Понятие юридической службы военных организаций, ее задачи и функции

2.1 Понятие юридической службы военных организаций, ее задачи и функции

юридический служба военный

Процесс возникновения и развития юридической службы Вооруженных Сил России охватывает почти трехсотлетний период ее истории и неотделим от проводимых в XVIII-ХХ вв. отечественных реформ государственного и военного управления, развития военного права, создания регулярной армии и флота. Для определения понятия, содержания задач и функций юридической службы вооруженных сил в исследуемый период необходимо, на наш взгляд, уточнить понятия «военное право» и «правовая работа в вооруженных силах», уяснить их сущность и содержание в историческом и правовом аспектах.

Исследование деятельности государства в сфере военного строительства позволяет выделить в ней область, связанную с созданием и реализацией военно-правовых норм (в широком смысле - военного права).

С точки зрения современной военно-юридической науки под военным правом понимается совокупность правовых норм, закрепляющих принципы и формы устройства Вооруженных Сил, регулирующих отношения в области их строительства, а также жизни деятельности военнослужащих и определяющих порядок прохождения службы личным составом, обязанности, права и ответственность военнослужащих и других участников воинских отношений[16]. В историческом преломлении это определение вполне соответствует трактовке исследователей прошлого века. Так, по мнению автора курса юридической энциклопедии[17] профессора Н.К. Рененкампфа, военное право составляет специальный отдел государственного права, определяет особые отношения лиц военного состояния и может рассматриваться как часть общего юридического порядка. В узком смысле, подчеркивает автор, существующее в настоящее время военное право включает в себя: а) устройство военных сил и учреждений и порядок их действия; б) дисциплинарные правила о служебных отношениях лиц военного состояния и о мерах взысканий за нарушение военной дисциплины. В общем смысле к военному праву в прежнее время, по утверждению Н.К. Рененкапфа, «относили особое частное и уголовное право для лиц военного состояния». Это право основывалось на особом характере военной службы и отражало отдельное, нередко привилегированное общественное положение военного сословия[18].

Основные элементы военного права были уже в римском праве, которое допускало различные изъятия в уголовном и гражданском праве в отношении лиц, служивших в войсках. Оно использовалось не только для устройства военных сил и учреждений, но и для регламентирования порядка прохождения военной службы и закрепления за военным сословием особенного привилегированного положения в сфере существующего частного, уголовного и сословного права. В XIX в. после Венского конгресса[19] наступило, как известно, относительно продолжительное мирное время, что повлияло на ослабление сословных различий и утверждение равенства граждан европейских стран перед законом. В этот период разделы военного права, определявшие привилегированное положение лиц военного сословия, постепенно претерпевают изменения и сокращения: военные подчиняются общему праву (частному, уголовному), общему суду. Оставались прежними лишь немногие исключения, связанные с правонарушениями военнослужащих (отделение военной юстиции от гражданской), реализацией ими наследственных прав, и некоторые другие. Вместе с тем были развиты и заметно расширены те части военного права, которые относились к процессу организации и управления вооруженных сил. В таком виде военное право существовало к концу XIX в. во всех развитых европейских государствах, включая Российскую империю.

В России обобщение военно-правовых норм предпринималось и в допетровское время. В «Соборном Уложении царя Алексея Михайловича» 1649 г.[20] в главе VII «О службе всяких ратных людей Московского государства»[21] была впервые предпринята такая попытка, однако охватить все многообразие воинских отношений в условиях отсутствия регулярной армии было невозможно. В Своде военных постановлений 1869 г. военному управлению была посвящена часть первая «Военные управления». До издания известного Воинского Устава 1716 г. в войсках существовали инструкции, уставы, артикулы, правила, составленные царем или по его поручению сподвижниками. М.П. Розенгейм в «Очерке истории военно-судебных учреждений в России» упоминает следующие узаконения, известные войскам до издания Воинского Устава: 1) «Статьи, которые надлежит генералу в управление Преображенским полком» 1697 г. Это наставление появилось накануне первой поездки Петра в Европу; 2) «Артикулы воинские и другие статьи, составляющие ручную книгу офицера в царствование Петра»; 3) Устав фельдмаршала Шереметева или «Уложение или право воинского поведения генералов, средних и меньших чинов и рядовых солдат» 1703 г.; 4) «Краткий артикул Меньшикова» 1706 г.; 5) Воинский устав, составленный и посвященный Петру Великому генералом Вейде в 1698 г.; 6) «Артикул, как должен капитан корабельным людям расправу чинить и ведать их» составлен в 1669 г. капитаном первого русского корабля «Орел» (голландцем по происхождению) Бутлером; 7) «Артикул корабельный» 1706 г.; 8) «Инструкция и артикул Российского флота» в 1710 году. Последние два документа составлены при участии самого Петра I. И хотя они не вошли в Полное собрание законов Российской империи (очевидно не получив широкого практического применения вследствие временного характера), все эти узаконения были положены в основу воинского и морского Уставов[22]. Иногда они издавались в виде особых сборников, которые велись в канцеляриях и служили руководством как для выполнения обязанностей по строевой службе, так и для судебного производства. Некоторые документы имеют иностранное происхождение, однако следует отметить, что в период создания русского военного права Петр I не стремился слепо подражать Западу, а пытался творчески использовать европейский опыт военного строительства, дополняя его отечественной практикой. Примером тому является знаменитый Устав воинский 1716 г., аналогов которому на Западе в то время не было.

Изучение военно-правовой деятельности в России в XVIII - начале ХХ в. позволяет выделить совокупность средств, обеспечивавших деятельность органов управления вооруженными силами в рамках правовых предписаний и вместе с тем эффективно использовавших право для решения стоящих перед ними различных частных задач. Такое использование находило свое выражение в применении правовых средств, под которыми в теории права понимается сочетание юридически значимых действий, совершаемых субъектами с дозволенной степенью усмотрения и служащих достижению их целей, не противоречащих законодательству и интересам общества[23].

В дореволюционной правовой теории эти средства понимались как меры надзора и предупреждения, и делились на группы гражданского и административного порядка. К гражданским мерам относились те, которые охраняли частные права на случай возможных споров посредством особых способов (процедуры) приобретения имущества и обязательств, совершения письменных актов, ввода во владение, удостоверения свидетелей, допущения поручителей, залога, назначения штрафов, введения запрещений и т.п. Меры административного порядка (или административного охранения права) представляли собой меры надзора за общественным благоустройством, предупреждения и пресечения нарушений. Исполнение этих мер возлагалось на различные административные, полицейские и общественные органы. Их применение осуществлялось в распорядительном и исполнительном порядке. Возникающие в этой обширной области споры разрешались административными и полицейскими (правоохранительными) органами, а также особыми учреждениями - так называемой административной юстицией.

В современной военно-юридической науке правовая работа в Вооруженных Силах – это деятельность органов военного управления по обеспечению законности в военном управлении и по использованию в нем правовых средств[24]. Такая работа осуществляется под руководством командиров и помощников всех степеней. Применимо это понятие и для исследуемого нами периода.

Содержание правовой работы очень обширно и определяется тем, на какой стадии правового воздействия она осуществляется. Отечественная военно-юридическая наука правовую работу в армии и на флоте разделяет на три вида.

1. Правовая работа на стадии формирования правовых норм или нормотворческая правовая работа.

2. Правовая работа на стадии возникновения правоотношений.

3. Правовая работа, направленная на реализацию прав и обеспечение выполнения обязанностей, или правовая работа на стадии соблюдения, исполнения и использования правовых норм.

К собственно правовой работе относится работа по выбору необходимых для применения юридических норм и работа по соблюдению правовой процедуры выработки решения и обеспечению его юридически значимой формы.

Субъектами правовой работы в широком смысле являются органы управления, а в узком - специализированные структурные подразделения.

Поскольку эффективное проведение правовой работы требует специальных знаний в области права, профессиональных умений и навыков, в органах военного управления в виде особых достаточно самостоятельных структурных подразделений и должностных лиц была создана и ныне функционирует юридическая служба, которая специально предназначена для осуществления правовой работы в армии и на флоте[25]. «Общество, - писал Ф. Энгельс, - порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества... Как только становится необходимым новое разделение труда, создающее профессиональных юристов, открывается опять-таки новая самостоятельная область, которая обладает особой способностью обратно воздействовать на эти области»[26].

Назначение и основные задачи современной юридической службы военных организаций определены «Положением о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации», которое введено приказом министра обороны Российской Федерации от 21 марта 1998 г. № 100. Правовое обеспечение деятельности органов военного управления, соединений, воинских частей, учреждений, военно-учебных заведений, предприятий и организаций Министерства обороны, содействие улучшению их деятельности при помощи правовых средств составляет цель и предназначение военно-юридической службы. Этим обосновывается необходимость ее существования. Наиболее объективным по этому вопросу можно признать мнение Е.М. Каземирова, согласно которому «юридическая служба, будучи элементом (структурным подразделением) органов военного управления, участвует в решении задач военного управления своими специфическими способами»[27].

В вооруженных силах термин «юридическая служба» впервые получил правовое закрепление и стал широко употребляться, когда приказом министра обороны СССР от 24.04. 1968 г. № 100 было утверждено и введено в действие «Положение о юридической службе Министерства обороны СССР», определившее юрисконсультскую деятельность как самостоятельную службу. Вместе с тем в источниках не правового характера термин «юридическая служба» применялся и раньше[28]. Решение о ее создании опиралось на ранее накопленный опыт правовой работы в составе органов военного управления как в советский, так и в дореволюционный период военного строительства. В разное время, начиная с XVIII столетия, в составе аппарата военного управления[29] существовали аудиторы, чины для поручений, юрисконсульты, законодательный и кодификационный отделы, часть юрисконсульта и юрисконсультский отдел, окружные юрисконсульты.

Организация и функция этих органов менялись. Первоначально они существовали самостоятельно, без специального централизованного руководства, а их деятельность носила рекомендательный, консультативный характер и в большей степени сводилась к защите интересов военного ведомства в судебных инстанциях. В процессе развития Вооруженных Сил России, с повышением их роли как важнейшего средства в достижении геополитических целей империи правовое обеспечение военного строительства становилось одним из приоритетных направлений государственной политики. Потребность в компетентном применении военного права и совершенствовании военного законодательства наиболее остро возникла в период развития капиталистических отношений, отмены крепостного права, дальнейшей интеграции России в правовую культуру Европы.

Например, исследуя юридическую природу административных учреждений России в XIX – начале ХХ в., профессор Н.И. Лазаревский писал: «... бюрократическая организация органов управления является безусловно необходимой при современной сложности и многосторонности правительственных задач. Лица, стоящие во главе управления, в настоящее время безусловно не в силах быть знакомыми с технической, правовой и практической стороной каждого подведомственного им дела. Но вместе с тем известное единство государственного управления безусловно необходимо... Организация военных сил государства, их распределение, установление взаимного соотношения между ними есть опять-таки нечто такое, что должно быть сосредоточено в одних руках, в голове одного человека. Этот человек может так или иначе руководить общим направлением данной части. Но разработку каждого данного дела, каждого данного рода дел необходимо поручать специалистам.

Столоначальники со своими помощниками, начальники отделений департаментов именно и являются такими специалистами, избранными и руководимыми директором департамента, а через его посредство и самим министром: они разрабатывают дела в указанном им духе»[30]. Таким образом, закономерным следствием процесса развития военной администрации стало интенсивное совершенствование самой структуры органов, осуществляющих правовое обеспечение в военном управлении, развитие тенденции к их выделению в отдельную функциональную систему. В немалой степени этому способствовали издание Свода законов и Полного собрания законов Российской империи, рост числа юридических факультетов, принятие новых университетских уставов (в 1855, 1884 гг.).

Таким образом, под юридической службой вооруженных сил России
XVIII - начала ХХ в., предлагается понимать систему органов, должностных лиц в составе органов военного и морского управления предназначенных для правового обеспечения их деятельности, защиты прав и законных интересов правовыми средствами.

Отсутствие единого систематизированного нормативного правового акта, аналогичного современному положению о юридической службе Вооруженных Сил Российской Федерации, четко определяющего правовое положение и компетенцию рассматриваемых органов, не позволяет однозначно определить их задачи и функции в исследуемый период.

На наш взгляд, разрешение этого вопроса станет возможным при условии внимательного изучения тех достаточно многочисленных военно-правовых актов, которые издавались и публиковались в правовых источниках в XVIII – начале ХХ в. При этом следует учитывать, что закон есть явление историческое, возникающее из известных общественных потребностей. Поэтому для полноты понимания содержания функций и задач юридической службы необходимо рассматривать в развитии интересующие нас законодательные акты, учитывая видоизменения юридических понятий и терминологии, применяя при этом правила и руководства того времени. И конечно нужно исходить из цели, предназначения и сущности самой юридической службы.

В России на процесс возникновения юридических органов в армии и на флоте существенное влияние оказало развитие западноевропейских вооруженных сил. В период появления наемной армии, ввиду сословного характера общественного строя, в военно-уголовном процессе установилось правило, в соответствии с которым приговор военнослужащему должны выносить только его сослуживцы. Однако вследствие сложности процессуальных форм военного правосудия и чрезвычайно широких рамок военной подсудности, охватывающей не только уголовные, но и гражданские дела военнослужащих, военный суд, представленный строевыми чинами, не мог справиться со своей задачей, и поэтому возникла необходимость участия в составе суда лица опытного в ведении процесса и компетентного в законах. Например, таким лицом в прусской армии еще в XVI в. был шультгейс, на которого была возложена обязанность персонально подбирать состав судей для военного суда и самому председательствовать в нем[31].

В XVII столетии в военно-уголовный процесс стали проникать элементы римского и канонического права, вследствие чего участие юридически грамотного судьи и применение инквизиционных принципов стало обязательным для военного суда. Судьям, получившим теоретическую и практическую юридическую подготовку в германских государствах (Австрии, Венгрии, Пруссии), было присвоено, по испанскому образцу, название аудиторов, которые заменили собой прежних шультгейсов. Таким образом, как утверждает русский исследователь Абрамович-Барановский, аудиторы в военном суде являлись представителями судебного опыта и юридических познаний в противоположность строевым членам суда, которые временно исполняли обязанности судей, не обладали юридической подготовкой и являлись представителями войсковой жизни и быта[32].

В XVIII в. военно-уголовный процесс в Европе так же, как и общеуголовный, окончательно преобразовался в инквизиционный процесс, в период господства которого роль аудиторов была велика. Они вели следствие, и это было самой важной частью судебного процесса, поскольку суд не вызывал свидетелей и непосредственно не знакомился с материалами дела, а выносил приговор в закрытом заседании исключительно на основании доказательств, представленных следствием. В процессе судебного заседания аудиторы докладывали обстоятельства дела, объясняли судьям, не имевшим юридического образования, смысл законов, руководили их совещанием и первыми предварительно сообщали, как правильно разрешить дело. Поскольку формальный инквизиционный характер судопроизводства не допускал участия ни представителей обвинения, ни представителей защиты, то фактически в суде аудитор совмещал в себе, по существу, несовместимые функции судьи, обвинителя и защитника подсудимого. Право решающего голоса при вынесении приговора аудиторы имели не везде. Например, в Австрии слово аудитора действительно было решающим, в Пруссии же его роль сводилась к докладу, с правом совещательного голоса. Но общее значение аудиторов не становилось от этого менее важным. Они должны были присутствовать на судебных совещаниях, руководить действиями судей, и если судья склонялся к противоречащему закону решению, то аудитор убеждал его в неправильности такого решения. В высших военно-судебных инстанциях аудиторы играли первостепенную роль, т.к. эти суды состояли преимущественно из аудиторов.

В большинстве европейских государств в XIX в. военно-уголовный процесс приобретает инквизиционный характер, поэтому аудиторские должности либо упраздняются, либо роль аудитора существенно ограничивается. Например, в Германии в результате военно-судебной реформы 1898 г. термин «аудитор» полностью исчез из военно-судебного кодекса, аудиторы были заменены военно-судебными чиновниками. В Швейцарии и Бельгии название «аудитор» сохранилось, но его роль в процессе ограничивается представительством публичного обвинителя в военных судах[33].

В России узаконение компетенции первых юридически значимых должностей аудитора, прокурора и фискала относятся к 1716 г., когда в Уставе воинском были законодательно определены компетенция и полномочия всех основных участников военно-служебной деятельности. В их числе были и аудиторы. Однако именно в существе обязанностей аудитора[34] усматривается его преимущественно правовое функциональное предназначение, присущее органам юридической службы. В пункте 7 главы L Устава воинского 1716 г. определено: «Хотя общее всем судьям знать надлежит права и разуметь правду, ибо не разумеющий правды не может рассудить ее, однакож при Кригсрехте иные находятся обстоятельства, понеже во оных обретаются токмо офицеры, от которых особливого искусства в правах требовать не можно: ибо они время свое обучением воинского искусства, а не юридического провождают, и того ради держатся при войсках Генерал-Обер и полковые Аудиторы, от которых весьма требуется доброе искусство в правах, и надлежит оным добрым быть юристам, дабы при Кригсрехтах[35] накрепко смотрели и хранили, ибо процессы порядочно и надлежащим образом отправлялись: и хотя Аудиторы при суде голосу в приговорах не имеют (чего ради оных при судейском столе и не сажают, но обыкновенно при особливом столе, купно с секретарем или протоколистом, ежели притом кто из сих определился, сидят), однакож надлежит оным, и должны они всегда добрым порядком, что за непристойно обрящут, упоминать, или когда кого в Кригсрехте в рассуждении погрешающего усмотрят, тогда онаго к правде основательно приводить»[36]. Аудитор должен был также «без рассмотрения персон судить»[37], а при рассмотрении дела выступать в роли посредника между истцом -«челобитником» и ответчиком.

Как видно, функциональное предназначение аудитора сводилось к роли советника по правовым вопросам строевых офицеров, составляющих военный суд. Он обязан был следить за соблюдением в судах закона и правил судопроизводства, руководить судебным заседанием и движением дела, давать необходимые разъяснения. Вместе с тем он не имел права голоса при вынесении судебного решения и даже не занимал места за судейским столом.

Помимо основной функции руководителя судебного процесса, на аудиторов разных степеней были возложены и дополнительные обязанности. Так, генерал-аудитор был руководителем военной канцелярии, в его обязанности входило ведение переговоров с противником об обмене военнопленными.

Устав воинский 1716 г. говорит об этом так: «Генерал-Аудитор, понеже он при войске почитай правителем Военной Канцелярии (и судит все преступления, какова б звания не были), надлежит быть не токмо ученому, и в военных и прочих правах благоискусному, но при том осторожному и благой совести человеку, дабы при написании и исполнении приговору преступитель оным отягчен не был ... Опыт в сохранении содержит все дела, и потом Генералитетству подлежащим образом предлагает, последний и конечный приговор посылает. Ежели между воюющими о размене пленных картель учинен быть имеет, то оный для купно с Генералом во определенное место посылается, и надлежит ему с неприятелем договариваться, и от неприятеля подписанный картель с собой привезть»[38]. По мнению исследователя истории военного судопроизводства С. Абрамовича-Барановского, эти положения были заимствованы из шведского и голландского права, где выполнение таких обязанностей генерал-аудитором было закреплено значительно раньше[39].

Генерал-аудитор-лейтенант и обер-аудитор были помощниками генерал-аудитора и в случае отсутствия последнего исполняли его обязанности. Однако полномочия их не были точно регламентированы. По своему служебно-правовому положению обер-аудитор отличался лишь тем, что был рангом ниже генерал-аудитор-лейтенанта и являлся его младшим помощником. «Понеже генерал-аудитору при правлении дел своих одному зело трудно будет, а особливо, что он когда болен будет, и по чину своему отправить не возможет: того ради Генерал-Аудитор-лейтенант, и несколько Обер-Аудиторов были долженствует, которые своему Генерал-Аудитору следовать и свою должность отправлять имеют»[40].

Полковые аудиторы в полковых судах, помимо руководства судебным процессом, осуществляли и делопроизводственные функции (вели протоколы заседаний), а в затруднительных случаях обращались за помощью к обер-аудитору. («...Иногда в каком прегрешении лучше чинить фергер (или выслушание), то надобно ему пристойное и справедливое уведомление с надлежащими свидетелями осторожно рассмотреть, и все, что в том донесено будет, истинно записать: приговор судебный изображать по вящим голосам. И когда все Асессоры[41] и Презес[42] подпишутся, тогда ему Аудитору кругом приговора узлами очертить, чтоб невозможно было лишнего приписать. Буде же случаться какие дела, которые б ему вершить было трудно, то требовать совета у Обер-Аудитора, и от него наставления желать»[43].

В отечественных справочно-энциклопедических изданиях понятие «юрисконсульт» впервые (по нашему мнению) употреблено в Новом словотолкователе, составленном Н.М. Яновским в 1806 г.[44]: «Юрисконсульт, лат. Законоведец, законоисскуственник, знающий науку о законах. Древние называли своих юрисконсультов мудрецами и философами для того, что философия заключает в себе первые начала законов и что цель ее есть та, чтобы воспрепятствовать делать то, что противно законам природы, и что наконец философия и юриспруденция имеют равномерно предметом наблюдение правосудие»[45].

В Русском энциклопедическом словаре под редакцией Н.И. Березина в 1879 г.[46] юрисконсультом назван человек, изучающий законы и занимающийся применением их к делу. В Малом энциклопедическом словаре Ф.И. Брокгауза и И.А. Ефрона издания 1909 г.[47], юрисконсульты - это юристы при государственных, общественных учреждениях и частных предприятиях, дающие свои заключения по частноправовым вопросам, возникающим в делопроизводстве этих учреждений, и выступающие на суде в качестве поверенных[48]. В толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля (изд. 1909 г.) юрисконсульт - правовед, состоящий при каком-либо месте для совещания. Очевидно, что в исследуемый период предназначение юрисконсульта сводилось к роли советника по правовым вопросам. Свою позицию И.А. Шендзиковский резюмирует так: «Следовательно, аудиторы были юрисконсультами и вели самое дело на суде»[49].

Поэтому, на наш взгляд, вывод Шендзиковского должен быть ограничен рамками военно-судебного процесса, поскольку в России основная функция аудитора как консультанта и советника реализовывалась исключительно при осуществлении правосудия в войсках, а не в иных сферах деятельности органов военного управления. Адаптируя содержание функциональных полномочий аудиторов, определенных Уставом воинским 1716 г., к языку современной правопроцессуальной терминологии, представляется правильным обобщить основные направления правовой деятельности аудиторов в следующем варианте.

1. На стадии подготовки дела к судебному разбирательству аудитор составлял перечень вопросов для свидетелей и сторон процесса. Готовил предложения по запросам, справкам, необходимым, по его мнению, видам доказательств, определял способы их обеспечения. При ознакомлении и согласии членов суда с этими предложениями готовил соответствующие исходящие документы, знакомился с ответами, систематизируя их, собирал необходимые доказательства по делу. Производил выписку из материалов дела для членов суда и сторон.

2. На стадии судебного разбирательства аудитор зачитывал присутствующим выписку из материалов дела. Осуществлял контроль за порядком и ходом судебного разбирательства, за его соответствием требованиям процессуальных норм и принципам правосудия. Напоминал членам суда о допущенных отступлениях от закона в корректной форме.

3. На стадии вынесения приговора аудитор составлял по результатам голосования членов суда приговор (обвинительный или оправдательный) и в его описательной части указывал обстоятельства дела и нормы закона, которые были нарушены, и по которым подсудимый обвиняется или оправдывается. Подписывал приговор в качестве секретаря судебного заседания после подписи председателя (презуса) и членов суда (асессоров).

Правовой статус аудитора не может считаться судейским, несмотря на сходство их функций, поскольку статус судьи предполагает большую самостоятельность и независимость, несменяемость, имеет другие характерные отличительные признаки. Эта сторона вопроса так отражена в известном научном труде А.Д. Градовского: «…к числу судебных иногда причисляются лица, не занимающие должностей по этой части. В России различие между судебными и несудебными должностями, следовательно, и службой по той и другой части, установилось с изданием судебных уставов 1864 года»[50].

Предназначение, задачи и направления деятельности аудиторов, определенные Уставом Воинским в 1716 году, оставались фактически неизменными до военно-судебных реформ 60-годов XIX в. Преобразованиям подверглась лишь организационная часть аудиторского установления.

К концу XVIII в. прежняя система центрального и отраслевого управления России себя изживает. В 1802 г. на смену коллегиям приходит министерская форма управления, главные начала которой были определены «Учреждением министерств», обнародованным Императорским Манифестом 8 сентября. В структуре большинства министерств (в т.ч. морского и военного) образуются новые подразделения. Это законодательный, кодификационный отделы (отделения), часть юрисконсульта в составе, как правило, министерских канцелярий[51] или совещательных учреждений при министре (управляющем министерством), таких, как Военный совет, адмиралтейство. После многочисленных преобразований, осуществляемых как в местных, так и в центральных органах военного и морского управления, в предмете ведения канцелярий были выделены следующие группы дел:

 1) законодательные дела министерства: предварительная разработка законопроектов и хозяйственных вопросов до внесения их в законосовещательные органы (по вопросам военного строительства: Военный (Адмиралтейств) совет); составление всеподданнейших докладов по проектам военного законодательства;

2) кодификация военных (морских) узаконений, содержание в систематизированном порядке действующих в военном (морском) ведомстве законодательных актов, издание свода военных (морских) постановлений (продолжений к ним);

3) делопроизводство по Военному совету;

4) составление всеподданнейших отчетов по Военному (Морскому) министерству, общие дела и распоряжения по военному (морскому) ведомству;

5) дела исковые;

6) дела хозяйственные: составление финансовой сметы военного министерства и наблюдение за ее исполнением; рассмотрение денежных и материальных отчетов главных учреждений, а также отчетов об экстраординарных суммах, отпускаемых в распоряжение главных начальников военных округов; делопроизводство и счетоводство по всем капиталам, состоящим в распоряжении военного министра[52]. Из перечисленных можно выделить дела юридического характера. Это законодательные дела Военного (Морского) министерства; кодификация военных (морских) узаконений; исковые дела.

Таким образом, очевидно, что на канцелярию Военного и Морского министерств, помимо делопроизводственных и хозяйственно-финансовых задач, было возложено правовое обеспечение процесса управления вооруженными силами империи. Эти задачи сводились: во-первых, к укреплению законности в деятельности органов военного (морского) управления; во-вторых, к защите их прав и законных интересов в порядке административного или судебного производства.

Правовое закрепление названных задач отмечается в достаточно многочисленных законодательных документах, отражающих процесс активных последовательных преобразований в Военном и Морском министерствах с начала их учреждения в 1802 г. до середины 60-х в Морском министерстве - 80-х гг. XIX в., где они уже приобретают достаточно устойчивое содержание, юридически оформленное Положением о Военном министерстве 1869 г.[53] и Положением об управлении морским ведомством 1867 г. (последнее заменено новым положением в 1885 г.)[54].

Например, в Положении о Военном министерстве отдельные задачи военного совета формулировались следующим образом: «Ст. 80. При рассмотрении дел, относящихся до военного законодательства и до гражданского законодательства казачьих войск, Военный Совет наблюдает, чтобы новые законы, уставы и положения соответствовали главной цели - благоустройству управления и потребностям службы и притом были издаваемы не иначе, как по тайному удостоверению в недостатке или неудобствах прежнего закона или учреждения. .... Сверх сего, Военный Совет наблюдает, чтобы военные законоположения, удовлетворяя требованиям военной службы, согласовывались с общим государственным законодательством»[55].

«Ст. 83. При рассмотрении дел хозяйственных Военный совет наблюдает: 1) чтобы для хозяйственных предприятий избирались способы, наиболее выгодные для казны и не стеснительные для частной промышленности; 2) чтобы условия на подряды, поставки и всякого рода предприятия между казной и частными лицами составлялись определительно и с обоюдным отражением польз казны и поставщиков; 3) чтобы торги на подряды и поставки производились законным порядком; 4) чтобы военно-хозяйственные заведения достигали указанной им цели; 5) чтобы казенное имущество, ненужное и негодное, передавалось в другое ведомство или продавалось и чтобы частное имущество приобреталось в казну лишь в случае действительной надобности и на правилах, для сего установленных»[56].

Реализация возложенных на канцелярию задач по правовому (в том числе) обеспечению определила ее функциональную структуру. По положению 1868 г. (с посл. изменениями в 1880, 1887, 1901, 1903 гг.), канцелярия Военного министерства состояла: 1) из делопроизводства - по хозяйственной части, административной и по составлению годового отчета по Военному министерству; 2) из отделов: законодательного, счетного и эмеритального; 3) из частей: журнальной, экзекуторской и казначейской, а также архива. Из состава канцелярии была выделена часть юрисконсульта, а также отделение свода военных постановлений (в 1869 г. - кодификационная комиссия и кодификационный отдел при Военном совете в 1887 г.), которое преобразуется в кодификационное отделение канцелярии Военного министерства.

На законодательный отдел канцелярии Военного министерства возлагалось:

1) предварительное рассмотрение всех законодательных вопросов, поступающих в Военный совет, их подготовка к докладу и доклад по ним;

2) осуществление переписки по вопросам и недоразумениям, с которым сталкивалось Главное управление при применении действующих постановлений[57].

В Кодификационном отделении канцелярии Военного министерства осуществлялась работа по изданию Свода военных постановлений, продолжений к нему, сборников общих для всех частей военного ведомства инструкций[58].

Юрисконсультская часть (с 1836 по 1884 г. - юрисконсульт Военного министерства или часть юрисконсульта). Функция юрисконсульта Военного министерства сводилась к «предварительному рассмотрению и проверки дел по спорам и искам казны на частных людей и частных лиц на казну, вступающих исполнительным или судебным порядком к военному министру в Военный совет или в генерал-аудиториат»[59]. С введением в 1903 г. должностей юрисконсультов в некоторых военных округах, а в 1915-16 гг. - в главных управлениях на юрисконсульта Военного министерства возлагаются общие указания по делам, подлежащим ведению окружного юрисконсульта (юрисконсульта главного управления), и общий надзор за порядком ведения юрисконсультских дел[60].

Функции юридической службы Морского министерства были схожи с функциями юридической службы Военного министерства. Однако на помощников юрисконсульта (старшего и младшего), организационно входивших в состав юрисконсультской части Морского министерства, в соответствии со ст. 68 Положения об управлении морским ведомством 1885 г. дополнительно возлагались обязанности по «рассмотрению с юридической стороны проектов контрактов и других договорных обязательств, заключаемых учреждениями Морского министерства», составлению заключений в связи с возникающими в этих учреждениях вопросами, относительно толкования и применения законов, а также спорами административного порядка, ведению исковых дел Морского ведомства в судебных местах.

В портовых управлениях в соответствии со ст. 144 Положения об управлении морским ведомством 1885 г. и ст. 504 Наказа портовым учреждениям 1888 г. эти вопросы находились в ведении юрисконсульта порта[61]. Местные органы военного управления в 1903 г. в лице окружного юрисконсульта при военно-окружном совете военного округа получили постоянно действующее специальное юридическое установление. Окружной юрисконсульт обеспечивал представительство в судебных инстанциях, «рассматривал торговые условия» и составлял заключения по юридическим вопросам, возникающим при производстве дел в окружных управлениях; по требованию председателя Военного окружного совета давал юрисконсультское заключение, уведомлял соответствующие окружные управления о результатах судебного разбирательства по делам этих управлений.

Юрисконсульты главных управлений (интендантского, артиллерийского, военно-технического) и управления военно-воздушного флота рассматривали дела по подрядам и поставкам, редактировали договора и составляли заключения по всем возникающим в главном управлении юридическим вопросам[62].

Таким образом, основной круг деятельности (функции) органов юридической службы вооруженных сил России, достаточно четко определенный на рубеже XIX-XX вв., сводился, по мнению автора, к следующему.

1. Обеспечение законности проектов военного законодательства и представление их законосовещательным органам (Военный и Адмиралтейств-советы) военного (морского) ведомства. Эту функцию выполняли законодательный отдел канцелярии Военного министерства или отдельные чиновники для поручений от канцелярии Морского министерства. Ее сущность заключалась в предварительном рассмотрении всех законопроектов, поступающих в Военный (Адмиралтейств) Совет на предмет их соответствия действующему законодательству, согласования с заинтересованными ведомствами. По каждому законопроекту составлялось мотивированное заключение, которое докладывалось делопроизводителями в совете (устно или записывалось - по усмотрению членов Совета). По указанию военного (морского) министра проекты новых законоположений заблаговременно рассылались членам Совета для ознакомления. Участие юриста в подготовке законопроектов обеспечивало правовую обоснованность таких заключений, совершенствовало законодательную технику.

В Морском министерстве с принятием Временного положения об управлении Морским министерством в 1911 г. экспертиза законопроектов была передана в компетенцию юрисконсультской части Морского министерства.

2. Кодификация военного законодательства. Она осуществлялась кодификационным отделением канцелярии Военного министерства, деятельность которого сводилась к изданию Свода военных постановлений, продолжений к нему, сборника приказов по военному ведомству с алфавитным и хронологическим указателями всех приказов, объявленных в прошедшем году, сборников общих для всех частей военного ведомства инструкций.

Военное законодательство России в рассматриваемый период представляло собой систему нормативных актов, регулирующих общественные отношения в военной области, принимаемых главой государства – Императором - совместно с общегосударственными представительными органами (Государственной Думой и Государственным советом) или совместно со специальными совещательными органами военного управления и затем включенных в Свод военных и морских постановлений.

В состав военного законодательства входили законодательные акты, принятые как до создания 23 апреля 1906 г. законодательной Государственной Думы, так и после этого. В кодифицированном виде они объединялись в Своды военных и морских постановлений, которые приобретали силу закона[63].

Подготовка проектов актов военного законодательства производилась в специальных органах – Военном и Адмиралтейств советах, которые были органами военного управления.

Основным сборником военных законов России до 1917 г. являлся Свод военных постановлений, где законоположения были изложены в удобной и доступной форме. Идея о составлении систематического целого из многочисленных разновременно изданных военных узаконений впервые была практически осуществлена в период царствования императора Николая I. В 1838 г. был издан первый Свод военных постановлений.

В 1859 г., этот Свод был выпущен во втором издании. Преобразования в военном ведомстве в 60-е гг. потребовали пересмотра и постепенного изменения почти всех отраслей военного права, что вызвало необходимость издать целый ряд новых положений, изложенных в порядке, не согласованном с программой Свода 1859 г. Это обстоятельство потребовало переработки и издания очередного Свода военных постановлений, начатого в 1869 г.[64] Все объявленные в приказах по военному ведомству Высочайшие повеления[65], которые заключали в себе изменения, дополнения или отмену законов, уже вошедших в Свод 1869 г., вносились в особые продолжения к этому Своду.

В военно-морском ведомстве результатом первоначальной кодификации стало издание «Собрания законов и постановлений, для морского управления относящихся» в 1844 г.; хронологического указателя морских постановлений с 1700 по 1875 г.; Военно-морского судебного устава 1867 г.; военно-морского дисциплинарного устава 1880 г.; военно-морского устава о наказаниях 1875 г. и ряда других актов.

Таким образом, до введения представительных органов власти в России российский император обладал полномочиями одновременно высшего исполнительного и законодательного органов. В связи с этим, различить издаваемые им в качестве главы исполнительной власти акты от актов законодательства, им же издаваемых, представлялось достаточно сложным. Компетенция главы государства и представительных учреждений, например в области обороны, была четко определена.

Думается, целесообразно было бы, используя опыт создания Свода военных постановлений 1869 г., в настоящее время осуществить создание единого кодифицированного акта военного законодательства – Свода военного законодательства или военного Кодекса. Реализация этого предложения позволила бы усовершенствовать систему военного управления, составляющих ее органов, должностных лиц, устранить пробелы в законодательстве, несогласованность и противоречивость актов законодательства, принятых в различное время. Такой же позиции придерживается Селюков В.А.[66] в своем научном труде.

3. Юридическое обеспечение договорной и претензионно-исковой работы[67]. Это достаточно целостное направление деятельности юридической службы имело две весьма отличные по определенным признакам части (или стадии). Первая - это работа на стадии установления договорных отношений и исполнения договорных обязательств, которая включает разработку и редактирование проектов договоров, составление юридического заключения на предмет целесообразности подписания договора. Эта часть хозяйственно-правовой деятельности юрисконсульта может быть названа договорной работой. При наличии факта нарушения договорных обязательств на стадии исполнения конечной целью юридического обеспечения становилась защита прав и интересов потерпевшей стороны. Эта работа заключалась в фиксировании признаков нарушения договора, уведомлении стороны, нарушившей обязательства, и предъявлении требования о добровольном (как правило в форме претензии) либо принудительном исполнении договора и возмещении убытков в порядке искового (судебного) производства или путем обжалования в административном порядке. Эту стадию целесообразно определить как претензионно-исковую работу.

В период учреждения должности юрисконсульта в составе Военного министерства в 1836 г., «предварительное рассмотрение дел по спорам и искам казны на частных людей и частных лиц на казну, вступающих исполнительным или судебным порядком к военному министру, в военный совет или в генерал-аудиториат»[68], было определено как основное и единственное направление деятельности юрисконсульта. Таким образом, претензионно-исковая работа первоначально была основным направлением деятельности юрисконсульта и может рассматриваться как самостоятельная функция юридической службы в период с 1836 по 1903 г.. Дела «по спорам и искам казны на частных лиц и частных лиц на казну» относились к так называемой группе дел административной юстиции. Это были дела, возникающие из нарушенного или спорного права, которые в соответствии с Уставом гражданского судопроизводства 1864 г. были изъяты из общей подсудности и отнесены к компетенции административной власти. В Российской империи XIX - начале ХХ в. имущественные права частных лиц определялись нормами гражданского права и защищались по правилам гражданского судопроизводства общими судами[69]. Законодательство не отступало от этого принципа и в том случае, если спор возникал между казной, с одной стороны, и частным лицом - с другой[70], но оно давало правительственным установлениям определенные средства защиты казенного интереса. Совокупность этих средств составили изъятия из общего порядка гражданского судопроизводства. Важнейшие из них заключались в следующем: 1) дела казенных управлений не могли рассматриваться мировыми судами, а также в сокращенном порядке; 2) они не могли прекратиться примирением сторон или присягой; 3) решение суда по делам казенных управлений выносилось после заключения прокурора; 4) по каждому такому делу прокурор вправе был обратиться в кассационный департамент с представлением об отмене судебного решения; 5) то же право имели соответствующие министры и главнокомандующие[71]. Эту категорию дел рассматривал Первый департамент Сената. Такие споры возникали, как правило, из договоров поставки, подряда и аренды. В соответствии со ст. 1302 Устава гражданского судопроизводства право иска возникало здесь с момента окончательного расчета с контрагентом. Этим правилом предусмотрено, что распоряжение мест и лиц казенного управления, их медлительность или бездействие, допущенные во время исполнения подряда или поставки, могут быть обжалованы только в административном порядке. Жалобы подавались в порядке подчиненности, поэтому в первом департаменте Сената обжаловались распоряжения главного начальства[72].

После получения окончательного расчета контрагенту предоставлялся выбор: или предъявить иск казне в судебном порядке или обжаловать действие начальства в вышестоящую административную инстанцию. Относительно споров, возникающих из договоров аренды (по договорам об отдаче арендных статей в оборонное содержание), за контрагентом оставалось право альтернативного выбора как в период исполнения договора, так и после окончательного расчета.

В связи с возрастающими потребностями армии и флота в вооружении и боеприпасах, особенно в период русско-японской (1904-1905 гг.) и первой мировой (1914-1918 гг.) войн, с размещением огромных заказов на поставку военного имущества юридическое обеспечение договорной и претензионно-исковой работы стало одним из приоритетных направлений деятельности юридической службы вооруженных сил. Объем этой работы был особенно велик в довольствующих управлениях Военного и Морского министерств, которые размещали свои заказы на различное военное имущество, вооружение и боеприпасы. К их числу в Военном министерстве относились главное военно-техническое, интендантское и артиллерийское управления, а также управление военно-воздушного флота (создано в мае 1916 г. Приказом по военному ведомству № 250); главное управление кораблестроения и снабжения, морской технический комитет и портовые управления в Морском министерстве. Значительность масштаба этой работы убедительно подтверждается сведениями из всеподданнейших докладов по Морскому и Военному министерствам за период с 1905 по 1916 г.[73], списком претензий к военному ведомству в связи с русско-японской войной[74], ведомостями о движении судебных дел, состоящих в производстве юрисконсультской части[75]. Например, во всеподданнейшем докладе по Морскому министерству за 1915 год морской министр генерал-адъютант Григорович докладывал следующие сведения: «Ведению утвержденной на время войны службы тыла подлежали, главным образом, вопросы, связанные с организацией морских перевозок и применением закона о военно-судовой повинности, а также дела, разрешение коих требовало применения норм международного права, к числу которых относятся: рассмотрение претензий владельцев пароходов и грузов дружественных и нейтральных держав, застигнутых войной в наших портах, дела о перемене флота, о реквизиции грузов на задержанных вражеских пароходах, вопросы о военной контрабанде и проч.»[76].

«Для рассмотрения и направления претензий лиц, пострадавших вследствие распоряжений военно-морских властей по обстоятельствам настоящей войны, в составе морского ведомства в минувшем году была образована особая комиссия. В течение года в комиссию поступило от русских и иностранных подданных около 60 претензий, из которых часть была передана по принадлежности губернаторам и в местные по портовым делам присутствия; по остальным состоялись постановления комиссий, часть претензий была отклонена; из числа претензий, признанных подлежащими удовлетворению, наиболее крупной являлась претензия владельцев голландского парохода Алкор, собственникам которого была уплачена стоимость потопленного на Ганге парохода с материалам и в размере 54721 голландских флоринов»[77]. Об объемах военно-морских поставок министр только по Архангельскому порту приводил следующие цифры. «Общее поступление грузов в течение навигации минувшего 1915 г. составило свыше 74000000 пудов, из коих угля для флота и военных грузов - около 63000000 пудов, а остальное количество составили частные грузы»[78].

В период первой мировой войны тенденция к объединению договорной и претензионно-исковой работы в единое направление деятельности юридической службы получила свое правовое закрепление. Например, в Положении об управлении военного воздушного флота, утвержденном Приказом по военному ведомству от 16.04.1916 г. № 222, в ст. 172 определено: «Юрисконсульт ведет судебные дела, возникающие в управлении военного воздушного флота, рассматривает и редактирует торговые условия и составляет заключения по юридическим вопросам, возникающим при производстве дел в управлении, а равно по жалобам и претензиям. Ведет переписку по судебным вопросам подведомственных управлению учреждений, представляемым в Военный совет».

4. Юридическая экспертиза вопросов правового характера, возникающих в деятельности органов военного (морского) управления. Данным направлением деятельности охватывались те правовые вопросы, которые возникали в деятельности военного (морского) управления и которые не вошли в названные выше функции.

Юридическая экспертиза выполнялась, как правило, в форме письменного заключения. Эта функция была закреплена в обязанностях юрисконсультов всех звеньев. Например, юрисконсультская часть Морского министерства обязана составлять заключения по возникающим в этих учреждениях и управлении порта вопросам о толковании и применении законов[79]. В соответствии с Положением о юрисконсультах при главных управлениях - интендантском, артиллерийском и военно-техническом - на них возлагалось составление заключений по всем возникающим в главном управлении юридическим вопросам[80], составление заключений по юридическим вопросам, возникающим при производстве дел в управлении, а также по жалобам и претензиям[81]. В деятельности органов военного (морского) управления возникали самые разнообразные юридические вопросы, требующие разрешения специалистов в области права. Например, фонд канцелярии Военного министерства в Российском государственном военно-историческом архиве содержит дела за период с 1905 по 1913 г. по следующим составам: заключения юриста по делам о служебных подлогах, превышении власти, растратах, крупных хищениях; заключения юрисконсульта об отклонении ходатайств о возврате залога; заключение законодательного отдела и мнение юрисконсульта о правах наместника на Кавказе и другие дела.

5) Методическое руководство деятельностью подведомственных органов военно-юридической службы. Данная функция как самостоятельное направление деятельности военно-юридической службы выделилась с введением должностей юрисконсультов в некоторых военных округах, а также в главных портовых управлениях Морского министерства. Объем и содержание методического руководства зависели от служебно-правового положения конкретного звена юридической службы, а также характера задач, решаемых обслуживаемым органом военного (морского) управления.

В Морском министерстве юрисконсульт осуществлял подбор кандидатов на должности юрисконсультов портов, назначение которых производилось на основании его заключения Высочайшим приказом по морскому ведомству. Руководство нижестоящим звеном юридической службы вменялось в обязанность юрисконсульту порта, который «предоставляет юрисконсульту Морского министерства срочные о положении этих дел (исковых) сведения» [82].

В Военном министерстве на юрисконсульта возлагались «общие указания по делам, подлежащим ведению окружных юрисконсультов, главных военных управлений и управлений военного воздушного флота». Их аттестация производилась по докладу юрисконсульта министерства начальником канцелярии и окончательно утверждалась военным министром. Общее руководство деятельностью юристов подведомственных управлений осуществлялось на основании ст. 488 книги 1 третьего издания Свода военных постановлений в пределах компетенции, установленной для помощников начальников главных управлений. Ежеквартально в Военное министерство представлялись ведомости «о движении порученных ... судебных дел и последующих определениях и решениях судебных инстанций, а также о причинах замедления рассмотрения дел».

Для понимания содержательной стороны рассматриваемой функции необходимо учитывать организационные и методические аспекты руководства. Наиболее правильной представляется точка зрения Е.М. Каземирова, который в диссертационном исследовании организационно-правовых вопросов деятельности юридической службы Министерства обороны СССР выделил организационный и методический аспекты функции методического руководства правовой работой в подведомственных органах военного управления и воинских частях. Организационный аспект управления, по мнению автора, связан со способами обязывающего воздействия и заключается в постановке определенных задач, контроле за их выполнением, материальном, техническом и ином обеспечении. Сущность же методического аспекта в государственном управлении состоит в доведении до объекта управления наиболее прогрессивных приемов, способов решения поставленных задач[83]. В содержании функции методического руководства подведомственными органами военно-юридической службы России в конце XIX - начале ХХ в. преобладает, на наш взгляд, организационный аспект. Методическая составляющая руководства юрисконсультов Военного и Морского министерств подведомственными структурными подразделениями в тот период была менее значительной, хотя «обязанность общих указаний по делам, подлежащим ведению окружных юрисконсультов», включает и методический аспект. Такое соотношение можно объяснить незначительной практикой функционирования нижестоящих звеньев юридической службы, а также достаточной процессуальной самостоятельностью юристов округов (управлений), которые уже при назначении на должность должны были иметь «достаточные знания и опытность ведения административных и судебных дел»[84].

Подводя итог рассуждениям о понятии юридической службы вооруженных cил России XVIII - начала ХХ в., ее задачах и функциях, можно, на наш взгляд, отметить следующее.

Во-первых, под юридической службой вооруженных сил России XVIII - начала ХХ в., следует понимать систему органов, должностных лиц в составе органов военного и морского управления предназначенных для правового обеспечения их деятельности, защиты прав и законных интересов правовыми средствами.

Во-вторых, основными задачами юридической службы, являлись укрепление законности в деятельности органов военного управления и защита прав и законных интересов военного (морского) ведомств в порядке административного или судебного производства.

В-третьих, основное направление деятельности юридической службы в период возникновения и развития аудиторов как первоначального элемента юридической службы ограничивалось рамками военно-судебного процесса и заключалось в руководстве и правовом консультировании лиц, осуществляющих правосудие.

Следовательно, можно сказать, что в своем конкретном проявлении военно-юридическая служба представляла собой специальную деятельность юридически значимых должностных лиц, введенных в состав (штаты) органов военного управления. Содержание и формы этой деятельности отчетливо проявлялись в задачах и функциях юристов военного и морского ведомств, о чем подробнее речь пойдет во второй главе диссертационного исследования.

С появлением в Военном и Морском министерствах юристконсультов, а также законодательного и кодификационного отделений в составе канцелярии Военного (Морского) министерства основные функции военно-юридической службы заключались в следующем:

1) обеспечение законности проектов военного законодательства и представление их законосовещательным органам (Военному (Адмиралтейств) совету) на предварительное утверждение;

2) кодификация военного (морского) законодательства;

3) юридическое обеспечение договорной и претензионно-исковой работы;

4) юридическая экспертиза вопросов правового характера, возникающих в деятельности органов военного (морского) управления;

5) руководство деятельностью подведомственных органов юридической службы.

Рассмотрев исторические особенности возникновения юридической службы вооруженных сил России можно прийти к выводу о том, что юридическая служба формировалась в соответствии с социальным заказом государства, военной организации, суть которой сводилась к правовому обслуживанию деятельности этой организации. Задачи и функции юридической службы непосредственно вытекали из сущности самой службы. В последующей истории ее развития произошли определенные изменения.