Прокурдский фланг («Партия Прав и Свобод», «Рабочая Партия Курдистана», «Партия Мир и Демократия»)

5.  Прокурдский фланг («Партия Прав и Свобод», «Рабочая Партия Курдистана», «Партия Мир и Демократия»)

6.  Другие («Зелёный союз»)

На конец 2000-х годов можно говорить о полном разброде среди политических предпочтений турецкого населения. Ключевое слово остаётся за центристами и умеренными правыми; но сбрасывать со счетов оппозицию, как слева, так и справа не стоит. Во всяком случае, позиции двух главных оппозиционных Белой партии сил – НРП и ПНД усиливаются с каждыми выборами, что наглядно иллюстрируется в таблице, предложенной Г. Зиганшиной[306]:

Таблица 1

Партии/Годы выборов	2004	2007	2009
ПСР	41,8%	46,5%	38,8%
НРП	18,1%	20,8%	23,2%
ПНД	10,4%	14,2%	16,1%

В 2007 году у политических партий был шанс реально лишить ПСР власти: им было необходимо объединиться вокруг одного кандидата, чтобы иметь хоть какие-то шансы на победу. Однако вокруг выборов развернулся политический кризис, который привёл к досрочным выборам в меджлис. Сосредоточив основные усилия на запугивании избирателя исламизацией вместо того, чтобы предложить турецкому населению реальные программы по улучшению положения во всех сферах жизнедеятельности, оппозиция вряд ли могла противостоять ПСР. В итоге, «турецкий избиратель проголосовал за стабильность однопартийного правительства, дальнейший процесс роста заработной платы и пенсий, будучи уверенным, что в случае действительной угрозы светским устоям, их всё же отстоит армия»[307].

Другая возможность для оппозиционеров из числа политических партий – экономическая катастрофа. Нельзя не согласиться с мнением бывшего американского посла в Анкаре М. Абрамовицем: «ПСР возвысилась благодаря экономическим успехам, она и падёт вместе с экономическим провалом. Только серьёзное ухудшение экономики приведёт, наконец, к появлению политических партий, которые будут способны бросить ей вызов»[308].

В 2010 году в турецкой политике ярче всего «горят звёзды» двух вопросов: подготовки к выборам и новой конституции («Копенгагенской»).

Причём, что характерно, вполне реальна возможность, при которой выборы состоятся уже в конце 2010 года, правда, правящей партии они не выгодны, так как её рейтинги постепенно падают (что можно связать с экономическим кризисом). Впрочем, в Турции «практика проведения внеочередных выборов не является чем-то экстраординарным»[309].

Что характерно, рейтинги партийных предпочтений блещут огромной разницей в числовых данных. 8-16 марта 2010 года газета «Заман» провела опрос в 26 провинциях Турции[310] среди 5,5 тысяч человек. Как оказалось, 54,4% респондентов против досрочных выборов, а 56,6% - «за» новую, «гражданскую» конституцию. Что касается собственно политических предпочтений, то Белая партия получила бы 40,6% голосов, тогда как основные её соперники – НРП и ПНД получили бы 21,4% и 14,6% соответственно[311]. Похожие данные продемонстрировало исследование, заказанное ПСР: за эту партию готовы проголосовать 39%, а за НРП и ПНД 19% и 17% соответственно[312].

А вот агентство СОНАР предоставило совсем другие цифры согласно опросу, проведённому в январе 2010 года в 15 провинциях Турции среди 3 тысяч граждан. Если бы выборы состоялись тогда, то за ПСР проголосовало бы 29,5% респондентов, НРП и ПНД получили бы 27,11% и 20,41% соответственно. Причём представители агентства заявили, что «возможная погрешность исследования составляет всего 1,73%»[313].

Имеет смысл обратить внимание на региональность данных исследований. Первое исследование имело более широкий охват, тогда как второе «захватило» в основном крупные города; как известно, ПСР очень популярна в сельской местности. Таким образом, имеет смысл предположить, что на грядущих выборах Белая партия получит 35-40% голосов. Возможно и увеличение популярности партии, чему могут поспособствовать три фактора: оживление экономики; внешнеполитические скандалы, по-имперски объединяющие нацию (связанные, прежде всего, с ЕС, Арменией и Израилем); а также ошибки оппозиции.

Оппозицию ослабляет невозможность заключения союза и формирования коалиции, так как ведущие партии являют собой политических антагонистов. Впрочем, вполне возможны коалиции с другими партиями, которые могут принести НРП или ПНД победу над Белой партией. Среди ошибок оппозиции наиболее опасными можно считать дискуссию об исламизме, так как до настоящего времени все реальные возможности для свержения Эрдоана и ПСР обычно играли на руку партии власти.

Так, в 2008 году генеральный прокурор Турции Абдуррахман Ялчынкая передал «дело ПСР» в Конституционный суд. Материалы, подготовленные прокурором заняли 162 страницы[314]; оппозиция, таким образом, надеялась «убить двух зайцев» одним выстрелом – не только лишить власти сверхпопулярную ПСР и Эрдоана, но и вынести предупреждение исламистам. Ялчынкая потребовал запретить Белую партию, а 71 члену партии (в том числе Эрдоану и Гюлю) запретить политическую деятельность в течение пяти лет.

В ответ представители ПСР заявили, что настоящее дело – «нападение на демократию»[315]. Как и ожидалось, партию поддержали представители ЕС, в частности, комиссар по расширению ЕС Олли Рен, заявивший, что «такие споры должны решаться при помощи референдумов, а не судов»[316].

В итоге, благодаря грамотной политике, ПСР стала первой крупной партией в Турции, которой выдвигались обвинения в нарушении светских устоев Турции и которой удалось избежать запрета[317]. Для успеха противников ПСР необходимы были как минимум 7 голосов из 11, но «за» запрет партии проголосовали «лишь» 6 человек. Правда, на Белую партию наложили штраф в размере 50% её годового бюджета[318]. Председатель Конституционного Суда Хашим Кылыч пояснил, что партии вынесено «серьёзное предупреждение» и заявил, что он надеется на то, что «члены партии правильно поймут это «послание»[319]. Министр труда Турции Фарук Челик[320] назвал решение суда «победой демократии»[321], а Белая партия официально легитимизировала своё правление в рамках светского государства.

Именно с угроз о новом судебном разбирательстве и начались слухи о досрочных выборах. На встрече с депутатами ПСР 8 февраля 2010 года Эрдоан предложил им готовиться к выборам, несмотря на то, что Турция – не США с их помпезными предвыборными шоу и подготовкой к выборам в течение пары лет, а следующие «регулярные» выборы должны состояться летом 2011 года.

Одним из основных вопросов в турецкой внутренней политике первой половины 2010 года является, безусловно, вопрос конституционной реформы. Заместитель председателя фракции ПСР в ВНСТ Бекир Боздаг подготовил соответствующий пакет конституционных поправок на рассмотрение депутатов. Имеет смысл говорить о революционности данных изменений, ведь Белая партия планирует ввести поправки в 22 статьи ныне действующей Конституции 1983 года (10, 20, 23, 41, 51, 53, 54, 69, 74, 84, 94, 125, 128, 129, 144, 145, 146, 147, 148, 149, 156, 166)[322]. Обсуждение реформ в меджлисе началось 7 апреля 2010 года.

Вокруг законопроекта сразу же стали вестись споры. В частности, председатель Кассационного суда Турции Хасан Герчекер назвал эти поправки в действующую конституцию «антиконституционными», депутаты оппозиционных партий уже заявили, что не поддержат эти поправки; таким образом вполне вероятно, что вопрос реформы будет вынесен на общенациональный референдум, который в соответствии с правовой практикой должен состояться до лета 2010 года[323], благодаря реформе избирательной системы, утверждённой 3 марта 2010 года, согласно которой сокращается период, в течение которого должен быть проведён референдум (с 120 до 60 дней)[324].

Что собирается изменить Белая партия? Во-первых, ПСР предлагает реформировать систему правосудия, в т.ч. Конституционный суд и Высший совет судей и прокуроров, а также передать гражданским судам юрисдикцию на судебные разбирательства по делам с участием военных[325]. Кроме того, ПСР хочет добиться передачи парламенту полномочий на возбуждение дел о роспуске политических партий, которыми ныне наделен Апелляционный суд.

Какие выводы можно сделать из этого? На мой взгляд, налицо желание правящей партии «избавиться» от тех институций, которые имеют полномочия или возможности для запрета партии; несмотря на то, что все предлагаемые изменения вполне отвечают требованиям демократического общества.

Кроме того, ПСР предлагает ввести несколько поправок для того, чтобы подкорректировать Конституцию для соответствия Копенгагенским критериям. В частности, планируется «закрепить положения о введении института омбудсмена, признать за госслужащими прав на заключение коллективных договоров и проведение забастовок»[326]; зарезервировать в меджлисе 100 мест для так называемых «депутатов Турции», членов партий, не прошедших 10%-барьер; ввести в конституцию положения, которые обеспечат конституционное закрепление защиты женщин и детей от насилия[327]. При этом даже за границей у сторонников реформы достаточно противников, которые понимают, что это не иначе, как «первый залп по светскому судопроизводству»[328] и очередной по политическому влиянию военных.

Впрочем, то, что турецкая судебная система нуждается в реформировании, становится ясно из следующих фактов: согласно данным Европейского суда по правам человека, из почти 120 тысячи исков[329] 13 тысяч подано против Турции, из которых уже 2,3 тысячи закончились победой истцов. Причём, большинство из них связано с ошибками национального судопроизводства.

Интересно, что основным союзником ПСР в вопросе изменения конституции является «Платформа гражданской солидарности» - объединение более четырёхсот общественных организаций, возглавляемое Айханом Оганом, который, в свою очередь, отметил на пресс-конференции, на которой выразил свою поддержку реформе, что «Основной закон 1983 года» тормозит развитие Турции в основных сферах жизнедеятельности[330].

Впрочем, имеет смысл говорить о том, что предложенный Белой партией пакет реформ будет претворён в жизнь только в случае, если ПСР победит и на третьих подряд выборах в меджлис. Так, для того, чтобы поправки утвердил меджлис, Белой партии не хватает всего 30 мест в ВНСТ (у ПСР 337 мест в парламенте на 550 членов, для принятия конституционной реформы необходимы голоса 367 человек). О возможной поддержке реформы заявила прокурдская ПМД, правда, выдвинув собственные условия. О них заявил председатель партии Демирташ:

1.  Снижение избирательного барьера

2.  Установление равнопропорциональной системы бюджетного финансирования партий[331].

Другие же оппозиционеры выступили единым фронтом «против». Д. Байкал обвинил партию власти в эгоистичных желаниях, основа которых - желание обезопасить своё собственное существование; также лидер кемалистов заявил, что он уверен в том, что общественность не поддержит реформу. Д. Бахчели, в свою очередь, ушёл дальше банальной критики, предложив свой вариант подготовки реформы, согласно которому необходимо выполнить нижеследующие три условия:

1.  Создание «согласительной комиссии», состоящей из представителей всех фракций в парламенте

2.  Выдвижение только тех поправок, относительно которых «согласительная комиссия» сможет достичь консенсуса

3.  Окончательное решение относительно этих поправок и проведение реформы должно лежать на плечах ВНСТ[332]

Интересна и позиция председателя Конституционного Суда Турции. Кылыч заявил, что «серьезная конституционная реформа должна проводиться в атмосфере согласия. В противном случае все поправки окажутся в Конституционном суде»; в это время из кулуаров стало известно, что во время встречи Гюля и Байкала «за закрытыми дверями» последний пообещал подать иск в Конституционный суд в ответ на попытку принять поправки к конституции[333].

§2 Политические дела Vs военных и интеллигенции («Дело «Эргенекон», «План «Балйоз» («План «Кувалда»)

Армия – основные «стражи», а интеллигенция - основные сторонники лаицизма в Турции. Именно армия «насадила» в Турции так называемые «шесть стрел Ататюрка», оставаясь на протяжении второй половины ушедшего столетия основной силой, основным фундаментом для сохранения установленного в 20-е годы порядка. Два раза армия приходила к власти в результате государственных переворотов (1960, 1980), трижды «мягко» отстраняла исламистов от власти (1971, 1998, 2001). Но в начале XXI века исламисты наконец-таки решились приложить «немало усилий, чтобы освоить стандарты западной демократии, по возможности инкорпорировать армию в политическую систему и создать, таким образом, предпосылки для решения возможных кризисных ситуаций в рамках «демократической процедуры»[334]. Этот политический ход, осуществлённый Эрдоаном и его Белой партией – палка о двух концах для кемалистов, потому что чем дальше продвигаются исламисты в деле освоения западных норм и традиций, тем меньше вероятности для совершения нового военного переворота, так как армия попала в заложники «демократической дилеммы»[335]. Основной фактор, который использует ПСР – их желание присоединиться к ЕС, в котором они видят, в том числе, и защиту от влияния военных; правда, многие полагают, что «под зонтиком ЕС, аппелируя к демократии, политическому исламу будет легче «дышать»[336]. Впрочем, «сбрасывать со счетов такую возможность (государственного переворота – В.О.) было бы преждевременно»[337].

Свидетельством этому стали раскрытые планы переворотов, организаторами которых была как раз таки военная верхушка при поддержке интеллигенции – «Дело организации «Эргенекон» и «План «Балйоз» («Кувалда»).

В турецкой мифологии «Эргенекон» - мифическое место, расположенное в труднодоступных горах Алтая, где, как предполагается, Бумын-каган[338] собрал тюркские народы. В современной же Турции «Эргенекон» - тайная ультранационалистическая организация[339], «теневое правительство»[340], за время следствия по делу которого арестовано почти сто человек, прежде всего, члены вооружённых сил и сил безопасности Турции[341], в том числе отставные генералы Хурсит Толон, Левент Эрсез и Вели Кючюк, полковник в отставке и руководитель стамбульского отделения «Общества ататюрской мысли» Джошгун Гюнель, бывший шеф полиции Сенер Эруйгур, а также представители политической и научной интеллигенции и известные журналисты - председатель РПТ Дору Перичек, экс-ректор Стамбульского университета Кемаль Алемдароглу, главный редактор наиболее последовательной газеты светского направления «Джумхуриет» Ильхан Сельджук, главный редактор газеты «Терджуман» Уфуг Беюкчелеби, главный редактор журнала «Айдынлык» Серхан Боллук, писатель-журналист Эрол Мютерджимлер.

Истоки этой организации исследователи находят в группе «Derin Devlet» («Глубинное государство», «Государство в государстве»), которая, по слухам, была создана в 60-70-е годы ушедшего столетия, состояла из сторонников этатизма – в основном из военных и политиков светского направления, прежде ответственных за операцию «Контр-гражданская война» (составляющая операции «Гладио». Их основная цель – консервация республиканского строя и лаицизма.

Схожую цель, как считается, имел и «Эргенекон». Слушания по делу начались 20 октября 2008 года, в январе 2009 по Турции прокатилась новая волна арестов, которая «добивала» остатки группировки. В «Today’s Zaman» слушания сразу же окрестили «делом века»[342], проправительственные издания говорили о «раскрытии крупнейшего заговора в современной истории Турции», а оппозиция – о том, что «налицо чудовищная фальсификация»[343]. Вообще кемалистами суд над «Эргенеконом» рассматривался «как упреждающий удар исламистов, опасающихся отстранения от власти, несмотря на положительное решение Конституционного Суда»[344].

Обвинительный приговор по делу занимал «невиданный для турецкого правосудия объем»[345] - 2445 страниц. Примечательно, что доступ масс-медиа на слушания был ограниченным – не более 80 человек (что стало причиной критики и обвинений в анти-демократичности наряду с обвинениями в незаконных прослушивании и сборе доказательств[346], игрой на мотивационном поведении[347], et cetera).

Членам «Эргенекона» вменялось в вину следующее:

1.  Подготовка государственного переворота с целью свержения ПСР, Гюля и Эрдоана

2.  «Теневое» руководство армией, СМИ, политическими партиями и организациями

3.  «Антибелопартийная» пропаганда в рамках «Плана действий «Операция «Пещера»

4.  Убийство армянского журналиста Хранта Динка в 2007 году

5.  Планирование убийства Орхана Памука

6.  Планирование убийства Эрдоана (информация о подобных планах появилась в 2009 году)

Был опубликован и план переворота, который должен был состояться в 4 этапа: Вначале наёмники из РПК совершают серию заказных убийств, которые подталкивают людей выйти на улицы, затем демонстрации превращаются в столкновения с полицией. Воспользовавшись этим, глава торговой палаты Анкары Синан Айгюн (планировавшийся премьер-министр после переворота) объявит о том, что политика правительства привела к колоссальному экономическому кризису, и, наконец, близкие к «Эргенекону» СМИ «приглашают» военных взять власть.

Существовал ли этот план, так и осталось неизвестным, так как дневники Эруйгура (в которых якобы он содержался) следствие так и не предоставило обвинению[348]. Также неясно, насколько близка к истине примерная схема управления и внутренней юрисдикции в этой организации, представленная газетой «Today’s Zaman»[349]. К слову, обвинению так и не удалось «вычислить» лидера «Эргенекона».

Интересна серия фактов, которые представляет газета «Коммерсант». Согласно им, участников «Эргенекона» связывают тесные контакты с Россией. Авторы статьи «Турция вскрыла пророссийское подполье» Михаил Зыгарь и Маис Ализаде отмечают, что Перичек часто «гостил» в России, в числе его контактов они называют А. Дугина; Алемдароглу подписал соглашение о сотрудничестве с МГУ; Эруйгур открыто заявлял о необходимости выхода из НАТО, интеграции в «Шанхайскую Организацию Сотрудничества» и создании военного альянса с Россией и Ираном. Наконец, Левент Эрсез и вовсе скрылся от следствия в России[350].

«Российский след» получил двоякую оценку в Турции. Прокуроры в обвинительном заявлении обвинили российские спецслужбы и лично Дугина, как связующее звено, в попытке организации переворота. Впрочем, турецкие спецслужбы вскоре опровергли эти данные. Любопытную оценку эти слухи получили в политике партии власти: именно с 2008 года российско-турецкие отношения стали резко улучшаться, но вряд ли это было простым совпадением. Имеет смысл говорить, как об опасениях, так и о том, что к мнению Эруйгура в партии власти прислушались, дабы немного «успокоить» военных.

Разумеется, невыясненной оказалась реальность существования организации, во всяком случае, распространены мнения о том, что это просто отдельные оппозиционеры, которых объединили две составляющие: оппозиция к ПСР и желание власти «расправиться» со своими противниками[351], или о том, что вся история с «делом «Эргенекона» - не более чем шпионский детектив[352].

«Дело «Эргенекона» продолжается и в начале 2010 года, когда по стране прокатилась новая волна арестов, связанная с обвинением в участии в подготовке «Плана «Балйоз» (тур. «Balyoz», «кувалда») и ныне представляет собой не имеющую ни конца, ни края «мыльную оперу», в которой часть подсудимых была оправдана, а другая в данный момент находится перед судом или под стражей.

Аресты по делу о «Плане «Кувалда» прошли весной 2010 года. Согласно данным обвинения, заговорщики планировали нижеследующее: