Департамент Королевской Конюшни и хаусхолды членов королевской семьи в н. XVII в

2.4. Департамент Королевской Конюшни и хаусхолды членов королевской семьи в н. XVII в

Третьим департаментом королевского двора был Департамент Королевской Конюшни (Stable). Формально к сфере его ответственности относилось все, что находилось “за дверьми королевского дворца”, т.е. во дворе королевской резиденции (out-of-doors). В действительности он отвечал, главным образом, за содержание придворной конюшни и псарни.

Возглавлял департамент Шталмейстер двора (Master of the Horse). По своему статусу он считался третьим должностным лицом королевского хаусхолда. Пост был достаточно почетным и не очень обременительным по своим обязанностям. Шталмейстер, как и другие высшие слуги двора, входил в состав Тайного совета и держал собственный стол при дворе.

Шталмейстер отвечал за все дела связанные с содержанием королевских лошадей и собак. Он осуществлял общее руководство над деятельностью королевской конюшни, каретного гаража, королевского конезавода и псарни. В отличие от Лорда-камергера и Лорда-стюарда Шталмейстер назначался на должность королевским патентом, который давал ему право пожизненно занимать свой пост. Но в то же время, пост Шталмейстера не давал преимущество в порядке следования среди лиц равного достоинства. С XVI в. на должность назначался только пэр Англии.

В англосаксонский и нормандский наблюдение за королевскими конюшнями принадлежало маршалу (Horstthegn или Marescallus), возглавлявшему королевское конное войско. В XII — XIII вв. почти каждая придворная служба содержала лошадей и имела собственного маршала для ухода за ними, а иногда и нескольких. В то же время, существовал пост старшего королевского маршала (Magister marescallus), который осуществлял военно-полицеские функции при дворе. Постепенно его военные и хозяйственные обязанности разделились. Маршал Англии, впоследствии — Лорд-маршал, остался главнокомандующим всего королевского войска, а управление королевской конюшней и смежными с ней службами было передано Шталмейстеру королевского двора.

В XVI -XVII вв. Шталмейстер — это очень почетная и в большей степени церемониальная должность. Часто как синекура она предоставлялась королевским фаворитам. Например, при Елизавете пост занимали граф Лестер (1559 - 1587) и граф Эссекс (1587 - 1597), ближайшие из ее фаворитов.

Шталмейстер был непременным участником всех торжественных церемоний, во время которых он следовал непосредственно за монархом, поддерживая его шлейф или ведя в поводу его лошадь.[481] Пост давал возможность всюду сопровождать монарха, в том числе и во время королевских охот и загородных прогулок верхом, что, в частности, было выгодно Бэкингему, который стал Шталмейстером в 1616 г.

Действительными управляющими департамента были старший королевский конюший (Chief Avenor или Gentleman of the Horse) и клерк-маршал (clerk marshal). Старший конюший (при Якове I – Роберт Вернон, рыцарь с 1615 г.) должен был постоянно находиться на службе и руководить работой департамента, а секретарь ведал расходами Королевской Конюшни.

К н. XVII в. департамент потерял свою административную и финансовую самостоятельность и контролировался со стороны Гофмаршальской конторы. Она осуществляла контроль за расходованием средств департамента. Административно-финансовая независимость Конюшни была восстановлена с приходом Якова I.

В 1604 г. должность Шталмейстера была восстановлена как реальная. Помимо контроля над департаментом, ему была передана закупка лошадей, ранее совершавшаяся Гофмаршальской конторой. За первую половину XVII в. расходы Королевской Конюшни выросли почти в 3 раза (1603 – 6.215, 1612 – ок. 13.000, 1638 -15.733 ф. в г.).[482]

В штат департамента входили королевские слуги в ранге эсквайров (esquires), конюшие (grooms), наездники (rider), пажи, лакеи, каретники (carter), седельный мастер со своими слугами (Джон Бингхем, который в качестве новогоднего подарка в 1606 г. преподнес Якову I дорогое седло, получал 12 п. в день и 3 п. на своих слуг, всего 12 ф. 11 шл. 3 п. в год). Они заботились о лошадях двора и его посетителей. Кроме того, слуги Конюшни принимали активное участие в придворных церемониях в составе свиты королевской семьи или какой-либо знатной особы, сопровождали королевскую карету, дежурили в Приемной палате в постоянной готовности предоставить экипаж для короля, членов его семьи, почетных гостей и высших сановников.

Общая численность штата Королевской Конюшни составляла около 140 человек.[483] В конюшне насчитывалось около 100 лошадей, чего иногда не хватало для королевских потребностей. Поэтому во время больших церемоний, приемов иностранных гостей, путешествий по стране использовали дополнительно личные экипажи придворных и высших слуг, а также нанимали или реквизировали кареты у населения.

Несмотря на то, что во время отсутствия при дворе Лорда-камергера Шталмейстер становился старшим из слуг хаусхолда, тем не менее ему не хватало полномочий, чтобы отдавать распоряжения слугам других департаментов и ведомств двора. Например, в 1607 г. Вустер сообщал Сесилу, что его предписания недостаточно, чтобы в отсутствие Лорда-камергера и хранителя Королевского Гардероба организовать похороны королевской дочери Марии.[484] Это еще раз подтверждает, что департаментная организация двора превалировала над социально-должностным статусом его слуг.

 Включение Королевского Шталмейстера в дела вверенного ему департамента двора зависела от личности владельца должности. В отличие от графов Лестера и Эссекса, Эдвард Сомерсет, 4-й граф Вустер активно вмешивался в управление Королевской Конюшней. Значительная часть распоряжений по департаменту проходила через его руки. Возможно, этому способствовало то, что при Елизавете он первоначально был заместителем Эссекса. В 1602 г. он унаследовал пост опального фаворита, а в 1604 г. должность была закреплена за ним пожизненно.[485]

Вустер был прекрасно воспитанным и преуспевающим придворным из древнего рода. Еще при Елизавете он получил значительные почести (с1593 г. – рыцарь Ордена подвязки,) и высокие должности (с 1600 г.– советник). В 1590 г. он был отправлен в Шотландию, чтобы поздравить Якова Стюарта с браком, когда возможно и получил расположение со стороны будущего короля. О доверии к нему первого Стюарта говорит назначение католика Вустера в следственные комиссии по изгнанию иезуитов и по расследованию Порохового заговора.

Вустер проявлял высокую общественно-государственную активность, был членом различных парламентских, правительственных, придворных комиссий, но не забывал о делах собственного департамента. Вустер неоднократно предлагал перестроить королевские конюшни в различных дворцах, ходатайствовал об оплате расходов департамента.[486] Через него проходили средства, выдаваемые Казначейством, на покупку лошадей для королевского двора.[487] Он выступал в качестве патрона для слуг собственного департамента, когда рекомендовал некоторых из них для получения грантов и должностей.[488]

Должность позволяла Вустеру быть в центре придворной жизни. Он являлся Шталмейстером не только короля, но и королевы Анны. Пользуясь должностными привилегиями, которые, в частности, позволяли ему единолично сопровождать членов королевской семьи в экипажах, Вустер являлся одной из ключевых фигур в системе придворных связей и патронажа. Финет свидетельствует, что через него осуществлялись контакты между королевой и французским послом.[489]

Формально, в соответствии с традицией, Шталмейстер считался ведущим специалистом в стране по коневодству. Так или иначе, почти все вопросы связанные с разведением и продажей лошадей в Англии подлежали его юрисдикции. Пэтому в 1608 г. королевской прокламацией предписывалось, что продажа лошадей за границу разрешается только с письменного согласия короля или Шталмейстера. Мотивировалось это тем, что в последнее время экспорт лошадей был очень высок, что привело к росту цен и угрозе нехватки лошадей для королевской службы.[490] Скорее всего, в этом распоряжении в очередной раз наблюдается попытка Якова I посредством придворных структур распространить собственный контроль над одним из секторов экономики. Естественно, что подобное разрешение должно было соответствующим образом оплачиваться.

Постепенно доверие к Вустеру со стороны Якова I стало ослабевать. С 1612 г. король хотел передать пост своему фавориту Карру, чтобы официально закрепить его высокое положение при дворе. В 1614 г. это считали уже свершившимся фактом, когда Карр занимал место "больного" Вустера во время проведение придворных церемоний.[491]

Борьба за пост Шталмейстера разгорелась между Карром и графом Пемброком. Последний рассматривал пост как часть семейной собственности, поскольку ранее пост Шталмейстера принадлежал его родственникам графам Лейстеру и Эссексу. Этот спор стал одной из причин развала наметившегося было союза Карра с "протестантской" придворной фракцией. Вустер упорствовал в оставлении его должности. В результате был предложен компромисс. Должность Шталмейстера оставалась в руках прежнего владельца, а Карру гарантировалось, что ему достанется первый, из освободящихся в будущем высших государственных постов. Таким постом стала должность Лорда-камергера двора.

Вустер оставался Шталмейстером до 1616 г., когда под давлением Якова I оставил его в интересах нового королевского фаворита Бэкингема.

Пост Шталмейстера позволил Бэкингему закрепиться в придворной и социальной иерархии. В качестве Шталмейстера он стал официально участвовать в придворных церемониях, находясь непосредственно около короля. Неформальное лидерство перешло в формальное. Это подтвердил факт включения его в шотландский совет, во время посещения Яковом I своей родины в 1617 г., когда Бэкингем получил первенство среди всех советников на том основании, что он является Шталмейстером.[492]

Естественно, что Бэкингем как ближайший королевский фаворит и ведущий государственный деятель во второй половине яковитского правления не уделял должного внимания деятельности Королевской Конюшни. Д.Финет в своих дневниках несколько раз упоминает, что по вине Бэкингема как Шталмейстера были сорваны приемы иностранных послов, поскольку он во время не обеспечивал их придворных экипажами.[493]

В заключение обзора структуры английского королевского двора в н. XVII в. следует добавить, что кроме собственно королевского хаусхолда существовалми хаусхолд королевы-супруги Анны, а также двор наследника престола принца Уэльского (с 1612 г. — Генри, а после его смерти — Карла). Они копировали организацию и штат двора монарха, но в гораздо меньшем масштабе. При этом допускалось совмещение должностей при дворах нескольких членов королевской семьи.

Яков I рассматривал хаусхолды членов королевской семьи в качестве составных частей собственного двора и стремился заполнить их верными себе людьми, не допустив большей самостоятельности жены и детей в кадровых вопросах. Тем не менее, уже в начале своего английского правления Яков I встретил серьезное сопротивление с их стороны, особенно королевы Анны. Она отказалась принять ко двору некоторых рекомендованных ей английских дам, допустив лишь леди Бэдфорд.

Яков I был крайне раздражен так же теми, кто сопровождал королеву из Шотландии. Он направил герцога Леннокса, самого авторитетного из яковитских шотландцев, чтобы провести своеобразную чистку двора королевы от "недостойных" шотландцев. Но из-за сильного сопротивления Анны, Леннокс не смог справиться с этой задачей.[494]

Отстояв свою независимость в кадровых вопросах, Анна, в последствии, заполнила свой хаусхолд сторонниками "оппозиционного" графа Саутгемптона. Лордом-камергером ее Палаты стал Сидни. Эта группа активно поддерживала политику Сесила, в том числе программу Великого контракта.[495]

Придворные дамы королевы были разделены по степени доступа к королеве в соответствии с теми же принципами, которые существовали при королевском дворе Якова I. Наибольший близостью к королеве обладали Леди Спальни королевы, что подчеркивает универсальность процесса выделения слуг Спальни как ближайшего королевского окружения и тенденции к их изоляции от остального двора. За ними следовали леди включенные в так называемую Drawing Chamber. Как и при королевском дворе, наименьший доступ к королеве имели Леди Ближней Палаты. Шталмейстер двора граф Вустер сообщал о больших интригах среди придворных дам, которые стали причиной сокращения дам двух последних категорий до 5 и 6 человек соответственно.[496] Тем не менее, к 1606 г. в штате двора королевы Анны числилось 25 дам.[497]

Как уже отмечалось в диссертации, помимо собственного двора Анна нередко вмешивалась в интриги внутри королевского хаусхолда, ходатайствуя о продвижении на придворные должности представителей тех или иных группировок.

Принц Генри впервые отделился от королевского дома в июле 1603 г., переехав в резиденцию Оутландс, где основал собственный дом. Поскольку он еще не имел официального титула наследника английского престола принца Уэльского, то его "дом" не рассматривался в качестве отдельного "хаусхолда" и управлялся слугой в должности Governor, которым стал Т. Чалонер.[498]

Принц Генри не только отстаивал свое право на самостоятельное формирование собственного штата слуг, создав своего рода "альтернативный двор"[499], но и активно вмешивался в формирование хаусхолда своего брата Карла. Он настаивал на назначении шотландца Джеймса Фуллертона на пост хранителя Гардероба и Обер-камергера Карла вместо многострадального Роберта Кэри (см. выше), которого поддерживал Лорд-камергер Суффолк, совместно с королем и Советом. После долгих споров и личной беседы между принцем Генри и Кэри, который убедил принца в своей высокой компетентности в вопросах современной моды, было достигнуто соглашение. При этом в качестве сделки, принц предлагал Кэри занять пост инспектора земель Карла, намекая на то, что он "может сделать много полезного себе и своим друзьям, если займет этот пост".[500]

 После смерти принца Генри его хаусхолд был расформирован, хотя некоторым слугам какое-то время еще выплачивалось содержание. Его место занял принц Карл, хаусхолд которого был менее политизирован и "оппозиционен" двору Якова I и более административно и финансово зависим от главного хаусхолда.

В целом проблема взаимоотношения дворов членов королевской семьи и их вмешательства в политические и патронажные связи королевского двора требует специального исследования. Предварительно можно заметить, что тенденции отмеченные в эволюции главного хаусхолда королевства нашли свое отражение и в практике хаусхолдов членов королевской семьи.

Глава 3. Положение королевских слуг в н. XVII в.