Елеазар

3.2 Елеазар

В 1906 году в журнале «Золотое руно» был напечатан рассказ Л.Н. Андреева «Елеазар». Как впоследствии автор сам признался Горькому: «С удивительной быстротою написал «Елеазара» - рассказ мрачный, как клистирская трубка»1. При создании художник в очередной раз обратился к Библии. Его внимание привлекает евангельский сюжет о воскрешении Христом Лазаря. Евангелие от Иоанна гласит, что Лазарь – брат Марии и Марфы, в доме которых часто останавливался Иисус. Заболев, Лазарь умирает. Христос, предвидя его смерть, возвращается в Иудею. Иоанн пишет, что, увидев плачущую Марию, Иисус сам «воскорбел духом и возмутился…» (Евангелие от Иоанна 11, 33). По его приказу пещеру – место погребения усопшего – открывают. Иисус «воззвал громким голосом: Лазарь! Иди вон. И вышел умерший…»(Евангелие от Иоанна 11, 43-44). Как мы видим, Иоанн ничего не сообщает о самом Лазаре: о его внешности, возрасте, характере. Евангелист описанием этого события в очередной раз прославляет Христа и его Отца (Бога), именем которого тот исцеляет и воскрешает. Ничего не известно о дальнейшей судьбе Лазаря. Андреев, положив в основу своего рассказа этот сюжет, не только изменяет имя брата Марии и Марфы (в андреевском тексте он именуется Елеазаром), но и делает его, а не Иисуса главным героем своего произведения. Хотя внимание писателя привлекает история уже известная, но вопрос, который возникает у него, необычен: «А что же было потом, за гранью жизни и что было потом, после воскресения?»

Л.А. Иезуитова в своем исследовании, посвященном творчеству писателя, замечает, что об Андрееве немало говорили как о художнике, которому «присуще настолько обостренное чувство смерти, что оно уничтожает на его полотнах краски жизни и вольно или невольно доводит читателя до состояния страха и ужаса перед жизнью»1. Сам Андреев в письме к Максиму Горькому называет свой рассказ «мрачным», на что тот немедленно отозвался так: «…это, на мой взгляд, лучшее из всего, что было написано о смерти во всемирной литературе. Мне кажется даже, что ты как бы приблизился и приближаешь людей к неразрешимой загадке, не разрешая ее, но, страшно близко знакомя с нею. Ее чувствуешь – спокойную, темную, великую своим спокойствием – это удивительно и хорошо»2.

Действительно, при чтении создается впечатление, будто сама смерть смотрит на тебя со страниц книги, своими темными, бездонными, зовущими куда-то глазами. По общепринятой евангельской трактовке воскресение Лазаря Христом – это чудо, несущее радость, благо, добро. Оно заставляет присутствующих поверить в божественную природу Спасителя. Андреева же интересует, чем явилось воскресение для самого Елеазара, и что увидел он по ту сторону человеческого бытия.

Начиная свое повествование описанием пира, устроенного сестрами Марфой и Марией в честь воскрешения брата, Андреев уже на первых страницах показывает противопоставление двух начал: жизни и смерти, света и тьмы. Теплой радости гостей, пришедших приветствовать Елеазара, противопоставлено его холодное равнодушие. И даже «пышные, яркие цвета надежды и смеха» (цит. По Андреев Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т.Т.2 – М., 1990.) , в которое был наряжен Елеазар, не могли скрыть то «новое», «что появилось … в лице … и движениях его». «Очевидно, разрушительная работа смерти над трупом была только остановлена чудесной властью, но не уничтожена совсем. На висках Елеазара, под его глазами и во впадинах щек лежала густая землистая синева; также землисто-синими были длинные пальцы рук, и у выросших в могиле ногтей синева становилась багровой и темной. Раздутое в могиле тело сохранило … чудовищные размеры.». Как видно, внешность уже воскресшего Елеазара, сохранила все признаки смерти. Но, кроме лица изменился нрав Елеазара. Андреев расширяет евангельское повествование и вводит описание характера Елеазара до его смерти: «До смерти своей Елеазар был постоянно весел и беззаботен, любил смех и безобидную шутку. За эту приятную и ровную веселость, лишенную злобы и мрака, так и возлюбил его Учитель». Что же мы видим теперь? Теперь перед нами совершенно другой человек, изменились и его внешность, и характер. Воскресший, он по-прежнему напоминает труп. Но самое страшное таили в себе не внешность и характер, а глаза Елеазара. Смотрел он «тяжело и страшно, спокойно и просто, без желания что-либо скрыть, но и без намерения что-либо сказать – даже холодно смотрел он, как тот, кто бесконечно равнодушен к живому». Словно сама смерть смотрела глазами Елеазара. «Человек, попавший под его загадочный взор, уже не чувствовал солнца… и не узнавал родного неба». Люди стали бояться этого страшного своей бездонной пустотой взгляда, и постепенно Елеазар остался один. Но страдания от этого он не испытывал, как не испытывал ни к чему радости и интереса. Он уже познал то, что находится за гранью этой жизни. Что же это? «Ничто», «непостижимое там», «бесконечное», пустота, тьма.

Именно эту мысль утверждает в своем рассказе Леонид Андреев, за что он впоследствии и будет отлучен от церкви. Его правда о смерти идет в разрез с учениями христианства. Христос провозглашает жизнь после смерти. Праведных ожидает жизнь в райских кущах. Елеазар, как добрый и нравственный человек, несомненно, должен был продолжить жизнь, но уже вечную, в садах Эдема. Но рая, оказывается, нет. Там, за чертой вообще ничего нет, пустота, холод и мрак. Жизни после смерти нет.

Как мы знаем, Л.Н. Андреев изменил имя главного героя: в Библии – Лазарь, в рассказе Елеазар. Что же означают эти имена? Лазарь – «божья помощь». В Библии прославляется могущество Бога, он сострадает, помогает людям. Это божья помощь – чудо, несущее в себе свет, радость, а главное жизнь. Елеазар значит «бог помог»1, он вернул его к жизни, но надо ли это было делать? «ибо до сих пор было так, что смерть знал только мертвый, а живой знал только жизнь – и не было моста между ними». Первый раз Елеазар умер среди близких и друзей, был оплакан, ими и погребен со всеми почестями. Не воскреси его Иисус, люди сохранили бы о нем теплую память, в их воспоминаниях, он навсегда остался бы веселым, добрым, светлым. Христос обрек Елеазара на одиночество (даже сестры покидают его), на людские проклятия. Соседи приносили ему еду не из жалости, а «чего-то боясь». По приказу римского императора Августа Елеазара ослепляют, но «загнанное каленым железом в глубину черепа, проклятое знание из засады впивалось оно тысячью невидимых глаз в человека, и уже никто не смел взглянуть на Елеазара». Иисус своим чудом обрек несчастного на страшные мучения.

Только раскаленное солнце манит Елеазара. «Днем, когда беспощадное солнце становилось убийцей всего живого, и даже скорпионы забивались под камни и там корчились от безумного желания жалить, он неподвижно сидел под лучами, подняв кверху синее лицо и косматую, дикую бороду». Даже солнце у Андреева из символа света, радости и источника жизни превращается в атрибут смерти.

Всеразрушающей силе смерти никто и ничто не может противостоять. Скульптор, создающий шедевры искусства, любящий жизнь, понимающий истинную красоту, после общения с Елеазаром сотворил «нечто чудовищное, не имевшее в себе ни одной из знакомых глазу форм, но не лишенное намека на какой-то новый, неведомый образ. На тоненькой, кривой веточке, или уродливом подобии ее, криво и странно лежала слепая, безобразная, раскоряченная груда чего-то ввернутого внутрь, чего-то вывернутого наружу, каких-то диких обрывков, сильно стремящихся уйти от самих себя. И случайно, под одним из дико кричащих выступов, заметили дивно изваянную бабочку, с прозрачными крылышками, точно трепетавшими от бессильного желания летать». Эта чудовищная скульптура олицетворяет бездну, тьму и хаос, творящиеся в мире, а эта трепещущая бабочка с прозрачными крылышками – человека, который не может противостоять «непостижимому ничто», не может взлететь. Равнодушие ко всему поселилось в скульпторе: и красота, и искусство, и жизнь стали для него лишь пустыми словами, «ложью».

Не смогла этой силе противостоять и созидающая, жизнеутверждающая, чистая любовь. «Разве есть что-то сильнее любви?» - спросил юноша, «гордо и крепко обнимая рукою свою возлюбленную». «И взглянул Елеазар. И всю жизнь продолжали они любить друг друга, но печальной и сумрачной стала их любовь, как те надмогильные кипарисы, что корни свои питают тленом гробниц и остротою черных вершин своих тщетно ищут неба в тихий вечерний час. Бросаемые неведомою силою жизни в объятия друг друга, поцелуи они смешивали со слезами, наслаждение – с болью, и дважды рабами чувствовали себя: покорными рабами требовательной жизни и безответными слугами грозно молчавшего Ничто. Вечно соединяемые, вечно разъединяемые, они вспыхивали, как искры, гасли в безграничной темноте».

Не поддается весь этот мрак, холод и пустота человеческому разуму. «И почувствовал мудрец, что знание ужасного – не есть еще ужасное, и что видение смерти – не есть еще смерть. И почувствовал он, что мудрость и глупость одинаково равны перед лицом Бесконечного, ибо не знает их Бесконечное. И исчезла грань между ведением и неведением, между правдой и ложью, между верхом и низом, и в пустоте повисла его бесформенная мысль».

Только «божественному Августу мысль о народе помогла выжить под «губительной силой взора» Елеазара. «Он вспомнил о народе, щитом которого он призван быть, и острой спасительной болью пронизалось его омертвевшее сердце». Мысль и забота о ближнем, сострадание и помощь, которые провозглашал Иисус Христос, могут дать воскресающую силу.

Рассказ Л.Н. Андреева начинается фразой: «Когда Елаазар вышел из могилы, где три дня и три ночи находился он под загадочной властию смерти, и живым возвратился в свое жилище, в нем долго не замечали тех зловещих странностей, которые со временем сделали страшным самое имя его». Уже с первых строк мы понимаем, что отчет времени будет идти с этих зловещих трех дней, которые Елеазар пробыл в могиле. Затем время расширяет свои границы и превращается в бесконечное, в вечное. И человек, и творения его рук – все по сравнению с вечным теряет свое значение, становится бессмысленным и пустым, время перестает существовать. «Остановилось время и страшно сблизилось начало всякой вещи с концом ее. Только что воздвигнутый, уже рушился трон Августа и пустота уже была на месте трона и Августа. Бесшумно разрушился Рим и новый город стал на месте его и был поглощен пустотою. Как призрачные великаны, быстро падали и исчезали в пустоте города, государства и страны, и равнодушно глотал их, не насыщаясь, черная утроба Бесконечного». Всеразрушение и пустота охватили весь мир, нет ни одного уголка на Земле, где продолжала бы властвовать жизнь.

Раскаленное солнце манит Елеазара, но любит он ночь и холод. «Так, вероятно, силен был холод трехдневной могилы, так глубока тьма ее, что не было на земле ни такого жара, ни такого света, который мог бы согреть Елеазара и осветить мрак его очей». Возникает ощущение, что мрак дает ему новые силы для утверждения смерти на Земле. «В темноте ты кажешься больше, Елеазар, ты точно растолстел за эти минуты. Уже не кормишься ли ты тьмою?» - говорит скульптор.

Ночь, тяжелая чернота, спокойная и глубокая тьма царят во всем произведении. Этой тьме противостоит красивое облачение Елаезара. «Одели Елеазара пышно в торжественные брачные одежды – как будто время узаконила их, и до самой своей смерти он должен был оставаться женихом неведомой невесты». В описании его одежды преобладает желто-золотой и кроваво-пурпурный цвет. «Так с лицом трупа, над которым три дня властвовала во мраке смерть, в пышных брачных одеждах, сверкающих желтым золотом и кровавым пурпуром, тяжелый и молчаливый… сидел он за столом». Золотой – цвет богатства, полноты жизни, радости. Но не просто золотой, а желто-золотой. Андреев использует прием усиления. Но смерть убила в Елеазаре желание жить, сделала его сердце омертвевшим. «Похоже было на то, как будто на старый гниющий, уже начавший разваливаться гроб навесили новую позолоту и привесили новые, веселые кисти». Гроб и позолота как жизнь и смерть не совместимы. Кроваво-пурпурный – цвет страдания и боли, которые испытывал человек, осмелившийся глянуть в глаза Елеазара. «Иногда человек плакал горько; иногда в отчаянии рвал волосы на голове и безумно звал других людей на помощь, но чаще случалось так, что равнодушно и спокойно он начинал умирать, и умирал долгими годами, умирал на глазах у всех, умирал бесцветный, вялый, сучный, как дерево молчаливо засыхающее на каменистой почве. И первые, те, кто кричал и безумствовал, иногда возвращались к жизни, а вторые – никогда».

Молчанию и безмолвной тишине, что царят вокруг Елеазара, противостоят звуки песни, музыки, смех женщин, философствование пьяных, стук подков, веселый шум города. Жизнь и смерть столкнулись друг с другом. Но «словно все богатство его (Рима), все величие зданий, возведенных гигантами, весь блеск, и красота, и музыка утонченной жизни были лишь отзвуком ветра в пустыне, отблеском мертвых зыбучих песков… «Кто смеет быть печальным в Риме?» - негодовали граждане и хмурились, а через два дня уже весь быстроязычный Рим знал о чудесно воскресшем и пугливо сторонился от него». В этом столкновении одерживает победу смерть.

Мрак, холод и тишина, которые как спутники не покидают Елеазара, вызывают у окружающих и читателя в начале чувство вязкой и ленивой скуки, затем оно перерастает в тоску, необъятную пустоту, страх и, наконец, в грозный ужас. Ужас перед смертью, перед бездной, перед этим непостижимым ничто, перед бесконечным – вот настроение этого рассказа.

Первые строки сообщают нам и о пространстве. Смерть уверенным шагом вошла сначала в дом Елеазара, а затем приобрела всеохватывающий характер. «Вся родная страна уже проклинала ненавистное имя чудесно воскресшего, и разбегался народ при одной вести о страшном приближении его».

Внутренне пространство Елеазара – пустыня. Через образ пустыни в этом рассказе Л.Н. Андреев осуществляет мотив одиночества. «Никто не заботился об Елеазаре, не осталось у него близких и друзей, и великая пустыня, обнимавшая святой город, приблизилась к самому порогу жилища его. И в дом вошла, и на ложе его раскинулась, как жена и огни погасила. Никто не заботился об Елеазаре.» Чтобы подчеркнуть нестерпимое одиночество, пустоту вокруг главного героя, пустоту в его душе автор использует прием обрамления. В этой пустыне властвует ветер – символ перемен, солнце – убийца всего живого и песок – символ разрушения. «Вернулся Елеазар в пустыню, и приняла его пустыня свистящим дыханием ветра и зноем раскаленного солнца», «твердый мрамор полов под его ногами становился подобным зыбучему песку пустыни», в ней нет ничего живого.

Иисус дарит Елеазару жизнь, он воскрешает его, но это воскресение несет в себе смерть. Таким образом, Иисус, совершая гуманный поступок, несущий добро радость и свет, обрекает Елеазара на вечное одиночество, холодное равнодушие ко всему живому и на страшное знание: после смерти жизни нет, есть пустота и вечный мрак. Никому и ничему не удалось заполнить эту пустоту, и развеять тьму, поселившуюся в нем после смерти, правду о которой он познал.

«Новый завет господа нашего Иисуса Христа» - это книга, прославляющая Бога-человека. Она имеет свое оформление: каждое новое предложение начинается с новой строки, есть нумерация строк, чаще всего в конце предложения ставится точка с запятой. Подобное оформление текста мы найдем и в рассказе Л.Н. Андреева «Елеазар». Это слова тех, кто «с дерзновенным любопытством, которое сильнее страха и питается страхом, с затаенной насмешкой в душе, приходили к сидящему под солнцем и вступали в беседу».

«Все предметы, видимые глазом и осязаемые руками, становились пусты, легки и прозрачны – подобно светлым теням во мраке ночи становились они;

ибо та великая тьма, что объемлет мироздание, не рассеивалась ни солнцем, ни луною, ни звездами, а безграничным черным покровом одевала землю как мать, обнимала ее;

во все тело проникала она, в железо и камень, и одиноки становились частицы тела, потерявшие связь; и в глубину частиц проникала она, и одиноки становились частицы частиц;

ибо та великая пустота, что объемлет мироздание, не наполнялась видимым, ни солнцем, ни луною, ни звездами, а царила безбрежно, всюду проникая, все отъединяя: тела от тела, частицы от частиц;

в пустоте расстилали свои корни деревья и сами были пусты; в пустоте грозя призрачным падением высились храмы, дворцы и дома, и сами были пусты; и в пустоте двигался беспокойно человек, и сам был пуст и легок, как тень;

ибо не стало времени, и сблизилось начало каждой вещи с концом ее: еще только строилось здание, и строители еще стучали молотками, а уже виделись развалины его и пустота на месте развалин; еще только рождался человек, а над головой его зажигались погребальные свечи, и уже тухли они, и уже пустота становилась на месте человека и погребальных свечей;

и объятый пустотой и мраком, безнадежно трепетал человек перед ужасом бесконечного».

Как нам известно, Л.Н. Андреев неоднократно пытался покончить жизнь самоубийством. В молодости он на спор лег между рельсами под проходящий поезд, в минуты душевных потрясений он стрелял в себя. Возможно, не раз заглянув смерти в глаза Леонид Николаевич понял, что там за чертой жизни и смерти нет ничего, есть только пустота, мрак и холод, бесконечное ничто непостижимое там. И свой ужас от открывшейся ему истины он передал в своем глубоко пессимистическом произведении «Елеазар». Этот рассказ своего рода «Новый завет» Смерти.

Таким образом, можно сделать вывод: в образе Елеазара пред читателем предстает смерть в абсолюте. И на раскрытие этой мысли «работают» все поэтические приемы, выбранные Л.Н. Андреевым. Во-первых, это имя главного героя. Елеазар означает «бог помог». Господь вернул его к жизни, но надо ли было возвращать «жалкий остаток, недоеденный смертью» на землю, где царит радость и любовь к жизни. Во-вторых, это портрет воскресшего. В нем немаловажную роль играет символика золотого цвета – цвета полноты и радости жизни, которой Елеазар навсегда лишился, и красного – цвета боли и страдания, на которые его обрек Господь, вернув из царства мертвых. В третьих, это его поведение, привычка целый день сидеть под раскаленным солнцем, а на закате идти за ним в неизвестность, а также безмолвие главного героя. Пространственно-временная организация текста, во-первых, раскрывает внутренний мир главного героя, где властвует пустыня (пустота), солнце – убийца всего живого, песок – символ разрушения и ветер – символ перемен, а во-вторых, подчеркивает всеохват и вечность смерти.

М. Волошин1 считает поэму Дьеркса «Lazare» толчком к написанию «Елеазара» Андреевым. Действительно, Елеазар Андреева, как и Лазарь Дьеркса, равнодушен к окружающей жизни и хранит тайну молчания. Однако и равнодушие и тайна их разной природы. Дьеркс переносит на Лазаря психологию поэта-пернаса. Евгений Деген писал: «Едва ли можно сомневаться, что ужасная судьба этого выходца с того света представляется автору несколько аналогичной судьбе поэта, несчастного избранника отмеченного среди живущих печатью гения и проклятия. Лазарь Дьеркса – избранник, постигший тайны мира и молящий ангела смерти о слиянии с бесконечным».

Основной источник, которому восходит текст «Елеазара» и с которым спорит Андреев, «Преступление и наказание» Достоевского. В 4 главе 4 части романа Соня и Раскольников читают легенду о воскрешении Лазаря. Достоевский делает это чтение - нравственно-философской кульминацией романа, в дальнейшем душа Раскольникова, как и Лазарь, «воскреснет», он обретет утраченную связь с окружающими людьми, станет жить в гармонии с собой. Андреев, говоря словами Волошина «ответил на вызов» только не Дьеркса, а Достоевского, его Елеазар не знает чуда духовного воскрешения.

3.3 «Бен – Товит»

В 1905 году Андреев пишет рассказ «Бен-Товит», сюжетная канва которого строится вокруг эпизода, также взятого из Библии. Но план изображения этого события писатель дает в иной форме, нежели Евангелия. И хотя вопросы и проблемы, поставленные Вечной книгой Андреев, поднимает в своем произведении с новой остротой, читателя он подводит к ним с несколько иной стороны. Мировое по своему трагизму событие описывается не со слов евангелистов, а через восприятие его простым иерусалимским обывателем – торговцем Бен-Товитом, представителем той самой толпы, так яростно требовавшей распятия Христа. Необычно раскрывается в рассказе и одна из вечных библейских тем – борьба добра со злом. Философско-религиозные категории в этом произведении меняются местами: добро, лишенное света кажется злом, а зло, расцвеченное мнимыми добродетелями, выдает себя за добро. В связи с перестановкой философских понятий наблюдается и смещение событийного центра в традиционном библейском сюжете. Так, путь Христа в рассказе – событие второстепенное. Главным же является зубная боль, мучившая «иерусалимского торговца Бен-Товита» в «тот страшный день, когда свершилась мировая несправедливость и на Голгофе, среди разбойников, был распят Иисус Христос». Сам Спаситель в восприятии Бен-Товита, его жены и толпы, провожавшей его на казнь, такой же разбойник. А Бен-Товит, совершенно равнодушный к происходящему, в чьем сердце не нашлось ни капли сострадания и милосердия к казнимым, поглощен только собственной персоной и выгодным обменом осла.

В заглавие вынесено имя главного героя, и мы ожидаем, что далее в самом рассказе будет дан внешний и психологический портрет Бен-Товита. Но ожидания наши не оправдываются. Во всем произведении мы не найдем описания внешности этого персонажа. Мы узнаем о нем лишь то, что этот Бен-Товит «был добрый и хороший человек, не любивший несправедливости» (цит. По Андреев Л.Н. Собрание сочинений:В 6 т. Т.1. – М.,1990), осыпавший свою жену незаслуженными упреками «не от злого сердца». Глядя с крыши своего дома на толпу, издевавшуюся над Иисусом, «добрый» торговец не испытывает ни капли жалости, и вздрагивает не от ужаса и отвращения к озверевшей, потерявшей человеческий облик толпе, а от зубной боли: «У-у-у», - застонал он и отошел от парапета, брезгливо равнодушный и злой».

На первый взгляд, кажется, будто зубная боль – собственное горе, полностью поглотившее сознание и чувства главного героя. «…весь рот и голова полны были ужасным ощущением боли, как будто Бен-Товита заставили жевать тысячу раскаленных докрасна острых гвоздей». А мировая несправедливость, совершающаяся на его глазах, кроме равнодушия и злости не вызывает никаких чувств.

С другой стороны, может быть, зубная боль – это внутренний, не осознанный самим героем протест против всемирового зла – распятия на земле Иисуса Христа. В каждом человеке есть бездна добра и зла. Возможно, именно эта добрая природная натура Бен-Товита не дает ему покоя, заставляет испытывать физическую боль, с которой неразделимо смешена духовная. «… но перед самым рассветом что-то начало тревожить его, как будто кто-то звал его по какому-то очень важному делу, и когда Бен-Товит сердито проснулся – у него болели зубы, болели открыто и злобно, всею полнотой острой сверлящей боли». Это призывала его внутренняя добрая и светлая натура, она предчувствовала надвигающееся чудовищное человеческое злодеяние.

Как известно, 1905 год – это время революционных изменений в России. Революция – это, в первую очередь, безжалостность, жестокость, ужас, которые люди сами творят друг с другом. Может быть, созерцание этого страшного времени вызывает у Андреева разочарование в людях, он перестает верить в их способность любить ближнего, сострадать, помогать. Но в то же время в нем живет надежда, что это заблуждение, что в каждом человеке где-то очень глубоко в душе еще осталось что-то светлое, доброе и чистое, просто обстоятельства заглушили его, поэтому лишь физическая боль заставляет человека понять, что в его душе дисгармония. И нам, вместе с автором, остается только верить, что человек задумается о причинах своего дискомфортного внутреннего и физического состояния и попытается что-то изменить.

Но человеку легче и проще жить, не задумываясь о других, не переживая и сопереживая окружающим, а заботясь только о себе, «…как бы был он счастлив, если бы не эти зубы». Для Бен-Товита распятие Бога-человека - это зрелище, которое может отвлечь и развлечь. «Посмотри, вон ведут разбойников. Быть может, это развлечет тебя» - говорит Бен-Товиту супруга. «В словах жены звучало смутное обещание, что зубы могут пройти, и нехотя он подошел к парапету». Именно как зрелище описывает его и Андреев, но зрелище ужасное, от которого все внутри содрогается. «По узенькой улице, поднимавшейся в гору, беспорядочно двигалась огромная толпа, окутанная пылью и несмолкающим криком. По середине ее, сгибаясь под тяжестью крестов, двигались преступники, и над ними вились, как черные змеи, бичи римских солдат. Один, - тот, что с длинными светлыми волосами, в разорванном и окровавленном хитоне, - споткнулся на брошенный под ноги камень и упал. Крики сделались громче, и толпа подобно разноцветной морской волне, сомкнулась над упавшим». И не только у читателя чтение этого эпизода вызывает ужас и слезы, но и внутренняя добрая и светлая натура главного героя не может проигнорировать это. «Бен-Товит внезапно вздрогнул от боли, - в зуб точно вонзил кто-то раскаленную иглу». Неслучайно автор сравнивает озверевшую толпу с природной стихией – «разноцветной морской волной» - она так же бездумно, бесчувственно, спонтанно, по инерции совершает свои поступки. И в этом отношении главный герой похож на нее, он часть толпы. Бен-Товит и сам с радостью присоединился бы к толпе, если бы не болели зубы. Он с завистью смотрит на «широко открывшиеся рты с крепкими неболеющими зубами» и представляет, «как бы закричал он сам, если бы был здоров». И «добрая» жена Бен-Товита, так любящая «говорить приятное», с удовольствием бросает камешек в то место, где медленно двигался поднятый бичами Иисус».

Распятие сына человеческого не только для семьи Бен-Товита является зрелищем и развлечением. Казалось бы дети, чистые, невинные, безгрешные, должны сострадать не только Иисусу, но и каждому обреченному на смерть, но они «прибегали и что-то рассказывали торопливыми голосами об Иисусе Назорее. Бен-Товит останавливался, минуту слушал их, сморщив лицо, но потом сердито топал ногой и прогонял: он был добрый человек и любил детей, но теперь он сердился, что они пристают к нему с такими пустяками».

Но все же Л.Н. Андреев в своем рассказе воплотил надежду в доброту и сострадание людей: «… у подножья среднего креста смутно белели какие-то коленепреклонные фигуры».

В рассказе «Бен-Товит» на первый взгляд, время и пространство ограниченно: время исчерпывается одними сутками, пространство – квартирой главного героя, Замкнутость времени и пространство подчеркивает замкнутость, зацикленность людей на своем горе и неумение их чувствовать боль других, сострадать окружающим. Но в это страшное настоящее время врывается вечное время, которое проявляется в столкновении света и тьмы. Оно встречается во всех евангельских рассказах Л.Н. Андреева. В «Иуде Искариот» свет и чистота – внутреннее пространство Иисуса, а мрак и холод – внутреннее пространство Иуды. В «Елеазаре» солнце подобно главному герою, убийца всего живого, а тьма, ужас и пустота – то, что вносит в эту жизнь воскресший. В «Бен-Товите» солнце – так же как и все окружающее, свидетель страшной трагедии. Но в отличие от равнодушных и жестоких людей оно не желает этой казни, для него это самое страшное зло, творящееся в мире. «Так, покачиваясь и стеная от боли, он встретил первые лучи того солнца, которому суждено было видеть Голгофу с тремя крестами и померкнуть от ужаса и горя». Как и в «Иуде Искариот» солнце в «Бен-Товите» - символ света, который несет Иисус людям. Убив сына человеческого, они лишают себя этого света и погружаются во тьму «… а из глубоких ущелий, с далеких обоженных равнин поднималась черная ночь. Как будто хотела она скрыть от взоров неба великое злодеяние земли».

Как и в других рассмотренных нами произведениях, красный цвет – цвет страдания и боли имеет место и в этом рассказе. «Солнце, осужденное светить миру в этот страшный день, закатилось уже за отдаленные холмы, и на западе горела как кровавый след, багрово-красная полоса». И опять Л.Н. Андреев использует прием усиления, чтобы заострить внимание читателя на том, что все в мире стенает и мучается от боли и горя, мир как надорванная струна, готовая в любой момент порваться и перестать существовать без Бога.

И пространство расширяет свои границы. Вместе с другом Самуилом и своей женой Сарой Бен-Товит отправляется «на Голгофу посмотреть на распятых». Мы вновь надеемся, что, взобравшись на гору, с которой Иисусу суждено было вознестись в небеса к своему отцу Богу, люди «воскреснут», поверят в бога, и эта вера даст силу доброму, природному началу взять верх над жестоким и злым. Наконец-то люди поймут, какое ужасное злодеяние они совершили и искренне раскаются. Но наши надежды не оправдываются. «Мельком взглянув на распятых, Бен-Товит взял Самуила под руку и осторожно повернул его к дому. Он чувствовал себя особенно красноречивым, и ему хотелось досказать о зубной боли». Возвышенному, светлому началу не место в этом низменном, тесном мире.

Рассказ называется «Бен-Товит», но Л.Н. Андреев не дает нам портретной зарисовки этого героя, а все его чувства, мысли и действия определяет зубная боль, очень красочно и ярко описанная в произведении. Таким образом, можно сделать вывод: главный герой произведения не «Бен-Товит», а зубная боль – совесть, внутренняя добрая и светлая натура человека, в которую верит писатель. Как замечали многие критики, для всего творчества Андреева отправной и конечной точкой является человек, он - главный объект его исследования. Именно поэтому, на наш взгляд, Леонид Николаевич называл свой рассказ именем героя, а не абстрактным понятием. Пространственно-временная организация текста вновь и вновь возвращает героев и вместе с ними читателя к месту совершения всемирной трагедии. Для читателя это имеет назидательное значение, автор напоминает нам о случившемся в надежде на то, что впредь это никогда не повторить

евангельский рассказ писатель андреев

Заключение

Леонид Николаевич Андреев – выдающийся писатель, оригинальный и очень талантливый художник. Его творчество является незаменимым вкладом в историю духовной жизни и культуры человечества 20 века. Главной чертой его характера является бунтарство и поиск нового. Остро реагирующий на переходность, кризисность всех сфер жизни переломной эпохи, Андреев выступил как художник-искатель, экспериментатор, заражавший самим процессом напряженных, мучительных поисков всех, кто с ним соприкоснулся. Блок и Горький, Воронский и Вересаев, Бенуа и Киров, Луначарский и Волошин, Короленко и Р. Люксембург – эти и многие другие современники и критики Андреева повторяли, что он сделал жизненно необходимой для каждого из них потребность ответить сейчас, незамедлительно и точно, ответить себе и всем вокруг на вечные, «проклятые» вопросы, открытые человечеством в древние времена и актуальные по сей день: о цели человеческого существования, о трагедии жизни и смерти, о путях разума, веры и чувства, о борьбе с «мировым злом» за победу человека, за победу добра. Его творческое наследие нельзя вместить только в одно литературное направление. Многие исследователи спорили, кем является Леонид Николаевич: реалистом, символистом, мистиком, экспрессионистом или декадентом. Для творчества Андреева характерен поиск коренного смысла жизни, он стремился стать психологом бесконечных человеческих драм.

В поисках разгадки бытия человека и мира, Леонид Николаевич обращается к Библии. Но в своих евангельских рассказах он переосмысляет и трансформирует традиционный сюжет, тем самым выражает свою точку зрения на события, происходившие 2000 лет назад. Позиция автора новаторская и во многом противоположная религиозному учению. Для ее выражения Андреев очень умело выбирает поэтические приемы. Их очень много, но для анализа мы выбрали лишь несколько. К ним относятся: заглавие, персонаж, пространство и время.

В данной дипломной работе раскрывается значение этих литературоведческих понятий. Заглавие - первая графически выделенная строка текста, содержащая «имя» произведения, оно является одной из сильных позиций текста и сообщает о главной теме, идеи, проблеме, нравственном конфликте произведения, действующих лицах, сюжете, времени и месте действия, в нем может содержаться эмоциональная оценка героев и описываемых событий.. Персонаж – субъект действия и носитель речи. Он имеет как бы двоякую природу. Во-первых, он является субъектом изображаемого действия, стимулом развертывания событий, составляющих сюжет. Во-вторых, он выступает как носитель стабильных и устойчивых свойств, черт, качеств. Персонажи характеризуются с помощью совершаемых ими поступков, а также форм поведения и общения (ибо значимо не только то, что совершает человек, но и то, как он при этом себя ведет), черт наружности и близкого окружения (в частности – принадлежащих герою вещей), мыслей, чувств, намерений. Художественное пространство – это континуум, в котором реализуются персонажи и совершаются действия. Художественное время – явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время, и философское его понимание писателем.

В цикл рассказов, написанных на библейские сюжеты, входят такие произведения как «Иуда Искариот», «Елеазар», «Бен-Товит». Если в рассказе «Иуда Искариот» главный герой предстает перед нами как ранимый человек, способный переживать и сострадать ближнему, готовый ради искренней и высокой любви даже на гнусное преступление, то в образе Елеазара – смерть в абсолюте. На раскрытие этой мысли и внутреннего мира главных героев «работают» такие художественные приемы как подбор имени, описание портрета, поведения и речи персонажа, художественные детали, символика цвета, пространственно-временная организация текста.

Иуда означает «Бог да будет восславлен». Уже имя предателя подчеркивает высокую миссию героя. Самопожертвование Иисуса Христа было предопределено. Иуда сознательно совершает преступление по прямому повелению Иисуса, чтобы люди, распяв Бога на земле, поняли, до какой степени они жестоки и безнравственны. Портрет Иуды подчеркивает двойственность и неоднозначность его натуры. Им движет обиженная любовь и осознание своей миссии, именно это определяет поведение предателя. Его отзывы о людях злы, колючи, язвительны, но с другой стороны, его замечания, характеристики и реплики точны, остроумны, проницательны, глубоки по смыслу. Они обличают мудрость главного героя. Пространство и время не только организуют сюжет в произведении, но и являются средством раскрытия внутреннего мира Иуды и Иисуса, которые с одной стороны, считаются оппонентами друг друга, а с другой стороны - единомышленниками, так как их поступками правит одно желание: возродить человечество. Для раскрытия психологического состояния главного героя Андреев использует символику красного цвета – цвета страдания и боли.

Елеазар означает «бог помог». Господь вернул его к жизни, но надо ли было возвращать «жалкий остаток, недоеденный смертью» на землю, где царит радость и любовь к жизни. В портрете главного героя немаловажную роль играет символика золотого цвета – цвета полноты и радости жизни, которой Елеазар навсегда лишился, и красного – цвета боли и страдания, на которые его обрек Господь, вернув из царства мертвых. В поведении Елеазара ужасает его привычка целый день сидеть под раскаленным солнцем, а на закате идти за ним в неизвестность, а также безмолвие главного героя. Пространственно-временная организация текста, во-первых, раскрывает внутренний мир главного героя, где властвует пустыня (пустота), солнце – убийца всего живого песок – символ разрушения и ветер – символ перемен, а во-вторых, подчеркивает всеохват и вечность смерти.

Последний рассмотренный нами рассказ называется «Бен-Товит», но Л.Н. Андреев не дает нам портретной зарисовки этого героя, а все его чувства, мысли и действия определяет зубная боль, очень красочно и ярко описанная в произведении. Таким образом, можно сделать вывод: главный герой произведения не «Бен-Товит», а зубная боль – совесть, внутренняя, добрая и светлая натура человека, в которую верит писатель. Как замечали многие критики, для всего творчества Андреева отправной и конечной точкой является человек, он - главный объект его исследования. Именно поэтому, на наш взгляд, Леонид Николаевич называл свой рассказ именем героя, а не абстрактным понятием. Как и в других проанализированных нами произведениях, красный цвет – цвет страдания и боли имеет место и в этом рассказе. При описании заката Л.Н. Андреев использует прием усиления, чтобы заострить внимание читателя на том, что все в мире стенает и мучается от боли и горя, вызванного убийством Иисуса, мир как надорванная струна, готовая в любой момент порваться и перестать существовать без Бога. Пространственно-временная организация текста вновь и вновь возвращает героев и вместе с ними читателя к месту совершения всемирной трагедии. Для читателя это имеет назидательное значение, автор напоминает нам о случившемся в надежде на то, что впредь это никогда не повториться.

Уже в рассказе «Иуда Искариот» возникает противостояние света и тьмы, как противопоставление внутреннего мира Иуды и Иисуса. Наиболее ярко оно проявилось в «Елеазаре», когда солнце подобно тьме становится убийцей всего живого. Но даже это не дает ему возможность победить мрак. В финальной сцене «Бен-Товита» «из глубоких ущелий поднтмается черная ночь». Это противостояние, на наш взгляд, определяется трагическим мировосприятием Андреева, которое не раз подчеркивали многие исследователи.

Библиография

 

1. Андреев, Л.Н. Иуда Искариот. Повести и рассказы. – М., 2007. – 654 с.

2. Андреев, Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т. Т.1– М., 1990. – 638 с.

3. Андреев, Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т. Т.2– М., 1990. – 558 с.

4. Библия. Н. З. Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки, Евангелие от Иоанна. Послание римлянам. Псалтирь / Славян, библейский фонд. – СПб.,1997. – 159 с.

5. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе // philologos.narod.ru /.../hronm ain. Html

6. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. – 423 с.

7. Баранов, В. Андреев при жизни и сегодня // Андреев Л.Н. Избранное. – Горький, 1984. – 295-301 с.

8. Басинский. Леонид Андреев // Л.Н. Андреев. Проза и публицистика - М., 1998. – 5-12 с.

9. Богданов, В.А. Писатель редкого таланта и мужества // Андреев Л.Н. Избранное – М., 1988. – 3-18 с.

10. Бугров, Б. Ему было жаль человека // Дневник сатаны: Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М., 1994. – 5-28 с.

11. Бугров, Б. С. Леонид Андреев. Проза и драматургия. – МГУ, 2000. - 111 с.

12. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины // под ред. Л.В. Чернец. – М., 2000.- 245-308с.

13. Волошин, М. «Елеазар» рассказ Л. Андреева. Лики творчества. - Л., 1988. – 646-655 с.

14. Воровский, В.В. Из истории новейшего романа //Л.Н. Андреев. Проза и публицистика – М., 1998. – 646-655 с.

15. Гаврилов, А. Т. В поисках разгадки бытия // Андреев Л.Н. Избранное. – М., 1996. – 3-14 с.

16. Гачев, Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Драма. - М., 1968. – 303 с.

17. Добин, Е.С. Искусство детали. Наблюдение и анализ. – Л.,1975. - 192 с.

18. Дунаев М.М. Православие и русская литература в 5 т. Т. 2. – М.,1996

19. Есин, А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. Учебное пособие. – М., 2005. – 245 с.

20. Евса Т.И. Заглавия как первый знак системы целого текста //Системные характеристики лингвистических единиц разных уровней. Сб. ст. Куйбышев, 1986

21. Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева 1892 – 1906 – Л.,1976 - 239 с.

22. Иуда Искариот // sir 35/ narod/pages/P.704 htm

23. Кулешов, Ф. И. О прозе Л. Андреева // Красный смех: Избр. рассказы и повести. – Минск.,1981. – 5-20 с.

24. Кривушина, Е.С. Полифункциональность заглавия // Поэтика заглавия художественного произведения. Сб. ст. - Ул., 1991. – 3-18 с.

25. Ланщиков, А. Леонид Николаевич Андреев. // Андреев Л.Н. Избранное – М., 1982. – 5-18 с.

26. Леонид Андреев. Тема греха и покаяния в повести «Иуда Искариот» //

27. Литературное наследство. Горький и Леонид Андреев. Т 72. – М,1965

28. Литературная энциклопедия терминов и понятий // А. Н. Николюкин – М, 2001. – 176, 849 с.

29. Литературный энциклопедический словарь // под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева, - М, 1987.

30. Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. – Л,1987. Т.1 – 352 с.

31. Лотман Ю. М В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь – М, 1988. – 252-290 с.

32. Львов-Рогачевский. Новейшая русская литература. 2-е изд. - М.,1924 – 392 с.

33. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. - М., 1994. –136 с.

34. Михайлов О. Леонид Андреев. Рассказы. – М.,1977. – 5-17 с.

35. Особенности осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Леонида Андреева

36. Ренан Э.Ж. Жизнь Иисуса – М., 1991. – 397 с.

37. Скиталец. Повести и рассказы. Воспоминания. - М., 1960. – 444 с.

38. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX – начала XX века – М, 1993 – 189-214 с.

39. Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве. - Саратов, 1973. Ч. 1

40. Теория литературы в 2-х томах // под ред. Н.Д. Томарченко. Т.1. – М.,2004 – 179-183, 242-261 с.

41. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности – М., 1994 -447 с.

42. Фаррар Ф. Жизнь Иисуса Христа – М.,1990 – 340 с.

43. Хализев, В.С. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2000. – 373 с.

44. Чуваков, В. О творчестве Леонида Андреева. Путь обретений и утрат. // Земля: повести, рассказы, фельетоны. – Тула, 1982. - 345-365 с.

45. Чуковский К. И. Из воспоминаний – М., 1958. – 364 с.

46. Штраус Д.В. Жизнь Иисуса – М.,1992. – 527 с.

47. ru/wikipedia/org/wki/Иуда Искариот

48. vseimena.com/info.php

1 Скиталец. Повести и рассказы. Воспоминания. - М. Московский рабочий, 1960. - С. 444

1 Львов-рогачевский. Новейшая русская литература. 2-е изд. М.: Изд-во Л.Д. Френкель. 1924, - С. 224

2 Гаврилов, А. Т. В поисках разгадки бытия // Андреев Л.Н. Избранное. – М., Профиздат, 1996. – С.10

3 Бугров, Б. Ему было жаль человека. // Дневник сатаны: Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М.,1994. - С. 8

1 Басинский. Л.Н.Андреев. / /Л.Н. Андреев. Проза и публицистика – М.,1998. – С.9.

1 Бугров, Б. Ему было жаль человека. // Дневник сатаны: Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М.,1994. - С. 26

1 Чуковский К. И. Из воспоминаний – М., 1958. – С. 258

1 Литературное наследство. Горький и Леонид Андреев. Т 72. – М, 1965. – С. 351

2 Гаврилов, А. Т. В поисках разгадки бытия // Андреев Л.Н. Избранное. – М., Профиздат, 1996. – С.12

1 Баранов, В. Андреев при жизни и сегодня // Андреев Л.Н. Избранное. – Горький: Волго-Вят. кн. изд.,1984. – С. 300

2 Ланщиков, А. Леонид Николаевич Андреев. // Андреев Л.Н. Избранное – М: Современник, 1982. – С.10

1 Михайлов О. Леонид Андреев. Рассказы. – М: Сов. Россия, 1977. – С.7

2 Кулешов, Ф. И. О прозе Л. Андреева. // Красный смех: Избр. рассказы и повести. – Минск: Изд. БГУ,1981. - С.15

3 Чуваков, В. О творчестве Леонида Андреева. Путь обретений и утрат. // Земля: повести, рассказы, фельетоны. – Тула, 1982. – С. 349

4 Богданов, В.А. Писатель редкого таланта и мужества. // Андреев Л.Н. Избранное – М.: Сов. Россия, 1988. – С.17

5 Воровский, В.В. Из истории новейшего романа. // Л.Н. Андреев. Проза и публицистика – М., 1998, - С. 122

6 Иезуитова Л.А. Творчество Л.Н. Андреева. 1892-1906 – Л, 1976

1 Бугров Б.С. Леонид Андреев. Проза и драматургия. – МГУ,2000

1 Евса Т.И. Заглавия как первый знак системы целого текста // Системные характеристики лингвистических единиц разных уровней. Сб. ст. Куйбышев, 1986

2 Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Драма. - М., 1968. - С. 82

3 Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Драма. - М., 1968. - С. 82

1 Поэтика заглавия художественного произведения. - Ул., 1991, - С..3-8

1 Литературный энциклопедический словарь// под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева – М, 1987 – С.253

1 Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М., 1994. - С. 200.

1 См.: Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. М., 1994

2 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.М.: Искуство,1979. - С. 138.

1 Хализев, В.С. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2000. – С.159-169

1 Хализев, В.С. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2000. – С.181

2 Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. Учебное пособие. – М.: Изд-во «Флинта», 2005 – С.76-79

1 Страхов И.В. Психологический анализ в литературном творчестве. - Саратов, 1973. Ч. 1. - С.4

2 Добин Е.С. Искусство детали. Наблюдение и анализ – Л., 1975 – С.14

3 Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. Учебное пособие. – М.: Изд-во «Флинта», 2005 – С.75-76

1 Лотман Ю. М В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь – М, 1988, - С. 260– 290..

1 Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. – Л,1987(1 т), - С. 452

1 Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. Учебное пособие. – М.: Изд-во «Флинта», 2005, - С.99-100

2 Лихачев Д. С. Избранные работы: В 3 т. – Л,1987(1 т). – С. 490-499.

1 Бахтин. Формы времени и хронотопа в романе.// philologos.narod.ru /.../hronm ain. html

2 Хализев, В.С. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2000. – С.213 - 214

1 Леонид Андреев. Тема греха и покаяния в повести «Иуда Искариот» // www. Bestreferat.ru/referat-2024.1.html

2 Впервые о существовании Евангелия от иуды упоминул Ириней, первый епископ Лионский, во II в. в сочинении «Против ересей». В 325 году на Никейском соборе император Константин произвел отбор текстов и оставил лишь свидетельства от Марка, Луки, Матфея и Иоанна. О Евангелии от Иуды все забыли. Известный нам сейчас свиток текстов “Евангелия от Иуды” был найден в начале 1970-х годов в районе египетского города Эль-Минья. Он является частью более крупного собрания документов, которое в науке принято называть “Кодексом Чакоса” (по имени владельцев документа). Папирус относят к III–IV вв. нашей эры. Датировку трактата и его подлинность подтверждает серия исследований

1Иуда Искариот // sir 35/ narod/pages/P.704 htm

1 Андреев,Л.Н. Собрание сочинений в 6 т. Т.2 – М.,1990, - С..531

1 Андреев,Л.Н. Собрание сочинений в 6 т. Т. 2– М.,1990, - С..532-533

2 ru/wikipedia/org/wki/Иуда Искариот

1 Литературное наследство. Горький и Леонид Андреев. Т 72. – М., 1965. - С. 274

1 Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева 1892-1906 – Л,1976. - С. - 132

2 Литературное наследство. Горький и Леонид Андреев. Т 72. – М, 1965. - С.280

1 vseimena.com/info.php

1 М. Волошин. «Елеазар» рассказ Л. Андреева. Лики творчества. Л: Наука, 1988 - С.450-456.