Анализ текста пародии

1.2.2 Анализ текста пародии

Стихотворение "Незнакомка" поразило современников ошеломляющей неожиданностью их поэтической сути. Андрей Белый писал Блоку :"Как совместится Твой призыв к "Прекрасной Даме" с этими новыми для тебя темами, как совместится "долг" рыцаря с "просто" бытием хотя бы сил даймонических, как совместится долг творчества жизни (теургизм) с параличом долга жизни (шаманизмом) – я не знаю. Между тем это важно – важнее всего". Современники поэта, не принявшие самого направления произведения, однако, говорили о возмужании, расцвете таланта Блока.

В связи с этим "Незнакомка" не могла не вызвать интерес у пародистов-современников поэта.

Ценность пародии, достоинство этого жанра во многом определяется тем, что пародийный комизм обладает уникальным свойством – внутренней объективностью. Неосновательная пародийная критика приводит к тому, что возникает обратный комический эффект и осмеянным в итоге оказывается сам пародист.

Поднявший пародийно-комический меч от него и погибнет, если его представления о художественности окажутся ниже художественного уровня объекта, если эстетический идеал пародиста окажется примитивнее эстетического своеобразия пародируемого произведения.

Стихи Блока казались смешными пародистам, поскольку его новаторский поэтический язык изрядно расходился с привычными для пародистов нормами. "Отклонение" от нормы создавало комический эффект. Но Блок не просто отклонялся от старого канона – он творил новую норму. И сегодня наше эстетическое сознание включает эту норму как естественную, а отклонением предстают уже нормы и представления недальновидных современников Блока.

Сейчас, читая пародии, где "Незнакомка" выставляется как бессмыслица, где наши любимые строки названы "стишинами полусонными", – мы смеемся над неглубокими, примитивными пародиями. Примерами таких произведений являются пародии Евг. Венского и М. Свана.

И под печальною скамейкою	И каждый вечер за шлагбаумами
Я вижу траурный башмак,	Чуковский ходит, голосист.
И пряжку с матовою змейкою,	Всех декадентов зовет хамами.
И заграничной фирмы знак.	Испытаннейший публицист.
И лезет в мозг башмак таинственный –	И очи синие бездонные
Я лаской вешних снов крещен...	Цветут на дальнем берегу.
Твоим носком, о друг единственный,	Мои стишины полусонные
И обожжен, и опьянен.	Пьют чай и чешутся в мозгу.
(М. Сван. 1910)	(Евг. Венский. 1910)

Вызванный пародистом к жизни комизм перестает всецело принадлежать пародисту, приобретает значение всеобщности, становится внутренне диалогичным. Диалог пародии и объекта может быть продолжен, за пародистом отнюдь не всякий раз остается последнее слово. Вопрос о победителе и побежденном потенциально всегда пребывает открытым. Понадобилось некоторое время, чтобы очевидным стало поражение Евг. Венского и М. Свана в творческом поединке с Блоком. Но поражение это окончательно состоялось уже в момент написания пародий. Пародийный смех – оружие обоюдоострое.

Иная судьба постигла пародию Финкеля (1910), которая в полной мере отразила поэтический язык Блока, выявила тематические, стилистические его особенности.

Произведение Финкеля написано четырехстопным ямбом, осложненным пиррихиями и удлиненными клаузулами. Пародия характеризуется перекрестной рифмовкой (А’вА’в) с упорядоченным чередованием дактилической (в нечетных) и мужской (в четных стихах) рифмы, которая в большинстве случаев точная. Следует отметить, что Финкель организует поэтическую речь пародии так же, как это делает Блок. Рифмы довольно часто совпадают с оригинальными, например, в первом катрене пародии: модами-огородами - неравносложная, эффективная (у Блока: ресторанами-пьяными).

В пародии восемь катренов. Первый катрен – описательный, у Блока пейзажу посвящены четыре катрена. Важно отметить, что некоторые отдельные слова и словосочетания использованы в пародии для изображения других картин, нежели в прототексте. Финкелю было важно обеспечить "узнаваемость" произведения, гиперболизировать особенности авторского стиля, а не "скопировать" оригинальное стихотворение. Примером этому может служить словосочетание "заламывая котелки": Блоком оно применено для отображения пошлой, мещанской жизни, Финкель же так описывает героя повествования, тем самым снижая, окарикатуривая его образ.

В первом катрене пародии автором используется метафорический эпитет "солнечных", метафоры "щеголяют модами", "лицеист остер", создавая при этом образ диаметрально противоположный картине, изображаемой Блоком: образ ясного, безоблачного дня, людей, всецело довольных жизнью и не подозревающих о каких-либо душевных терзаниях и сомнениях. Синтаксическим средством в этом четверостишии является повтор (анафора и стык).

Далее пародируется появление героини блоковского стихотворения, при этом следует отметить, что в пародии и оригинале герой и героиня "поменялись местами": у Блока Незнакомка является образом, который должен исчезнуть, герою же остается только сожалеть об этом; у Финкеля – герой "пропадает", героиня – "грустит". Для изображения героя автор использует оригинальную фразу "каждый вечер в час назначенный", олицетворение и метонимию "пузырями схваченный" (у Блока "шелками схваченный"), эпитет "бесстыдно упоительный", метофору "голубой звездой", в качестве синтаксического средства применяется эллипсис:

И, медленно пройдя меж голыми,

заламывая котелок,

шагами скорбными, тяжелыми

ступает на сырой песок.

Тем самым Финкель стилистически снижает высокий образ Незнакомки, низводит его. Если у Блока героиня воздушная, светлая, то у Финкеля шаги Веверлея "скорбные, тяжелые". "Тяжеловесность" героя усиливает словосочетание "ступает на сырой песок". Здесь в комической, утрированной форме отобразился возвышенный стиль Блока, которым он изображает героиню. У Финкеля:

Такой бесстыдно упоительный,

взволнован голубой звездой,

ныряет в воду он стремительно

и остается под водой.

Затем появляется героиня, ее описание почти тождественно изображению "шествия" Незнакомки, однако, пародистом применяется слово "шлемом", что и создает ожидаемый комический эффект. Так же как и Блок Финкель применяет метафору отвлеченного явления и процесса - "вздыхая древними поверьями".

В последних трех катренах пародируется отчаяние героя, поскольку он не имеет возможности увидеть Незнакомку в реальности. Жена Веверлея охвачена горем, но тоже комичным, нелепым. Финкелем используются "блоковские" эпитеты "очи синие, бездонные", "странной близостью", "берег очарованный", собственный эпитет "пошлости таинственной"; овеществление и переносное значение слова "очи <…> цветут", взятое также из оригинала.

Седьмой катрен пародии полностью тождественен десятому четверостишию стихотворения, с той лишь разницей, что повествование в пародии ведется от третьего лица. На противопоставлении с оригиналом строится и последняя строфа пародии: вместо отчаянного крика души героя читатель "слышит" лишь мертвую тишину, созданную Финкелем посредством эпитетов "оглушена", "окаменевшая".

Не менее интересен и фонетический строй пародии. Финкелем в каждом катрене употребляются определенные звуковые сочетания (прием, используемый Блоком), которые, однако, отличны от оригинальных. Например, пародист "убирает" из описательного четверостишия почти все "рычащие", звуки, расставляя акценты в строфе посредством более "мягкого" и не такого "агрессивного" звука "д"; гласный "а", создает впечатление медлительности, неторопливости.

Во втором катрене пародист использует прием Блока и нагнетает обстановку при помощи звука "р". В последующих строфах аллитерация сонорных звуков <л>,<н>,<м>,<р> создает впечатление медлительной торжественности, некой избранности Веверлея, даже несмотря на то, что он комический герой. Образ жены Веверлея рисуется Финкелем так же, как образ Незнакомки описывается Блоком: шелест платья передает гласный звук "е". В оставшихся четверостишиях пародист использует традиционные для Блока гласные звуки "а", "о".

Заключение

 

В своем произведении Финкель пародирует стиль автора, форму и словотворчество, содержание стихотворения-оригинала, но при этом нельзя говорить о том, что пародист снижает, дискредитирует стилизуемый объект. В данном случае Финкель вышучивает содержание стихотворения, он не в коей мере не ставит под сомнение поэтический талант Блока. Можно сказать, что отношение пародии к оригиналу дружественно-насмешливое.

Для создания пародийного текста Финкелем были использованы следующие приемы:

·  введение нового материала, его вставка и подстановка.

(такой бесстыдно упоительный, взволнован голубой звездой, ныряет в воду он стремительно и остается под водой)

·  замена поэтической лексики прозаической ("голыми")

·  окарикатуривание ("со станом, пузырями схваченным")

·  гипербола

·  гротеск ("под шлемом с траурными перьями", ноги < > качаются в мозгу")

·  создание пародийного персонажа (Веверлей)

·  введение ложного пафоса

На композиционном уровне наблюдается некоторое сходство с текстом-оригиналом: описание пейзажа – появление героя – исчезновение героя – грусть героини. Однако следует учесть, что у Блока Незнакомка – образ, а в пародии Веверлей - реальный герой.

Наиболее распространенным синтаксическим средством, используемым в пародии, является инверсия; предложения в основном простые распространенные, что полностью соответствует тексту-оригиналу.

В фонетическом строе пародии преобладают "блоковские" гласные "а", "о".

Повествование в пародии ведется от третьего лица, в отличие от оригинала, в котором лирический герой ведет рассказ от первого лица.

Нельзя считать, что пародия – это просто элементарная имитация. Опыт жанра показывает, победа пародиста бывает тем убедительнее, чем увереннее пародист владеет оружием своего соперника, а для этого ему необходимо пойти на выучку к пародируемому автору. Финкелю удалось в полной мере отразить стиль и композицию стихотворения Блока.

Перспективой моего исследования может стать более полный анализ текста пародии, раскрытие ее специфических черт; выявление сложного, многозначного третьего плана пародии, представляющего собой соотношение первого и второго планов.

Список литературы

1. Борев Ю. О комическом. – М.: Искусство, 1957.

2. Домашнев А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. – Л.: Просвещение, 1986.

3. Долгополов Л.К. Александр Блок: личность и творчество; изд 2-е ; Л: 1980

4. Доронина Т.В. Францова Н.В. Анализ стихотворения; М: Экзамен 2006

5. Новиков В.Л. Книга о пародии. – М.: Советский писатель, 1989

6. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ; изд. 2-е; М: 2003

7. Поспелов Г.Н. Введение в литературоведение; изд. 2-е; М: 1983

8. Хализев В.Е. Теория литературы; изд. 4-е; М: Высшая школа, 2005

9. Энциклопедический словарь юного литературоведа. – М.: Советская энциклопедия, 1976.

Приложение

Незнакомка.	колич. слогов
По вечерам над ресторанами	А’ vv/v-/vv/v-/vv
Горячий воздух дик и глух,	в v-/v-/v-/v-
И правит окриками пьяными	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Весенний и тлетворный дух.	в v-/vv/v-/v-
Вдали, над пылью переулочной,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Над скукой загородных дач,	в v-/v-/vv/v-
Чуть золотиться крендель булочной,	А’ vv/v-/v-/v-/vv
И раздается детский плач.	в vv/v-/v-/v-
И каждый вечер, за шлагбаумами,	А’ v-/v-/vv/v-/vvv
Заламывая котелки,	в v-/vv/vv/v-
Среди канав гуляют с дамами	А’ vv/v-/v-/v-/vv
Испытанные остряки.	в v-/vv/vv/v-
Над озером скрипят уключины,	А’ v-/vv/v-/v-/vv
И раздается женский визг,	в vv/v-/v-/v-
А в небе, ко всему приученный,	А’ v-/vv/v-/v-/vv
Бессмысленно кривится диск.	в v-/vv/v-/v-
И каждый вечер друг единственный	А’ v-/v-/v-/v-/vv
В моем стакане отражен	в v-/v-/vv/v-
И влагой терпкой и таинственной,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Как я, смирен и оглушен.	в v-/v-/vv/v-
А рядом у соседних столиков	А’ v-/vv/v-/v-/vv
Лакеи сонные торчат,	в v-/v-/vv/v-
И пьяницы с глазами кроликов	А’ v-/vv/v-/v-/vv
"In vino veritas!" кричат.	в v-/v-/vv/v-
И каждый вечер, в час назначенный	А’ v-/v-/v-/v-/vv
(Иль это только снится мне?),	в v-/v-/v-/v-
Девичий стан, шелками схваченный,	А’ v-/v-/v-/v-/vv
В туманном движется окне.	в v-/v-/vv/v-
И медленно, пройдя меж пьяными,	А’ v-/vv/v-/v-/vv
Всегда без спутников, одна,	в v-/v-/vv/v-
Дыша духами и туманами,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Она садиться у окна.	в v-/v-/vv/v-
И веют древними поверьями	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Ее упругие шелка,	в v-/v-/vv/v-
И шляпа с траурными перьями,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
И в кольцах узкая рука.	в v-/v-/vv/v-
И странной близостью закованный,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Смотрю за темную вуаль,	в v-/v-/vv/v-
И вижу берег очарованный	А’ v-/v-/vv/v-/vv
И очарованную даль.	в vv/v-/vv/v-
Глухие тайны мне поручены,	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Мне чье-то солнце вручено,	в v-/v-/vv/v-
И все души моей излучины	А’ v-/v-/v-/v-/vv
Пронзило терпкое вино.	в v-/v-/vv/v-
И перья страуса склоненные	А’ v-/v-/vv/v-/vv
В моем качаются мозгу,	в v-/v-/vv/v-
И очи синие бездонные	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Цветут на дальнем берегу.	в v-/v-/vv/v-
В моей душе лежит сокровище,	А’ v-/v-/v-/v-/vv
И ключ поручен только мне!	в v-/v-/v-/v-
Ты право, пьяное чудовище!	А’ v-/v-/vv/v-/vv
Я знаю: истина в вине.	в v-/v-/vv/v-
Финкель 1910г.	Веверлей.
Где дамы щеголяют модами,	Пошел купаться Веверлей,
где всякий лицеист остер,	оставив дома Доротею.
над скукой дач, над огородами,	С собою пару пузырей
над пылью солнечных озер,-	берет он, плавать не умея.
	И он нырнул, как только мог,
там каждый вечер в час назначенный.	нырнул он прямо с головою.
среди тревожащих аллей	Но голова тяжелее ног,
со станом, пузырями схваченным,	она осталась под водою.
идет купаться Веверлей.	Жена, узнав про ту беду,
	удостовериться хотела.
И, медленно пройдя меж голыми,	Но ноги милого в пруду
заламывая котелок,	она узрев, окаменела.
шагами скорбными, тяжелыми	Прошли века, и пруд заглох,
ступает на сырой песок.	и поросли травой аллеи;
	но все торчит там пара ног
Такой бесстыдно упоительный,	и остов бедной Доротеи.
взволнован голубой звездой,
ныряет в воду он стремительно
и остается под водой.
Вздыхая древними поверьями,
шелками черными шумна,
под шлемом с траурными перьями
идет на пруд его жена.
И ноги милого склоненные
в ее качаются мозгу,
и очи синие, бездонные
цветут на дальнем берегу.
И странной близостью закована,
глядит за темную вуаль
и видит берег очарованный
и очарованную даль.
И в этой пошлости таинственной
оглушена, поражена,
стоит над умершим единственным
окаменевшая одна