Критика идеологии буржуазного общества

2.2 Критика идеологии буржуазного общества

Критику буржуазных идей Фицхью, как правило, начинал с концепции «свободной игры» социально-экономических и политических сил. Свобода, полемизировал он с просветителями, совершенно несовместима с равенством и демократией, поскольку она в действительности усиливает до бесконечности социальные и экономические контрасты. К великому сожалению, сокрушался Фицхью, измышления европейских просветителей были усвоены лидерами Американской революции во главе с Джефферсоном, превратившими справедливую антиколониальную войну американцев в битву за ложные социальные и политические идеалы. Так, в свидетельство о рождении американской нации были вписаны абсолютно утопичные и зловредные идеи о равных правах всех людей на свободу, жизнь, обладание собственностью, политическое управление. В результате развитие Америки было направлено по ложному пути. [83]

При этом Фицхью не отрицал идеи Джефферсона о наличии у каждого человека естественных неотчуждаемых прав, но требовал дать им совершенно иное определение. Естественные и неотчуждаемые права людей на свободу и равенство, по его мнению, есть химеры[84], поскольку люди от рождения резко различаются по умственным и интеллектуальным способностям. «Примерно 19 из 20 людей обладают естественным и неотчуждаемым правом не на свободу, которой они не могут распорядиться себе на пользу, а на покровительство и управление со стороны власть предержащих, или, иначе говоря, они наделены "естественным и неотчуждаемым правом быть рабами", которое только и обеспечивает им реальную возможность выживания и благополучного существования».[85]

Критикуя буржуазное общество и его идеологов, Фицхью неизменно опирался на сочинения социалистов-утопистов, в первую очередь Сен-Симона, Фурье и Оуэна и откровенно претендовал на духовный альянс с ними в ниспровержении капитализма.[86] Но позитивные идеалы социалистов были для него неприемлемы. Он отвергал как иллюзию убеждения социалистов о возможности изменить и усовершенствовать природу человека, в результате чего люди и должны быть наделены равными возможностями в социально-экономической жизни и политическом управлении. Природа человека неизменна, различия между способностями, а, следовательно, правами и возможностями людей непреодолимы, твердил Фицхью, естественные законы предназначили одним быть управляющими, а другим - управляемыми. Он призывал не изобретать химер, а усовершенствовать реально существующую альтернативу капитализму – рабовладельческое общество.[87]

Американское рабовладение, доказывал Фицхью, уже намного превосходило капиталистическое общество: на Юге не было ни стачек, ни профсоюзов, ни преступлений против собственности, поскольку не существовало экономических условий для их возникновения, там было гораздо меньше, чем в северных штатах, тюрем и домов призрения, в целом Юг был страной достатка и социальной гармонии. Но и на южном солнце Фицхью обнаруживал некоторые пятна. Это, во-первых, свободные негры, влачившие жалкое существование и всем своим бытием доказывавшие, что большинство людей, как черных, так и белых, нуждаются не в свободе, а в управлении и покровительстве со стороны надежных хозяев. Это, во-вторых, плантаторы-парвеню, выскочки, пораженные капиталистическим духом наживы, сверх всякой меры увеличивающие свои плантации и передоверяющие их управление надсмотрщикам.[88]

Последнее замечание Фицхью обнажает его идеал рабовладельческой организации. Она должна быть неким подобием большой патриархальной семьи, где отношения хозяев и рабов строятся на непосредственных связях, управление и подчинение определяется канонами домостроя, а не безликими экономическими силами. Управление патриархально-семейного типа Фицхью считал единственно естественным, привычным и образцовым для человечества: «посредством его, напоминал он, управлялись и управляются две трети человечества».[89]

В рабовладельческой Утопии Фицхью правящий класс выступает как наследственная аристократия, тесно связанная с землей, достаточно многочисленная, чтобы доходить до нужд всех членов рабовладельческой "семьи", повседневно утверждающая патриархально-патерналистскую систему. Рабовладельческое общество развивается по принципам автаркии: оно допускает в ограниченном, диктуемом самыми непосредственными потребностями размере, товарно-денежные отношения, мануфактуры, банки, но порывает с мировым рынком, способным только посеять алчный капиталистический дух. Фицхью не скрывал, что в идеальном обществе на положение рабов должны быть переведены как свободные негры, так и белые рабочие; владельцы же фабрик, шахт, торговых предприятий должны стать рабовладельцами.[90] Он решительно не соглашался с теми защитниками южного рабства, которые оправдывали его расовой неполноценностью негров. Фицхью отвергал расизм и указывал, что расистская психология никогда не позволит рабовладельцам строить управление на патриархально-семейной основе и относиться к черным рабам как к детям. Он неизменно подчеркивал, что защищает рабство «не с расистских, а с социологических позиций, рассматривая его как идеальную модель для человечества в целом, ибо для большинства белой расы свобода губительна в такой же степени, как и для черной.»[91]

Таким образом, мы сталкиваемся с совершенно оригинальным подходом к проблеме рабства. Фицхью защищает не угнетение одной расы другой, а саму систему рабовладения. В трудах Фицхью просматривается схожесть с концепцией свободы Кэлхуна: теория «достойных» и «недостойных». Однако Фицхью пошел гораздо дальше в своих размышлениях о пользе рабовладельческой системы и в этом гораздо ближе приблизился к идее греческой демократии. Главным критерием права на свободу становится не цвет кожи, а интеллект (т.е., по Фицхью, богатство и

власть). Но, несмотря на отрицание расизма, как принципа разделения на «достойных» и «недостойных», негры в данной системе остаются на позициях самых бесправных и униженных, поскольку, если у белого есть шанс не стать рабом, у афро-американца уже нет возможности как-либо изменить свое состояние.

Глава 3. Религиозный, научный, литературный и политический аспект рабовладельческой идеологии Юга.

У Кэлхуна и Фицхью появилось множество единомышленников и подражателей - политики, профессора, законодатели, адвокаты, писатели. Благодаря им рабовладельческое мировоззрение и пропаганда пополнялись новыми идеями и аргументами, которые распространялись в сотнях периодических изданий и книг.

Несмотря на меньшую известность описываемых в данной части работы авторов, мы можем отметить гораздо большее количество ученых, упоминающих в своих работах их имена и (или) разработанные данными историческими деятелями концепции рабовладельческого общества.[92] Однако большая часть исследователей лишь затрагивает какую-либо концепцию в рамках рассматриваемой ими темы. Таким образом, единственным историком, наиболее полно осветившим данный аспект в отечественной американистике, остается В.В. Согрин[93]. Он дает довольно обширный обзор авторов рабовладельческих концепций первой половины XIX века, привлекая различные источники.