Проблема взаимодействия автора художественного текста и переводчика

1.4 Проблема взаимодействия автора художественного текста и переводчика

Переводчик текста всегда выступает в двух ролях: получателя текста – оригинала и отправителя текста-перевода. Однако обсуждавшаяся уже специфика художественного текста приводит к тому, что в обеих ролях переводчику приходится выполнять много функций и к нему предъявляется ряд специфических требований.

Несмотря на то, что переводчик читает текст на том языке, на котором он создавался, он должен читать его не так, как обычный читатель. В отличие от последнего, он должен воспринимать понятный ему текст глазами представителя другой культуры, оценивая степень понятности или непонятности, привычности или непривычности как содержания, так и формы. Переводчик должен находиться между двумя культурами.

Перевод зависит а) от того, насколько полно и верно переводчик поймет текст, т.е. от уровня его компетенции как читателя на исходном языке и б) от его способности оценить степень межкультурных расхождений. От обычного читателя он отличается и тем, что его прочтение текста не может считаться его личным делом. Если переводчик не увидел в тексте всех заложенных в нем вариантов прочтения, если он неверно понял авторскую концепцию, то ни один читатель, каким бы подготовленным он ни был, не сможет понять авторскую концепцию, т. к. переводчик просто не заложит их в текст перевода (Сдобников, Петрова, 2006: 409).

Для того, чтобы избежать этого, переводчик художественной литературы «должен не просто знать исходный язык, а также литературу, историю, культуру народа, говорящего на этом языке, но и быть знакомым с творчеством, системой взглядов и эстетических ценностей автора. Он так же должен знать, существует ли в стране переводимого языка аналогичное художественное направление, и если да, то как его принципы реализуются на переводящем языке. Если же такого направлении нет, то необходимо выяснить, в каких отношениях оно находится с направлениями, известными носителям переводящего языка» (Сдобников, Петрова, 2006: 410).

Функции переводчика как отправителя текста на переводящем языке также чрезвычайно сложны. В применении к художественному переводу правильнее было бы говорить не об отправителе, а о создателе этого текста, поскольку при переводе как поэтических, так и прозаических произведений переводчик должен владеть всей системой выразительных средств, хотя бы в рамках того литературного направления, к которому принадлежит переводимый текст, а также уметь находить соответствия между этими средствами в двух разных языках.

Поскольку практически любой текст допускает возможность нескольких вариантов перевода (что обусловлено лексической и синтаксической синонимией, представленной практически во всех языках), перед переводчиком как создателем художественного текста на переводящем языке стоят особые задачи. Помимо того, что выбранный им вариант должен быть именно художественным, он еще и обязательно должен включать в себя возможность всех тех толкований, которые допускает текст оригинала. Кроме того, что переводчик должен увидеть эти толкования в оригинале, он должен выбрать именно тот вариант перевода, который позволит ему создать текст, допускающий такое же множество прочтений, причем именно таких же прочтений.

Только в том случае, если переводчик на обоих этапах – чтения текста и его воссоздания – справляется со всеми стоящими перед ним задачами, можно говорить не просто о переводе художественного текста, но о художественном переводе.

При всей важности сохранения в переводе национально-культурной специфики произведения главным все-таки остается требование передать индивидуальный стиль автора, авторскую эстетику, проявляющуюся как в самом идейно-художественном замысле, так и в выборе средств для его воплощения. Это, казалось бы, очевидное требование оказывается достаточно трудновыполнимым. Прежде всего, оно вступает в конфликт с требованием адаптации текста к инокультурному читателю, поскольку такая адаптация неизбежно ведет к замене тех или иных выразительных средств другими, принятыми в литературной традиции переводящего языка. Но главная трудность состоит в том, что перевод часто предполагает выбор из нескольких вариантов передачи одной и той же мысли, одного и того же стилистического приема, использованного автором в оригинале. И делая этот выбор, переводчик вольно или невольно ориентируется на себя, на свое понимание того, как в данном случае было бы лучше сказать.

Гарбовский Н.К. отмечает, что при этом возникает противоречие: с одной стороны, чтобы осуществлять художественный перевод, переводчик сам должен обладать литературным талантом, должен владеть всем набором выразительных средств, т.е., по сути, быть писателем. С другой стороны, чтобы быть писателем, нужно иметь свое эстетическое видение мира, свой стиль, свою манеру письма, которые могут не совпадать с авторскими. В этом случае процесс перевода рискует превратиться в своеобразное литературное редактирование, при котором индивидуальность автора стирается, перевод становится автопортретом переводчика, а все переводимые им писатели начинают «говорить» его голосом (Гарбовский, 2004: 79).

Существует мнение, что переводчик должен отказаться от своей творческой индивидуальности или вовсе ее не иметь, полностью «раствориться» в оригинале. Однако полное самоустранение переводчика не позволит ощутить, не понять, а именно ощутить произведение в полной мере. Чтобы читатель перевода увидел лицо автора, переводчик должен найти не формальные, а функциональные соответствия каждому авторскому приему, а это уже требует от него не самоустранения, а активной творческой позиции. Если же переводчик – не писатель, если он не владеет художественной речью во всей полноте составляющих ее приемов, то написанный им текст не будет художественным, а значит, читатель и в этом случае не увидит лица автора, текст станет просто безликим. Полноценный перевод невозможен без личного (и литературного, и жизненного) опыта переводчика. Корней Иванович Чуковский пишет по этому поводу: «Писателям-переводчикам, как и писателям оригинальным, необходим жизненный опыт, необходим неустанно пополняемый запас впечатлений. Писатель оригинальный и писатель-переводчик, не обладающие многосторонним жизненным опытом, в равной мере страдают худосочием. Век живи – век учись. Учись у жизни. Вглядывайся цепким и любовным взором в окружающий мир… Если ты не видишь красок родной земли, не ощущаешь ее запахов, не слышишь и не различаешь ее звуков, ты не воссоздашь пейзажа иноземного. …. Если ты не наблюдаешь за переживаниями живых людей, тебе трудно дастся психологический анализ. Ты напустишь туману там, где его нет в подлиннике. Ты поставишь между автором и читателем мутное стекло» (Чуковский 1988: 55–56).

Столкновение двух творческих личностей – автора и переводчика – это либо сотрудничество, либо конфликт. Для того, чтобы оно стало сотрудничеством, переводчик должен не просто глубоко вникнуть в авторскую эстетику, в его образ мыслей и способ их выражения, он должен вжиться в них, сделать их на время своими. Для этого мало внимательно проанализировать переводимое произведение. Необходимо прочитать как можно больше из написанного этим писателем, познакомиться с его биографией, с литературной критикой, с тем, что сам автор говорил или писал по поводу своих произведений. Для полноценного перевода требуется глубокое знание всего творчества автора и всех обстоятельств создания переводимого произведения. Только при таком подходе переводчик сможет на время перевоплотиться и этого писателя и «заговорить» его голосом. При этом он использует свой творческий потенциал, свое умение создавать художественный текст на переводящем языке, но, полностью переключившись в эстетическую систему автора, настроившись на его стиль, становится «полпредом» создателя оригинала.

Способность вжиться в мироощущение писателя-представителя другой культуры может появиться у переводчика в двух случаях. Во-первых, если он, владея всем разнообразием выразительных средств переводящего языка, все-таки не является в полной мере самостоятельным художником-творцом, т.е. у переводчика нет собственной творческой манеры письма, а поэтому он обладает высокой степенью адаптивности. Во-вторых, если он переводит писателя, близкого ему по мироощущению и творческому методу.

Таким образом, воссоздание в переводе образа автора во всей его индивидуальности возможно лишь в том случае, если переводчик представляет собой творческую личность с богатым личным опытом и высокой степенью адаптивности и если свой перевод он создает на основе глубочайшего проникновения в систему мировоззренческих, этических, эстетических взглядов и художественного метода автора.

Подводя итог первой главе, следует отметить, что художественный текст существенно отличается от нехудожественного и имеет свои специфические характеристики. Анализ теоретического материала позволил выделить характерные черты художественного текста. К ним относятся: образность; интеллектуальная, эмоциональная, эстетическая информация, которая требует особых способов передачи, а именно через рациональное, эмоциональное и эстетическое воздействие на получателя разнообразие композиции, национально-культурная и временная обусловленность, наличие лирического героя, присутствие образа автора.

Эти особенности определяют трудности, с которыми сталкивается переводчик художественного текста. Художественный перевод призван воспроизвести средствами переводящего языка все то, что сказано на исходном языке. Особенности и специфика возникающих проблем определяются спецификой самого художественного текста. При переводе художественного текста переводчику необходимо учитывать все особенности художественного произведения, не ограничиваться только одной задачей, а синтезировать все доступные приемы для получения качественного перевода.

Проанализировав теоретический материал по теории перевода, мы пришли к выводу, что в процессе работы над переводом текста, переводчик, пытаясь передать некоторые моменты, становится автором, в результате чего возникает конфликт двух творческих личностей – непосредственно автора произведения и переводчика.

Роль переводчика как отправителя текста на переводящем языке чрезвычайно сложна и ответственна. Качественный перевод зависит от того, насколько полно и верно переводчик поймет текст, т.е. от уровня его компетенции как читателя на исходном языке и от его способности оценить степень межкультурных расхождений.

При всей важности сохранения в переводе национально-культурной специфики произведения главным остается требование передать индивидуальный стиль автора, авторскую эстетику. Переводчик художественного текста должен не только хорошо владеть иностранным языком, но и быть писателем в какой-то степени. Задача переводчика – найти не формальные, а функциональные соответствия каждому авторскому приему.

Таким образом, воссоздание в переводе образа автора во всей его индивидуальности возможно лишь в том случае, если переводчик представляет собой творческую личность с богатым личным опытом и высокой степенью адаптивности и если свой перевод он создает на основе глубочайшего проникновения в систему мировоззренческих, этических, эстетических взглядов и художественного метода автора.