Классификация нематериальных благ и неимущественных прав

1.3.1.       Классификация нематериальных благ и неимущественных прав

Пункт 1 ст. 150 ГК РФ проводит классификацию нематериальных благ и неимущественных прав в зависимости от основания возникновения:

- с рождения;

- в силу закона.

К благам, принадлежащим гражданину с момента рождения относятся здоровье, имя, неприкосновенность частной жизни и др.

Неимущественные права авторов произведений науки, литературы, искусства возникают в силу объективного выражения результата интеллектуальной деятельности.

В отношении некоторых благ и прав до сих пор отсутствует единый взгляд на момент их возникновения. Например, поскольку достоинство рассматривается как самооценка личностью своих качеств, свойств, отдельные исследователи считают, что это благо возникает с достижением ребенком определенного возраста, когда он осознает себя как личность.

Однако автор этой работы считает, что данное нематериальное благо, как и большинство других не имеют определенного объема, поэтому этот вопрос должен решаться индивидуально. Один ребенок осознает себя как личность очень рано, и любое нелицеприятное высказывание в его адрес негативно отзывается в его душе, он очень сильно переживает, остро реагирует на все высказывания, действия, направленные в его адрес, а другой ребенок относится к этому равнодушно. Ничто не может умалить его достоинство, так как он просто не знает, что это такое, для него данное понятие не существует, как таковое. Достоинство в Толковом словаре С.И. Ожегова определяется «достоинство – совокупность высоких моральных качеств в самом себе». В юридической литературе достоинство определяется, как морально-нравственная категория, означающая уважение и самоуважение человеческой личности. А что будет с ребенком, если его честь и достоинство попирать с младенчества, если умалять его честь и достоинство с малых лет? Вряд ли из него вырастет нормальный, полноправный член общества. А если придерживаться взглядов тех авторов, по мнению которых достоинство приобретается с достижением определенного возраста, то и защитить детей, достоинство которых, например, по мнению его родителей, опекунов, умалено, невозможно. Получается, что до определенного возраста достоинство можно попирать, умалять, а вот при достижении человеком определенного возраста (кстати, кто этот возраст будет определять: судья ли, сам ли человек, либо законодатель) этого делать нельзя, так как за это могут привлечь к ответственности. А это, по мнению автора, неправильно.

Регулирование и защита нематериальных благ осуществляется комплексно, нормами ряда отраслей права. Применительно к гражданскому праву в теории права существовали, по крайней мере, две точки зрения на предмет гражданско-правового регулирования отношений, возникающих по поводу нематериальных благ. По мнению одной группы ученых, гражданское право не регулирует, а лишь охраняет данный вид правоотношений, а по мнению других, правовое регулирование и охрана не могут противопоставляться, поскольку регулирование означает охрану прав, а их охрана осуществляется путем регулирования соответствующих отношений. В последние годы, едва ли не господствующим стало мнение, что гражданское право как регулирует, так и охраняет нематериальные блага.

Действующий ГК подразделил личные неимущественные отношения на регулируемые и защищаемые гражданским законодательством:

- Личные неимущественные права, связанные с имущественными, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, регулируются гражданским законодательством, предусматривающим, что «гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников» (п.1ч.1 ст. 2 ГК РФ).

- «Неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих материальных благ» (ч.2 ст. 2 ГК РФ).

Так как вопрос о нематериальных благах и неимущественных правах введен в российское законодательство сравнительно недавно, то и понятия, использующиеся при рассмотрении данного вопроса требуют дополнительной разработки, уточнения их в законодательном порядке. Так как нематериальных благ и неимущественных прав достаточно много, вопрос об уточнении каждого понятия получается очень обширным, поэтому попробуем разобраться хотя бы в некоторых, наиболее распространенных и, по мнению автора, наиболее важных.

1.3.2. Право на жизнь

Жизнь является основополагающим и самым ценным благом человека, лишение которого является необратимым и означает прекращение существования индивида, личности, члена общества. Право человека на жизнь - основополагающее право, естественное и неотъемлемое. Провозглашая это право, Международный пакт о гражданских и политических правах[19] в п. 1 ст. 6 отмечает, что оно есть "неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни"

В Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.[20] предусматривается, что "никто не может быть намеренно лишен жизни иначе, как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание". При этом Конвенция не рассматривает как совершенное в нарушение данной статьи такое лишение жизни, которое явилось результатом применения силы, "не более чем абсолютно необходимой": для защиты любого лица от противоправного насилия; для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях; в случае действий, предусмотренных законом для подавления бунта или мятежа.

В России, как и во всем цивилизованном мире, право на жизнь также находится под максимальной правовой защитой, базирующейся на Конституции. В соответствии со ст. 20 Конституции РФ право каждого человека на жизнь является главенствующим среди основных прав и свобод человека и гражданина, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения.

Главенствующее положение права на жизнь не означает, что это право является более значимым в ряду дру­гих основных прав и свобод, а скорее подчеркивает неразрывный харак­тер понятий «рождение» и «жизнь».

С понятием «право на жизнь» связан давний спор о том, с какого момен­та оно возникает — с момента зачатия или с момента рождения ребенка. В зависимости от занима­емой позиции в этом споре законодательство встает или на путь запрещения абортов (с некоторыми исключениями по медицинским показателям), или наоборот — предоставляет женщине возможность самой решать вопросы своего материнства.

Европейская Комиссия по правам человека дала следую­щее толкование ст. 2 Конвенции, которое впоследствии не подвергалось со­мнению со стороны Европейского Суда по правам человека: «Ограничения, предусмотренные как вторым предложением п. 1, так и п. 2 ст. 2 по своей природе таковы, что относятся только к уже родившимся лицам и не могут применяться в отношении ре­бенка, который должен родиться»[21].

Хотя понятия рождения и жизни присутствуют в российском законо­дательстве, их законодательное определение до настоящего времени от­сутствует. Практическую ценность представляет собой определение момента начала жизни человека и момента ее прекра­щения, так как именно они определяют начало и прекращение действия соответствующих правовых норм применительно к конкретному челове­ку. Преобладающим в российской правовой доктрине является подход, согласно которому под моментом рождения человека понимается физи­ческое отделение плода от организма матери и переход его к автономно­му физиологическому функционированию, которое начинается с момента первого вздоха ребенка, обуславливающего возможность самостоятельно­го кислородного обмена в его организме. Определение момента смерти в Российском законодательстве было рассмотрено выше. Оно определяется в ст. 46 Основ законодательства РФ об охране здоровья граж­дан[22], а также в ст. 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека»[23], из содержания которой следует, что состояние смерти человека возникает с момента необратимой гибе­ли всего головного мозга (смерть мозга), это устанавливается в соответ­ствии с процедурой, утверждаемой Министерством здравоохранения РФ.

Другие взгляды на этот вопрос заключаются в понимании момента на­чала жизни как момента зарождения эмбриона, при этом содержание по­нятия «рождение» понимается, как правило, в вышеуказанном смысле, что приводит к выводу о возможности возникновения права на жизнь и ряда других субъективных прав до момента рождения.

Однако, Российское законодательство, в соответствии с преобладающей докт­риной, связывает возникновение и прекращение гражданской правоспо­собности, т. е. способности гражданина иметь гражданские права и нести обязанности, с моментами, соответственно, его рождения и смерти (ст. 17 ГК РФ). Нормами в российском гражданском законодательстве, направ­ленными на охрану прав неродившегося ребенка, являются положения ст. 1088 ГК РФ, указыва­ющая в круге имеющих право на возмещение в случае потери кормильца вреда его ребенка, родившегося после его смерти. Однако эта норма предполагает возникновение соответствующих субъективных прав только у родившихся живыми детей.

Спорным остается вопрос о том, имеет ли человек право на смерть. Господствующим является мнение о том, что наличие у человека права на жизнь не означает, что у него есть и юридическое право на смерть. Более того, история свидетельствует о том, что желание человека уйти из жизни, как правило, встречало осуждение со стороны общественного мнения, церкви и даже государства. Так, с точки зрения христианства самоубийство всегда оценивалось крайне негативно, а самоубийца счи­тался великим грешником, который никогда не по­падет в рай. По средневековому законодательству многих западноевропейских стран покушение на самоубийство считалось преступлением. Что касается России, то, например, в Воинском Артикуле (1715 г.) предписывалось: "Ежели кто сам себя убьет, то надлежит палаче тело его в бесчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по ули­цам". Уголовное законодательство Франции предусматривает наказание за пропаганду или рекламу продуктов, предметов или методов, ре­комендуемых в качестве средств совершения само­убийства. Самоубийство, какими бы причинами оно ни было вызвано, считается крайне негативным со­циальным явлением. Исключе­ние составляют лишь некоторые цивилизации: Древний Рим, в котором самоубийство было нормой, Япония, где существовал даже специальный ритуал "харакири". Можно сказать, что на таких же позициях остается и действующее российское законодательство, запрещая медицинскому персоналу даже в случае тяжелой и мучительной болезни пациента удовлетворять его просьбу об ускорении смерти какими-либо действиями или средствами (ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан). Конечно, нельзя не видеть у такого законодательного решения и других причин - стремления исключить случаи отказа врачей от оказания больному медицинской помощи, расправ с людьми под видом удовлетворения их просьб об эвтаназии и т.д.

#G0 В соответствии со с#M12293 0 9005413 1265885411 25201 1103877573 1995442760 2752025767 1362462653 2351045453 3862293637татьей 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан#S эвтаназия - удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни.

Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Вопрос эвтаназии, как и вопрос о праве на смерть, является спорным во всем мире. Дискуссии на эту тему не прекращаются: одни люди доказывают гуманность данного явления, мотивируя свою точку зрения тем, что смертельно больной человек все равно рано или поздно умрет, однако вынуждают его испытывать страшнейшие мучения, которые заставляют того мечтать о смерти, желать ее, как высшего блага, а в результате некоторых болезней больные теряют человеческий облик и превращаются в человекоподобное существо – негуманно, бесчеловечно; другие же – категорически против узаконивания эвтаназии, мотивируя свою точку зрения тем, что никто не властен над человеческой жизнью, никто не вправе распоряжаться ею. Кроме того, сторонники второй точки зрения указывают еще и на то, что, узаконив эвтаназию, можно подтолкнуть людей и на злоупотребление данной мерой.

А.Малиновский же считает, что «юридически невозможно себе представить, что человек, имея право жить, не имеет права умереть, что он свободен на законных основаниях распоряжаться своей соб­ственностью, но не своей жизнью. Непризнание за человеком права на смерть превращает право на жизнь в обязанность жить. … Одно из проявлений этого заклю­чается в том, что человек, "застигнутый" при попыт­ке совершения самоубийства, принудительно воз­вращается к жизни. Удивительно, но, как оказыва­ется, государственное принуждение существует и в этой сфере.[24]» Он считает, что право на смерть необходимо рассматривать как возможность (свободу) человека сознательно и добровольно в выбранный им момент времени уйти из жизни избранным им и доступным ему способом, указывая, что, отказывая человеку в праве на смерть, государ­ство и общество, тем самым, ограничивают человека в свободе. Неправильным, нарушением свобод и прав человека он считает то, что больной человек не имеет права на легкую и безболезненную смерть. Он должен жить даже вопреки своим желаниям и про­тив своей воли, жить потому, что так хочет общест­во, мораль которого отрицает самоубийство.

Как показывает мировая практика, суды строго наказывают и тех, кто, нарушая закон, убивает из сострада­ния, объясняя тем, что это в некоторых случаях есть проявлением истинного гуманизма. Так, даже технические усовершенствования не помогли американскому врачу Джеку Геворкяну из­бежать уголовной ответственности за убийство. Ге­воркян сконструировал капельницу (в которую на­ливал раствор, содержащий яд, смешанный со сно­творным), начинавшую функционировать только тогда, когда пациент, оставшись в одиночестве, дер­нет за специальное кольцо. Таким образом, получа­лось, что человек добровольно совершает самоубий­ство. Как выяснилось на судебном заседании, опи­санным способом покончили с собой 130 безнадеж­но больных пациентов.

Судья штата Мичиган Соединенных Штатов Америки, руководствуясь законами штата, которые запрещают эвтаназию, приговорил Геворкяна к 25 годам тюремного заключения. При­мечательно, что родственники самоубийц, которые видели невыносимые физические и душевные стра­дания своих близких и считали, что только смерть принесет избавление от этих мучений, просили суд о снисхождении.

В 2002 г. Европейский Суд по правам человека также столкнулся с проблемой права на эвтаназию. В деле «Претти против Соединенного Королев­ства» заявительница, полностью парализованная тяжело больная женщина (присутствовавшая, тем не менее, на публичном слушании дела) утвержда­ла, что английские власти, отказав ей в эвтаназии, нарушили тем самым ее право на жизнь. Суд отказался истолковать право на жизнь «в обратном смысле» и пришел к выводу, что нарушения ее прав не было[25]. Тем не менее, рассмотрение данного дела оказало влия­ние на английские власти, которые, по сообщениям прессы, вскоре после этого признали возможным добровольный уход из жизни другой неизле­чимо больной женщины.

Законы, разрешающие эвтаназию, на сегодняшний момент приняты лишь в некоторых странах (например, в Голландии). При­мечательно, что в 2000 году в голландском парламен­те обсуждался проект закона о предоставлении не­излечимо больным детям права с 12 лет самостоя­тельно принимать решение о добровольном уходе из жизни. Но, несмотря на то, что проект этот был ини­циирован родителями больных детей, парламента­рии проголосовали против.

В Российском законодательстве право на жизнь обеспечивается комплексом правовых средств, закрепленных как в Конституции, так и в отраслевом законодательстве.

Во-первых, это конституционные гарантии, обеспечивающие достойную жизнь: государственная поддержка малообеспеченных граждан и иные гарантии социальной защиты: право не подвергаться пыткам, другому жестокому обращению или наказанию, а также медицинским, научным или иным опытам; право частной собственности; право на труд в условиях безопасности и гигиены за вознаграждение не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда; право на отдых; право на социальное обеспечение; право на охрану здоровья и медицинскую помощь; право на благоприятную окружающую среду и так далее. Эти гарантии получают свою конкретизацию и развитие в законодательных и иных правовых актах, определяющих содержание тех или иных прав, а также организационные, финансовые и другие условия их реализации.

Во-вторых, это правовые нормы, определяющие границы применения опасных для жизни и здоровья людей препаратов, орудий, механизмов, физической силы. Речь идет, в частности, о таких законах и иных нормативных правовых актах, как Уголовный Кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Закон о милиции, Закон об оружии, Закон об оперативно-розыскной деятельности, Правила дорожного движения и ряд других.

К третьей группе относятся меры ответственности, установленные за действия, причиняющие вред жизни и здоровью человека или создающие опасность причинения такого вреда. Наибольшее число этих мер закреплено в Уголовном Кодексе РФ[26], нормы которого предусматривают ответственность за убийство, причинение опасных для жизни телесных повреждений, оставление в опасности, а также за преступления, посягающие на жизнь не конкретных граждан, а населения страны, региона, местности.

Закрепление в Конституции РФ права на жизнь требует от государства и правоохранительных органов решительной борьбы с террористическими акциями и другими преступными посягательствами, в результате которых гибнут тысячи людей. Серьезной гарантией права на жизнь служит обеспечение техники безопасности и предупреждение несчастных случаев на производстве, в результате которых в России ежегодно гибнет большое количество людей. Это же относится и к профилактике дорожно-транспортных происшествий, ежегодно уносящих десятки тысяч жизней. Меры, направленные на развитие здравоохранения, в частности борьба с детской смертностью, также служат гарантиями провозглашенного в Конституции права на жизнь

С правом на жизнь тесно связано понятие смертной казни.

Статьей 20 ч. 2 Конституции РФ устанавливается, что смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Следует подчеркнуть, что эти положения полностью соответствуют нормам международного права, регулирующим вопросы смертной казни.

Вместе с тем Конституционный Суд РФ признал, что до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории России каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может, независимо от того, рассматривается ли дело судьей единолично, судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей. Сохранение возможности применять смертную казнь в случаях, когда уголовное дело рассматривается судом присяжных, и исключение такой возможности при рассмотрении дела иным составом суда означало бы, по мнению Суда, нарушение принципа равенства всех перед законом и судом.

Таким образом, Конституционный Суд фактически ввел запрет на применение смертной казни вплоть до того момента, когда на всей территории Российской Федерации лицам, обвиняемым в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде смертной казни, будет обеспечено право на рассмотрение их дела судом присяжных.

Кроме того, вступив в феврале 1996 г. в Совет Европы, Россия приняла на себя обязательство в течение трех лет отменить смертную казнь, а до принятия такого законодательного решения воздерживаться от исполнения вынесенных смертных приговоров. 16 апреля 1997 г. Россия подписала протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни и, тем самым, приняла на себя еще одно обязательство, вытекающее из ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров, - не совершать действий, могущих лишить подписанный договор его объекта и цели, т.е. не только не исполнять, но и не назначать смертную казнь.

В результате в настоящее время в Российской Федерации действуют два моратория на применение смертной казни, введенные Президентом и Кон­ституционным Судом. Дальнейшее развитие в этом направлении предполага­ет принятие парламентом Российской Федерации — Федеральным Собрани­ем — закона о ратификации Протокола № 6, проект которого был подго­товлен, но отклонен в 1999 г. нижней палатой парламента, а также внесение соответствующих изменений в Уголовный кодекс РФ, с тем, чтобы уже неприменяемая судами смертная казнь — как альтернативная мера наказания ,наряду с предусмотренными за те же деяния иными санкциями — была исключена из текста закона. Этим безусловно была бы поставлена точка в окончательном оформлении Россией отмены смертной казни. При принятии Федерального Закона РФ от 08.12.2003 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» в ряде статей санкция в виде смертной казни осталась (например: ч. 2 ст. 105, ст.ст. 277, 295, 317, 357 УК РФ). Кроме того, в июле 2004 года Государственной Думой принят закон об ужесточении наказания за некоторые виды преступлений, в соответствии с которым в ряд статей внесены изменения и в качестве высшей меры указана смертная казнь[27].