Развитие вымогательства в послереволюционном законодательстве России

1.2 Развитие вымогательства в послереволюционном законодательстве России

В послеоктябрьский период Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. в ст. 194 предусматривал вымогательство как «требование передачи каких-либо имущественных выгод или нрава па имущество, или же действий под страхом учи пения насилия над личностью или истребления его имущества». Имелось в виду, что вымогательство сопровождалось лишь теми угрозами, которые сами по себе, не связанные с имущественным требованием, составляли бы преступление. В ст. 195 УК нашел свое место шантаж как «вымогательство, соединенное с угрозой огласить позорящие потерпевшего сведения или сообщить властям о противозаконном его деянии. Оба деяния карались лишением свободы до двух лет.

Структурно вымогательство и шантаж помещались в главе шестой об имущественных преступлениях, следуя за ростовщичеством. В научной литературе 20-х годов вымогательство и шантаж считались хотя и имущественным преступлением, но не хищением, а «преступным приобретением имущества» и рассматривались отдельно от хищений, наряду с ростовщичеством[29], либо с ростовщичеством и мошенничеством[30]. Отличие вымогательства и хищений проходило по двум критериям: по предмету, который в первом случае шире, и способу совершения, т. к. при вымогательстве «средством может быть и угроза злом, имеющим последовать лишь в будущем»[31].

Конструкции составов этих преступлений подвергались критике. Так, по мнению С. В. Познышева, составом вымогательства необоснованно не предусматривалось применения насилия, что требовало дополнительной квалификации при его применении; неясно было, кому направлялась угроза насилием: потерпевшему или другим лицам; не предусматривалась угроза повреждением имущества, санкции были загаженными, т. к. существовали «профессиональные вымогатели, для которых такой срок явно незначителен». Считая их близкими к разбойникам, автор указывает, что «вымогатели часто образуют профессиональные шайки»[32]. Справедливо критическое замечание С. В. Познышева и о том, что в конструкции состава шантажа не предусматривались случаи разглашения позорящих или противоправных сведений в отношении близких потерпевшего[33].

В ст. 174 УК РСФСР 1926 г. под вымогательством понималось требование передачи каких-либо имущественных выгод или права на имущество или совершения каких-либо действий имущественного характера под страхом насилия над личностью потерпевшего, оглашения о нем позорящих сведений или истребления его имущества. В отличие от предыдущей редакции шантаж входил в вымогательство его разновидностью, перечень угроз оставался зауженным, не предусматривал, например, угроз в адрес близких потерпевшего и ряда видов шантажа. Санкция за это преступление повышалась до трех лет лишения свободы.

Доктрина уголовного права вышеуказанного периода отнесла вымогательство «в одну общую группу - преступное приобретение чужого имущества» наряду с кражей, грабежом, разбоем, но в статусе «примыкающего к насильственному похищению, как имеющего с ним одновременно общие (угроза насилия над личностью) и различные (осуществление угрозы в будущем и специфика предмета посягательства) черты»[34]. Правда, был временный «зигзаг»: после принятия указов от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан» некоторые авторы и тем более судебная практика тоталитарного государства, широко раздвигая рамки хищения, а не исходя из содержания вымогательства, относила это деяние к хищениям[35]. Авторы большинства учебников и отдельных работ не связывали вымогательство с немедленным применением физического насилия, критически относилось к законодательной (формалыгой) конструкции этого состава преступления, считая, что оконченным оно должно считаться с момента завладения[36].

Из общей канвы научных взглядов выделялось мнение Б. С. Утевского о том, что «вымогательство имеется и в том случае, когда преступник угрожает не только самому потерпевшему, но и лицам, близким потерпевшему». Он же утверждал, что вымогательство должно быть формальным составом[37].

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г, предусматривал уже два состава вымогательства: государственного и общественного имущества (ст. 95 УК) с санкцией до четырех лет лишения свободы и - личного имущества (ст. 148 УК) с санкцией до трех лет лишения свободы. Под вымогательством государственного или общественного имущества понималось требование передачи этого имущества или права на имущество под угрозой насилия над лицом, в ведении или под охраной которого находится это имущество, насилия над его близкими, оглашения позорящих сведений о нем или о его близких или истребления их имущества. Редакция нормы о вымогательстве личного имущества помимо названных действий предусматривала и требование совершения каких-либо действий имущественного характера.

Таким образом, если в ранее действовавшем законодательстве (ст. 174 УК РСФСР 1926 г.) угроза при вымогательстве связывалась только с личностью самого потерпевшего, то УК 1960 г. связывал угрозу как с лицом, в ведении которого или под охраной которого находится имущество, так и с личностью его близких.

Социально-экономические изменения в России 80-х годов серьезно повлияли на состояние и динамику преступности. Резко увеличилось число случаев вымогательств, распространились наиболее опасные его виды. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 января 1989 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» были существенно изменены редакции статей 95 и 148 УК. Каждая из этих статей с этого времени состояла из трех частей и предусматривала соответственно простой, квалифицированный и особо квалифицированный составы. Значительно повышались санкции.

Статья 95 УК предусматривала вымогательство не только государственного, общественного, но и кооперативного имущества, что соответствовало новому качеству развития социально-экономических отношений. Часть 1 ст. 95 УК охватывала требование этого имущества или права на него под угрозой насилия над лицом, в ведении которого находится это имущество, насилия над его близкими, оглашения сведений о том или о его близких, повреждения или уничтожения их личного либо государственного, кооперативного, общественного имущества, находящегося в их ведении или под охраной (вместо «истребления» в предыдущей редакции).

Квалифицированные виды вымогательства включали вымогательство, совершенное повторно, либо по предварительному сговору группой лиц, либо под угрозой убийства или нанесения тяжких телесных повреждений, либо соединенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья, либо с повреждением или уничтожением имущества.

Особо квалифицированное вымогательство выступало в следующих видах: вымогательство, совершенное организованной группой, либо особо опасным рецидивистом, либо соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья, либо повлекшее причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий.

Федеральным законом от 1 июля 1994 г. были внесены существенные изменения в действовавший УК 1960 г., а перестройка норм об уголовной ответственности за преступления против собственности - главная их примета.

Закон от 1 июля 1994 г. исключил из текста УК вторую главу Особенной части, а в главу пятую внес существенные изменения. Так как объектом охраны стали все виды собственности, было введено понятие «чужое имущество». Изменения коснулись и состава вымогательства. Резкий рост числа вымогательства и наиболее опасных его форм стал причиной усиления ответственности за это преступление.

Новизна решения вопроса об ответственности за вымогательство по Федеральному закону от 1 июля 1994 г. состояла в дифференциации наказуемости этого преступления в зависимости от ряда обстоятельств: содержания угрозы, характера и степени насилия, размера ущерба и тяжести причиненных последствий, личности виновного и ряда других признаков (повторность, захват заложников). В пяти частях ст. 148 УК РФ устанавливалась ответственность за простое вымогательство, т. е. без отягчающих обстоятельств (ч.ч. 1 и 2), квалифицированное (ч.ч. 3 и 4) и особо квалифицированное (ч. 5 ст. 148)[38].

Структурно виды вымогательства располагались в ст. 148 УК следующим образом.

Часть первая предусматривала шантаж, т. е. требование имущества, права на имущество или выполнения действий имущественного характера под угрозой оглашения позорящих сведений о лице и его близких.

Во второй части речь шла о вымогательстве, соединенном с угрозой насилием, не опасным для жизни и здоровья, над лицом или его близкими, либо с угрозой повреждения или уничтожения имущества этих лиц.

В части третьей это деяние квалифицировали следующие признаки: повторность, предварительный сговор, угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений, насилие, не опасное для жизни и здоровья потерпевшего, повреждение или уничтожение имущества.

В части четвертой нашли свое место такие разновидности вымогательства, как сопряженное с захватом заложников либо повлекшее причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий.

Особо квалифицированные составы части пятой определяли признаки: организованная группа, особо опасный рецидив и насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего.

Редакция этой статьи в целом показала свою жизнеспособность, хотя она была не свободна от существенных изъянов. Первый из них - неудачное определение шантажа, который составлял простой вид вымогательства и определялся как требование под угрозой оглашения позорящих сведений о лице или его близких.

Острую дискуссию в литературных источниках и трудности в правоприменительной практике вызывало понимание вымогательства, сопряженного с захватом заложников. Особенно сложной в этой связи представлялась практика отграничения этого преступления от захвата заложников (ст. 1261 УК). В подходе к отграничению этих преступлений различается как минимум три точки зрения.

Л. Д. Гаухман предлагал квалифицировать вымогательство, соединенное с захватом заложников, по совокупности преступлений (ч. 4 ст. 148 и ст. 126¹ УК), обосновывая это тем, что иное решение может привести к оставлению без предусмотренных уголовным законом ответственности и наказания виновного за содеянное в целом[39].

М. Каипов считал, что вымогательство, сопряженное с захватом заложников, не повлекшим тяжких последствий, полностью охватывает состав захвата заложников и деяние следовало квалифицировать только по ч. 4 ст. 148 УК. С другой стороны, по его же мнению, состав преступления, предусмотренный ч. 4 ст. 148, не охватывает состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 126¹, а последний не охватывает первого, что обусловливает квалификацию вымогательства, сопряженного с захватом заложников, повлекшим тяжкие последствия, по совокупности преступлений: по ч. 4 ст. 148 и ч. 2 ст. 126¹ УК[40].

Другие ученые, считая вымогательство комплексным составом, предлагали ограничиться при квалификации таких деяний только ч. 4 ст. 148 УК[41]. Очевидно, что эти составы во многом дублировали друг друга. Спор вызывался, в основном, несогласованностью размеров санкций.

Приметой последней редакции ст. 148 УК 1960 г. было наличие вымогательства имущества, повлекшего причинение тяжких последствий. Признак «иные тяжкие последствия» относится к оценочным. По своему характеру они могут быть весьма разнообразны, но непременно причинно и виновно связанными с вымогательством, например, самоубийство потерпевшего или его близкого, банкротство предприятия, его самороспуск и т. п. В случаях, когда причиненный вред, включая и упущенную выгоду, перерастал критерии крупного ущерба (двухсоткратный минимальный размер оплаты труда), имелись основания говорить о тяжких последствиях[42].

В соответствии с п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 г. №3 с последующими изменениями и дополнениями «вымогательство является оконченным с момента предъявленного требования о передаче имущества под угрозой причинения вреда потерпевшему или его близким... повреждение или уничтожение имущества, причинение ущерба или иных тяжких последствий могут быть инкриминированы лишь в случае реального наступления указанных в законе последствий»[43].

Мы не разделяем эту позицию Верховного Суда, т.к. в этом случае покушения на такие деяния практически останутся ненаказуемыми. Характер общественной опасности действий, совершенных виновным, определяется главным образом значимостью объекта посягательства, что находит отражение в сознании виновного. Поэтому квалификация деяний должна учитывать желание причинить тяжкие последствия при покушении.

Другие виды вымогательства, предусматривавшиеся ст. 148 УК 1960 г. в редакции законов от 12 января 1989 г. и 1 июля 1994 г., восприняты статьей 163 нового Уголовного кодекса 1996 г. (буквально или несколько в иной редакции), в связи с чем мы остановимся на них.

Приведенный обзор был сделан для последующей оценки учета законодателем наработанного положительного или не вполне удачного опыта законотворчества и правоприменения.

Предваряя рассмотрение аналогичного опыта в республиках бывшего СССР, других странах, а также анализ действующего состава вымогательства, уместным представляется сделать ряд замечаний.

В отечественной научной литературе всего послеоктябрьского периода четко обозначились проблемные вопросы, которые хотя и находили частичное разрешение вследствие конструктивных изменений состава, но все же остаются по-прежнему принципиальными, и не только в теоретическом плане. К их числу относятся: 1) понятие вымогательства и его место в системе преступлений; 2) вымогательиая угроза, се сущность, содержание, соотношение во времени с насилием и завладением имуществом или правом на него (эти аспекты были спорными и ранее, в XIX - начале XX веков в русском праве); 3) виды вымогательства и их достаточность в действующем праве; 4) ответственность лица, передавшего вымогателю чужое имущество; 5) отграничение вымогательства от смежных преступлений и ряд других.

Практически все названные проблемы не решены окончательно в теории уголовного права и, оставаясь актуальными, вызывают подчас сложности в правоприменительной деятельности. Нами эти вопросы будут рассмотрены применительно к новому уголовному законодательству.

Рассмотрение теоретико-правовых и законодательных положений, относящихся к вымогательству, позволяет сделать ряд выводов.