Ретракция. Критерии выделения и принципы классификации

2.1 Ретракция. Критерии выделения и принципы классификации

Ретракция – прагматическое понятие, в основе ее выделения лежат коммуникативно-интенциональные характеристики, а не формально-структурные признаки. Однако, в работах рассмотренных нами лингвистов (см. 1.4.) за случаи употребления ретрактивных речевых актов принимались в основном такие классические ее примеры, в которых происходило совпадение плана выражения между первой и последующими репликами говорящего. Собственно, недостаточная степень изученности ретрактивных РА (РРА) как таковых привела к тому, что в тех редких случаях, когда ретракция попадала в фокус внимания ученых, они рассуждали лишь о таких примерах употребления РРА, когда первоначальная реплика адресанта А полностью либо частично формально совпадала с его последующей репликой В на обоих языковых уровнях: лексическом и грамматическом. Между тем, встречаются случаи, когда говорящий повторно развивает одну и ту же мысль, чтобы добиться выполнения своей целеустановки, реализовать некоторую коммуникативно-интенциональную стратегию, облекая ее при этом в иную форму выражения, т.е. эксплицируя при помощи иных языковых средств. С точки зрения несовпадения его формально-структурных признаков, т.е. лексико-синтаксической формы, подобный вид ретракции получает в настоящей работе наименование преобразованной ретракции:

1) “I don’t want you to feel pressured about this report,” she says. “Do you want an extension?”

“No.” Backing slowly out of the door as she follows him. “I’ll get it done.”

“You’re sure? There’s no need to push yourself…” (Gue. Ord. С.218)

Опираясь на статистические данные собранного материала, мы отмечаем, что РРА преобразованного типа экспликации носят весьма частотный, но далеко не превалирующий характер. В большинстве случаев наблюдается если не полное, то частичное совпадение лексико-грамматических средств выражения ретрактивного комплекса реплик говорящего (А, В, С и т.д.). Для обозначения подобного вида ретракции в ходе данной работы мы вводим термины соответственно полных и частичных ретрактивных речевых актов (РРА):

2) [“How come you to be in the forest?” we asked.”]

“We have followed you.”

…………

“We have followed you,” they said, “and we shall follow you wherever you go…” (Полная ретракция) (Rand A. С. 56).

3) “I don’t think I’ll be all that useful to you, I never think about it any more.”

…………

“You have the people you need, Jack. I don’t think I’ll be an improvement. I came down here to get away from that.” (Частичная ретракция) (Har. Dr. С. 2-3).

Под частичным РРА мы подразумеваем частично-преобразованную ретракцию, в то время как наименование собственно преобразованная ретракция закрепляется за теми РРА, в которых наблюдается полная трансформация плана выражения между первоначальной и последующей репликами говорящего.

Учитывая вариант классификации РРА по принципу их лексико-грамматического соответствия, мы считаем принципиально важным, что под критериями выделения РРА стоит понимать не только формально-языковое совпадение реплик А, В, С и т.д., но, в первую очередь, наличие такой прагматической целеустановки адресанта, реализации которой он добивается путем повторного ввода какой-либо мысли, путем повторного обращения к определенной ситуации. Причем функционально-прагматическая сила воздействия подобного речевого акта на адресата аккумулируется, увеличивается благодаря его ретрактивной природе, пропорционально числу коммуникативных возвратов, которые зачастую маркируются при помощи определенных возвратно-ссылочных лексических единиц (типа “I told you” и “I said”).

2.2 Ретрактивные речевые акты в иллокутивно-интерактивном аспекте

2.2.1 Стимулирующие и комментирующие ретрактивные речевые акты

Отметив формально-структурные признаки РРА, вернее – их вторичность, мы обратимся непосредственно к прагматическому аспекту выделения РРА.

Все РРА (полные, частичные преобразованные) можно подразделить на два основных класса: стимулирующие (проспективные) и комментирующие:

4) Then she added irrelevantly: “You ought to see the baby.”

“I’d like to.”

“She’s asleep. She’s three years old Haven’t you ever seen her?”

“Never”

“Well, you ought to see her. She’s – “ (Fitz. G. С.12) (Стимулирующая ретракция);

5)…“He drove very nicely. I was amazed.”

“He drove? Muriel, you gave me your word of - “…………

“I said he drove very nicely, Mother. Now, please. I asked him to stay close to the white line, and all, and he knew what I meant, and he did it. He was even trying not to look at the trees – you could tell….” (Sal. N. С. 107) (Комментирующая ретракция) .

Общим у этих двух подклассов речевых актов является их ретрактивный характер, различие же заключается в их диаметрально противоположной прагматической подоплеке. Более конкретно, эти два класса РРА противопоставляются на основании различий в векторной направленности коммуникативно-интенционального намерения их адресанта. В первом случае прагматический вектор авторской установки устремляется к моменту в прошлом, и комментирующие РРА служат для подтверждения, распространения или отмены предыдущего высказывания.

Во втором же случае прагматический вектор повторной реплики говорящего проспективен, т.е. ориентирован на некий момент в будущем. Стимулирующие РРА носят явно директивный характер и служат для побуждения адресата на выполнение какого-либо действия, либо для прерывания контакта.

В нашей работе мы особо остановимся на двойственной природе комментирующих РРА. Дело в том, что для описания прагматических процессов в любом РА, в том числе и в РА интересующей нас специфики, представляется необходимым, во-первых, определить суть происходящего явления, а во-вторых, выявить его подоплеку. Иными словами, исследователь задается вопросом, что происходит, и чем это вызвано? Так, в случае употребления комментирующего РРА говорящий совершает сознательную отсылку к своему предыдущему высказыванию, непосредственно цель которой может носить, на наш взгляд, двойственный характер. С одной стороны, подобный РРА является своего рода описательным, прибегая к которому говорящий либо верифицирует, т.е. подтверждает правоту своих слов, либо вносит необходимые, на его взгляд, дополнения. С другой стороны, адресант может преследовать при этом цель подталкивания адресата к выполнению какого-либо действия (вербального либо материального), к формированию определенной ментальной позиции. Таким образом, мы утверждаем, что комментирующие РРА могут также приобретать стимулирующий характер.

Интересно, что стимулирующие РРА никогда не принимают комментирующий характер. Они являются исключительно средством достижения узко сформулированной, побудительно-директивной целеустановки говорящего.

Определив основные принципы классификации РРА, мы перейдем непосредственно к рассмотрению наиболее показательных, на наш взгляд, примеров их употребления. Для пояснений, которые будут сопровождать примеры, мы примем следующую форму записи: сначала указывается класс иллокутивного акта (исходя из таксономии, выработанной в теоретической части нашего исследования – см. 1.2.); затем после точки с запятой следует класс (стимулирующий, комментирующий) и подкласс интерактивного РРА (побуждение, подтверждение, распространение, отмена). Кроме того, анализируемые примеры будут характеризоваться относительно лексико-грамматических средств их экспликации (полная, частичная, преобразованная ретракция). Непосредственно РРА и предшествующая ему инициирующая реплика адресанта будут выделяться жирным шрифтом, возвратно-ссылочные маркеры, а также эмоционально окрашенная лексика, служащие индикаторами определения ретракции, будут выделены курсивом. Пропуск между инициирующей и ретрактивной репликами, который может насчитывать от одного высказывания адресата до нескольких страниц, будет обозначаться многоточием.

Рассмотрим стимулирующие РРА:

6) “Listen. I gotta get up and go to Mass in the morning, for Chrissake”

……………….

“How ‘bout turning off the goddam light? I gotta get up for Mass in the morning.” (Sal. C., 61-63).

Косвенный РА (транспонирование директива в ассертив); Стимулирующий (побуждение); Полная ретракция.

Перед нами пример макроречевого акта. В своей повторной реплике говорящий добивается реализации коммуникативного эффекта, изложенного в доминирующем РА (turn off the light), за счет употребления вспомогательного РА, который носит ретрактивный характер (I gotta get up for Mass in the morning).

7) “Watch your language, if you don’t mind.”

What a lady, boy. A queen, for Chrissake.

……………

“Listen. I toleja about that. I don’t like that type language,” she said. “If you’re gonna use that type language, I can go sit down with my girlfriends, you know.” (Sal. C., 94-95).

Директив; Стимулирующий (побуждение); Частичная ретракция. Говорящий побуждает собеседника переключится на другой регистр языка.

8) “Look,” I said “Would you be interested in meeting me for a cocktail somewhere?”………………

“I thought we might have just one cocktail together. It isn’t too late.” (Sal. C., 84-85).

Директив; Стимулирующий (побуждение); Частичная ретракция.

9) “Very funny,” he said. (А) “Same old Caulfield. When are you going to grow up?”……….

“Oh, God!” old Luce said. (В) “Is this going to be a typical Caulfield conversation? I want to know right now.”……….

“Listen. Let’s get one thing straight. (С) I refuse to answer any typical Caulfield questions tonight. When in hell are you going to grow up?” (Sal. C., 188-189).

В – Косвенный РА (транспонирование директив в вопрос); Стимулирующий (побуждение); Частичная ретракция.

С – Ассертив; Стимулирующий (побуждение); Частичная ретракция

На наш взгляд, последние два примера служат прекрасной иллюстрацией того, что ретрактивные речевые акты выступаю в роли своеобразных опорных пунктов для скрепления всего макродиалога воедино, они пронизывают его конкретной коммуникативно-прагматической установкой.

Так, в примере № 8 расстояние между двумя репликами говорящего насчитывает несколько страниц, но именно повторная, ретрактивная реплика определяет цель всего диалога, максимально декодирует коммуникативное намерение адресанта. Остальная, по объему – наибольшая часть диалога, приобретает в свете данных обстоятельств фатическую функцию и служит лишь необходимым светским фоном для адресанта (Холдена) в его попытках достижения определенного коммуникативного эффекта, а именно – пригласить куда-нибудь свою собеседницу.

Точно также в примере № 9 весь диалог пронизан ретрактивным РА одного из собеседников, который ориентирован на его прекращение, на подавление коммуникативной стратегии адресата.

Перейдем к рассмотрения комментирующих РРА:

10) “You really can dance,” I told the blond one. “You oughta be a pro. I mean it. I danced with a pro once, and you’re twice as good as she was.

………………

“Nothing. No idea. You really can dance,” I said “I have a kid sister that’s only in the goddam fourth grade. You’re about as good as she is, and she can dance better than anybody living or dead” (Sal. C., 92-94).

Ассертив; Комментирующий (распространение), Полная ретракция.

В РРА типа распространение, представленных предыдущим примером, можно выделить определенную формальную структуру. В них наблюдается разграничение между собственно ретрактивным элементом (You really can dance), который выделен в нашем анализе курсивом, и самой распространительной, дополнительной частью.

11) Robin: … (A) And I’ve finished. Out! Demobbed at last!

……….

Robin: … Gosh, (B) you don’t know what it feels like to be out at last!

……….

Robin: … Lord! – (C) it’s grand to be back again, and not just on a filthy little leave. … (Pr. T., 52-58).

B – Эмотив; Комментирующий (подтверждение); Частичная ретракция.

С – Эмотив; Комментирующий (подтверждение); Преобразованная ретракция.

Помимо представленных подклассов распространения и подтверждения, еще одной разновидностью комментирующих РРА является интерактивный акт отмены. Анализ собранного фактического материала показывает, что случаи употребления РРА подобной направленности крайне редки. В качестве примера мы можем проиллюстрировать ситуацию из рассказа Стивена Ликока “How we kept Mother’s day”, потенциально запрограммированную к воспроизведению комментирующих РРА типа отмены:

12) “…we decided that we’d make it a great day, a holiday for all the family, and do everything we could to make Mother happy…after breakfast we had it arranged as a surprise for Mother that we would hire a motor car and take her for a beautiful drive away into the country… When the car came to the door…it was plain enough that we couldn’t all get in… So in the end it was decided that Mother would stay home and just have a lovely restful day around the house, and get the dinner. It turned out anyway that Mother doesn’t care for fishing, and…Father was rather afraid that Mother might take cold if she came…He said it was our duty to try and let Mother get all the rest and quiet that she could…” (L. M. С. 11-13).

Очевидно, описываемая в виде пересказанной речи ситуация могла провоцировать употребление со стороны Отца одного или нескольких РА, направленных на отмену своего обещания, в ходе реализации которых он, вероятно, ссылался на свои предыдущие слова. Таким образом, в приводимом примере может идти речь об употреблении комментирующего РРА типа отмены обещания.

Из обнаруженных примеров следует, что к типичным лексическим маркерам, служащим индикаторами выделения ретракции можно отнести следующие слова и выражения:

а) словосочетания типа I told you (about ten times), I said, I’ve asked you (about fifty times), I mean it/what I mean is, I thought;

б) наречия again, just, really;

в) речевые стереотипы, сопровождающие напоминание, вроде listen, hey, you know, no kidding;

г) дейктическое местоимение this.

О ситуации спора, которая неизменно сопровождается употреблением РРА, помимо восклицательной интонации, свидетельствуют следующие эмоционально окрашенные лексические элементы:

а) междометия: for Chrissake, oh, God, Gosh, Lord, goddam, hell (what/why the hell, in hell/ as hell), …boy;

б) прилагательные, описывающие состояние и отношение говорящего: sarcastic, excited, peculiar, living or dead;

в) наречия и прилагательные, оценивающие ситуацию: honestly, horrible, filthy, terrific, crap, at last;

г) восклицательные синтаксические конструкции it’s grand…, what a…, what the heck… и др.