АВГУСТ ШЛЕЙХЕР (1821—1868)

7. АВГУСТ ШЛЕЙХЕР (1821—1868)

Август Шлейхер — выдающийся немецкий языковед-индоевропеист. Впервые стал широко вводить в срав­нительно-исторические исследования данные славянских и балтийских язы­ков, был фактическим создателем сравнительно-исторической литуанистики (науки о литовском языке). А. Шлеихер считал, что историю и законы развития конкретных языков можно исследовать так же объектив­но, как и законы жизни живых ор­ганизмов. Успехи естественных наук и в особенности идеи дарвинизма оказали большое влияние на мировоз­зрение Шлейхера, этим объясняется и его любовь к естественнонаучным терминам, перенесенным в языкове­дение («организм» языка, языковые «семьи», «ветви», «генеалогическое древо» и т. п.), подражание естество­испытателям в методах исследования. Шлейхер считал, что флективный строй древних индоевропейских язы­ков (и общеиндоевропейского пра­языка) складывался постепенно и имеет такую же 'предысторию, как, например, в биологии сложные много­клеточные организмы животных и ра­стений, возводимые к простейшим одноклеточным предкам. Самым про­стым типом языка Шлейхер считал изолирующий, когда отдельные корни или соединения корней ставятся в опре­деленном порядке, а морфологические формы, указывающие на связь слов в предложении, в языке отсутствуют, как, например, во-вьетнамском языке. Более сложный тип — агглютинатив­ный (буквально «склеивающий») — возник путем эволюции из изоли­рующего (как, например, в финно-угорских или тюркских языках, к кор­ням механически «приклеиваются» различного рода грамматические по­казатели, произошедшие из служеб­ных, а первоначально — из самостоя­тельных полнозначных слов-корней). Из агглютинативного типа произошел флективный. Здесь грамматические показатели тесно срослись с корнем, корень никогда не выступает изоли­рованно, его всегда сопровождают флексии (наиболее богато флексии представлены в санскрите). Эти пери­оды становления и совершенствования языкового организма относятся к до­истории; собственно исторические эта­пы А. Шлейхер считал периодом рас­пада, разрушения языкового организ­ма: стареющий язык начинает упро­щать и терять первоначально богатые флексии, звуковые изменения разру­шают облик первоначального корня.

Эти изменения в разных диалектах общеиндоевропейского праязыка про­исходят по-разному, при этом чем дальше носители индоевропейских диалектов отошли от первоначальной прародины, тем большему распаду подвергся сам языковой организм. Так, из диалектов общеиндоевропей­ского праязыка в результате его распада возникли отдельные индо­европейские языки; чем дальше они отстоят от индоевропейской праро­дины (которую Шлейхер предполагал в Средней Азии), тем меньше в языке сохранилось древних индоевропейских флексий. Ближе всего и территориаль­но, и по своему богатому строю к об­щеиндоевропейскому флективному ти­пу стоят санскрит и бактрийский (авестийский) язык. Индоевропейцы, ушедшие с прародины южным путем, дали начало языкам греческому, латинскому (который претерпел боль­ше изменений и, следовательно, беднее греческого), кельтскому (дойдя до Ат­лантического побережья, кельты почти утратили древние флексии). Индо­европейцы, ушедшие с прародины северным путем, дали начало славя­нам (в языке которых еще сохраня­ются старые падежные и глагольные флексии) и литовцам (где также сохраняется богатое склонение), дальше на запад ушли предки герман­цев (чем западнее расположен гер­манский язык, тем меньше у него сохранилось старых форм: англий­ский язык совсем утратил падежи). Полнее всего теория А. Шлейхера изложена в его посмертно издан­ном труде «Компендий (т. е. крат­кое изложение) сравнительной грам­матики индоевропейских языков». А. Шлейхер оставил после себя много учеников (Г. Курциус, А. Лескин, И. Шмидт, Г. Шухардт), которые соз­дали свои научные работы, отбро­сив элементы примитивного биологиз­ма и развив самые ценные идеи своего учителя — об объективности и познаваемости законов языковых изменений, о системном характере языкового «организма».[8]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение языкового родства относится к области срав­нительно-исторического языковедения. Метод сравнительно-истори­ческого языковедения предполагает такое сравнение язы­ков, которое направлено на выяснение их исторического прошлого. Работая сравнительно-истори­ческим методом, ученые сравнивают между собой генетически тожде­ственные слова и формы родственных языков и восстанавливают (ра­зумеется, предположительно, «под звездочкой») их первоначальный вид, их архетипы, или праформы. В итоге получается при­близительная реконструкция по меньшей мере отдельных сторон язы­кового строя, каким он был до обособления соответствующих языков или ветвей языков. Так, определенным образом направленное сравне­ние позволяет раздвинуть рамки исторического исследования, проник­нуть в те эпохи жизни языка, от которых не дошло прямых свиде­тельств в виде письменных памятников.

 Например, ни в одном из славянских языков не сохранилось окончание -s в именительном падеже единственного числа существительных мужского рода, но на раннем этапе истории праславянского, когда начиналось его обособле­ние от остального массива индоевропейских языков, такое окончание несомненно было, как об этом ясно свидетельствуют совпадающие фак­ты ряда ветвей индоевропейской семьи. Ср. русск. волк, укр. вовк, чешек, vik, польск. wilk, болг. вълк, сербскохорв. вук, ст.-ел. влькъ с литовск. vilkas, латыш, ullks, др.-ннд. vrkah (где h < s), др.-греч. lykos, готск. wulfs (все с тем же значением) или русск. сын, чешек., польск. syn, укр., болг. син, ст.-ел. сынъ с литов. sunns, древнепрусск. souns, др.-инд. sunuh, готск. sunus, др.-греч. hyios (все со значением «сын»). Утрата на славянской почве окончания -s (как и других окон­чаний на согласный) была связана с более общей закономерностью, действовавшей в праславянском, с законом открытого слога, по кото­рому все закрытые слоги так или иначе превращались в открытые.

В своих реконструкциях сравнительно-историческое языкознание опирается на неодинаковость развития родственных языков, на различия в характере и направлении языковых изменений, а также в темпе развития процессов, направленных в одну сторону. Обычно из общего наследия что-то одно сохраняется в относи­тельно неизменном виде в одной части родственных языков, что-то другое — в другой; собирая эти реликты прошлого, исследователь воссоздает первоначальную картину. Там же, где развитие оказыва­ется во всех родственных языках более или менее одинаковым, метод сравнительно-исторической реконструкции не имеет нужной «зацепки». Это существенно ограничивает его возможности. Ведь родственные языки часто бывают сходны не только по унаследованному материалу, но и по тенденциям развития: независимо друг от друга они развивают такие формы, которые трудно отличить от унаследованных. Иногда и при неодинаковости развития в отдельных языках или ветвях бывает нелегко отличить сохранившиеся реликты от позже возникших инноваций. Так, долгое время считалось, что бога­тая синтетическими формами система древнегреческого и древнеиндий­ского глагола лучше представляет древнее индоевропейское состояние, чем глагольные системы других ветвей, переживших различные утра­ты и упрощения. Но после открытия и расшифровки в начале XX в. текстов хеттского языка, во многом очень архаичного, положение это подверглось пересмотру. Стало ясно, что древнегреческая и древнеиндий­ская системы отражают ряд общих диалектных инноваций индоевро­пейского праязыка, не затронувших тех его диалектов, на базе кото­рых сложился хеттский.

Объективные трудности реконструкции праязыкового состояния ведут к тому, что восстанавливаемая картина пестрит там и сям «бе­лыми пятнами», а какие-то части этой картины оказываются противо­речащими друг другу. В итоге реконструкции мы получаем, собст­венно, не язык, реально существовавший в какой-то период времени, а скорее лишь некую совокупность языковых фактов, существовавших отчасти одновременно, отчасти неодновременно и объединенных только тем, что каждый из них схвачен в древнейшем, доступном нашему по­знанию состоянии.[9]

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Аракин В.Д. Типология языков и проблемы методического прогнозирования. М., 1989.

2.  Атлас народов мира. Под ред. С. И. Брук, З.С. Апенченко. М., 1964.

3.  Вавилов Н.И. Пять континентов. М., 1962.

4.  Введение в языкознание. Хрестоматия. Минск, 1984.

5.  Долгопольский А.Б. В поисках далекого родства. "Русская речь", № 6, 1967.

6.  Кодухов В.И. Введение в языкознание. М., 1987. Реформаторский А.А. Введение в языкознание. М., 1998.

7.  Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

8.  Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987.

9.  Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М. - JI.,1938.

10.  Неру Дж. Открытие Индии. М., 1955.

11.  Словарь национальностей и языков. М., 1959.

12.  Фолсом.Ф. Книга о языке. М., 1997

13.  Чебоксаров Н.Н, Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1971.

14.  Энциклопйдичсский словарь юного фалолога. М., 1984.

15.  Языкознание. Больной энциклопедический словарь. М., 1998.

16.  Ярцева Ц.Н. Языки мира. М., 1990.

[1] Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.; Л., 1938. С. 50.

[2] Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 122.

[3] См. в БСЭ (3-е изд.) карты «Языки народов мира» (т. 30, вклейка между с. 480 и 481) и «Народы СССР» (т. 24, кн. 2, вклейка между с. 32 и 33), а также Атлас наро­дов мира / Под ред. С. И. Брук, В. С. Апенченко. М., 1964.

[4] Долгопольский А.Б. В поисках далекого родства. «Русская речь» , № 6, 1967.

[5] Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998, С. 237.

[6] Цит. по книге: Кодухов В.И. Введение в языкознание. М., 1987, С. 98.

[7] Чебоксарова Н.И. Народы, расы, культуры. М., 1971, С. 71.

[8] Энциклопедический словарь юного филилога. М., 1984. С. 253.

[9] Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М., 1987, С.227.