Навигация
2.1 Заглавие
Заглавие – первая графически выделенная строка текста, содержащая «имя» произведения. «Называя» и идентифицируя, заглавие не только обособляет, отграничивает «свой» текст от всех других, но и представляет его читателю. Оно сообщает о главной теме, идеи или нравственном конфликте произведения («Отцы и дети» 1862, И. С. Тургенева, «Сто лет одиночества», 1967, Г. Гароши Маркеса), действующих лицах («Госпожа Бовари», 1857 Г. Флобера), сюжете, времени и месте действия («Двойная ошибка», 1833 П. Мериме, «Вечер накануне Ивана Купалы», 1830, Н. В. Гоголя, «Петербург» 1913-14, А. Белого). В заглавии может содержаться эмоциональная оценка героев или описываемых событий, которая подтверждается («Леди Макбет Мценского уезда», 1865, Н.С. Леского), или наоборот опровергается ходом повествования («Идиот», 1868, Ф. М. Достоевского).
Заглавие - одна из «сильных позиций» текста. Даже во внешне нейтральных заглавиях присутствие автора всегда ощутимо. Именно поэтому заглавие становится для внимательного читателя первым шагом к интерпретации произведения. От того, насколько удачно бывает выбрано заглавие, во многом зависит судьба книги.
Как «первый знак системы целого текста»1 заглавие несет в себе все его признаки. В нем заложены родовые характеристики. Заглавия эпических произведений универсальны всеобъемлющи, они говорят о проблемах бытия «в самом крупном плане, по самому большому счету и через самые коренные ценности»2 («Война и мир», «Жизнь и судьба»). Природно-географические названия («Илиада», «Тихий Дон») не выпадают из этого ряда, в них просвечивает эпопейное видение, суждение о жизни и отношении людей в обществе с точки зрения их естественно-природного существования, «народного общежития миром»3. Именные заглавия тоже помечены этой универсальностью. «Братья Карамазовы» - не только братья одной семьи, но и человеческое братство как общность и как нравственная программа.
Что касается лирических произведений, то часто их названием становиться первая строка. Основой драматического произведения является поступок, действие, совершаемое героем, отсюда преимущественно употребление в заглавиях имен собственных («Сид», «Иванов»)
Естественно нельзя абсолютизировать все вышесказанное, ибо внутри каждого рода существует огромное жанровое разнообразие, и заглавие неизбежно оказывается носителем данных жанровых свойств. Вместе с родовыми и жанровыми характеристиками заглавие сигнализирует принадлежность к какой-либо эстетической школе или литературному направлению.
Помимо объективных факторов, определяющих характер того или иного заглавия, существуют и субъективные, а именно, уникальность поэтики каждого данного автора. Третья часть произведений А. Островского озаглавлена пословицами. Исследователи обнаруживают оксюморонность заглавий маленьких трагедий Пушкина «Каменный гость», «Пир во время чумы», «Скупой рыцарь».
Заглавие выполняет еще одну важную функцию – функцию связи. Речь идет о заглавиях «с памятью», то есть полностью или частично воссоздающих уже существующие. Обращение к известным заглавиям – признание переходящих проблем нашего бытия и стремление решать их, но уже с позиции современности (диалог). Заглавия «с памятью» - вехи, обозначающие и связывающие воедино беспрерывный процесс художественного созидания.
История литературы знает несколько «Дон-Жуанов», «Антигон», «Андромах» и пр. При всех их смысловой прозрачности признак заглавия – слова – загадки сохраняется. Установка на неизвестное («чужое») знание всегда предполагает его новую, оригинальную интерпретацию.
Заглавия «с памятью» создаются не только в системе наименований. Их первоосновой может быть гомеровский или библейский сюжет («Троянской войны не будет», «Иосиф и его братья»).
Информативность заглавия, естественно, относительна – художественное слово, тем более первое слово текста всегда чревата новыми смыслами, которые раскрываются по мере его постижения. Но есть заглавия, которые таят в себе загадку. Таковыми являются названия-имена без прозрачной семантики («Госпожа Бовари», «Анна Каренина») или «Красное и черное» Стендаля, над которым и поныне бьются ученые (существует более ста его интерпретаций)1.
2.2 Персонаж
Образ – категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способ основания и преобразования действительности. Образом называют любое явление, творчески воссозданное в произведении. Образ существует не изолированно, а в системе, реализуя основную идею писателя1.
Персонаж (от лат. рersona – маска) – вид художественного образа, субъект действия и носитель речи. В качестве синонимичных данному термину ныне бытуют словосочетания «литературный герой» и «действующее лицо». Однако эти выражения несут в себе и дополнительные значения: слово «герой» подчеркивает позитивную роль, яркость, необычность, исключительность изображаемого человека, а словосочетание «действующее лицо» – тот факт, что персонаж проявляет себя преимущественно в совершении поступков.
В литературных произведениях неизменно присутствуют и, как правило, попадают в центр внимания читателей образы людей, а в отдельных случаях – их подобий: очеловеченных животных, растений («Attalea princeps» В.М. Гаршина) и вещей (сказочная избушка на курьих ножках).
Персонаж – это либо плод чистого вымысла писателя (лишившийся носа майор Ковалев у Н.В. Гоголя), либо результат домысливания облика реально существовавшего человека (будь то исторические личности или люди, биографически близкие писателю, а то и он сам); либо, наконец, итог обработки и достраивания уже известных литературных героев, каковы, скажем, Дон Жуан или Фауст. Наряду с литературными героями как человеческими индивидуальностями, порой весьма значимыми оказываются групповые, коллективные персонажи (толпа на площади в нескольких сценах «Бориса Годунова» А. С. Пушкина, свидетельствующая о мнении народном и его выражающая).
Персонаж имеет как бы двоякую природу. Он, во-первых, является субъектом изображаемого действия, стимулом развертывания событий, составляющих сюжет.. Персонаж как действующее лицо нередко обозначается термином актант (лат. действующий).
Во-вторых, персонаж имеет в составе произведения значимость самостоятельную, независимую от сюжета (событийного ряда): он выступает как носитель стабильных и устойчивых (порой, правда, претерпевающих изменения) свойств, черт, качеств.
Персонажи характеризуются с помощью совершаемых ими поступков, а также форм поведения и общения (ибо значимо не только то, что совершает человек, но и то, как он при этом себя ведет), черт наружности и близкого окружения (в частности – принадлежащих герою вещей), мыслей, чувств, намерений. И все эти проявления человека в литературном произведении имеют определенную равнодействующую – своего рода центр, который М.М. Бахтин называл ядром личности, А.А. Ухтомский – доминантой, определяемой отправными интуициями человека. Для обозначения устойчивого стержня сознания и поведения людей широко используется словосочетание ценностная ориентация. «Нет ни одной культуры, – писал Э. Фромм, – которая могла бы обойтись без системы ценностных ориентаций или координат». Есть эти ориентации, продолжал ученый, «и у каждого индивидуума»1.
Ценностные ориентации (их можно также назвать жизненными позициями) весьма разнородны и многоплановы. Сознание и поведение людей могут быть направлены на ценности религиозно-нравственные, собственно моральные, познавательные, эстетические. Они связаны и со сферой инстинктов, с телесной жизнью и удовлетворением физических потребностей, со стремлением к славе, авторитету, власти.
Герои литературы разных стран и эпох бесконечно многообразны. Вместе с тем в персонажной сфере явственна повторяемость, связанная с ценностными ориентациями действующих лиц. Существуют своего рода литературные «сверхтипы» – надэпохальные и интернациональные.
Подобных сверхтипов немного. Как отмечали М.М. Бахтин и (вслед за ним) Е.М. Мелетинский1, на протяжении многих веков и даже тысячелетий в художественной словесности доминировал человек авантюрно-героический. Персонажи, принадлежащие к авантюрно-героическому сверхтипу, стремятся к славе, жаждут быть любимыми, обладают волей «изживать фабулизм жизни»2, т.е. склонны активно участвовать в смене жизненных положений, бороться, достигать, побеждать. Авантюрно-героический персонаж – своего рода избранник или самозванец, энергия и сила которого реализуются в стремлении достигнуть каких-то внешних целей. Сфера этих целей весьма широка: от служения народу, обществу, человечеству до эгоистически своевольного и не знающего границ самоутверждения, связанного с хитрыми проделками, обманом, а порой с преступлениями и злодействами
Совсем иной, можно сказать, полярный авантюрно-героическому «сверхтипу» - житийно-идиллический. Персонажи подобного рода не причастны какой-либо борьбе за успех. Они пребывают в реальности, свободной от поляризации удач и неудач, побед и поражений, а в пору испытаний способны проявить стойкость, уйдя от искусов и тупиков отчаяния. Даже будучи склонным к умственной рефлексии, персонажи этого рода продолжают пребывать в мире аксиом и непререкаемых истин, а не глубинных сомнений и неразрешимых проблем. Духовные колебания в их жизни либо отсутствуют, либо оказываются кратковременными и, главное, вполне преодолимыми, хотя эти люди и склонны к покаянным настроениям. Здесь наличествуют твердые установки сознания и поведения: то, что принято называть верностью нравственным устоям. Подобные персонажи укоренены в близкой реальности с ее радостями и горестями, с навыками общения и повседневными занятиями. Они открыты миру окружающих, способны любить и быть доброжелательными к каждому другому, им, прибегая к терминологии А.А. Ухтомского, присуща «доминанта на другое лицо».
Литературные персонажи могут представать не только «носителями» ценностных ориентаций, но и воплощениями отрицательных черт либо средоточием попранной, подавленной, несостоявшейся человечности.
Автор неизменно выражает (конечно же, языком художественных образов, а не прямыми умозаключениями) свое отношение к позиции, установкам, ценностной ориентации своего персонажа. Образ персонажа предстает как воплощение писательской концепции, идеи. Соотнесенность ценностных ориентаций автора и героя составляет своего рода первооснову литературных произведений, их неявный стержень, ключ к их пониманию, порой обретаемый весьма нелегко. Отношение автора к герою может быть по преимуществу либо отчужденным, либо родственным, но не нейтральным1.
Знакомство читателя с персонажем обыкновенно начинается с портрета. Портрет персонажа- это описание его наружности: телесных, природных и, в частности, возрастных свойств (черты лица и фигуры, цвет волос), а также всего того в облике человека, что сформировано социальной средой, культурной традицией, индивидуальной инициативой (одежда и украшения, прическа и косметика). Портрет может фиксировать также характерные для персонажа телодвижения и позы, жест и мимику, выражение лица и глаз1. Всякий портрет в той или иной степени характерологичен – это значит, что по внешним чертам мы можем хотя бы бегло и приблизительно судить о характере человека. При этом портрет может быть снабжен авторским комментарием, раскрывающим связи портрета и характера (например, комментарий к портрету Печорина), а может действовать сам по себе (портрет Базарова в «Отцах и детях»).
Часто в учебной и научной литературе любой портрет называется психологическим на том основании, что он раскрывает черты характера. Но в таком случае следует говорить о характеристическом портрете, а собственно психологический портрет появляется в литературе тогда, когда он начинает выражать то или иное психологическое состояние, которое персонаж испытывает в данный момент, или же смену таких состояний2.
Для полного и основательного изображения персонажа немаловажную роль играет такой художественный прием как психологизм. Психологизм– это освоение и изображение средствами художественной литературы внутреннего мира героя: его мыслей, переживаний, желаний, эмоциональных состояний и т.п., причем изображение, отличающееся подробностью и глубиной.
И.В. Страхов в своей работе под названием «Психологический анализ в литературном творчестве» писал: «Основные формы психологического анализа возможно разделить на изображение характеров «изнутри», – то есть путем художественного познания внутреннего мира действующих лиц, выражаемого при посредстве внутренней речи, образов памяти и воображения; на психологический анализ «извне», выражающийся в психологической интерпретации писателем выразительных особенностей речи, речевого поведения, мимического и других средств внешнего проявления психики»1..
Также психологическое состояние героя писатель может передать через описания художественной детали. Художественная деталь - мельчайшая изобразительная или выразительная художественная подробность: элемент пейзажа или портрета, вещь, поступок, психологическое движение и т.п.
Для удобства анализа художественные детали можно подразделить на детали внешние и психологические. Внешние детали рисуют внешнее, предметное бытие людей, их наружность и среду обитания. Внешние детали, в свою очередь, подразделяются на портретные, пейзажные и вещные. Психологические детали рисуют нам внутренний мир человека, это отдельные душевные движения: мысли, чувства, переживания, желания и т.п. Внешняя деталь становится психологической, если передает, выражает те или иные душевные движения или включается в ход размышлений и переживаний героя.
По характеру художественного воздействия различаются детали-подробности и детали-символы. Подробности действуют в массе, описывая предмет или явление со всех мыслимых сторон. Литературовед Е. Добин предлагает разделять подробности и детали, полагая, что деталь художественно выше подробности2. Символическая деталь единична, старается схватить сущность явления разом, выделяя в ней главное. Деталь-символ передает авторское отношение к изображаемому3
Похожие работы
... , московских и финских почв, на которых эти цветы впервые распустились? Теперь нам, уже немного знакомым с творческой биографией Леонида Андреева, легче найти правильный ответ. Может быть, они просто ждали весны? II. Своеобразие осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Л. Андреева 2.1 Двойственность понятий «добро» и «зло» в рассказе «Бен-Товит» В 1903 году ...
... типические черты и,пусть косвенно, указывает на то за кем, по мнению автора,будущие России. (6-8) Тема человеческой судьбы в одном из произведений русскойлитературы В январском номере за 2001 год опубликован рассказ В.Астафьева "Пионер - всему пример". Дата написания рассказаобозначена автором как "конец 50 - август 2000 года". Как и вомногих последних произведениях известного ...
... одним из апостолов: “...не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол. А говорил Он об Иуде, сыне Симона Искариота, ибо предать Его должен был он, один из двенадцати” (Евангелие от Иоанна, 6, 70, 71). Между Христом и Иудой в повести Л.Андреева существует таинственная подсознательная связь, не выраженная словесно и тем не менее ощущаемая Иудой и нами — читателями. Эта связь (предощущение ...
... жизни и отдает жизнь «за единственный взгляд». Женщина у Ахматовой и выступает хранителем того высокого и вечного, трагического и мучительного чувства, имя которому любовь. Ахматовский Петербург (материалы для сочинения) Петербург в литературе минувшего века существовал в двух традициях. Первая – Пушкинский город, «полночных стран краса и диво», гордый и прекрасный, город – судьба России, «окно в ...
0 комментариев