлениями, но мы не станем долго заострять на них внимания»[194]. Саркози в 2009 году даже заявил о возможности создания тесного союза ЕС-Турция-РФ. Под ним он понимает создание общего пространства в сферах экономики и безопасности[195].

Турция чувствует себя отторгнутой от Европы, что даёт почву для дальнейшего роста исламизации de jure лаицистского общества. Реджип Эрдоан заявил на одном из двухсторонних саммитов Турция-ЕС: «в последние годы существования Османской империи её называли больным человеком Европы, а не Азии. Даже в худшие времена мы считались европейцами»[196]. К слову, сам Эрдоан определяет себя как «мусульманина, турка и демократа во главе светского правительства»[197]. Более того, он заявил, что Турция «никогда не откажется от вступления в ЕС»[198].

«Кроме того, Турция имеет право спросить, не потому ли ее вхождение в Евросоюз проходит столь непросто, что она - мусульманское государство? Но нигде не сказано, что в Евросоюз должны входить только государства, где господствующая религия - христианство. Если ЕС не является «христианским клубом», он должен отнестись к Турции непредвзято и без двойных стандартов. Да и обязательства принято выполнять. Турция свою часть выполнила. Теперь очередь за ЕС. А он занимает теперь странную позицию - и не принимать неудобно, но и принимать тоже не хочется. Зачем тогда обещали, выдвигали требования? Может быть, думали, что Турция сама забудет, что хочет вступить в ЕС?»[199] - продолжает Эрдоан.

При этом важно отметить, что статус «вечного кандидата» позволил Турции за последние годы совершить рывок во всех основных сферах внутренней политической жизни: в экономической (реальные экономические показатели), социальной и политической (реформы). Тем не менее, в конце 2009 года Европарламент призвал Турцию к продолжению реформ, прежде всего в правоохранительной сфере, а также в сфере институтов свободы совести и слова[200], продолжить решение кипрской проблемы и курс на демократизацию конституции страны[201].

 

§2 Армянский и кипрский факторы как геополитические препятствия турецкой интеграции в ЕС

Турция продемонстрировала желание пойти навстречу ЕС и во внешнеполитических вопросах. Оставаясь одним из крупнейших партнёров США по НАТО, Турция идёт на уступки ЕС в вопросах урегулирования конфликта с Кипром [de-jure 38% территории Кипра контролируется так называемой Турецкой Республикой Северный Кипр, de facto являющейся марионеточным государством подконтрольным самой Турции] и Арменией [которая требует признать геноцид армян].

Притеснения армян в Оттоманской империи имеют длительную историю; усилились они в последней четверти XIX века, а 24 апреля 1915 года достигли пика: по приказу лидеров младотурок (Талаат-паши, Энвер-паши и Джемаль-паши) началась полномасштабная резня армян по всей Османской империи. Ещё в годы войны её осудили Российская империя, Великобританская империя, Франция (совместная резолюция 1915 года) и США (трижды), правда «геноцидом» тогда не называли – этот термин - «изобретение» польского юриста Рафаеля Лемкина, датированное 1943 годом. Всего по данным армянских историков с 1915 по 1923 годы было уничтожено до полутора миллионов армян (для сравнения: по данным от 2008 года в Армении проживало 3,23 миллионов человек).

Идеологи (турки и азербайджанцы), а также армянские пособники геноцида затем были уничтожены террористической организацией партии «Дашнакцутюн» в рамках операции «Немезис». Однако вскоре армянская независимость, а вместе с ней и армяно-турецкие отношения, приказали долго жить.

После распада СССР геополитическая ситуация на Кавказе вновь запылала огнём нестабильности. Дипломатические отношения между Турцией и Арменией установлены не были, более того – Турция стала главным союзником Азербайджана в Карабахском конфликте.

Между тем, к 2008 году стало ясно, что Европейский Союз в отношении Турции не будет делать исключения, какое было сделано для Кипра. Лицемерно продолжая пресловутую политику «двойных стандартов», ЕС открытым текстом принудил Турцию к урегулированию конфликта, иначе вопрос об интеграции будет закрыт. В итоге летом-осенью 2008 года наметилось потепление в отношениях между Турцией и Арменией. 6 сентября 2008 года президент Турции Абдуллах Гюль прибыл в Армению по приглашению своего коллеги Сержа Саргсяна. Лидеры двух стран посетили футбольный матч Армения – Турция, поэтому внезапное потепление в отношениях между двумя странами начали называть «футбольной дипломатией» (Саргсян пообещал нанести и ответный визит, на игру этих же соперников в Бурсу, если будет открыта граница или хотя бы появятся реальные предпосылки для этого)[202]. При этом, в самих государствах многие встретили эти переговоры с негодованием. Больше всех усердствуют армянские националисты, для которых подобные дипломатические игры – не более чем ошибка Саргсяна, который-де отказывается от позиции по поводу геноцида армян и, более того, едва ли не «продаёт» Карабах[203].

В Турции есть как сторонники, так и противники переговоров. Среди противников – националисты, среди сторонников достаточно широкий спектр социальных групп и отдельных личностей: в конце 2008 года в Турции появился сайт «Простите нас, армяне»[204] - свои подписи под петицией в первые 24 часа существования сайта поставили 5 тысяч человек, а к 2010 году – свыше 30. Интересно то, что даже в их обращении отсутствует термин «геноцид», заменённый на «великую катастрофу». В Турции против подписавшихся даже возбудили уголовное дело по статье 301 УК Турции – «оскорбление турецкой нации и идентичности».

10 октября 2009 года в Цюрихе министры иностранных дел Турции и Армении Ахмет Давутоглу и Эдвард Налбандян в присутствии глав МИД Франции, США, РФ и Швейцарии подписали армяно-турецкие протоколы ("Об установлении дипломатических отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой"[205] и "О развитии двусторонних отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой"[206]), касающиеся плана нормализации внешнеполитических отношений. Согласно документам, между странами должны быть установлены дипломатические отношения и открыта закрытая с 1993 года армяно-турецкая граница.

В начале 2010 года Конституционный суд Армении распространил заявление, в котором подтвердил соответствие этих протоколов конституции Армении, несмотря на несоответствие одному из положений преамбулы конституции, касающейся геноцида армян в 1915 году. Но кроме этого, КС Армении провозгласил предусловие - открытие государственных границ. Это вызвало негодование в МИД Турции, которое заявило, что никаких предусловий быть не может. В ответ Эдуард Шармазанов (секретарь парламентской фракции правящей Республиканской партии Армении) обвинил в политике предусловий самих турок[207].

О турецких предусловиях, якобы уже принятых руководством Армении, писал и директор Центра стратегических исследований «Арарат», доктор политических наук, Армен Айвазян. Он выделил 3 таких предусловия: