Interdictum uti possidelis - предназначен для охраны владе­ния недвижимостями

1.   interdictum uti possidelis - предназначен для охраны владе­ния недвижимостями.

2.    interdictum utrube - предназначен для охраны владения движимостями.

Применение владельческих интердиктов поставило перед практикой и теорией вопрос о том, каким признакам должно удовлетворять владение, чтобы получить право на защиту. Мало-помалу римскими юристами была выработана теория владения, основные положения ко­торой сводятся к следующему.

Владение, хотя и фактическое господство над вещью, не может быть, однако, владением в истинном смысле, если оно не соединено с волей лица владеть. Римские юристы учили, что для наличности possessio необходимы – corpus possessionis, Фактическая власть над вещью, и animus possidendi, воля владеть. Но не всякое владение, даже при наличности обоих этих элементов, заслуживало, по учению римских юристов, самостоятельной защиты и в этом отношении они различали юридическое, защищаемое владение -possessio, и владение не защищаемое -dentio /или "in possessione esse"/. Но принципиаль­ного критерия для отграничения possessio от detentio они не дали.

По многим вопросам оказывалась существенно необходимой самостоятельная защита (владение кредитора заложенной ему вещью, напри­мер). Таким образом, создался целый ряд исключений. Этими исклю­чениями римское право вступало на путь постепенного расширения сферы защищаемого владения – путь, по которому пошло далее право новых народов, закончившееся в новейших конфиденциях признанием всякого владения (даже владения от чужого имени - dlieno nomine - вещь дана в пользование) защищаемым. Наконец, вопрос о владении возникал в случаях, когда кто-либо фактически осуществлял содер­жание какого-либо сервитута - например, проезд через чужое имение и т. д. Римские юристы признавали, что в случаях этого рода, есть "как бы владение правом" - juris quasi-possessio/fr.20.D.8.1.И.Р.П. стр.347/

В действительности, мы имеем здесь самое подлинное владение вещью, но не всестороннее, а ограниченное в своем содержании. Это тео­ретически неправильное понятие- juris quasi-possessio сыграло большую роль в юриспруденции римлян, которая распространила его далеко за римские пределы - на права обязательственные, семействен­ные и даже публичные.

Подводя итог всему вышесказанному, постараюсь сделать следу­ющий вывод.

Уже к началу классического периода римской истории в римском праве понятие вещей включало в себя не только материальные предметы, но также юридические отношения и права.

Одним из самых старых разделений вещей в Древнем Риме было различение вещей res mancipi и res nec mancipi,а также familia и pesunia.

 Возникновение и оформление института владения, как фактичес­кого господства, независимо от права на него утвержденного преторским эдиктом и разработанного классическими юристами, став­шего с той поры прочным достоянием всякого сколько-нибудь разви­того гражданского права. Институт владения стал предпосылкой для зарождения в римском частном праве института частной собственности.

Институт частной собственности существует со всеми своими основными чертами уже в старом цивильном праве, и римские юристы рассматривают его, как институт исконный. Между тем в древнейшей истории встречаются некоторые разрозненные явления (деление ве­щей на res mancipi и res nec mancipi, различие familia и pecunia и др.), которые обращают наше внимание на то, что и в Риме устано­влению частной собственности предшествовал долгий период подготов­ки я выработки этого понятия.

В древнейшем праве не было даже специального термина для обозначе­ния собственности. Термин dominium означал "господство" к применя­лся ко всем случаям, когда какая-нибудь вещь находилась в чьей-либо власти и применялся ко всему тому, что находится в доме, в хозяйстве. Лишь с I века н.э. юристы начали постепенно ограничи­вать значение термина dominium, но и тогда он все еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. И лишь в конце классического периода /Ш век н.э. / разработка частноправового понятия собственности была завершена, и обычным обозначением для собственности является с этого времени термин proprietas. Этот термин обозначал собственность, как особо характерное отношение господства над вещами» высшее среди других.

Собственник имел всестороннюю возможность пользования и распоряжения вещью, исключалось вмешательство всех посторонних лиц в сферу частной собственности. По установленному еще в квиритском праве правилу, собственность обладала способностью восстанав­ливаться во всей полноте по отпадению установленных собственником ограничений своего права/jus recomdentiae/ и распространялась на все материальные приращения вещей и кем бы они ни были сделаны-/omnis cause/. По тому же квиритскому праву, все участки и поместья на италийской земле были изъяты от земельного обложения (ему они подвергались только с IIIв. н.э.). Поэтому классическая юриспруденция понимала собственность как неограниченное и исключительное правовое господство лица над вещью, как право, свободное от ограни­чений по самому своему существу и абсолютное по своей защите. В праве Юстиниана оно обозначалось как уже полная власть над вещью-dominium ex jure Quiritum. Относительно доисторического периода римской собственности мы можем делать только более или менее вероятные предположения.

Чувство частной индивидуальной принадлежности вещей (зародыш позднейшего права собственности) появляется, без сомненья, по отношению к вещам движимым, так как недвижимость (земля) первоначально находится в том или ином коллективном обладании. Чувство при­надлежности движимых вещей, как следует из опыта истории, долгое время еще не имеет юридического характера права собственности в таком виде, как она известна праву более развитому. В старом праве не столько право истца на вещь, сколько деликт ответчика служит основанием иска.

 В древнейшем римском праве право на движимые вещи защищалось при помощи деликтных исков и на этой стадии еще не имело свойства прочной юридической связи между лицом и вещью, связи, которая сама по себе могла бы служить основанием иска.

Иначе складывались отношения к недвижимостям. Когда представ­ление об общем праве на землю всего народ, а затем отдельных gentes
постепенно стерлось принадлежность земельного участка ста­ла связываться с сидящей на нем семьей- familia и с главой семьи-домовладыкой. Но принадлежность эта являлась выражением некоторого общегосударственного, публичного порядка. Участок земли принадлежит данному домовладыке как члену общества, как гражданину, quiris.

Даже самый участок - "fundus" - был в то время количественной долей данной семьи в общем земельном владении-" жеребьем". Право гражда­нина на такой "жеребий" и есть, вероятно, то, что в древнейшее время обозначалось выражением "ex jure Quiritium"-право квиритов.

"Fundus meus est ex jure Quiritium" - "участок мой по праву квиритов", - то есть, "мой в силу моего права гражданства, в силу пуб­личного порядка распределения земли между членами общины".

Понятно, что при таких условиях, участок земли, отведенный данной семье, должен оставаться б ее владении, пока существующее распределение не будет изменено каким-либо новым публичным актом (например, переделом). Если же им завладеет кто-либо еще, кто-ли­бо другой, то домовладыка может потребовать возвращения своего участка независимо от того, каким образом – добровольно или недобровольно - добросовестно или недобросовестно- нынешний владелец стал владельцем. Таким образом, здесь впервые возникает представление о некоторой непременной юридической связи лица с вещью - первый и наиболее существенный элемент права собственности. Вероятно, имен­но здесь зародилась rei vindicatio, а, скорее всего, именно здесь впервые проявилось вмешательство государственной власти, выразив­шееся в запрещениии физической борьбы - "mittite ambo rem"- "ос­тавьте оба, вещь".

Но право на недвижимость, имея один из существенных элементов собственности, долго еще не имело другого - свободы распоряжения. Домовладыка долгое время еще не мог ни продать семейный участок, ни подарить его и т.д.

С течением времени, однако, стираются публично-правовой хара­ктер права на недвижимость и идея семейной собственности, домовладыка приобретает по отношению к земле свободу распоряжения. Это к вопросу о недвижимости.

С другой стороны, на движимости переносится виндикационный принцип: они начинают защищаться не на деликтом только основании, а на оснований их принадлежности такому-то лицу. Jus Quiritum утрачивает значение публичного права и начинает употребляться для обозначения собственности вообще.

Разумеется, процесс выработки единого понятия dominium ex jure Quiritium в своей исторической конкретности скрыт от нас. Но рассмотрим некоторые исторические факты:

·    Одни из имущественных объектов в древнейшее время теснее были связаны с семьей/familia/ и допускали меньшую свободу распоряжения, чем другие/pecunia/.

·    Основное различие имущественных объектов на res mancipe и res nec mancipe для позднейшего цивильного права: