Значение художественной детали

1.2.3 Значение художественной детали

В филологической науке не много явлений, столь часто и столь неоднозначно упоминаемых, как деталь. Мы все интуитивно принимаем деталь как «что-то маленькое, незначительное, означающее что-то большое, значительное». В литературоведении и стилистике давно и справедливо утвердилось мнение о том, что широкое использование художественной детали может служить важным показателем индивидуального стиля и характеризует таких, например, разных авторов, как Чехов, Хемингуэй, Мэнсфилд. Популярность художественной детали у авторов, следовательно, проистекает из ее потенциальной силы, способной активизировать восприятие читателя, побудить его к сотворчеству, дать простор его ассоциативному воображению. Иными словами, деталь актуализирует прежде всего прагматическую направленность текста и его модальность.

Деталь, как правило, выражает незначительный, сугубо внешний признак многостороннего и сложного явления, в большинстве своем выступает материальным репрезентантом фактов и процессов, не ограничивающихся упомянутым поверхностным признаком. Само существование феномена художественной детали связано с невозможностью охватить явление во всей его полноте и вытекающей из этого необходимостью передать воспринятую часть адресату так, чтобы последний получил представление о явлении в целом. Индивидуальность внешних проявлений чувств, индивидуальность избирательного подхода автора к этим наблюдаемым внешним проявлениям рождает бесконечное разнообразие деталей, репрезентирующих человеческие переживания. Например, сильное душевное волнение своей героини А. Ахматова передает строчками, которые стали классическими:

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

При анализе текста художественная деталь нередко отождествляется с метонимией и, прежде всего, с той ее разновидностью, которая основана на отношениях части и целого,— синекдохой. Основанием для этого служит наличие внешнего сходства между ними: и синекдоха, и деталь представляют большое через малое, целое через часть. Однако по своей лингвистической и функциональной природе это различные явления.

Таблица 1

Таким образом, и по уровню актуализации деталь и метонимия не совпадают. Деталь воздействует на читателя наиболее эффективным способом, ибо она экономит изобразительные средства, создает образ целого за счет незначительной его черты. Более того, она заставляет читателя включиться в сотворчество с автором, дополняя картину, не прорисованную им до конца. Короткая описательная фраза действительно экономит слова, но все они автоматизированы, и зримая, чувственная наглядность не рождается. Деталь же – мощный сигнал образности, пробуждающий в читателе не только сопереживание с автором, но и собственные творческие устремления. Не случайно картины, воссоздаваемые разными читателями по одной и той же детали, не различаясь в основном направлении и тоне, заметно различаются по обстоятельности и глубине прорисовки.

Помимо творческого импульса деталь несет читателю и ощущение самостоятельности созданного представления. Не учитывая того, что целое создано на основании детали, сознательно отобранной для него художником, читатель уверен в своей независимости от авторского мнения. Эта кажущаяся самостоятельность развития читательской мысли и воображения придает повествованию тон незаинтересованной объективности. Деталь по всем этим причинам – чрезвычайно существенный компонент художественной системы текста, актуализирующий целый ряд текстовых категорий, и к ее отбору вдумчиво и тщательно относятся все художники. Функциональная нагрузка детали весьма разнообразна. В зависимости от выполняемых функций можно предложить следующую классификацию типов художественной детали: изобразительная, уточняющая, характерологическая.

Изобразительная деталь призвана создать зрительный образ описываемого. Наиболее часто она входит в качестве составного элемента в образ природы и образ внешности. Пейзаж и портрет очень выигрывают от использования детали: именно она придает индивидуальность и конкретность данной картине природы или внешнего облика персонажа. В выборе изобразительной детали четко проявляется точка зрения автора, актуализируются категория модальности, прагматической направленности, системности. В связи с локально-темпоральным характером многих изобразительных деталей, можно говорить о периодической актуализации локально-темпорального континуума через изобразительную деталь. На использовании изобразительной детали вишневого сада построена вся пьеса. Герои "Вишневого сада" Раневская, Гаев и все, чья жизнь долгое время была связана с вишневым садом, любят его: нежная, тонкая красота цветущих вишневых деревьев оставила неизгладимый след в их душах. Все действие пьесы происходит на фоне этого сада. Вишневый сад все время незримо присутствует на сцене: о его судьбе говорят, его пытаются спасти, о нем спорят, философствуют, о нем мечтают, его вспоминают.

Основная функция уточняющей детали – путем фиксации незначительных подробностей факта или явления создать впечатление его достоверности. Уточняющая деталь, как правило, используется в диалогической речи или сказовом, перепорученном повествовании. И персонаж, стоящий в центре этой деятельности, тоже приобретает черты достоверности. Более того, поскольку вещи характеризуют своего обладателя, уточняющая вещная деталь весьма существенна для создания образа персонажа. К. С. Станиславский говорил о Чехове: «Чехов – неисчерпаем, потому что, несмотря на обыденщину, которую он будто бы всегда изображает, он говорит всегда в своем основном, духовном лейтмотиве не о случайном, не о частном, а о человеческом с большой буквы». Следовательно, не упоминая впрямую человека, уточняющая деталь участвует в создании антропоцентрической направленности произведения.

Характерологическая деталь – основной актуализатор антропоцентричности. Но выполняет она свою функцию не косвенно, как изобразительная и уточняющая, а непосредственно, фиксируя отдельные черты изображаемого характера. Данный тип художественной детали рассредоточен по всему тексту. Автор не дает подробной, локально-концентрированной характеристики персонажа, но расставляет в тексте вехи – детали. Они обычно подаются мимоходом, как нечто известное. Весь состав характерологических деталей, рассыпанных по тёксту, может быть направлен либо на всестороннюю характеристику объекта, либо на повторное выделение его ведущей черты. В первом случае каждая отдельная деталь отмечает иную сторону характера, во втором – все они подчинены показу главной страсти персонажа и ее постепенному раскрытию. Характерологическая деталь создает впечатление устранения авторской точки зрения и поэтому особенно часто используется именно в этой своей функции. «Недотепа», - так называет Фирс вечного студента Петю Трофимова. 27-летний Петя – идеалист и мечтатель, но и он подвластен неумолимому ходу времени. “Какой вы стали некрасивый, Петя, как постарели!” – замечает Варя. Трофимов считает себя “выше любви”, но именно любви ему не хватает. “Вы не выше любви, а просто, как вот говорит наш Фирс, вы недотепа”, - точно угадывает Раневская причину Петиной неустроенности в жизни.

Имплицирующая деталь отмечает внешнюю характеристику явления, по которой угадывается его глубинный смысл. Основное назначение этой детали, как видно из ее обозначения, - создание импликации, подтекста. Основной объект изображения – внутреннее состояние персонажа. Имплицирующую деталь справедливо можно считать актуализатором информативности текста. Она всегда антропоцентрична и всегда выступает в системе других типов детали и прочих средств актуализации. Например, образ Лопахина в пьесе неоднозначен. С одной стороны, Лопахин в своих делах руководствуется лишь личными выгодами и соображениями. Его голова забита мыслями о купле и продаже. Он предлагает вырубить вишневый сад, настроить дач, чтобы внуки и правнуки увидели новую жизнь. Он нужен обществу, “как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь...”. С другой стороны, Лопахин — человек труда. Он встает “в пятом часу утра” и “работает с утра до вечера”. Лопахин активен, энергичен. Он прилагает все усилия, чтобы спасти вишневый сад от продажи. Ведь именно Лопахин советует Раневской сдать имение в аренду, чтобы не потерять его. Он постоянно дает ей деньги взаймы. У Лопахина “тонкая, нежная душа”. Ему присущи и доброта, и мягкость. Именно Лопахину принадлежат слова: “Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами...” Лопахин чувствует неловкость из-за того, что купил вишневый сад. Он говорит: “О, скорее бы это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь”.

В определенном смысле все названные типы детали участвуют в создании подтекста, ибо каждая предполагает более широкий и глубокий охват факта или события, чем показано в тексте через деталь. Однако каждый тип имеет свою функциональную и дистрибутивную специфику, что, собственно, и позволяет рассматривать их раздельно. Изобразительная деталь создает образ природы, образ внешности, употребляется в основном единично. Уточняющая – создает образ вещей, образ обстановки и распределяется кучно, по 3-10 единиц в описательном отрывке. Характерологическая – участвует в формировании образа персонажа и рассредоточивается по всему тексту. Имплицирующая – создает образ отношений между персонажами или между героем и реальностью.

В работе над переводом чрезвычайно важно отдавать себе ясный отчет в том, насколько значительна та или иная деталь переводимого подлинника. Чтобы понять значение каждой детали в каждом конкретном случае, необходимо сообразоваться с его «словесным окружением» - контекстом.

Перевод художественной литературы представляет собой довольно сложную проблему. В художественной литературе используются образы в широком смысле слова, ибо искусство есть мышление образами. Образность создается писателем самыми разнообразными языковыми средствами, и для этого он пользуется всем богатством языка. Поэтому переводчик должен особенно тщательно взвешивать все детали, из которых складывается художественное впечатление, чтобы в переводе не лишить произведение его яркости, красочности и индивидуальных особенностей стиля автора. Но, вместе с тем, переводчик не должен слепо копировать каждую деталь, если это идет вразрез со стилистическими нормами языка. В случае необходимости переводчик имеет право заменить один прием другим, производящим равный эффект. Выдающийся русский поэт и переводчик XVIII века, В. В. Капнист писал: Кто берется за перевод, тот принимает на себя долги, которые уплатить обязан, хотя не тою самою монетою, но такою же суммою». (Т. Р. Левицкая, А. М. Фитерман Теория и практика перевода с английского языка на русский, Издательство литературы на иностранных языках, М. 1963, 14)

При переводе, например, фразы ”The wind was singing in the topsails” перед нами может возникнуть вопрос: как перевести в данному случае “ topsails” – поставить ли техническое «топселя» (что необходимо, если корабельная терминология является характерной для стиля переводимого произведения, и если, отказавшись от этой терминологии, можно обесцветить рассказ, лишить его специфического «морского» колорита). Или же можно употребить более обычное слово «паруса», исходя их того изображения, что в данном случае существенней «вздохи ветра» и именно на этом образе нужно сосредоточить внимание читателей. Ведь слово «топселя» может в силу своей необычности отвлечь внимание читателей и повредить образу («ветер вздыхал»). Получается два варианта: «Ветер вздыхал в топселях» и «Ветер вздыхал в парусах». Сделать выбор можно лишь отдав отчет в общем характере стиля переводимого произведения, почувствовав его колорит и уяснив себе, насколько значительна роль морской терминологии в контексте всего произведения.

Но не стоит с одинаковой интенсивностью стараться передать каждую деталь подлинника. Многие начинающие переводчики, если можно так выразиться, беспрестанно «нажимают педаль». Переводя художественную прозу с родного языка на иностранный английский, они часто запутываются в деталях. В итоге получаются тяжеловесные и бесцветные английские эквиваленты русских фраз. Разумеется, в идеале нужно стремиться к передаче всех оттенков подлинника, но при этом необходимо умело расставлять акценты, выделять существенное, - подобно тому, как мастер художественного чтения подчеркивает интонацией наиболее существенные места исполняемого им произведения. Иногда даже полезно жертвовать второстепенными незначительными деталями ради наиболее четкого выделения существенного.