Мероприятия французских властей в социально-экономической сфере на белорусских землях во время войны 1812 года

1.2 Мероприятия французских властей в социально-экономической сфере на белорусских землях во время войны 1812 года

Так называемая континентальная система, имевшая своей целью ослабить Англию посредством торгового бойкота ее товаров, вызвала падение денежных ценностей во всей Европе, — но особенно сказалась тяжелыми последствиями в хозяйственной и торговой жизни Франции. Историки единодушно говорят о резком контрасте между великолепием двора Наполеона и состоянием народных масс во Франции. Этот контраст бросался в глаза в дни празднеств, сопровождавших крещение наследника Наполеона, «короля Римского» (летом 1811 г.). Толпы безработных ходили по улицам Антуанского предместья. Мастерские были пусты, но вовсе не потому, что народ желал праздновать. Расклеивались прокламации, призывавшие народ к восстанию против наполеоновского режима. Издана была книга: «Бич Франции, или коварная и вероломная система правления Наполеона». Написанная наблюдателем и современником Наполеона, она обстоятельно обрисовывала экономические особенности страны. «Обыкновенный заем в Париже — 50 процентов», говорит автор [44, с.18]. К общему кризису промышленного характера, в 1812 г. присоединилась еще дороговизна съестных припасов. На севере Франции, в Нормандии, вспыхнули хлебные бунты. Они дошли до такой остроты, что народ приходилось усмирять оружием. Наполеон вынужден был особым декретом установить размер выдачи хлеба [44, с.18]. Франция была покрыта отрядами подвижной жандармерии, задачей которой было разыскивать рекрутов, старавшихся избегать военной службы. Шла охота за людьми. Можно было наблюдать, как полицейские вели закованных в цепи, будущих солдат «великой армии».

Наполеон не мог не знать о настроении страны, вызванном континентальной системой. Пред ним вставал грозный вопрос: что будет, если эта система продолжится? Появлялись политики, которые предсказывали падение Наполеона.

Несогласие России поддерживать интересы Наполеона было как бы фактическим подтверждением исполнения этих предсказаний. Для императора-полководца, который, по его собственным словам, «предпочитал все потерять, чем что-либо упустить» [20, с.75], война с Россией, несмотря на все ее трудности, стала неизбежной. Переговоры русских дипломатов с французским двором были бессильны предотвратить столкновение, и уже с начала 1812 года Россия и Франция решительно готовились к войне.

Самолюбивому воображению Наполеона рисовались заманчивые картины мирового величия, в случае успешного исхода новой войны. В 1811 году Наполеон в увлечении говорил своему посланнику Прадту:

— «Через пять лет я буду владыкой всего мира. Остается одна Россия, — я раздавлю ее...» «Я дрожу при мысли о войне с Россией: последствия ее неисчислимы» [20, с.25].

Перед самым походом в Россию Наполеон говорил Нарбонну:

— «В конце концов, этот длинный путь ведет в Индию. Александр Великий должен был пройти столь же долгий путь, чтобы достигнуть берегов Ганга... Теперь мне, с противоположной стороны Евфрата, приходится направиться в Азию, чтобы нанести там удар Англии... Представьте себе, что Москва взята, Россия побеждена, царь в союзе с Францией... Скажите, что помешает тогда французской армии и ее союзникам, отправившись из Тифлиса, достигнуть берегов Ганга... Экспедиция эта гигантская, я это сознаю, но она исполнима в XIX столетии. Благодаря ей, Франция одновременно завоюет независимость Востока и свободу морей» [20, с.26].

На протяжении пяти месяцев, с июня по октябрь 1812 г., Беларусь была занята французской армией, которая либо поддерживала необходимый порядок, либо передвигалась по территории Беларуси на восток. Линия противостояния находилась на северо-востоке Беларуси в Витебской губернии. В крае были созданы подконтрольные Наполеону органы местной власти. На них в качестве важнейшей была возложена обязанность обеспечивать продовольствием и фуражом многочисленные воинские контингенты.

Накануне войны с Россией Наполеон заготовил огромные запасы продовольствия, которые были призваны полностью обеспечить его войска. Вблизи российских границ были созданы многочисленные стационарные хранилища продовольствия и фуража. Они обеспечивали подвижные магазины, следовавшие за армией. За войсками двигались и стада скота — источник так называемых «мясных порций» для солдат.

Этот механизм довольно четко действовал во время прохождения Великой Армии через государства Западной Европы с их развитой системой коммуникаций. Со вступлением войск Наполеона в герцогство Варшавское все переменилось. Отсутствие хороших дорог привело к тому, что хозяйственные повозки начали отставать от быстро двигавшихся войсковых колонн. Армия все хуже снабжалась продовольствием и фуражом. Недопоставки корма стадам животных привели к росту их падежа [3, с.95].

С началом войны с Россией Великая Армия практически полностью перешла на обеспечение за счет местного населения. Ее снабжение продовольствием и фуражом превратилось в главную заботу новых органов власти, созданных французами, летом 1812 г. [25, с.28].

На первых порах была предпринята попытка осуществлять заготовки подрядным способом, но она не увенчалась успехом из-за недостатка наличных средств.

В результате все, что нужно было для Великой Армии, — продовольствие, фураж, транспорт, теплые вещи и т. д., — добывалось путем реквизиций, нередко с применением вооруженной силы.

При занятии французскими войсками городов Литовского княжества происходили торжественные встречи, взаимные уверения в верности и любви, провозглашение нового строя в занятой провинции, а затем все возбуждение быстро укладывалось. Результаты сбора пожертвований на Наполеоновскую армию были ничтожны. Когда княжна Радзивил пожертвовала 30 бочек муки, 2 бочки крупы, 10 волов и 12 баранов, об этом щедром пожертвовании кричали, как о чем-то небывалом. Все это было плохим пророчеством для Наполеона. 16 июля 1812 г. он покинул Вильну и поспешил на север, а уже осенью того же года мародерство французских войск вызвало к ним во всем населении Литвы самую жгучую ненависть.

Во время занятия губернских городов Беларуси французскими войсками первое, что слышали жители, это требование поставок продовольствия в крупных размерах. Войдя в Гродно, король вестфальский, брат Наполеона Жером потребовал полмиллиона порций хлеба, говядины и водки. Он приказал забрать не только продовольствие из магазинов, но и весь хлеб, найденный в шести помещичьих имениях.

Вступив в Могилев, маршал Даву в обращении к собравшимся на рыночной площади жителям сразу же потребовал поставки для своих войск хлеба и говядины и тут же распорядился, чтобы все горожане пекли для его войска хлеб из своих зерновых запасов [30, с.114].

С образованием гражданских властных структур в процесс реквизиций вносятся элементы организованности, хотя поборы отдельных воинских частей (в основном проходящих) не прекращались на протяжении всей войны. Сбор продовольствия был главной функцией созданных французским командованием на занятой территории временных органов власти. Не случайно первым отделом в комиссиях губерний и департаментов (Минская и Гродненская губернии были переименованы в департаменты), в поветовых комиссиях был отдел продовольствия. Учитывая непопулярность реквизиционной политики среди населения, новые органы власти в Беларуси весьма серьезно относились к использованию патриотических чувств местного населения. С этой целью 16 июля 1812 г. Временная комиссия правительства Минской провинции распространила специальную прокламацию. «Французские и союзные войска, — говорилось в воззвании, — вступили на вашу землю с целью освободить вас от русских, эти армии многочисленны, действия их, руководимые гением Великого Императора Наполеона, стремительны и сильны. Вашею главною заботою должно быть старание о снабжении их всем необходимым. При войсках образованы из пользующихся доверием поляков комиссары, обязанные сопровождать французские отряды и имеющие право обращаться к вам со всякими требованиями, относящимися к удовлетворению потребностей войск. Спешите как можно скорее выполнять все назначенные ими сборы. Равно беспрекословно выполняйте все обращаемые к вам требования французских властей, повсеместно, где бы ни находилась французская армия» [21, с.41]. В частности, выступая из Минска, маршал Даву назначил 24 польских комиссара в возглавляемый им первый корпус армии для заготовки продовольствия, фуража, облегчения контактов с населением. В пределах Беларуси на всем пути следования французских войск создавались провиантские магазины, в которых концентрировались запасы продовольствия и фуража. Распоряжением Минской комиссии от 16 июля они на первых порах учреждались в Минске, Ракове, Дорске, Борисове, Игумене, Вилейке и, постепенно, во многих других городах и местечках [1, с.201-202].

Двадцать первого июля продовольственный отдел Минской комиссии утвердил и разослал в поветы подробную инструкцию о сборе продовольствия и фуража для Великой Армии, пообещав, что «все это зачтется в счет других повинностей». Инструкция ориентировала население на немедленное («не теряя ни одной минуты») включение в процесс сбора продуктов и фуража. Составители этого документа выражали уверенность, что среди жителей губернии существует «добровольное стремление... к принесению ожидаемых жертв», но вместе с тем предостерегали, что «...тем не менее, каждый должен иметь в виду и те неприятные последствия, которые могут ожидать его за медленность в помощи делу общего избавления… Если с некоторых бедных жителей невозможно взыскать причитающиеся на их долю поставки, то «недочет должен быть переложен на более зажиточных, за что впоследствии им будет дан справедливый расчет» [1, с.212-213].

Двадцать пятого июля в поветы были направлены раскладочные ведомости подлежащего к поставке провианта и фуража. Так, например, Борисовский повет, в котором 46 590 душ подлежали обложению повинностями, должен был поставить 2306 бочек ржаной муки, 415 бочек ячменной крупы, 4604 бочки овса, сена и соломы по 52 316 пудов (837056 кг.), водки 14 526 гарнцев (3050460 л.), соли 875 пудов (14 000 кг.) и 1725 волов. Все продовольствие, сдаваемое в магазины, должно быть самого лучшего качества, полной меры и веса: ржаная мука мелкого помола и совершенно чистая, хорошо просеянная, волы — из лучших и более жирных, «...ибо не годится потчевать всякою завалью армию, которая приносит нам возвращение отечества» [1, с.222].

Поставки сосредотачивались в специальных магазинах, комиссары которых отпускали продукты и фураж действующей армии по установленным нормам. На каждого французского солдата полагался дневной рацион: хлеба 11/2 фунта (608,4 гр.), мяса — 1/2 фунта (226,8 гр.), круп — 1/8 фунта (56,7 гр.), соли — 1/30 фунта (15,12 гр.), водки — 1/2 кватерки (0,5 л.). На лошадь полагалось 23/4 гарнцев овса (577, 5 л.), по 10 фунтов сена и соломы (4 536 гр). Офицерским чинам полагалось несколько рационов: младшим офицерам (подпоручик — капитан) — 2, старшим (майор — полковник) — 3, бригадному генералу — 6, дивизионному — 8. Соответственно обеспечивались фуражом и их лошади: от двух рационов — лошадь подпоручика до 16 — лошадь дивизионного генерала [2, с.197].

Созданные французами в Беларуси местные органы власти стремились добросовестно выполнить любое требование новых властей. Граф Дюма в письме минскому губернатору генералу Н. Брониковскому от 1 августа сообщает, что Наполеон похвально отозвался о действиях минской администрации по заготовке продовольствия для французской армии: «Его Императорское Величество очень доволен администрацией Минского департамента ввиду того, что она, несмотря на прохождение многочисленных корпусов армии, сумела изыскать способы устроить магазины и снабдить их всем необходимым» [2, с.358].

8 августа Комиссия Временного правительства ВКЛ под предлогом якобы хорошего урожая, собранного в этом году, принимает решение учредить в губернских и поветовых городах запасные провиантские магазины, куда надлежало поставить с каждого крестьянского «дыма» под видом добровольного пожертвования по 2 осьмины ржи и овса, по 2 гарнца круп ячменных или гречневых и гороха, по 2 пуда сена и соломы. И всё это нужно было сделать до 1 октября. В сборе нового урожая главный интендант наполеоновской армии генерал Дюма проявил заинтересованность и предписал гражданским властям убедить бежавших в леса крестьян успокоиться и возвратиться к своим занятиям. За труды по уборке полей Дюма обещал оставить им третью часть урожая. Две трети следовало доставить в запасной магазин. В тех же имениях, где крестьян не удастся вернуть к полевым работам, уборку хлеба предложено было произвести при помощи военных команд. Для этой же цели генерал предлагал также привлечь жителей городов и местечек, с его точки зрения, «людей ничем не занятых, а именно евреев» [25, с.120].

По требованию французских военных властей правительство ВКЛ 2 сентября приняло решение о создании вдоль дороги, которая шла из Ковно через Вильно и Минск на Оршу, а также вдоль дороги Белосток — Гродно — Минск главных этапных магазинов. В них постоянно должно было находиться по 100 бочек муки, 10 волов и несколько печей для выпечки хлеба. В этих же пунктах устраивались особые этапные магазины с запасами мяса, водки, сена и соломы. В Минске, Молодечно, Борисове, Радошковичах, Койданово, Орше и других придорожных городах и местечках были созданы крупные хранилища продовольствия и фуража. Кроме постоянных магазинов на главных путях следования французских войск, на боковых дорогах, по которым время от времени проходили воинские подразделения, создавались временные этапные магазины [1, с.275].

Согласно декрету Наполеона от 1 сентября в связи с его намерением провести зиму в Москве, было приказано создать сеть резервных магазинов. Для этого вводилась новая реквизиция, которая распространялась на департаменты ВКЛ, Витебскую, Могилевскую и Смоленскую губернии. Они должны были собрать 1 200 000 ц. зерна, 12 000 000 буасо овса (156 000 000 л.), по 100 000 ц. сена и соломы, а также 60 000 волов. Из этого количества только Минский департамент должен был поставить 200 000 ц. зерна, 2 000 000 буасо (64 517 бочек) овса, по 20 000 ц. сена и соломы, 10 000 волов [22, с.14].

В конце сентября 1812 г. на Минский. Гродненский, Виленский и Белостокский департаменты ВКЛ Наполеон возложил обязанность создания резервных магазинов. Виленская и Минская административные комиссии получили предписание неотлагательно собрать с этой целью с каждого департамента по 200 000 ц. ржи, по 100 000 четвертей (400 000 л.) овса, сена и соломы — по 50 000 пудов (800 000 кг.). С Гродненского департамента (вернее — с трех его поветов, так как остальные в конце сентября уже были заняты русскими войсками) Наполеон потребовал собрать 50 000 четвертей ржи (154 000 л.), 73 000 четвертей овса (224 840 л.), 6500 берковцев (1 066 000 кг.) сена и столько же соломы. Жители Минского департамента кроме натуральных поставок обязаны были заплатить по 91/2 злотых (1 р. 42 коп. серебром) с души, что составляло около 539 000 рублей серебром [23, с.47].

Возглавляемая генералом д'Алорна Могилевская губернская комиссия основную часть собираемого продовольствия для французских войск направляла в Оршу. Польские помещики, составлявшие комиссию, которая занималась распределением по сословиям сбора денежных средств и натуральных поставок, стремились по возможности большую часть платежей переложить на имения русских владельцев, таких, как фельдмаршал граф Салтыков, граф Воронцов, граф Завадовский, генерал Корсак, Яншин и др. На заседаниях Могилевской комиссии никогда не стоял вопрос о равномерном распределении бремени повинностей. Помимо продовольствия Могилевская губерния обязана была делать и другие поставки для Великой Армии. Определено было собрать 30 000 меховых шуб. Уже летом 1812 г. только в Могилеве их было собрано 45 000 штук. Шкловские евреи пошили для французских войск до 3000 мундиров, изготовили 5000 пар обуви [2, с.140].

Кроме удовлетворения нужд армии, на Минский и Гродненский департаменты время от времени возлагалась обязанность поставлять в Вильну дополнительные запасы продовольствия и фуража. Тридцать первого августа комитет продовольствия Временного правительства ВКЛ потребовал от минской комиссии отправки в Вильно 1500 волов, а также лошадей для формирующейся армии княжества. Девятнадцатого ноября Наполеон распорядился доставить из Гродненского департамента в Вильну 10 000 голов рогатого скота. Несколько раньше из Гродно туда же отправили 400 волов. По требованию генерал-интенданта Дюма из Гродненского департамента в Вильну неоднократно поставлялись большие партии продовольствия и фуража.

Результатом реквизиций было создание в Вильне огромных запасов продовольствия, которые впоследствии достались русским войскам. Одной только муки было заготовлено 333 000 пудов (5 328 000 кг.), около 150 000 (2 400 000 кг.) пудов ржи в мешках и бочках, запасы сухарей, мяса и вина. Жизненных припасов в Вильне было достаточно, чтобы кормить 100-тысячную армию в течение 40 дней [24, с.20].

На протяжении пятимесячной оккупации, как до устройства продовольственных магазинов, так и после их возникновения, когда реквизиционная политика французских властей приняла вид некоторой системы, населению Беларуси приходилось нести тяжесть единовременных поставок как для проходящих войск, так и по другим причинам. Только один Борисовский повет в июле 1812 г. поставил 200 000 рационов хлеба для войск генерала Груши, продовольствие и фураж для 50-тысячного корпуса Даву, для 7-тысячного кавалерийского отряда, для 8-го корпуса численностью в 16 000 человек, для 40-тысячного 5-го корпуса, для артиллерийского полка с тремя тысячами лошадей. Повет ежедневно поставлял продовольствие для борисовского гарнизона в 1000 человек [23, с.48]. Сверх этого, борисовский интендант Тэри затребовал 30 000 пудов (480 000 кг.) муки для других целей. В том же июле три ключа повета Березинский, Докшицкий и Шклянский собрали для армии вице-короля Евгения 1875 пудов (30 000 кг.) ржаной муки, 625 пудов хлеба (10 000 кг.), значительное количество волов, сена, овса, водки, пшеничной муки, птицы, масла, сыров, яиц, крупы, сала и других предметов продовольствия [23, с.48-49]. В сентябре Борисовскому повету пришлось доставлять провиант для армии Сен-Сира, действовавшей в пределах Витебской губернии.

11 октября Виленский комитет продовольствия возложил на Минский департамент дополнительную поставку 20 000 ц. ржи, 5500 бочек овса, по 2000 ц. сена и соломы, 1000 волов [21, с.43-44].

Приближение к Березине отступающих французских войск и их предполагаемая в районе Борисова переправа вынудили концентрировать здесь непомерное количество продовольствия и фуража. На 26 октября приказано было заготовить в Борисове продовольствие для 25-тысячной армии, через день задание увеличили вдвое. Двадцать девятого октября в Борисове разместился императорский резервный магазин. Тридцать первого октября решено собрать в него в течение месяца 6950 бочек ржи, 770 бочек пшеницы, 12 222 бочки овса, 11 463 пуда (183 408 кг.) сена и столько же соломы и 1272 вола. Кроме того, для солдат II корпуса маршала Сен-Сира в Холопеничах следовало сосредоточить 30 000 дневных рационов продовольствия, в Борисове — 13 125 пудов муки (210 000 кг.), 3125 пудов сушеных овощей (50 000 кг.), 9375 пудов соли (150 000 кг.), 4000 гарнцев водки (840 000 л.), 6250 пудов мяса (100 000 кг.) и 500 т. сена (500 000 кг.) [21, с.44]. Осуществлению этой очередной тяжелой повинности помешало приближение русских войск.

Во всех губерниях Беларуси обязанностью жителей являлась подводная повинность. Во время войны ее размеры выросли неимоверно. Подводы с извозчиками нужны были каждому проходившему через какой-либо повет подразделению войск, для перевозки раненых, амуниции, продовольствия, фуража и т. д. В отдельных случаях с губернии требовали до 10 000 подвод — в лучшем случае на сутки, но, как правило — на неделю, 10 дней, месяц. Ежедневные требования от поветовой подпрефектуры 200-300 подвод с извозчиками были обычным явлением, но далеко не все они после долгих переходов возвращались домой. Требования военных властей были, как правило, завышенными. При этом, не довольствуясь подводами, поставленными по наряду, командиры французских частей нередко самовольно забирали дополнительное количество лошадей и уводили их безвозвратно. В результате подобных действий многие белорусские поветы к концу 1812 г. лишились почти всех лошадей. Редко, например, в какой деревне Борисовского повета было две-три лошади, большей частью малопригодные, старые и больные. Основной своей тяжестью подводная повинность ложилась на крестьян [45, с.5].

На местные органы власти было возложено содержание французских госпиталей. Повинность эту возложили на помещичьих крестьян, мелкую шляхту и евреев. В одном только Гродно ежемесячно расходовалось 4500 возов дров на выпечку хлеба. Для этого в городе было установлено сто печей, в которых ежедневно выпекалось 100 000 порций сухарей [23, с.49].

Госпитали требовали больших как постоянных, так и единовременных затрат. В Беларуси практически все расходы по лечению больных и раненых Великой Армии оплачивало местное население.

Госпитали и лазареты имелись практически во всех больших и малых городах Беларуси, в которых находились французские гарнизоны. Но особенно много их было в Минске, Гродно, Борисове, Витебске, Могилеве. Сразу же по занятии Минска маршал Даву распорядился устроить госпиталь на 200 человек. Его разместили в здании гимназии. В конце августа Наполеон приказал обустроить в Минске «другой большой госпиталь, последний эвакуационный пункт больных и раненых». Под французские лечебные заведения в городе было занято около 500 комнат в 47 зданиях. Для этого кроме здания гимназии использовались православный собор, Екатерининская церковь, здание присутственных мест, острог, три монастыря, много частных домов. В первые дни после вступления французских войск в Борисов там учредили военный госпиталь. Двадцать девятого июля Наполеон распорядился открыть в городе лазарет на 2000 мест. Для его оборудования с горожан было взыскано более 60 000 злотых [22, с.16]. Третьего августа минский генерал-губернатор Брониковский получил распоряжение Наполеона открыть в дополнение к уже существующим еще два больших госпиталя на 2000 человек каждый в Минске и Борисове. Им нужны были лекарства, постельные принадлежности и разное оборудование на сумму около 60 000 злотых. Одну треть должны были закупить и поставить к 15 августа, другую треть — к 20-му, остальное не позже 25 августа. Эти повинности выполнялись часто путем откровенного принуждения. Так, подкомиссар Лошницкого кантона Борисовского повета даже просил подпрефекта прислать ему в помощь солдат для более успешного взыскания денег, так как «некоторые упорствуют в исполнении требований». В октябре в Борисове был устроен еще один госпиталь. Последовали новые реквизиции.

В Гродненском госпитале число больных доходило до 2000. Его обустройство и содержание обошлось жителям города примерно в 500 000 рублей. Следует отметить, что правительство ВКЛ не отпускало средств на содержание лазаретов, госпиталей, аптек и пр., стремясь переложить все расходы на город, повет, департамент. Заметную роль в поддержке французских госпиталей и лазаретов играла благотворительность. Там, где они находились, гражданские власти развернули широкую кампанию по сбору добровольных пожертвований. Например, в Минске при местной комиссии была даже открыта особая книга для записи поступлений от населения. Первой пожертвования сделала княгиня Каролина Радзивилл. Шестнадцатого июля она передала на нужды больных и раненых 30 бочек ржаной муки, 2 бочки крупы, 10 волов и 20 баранов. Французский интендант Минского департамента Солнье ля Кретелль внес 1200 франков, польское общество города — 8 червонцев и 24 рубля, серебром, 1001 злотый и 1/2 гроша были собраны на двух театрализованных представлениях [22, с.16-17]. Во время пребывания госпиталей в Минске и других городах от частных лиц поступали медикаменты, перевязочные материалы, продукты, постельное белье и другие вещи [1, с.197].

Важнейшим вопросом, помимо экономических мероприятий французских властей, являлся вопрос о создании воинских формирований из состава местных жителей белорусских и литовских земель, которые входили бы в состав наполеоновской армии. Колониальное положение бывшего Великого Княжества Литовского в составе Российской империи вынуждало многих патриотов покидать родину. Недовольны новыми порядками были самые широкие круги населения. Вот почему война 1812 года для Беларуси, в отличие от России, не была Отечественной. С Наполеоном связывались надежды на восстановление ВКЛ и отмену крепостного права. В белорусских полках Великой армии французского императора воевало 25 тысяч солдат и офицеров [52, с.14]. Однако их иллюзии быстро развеялись, а война России с Бонапартом унесла жизни еще миллиона белорусов - каждого четвертого...

24 июня 1812 года начался Московский поход Великой армии. В полдень 28 июня в Вильно - древнюю столицу Литвы - торжественно вступили части французов. Открывал движение 8-й уланский полк герцогства Варшавского, которым командовал полковник князь Доминик Радзивилл, потомок литовских князей. 1 июля 1812 года Наполеон подписал декрет о восстановлении литовской государственности и создании временного правительства - Комиссии временного правительства княжества Литовского. Территориально княжество Литовское охватывало четыре департамента, созданные на месте бывших Виленской, Гродненской, Минской губерний и Белостокского округа.

В 1812 году вопрос о существовании литовского государства решался на полях сражений. При вступлении в Вильно Наполеон декретировал создание вооруженных сил княжества. Обычно этот приказ датируют 5 июля 1812 года, хотя сам документ не сохранился. По декрету надо было создать 5 пехотных (по 3 батальона из 6 рот) и 4 кавалерийских (по 4 эскадрона из 2 рот) полка, причем организация, обмундирование и штаты устанавливались по образцу польских. Они получили номера с 18 по 22 в пехоте и с 17 по 20 в кавалерии. В каждом пехотном полку по штату полагалось 2005 унтер-офицеров и солдат, в кавалерийском (уланском) – 940 [25, с.117]. Всего около 14 000 человек. Кроме того, по приказу Наполеона от 24 августа, подписанному уже в Смоленске, по 500 литовских рекрутов пополнили 129-й линейный и 2-й иллирийский полки [25, с.117].

Полковники назначались из богатых и знатных литовских семей, по двум причинам: во-первых, в политической и общественной жизни Литвы тон задавало дворянство, во-вторых, Наполеон рассчитывал, что они возьмут на себя часть расходов по формированию своих полков. Для обучения рекрутов и военного руководства в каждом полку был назначен майор из числа офицеров герцогства Варшавского, имевших боевой опыт.

5 июля 1812 года Наполеон подписал приказ о создании 3-го гвардейского легкоконного полка, который должен был комплектоваться добровольцами дворянского происхождения. В полк, кроме того, вступило много студентов Виленского университета [23, с.45].

25 июля 1812 года Комиссия Временного правительства приняла постановление о наборе рекрутов в пехоту. Предписывалось собрать: в Виленском департаменте 3000 человек, в Гродненском - 2500 человек, в Минском - 3000 человек, в Белостокском - 1500 человек, всего - 10000 рекрутов [23, с.46]. Возраст их устанавливался в 17-34 года, рост в 2 локтя 12 вершков (140см), срок призыва определялся с 5 по 30 августа. Указ от 1 августа регулировал призыв кавалеристов: каждый департамент выставлял определенное число всадников, снабдив их лошадьми в возрасте от 5 до 8 лет, вместо коня допускалась уплата 500 злотых [23, с.46].

Сбор рекрутов шел быстро и особых затруднений не встречал. Уже в конце июля, т.е. менее чем через неделю после указа о рекрутском наборе численность литовских войск достигала 2400 человек. Ко второй половине сентября полки были укомплектованы полностью.

По послевоенным оценкам русского гражданского Гродненского губернатора, из губернии в армию ушло около 6400 человек, из них по указам о мобилизации 2495 пехотинцев и 1103 кавалериста [2, с.146].

Крупный помещик Игнатий Монюшко выразил желание сформировать за свой счет кавалерийский полк. Получив разрешение Комиссии, он немедленно приступил к делу. 22 сентября в «Литовском курьере» было напечатано его обращение к соотечественникам с призывом вступать в его полк, который был наименован 21-м конно-егерским, командиром полка был назначен сам Монюшко в чине полковника [23, с.46-47]. Рудольф Тизенгауз также на свои деньги сформировал в Вильно конно-артиллерийскую роту. Кроме того, в Минске начали создавать 23-й пехотный полк, поскольку штаты первых пяти были укомплектованы, однако закончить его формирование не успели.

Лично для Императора была сформирована Почетная гвардия, состоявшая из 20 молодых выходцев знатных фамилий Литвы; это подразделение под командой князя Гаврилы Огинского сопровождало Наполеона на пути в Москву [26, с.124].

Приказом от 1 июля Наполеон распорядился создать национальную гвардию Вильно и утвердил ее штаты: штаб - 6 офицеров, 2 унтер-офицера, 3 рабочих, 2 медика, 9 музыкантов, всего в штабе 22 человека; 2 батальона по 6 рот, в каждой - 3 офицера, 14 унтер-офицеров, 2 барабанщика, 100 рядовых, всего в роте 119 человек: всего - 1450 человек [23, с.48].

Командиром Виленской национальной гвардии был назначен бывший артиллерийский полковник Козельский, командирами батальонов бывший артиллерийский капитан Францезон и бывший пехотный капитан Закржевский, с сохранением их званий. Служба в национальной гвардии была обязательной для всех горожан мужского пола, владевших недвижимостями, не моложе 18 и не старше 50 лет и которые не вступили в формируемые литовские полки. Треть гвардейцев получала обмундирование и снаряжение за счет города, остальные - за собственный счет, вооружение поступало частично из французских арсеналов, частично было трофейным. Каждое воскресенье польские офицеры проводили учения с подразделениями литовской национальной гвардии.

По образцу Виленской создавались подобные формирования и в других городах Литвы и Беларуси. Создание национальной гвардии встречало большие затруднения из-за недостатка вооружения и обмундирования. Несмотря на заявления «Литовского курьера» (газета – прим. авт.) о том, что в Вильно собрано уже 1220 гвардейцев, самое большое число солдат и офицеров, которое могло быть поставлено в строй не превышало 826 человек [26, с.127]. В Гродно национальная гвардия насчитывала 290 человек, в Минске ее практически не удалось создать.

Национальная гвардия Литвы и Беларуси предназначалась для обеспечения порядка в городах и охраны важных государственных и военных объектов, и участия в боевых действиях почти не принимала, за исключением виленской, защищавшей в декабре 1812 года свой город от русской армии.

Тем же приказом, что и национальную гвардию Вильно. Наполеон учредил литовскую жандармерию. В каждом департаменте назначался начальник жандармерии в чине полковника, а при нем старшие офицеры в чине эскадронных шефов - по 2 в Виленском и Минском, по одному в Гродненском и Белостокском департаментах [23, с.48].

Так случилось, что история Литовской армии - это история поражений, литовские части примкнули к Наполеону в пору его трагических неудач и не успели развернуться в полной мере.

Таким образом, созданные воинские формирования вновь провозглашенного Великого княжества Литовского состояли из местного населения и были призваны помогать наполеоновской армии. Серьёзным социальным последствием войны 1812 г. для Беларуси было то, что её молодёжь в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была воевать в обеих армиях противоборствующих сторон.