Навигация
Сущность и методология институционализма
63547
знаков
0
таблиц
0
изображений
1.2 Сущность и методология институционализма
Институционализм - направление в экономической мысли, делающее главный акцент на анализе институтов. Под институтами «в первом приближении» следует понимать правила и принципы поведения («правила игры»), которым следуют люди в своих действиях. Оговорка «в первом приближении» делается ввиду того, что в разных течениях институционализма этот ключевой термин трактуется несколько по-разному. И вообще институционализм настолько разнороден, что его изучение как единого целого почти бессмысленно - настолько сильно различаются разные течения в самом институционализме.
«Гуманистическое направление», «экономическое диссидентство», «философия коллективных действий» - вот основные характеристики сложившегося в начале 20-го века направления экономической теории «традиционного или классического институционализма». Институционализм не являлся однородным течением, он «не был представлен единой более ли менее цельной теоретической концепцией». Более того, сам термин, предложенный Гамильтоном, использовался для обозначения разнообразных экономических концепций. И все же можно выделить ключевые моменты, характерные для всех институционалистов: во-первых, критика классических и неоклассических представлений; во-вторых, стремление в той или иной степени свести собственно экономическое явление к неэкономическому основанию. Основу экономических явлений институционалисты искали в различных областях социальной жизни.
Существовало определений понятия «институт». По мнению С.Г. Сорокиной, понятие «институт» выступало как вспомогательный инструмент. Введение этого термина лишь отразило стремление изучать неэкономические явления. Впоследствии этот термин утратил свою ключевую роль, сохранив своё значение, как этимологическая основа для названия направления в целом.[3] Для поколений «старых» институционалистов характерен своеобразный методологический подход, в основе которого лежат следующие принципы.
Эмпиризм – сравнительный и статистический анализ реально существующих экономических структур и процессов. Отсюда – отрицательное отношение к моделированию, упрощению экономической действительности с помощью математической и графической формализации. По мнению Т. Веблена, неоклассики подменили реальную жизнь формулой, но экономическая жизнь сложна и противоречива, а, следовательно, изучать её формализованным путем, с помощью математических моделей, нельзя.
Отрицательно относились институционалисты и к модели «экономического человека». Индивид рассматривался ими в качестве «человека социального», члена определённой социальной общности, принимающей её ценностные установки и нормы поведения. Действия любого индивида опираются на мощный фундамент социально обусловленных правил, привычек и стереотипов, законов. Ранний институционализм тяготел к социологическим методам анализа, в частности к объяснению поведения людей в соответствии с теми или иными правилами.
Критикуя неспособность ортодоксальной теории объяснить институциональную структуру, представители «старого» институционализма «растворили» индивида в институтах. Как считает Дж. Ходжсон, «старя» институциональная теория… предусматривает «окультуривание», посредством которого формальные и неформальные институту и культурное окружение формирует индивидуальные цели, задачи, ценности, значение и функции предпочтения»[4]
Междисциплинарный (системный) подход – другой, четко обозначившийся принцип. Поскольку нет четко обозначенных границ такого объекта исследования как «экономика» и она есть лишь одна из общественных подсистем, то, изучая экономические явления и процессы, следует активно использовать идеи таких наук, как социология, культурная антропология, политология и т.п. Идея интеграции всех социальных наук остаётся центральным тезисом всех институционалистов.
Отказываясь от принципа методологического индивидуализма, институционалисты выдвинули на первый план принцип «холизма», согласно которому, целое имеет приоритет над его составными частями. Любая система, в том числе и экономическая, имеет особые свойства, которыми не обладает ни один из её компонентов. В таком случае не представляется возможным определять качества экономических систем, опираясь на свойства её отдельных элементов, т.е. выводить закономерности существования экономической системы из особенностей поведения экономических субъектов. Исходным пунктом анализа должны являться институты, а не индивид. Именно они рассматриваются в качестве фактора определяющего поведение людей.
Эволюционизм – один из важнейших методологических принципов, лежащих в основе раннего институционализма. По мнению его представителей, политическая экономия есть наука о развитии общества. Сведение анализа к проблеме размещения ограниченных ресурсов лишает теорию исторической определенности. Ограниченность ресурсов имеется в любом обществе, так что проблема их рационального использования возникает во всяком обществе независимо от места и времени. Согласно такой трактовке предмета экономической теории никакой общественной эволюции не происходит. На самом же деле, экономическая система постоянно трансформируется, поэтому важно рассмотрение её как развивающейся системы. Представители «старого» институционализма полагали, что в связи с изменениями в экономике меняется сама теория и задача экономиста состоит в том, чтобы объяснить природу этого процесса взаимодействия.
Институционализм — это в определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической теории. Если неоклассики исходят из смитианского тезиса о совершенстве рыночного хозяйственного механизма и саморегулируемости экономики и придерживаются “чистой экономической науки”, то институционалисты движущей силой экономики наряду с материальными факторами считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического развития. При этом объекты исследования, институты, не подразделяются на первичные или вторичные и не противопоставляются друг другу.
Коренная черта институционализма состоит в том, что он переворачивает вверх дном реальные зависимости общественной жизни, изображая в качестве решающего момента неэкономические явления и факторы. Предметом своих изысканий институционализм объявляет различного рода надстроечные явления — морально-этические, правовые, организационные и т.п. — и их влияние на экономические отношения. Таким образом, неосновные, вторичные и третичные зависимости изображаются в качестве определяющих и основных. Построенные на таком идеалистическом подходе институциональные теории фактически отрицают решающую роль экономических отношений людей в системе общественных отношений.
Вместе с тем антимонополистическая социальная позиция институционализма подчас наталкивает его теоретиков на реалистический подход к характеристике движущих сил социально-экономических процессов. Так, Т. Веблен, трактуя социально-экономические институты общества как своего рода обычаи, поднимается, тем не менее, до понимания их обусловленности экономическими процессами. О социально-экономических институтах он писал: «Такими институтами являются привычные способы осуществления процесса общественной жизни в ее связи с материальным окружением, в котором живет общество». И далее: «И можно сказать, что силы, воздействующие на реорганизацию социальных институтов, являются, в конечном счете, почти всецело экономическими по своей природе»[5].
Институционализм не имеет сколько-нибудь единой экономической теории. И особое течение буржуазной политической экономии его представителей объединяет методология. Все они растворяют общественно порожденные отношения людей в институциях и подменяют тем самым собственно политическую экономию вульгарной буржуазной социологией, опираются на метод “социальной психологии” и плоский эволюционизм, не признающий революционных форм общественного развития. Такой подход к трактовке движущих сил социально экономических явлений приводил к подмене политической экономии социологией. «...Веблен,— писал Жамс,— интересовался больше социологией, чем действительной экономической наукой. Его увлекала социология, окрашенная морализмом, и этика, к которой он присоединял всевозможные религиозные или традиционные элементы. Веблен никогда не стремился к объяснению. Он с горечью судил и осуждал»[6].
Появление институционализма вызвано идеологическими и практическими потребностями немонополистической буржуазии. Опасность раскрытия внутренних законов развития капитализма и потребность этой части буржуазии в идеологическом обосновании ее интересов и практических рекомендациях экономической науки возрастали параллельно, по мере развития капиталистического обобществления производства, его монополизации и огосударствления.
Это обстоятельство и объясняет отношение институционализма как к предшествующим ему, так и к следующим за ним течениям буржуазной политической экономии. С одной стороны, институционализм выступает как своего рода наследник исторической школы буржуазной политической экономии, перенявший у нее описательный метод, вульгарный эволюционизм, отрицание абстрактного метода, общих законов развития экономики различных стран. С другой стороны, институционализм выступает как противник абстрактной, “чистой” теории, типичной для концепций предельной полезности и предельной производительности. Обвиняя их в оторванности от практики, в чрезмерном теоретизировании, институционалисты заявляли, что наука должна только описывать и регистрировать явления, не претендуя на их теоретическую разработку. Вместе с тем они переняли у маржинализма вульгарный психологический метод, приспособив его к новым условиям идеологической борьбы. Если маржинализм подчеркивал определяющую роль психологии хозяйствующих индивидов, то институционализм делает упор на групповую психологию. Подход к экономическим процессам, с точки зрения решающей роли “социальной психологии” позволял дать описание некоторых новых социальных аспектов экономической жизни эпохи империализма, что исключалось с позиции методологии маржинализма.
В области методологии институционализм, по мнению многих исследователей, имеет много общего с исторической школой Германии. Например, В. Леонтьев пишет, что выдающиеся представители американской экономической мысли, имея в виду Т. Веблена и У. К. Митчелла, “в своей критике количественных аналитических методов в экономической науке продолжили общую линию немецкой исторической школы. Частично это можно объяснить тем обстоятельством, что на рубеже веков влияние немецкой школы в США было столь же велико, а возможно, и более значительно, чем влияние английской”[7].
Следует, однако, отметить, что историзм и учет факторов социальной среды для обоснования путей экономического роста хотя и символизируют схожесть методологических принципов институционализма и исторической школы Германии, но отнюдь не означают полной и безоговорочной преемственности традиций последней. И причин здесь несколько. Во-первых, находясь под теоретическим влиянием А. Смита, немецкие авторы второй половины XIX в. всецело поддерживали юнкерские круги Пруссии в их борьбе за утверждение в Германии свободы торговли и других принципов экономического либерализма, включая необходимость неограниченной свободной конкуренции предпринимателей. Во-вторых, историзм в исследованиях немецкой школы проявлялся преимущественно в утверждении естественного характера рыночных экономических отношений и поддержке положения об автоматическом установлении равновесия в экономике на всем протяжении развития человеческого общества. И, в-третьих, в трудах авторов исторической школы Германии не допускались даже какие-либо намеки на возможность реформирования экономической жизни общества на принципах, ограничивающих “свободное предпринимательство”.
Институционализм, таким образом, являет собой качественно новое направление экономической мысли. Он вобрал в себя лучшие теоретико-методологические достижения предшествовавших школ экономической теории, и, прежде всего основанные на математике и математическом аппарате маржинальные принципы экономического анализа неоклассиков (в части выявления тенденций в развитии экономики и изменений конъюнктуры рынка), а также методологический инструментарий исторической школы Германии (для исследования проблем “социальной психологии” общества).
Во многом похожее суждение высказывает М. Блауг, по мнению которого, “пытаясь определить суть “институционализма”, мы обнаруживаем три черты, относящиеся к области методологии:
1) неудовлетворенность высоким уровнем абстракции, присущим неоклассике, и в особенности статическим характером ортодоксальной теории цен;
2) стремление к интеграции экономической теории с другими общественными науками, или “вера в преимущества междисциплинарного подхода”;
3) недовольство недостаточной эмпиричностью классической и неоклассической теорий, призыв к детальным количественным исследованиям”[8].
Существование ещё ряда теоретических парадигм со своими специфическими подходами к пониманию сути институционализма вообще, объясняет достаточно разносторонний взгляд многих авторов на эту проблему.
Похожие работы
... широко использовать математические методы при анализе психологических и экономических явлений и процессов. 1. Социально-психологический институционализм Т. Веблена Торстейн Веблен (1857-1929) – автор значительного числа крупных трудов в области экономики и социологии, в которых он исходил из теории эволюции природы Ч. Дарвина, принципа взаимосвязи и взаимообусловленности всех общественных ...
... , а с точки зрения идеологической роли представляют как альтернативу социализму. 2.3. технократические идеи Гелбрейта Гэлбрейт стремится соединить политэкономию и экономическую политику с социологией. Политэкономия, как доказывают сторонники институционально-социологического направления, не должна сводить цели общества к увеличению валового национального продукта, структуру которого ...
... того, как американский экономист У. Гамильтон в 1916 г. впервые применил термин "институционализм". По некоторым оценкам, отсчет времени возникновения институционального направления экономической мысли следует начинать с даты опубликования монографии Т. Веблена «Теория праздного класса», т.е. с 1899 г. Однако, учитывая появившиеся позднее не менее значимые публикации Дж. Коммонса и У. Митчелла, ...
ось за полвека. Возник и стал развиваться, особенно в Северной Франции, класс капиталистических фермеров, которые либо имели землю в собственности, либо арендовали ее у помещиков. С этим классом Кенэ связывал свои надежды на прогресс сельского хозяйства, а такой прогресс он справедливо считал основой здорового экономического и политического развития общества в целом. Франция изнемогала от ...
0 комментариев