Формы доходов королевских слуг

3.1. Формы доходов королевских слуг

Общий постоянный штат королевского двора насчитывал более 1800 человек.[501] Около половины из них ежедневно присутствовали при дворе или несли дежурство во время квартальной смены. К ним необходимо добавить большое количество временных и внештатных слуг (extraordinary), которые получали разовое содержание, а также целую армию личной прислуги королевских слуг. Чрезмерная численность присутствующих была одной из главных проблем королевского двора. В мирное время расходы на содержание двора составляли около 40 % расходной части королевского бюджета.

Одна из причин раздутого штата — это принцип “limited service”(ограниченной службы). Согласно этому принципу слуга мог быть назначен выполнять только ту работу, которая соответствовала ему по занимаемой должности. Свободный от работы гоф-паж или гоф-юнкер королевского винного погреба не мог быть использован для работы в королевской кухне, где во время приготовления обеда царил аврал. Сфера деятельности высшего и части среднего звена королевских слуг, как правило, закреплялась в придворных ордонансах и регламентах. Низшие слуги руководствовались предписаниями старших по должности и, в значительной мере, традициями и обычаями службы, которые устанавливали рамки для служебного использования. Нередко разовое или временное невыполнение каких-либо обязанностей кем-либо из слуг закреплялось и становилось нормой как не соответствующее его положению или занимаемой должности, что вызывало необходимость в учреждении нового поста для того, чтобы заполнить образовавшийся вакуум.

 Как уже отмечалось, чрезмерный рост штата придворных служб стал одной из основных проблем раннестюартовского двора, угрожающих государственному управлению в целом. В 1605 г. Совет предложил сократить ministers and officers хаусхолда, "без которых можно обойтись". Предполагаемая экономия составляла 10.300 ф. в Хаусхолде и 2.000 ф. в Конюшне и Палате (примерно в такую же цифру в тот период оценивался весь хаусхолд принца Генри).[502]

Значительная часть бюджета двора расходовалась на разного рода выплаты королевским слугам как на регулярные, положенные им по занимаемой должности (ex-offico), так и на экстраординарные, получаемые слугами в результате королевского пожалования (grant) или за выполнение определенной услуги. Кроме того, существовала целая система непрямых вознаграждений.

В XVI - XVII вв. двор становится одним из самых доходных мест королевства. Кроме всего прочего, придворная служба стала привлекать пэров и джентри возможностью поправить свое материальное положение. Не последнюю роль в этом играла щедрость монарха. Известно, что Яков I по этой части затмил своих предшественников. Королевские пожалования компенсировали достаточно низкое официальное жалование королевских слуг, которое устанавливалось в соответствии с традицией, фиксировалось в придворных ордонансах или назначалось королевским распоряжением. Именно возможность получения дополнительных доходов делали службу при дворе столь привлекательной. Система оплаты королевских слуг отражает специфическое отношение к должности почти как части личной собственности.

Королевские слуги и государственные служащие были уверенны в том, что занимаемый пост должен приносить значительную компенсацию, либо поддерживать достаточно высокий уровень существования. В силу этого, корона была вынуждена позволять своим слугам обогащаться за счет государственных средств, чтобы компенсировать потери от выполнения служебных обязанностей. Определенную роль в этом процессе сыграла денежная инфляция XVI-XVII вв. в условиях сохранения установленного в раннетюдоровский период уровня жалования королевских слуг.[503]

За исключением работ Дж. Эйлмера, посвященных периоду правления Карла I и временам республики и небольшого исследования Р. Бреддока о доходах тюдоровских слуг в настоящий момент отсутствуют работы посвященные анализу уровня и структуры доходов королевских слуг и государственных служащих в период правления Якова I.[504] Тем не менее, методика и общие выводы исследователей вполне могут быть применены с учетом реалий нового раннестюартовского двора к анализу положения придворных слуг в яковитский период. В отличие от Дж. Эйлмера, который в основном исследовал уровень доходов высшего и среднего звена служащих ("администраторов") Р. Бреддок поставил своей задачей проанализировать доходы низшего звена королевских слуг и проверить финансовую ценность должности с точки зрения ее владельца и определить уровень их достатка.[505] Профессор Эйлмер делал акцент на исследовании владельцев должностей в государственных департаментах, административно-финансово отдаленных от двора, где отсутствовали значительные дополнительные финансовые привилегии. В отличие от государственной бюрократии слуги хаусхолда предоставляют наиболее полную картину доходов среди всех уровней владельцев должностей и именно там, где была их наибольшая концентрация.

Формально основным источником доходов королевских слуг считалось годовое жалование (wage, или, согласно терминологии Дж. Эйлмера, Fee, с заглавной буквы). Королевские слуги получали годовое жалование у казначея соответствующего департамента двора или прямо из государственного Казначейства. Хотя, строгой зависимости порядка получения жалования от места службы не существовало. Ряд слуг Палаты получали жалование у казначея Хаусхолда, а некоторые — из всех трех источников.[506]

Размеры годового жалования королевских слуг значительно варьировались (от 200 до 6 ф. в год, а поварята такового совсем не имели). Как правило, оно устанавливалось при назначении на должность в соответствии с традицией, либо королевским пожалованием в ответ на нижайшую просьбу. При этом его размер не всегда прямо зависел от ранга поста, его места в придворной иерархии или степени политического и административного влияния. Например, официальные оклады высших придворных должностей (Лорд-камергер, Лорд-стюард, члены Гофмаршальской конторы, камергеры и камер-юнкеры Спальни) составляли от 100 до 200 ф. в год, столько же получал Обер-церемониймейстер двора как глава одного из субдепартаментов. В то же время, руководители отдельных служб двора, как правило, получали в пределах 40-50 ф. в год, а клерки и низшие слуги — 5-10 ф., однако существовала масса исключений. На низшем и среднем уровне, по крайней мере, в тюдоровский период, выплаты устанавливались в соответствии с рангом слуги в не зависимости от места службы: йомены получали 5ф. 17шл. 4п. в год, грумы - 3ф.8шл.4п., пажи - 2ф. 15шл.[507] В стюартовский период подобное единообразие нарушается, особенно в Королевской Палате. Степень близости к королю значительно корректировала уровень жалования: камергеры-привратники Ближней палаты стали получать 30 ф. в год, а в Приемной палате - только 20 ф. Клерки "старших" департаментов также получали больше секретарей в формально зависимых службах (6ф.13шл.4п.).

Таким образом, система придворного жалования поддерживала существующую придворную иерархию и отчасти фиксировала степень доступа к королю, а значит и к дополнительным доходам. За редким исключением, высокое жалование подразумевало еще более высокие дополнительные доходы, прежде всего за счет королевских пожалований. Большинство дотаций грантов, пенсий получали как раз те категории слуг, которые меньше всего в них нуждались с точки зрения поддержания минимально-достаточного уровня существования, что порождало внутреннее напряжение среди корпорации королевских слуг. При Якове I этот разрыв еще более увеличился, что привело к еще более резкой внутренней дифференциации уровня благосостояния королевских слуг, усугубленного вмешательством этнически инородного элемента.

 Обычно вновь созданные должности, неотягощенные традицией, получали значительно большее жалование, чем давно существующие посты примерно того же уровня. Тот же Обер-церемониймейстер имел жалование в 200 ф., а его заместители по 100 ф. в год. Учрежденному в 1621 г. посту королевского надсмотрщика над композициями был установлен один из самых высоких окладов в 401 ф. в год.[508] Жалование имело пожизненный характер. Оно сохранялось даже в случае ликвидации должности, что было подтверждено судьями общего права в начале правления Карла I.[509]

В сравнении с доходами от торговой и предпринимательской деятельности жалование даже самых высоко оплачиваемых королевских слуг было несравнимо меньше, но все же оно было значительно выше, чем оплата за выполнение такого же рода служебных обязанностей в хаусхолдах знати и за работу в качестве личной прислуги. На протяжении всего средневековья и раннего нового времени король платил больше.[510] Кроме того, к жалованию добавлялись значительные дополнительные доходы, а самое главное престиж королевского слуги.

В отличие от наемных рабочих и служащих в государственных и частных конторах и предприятиях, которые получали оплату только за отработанные дни, королевские слуги и ремесленники двора получали жалование на протяжении всего года, иногда вне зависимости от присутствия при дворе.

Добиться повышения жалования было не простым делом, особенно одновременно для всех слуг какого-либо придворного субдепартамента. Это было возможно только при поддержке и покровительстве со стороны высших придворных и согласии Лорда-казначея. В 1604 г. только в результате высокого покровительства, долгих и настойчивых просьб самих слуг, было повышено жалование всему штату королевской капеллы. Жалование руководителям капеллы (декан, субдекан, капельмейстер) было повышено с 30 до 40 ф., священникам и хористам - с 10 до 20 ф., а содержание детей из хора увеличено до 10 п. в день. В регистрационной книге капеллы указывалось, что это единственное увеличение жалования за долгие годы, поэтому в будущем необходимо всячески прославлять королевскую милость, а тот, кто осмелиться вырвать запись об этом увеличении жалования в регистрационной книге капеллы, должен быть подвергнут анафеме.[511] Возможно, речь идет о практике, когда-либо применявшейся в других субдепартаментах.

В силу выше перечисленных особенностей и размеров жалования, а также из-за частых задержек выплат в связи с финансовыми проблемами яковитского хаусхолда, особое значение приобретали дополнительные доходы придворных слуг.

Другой формой официального вознаграждения слуг было право столования при дворе, или право получать бесплатный стол (diet или free board — бесплатный стол). По своей значимости для поддержания бюджета королевских слуг оно не уступало, а во многих случаях превосходило годовое жалование. Во-первых, оно высвобождало значительные средства, которые могли быть потрачены на пропитание во время несения службы. Во-вторых, это право давало доступ к королевскому столу или столу одного из высших королевских слуг. В-третьих, оно фиксировало статус и положение его обладателя в придворной иерархии. В-четвертых, размеры столования позволяли содержать собственную свиту и не беспокоиться о задержках жалования.

В отличие от регулярного жалования размеры столов значительно выросли за тюдоровский период. Столование позволило короне повысить доходы собственных слуг в условиях сильной инфляции и тем самым временно снять внутреннюю напряженность при дворе без увеличения бюджета хаусхолда и без дополнительных субсидий со стороны парламента. Увеличение столового содержания было проведено за счет роста королевских реквизиций.[512]

При первых Стюартах, в условиях резкой парламентской оппозиции праву королевских реквизиций, возможности для расширения подобной практики были исчерпаны. Более того, именно за счет сокращения столового содержания королевских слуг администрация пыталась решить проблему сокращения расходов на содержание двора. Совмещая реальные финансовые потребности и популистскую пропаганду, коронная администрация пыталась выйти из кризиса за счет среднего и низшего звена королевских слуг, что не могло не вызвать негативную реакцию и отрицательные для короны последствия.

Напомню, что в средневековье существовала практика совместных обедов короля и его слуг в Холле, символизировавшее единство придворного сообщества. Постепенно произошло разделение столов. Король, его свита и слуги Палаты стали обедать в Большой палате дворца, а столы для слуг Хаусхолда в остались в Холле. В тюдоровский период эта практика почти прекратилась. Слуги рассредоточились по своим комнатам и службам. Яков I пытался возродить практику совместных обедов с помпой в присутствии слуг и лордов, но сам предпочитал обедать в Ближней палате или Спальне.

Как форма вознаграждения право столования при дворе имело строго установленные размеры и нормы. Естественно, что самый большой стол принадлежал королю. Согласно ордонансу 1604 г., он был сокращен с 30 мясных блюд до 24, подаваемых дважды в день. Прежняя норма сохранялась в те дни, когда королевская семья устраивала торжественный прием (in state).[513] К королевскому столу обычно приглашались почетные гости, дипломаты, а также личные слуги короля из Королевской Спальни.

Вслед за королем наибольшие столы при дворе держали Лорд-стюард, казначей и контролер Хаусхолда. Каждый получал по 2 “стола” (т. е. два раза в день) — один из 10, другой из 6 только мясных блюд. Обер-камергер Королевской Спальни держал 2 стола из 7 блюд каждый. Лорд-камергер — 1 из 10 блюд, а казначей-кассир и гофмейстер двора — по 1 столу из 7 блюд.[514] Только один стол Лорда-камергера, возможно, объясняется тем, что он должен был, по своему положению, обязательно присутствовать за королевским столом во время обеда монарха.

Ордонансом 1604 г. столы некоторых придворных слуг были сокращены или совсем отменены. Содержание клерка королевской кухни было сокращено с 5 до 3 блюд дважды в день, а столы мастера королевской ювелирной мастерской, хранителя королевского Гардероба и общий стол королевских лучников (Bows) были ликвидированы как “получаемые без соответствующего законного предписания (warrant) короля”.[515]

Столы могли назначаться группам слуг. Например, девять слуг Счетной палаты делили стол из 3 блюд (three dish diet), четыре камергера-привратника делили 2 стола из 5 мясных блюд, камер-юнкерам личных апартаментов принадлежал один стол из такого же количества блюд.[516] В среднем один стол для одного человека и его слуг обходился около 300 ф. в год.

Кроме собственно королевских слуг, при дворе держали столы некоторые из высших государственных чиновников, например, Госсекретарь, лорды члены Королевского Совета и его секретари. Столовое содержание назначалось слугам ”стороны королевы” (Queen’s side).[517]

Попытка 1604 г. сократить количество и размеры столов, установить единые нормы вызвала недовольство придворных слуг и приближенных короля. В ответ на посыпавшиеся просьбы и прошения Якову I пришлось сделать дополнения к ордонансу, где восстановить ряд столов для отдельных королевских придворных (Джона Стенхопа, Вице-камергера двора; Роджера Эстона, камергера Королевской Спальни; ) и целых групп слуг (кравчих, камер-юнкеров). Но спустя всего год Совет вновь предложил провести сокращение столов, которое должно было дать экономию около 10.000 ф.[518] Впоследствии Яков I неоднократно прибегал к разрешению права столоваться при дворе как к способу вознаграждения.

Новая попытка сократить расходы двора в 1617 г. вновь свелась к обсуждению проблемы столов (Diets). Фрэнсис Бэкон, будучи Лордом-канцлером, был обеспокоен чрезмерными расходами двора. Он предложил несколько вариантов сокращения расходов на содержание столов: “ 1. объединение столов; 2. сокращение [количества] столов; 3. уменьшение [числа] блюд на столах; 4. прекращение [раздачи] новых диет и содержаний, в последнее время увеличившихся”.[519] Самым лучшим и наиболее выполнимым Бэкон считал первый способ, поскольку он соблюдал интересы придворных лидеров и отдельных групп слуг. Он предлагал оставить стол Лорда-камергера, “который есть главный стол государства”, стол Лорда-стюарда герцога Леннокса, “который наиболее часто посещаем шотландцами”, стол Обер-камергера двора для слуг Спальни, а также стол Бэкингема, Шталмейстера двора, к которому было обращено письмо Бэкона, как “имеющего большую посещаемость”, т.е. для обширной клиентелы фаворита.[520] Все остальные столы он предлагал объединить в один. Бэкон считал, что когда такое объединение произойдет, королю будет легче экономить на оставшихся столах, причем в этом подходе министр ссылался на поддержку Якова I. Для решения этого вопроса была создана субкомиссия, но временное сокращение королевских расходов вскоре вновь было сведено на нет новыми пожалованиями короля.

Большинство из диет могло быть переведено в денежные выплаты, в так называемые “столовые деньги” (board wages).

Первоначально перевод из натурального содержание в денежное был призван компенсировать потери тех слуг, которые временно отсутствовали при дворе по королевским поручениям. Это происходило также тогда, когда по характеру совмещаемых постов придворный мог рассчитывать на несколько "столов". Особенно практика выдачи "столовых денег" распространилась в середине XVI в., когда многие слуги были переведены на посменное дежурство, чтобы сократить количество присутствующих при дворе.[521] Постепенно "содержание" стало рассматриваться как составляющая часть придворного жалования и самой должности. Соответственно изменился и его характер. "Столовые деньги" стали выплачиваться не за отсутствие, а за присутствие во дворе. Таким образом, складывающаяся на протяжении XVI в. система office-holding перевернула первоначальное значение "столового содержания".

Инициатива, в целях экономии, могла исходить как от короля, так и от конкретного слуги. Столовые деньги ежеквартально выплачивал казначей-кассир Хаусхолда. По-видимому, вряд ли существовали строго фиксированные размеры компенсации. Например, стол старшего привратника двора из 5 блюд вместе с придворным содержанием был заменен на 160 ф. в год. Такая же сумма причиталась одному из врачей, доктору Креггу, а другой королевский врач, доктор Марбик, получил за те же 5 блюд чуть больше 134 ф. Аптекарь, который обычно столовался вместе с упомянутым Марбеком, получил компенсацию в 60 ф., без включения придворного содержания. Стол королевского ключника (Lockesmith) из двух блюд, был оценен в 30 ф. в год.[522]

За время правления первых Стюартов, практика перевода столов в денежное содержание стала широко распространенной. Это было выгодно обеим сторонам: короне, т. к. перевод в денежную форму происходил по меньшей цене, слугам, т.к. они гарантированно получали наличные деньги, тем более, что многие из них состояли в свите высших придворных и кормились с их столов. При этом суммы, выплачиваемые за отказ от собственных столов, значительно выросли по сравнению с тюдоровским периодом. По подсчетам Дж. Эйлмера накануне очередной попытки экономии 1629-1630 гг. компенсации составили:[523]

 количество

 мясных блюд 10 7 6 5 4 3 2

 компенсация

ф. в год 1095 850 750 710 490 410 250

Таким образом, стоимость придворных столов на много превышала официальные оклады королевских слуг. Общая стоимость всех diet оценивается в 47 тыс. ф., что составляло примерно 5-6 % королевских расходов в к. 20-х — н. 30-х. годов.[524]

Включение в штат двора давало право обедать и (или) ужинать в обществе равных себе или близких по своему положению, либо даже держать свой отдельный стол. Последним, а именно количеством блюд, закреплялся определенный статус его обладателя или особое расположение монарха.

Единственное “неудобство” это системы представляло отсутствие завтрака, кроме как для членов королевской семьи. Чтобы частично компенсировать это, большинство слуг получали особого рода придворное содержание (bouge или bouche of court). Оно включало в себя хлеб, эль и иногда вино для завтрака, а также дрова, свечи и другие предметы необходимые для проживания и службы при дворе. Его размеры были значительными. Например, даже для детей полагались одна буханка хлеба и половина галлона эля (около 5 ф. в год).[525] Содержание было тесно связано с правом столования. Размер первого, отчасти, зависел от размера второго. Придворное содержание распространялось на большее число слуг, чем право столования и реже коммутировалось. В случае перевода его в денежную форму, ставки были значительно ниже, чем компенсации за “утерянный” стол (примерно, 2 пенса в день или чуть больше 12 ф. в год).[526]

В ордонансах Якова I “diet and bouge” рассматривались как нечто единое, присущее именно королевским слугам, состоящим в штате двора.[527] Проблема регулирования их размеров, отчасти, и вызвала появление этих ордонансов. В одном из них говорилось о том, что в конце правления Елизаветы без ее ведома были “бесчестно” нарушены норы diet и bouge, установленные королевой в Book of Ordinances в начале правления. Это привело к росту расходов Палаты и Хаусхолда и вызвало недовольство подданных. После своевременного реформирования лишние столы и содержания были отменены, но вновь возросли в первый год правления Якова I. В 1604 г. Яков I попытался ввести единую норму придворного содержания (A Declaration of Bouge of Court...).[528] Каждый должен был получать утром две булки хлеба (одна из них из муки высшего качества, так называемая manchet), один галлон эля; а после полудня — еще одну булку хлеба и галлон эля. В дополнение к этому с конца октября по начало апреля слугам полагалось получать три факела в неделю, ежедневно — фунт свечей из белого воска (высшего качества) и к ним два подсвечника в виде острия, вязанку дров, восемь вязанок хвороста и уголь. В период с конца марта по начало ноября эти нормы сокращались на половину. В тоже время, король оставлял за собой право увеличить кому-либо содержание своим распоряжением, которое регистрировалось в Гофмаршальской конторе.[529] Естественно, что этим правом Яков I активно пользовался. Самое большое содержание составляло 3 булки хлеба, 3 галлон эля, 3 факел, фунт восковых свечей, 10 полений дров, 8 вязанок хвороста в день.[530]

Подобные нормы содержания и столования при дворе вряд ли могли быть использованы полностью одни человеком, которому они предназначались. Diet и bouge стали одним из способов перераспределения доходов внутри двора в пользу среднего и низшего звена слуг, а высших королевских слуг — средством для содержания собственной прислуги, своих родственников, друзей и клиентов.

Еще одной официальной и регулярной формой получения дохода королевскими слугами было получение ливрейных денег (livery - ливрея) или снабжение их служебной униформой или другой одеждой, используемой при выполнении своих обязанностей. Ливрейные деньги выдавались слугам с конца XIII в. Часть этих средств выделялась из бюджетов некоторых департаментов, но большинство проходило через Большой Гардероб. Ливрейные деньги выделялись один раз в год на обновление служебного гардероба королевских слуг и, как правило, не превышали 20-30 ф. Для многих средних и низших слуг эти средства были не велики, но могли выступать гарантированным подспорьем всю жизнь. Например, королевский сокольничий, некто Р. Буллер (Buller), получал 26 шл. 8 п. в год пожизненно ливрейных денег при ежедневном жаловании в 2 шл., т.е. около 36 ф. в год.[531] В целом на эти цели уходило около 3.400 ф. в год на отдельных слуг и несколько тысяч — на те группы слуг, которым требовалась единая униформа, она шилась за счет средств хаусхолда.[532] Например, парадные ливреи для стражников шились два раза в год (зимняя и летняя). Некоторым слугам вместо денег выдавалось сукно на пошив ежегодных ливрей.[533]

Ливреи имели важное само- и общественно-идентифицирующее значение. Ливрея демонстрировала принадлежность к определенному сеньору и соответственно распространяла на господских слуг определенные права и привилегии. Ордонанс 1390 г. закреплял, что ливреи могут выдаваться только вассалам лорда, находящимся в его пожизненном услужении или личным слугам господина и их семьям, которые проживают в "его (лорда) хаусхолде".[534]

Другим источником доходов королевских слуг, связанным со служебной деятельностью, было право на использование различных предметов, вещей после их употребления по назначению или на получение остатков пищи с королевского стола (т. н. право перквизита, perquisit — то, что переходит в распоряжение слуги по использовании господином, perq - любая надбавка). Например, сержант королевского винного погреба имел право на все использованные бочки, а в целом все слуги этого субдепартамента имели право распоряжаться размером жидкости в четыре пальца толщиной на дне каждой открытой бутылки. Слуги королевской кухни в зависимости от ранга распоряжались различными отходами, остающимися после разделки рыбы и туш животных. На определенную часть внутренностей крупного рогатого скота претендовали слуги Гофинтендантской конторы и т. д.

Практически каждый слуга каждого субдепартамента имел возможность получить в свое распоряжение что-либо, бывшее в употреблении при дворе или проходившее через данное ведомство. Например, придворный распорядитель получал все огарки свечей, горевших в течении прошедших суток на территории его департамента. Однако по одному из ордонансов 1604 г. это право в целях экономии было отменено, для чего все остатки свечей надлежало передавать обратно в кладовую.[535]

Королевские слуги обычно перепродавали то, что получали благодаря праву перквизита, что создавало прямую заинтересованность в злоупотреблениях. Выгода была не маленькой. В сер. XVI в. повара свое право собирать навар и накипь со всех котлов, котелков и т.д. оценили в 60 ф. в год, т.е. больше годового жалования.[536]

Некоторые слуги Департамента Дворцового Хозяйства получали дополнительный доход за счет так называемого “третьего пенни” (Third Penny). В конце каждого года корона продавала оставшиеся неиспользованными запасы продовольствия. Из вырученных средств 2/3 должно было идти королю, а 1/3 казначею-кассиру двора и главам субдепартаментов, которые имели к этому отношение. В действительности эти неиспользованные запасы продавались слугам соответствующих придворных ведомств по заниженным ценам, а те перепродавали их на рынке. Причем выручка от этих продаж записывалась как в приходную, так и в расходную часть бюджета департамента, т.е. просто скрывалась. По подсчетам Дж. Эйлмера казначей-кассир и главы субдепартаментов Хаусхолда с 1625 по 1634 гг. присваивали таким способом около 10.500 ф. в год.[537] Именно за счет "третьего пенни" слугам некоторых департаментов(например, Гардероба) удалось компенсировать потери в связи с ограничением практики получения вознаграждений от частных лиц.

Некоторые слуги получали доплату за транспортные расходы, связанные с выполнением их обязанностей или каких-либо королевских поручений (церемониймейстеры, королевские посланники, камергер-ашеры). Ряд слуг получал дополнительные средства на аренду жилья вблизи королевского двора. Отдельным слугам оговаривалась особая доплата за выполнение тех обязанностей, которые требовали значительных дополнительных материальных и временных затрат или за выполнение особо ответственной работы. Например, Обер-церемониймейстер двора получал дополнительно 1 фунт в день, если находился при иностранном дипломате в пределах дворца и Лондона, и 2 фунта в день, если сопровождал его в путешествии по стране.[538]

Несмотря на подобное разнообразие форм официального вознаграждения королевских слуг, они не компенсировали всех материальных затрат и не могли в полной мере обеспечить достаточный уровень для удовлетворения потребностей, которые возникали во время службы при дворе. Особенно это касалось среднего и высшего звена королевских слуг. Они должны были все время находиться на виду у короля и придворных, стремиться принимать активное участие в придворной и политической жизни. Для этого им было необходимо вести великосветский образ жизни, следить за модой, содержать клиентов и родственников, проталкивать их на различные придворные и государственные посты, устанавливать выгодные дружеские и брачные связи, принимать активное участи в придворных развлечениях, заниматься меценатством и т.д. Все это требовало порой весьма значительных расходов. Поэтому королевские слуги больше рассчитывали на дополнительные источники получения доходов, которые были связаны с занимаемой ими должностью, или на пожалования со стороны монарха, чем на придворное жалование и содержание.

Важнейшими, с точки зрения материальной выгоды, формами проявления королевского расположения (favour) являлись пенсионы (pensions) и ренты (annuites). Некоторые из них были связаны с занятием постов, но в большинстве своем они, все-таки, назначались конкретным лицам, а не должностям. Пожалование под малой королевской печатью (privy seal) было особенно почетно. Размеры рент и пенсионов, частота их назначения зависели больше от положения при дворе и степени близости к монарху, чем от старшинства в придворной иерархии.

Современники часто использовали понятия рента и пенсион как синонимы. Тем не менее, рента предоставлялась, как правило, пожизненно или на определенный срок, а пенсион мог быть приостановлен королем, Лордом-казначеем или Советом. Например, ряд пенсионов как необоснованные были отменены Советом в ходе попытки сокращения расходов двора в 1617 г. Часть из них временно перестали выплачивать, а остальные сократили на 1/3.[539] Интересно, что ту же работу в Гардеробе проделали хранитель королевского Гардероба и Лорд-камергер.[540] Сокращение пенсионов, как и сокращение столов, было предложено Лордом-канцлером Бэконом, одобрено королем и рассматривалось в качестве одного из важнейших способов уменьшения расходов двора.

Пенсионы и ренты выплачивались либо из Казначейства, либо из средств доходных судов. Размеры их колебались от нескольких десятков до нескольких сотен фунтов и зависели в первую очередь от милости монарха. Яков I подобной щедростью славился. По подсчетам Л. Стоуна на разного рода пенсионы, ренты, стипендии (не только королевским слугам) тратилось в среднем около 140 тыс. ф. в год или 1/4 всех расходов короны.[541] Особенно щедр первый Стюарт был в начале своего правления, причем значительная часть пожалований досталась шотландцам (88 тыс. за 7 лет и 15 тыс. из них в первые несколько месяцев), которые составили ближайшее окружение нового короля. Немногие избранные получали пособия в несколько тысяч (например, Леннокс, Монгомери по 5.000 ф.). Для большинства представителей знати ренты и пенсии были существенной частью их доходов, позволяли поддерживать придворные жизненные стандарты, восполнять траты на продвижение при дворе или по гражданской службе.

Кроме того, королевские слуги могли надеяться на прямые денежные подарки от короля (free gifts), например, камер-юнкеры и камер-пажи Королевской Палаты получали по 100 ф. в год начиная с 1608 г.[542]

Другие формы вознаграждений, которые могли получать королевские слуги, были менее прямыми. К ним относились пожалования коронного имущества, право на покупку или аренду коронных земель, лесов, парков по выгодным ставкам. Яков I продолжил вымогательство церковных бенефиций (beneficial leases) у епископов для придворных и фаворитов. Естественно, что большинство подобных пожалований доставалось высшему звену слуг, но кое-что перепадало и слугам среднего уровня. Например, секретарь инспектора Гофмаршальской конторы получил в аренду усадьбы и мельницы в Кегуорде, а сержант королевского птичьего двора в Камберленде.[543]

К непрямым вознаграждениям относились патенты на производство или торговлю определенными товарами, лицензии на монополии (в основном шотландцам, например, граф Данбар получил лицензии на экспорт пшеницы, железа; Леннокс--контроль над производством сукна, дававший ок. 2.400 ф. в г.), а также передача слугам прав опеки или откупа на сбор налогов и штрафов.

Кроме того, слуги хаусхолда обладали рядом финансовых, служебных и судебных привилегий. Это могло быть освобождение от налогов и призыва на военную службу, защита от перевода на службу в другое место, особенно в провинцию. Лорду-камергер получал большое количество петиций с просьбами освободить от судебного преследования. Для принятия решения назначалось специальное расследование на предмет того, действительно ли является проситель королевским слугой.

Стюарты возродили активное применение древнего королевского права освобождать своих слуг от необходимости занимать какую-либо местную должность на том основании, что слуги короны должны без помех осуществлять свои основные обязанности. В 1607 г. нижняя палата парламента признала правомерным отсутствие депутатов на заседаниях в связи с королевской службой (Speciale servitium regis). Это право очень часто применялось в XIV-XV веках. Против него активно выступали местные судьи. Оно устанавливало приоритет королевской службы над муниципальными обязанностями.[544]

 Яков I жаловал специальные “охранные грамоты” (protections), освобождавшие отдельных слуг от всех налогов. В 1627 г. констебль Вестминстера жаловался на то, что король Яков I освободил всех своих слуг, как штатных, так и внештатных, от всех налогов, поэтому они отказываются "платить любые налоги, требуя освобождения на основании королевских привилегий". Констебль утверждал, что ранее такие привилегии были "неизвестны до последнего короля Якова, пожаловавшего протекцию некоторым из его слуг, которые специально сопровождали его все время".[545] Таких "некоторых" по оценкам констебля только в Вестминстере набралось 100 человек, большинство из которых составляли разного рода поставщики.

Кроме того Яков I активно использовал свое право прощать долги или давать по ним отсрочку, особенно для слуг Королевской Спальни.

Дж. Эйлмер отмечает, что подобные “дополнительные льготы” лежали на границе между финансовыми выгодами от занятия должности и условиями службы короне.[546]

Кроме разного рода вознаграждений, получаемых от имени короля, слуги могли получать выплаты или доплаты от частных лиц за конкретную услугу(fee). Это могли быть либо другие королевские слуги, либо служащие государственных департаментов, или просто представители английского общества. Подобные выплаты предусматривались, например, за прохождение документов через определенный департамент или субдепартамент. Эта форма была более свойственна государственным службам, чем придворным. Но и в придворных субдепартаментах их руководители могли назначить дополнительный гонорар за определенный вид работ, что впоследствии стало традицией и закрепилось в качестве обязательного условия.

Как уже отмечалось, частные вознаграждения стали серьезной преградой на пути реформирования хаусхолда. Когда в 1617 г. выяснилось, что реквизиции скота намного превышали потребности двора, то слуги оправдывались тем, что эти излишки составляют законные вознаграждения (fee). Они взимают их потому, что "трудно найти достойных людей, которые согласились бы выполнять их обязанности за такую низкую плату".[547] Ни одна из проводимых административно-финансовых реформ двора не смогла полностью отменить частные вознаграждения в каком-либо субдепартаменте, в лучшем случае их несколько ограничивали.

Частные вознаграждения поступали в распоряжение всего субдепартамента, а не лично слуги их получившего. Затем они распределялись между его членами. С этой точки зрения среди "старых" слуг существовала определенная оппозиция заполнению вакантных мест или назначению новых членов в штат данной службы, поскольку с ними приходилось также делиться. Профессор Эйлмер предлагает рассматривать вознаграждения в качестве формы непрямого налогообложения, в сохранении которого была заинтересована корона. Исследователь оценивает их уровень в 33-50 % от всех доходов короны.[548] Фактически через вознаграждения происходило перераспределение национального дохода в пользу придворных слуг и государственной бюрократии без вмешательства парламента и Казначейства.

Во время частых королевских путешествий Якова I многие слуги, задействованные в организации должного приема и размещения королевского кортежа, получали от местного население вознаграждения за оказанные услуги. Среди них были королевские предвестники, посыльные, лакеи, камергеры-привратники, трубачи, королевский пристав и др.[549] Со временем список таких слуг все более увеличивался. Они фактически переходили на временное содержание местных жителей.

Слуги хаусхолда дополнительно получали определенные вознаграждения во время проведения различных придворных церемоний, в частности, креаций рыцарей, баронов, графов и т.д., церемоний возведения в кавалеры дворянскиго ордена. Эти церемонии, как правило, происходили на территории королевской резиденции, но формально не входили в непосредственные служебные обязанности придворных слуг. Поэтому участие королевских слуг в данных церемониях и в организации последующих празднеств рассматривалось как дополнительная услуга, которую оплачивал виновник торжества. Поскольку креации в яковитский период проводились регулярно и нередко число возведенных в достоинство составляло несколько человек, а иногда было весьма внушительным, то подобные выплаты оказывались существенным подспорьем для королевских слуг (300 рыцарей было одновременно возведено Яковом I в саду Уайтхолла вскоре после прибытия в Англию). В 1610 г. при возведении 25 человек в рыцари Ордена Бани, каждый из них должен был заплатить королевскому повару 13 шл. 8п., музыкантам 30 шл., клеркам различных хозяйственных служб - от 6 до 40 шл. и т.д., всего по 38 ф. 6шл. 8п.[550]

Королевские слуги получали награды и подарки не только от собственного короля, но и от правителей других государств или их представителей, которые демонстрировали свое величие и щедрость, но в тоже время ставили придворных слуг в обязанное положение. В 1606 г. датский король Христиан IV передал 15.000 dollars слугам Хаусхолда, 10.000 – слугам Королевской Палаты, и 5.000 – слугам Конюшни. Дополнительно каждый из членов Королевской Спальни получил драгоценные украшения.[551] Знаменитые "испанские пенсии", которые в 1604 г. составили 9.125 ф., и вызвали негативную реакцию в обществе, получали многие из придворных слуг, их называли простой или "обычной вежливостью".[552]

Стимулировать работу слуг были призваны чаевые (gratuity, tips) и разного рода подношения, подарки (presents, rewards). Их возможное отличие в том, что первые давались сверх установленных выплат, как правило, подчиненным или низшим по положению слугам, а вторые подносились равным или более высшим по своему статусу лицам.[553] Отличие от вознаграждений состояло в том, что чаевые носили разовый, полуофициальный характер, но существовала ярко выраженная тенденция к приобретению ими регулярного характера.

Постепенно вознаграждения и чаевые потеряли стимулирующую функцию, т.к. стали восприниматься слугами как естественная компенсация за их услуги. Традиция устанавливала практику оказания признательности в материальном выражении, поэтому нередко предусматривались дополнительные вознаграждения только за "хорошую" работу, будущее расположение или за выполнение незначительной просьбы, например, за разрешение пройти через служебное помещение, чтобы искать встречи с королем или придворными.[554]

Подношение подарков при дворе было чрезвычайно формализовано и чуть ли не обязательно. Кроме презентов за выполнение определенной услуги, каждый год под Новогоднее торжество происходило всеобщее дарение подарков, т. н. New Year gifts. Чем выше была должность и положение при дворе, чем больше было подчиненных и клиентов, тем большего обогащения в эти праздничные дни следовало ожидать. Главным событием этого действа было поднесение подарков королю от имени его верных слуг. Почти каждый слуга стремился подобнам образом выразить свое почтение государю. Подарки были самые различные от чисто символических стилизованных изображений придворных служб, поднесенных монарху от слуг данных субдепартаментов, до ювелирных украшений, среди которых особенно часто встречались серебряные пластины, и обыкновенных денег.[555]

Была разработана достаточно сложная процедура дарения королю и получения ответного дара, который обычно представлял собой золотую или серебряную пластину. Церемония была организована таким образом, что король сам лично не принимал подарки, которые при Якове I в большинстве своем представляли кошельки с деньгами, что было похоже на добровольно-обязательное субсидирование монарха знатью (бароны -по 10 ф., виконты - 15, графы - 20). Значительная часть сумм поступала в "личный королевский кошелек", а так же в ювелирный офис двора. Ценные вещи хранились в Гардеробе.

Ключевыми фигурами в этом действе оказывались Лорд-камергер, который принимал подарки от подданных и департамент драгоценностей двора, который выдавал ответный дар. При этом дарителям следовало передать соответствующие выплаты каждому из слуг, который принимал участие в процедуре: будь-то привратник, который открывал дверь или секретарь ювелирной службы, который выдавал расписку на получение пластины. Причем все чаевые были заранее фиксированы и входили в стоимость той суммы, которая передавалась дарителю для получения ответного дара.[556] Таким образом, в процесс поднесения подарка включалось значительное количество придворных слуг, между которыми фактически происходило очередное перераспределение королевских доходов, а сама церемония теряла свою персонифицированность. Хаусхолд как корпорация слуг оказывался самым тесным образом включен в обмен подарками между королем и знатью.

Если подарки, чаевые и другие дополнительные платы должны были лишь ускорить прохождение дела или улучшить качество выполняемой работы, и поэтому не вызывали возмущений, то взятка (bribe) должна была убедить кого-либо дать обратный ход делу, изменить его, направить по незаконному пути. В этом, по мнению современников, состояло их отличие, и именно в этом была предосудительность взятки. В 1619 г. Звездная палата определила взятку как использование "денег, предназначенных для общественной службы в личных целях" и как деньги, "взятые неправильно для вознаграждения" в личных целях в благодарность во время несения общественной службы.[557] Годы с 1613 по 1621 многими исследователями рассматриваются как расцвет взяточничества(в частности, Дж.Эйлмер, Л.Стоун, Л.Пекк). Согласно дебатам 1624 г. взятка была отнесена к вымогательству, т. е. к чрезмерной оплате, в то время как подарки и чаевые рассматривались как справедливое вознаграждение (reward).

Уровень реальных доходов королевских слуг показывает, что коррупция вряд ли была следствием инфляции и роста цен, тем более, что она больше всего процветала среди обеспеченных категорий слуг.

Таким образом, совокупный годовой доход королевских слуг возрастал в десятки раз в сравнении с официальным жалованием. Например, должности “Белого штата” и Гофмаршальской конторы, чей оклад варьировался в пределах 100-200 ф. реально приносили доход в 2-3 тыс. ф. в г., а придворные прачки позволяли себе содержать прислугу. Главы придворных хозяйственных служб имели от 300 до 900 ф. в год, камер-юнкеры и камер-пажи — в пределах 100-200 ф., слуги низшего звена — 20-60 ф. в год. При этом “рыночная”, если так можно говорить, стоимость должности в случае предложения ее покупки или продажи возрастала в 2,5 - 3 раза.[558] Тем не менее, для самого низшего звена слуг реально существовали материальные проблемы. В 1608 г. один из королевских аптекарей получил 60 ф. для приготовления лекарств "для самых низших слуг" двора.[559]

Среди современников часто существовали противоположные точки зрения на финансовую ценность придворных должностей. Неудачные претенденты, как правило, считали, что должности приносят значительные материальные выгоды, а сами слуги хаусхолда постоянно жаловались на низкие доходы и частые задержки с выплатами. Безусловно, среди слуг были как счастливчики, заметно обогатившиеся, так и неудачники, погрязшие в долгах. Следует отметить, что именно для яковитского периода значительную роль в поддержании благополучия придворных слуг стала играть королевская щедрость, еще сильнее привязывавшая задолжавших слуг к королю. При этом для большинства слуг главным источником доходов оставалась земля. Яков I, понимая это, с одной стороны стремился прикрепить своих слуг к земле, чтобы ослабить давление на бюджет и укоренить шотландских слуг, а с другой, не желая ослаблять их зависимость от короны, всячески подчеркивал условность держаний. Хотя следует отметить, что для королевских фаворитов и влиятельных патронов, контролировавших распределение должностей, земельные и должностные источники доходов были сопоставимы. В 1619 г. Бэкингем получил 5.000 ф. дохода от земли и 4.000 ф. - от собственных должностей, 4.500 ф. - от продажи должностей и титулов, остальные от экономических привилегий, всего около 18.000 ф.[560]

Не меньше, а часто намного больше доходов были расходы слуг королевского двора. В первую очередь это относится к высшему звену. Нормы придворной жизни требовали от них быть одетыми по последней моде (мужской костюм с вышивкой и отделкой нередко доходил до 1.000 ф.), быть щедрыми со своим окружением, снимать для себя и для них дома в престижном западном районе Лондона, заниматься покровительством и меценатством. Л. Стоун оценивает подобные расходы от 2 до 10 тыс. ф. в год.[561] Особенно велики были расходы лиц, которые занимали финансово ответственные посты. Им часто приходилось компенсировать дефицит бюджета своего ведомства из собственного кармана. К перечисленным расходам необходимо добавить средства, потраченные на продвижение по службе или покупку должности, которые окупались в среднем только через 2-4 года. Естественно, что никакие официальные формы оплаты не могли компенсировать подобные расходы. Приходилось надеяться на благосклонность и щедрость монарха. Тем не менее, двор всегда оставался в глазах провинциальной аристократии и, отчасти, джентри тем местом, где “разыгрываются высокие призы”.

В целом слуги королевского хаусхолда находились в более выгодном положении, чем служащие других государственных институтов, в связи с тем, что их причастность ко двору и к королю лично позволяла компенсировать недостаточно высокий уровень официального жалования, не нарушая придворных регламентов и ордонансов. В тоже время придворные слуги находились в гораздо большей зависимости от внутренней политики короны и ее финансового положения. К тому же, как показывает практика, Якову I и его администрации было гораздо легче сэкономить на доходах рядовых придворных слуг, чем на собственных королевских расходах и щедрости к избранным придворным.

Таким образом, в отличие от тюдоровского периода, когда, по мнению Бреддока, корона осознавала тяжелое финансовое положение придворных слуг в условиях инфляции и использовала различные способы его поддержания, Яков I в этом отношении разделил свой двор на две неравные части. К первой относились избранные высшие слуги, прежде всего шотландцы Королевской Спальни, которым доставалась львиная доля королевской милости, ко второй – все остальные слуги, за счет которых проводилась экономия. Тем самым при яковитском дворе был создан почти непреодолимый социально-экономический барьер между слугами.

3.2.Некоторые особенности механизма получения придворных должностей, карьеры и статуса королевских слуг.

Занять официальное положение на придворной иерархической лестнице было не таким простым делом. Двор и его отдельные службы представляли собой достаточно замкнутую корпорацию в том смысле, что количество страждущих получить доступ ко двору всегда на много превышало количество свободных должностей в штате двора. Лица, уже состоящие в штате, рассматривали вновь прибывших как конкурентов собственной придворной карьере. Конкуренция не только за свободные места, но и за те посты, которые могли в перспективе освободиться, была чрезвычайно высока. Например, известный поэт и драматург начала XVII в. Бен Джонсон являлся вторым (!) наследователем (т. е. получил грант на право занять эту должность после освобождения ее настоящим владельцем) поста мастера субдепартамента королевских развлечений, но, к сожалению, он прожил не слишком долго и не смог получить эту должность.

На любую более или менее значимую должность двора всегда имелось несколько претендентов. В связи с этим, владельцы придворных должностей стремились закрепить их пожизненно за собой, а, по возможности, и передать по наследству.

В некоторых субдепартаментах двора прослеживается семейная преемственность в занятии определенных должностей. Начиная с XIV в., большая преемственность наблюдается среди клерков разного рода придворных ведомств, в силу специфики секретарской деятельности и особой сложности выполняемых обязанностей.[562]

Относительным выходом из ситуации, когда количество кандидатов намного превышало количество существующих постов, и особенно постов достойных для знати, стало введение в XIV в. посменной или "повременной" службы (service par terme), которая получила первоначальное развитие при бургундском дворе и стала примером для остальных европейских дворов.[563]

Посменное пребывание на должности в течение нескольких месяцев в году, активно вводилось Тюдорами и продолжало практиковаться Стюартами, что привело к чрезмерному разбуханию придворного штата и к росту расходов на содержание слуг. Поэтому во второй половине правления Яков I в своей придворной политике попытался использовать другие способы наделения постами как можно большего числа желающих: авансирование должностей и введение внештатных слуг. К концу правления только внештатных камергеров Палаты насчитывалось около 200 человек.

Обладая правом доступа ко двору, внештатные слуги не получали содержания и не имели определенных обязанностей. Но когда стало очевидно, что не только внештатные, но и ординарные слуги лишились доступа к Якову I вследствие выделения Королевской Спальни, то привлекательность экстраординарных постов для знати и высшего джентри заметно упала.

Включив в ранестюартовсий двор большое количество шотландцев, Яков I частично возродил один из традиционных принципов рекрутирования королевских слуг – территориальный, когда предоставлялось преимущество выходцам из определенной местности, связанными между собой и с господином кровными, соседскими и патрон-клиентными отношениями.[564]

Формально назначение на должность происходило пожалованием от имени короля (grant), но реально право монарха, назначать слуг двора, было передано главам соответствующих департаментов.

В Хаусхолде контроль со стороны короля за назначениями ограничивался должностями Гофмаршальской конторы. В Королевской Палате количество подконтрольных монарху постов было больше. Король прибегал к использованию своего права только тогда, когда хотел оказать расположение к одному из претендентов на должность или в случае возникновения спорных, а порой, и скандальных ситуаций.

Восшествие на престол нового монарха обычно прерывало полномочия высших слуг двора, так называемого "белого штата" (за исключением поста Шталмейстера, на который выдавался пожизненный патент) и тех, кто владел должностью на условиях "королевского расположения" (pleasure), хотя, как правило, новый король своей прокламацией продлевал их пребывание на постах. Яков I выпустил аналогичную прокламацию, где провозглашал сохранение постов за всеми елизаветинскими придворными слугами, но до особого королевского распоряжения, оставляя тем самым для себя возможность маневра. Что он вскоре и продемонстрировал, серией новых назначений и структурными изменениями в хаусхолде.

Большинство низших и средних слуг имели пожизненный срок владения должностью. Их было чрезвычайно трудно сместить, если только не было какой-либо ошибки в патенте. Напротив, большинство высших постов находилось в распоряжении их владельцев в течение "королевского расположения", для придворных слуг это, как правило, означало на время жизни монарха. В меньшей степени при выдаче патента использовалась формула в течение "хорошего поведения" (good behavior).

Естественно, что на высшем уровне придворной службы сохранить должность от правления к правлению было гораздо сложнее, особенно это было характерно для Королевской Палаты, что вступление на престол Якова I и подтвердило. В данной сфере королевская воля была ограничена политической целесообразностью. Тем не менее, именно при Якове I большинство назначений имели характер пожизненных. Возможно, он надеялся, тем самым, крепче привязать к себе придворный истеблишмент, заручиться его лояльностью. В условиях обострившейся придворной и политической конкуренции, а также поскольку высший штат двора был непосредственно втянут в политику, то крайне трудно было гарантировать, что пожизненные должности занимаются людьми граждански, политически и религиозно преданными короне. Например, Обер-церемониймейстера Л. Льюкнера, который стал чрезмерно симпатизировать католикам и испанским послам, нельзя было лишить должности, а только на время отстранить от выполнения служебных обязанностей.

Штат Хаусхолда остался почти без изменений, за исключением привезенных из Шотландии поваров и некоторых других хозяйственных слуг. За время правления Якова I Стюарта тенденция к пожизненному закреплению за собой высших придворных должностей еще более укрепилась. Слуги хаусхолда Карла I после его вступления на престол жаловались, что они не могут получить причитающиеся им посты, поскольку их продолжают занимать слуги покойного короля Якова I, в том числе должности Лорда-камергера, Лорда-стюарда и др.[565]

Должность как правило давалась пожизненно, при этом оговаривалось либо ее возвращение короне после смерти владельца, либо разрешение передать ее в наследство. Предоставляя пост с правом наследования, корона на будущее ограничивала себя в свободе распоряжения должностями. Это вынудило Якова I в 1615 г. сократить количество данных прав, т. к. стало трудно награждать королевских слуг и приближенных. Многие доходные должности были заняты на много лет в перед (in reversion - сохранение за кем-либо, авансирование должности). Если получатель гранта уже занимал какой-либо пост, то указывалось сохраняет он его за собой или нет, т. е. оговаривалась возможность совмещения постов. Например, Т. Корнуоллис и его сын получили в наследование должность придворного распорядителя игр с отказом от прежнего патента.[566] Но могла быть и обратная ситуация, когда два человека назначались на один пост. Например, королевский хранитель лекарственных трав А. Брайт и королевский хранитель пресной воды Эд. Даблдег получили в совместное хранение библиотеку Уайтхолла,[567] отец и сын Кэри занимали пост распорядителя королевских драгоценностей.

Другим способом сохранения контроля короны за распределением постов стала практика создания новых должностей и перевод "старых", ранее выполнявших эти функции, в ранг почетных. Срок и условия владения новых должностей оговаривались более строго.

Некоторые высшие придворные и государственные посты переводились во временное совместное владение - комиссию из нескольких лиц (commission). Яков I активно использовал эту практику, которая с одной стороны позволяла сохранить королевский контроль над осуществлением данных служебных полномочий, а с другой, — контролировать фракционную борьбу. Назначение комиссии позволяло Якову I еще более надежно привязать к себе лидеров придворных группировок, продолжительное время играя фактором возможного персонального назначения на комиссионную должность. Ведущими посредниками в этой игре становились ближайшие королевские слуги из Королевской Спальни. Их голос и покровительство нередко становились решающим фактором при выборе из нескольких кандидатов (например, поддержка Нортгемптона назначения Карра на пост Лорда-камергера.). Постоянно в комиссии по статусу занимаемых должностей назначался административный штат двора (Лорд-камергер, Шталмейстер, Вице-камергер казначей Хаусхолда и др.). Учитывая, что в комиссию очень часто переводились высшие государственные посты (Лорд-казначей, Лорд-канцлер), то лица занимавшие высшие придворные должности получали первенство в социально-административной иерархии и соответственно в вопросах управления.

Покупки придворных должностей (purchase) происходили редко и становились главными светским новостями. Наиболее известные случаи это уже упоминавшаяся покупка Генри Ричем поста капитана Королевской стражи у графа Фентона и продажа лордом Уоттоном должности казначея Королевского Хаусхолда Т. Эдмондсу. Причем во втором случае переговоры велись дважды в 1612 г. и 1617 г. Оба раза предлагалось 5.000 ф., поскольку только стол казначея оценивался в 1845 ф., а общий доход - около 3.420 ф. в г.[568] Напомню, что в 1617 г. проводилась административно-финансовая реформа Хаусхолда, сокращались столы. Видимо этот факт нисколько не повлиял на оценку участниками переговоров возможных доходов казначея, что еще раз подчеркивает отношение придворных слуг к этим реформам, их эффективность и направленность прежде всего на сокращение доходов среднего и низшего звена слуг хаусхолда.

Следует разделять продажу должностей короной, практика официально распространенная во Франции и получившая ограниченное применение с середины правления Якова I, и продажи, осуществлявшиеся владельцами должностей и главами департаментов при помощи различных посредников (brokers). Второй способ был признан незаконным уже в конце правления Эдуарда VI, но продолжал существовать. Г. Тревор-Роупер явно преувеличивал масштабы этой практики, когда заявлял о том, что она стала всеобщей во время правления Якова I и якобы была вызвана тем отчаянием, которое овладело землевладельцами, осознавшими невозможность процветать без каких-либо должностей.[569] Исследования Дж. Эйлмера, Л. Л. Пек и др. историков показали, что практика продажи должностей действительно возросла в начале XVII в., но в хаусхолде, видимо, меньше всего. Это не было напрямую связано с "кризисом" землевладения, а было связано с ростом привлекательности двора и государственной администрации, столичного образа жизни как таковых, и с общими особенностями замещения должностей. Кроме того, должность предоставляла больше перспектив для аноблирования.

К концу XVI в. в корпоративной среде придворных и государственных департаментов сложились определенные правила и традиции во владении и наследовании должностей. Проникновение на придворные посты происходило в основном через наследование или систему патронажа, т. е. благодаря покровительству высших государственных чиновников, королевских слуг или фаворитов. Таким же образом совершалось продвижение по служебной лестнице. В тюдоровских ордонансах специально оговаривалось, что лица, которые претендуют на придворные посты, должны быть достойными и состоятельными людьми, принадлежащими к известным фамилиям, и обладающими незапятнанной честью. Наличие достаточных денежных средств являлось не средством получения должности, а гарантом материальной незаинтересованности в осуществлении ее полномочий.

Переход от одной ступени к другой не был строго обязательным, хотя нечто подобное сложилось в Департаменте Дворцового Хозяйства.

В Королевском Хаусхолде существовали две системы служебного продвижения. Как уже отмечалось, все хозяйственные службы двора находились в определенной административной зависимости. Главными субдепартаментами считались кухня, кладовая для пряностей, кастелянтская, хлебопекарня, гофинтендантская контора, птичник, посудомоечная, служба для обеспечения двора топливом (Woodyard), одна из королевских кондитерских (Pastry). Все они возглавлялись клерками и находились в иерархической зависимости. Кухня всегда считалась самым старшим департаментом. Из секретарей кухни, кладовой для пряностей и кастелянтской рекрутировались клерки Гофмаршальской конторы. Соответственно, освободившееся место занимал клерк из низшего субдепартамента. Таким образом, при продвижении всех клерков на одну ступень по направлении к должности клерка-контроллера Гофмаршальской конторы освобождалась вакансия клерка в кондитерской, которую занимал один из его помощников.

Параллельно служебной лестнице клерков существовала лестница продвижения "гражданских" слуг: паж - грум - йоман - сержант. Это разделение видимо идет от тех времен, когда должности секретарей находились в руках священнослужителей. В службах Королевской Палаты вершину "гражданской" пирамиды составлял пост мастера-распорядителя, а в младших департаментах Хаусхолда — йомана. С XVII в. в некоторых департаментах появляется должность в ранге джентльмена, следующая за йоманом. Отличие от лестницы продвижения клерков состояло в том, что максимумом карьеры мог быть только старший пост данного субдепартамента. Как правило, за время службы удавалось преодолеть 1-2 ступеньки лестницы. В начале XVII в. ситуация несколько изменилась. Продвижение по административной лестнице было коммерциализированно.

В этой связи, примечательный эпизод произошел в 1615 г.[570] В то время казначеем-кассиром Хаусхолда был Роберт Вернон. Он был уже человеком достаточно преклонного возраста. Видимо настолько, что его молодая и предприимчивая супруга решила побеспокоиться о том, чтобы освободить своего мужа от обременительных обязанностей и одновременно обеспечить ему и себе достойное будущее. С этой целью была совершена сделка с Артуром Инграмом, сыном преуспевающего лондонского торговца, о продаже ему должности казначея-кассира Хаусхолда. Должность переходила к нему за 2.000 ф., которые он выплачивал бывшему владельцу, и около 110 ф. — его жене. Плюс к этому пожизненно Вернон должен был получать от Инграма 500 ф. в год, а после его смерти 200 ф. в год должна была получать его жена. Сделка обеспечивалась имуществом Инграма в Линкольншире, которое переходило Вернонам под опекунство. В свою очередь это имущество гарантировалось долговыми обязательствами купца на 4.000 ф.

Ингрэм пробыл в должности казначея-кассира всего 3 месяца, с февраля по апрель, когда в дело вмешался Яков I. Инграм был лишен должности под тем предлогом, что его “плебейское” происхождение не подходит для столь почетной службы. В действительности, это была реакция на жалобу сера Даррелла, гофмейстера Хаусхолда, и еще шести слуг, находящихся ниже его на служебной лестнице департамента. Все они стремились получить продвижение на одну ступеньку вверх. Они ссылались на королевское обещание, что должности в Гофмаршальской конторе будут переходить в порядке преемственности (in succession). Их сторону заняла королева и принц. Яков I обещал исправить, но утвердил Инграма, на которого он видимо рассчитывал в деле реформирования хаусхолда и который был связан с семьей Говардов. Как сообщает Чемберлен, слуги Гофмаршальской конторы организовали целую компанию против Инграма, "поскольку они не желают иметь такого позорного человека над собой". Они подключили всех своих "друзей", в том числе шотландца Д. Марри из Спальни. В результате, хотя пост за Инграмом сохранялся до октября, но реально его обязанности выполнял М. Даррел.[571] Должность была объявлена вакантной за нарушением статута Эдуарда VI о запрещении продажи должностей. Таким образом, фактически подтверждалось наличие принципа продвижения по служебной лестнице Хаусхолда по старшинству. Даррелл занял пост казначея-кассира, другие жалобщики также продвинулись на одну ступень вверх. То, что этот принцип преемственности в продвижении по службе начал вытесняться покупкой должностей, говорит тот факт, что Даррелл и его сторонники, еще до решения короля, добровольно собрали 2110 ф. и заплатили их Ингрэму. Таким образом, они как бы откупились от него и фактически сами выкупили должность казначея-кассира у Вернона. Видимо, этот путь продвижения по службе представлялся им уже более надежным, чем традиционный.

 Восшествие Якова I и новый стиль двора несколько изменили традиционно-консервативную тюдоровскую систему. Уже в 1605 г. старейшие слуги двора жаловались, что ими пренебрегают, и они остаются не удел, в то время как "более молодым с их деньгами позволено покупать продвижение".[572] Джон Холлз, когда ему было отказано в должности при дворе, принца Карла с горечью заметил, что "деньги превалируют над всеми обязательствами, заслугами и происхождением".[573]

В отличие от других придворных структур продвижение в Королевскую Спальню напрямую зависело от Якова I. Он был привязан к своим старым слугам и осторожен в приближении к себе новых людей, хотя и мог поддаться эмоциональному впечатлению, как в случае с Карром. Только Яков I принимал окончательное решение о включении кого-либо в штат Спальни, несмотря на то, что об этом могли просить и настаивать многие. Обычно перед продвижением в камергеры или камер-юнкеры Спальни претендент назначался на какой-либо пост в Королевской Палате или младший пост в самой Спальне. Карр еще в 1603 г. был пажом Спальни и только поэтому король его вспомнил. Виллерс, будущий Бэкингем был виночерпием, Гамильтон был камергером Ближней Палаты. В 1618 г. Чемберлен отмечал главную ошибку тех, кто пытался выдвинуть сера У. Монсона в качестве нового фаворита в том, что они сразу толкали его вперед вместо того, чтобы сначала занять более обычное место при дворе.[574] В тоже время, Яков I не преследовал и не изгонял из Спальни сторонников бывших фаворитов. Консерватизм Якова I в отношении к его ближайшему окружению до момента возвышения Бекингема сдерживал использование механизма наполнения и очищения Спальни как инструмента в политико-фракционной борьбе, а в конце яковитского правления этот механизм находился под контролем единственного фаворита.

Для вступления в должность королевские слуги должны были принести клятву, в которой обязывались быть верными слугами короля и честно выполнять обязанности связанные с занимаемой должностью. Слуги высшего ранга, а также те из низ, кто нес военно-полицейские обязанности, клялись в том, что они откроют и обличат любую измену при дворе.[575]

Владение должностью формализовало положение при дворе отдельных персон и их политическое влияние, которое в условиях церемониально организованного и иерархизированного общества наполнялось должностными полномочиями и привилегиями. В этой связи интересно обратить внимание на соперничество Эрандела и Бекингема за почетные придворные должности Констебля и Графа-маршала. Обладание ими стало инструментом в остром соперничестве политиков. Констебль считался старшим тайным советником. Его суд использовался для борьбы с политической оппозицией. Когда должность была вакантна, ее полномочия переходили в распоряжение Графа-маршала, который являлся высшим арбитром в вопросах чести и титулатуры, контролировал службу герольдов. Таким образом, Эрандел, заняв пост Графа-маршала, создал серьезную угрозу официальному первенству Бекингема. Чтобы восстановить лидирующее положение друзья советовали Бекингему оставить пост Адмирала в обмен на пост Лорда-стюарда, который, как было показано выше, обладал высшим авторитетом при дворе.[576] Бекингему стоило больших усилий удалить Эрандела от двора. В последующем он стремился сократить его влияние через ограничение служебных полномочий соперника.

 Высшие должности являлись титулярными, своего рода нарицательными именами их владельцев. Главы придворных департаментов и их ближайшие заместители почти автоматически включались в большинство правительственных комиссий и комитетов. Ограничение этой возможности рассматривалось как нарушение должностных привилегий. На этом основании в 1624 г. Лорд-стюард и Лорд-камергер высказывали свое недовольство, когда под давлением Бэкингема, они были выведены из состава комиссии по переговорам с Францией. Только так, через введение формальных, должностных ограничений Бэкингем мог ограничить политическое влияние своих соперников.

Положение высших слуг, особенно слуг важнейших субдепартаментов Королевской Палаты, а также входящих в “Белый штат”, было менее надежным и более рискованным в силу близости к монарху и к политической игре. Но этот риск, в свою очередь, был оправдан значительно более высокими ставками, которые стояли на кону в этой игре. В тоже время отмечается резкий рост числа низших и средних королевских слуг и государственных служащих. Многие из них были личными заместителями владельцев должностей и даже теоретически не были королевскими слугами.[577]

В целом королевские слуги имели достаточно стабильное положение. Оно обеспечивалось разнообразием возможностей для увеличения своего дохода и гарантированным местоположением в придворной иерархии. Задержки с выплатами одних форм вознаграждения (например, регулярное жалование) компенсировались другими (пенсионы, ренты). Особенно привлекательной придворная служба стала в раннестюартовский период, когда Яков I резко увеличил бюджет двора за счет пожалований королевским слугам.

Сравнительно низкий доход среднего и низшего звена слуг компенсировался стабильностью их положения и существования, гарантированным пожизненным обеспечением. Кроме того, занятие пусть самой незначительно придворной должности повышало статус ее обладателя как королевского слуги. За счет престижа королевской службы он всегда занимал несколько более высокую позицию в обществе, чем ее предоставляло то или иное звание, тот или иной ранг сам по себе.

В начале XVII в. в обществе термин "слуга" (Servant) понимался в широком и узком значении. Парламентарии к слугам относили как лиц, находящихся на иждивении короля, так и людей, находящихся в любом личном услужении.[578] В первом случае, они подразумевали всех, кто входит в штат государственных и придворных департаментов или получает жалование короля. В другом случае, подразумевались лица, состоявшие в свите знатного человека, в том числе и короля, и выполнявшие лакейские или почетные обязанности. Особенность положения придворных слуг состола в том, что они сочетали в себе оба значения.

Профессор Дж.Эйлмер считает, что в начале нового времени в Англии должность в значительной мере рассматривалась ее владельцем как реальная собственность, наделенная строго определенным, а если и изменяемым, то только за соответствующую компенсацию, набором прав и привилегий.[579] Он считает, что коронная должность рассматривалась в равной мере как личное право и как гражданская служба. Должность являлась для современников своего рода "фригольдом", т.е. частью собственности. Поэтому любые изменения в сложившейся практике владения должностью, в содержании ее прав и привилегий вызывали поток прошений и петиций с просьбами восстановить прежний порядок. Выделяя общие особенности владения должностью в раннее новое время, Эйлмер пренебрегает спецификой королевского хаусхолда, где значение термина "королевский слуга" по прежнему наполнялось реальным содержанием, в отличие от других государственных институтов, где на первое место выдвигается не личное служение государю, а сам факт занимания должности (Officer).

Вместе с тем существовала другая, "официальная" точка зрения, рассматривавшая должность в качестве условного держания (tenement) и, соответственно, подтверждавшая право короны на изменение содержания должностных прав и привилегий.[580]

В целом вопросы связанные с определением статуса королевских слуг и его соотношения с положением служащих центральных ведомств требуют более тщательного изучения, которое выходит за рамки данной работы.

Заключение

Яков I унаследовал один из наиболее сложных в институциональном и церемониальном отношениях дворов Европы. Английский двор с его репрезентативной системой развивался в течении нескольких веков на основе как национальных, так и континентальных традиций. Весь комплекс английской придворной практики сочетал черты, имеющие различные исторические и географические корни.

Королевский хаусхолд с его слугами, рассматривался в качестве социально-политического ядра государства, связующего звена между столицей и провинцией, посредника между отдельными магнатами. В силу этого, обязательное периодическое присутствие пэров и высшего джентри при королевском дворе, их назначение на придворные должности утверждало короля в качестве центра дворянского общества. Блеск, который распространял королевский двор, был амбивалентен: королю было престижно иметь подобающее окружение, а избранным подданным было почетно состоять в королевском круге. По мнению Р. Сматса, быстрый рост двора Якова I отражал его приверженность к средневековым принципам королевской власти[581].

Многолюдный двор и особенно знатные придворные должны поддерживать впечатление королевского великолепия, впитывая королевскую милость. Престиж монарха и блеск двора должны были выражаться через богатые столы, роскошные одежды, щедрые подарки и пожалования для королевских слуг и придворных. Вне двора как средства королевской пропаганды были направлены праздники и маскарады, королевские путешествия и выезды, свадебные церемонии и похороны членов королевской семьи и его свиты. Но из-за нехватки средств чрезмерное количество придворных отрицательно сказалось на репутации короля, поскольку новый монарх оказался не в состоянии обеспечить всех присутствующих своей милостью. Огромный двор требовал внушительных расходов, а финансовые возможности короны в раннее новое время были весьма ограничены отсутствием регулярных налогов. Р. Сесил в 1610 г. утверждал на конференции обоих Палат парламента, что "щедрость неотделима от короля...и если он не жалует, то...его подданные живут в дурном климате"[582]. Яков I нашел выход из данной ситуации в направлении потоков королевской милости прежде всего на избранный круг королевских слуг.

В предшествующий период в среде высшего и, отчасти, среднего звена придворных слуг присутствовала тенденция к постепенному девальвированию служебных обязанностей и превращению должностей в почетное держание, отделяя их владельцев от остальных слуг двора. Строгая подотчетность и подконтрольность административно-финансовым службам двора постепенно разрушалась. Общие богослужения в королевской капелле и совместные трапезы слуг хаусхолда в Холле становились нерегулярными. Для владельца придворной должности, особенно в Королевской Палате, определяющим оказывалось не исполнение служебных обязанностей как таковых, а возможность присутствия близ монарха и участия в придворном церемониале, патрон-клиентных связях.

Должностные обязанности передавались личной прислуге, заместителям и секретарям, отрываясь от придворного звания. Средневековая тенденция к превращению действительных придворных и государственных должностей в почетные сохраняла свою актуальность на протяжении раннего нового времени. Она доминировала в позднетюдоровский период, когда Елизавета рассматривала продвижение по придворной служебной лестнице как заслуженную награду за долгую преданность. В условиях, когда властные полномочия не зависели от занимаемой должности расположение в придворной иерархии характеризовало лишь степень высочайшего расположения и подтверждала социальный статус.

С приходом Якова I ситуация начинает кардинально меняться. Новый король стремится восстановить двор как инструмент королевского управления. Разрыв между придворными титулами и их служебными функциями постепенно ликвидируется. Яков I Стюарт пытается, по крайней мере внешне, восстановить единство придворного сообщества посредством тщательно организованного церемониала. Осознавая открывающиеся перспективы, знать стремиться занять любые придворные посты, дающие хоть какой-то доступ к "источнику" почестей, доходов и власти. Ранее почетные должности хранителей парков, камергеров, хранителей гардеробов, управляющих королевскими резиденциями и т.д. наполняются реальным присутствием, учитывая, что Яков Стюарт значительную часть времени проводил вне Уайтхолла.

Ведущие службы двора сочетали почетный и действительный статусы. В ближайшем окружении Якова I наблюдается тенденция, когда только непосредственное выполнение служебных обязанностей и постоянное присутствие в Королевской Спальне обеспечивало причастность к отправлению королевской воли, и в конечном счете к государственному управлению. Близость к монарху являлась знаком социально-политического статуса и предоставляла источник опосредованной власти. Ее неформальная природа порождала ревность у конкурентов и пребывала под постоянной угрозой, требуя официального закрепления в придворной или государственной иерархии должностей. Конкуренция обостряла борьбу за придворные посты и их реальные полномочия. Актуализация служебного потенциала придворных должностей позволяла превратить неформальное влияние королевских фаворитов и друзей в официальные властные полномочия, которые в условиях яковитского правления имели тенденцию к выходу за пределы королевского хаусхолда.

Среди придворных структур ведущую роль играл Департамент Королевской Палаты, обслуживавший повседневную жизнь монарха и выполнявший различные репрезентативные, церемониальные и увеселительные функции. С одной стороны, он был призван обеспечить личные и повседневные потребности государя, а с другой — способствовать реализации его властных полномочий.

Королевская Палата представляла собой комплекс апартаментов (chambers), имевших статус отдельных субдепартаментов (offices), каждый из которых имел собственный церемониал и штат, со специфическим набором функций и полномочий.

 Королевская Палата являлась довольно гибким механизмом, способным перестраиваться и находить внутренние резервы для распространения королевского влияния на государственное управление в целом. При Якове I этим резервом стало выделение департамента Королевской Спальни.

В результате расстановки политических сил, сложившейся после смерти Елизаветы, Яков I не смог сразу подчинить своему контролю ни Тайный совет, ни другие властные институты. Неудачная попытка распространить свое влияние на традиционные правительственные структуры была компенсирована изменениями, осуществленными в королевском хаусхолде. Ведущей службой Королевской Палаты, а также социально-политическим и пространственным центром всего раннестюартовскогo двора стала Королевская Спальня.

Встретив со стороны елизаветинской элиты сопротивление своим планам продвижения шотландцев в Совет и на государственные посты, Яков I использовал Спальню как одно из средств для инкорпорирования своих соотечественников в английские административную и социальную структуры.

Несмотря на то, что некоторые исследователи отвергают какую-либо значимость придворных реформ Якова I, считая их формальными и незначительными, я полагаю, что изменение отдельных элементов придворной машины, в частности организация Королевской Спальни и Экспедиции церемониальных дел, привело к смещению акцентов в расстановке политических сил. Эти и другие нововведения ставили своей целью вывести короля и хаусхолд из-под политико-административного и финансового контроля Тайного совета, государственных департаментов и даже отчасти парламента.

На первый план в придворных и политических кругах выдвинулись слуги королевской Спальни, подавляющее большинство которых составили шотландцы. Их активность выходила за рамки повседневных бытовых функций. Штат Спальни получал чрезвычайные привилегии, открывавшие свободный доступ к монарху, стала своеобразной закрытой элитой стюартовского двора, которую монарх рассматривал как собственную семью. Они получали львиную долю королевской щедрости.

По мысли Якова I, двор должен был стать пробной моделью для заключения союза на основе паритетного англо-шотландского представительства в государственных институтах. Яков I активно использовал репрезентативные и эстетические возможности двора для пропаганды объединительных настроений в обществе и продвижения планов союза в парламенте. Несмотря на то, что Спальня организационно и функционально объединяла английскую и шотландскую практики, политическая и финансовая активность ее шотландских слуг стала одной из причин провала униатской политики Якова I. Так, критика в их адрес, раздававшаяся со стороны парламента, неоднократно оказывалась поводом для роспуска этого представительного органа. В действительности же, в первой половине правления Якова I "шотландская Спальня" стала одним из препятствий на пути достижения унии и внутриполитической стабильности.

Королевская Спальня не была статичным элементом государственной системы. Она эволюционировала под давлением внутренних и внешних обстоятельств. До конца 1610 г., когда еще была возможности договориться с парламентом и Советом по вопросам унии и королевских расходов, сохранялся определенный политический компромисс между ведущими слугами Спальни и центральной администрацией, возглавляемой Р. Сесилом, в осуществлении контроля за управлением и политикой. С 1612 г. до начала 1615 г. инициатива перешла к слугам Королевской Спальни, которые лавировали между различными придворными группами. В конечном счете, ведущие позиции не без участия Якова I заняла фракция королевского фаворита Р. Карра, которая выступала в союзе с кланом Говардов. И наконец, примерно с 1616 г. и до конца яковитского правления – это период относительного, а со временем все более решительного доминирования Бэкингема, под влиянием которого состав Спальни претерпел серьезные изменения за счет включения большого количества преданных фавориту англичан.

Тем не менее решающим фактором в политической игре по-прежнему оставалась личная инициатива Якова I, который продолжал сохранять контроль за Королевской Спальней. Постепенно при дворе была создана внушительная система политико-административных противовесов, частично удовлетворившая амбиции лидеров почти всех придворных группировок.

 Одной из причин, объясняющих возвышение Спальни при Якове Стюарте, было то, что она являлась частью общей стратегии короны по расширению границ родовитой аристократии, которая в елизаветинский период опиралась на клику, состоящую из нескольких семей. В смысле присутствия аристократии Спальня стала весьма представительным местом. До 1615 г. в ее состав входили 1 герцог, 2 графа, 2 виконта, не говоря о баронах. К 1623 г. уже насчитывалось 2 маркиза и 6 графов, а к 1625 г. – 2 герцога. Первоначально утвердившиеся в качестве политической элиты как ближайшие советники короля, слуги Королевской Спальни поднялись на верхние ступени социальной иерархии.

Английская аристократия, осознав возросшую роль двора в политических и административных вопросах, стремилась занять придворные посты или продвинуть "своих" протеже в персонал Спальни. Должности в Тайном совете потеряли былую значимость, а его деятельность к концу правления Якова I была парализована. После смерти Сесила должность Госсекретаря лишилась тех функций контроля за государственным управлением, которые принадлежали ей в период елизаветинского правления. Замещение ведущих вакантных постов в государственных департаментах стало предметом придворных интриг и торгов, где не последнюю роль играло покровительство со стороны слуг Королевской Спальни. Тенденция к бюрократизации управления, наметившаяся при Елизавете, была временно приостановлена.

Помимо выделения Спальни некоторые структурные изменения, произошедшие в Королевской Палате, также были направлены на возвышение роли королевского двора и на обеспечение большей независимости короля от других государственных институтов. "Личный королевский кошелек" и служба королевских драгоценностей, выполняя роль королевской казны, должны были обеспечить большую финансовую самостоятельность монарха. Экспедиция церемониальных дел поддерживала придворный и дипломатический церемониал, который закреплял центральное место Королевской Спальни в придворном и политическом пространстве, санкционировал вмешательство королевских слуг во внешнюю политику и устанавливал официальные и неофициальные каналы доступа к королю.

Противоречивость придворной политики Якова I заключалась в том, что первый Стюарт стремился укрепить двор в качестве политико-административного, социального и культурного центра, привлекая туда как можно большее количество представителей различных общественных слоев, надеявшихся на обогащение и продвижение по социальной лестнице. Но в тоже время, король отдавал явное предпочтение определенным фаворитам, которые ограничивали эту возможность, выталкивая на периферию старую английскую аристократию и высших джентри. Включение в штат Спальни создавало условия для продвижения королевских фаворитов до уровня государственных деятелей.

По сравнению с Королевской Палатой Хаусхолд как хозяйственный департамент двора был более тщательно организован, а обязанности его слуг более конкретизированы. Структура департамента оставалась почти неизменной с конца XV в. С приходом Якова I расходы Хаусхолда резко возросли, превратив материальное обеспечение личных и публичных потребностей монарха из чисто финансовой в политико-административную проблему.

Финансовые проблемы Хаусхолда выходили на общенациональный план, когда их удельный вес в государственных расходах угрожал стабильности всей финансовой системы государства. Это как раз и произошло в раннестюартовский период, когда в условиях огромного государственного долга, расходы двора увеличились. Именно в это время расходы двора стали предметом политического торга между королем и парламентом, чего не было в тюдоровскую эпоху.

Необходимость реформ во многом была обусловлена той, административно-финансовой системой двора, которая была создана Тюдорами. Особенно отрицательно на ней сказался период правления Елизаветы, которая оттягивала необходимость структурных преобразований периодическими компаниями экономии. Двор оказался финансово не готов к той роли, которую ему отводил новый монарх. Содержание финансовых мероприятий в отношении королевского хаусхолда находилось в русле элитарно ориентированной придворной политики Якова I, направленной на поддержание высокого статуса ближайших королевских слуг. Экономия должна была осуществляться за счет сокращения доходов среднего и низшего звена королевских слуг. Откладывалось погашение долгов высших королевских слуг и отдельных субдепартаментов двора перед лондонскими и провинциальными кредиторами.

Особо тяжелая ситуация сложилась после провала Великого контракта в 1610 г. Административно-финансовые реформы двора могли быть осуществлены только при поддержке со стороны короля и его ближайшего окружения, которая во многом зависела от политической конъюнктуры. Двор не имел ни административных, ни дисциплинарных возможностей для инициирования реформ и для контроля за их проведением. Придворная машина не могла сама себя реформировать. Королевские слуги стремились сохранить существовавшую административно-финансовую систему двора, которая предоставляла им большое количество прав, привилегии и возможностей для злоупотреблений к собственной выгоде. Поэтому большинство предложений исходило из государственных ведомств.

Как правило, изменения сводились к временному сокращению расходов на продовольственное обеспечение двора, посредством ограничения количества и размеров столов для королевских слуг и придворных. В первой половине правления Якова I акцент делался на сокращении реквизиций продовольствия и транспорта для королевского двора, которые вызывали резкое недовольство населения, но у короля и его администрации не было действенных средств, чтобы поставить реквизиторов под собственный контроль. В результате право королевских реквизиций стало предметом парламентских разбирательств. Посредством королевских прокламаций и переводом поставок в денежный сбор корона пыталась перехватить инициативу у парламента, но при данном подходе встречала сопротивление со стороны собственных слуг.

 Проведение одной из самых решительных попыток по реформированию двора в 1617 г. было доверено лондонскому купцу Лайонелу Кранфилду. Он попытался ввести экономически-эффективные методы управления хозяйственными департаментами двора.

Серьезной причиной провала реформ стало сопротивление со стороны королевских слуг, которые воспринимали должность с ее правами и привилегиями как часть собственности. Экономия зависела от контроля за снабжением и придворной бухгалтерией, которая находилась в руках Гофмаршальской конторы и руководителей хозяйственных департаментов. Реформы не имели должного эффекта из-за недостаточного исследования придворной бухгалтерии, которое, в свою очередь, тормозилось традиционными корпоративистскими представлениями о том, что все вопросы, связанные с деятельностью какого-либо департамента относятся прежде всего к компетенции его штата. Провал реформ имели серьезные политические последствия, показав неспособность коронной администрации контролировать придворные расходы, на глазах палаты общин, к которой постоянно приходилось обращаться за новыми субсидиями.

Таким образом, в вопросе о праве королевских реквизиций и при проведении административно-финансовых реформ корона была вынуждена постоянно лавировать между собственными финансовыми потребностями, стремлением большинства подданных и парламента ограничить чрезмерные расходы на содержание двора, а также меркантильными интересами различных групп придворных слуг. Непоследовательность, противоречивость и избирательность этих попыток усиливали внутреннюю напряженность в королевском дворе, ослабляя и без того не очень прочное единство.

Начиная с XII-XIII вв. внутренняя структура королевского хаусхолда была тщательно организована, каждая группа слуг была ответственна за ежедневное выполнение строго определенных обязанностей, но в тоже время оставалась частью единого придворного сообщества, функционального единства служения королю и его окружению. В повседневной практике господствовали принципы служебной субординации. Каждый из слуг имел четко определенные и традиционно закрепленные полномочия и административную зависимость.

 Субдепартаменты хаусхолда предстают как самодостаточные и саморегулирующиеся системы, основанные на принципах корпоративной собственности на должности и доходы ведомства, но сохраняющие личную ответственность слуг за исполнение обязанностей вверенного им поста, вплоть до материальной ответственности.

Система доходов и принципы служебного продвижения королевских слуг отражают специфическое отношение к должности почти как к части личной собственности, свойственное для средневековья и раннего нового времени. Королевские слуги и государственные служащие были уверенны в том, что занимаемый пост должен приносить значительный доход, либо поддерживать достаточно высокий уровень существования. В силу этого корона была вынуждена позволять своим слугам обогащаться за счет государственных средств и поборов с населения, чтобы компенсировать потери от выполнения служебных обязанностей, что стало серьезной преградой на пути реформирования хаусхолда.

 Система придворного жалования и содержания поддерживала существующую придворную иерархию и отчасти фиксировала степень доступа к королю, а значит и к дополнительным доходам. При Якове I этот разрыв увеличился, что привело к еще более резкой внутренней дифференциации уровня благосостояния королевских слуг, усугубленного вмешательством этнически инородного элемента. В целом слуги королевского хаусхолда находились в более выгодном положении, чем служащие других государственных институтов, в связи с тем, что их причастность ко двору и королю лично позволяла компенсировать недостаточно высокий уровень официального жалования за счет большого числа дополнительных источников доходов.

В корпоративной среде придворных департаментов сложились определенные правила и традиции владения и замещения должностей. Проникновение на придворные посты происходило, в основном, через наследование или через систему патронажа, т. е. благодаря покровительству высших государственных чиновников, королевских слуг или королевских фаворитов. Восшествие Якова I и новый стиль двора несколько изменили традиционно-консервативную тюдоровскую систему, привнеся коммерческие элементы. Двор превратился в рынок должностей, который постепенно переходил под контроль высших королевских слуг.

Обладание должностью закрепляло положение персоны при дворе, придавая ей официальную значимость. В условиях церемониально организованного и иерархизированного придворного общества политическое влияние подкреплялось реальными должностными полномочиями и привилегиями. В отличие от других государственных институтов, специфика королевского хаусхолда состояла в том, что значение термина "королевский слуга" по-прежнему наполнялось реальным содержанием. В целом королевские слуги имели достаточно стабильное положение. Оно обеспечивалось разнообразием возможностей для увеличения своего дохода и гарантированным местоположением в придворной иерархии. Кроме того, занятие пусть самой незначительно придворной должности повышало статус ее обладателя как королевского слуги.

Таким образом, английский королевский двор (хаусхолд) предстает в качестве специфического политического, социального и административного института. Он имел глубокие исторические корни, испытал определенное континентальное влияние и был полноценно включен в государственно-конституционное устройство английского королевства. В начале XVII в. он занял центральное место в социально-политической системе, интегрируя в своем пространстве представителей высших и средних слоев королевства. Данное диссертационное исследование позволяет определить внутреннюю структуру и специфику этого института в целом и свойственные ему в начале XVII в. тенденции развития.

Безусловно, двор не был изолированным институтом. Всякое пристальное изучение придворной политики и практики должно учитывать общие социально-экономические и политические тенденции развития эпохи, сочетаться с рассмотрением характерных особенностей куртуазной культуры и придворных нравов, носителями которых были королевские слуги, придворные и фавориты. В настоящее время существует острая потребность объединить исследования внутренней эволюции двора как одного из государственных институтов с изучением его связей с окружавшим его миром, т.е. рассматривать двор в широком историко-географическом, институциональном, культурном, национальном и даже интернациональном контексте. Необходимо объединить администратиный, политический и социо-культурный подходы к изучению двора. Особый интерес представляет изучение особенностей частной жизни, коллективного и индивидуального сознания королевских слуг различного уровня. В этом видятся широкие перспективы дальнейших исследований.

Список использованных источников и литературы

I.Источники

Acts of the Privy Council of England 1625-1626. L., 1934.

Acts of the Privy Council of England. V. 6. July 1621- May 1623. L., 1932.

Acts of the Privy Council of England. V. 6. June 1623- March 1625. L., 1933.

Aulicus Coquinariae; or a Vindication in Answer to a Pamphlet Intituled: The Court and Character of King James. L., 1650.

Birch T. The Court and Times of James the First. / Ed. R.F. Williams, 2 vols. L., 1849.

Birch T. Life of Henry, Prince of Wales. L.,1760.

Cabala, Mysteries of State in letters of the Greate ministers of king James and King Charles. L., 1654.

Cabala Sive Scrinea Sacra, Mysteries of State and Government. L., 1663.

Calendar of Carew Manuscripts / Ed. by J.S. Brewer. L., 1873. Vol.5. 1603-1624.

Calendar of State Papers. Domestic Series/ Ed. by M.A.E. Green,: Vol.8. 1603-10., Vol.9. 16-1618., Vol.10 1619-23., Vol.11. 1623-25., Vol.12. Addenda. 1580-1625. L., 1857-1859.

Calendar of State Papers. Ireland // Ed. by C.W. Russell... 5 vols. 1603-1625. L., 1872-1880.

Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628-1641 / Ed. by A.J. Loomie, N. Y., 1987.

Chaucer's World / Ed. by M.M. Grow. N. Y., 1948.

Сobbett's Complete Collection of State Trials / Ed. by T.B.Howell, V.2.1603-1627. L., 1809.

Commons Debates 1621 / Ed. by W. Notestein. L.,1935.

The Complete English Peerage / Ed. by F. Barlow. L., 1775.

The Complete Peerage of England, Scotland, Ireland / Ed. by G.E. Cockein. 8 vols., L., 1887-1898.

Constitutio Domus Regis // English Historical Documents. Vol.2. 1042-1189 / Ed. by D.C. Douglas, G.W. Greenway. L., 1981. P.454-460

Constitutional Documents of the Reign of James I, 1603-1625 / Ed. by J.P. Tanner, Cambridge, 1952 .

Croke G. Reports of Sir George Croke, Knight, Formerly One of the Justices of the Courts King's-Bench and Common-Pleas of Such Select Cases as Were Adjudged in the Said Courts during the Reign of James the First. L., 1791.

The Court and Times of James I / Ed. by R.F. Williams. 2 vols. L., 1848.

The Diaries of Lady Anne Clifford / Ed. by D.J.H. Clifford. L., 1991.

The Egerton Papers, a Collection of Public and Private Documents, Chiefly Illustrative, of the Times of Elizabeth and James I // Ed. by Collier J.P, Camden Society. L., 1840.

English Historical Documents / Gen. Ed by D.C. Douglas, 2 ed. 8 vols. L.,1966-1981.

The Familiar Letters of James Howell, Historiographer Royal to Charles II / Ed. by J. Jacobs, Vol.1. L., 1892.

Finetti Ptiloxenis: Som Choice Observations of Sir John Finet, Knight, and Master of the Ceremonies. L.,1656.

The Fortescue Papers / Ed. by S.R. Gardiner. Camden Society, 1871.

Goodman G. The Court of King James the First.../ Ed. by Brewer, 2 vols. L., 1839.

The Harleian Miscellany. 8 vols. L., 1744-1746.

Historical Manuscripts Commission Reports. Calendar of the Manuscripts of the... Marquis of Salisbury / Ed. by M.S. Giuseppi, Vol. 15-24. L., 1930-1976.

Holles G. Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937

The Household of the Edward IV: the Black Book and the Ordinance of the 1478 / Ed. by A. R. Myers. Manchester, 1971.

The Household Ordinance of 13 November 1279 // English Historical Documents. V.3. 1189-1327/ Ed. by H. Rothwell, L., 1975. P.581-586.

A Jacobean Journal / Ed. by G.B. Harrison. 2 vols. L., 1946-1958.

The Journal of Sir Roger Wilbraham, for the 1593-1616 // Camden Society Miscellany /Ed. by H.S. Scott, Vol.10. L., 1902.

Letters and Life of Francis Bacon / Ed. by J. Spedding .7 vols. L., 1861-1874.

Letters and Memorials of State. N.Y. 1973.

The Letters of John Chamberlain / Ed. by N. E .McClure. 2 vols. Philadelphia, 1939.

Letters of King James VI and I / Ed. by G.P.V. Akrigg. Berkeley, 1984.

Lloyd D. State-Worthies: or, the Stete-Men and Favorites of England since the Reformation... L., 1670.

Nichols J.(ed.) The Progresses, Processions, and Magnificent Festivities of the King James the Fist ... 4 vols. L., 1828.

Nugae Antiquae: being a Miscellaneous Collection of Original Papers... by Sir John Harrington. 2 vols. L., 1804.

Original Letters, Illustrative of English History / Ed. by H. Ellis, Vol.3. L., 1824.

Osborne F. Historical Memoires on the Reigns of Queen Elizabeth and King James. L., 1658.

The Parliamentary Diary of Robert Bower, 1606-1607 / Ed. by D.H. Willson Minneapolis, 1931.

Proceedings in Parliament, 1610 / Ed. by E. R. Foster, 2 vols. New Haven, 1966.

Proceedings in parliament, 1614 (House of Commons) / Ed. by M. Jansson, Philadelphia, 1988.

Sanderson W. A Compleat History of Lives and Reigns of Mary Queen... and James Sixth, King of Scotland. L., 1656.

Secret History of James I / Ed. by W.Scott, 2 vols. Edinburgh., 1811.

Segar W. Honor Military and Civil. L., 1611.

Selden J. The Titles of Honor. L., 1631.

Select Statutes and other Constitutional Documents Illustrative of the Reigns of the Elizabeth and James I / Ed. by G.W. Prothero, 3rd ed. Oxford, 1906.

Sommers Collection of Tracts. 12 vols. L., 1748-1751.

The Statutes / Ed. by G.A.R. Fitzgerald, 2 ed.Vol.1. L., 1888.

Statutes at Large in Paragraphs and Sections or Numbers. Beginning with the Reign of King James I. Vol.2. L., 1695.

The Statutes at Large / Ed. by O. Rufthead, Vol.3. L.,1763.

The Statutes of the Realm / Ed. by T.E.Tomlins, Vols.IV-V. L., 1817.

Stuart Royal Proclamations / Ed. by J.F. Larkin and P. L. Hughes, Vol.1. Oxford, 1973.

They Saw It Happen. An Anthology of Eye-witness' Accounts of Events in British History. Vol.2. 1485-1688 / Ed. by C.R.H. Routh, Oxford, 1956.

Truth Brought to Light: and Discoursed by Time or the Historical Narration of the First Fourteen Years of King James Reign in Four Parts. L., 1651.

The Tudor Constitution Document and Commentary / Ed. by G. R. Elton, Cambridge, 1960.

Tudor Constitutional Documents / Ed. by J.R. Tanner, Cambridge, 1951.

Tudor Economic Documents / Ed. by Tawney, 3 vols. L., 1924.

Weldon A. The Court and Character of King James. L., 1650.

Wentworth Papers 1597-1628// Royal Historical Society, Camden / Ed. by J.P. Cooper, 4th ser., Vol.12. L., 1973.

Wilson A. The History of Great Britain, Being the Life and Reign of King James the First...L., 1653.

II. Литература

Барг М.А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. М., 1991.

Богатырев С.Н. Администрация Тюдоров и Рюриковичей. Сравнительный анализ // Зеркало истории. М., 1992. С.74-84.

Гардинер С. Первые Стюарты и пуританская революция. 1603-1660. С-Пб., 1896.

Гнейст Р. История государственных учреждений Англии. М., 1885.

Дмитриева О.В. Английское дворянство в XVI - начале XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под ред. В.А. Ведюшкина. М., 1997. C.11-34.

Дмитриева О.В. Культура Англии в конце XV- начале XVII веков // Культура Западной Европы в эпоху Возрождения. М., 1996. С. 172-217.

Дмитриева О.В. Социально-политическое развитие Англии в XVI в. М.,1990.

Кондратьев С.В. Основные черты административно-судебной системы Англии XVI-XVII вв.: носители власти и структура институтов.// Европа на этапе от классического средневековья к новому времени. Тюмень, 1991. С.54-70.

Кондратьев С.В. Политика и политические элиты в предреволюционной Англии // Англия XVII века: социальные группы и общество / Под ред. С.Е. Федорова. СПб., 1994. С.17-31.

Королевский двор в исторической перспективе // Средние века. №60. С. 383-419.

Косминский Е.А. Английский абсолютизм. Буржуазная революция в Англии в XVII веке. М., 1940.

Кузнецов К.А. Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах. Одесса, 1915.

Федоров С.Е. Альтернативный двор в стюартовской Англии: принц Уэльский и его окружение // Проблемы социально-политической истории и культуры средних веков и раннего нового времени. Спб., 1996. С.89-99.

Федоров С.Е. Пэрское право: особенности нормативной практики в Англии раннего нового времени // Правоведение. №.2. СПб. 1996. С.124-130.

Федосов Д.Г. Лорды и лэрды: шотландское дворянство в XVI-XVII вв.// Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под. ред. В.А. Ведюшкина, М., 1997. С.35-49.

Хейг К. Елизавета I Английская / Пер. с англ. Н.Г. Милых. Ростов-на-Дону. 1997.

Шарифжанов И.И. Современная английская буржуазная историография. М.,1984.

Шарифжанов И.И. Современная английская историография буржуазной революции XVII в. М., 1982.

Штокмар В.В. Экономическая политика английского абсолютизма в эпоху его расцвета. Л., 1962.

Adams S. Eliza Enthroned? The Court and its Politics // The Reign of Elizabeth I / Ed. by Ch. Haigh, L., 1984, P.55-78.

Adams S. Faction, Clientage and Party, English Politics, 1550-1603 // History Today. 1982. Vol.32. P.33-39.

Adams S. Favorites and Factions at the Elizabethan Court // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.265-288.

Adams S. Spain or the Netherlands? The Dilemmas of Early Stuart Foreign Policy // Before the English Civil War / Ed. by H. Tomlinson L., 1983. P.79-101.

Aikin L. Memoirs of the Court of King James the First. Vol. 1-2. L., 1822.

Akrigg G. P. V. Jacobean pageant or The Court of James I. Cambridge, 1962.

Asch R.G. Introduction: Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.1-40.

Ashley M. England in the Seventeenth Century. L., 1971.

Ashton R. Deficit Finance in the Reign of James I // Economic History Review. 1957. P. 15-24.

Ashton R. The City and the Court, 1603-1643. Cambridge, 1979.

Aylmer G. E. Attempts at Administrative Reform 1625-1640 // English Historical Revue. 1957. Vol.72. N.283. P.229-259.

Aylmer G. E From Office-Holding to the Civil Service // Transactions of Royal Historical Society. 1980. 5th ser. Vol.37. P. 91-108.

Aylmer G. E. The King’s Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L., 1974.

Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 // Economic History Review. 1957. 2th ser. Vol.10. N.1. P.81-94.

Aylmer G. E. Office-Holding as Factor in English History // History. 1959.Vol.44. P.228-240.

Aylmer G. E. Office-Holding, Wealth and Social Structure in England, c. 1580-c.1720 // Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259.

Aylmer G. E. The Struggle for the Constitution. England in the Seventeenth Century. L., 1971.

Bergeron D. M. Royal Family, Royal Lovers: King James of England and Scotland. Columbia and L., 1989.

Bingham C. The Making of a King. The Early Years of James VI and I. N. Y., 1969.

Biographical Dictionary of British Radicals in the Seventeenth century / Ed. by R.L. Greaves and R. Zaller, 3 vols., Bringhton, 1982-1983.

Braddok R. The Rewards of Office Holding in Tudor England. // The Journal of British Studies. 1975. Vol. 14. P. 29-47.

Bridgewater F. The Life of Thomas Egerton, Lord Chancellor of England (1540-1617). Paris, 1812.

Carlyle T. Historical Sketches of Notable Persons and Events in Reigns of James I and Charles I. L., 1898.

Carter C.H. Gondomar: Ambassador to James I // Historical Journal, 1964. Vol.7.

Chambers E. K. The Court // Shakespeare’s England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol. 1. P. 79-111.

Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England. Oxford, 1952.

Churchill E.F. The Crown and its Servants // Law Quarterly Review. L.,1926. Vol. 42. N. 165. P. 81-95.

Clark G. N. The Seventeenth Century. Oxford, 1973.

Coleman C. Introduction: Professor Elton’s «Revolution» // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration/ Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986, P.1-12.

The Court of Europe/ Ed. by A. G. Dickers. L., 1977.

Cuddy N. Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625 // Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5th ser. Vol.39. P.107-124.

Cuddy N. The Revival of the Entourage: the Bedchamber of James I, 1603 -1625 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 173-225.

Culture and Polities in Early Stuart England / Ed. by K. Sharpe. Stanford, 1993.

Cust R. Honour and Politics in Early Stuart England // Past and Present. 1995. Vol. 149. P.57-94

Davies G. The Early Stuarts, 1603-1660. Oxford, 1963.

DeFord M. A. The Overbury Affair. The Murder Trial that Rocked the Court of King James I. Philadelphia, 1960.

Dictionary of National Biography / Ed. L. Stephen. Vol. 1-62. L., 1885-1900.

The Dictionary of National Biography / Ed. L. Stephen and S. Lee. 22 vols. Oxford, 1921-1922.

Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I.// Smith College Studies in History. 1928. Vol. 13. N. 4. P.158-171.

Dietz F.G. English Public Finance 1558-1641. L., 1964.

Elias E. L. In Stuart Times: Short Character-Studies of Great Figures of the Period. L., 1911.

Elias N. The Court Society. N. Y.,1983.

Elton G. R. England under Tudors. L., 1958.

Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977

Elton G. R. Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. V. 1-2. L., 1974.

Elton G. R. «Tudor Government». The Points of Contract III: The Court // Transactions of the Royal Historical Society. L., 1976. 5th ser.. Vol.26. P.211-228.

Elton G. R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953.

Evans R.J.W. The Court: A Protean Instituion and an Elusive Subject // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.481-491.

Foster E. R. The House of Lords, 1603-1649. L., 1983.

Fraser A. King James VI of Scotland and I of England. L., 1958.

Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the Civil War, 1603-1642. 10 vols. L.-N. Y., 1901-1907.

Given-Wilson Ch. The Royal Household and the King’s Affinity: Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986.

Goldberg J. James I and the Politics of the Literature. Stanford, 1989.

Griffits R.A. The King’s Court during the Wars of the Rouses: Continuities in an Age of Discontinuities // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.41-68.

Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L., 1890.

Hill C. The Century of Revolution, 1603-1714. Edinburgh, 1962.

Hill C. Change and Continuity in Seventeenth-Century England. Cambridge, 1975.

Hirst D. Authority and Conflict: England, 1603-1625. Cambridge, 1986.

The History of the King's Works Vol. 3. Part I: 1485-1660 / Ed. by H. M. Colvin, L., 1975.

Hooker J.R. Some Cautionary Notes on Henry VII's Household and Chamber "System"// Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1952. Vol.33. P.69-75.

Houston S. James I. L., 1975.

Hughes E. Studies in Administration and Finance, 1558-1825. Manchester, 1934.

Hurstfield J. Political Corruption in Modern England: The Historian's Problems // History. 1967. Vol. 52. N.174. P.16-34.

Hurstfield J. Robert Cecil of Salisbury minister of Elizabeth and James I // Past and Present. 1965. N. 8.

James M.E. Society, Politics and Culture: Studies in Early Modern England. Cambridge, 1986.

Jesse J. H. Memoirs of the Court England During the Reign of Stuarts. V.1-3. L., 1855.

Johnstone H. Poor-relief in the Royal Households of the thirteenth century England // Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1929.Vol.4. P.149-167.

Jones P.V.B. The Household of the a Tudor Nobleman. Urbana, 1917.

Jones W.R. The Court of the Verge: the Jurisdiction of the Steward and Marshal of the Household in Later Medieval England // The Journal of British Studies. 1970. Vol.10. N.1. P.1-29.

Kenyon J. P. Stuart England. L., 1978.

Knafla L. Law and Politics in Jacobean England. Cambridge, 1977.

Levalski B. Writing Women in Jacobean England. Harvard, 1993.

Life of the Lady Arabella Stuar / Ed. by A. Smith (E.T. Bradley), 2 vols. L., 1889.

Loades D. M. Politics and the Nation 1450-1660. Bringhton, 1974.

Loades D. The Tudor Court. Batsford, 1986.

Lockyer R. Buckingham: The Life and Political Career of George Villers, First Duke of Buckingham, 1592- 1628. L., 1981.

Lockyer R. Tudor and Stuart Britain, 1471-1714. L., 1966.

Loomie A.J. Introduction // The Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628-1641 / Ed. by A. J. Loomie. N. Y., 1987, P. 3-43.

Loomie A.J. The Spanish Faction at the Court of Charles I, 1630-8// Bulletin of the Institute of Historical Research. 1981. Vol.49. P.37-49.

Loomie A.J. Toleration and Diplomacy: Earliest View of the "Spanish Faction"// Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3.

MacElwee W. The Wisest Fool in Christendom. The Reign of King James I and VI. L., 1958.

The Making of the Metropolis/ Ed. by A.L. Beir, R. Finlay, L., 1986.

Malpas P. Stuart London. L., 1960.

Manchester W.D.M. Court and Society from Elizabeth to Anne. L., 1864.

Mathew D. The Jacobean Age. L., 1938.

Mathew D. James I. L., 1967.

Mayes C.R. The Sale of Peerages in Early Stuart England // Journal of Modern History. 1957. Vol.29. P.21-37.

Mertes K. The English Noble Household, 1250-1600. Good Governance and Political Rule. Oxford, 1988.

Mertes K. The Liber Niger of Edward IV: a New Version // Bulletin of the Institute of Historical Research. 1958. Vol.54. P.29-39.

Montague F. C. The History of England from the Accession of James I to Restoration (1603-1660). L., 1907.

Morgan D. A.. The house of Policy: the Political Role of the Late Plantagenet Household, 1422-1485 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P.25-70.

Morrill J.S. Seventeenth-Century Britain 1603-1714. Folkestone, Kent, 1980.

Mortimer R. Angevin England, 1154-1258. Cambridge,1994.

Murthy J. The Illusion of Decline: the Privy Chamber, 1547-1558 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War./ Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 119-146.

Newton A.P. List of the Records of Greencloth Extant in 1616 // English Historical Review. 1919. Vol.34. P.237-241.

Newton A.P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies/ Ed. by R.W. Seton-Watson, N.Y., 1969, P.231-256.

Notestein W. Four Worthies: John Chamberlain, Ann Clifford, John Taylor, Oliver Heywood. New Haven, 1957.

O’Neill J.N. George Villiers, Second Duke of Buckingham. Boston, 1984.

Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: A Model for Europe? // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.69-102.

Parry Gr. The Golden Age Restord: The Culture of the Stuart Court, 1603-1642. March, 1981.

Patronage in the Renaissance / Ed. by G. Lytle and S. Orgel. Princenton, 1981.

Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. Boston, 1990.

Peck L L. «For a King not to be Bountiful Were a Fault». Perspectives on Court Patronage in Early Stuart England // The Journal of British Studies. 1986. Vol.25. P. 31-61.

Peck L.L. The Mentality of a Jacobean Grandee // The Mental World of the Jacodean Court / Ed. by L.L. Peck. Cambridge, 1991. P.148-169.

Peck L.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. L., 1982.

Peck L. L. Problems in Jacobean Administration: Was Henry Howard, Earl of Northampton, a Reformer? // Historical Journal. 1976. Vol.19. N.4. P. 831-856.

Prestwich M. Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996.

Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966.

Prestwich M. English Politics and Administration 1603-1625. // The Reign of James VI and I / Ed. by A.G.R. Smith, l., 1973, P. 140-159.

Price M. and Mather C.E. A Portrait of Britain under Tudors and Stuarts 1485-1688. Oxford, 1957.

Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England. Essays presented to G.E Aylmer / Ed. by J. Morrill... Oxford, 1993.

The Reign of James VI and I / Ed. by A.G.R. Smith, L.,1973.

Revolution Reasserted: Revisions in the history of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986.

Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N. Y. 1952.

Roosen W. Early Modern Diplomatic Ceremonial: A Systems Approach // Journal of Modern History. 1980. Vol.52. N.3. P. 452-476.

Rosereare H. The Treasury. The Evolution of a British institution. N. Y. 1969.

Ruigh R.E. The Parliament of 1624. Cambridge, 1971.

Russell C. Parliaments and England Politics, 1621-1629. Oxford, 1982.

Schreiber R.E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Entrepreneur, 1580-1636// Transactions of the American Philosophical Society. Philadelphia, 1984. Vol.74. Part 7.

Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research. 1980. Vol. 53. P. 44-55.

Sharpe K. The Earl of Arundel, his Circle and the Opposition to the Duce of Buckingham, 1618-1628 // Faction and Parliament: Essays on Early Stuart History / Ed. by K. Sharpe, Oxford, 1978. P. 209-244.

Sharpe K. Faction at the Early Stuart Court // History Tuday. 1983. Vol.33. P.39-46.

Sharpe K. The image of virtue: the court and the household of Charles I, 1625-1642 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 226-260.

Smith L. P. Life and Letters of Sir Henry Wotton. Oxford. 2 vols. 1907.

Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England. Philadelphia, 1987.

Sommerville J. James I and the Divine Right of Kings: English politics and Continental Theory // The Mental World of the Jacodean Court / Ed. by L. Peck. Cambridge, 1991. P.55-71.

Sommerville J. P. Politics and Ideology in England, 1603-1640. L., 1986.

Starkey D. Conclusion: After the «Revolution» // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P.199-208.

Starkey D. Court and Government // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P.29-58.

Starkey D. Court, Council, and Nobility in Tudor England Princes, Patronage and the Nobility in Tudor England// The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.175-204.

Starkey D. Intimacy and innovation: the rise of the Privy Chamber, 1485-1547 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War /Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 71-118.

Starkey D. Introduction: Court History in Perspective // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P.1-24.

Starkey D. From Feud to Faction // History Today. 1982. Vol. 32. P.16-22.

Starkey D. Tudor Government: The Facts? // The Historical Journal. 1988. Vol.31. № 4. P.921-923.

Starkey D. Which Age of Reform? // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey Oxford, 1986, P.13-28.

Stone L. The Crisis of the Aristocracy. 1558-1641. Oxford, 1967.

Stone L. An Open Elite? England, 1540-1880. Oxford, 1984.

The Stuarts Court and Europe. Essays in Politics and Political Culture / Ed. by M. Smuts, Cambridge, 1996.

Swart K.R. The Sale of Offices in the Seventeenth Century. The Hague, 1949.

Thomas D. Financial and Administrative Developments// Before the English Civil War / Ed. by H. Tomlinson L., 1983.P.103-122.

Thomson A. John Holles // Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P.145-172.

Tout T.F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England. Manchester, V. 1-2. 1920

Trevor-Roper H. R. The Gentry? 1540-1640 // Economic History Review. Supplements. Vol.1. 1953

Trevor-Roper H.R. Medicine at the Early Stuart Court // Trevor-Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46.

Wayner A. and Squibb G.R.D Precedence and Courtesy Titles // The Law Quartely Review, Vol.89. N.355. P.352-363.

Williams N. All the Queen’s Men. L., 1974.

Willson D.H. The Earl of Salsbury and the "Court" Party in Parliament, 1604-1610// The American Historical Review. 1931. Vol.36. N.2. P.274-294.

Willson D. H. James VI and James I. L., 1956.

Willson D. H. King James I and Anglo-Scottish Unity // Conflict in Stuart England / Ed. by W.A Aiken, B.L Henning, L., 1960.

Woodworth A. Purveyance for the Royal Household in the Rein of Queen Elizabeth // Transaction of the American Philosophical Society. n.s. Vol.35. Part. I. 1945.

Wormald J. James VI and James I: Two kings or one? // History. 1983. Vol.68. P. 187-209.

Young M.B. Illusions of Grandeur and Reform at the Jacobean Court: Cranfield and the Ordnance // Historical Journal, Vol. 22. 1979.

Zagorin P. Court and Country. L., 1973.

Zaller R. The Parliament of 1621. Berkeley, 1971.

 

[1]напр., Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the Civil War, 1603-1642. 10 vols., L.-N. Y., 1901-1907.

[2] Chambers E. K. The Court // Shakespeare’s England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962, V. 1., P. 79-111.

[3] Tout T. F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England. Manchester, 1920. V. 1. P.18.

[4] Newton A. P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies / Ed. by R.W. Seton-Watson. N.Y., 1969 (1-е издание 1924 г.). P.232.

[5] Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I.// Smith College Studies in History. 1928. Vol.13. N. 4. P.158-171.; Он же: English Public Finance 1558-1641. L., 1964 (1-е изд. –1932.). P.158-171.

[6]Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England. Oxford, 1952. P.157-158.

[7] Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N.Y., 1952.

[8]см. работы Д. Элтона: Elton G.R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953.; England under Tudors. L., 1958.; Reform and Renewal: Thomas Cromvell and Common Wealth. Cambridge, 1973. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977.; Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. 2 vols.; «Tudor government». The Points of Contract III: The Court // Transactions of the Royal Historical Society, L., 1976. 5^th ser. V.26. P.211-228.

[9]Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration. / Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986.; The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987.

[10] Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977. P. 219-220. Starkey D. From Feud to Faction // History Today. 1982. V. 32. P.16-22.; Он же: Tudor Government: The Facts? // The Historical Journal. 1988. V.31. N.4. P. 921-923.

[11] Starkey D. Court and Government // Revolution Reassessed... P.29-58.; он же: Which Age of Reform?// Revolution Reassessed... P.13-28.

[12] Zagorin P. The Court and the Country .L.,1969. P.41.

[13] Zagorin P. The Court...; Smith A.H. County and Court. L., 1974.; Jones J.R. Country and Court. L., 1978.; из современных исследований см.: Peck L. L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. Boston, 1990.; Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England. Philadelphia, 1987.; The Stuarts Court and Europe. Essays in Politics and Political Culture/ Ed. by M. Smuts. Cambridge, 1996.

[14] Given-Wilson Ch. The Royal Household and the King’s Affinity: Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986.

[15] Loades D. The Tudor Court. New Jersey, 1986.

[16] Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966.; Peck L.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. L., 1982.; Schreiber R.E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Enterpreneur, 1580-1636 // Transactions of the American Philosophical Society. 1984. Philadelphia. V.74. Part 7.

[17] Aylmer G. The King’s Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L., 1974.

[18] Aylmer G. R. Office-Holding as Factor in English History// History. 1959. V.44. P.228-240.; он же: Office-Holding, Wealth and Social Stracture in England, c. 1580-c.1720 // Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259.; а также: From Office-Holding to the Civil Service // Transactions of Royal Historical Society. 5^th ser. 1980. V.37. P. 91-108.

[19]В данном контексте выдержан сборник Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991. См. например: Griffits R.A. The King’s Court during the Wars of the Rouses: Continuities in an Age of Discontinuities // Ibid. P.41-68.

[20] Smuts M. Court Culture...; Он же: Introduction // The Stuarts Court and Europe...; Asch R.G. Introdution: Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries // Princes, Patronage and the Nobility:.. P.1-40.; Он же: .Der Hof Karls I von England: Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994.

[21] Smuts M. Introduction// The Stuarts Court...P. 6-7.

[22]Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 // Economic History Review. 1957. 2th ser. V.10. N.1. P.81-94.; он же: Attempts at Administrative Reform 1625-1640 // English Historical Revue. 1957. V.72. N.283. P.229-259.; Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research. 1980. V. 53. P. 44-55.; Cuddy N. The Revival of the Entourage: the Bedchamber of James I, 1603 -1625 // The English Court...P.173-225.; Он же: Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625// Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5^th ser. V.39. P.107-124.

[23]Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под ред. В.А. Ведюшкина. М., 1997.; Королевский двор в исторической перспективе // Средние века. N.60. С.383-419.

[24]Smuts M. Court Culture... P. 4.

[25] Aylmer G. E. The King's Servants... P. 239-253.; Stone L. The Crisis of the Aristocracy, 1558-1641. Oxford, 1967. P. 62-68,191-207.

[26] Stuart Royal Proclamations / Ed. by J.F. Larkin and P.L. Hughes. Oxford, 1973. Vol. I. P. 21-22, 45, 408, 403-404.

[27]Tout T. F. The Chapters...Vol.1. P. 11-13.

[28] Constitutio Domus Regis // English Historical Documents(далее — E.H.D.). Vol.2. 1042-1189 / Ed. by D.C. Douglas, G.W. Greenway. P. 454-460.; Tout T. F. The Chapters... Vol.1. P. 82-83.

[29] Chrimes S. B. An Introduction... P. 27.

[30] O Казначействе XII в. см.: Dialogus de Scacario // E.H.D. Vol.2. P. 523-609.

[31] Mortimer R. Angevin England, 1154-1258. Cambridge,1994. P. 64.

[32] Chrimes S. B. An Introduction ... P. 66.

[33] Ibid.

[34] The Household Ordinance of 13 November 1279 //E.H.D..V.3. 1189-1327/ Ed. by H. Rothwell, L., 1975. P. 581-586.; а также: Tout T. F. The Chapters... Vol.2. P. 158-165.

[35] Given-Wilson Ch. The Royal Household and the King’s Affinity: Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986. P. 70-71.

[36] Chrimes S. B. An Introduction ... P. 186,. 198-199

[37] Ibid. P. 199.

[38] Подробнее см.: Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N. Y. 1952.

[39] Elton G. R. England under the Tudors. L., 1989. P. 55-56.

[40] Richardson W. C. Tudor Chamber Administration...P. VIII.

[41] Ibid. P. 82-83.

[42] Elton G. R. England under the Tudors. L., 1989. P. 57.

[43] Chrimes S. B. An Introduction ... P. 296.

[44] The Household of the Edward IV: the Black Book and the Ordinance of the 1478 / Ed. by A. R. Myers. Manchester, 1971. P. 104-106.

[45] Loades D. The Tudor Court... P. 45.

[46] Starkey D. Introduction: Court History in Perspective //The English Court... P. 4.

[47] Кузнецов К. А. Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах. Одесса, 1915. С. 313-314.

[48] Chrimes S. B. An Introduction ... P. 4-5.

[49] Ibid. P. 18.; а также см.: White G.R. The Household of the Norman Kings// Transaction of the Royal Historical Society. 4^th ser. 1948. Vol.30. P. 127-155.

[50] Сonstitutio Domus Regis // E.H.D. Vol.2. P. 458.

[51] Tout T. F. The Chapters ...Vol.1. P.177.

[52] Ibid. P. 319.

[53] Гнейст Р. История государственных учреждений Англии. М., 1885. С.364.

[54] Loades D. The Tudor Court... P. 203-204.

[55] Given-Wilson Ch. The Royal Household...P. 72.

[56] Elton G. R. England under the Tudors... P. 180-181.

[57] Loades D. The Tudor Court... P. 51.

[58] Сверка персональных данных королевских слуг производилась по: Calendar of State Papers. Domestic Series.; The Complete English Peerage/ Ed. by F. Barlow. L., 1775.; The Complete Peerage of England, Scotland, Ireland. / Ed. by G.E. Cockein. L., 8vols., 1887-1898.; Nichols J. The Progresses ... ; Dictionary of National Biography.

[59] Loomie A.J. Toleration and Diplomacy: Earliest View of the "Spanish Faction"// Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3. P. 54-56.

[60]Calendar of State Papers. Domestic Series. Vol.9. 1611-1618(далее- CSPDom. 1611-1618) / Ed. by M.A.E. Green, L., 1857-1859. P. 133.

[61] О чем свидетельствуют дневники церемониймейстера двора Джона Финета: Finetti Ptiloxenis: Som Choice Observations of Sir John Finet, Knight, and Master of the Ceremonies. L.,1656. P. 31.

[62] Cuddy N. The Reval of the Entourage: the Bedchamber of James I, 1603 -1625 // The English Court: P. 213.

[63] Proceedings in parliament 1610 / Ed. E. R Foster. 2 vols. New Haven and L.,1966. Vol.2 P. 145.

[64] A Jacobean Journal / Ed. by G.B. Harrison Vol.1. L., 1946. P. 117,120.

[65] Finetti Philoxenis...P. 9, 26,28 и др.

[66] Loomie A.J. Introduction // Ceremonies of Charles I . The Note Books of John Finet 1628-1641. N. Y. 1987. P. 26.

[67] напр., церемония встречи принца Генри в Уайтхолле во время его креации принцем Уэльским. См.: The Progresses, Processions, and Magnificent Festivities of the King James the Fist / Ed.by J. Nichols. L., 1828. 4 vols. Vol.2. P. 325 (далее- Nichols J. The Progresses...).; в 1615 г. французского посла никто не встретил в Приемной палате, т. к. Лорд-камергер Роберт Карр, граф Сомерсет находился в заключении в Тауэре: Finetti Philoxenis...P. 28.

[68] E.H.D. Vol.5. 1485-1558. / Ed. by C.H. Williams, L., 1971. P. 514.

[69] The Letters of John Chamberlain/ Ed. by N. E .McClure, 2 Vols. Philadelphia, 1932. Vol.2. P. 257.

[70] The Letters of John Chamberlain...V.2. P. 618-620.; Nichols J. The Progresses... V.3. P. 136.

[71] Finetti Philoxenis...P. 36.

[72] Пример бюджета на 1600 г. представленный в: The Tudor Constitution Document and Commentary / Ed. by G. R. Elton, Cambridge, 1960. P. 46-47.

[73] Loades D. The Tudor Court...P. 75.

[74] Cuddy N. The Revival...P. 200.

[75] Dietz F.G. English Public Finance 1558-1641. L., 1964. P. 113.

[76] Cuddy N. The Revival... P. 200.

[77] Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I // Smith College Studies in History. Vol.13. N. 4. 1928. Р.158-163.

[78] Cuddy N. The Revival... P. 201.

[79] Транскрипция большинства фамилий, за исключением традиционно принятых, дана по: Рыбакин А. И. Словарь английских фамилий. М., 1986.

[80] CSPDom. 1603-1610. P. 9, 626.

[81] CSPDom. 1611-1618. P. 36.

[82] Cuddy N. The Revival... P. 187-191.

[83] Ibid. P. 186.

[84] Loades D. The Tudor Court... P. 46.

[85] Cuddy N. The Revival... P. 191.

[86] The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P. 535.

[87] Ibid. Vol.2. P. 79.

[88] Цит. по: Cuddy N. The Revival... P. 191.

[89] Salisbury Papers.. Vol.24. P. 63-64.

[90] Cuddy N. The Revival... P. 183.

[91] Об участии в приеме послов см.: Finetti Philoxenis...P. 28,

[92]Acts of the Privy Council... V. 6. July 1621- May 1623. P. 324,454.

[93] Asch R.G. Der Hof Karls von England: Politik, Provinz, und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P. 128.

[94] Loades D. The Tudor Court...P. 45.

[95] Ibid. P. 46.

[96] E.H.D.. Vol.5. P. 513.

[97] подобная инструкция была в 1614 г. адресована Рису Робертсу и Джефри Кину: Nichols The Progresses...Vol.3. P.11-12.

[98] Среди этих 300 человек 17 представлены как камергеры-привратники без указания являлись ли они штатными или внештатными слугами и какой именно части Королевской Палаты, хотя камергеры-привратники входили в состав различных субдепартаментов. Среди них только один был шотландцем. Большинство англичан камергеров-привратников были выходцами из авторитетных семейств, проживавших в прилегающих к Лондону графствах: четверо из них – в прошлом и будущем шерифы, в том числе Самуил Сандс – сын епископа Йорка, а один – будущий баронет: Ibid.Vol.1. P. 206- 210.

[99] Ibid. Vol.2. P. 263-264.

[100] Ibid. Vol.1. P. 118.

[101] Ibid. Vol.1. P. 112, 323.

[102] Ibid. Vol.2. P. 103

[103] Ibid. Vol.4. P. 786.

[104] Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. L., 1990. P. 86.

[105] Nichols The Progresses...Vol.1. P. 699-600.

[106] The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P. 69.

[107] E.H.D.. Vol.5. P. 511.

[108] Cuddy N. The Revival... P. 184.

[109] Nichols The Progresses...Vol.1. P. 82.

[110]Chambers E. K. The Court // Shakespeare’s England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol.1. P. 79-111

[111] Chaucer's World/ Ed. by M.M. Grow and C.C. Olson, N. Y. 1948. P. 142-144.

[112] Ibid.

[113] Loades D. The Tudor Court...P. 46.

[114] Ibid. P. 52.

[115] Cuddy N. The Revival... P. 183.

[116] Цит по: Cuddy N. The Revival... P. 111.

[117] CSPDom. 1603-1610. P. 205.

[118] Chaucer's World... P. 144.

[119] Nichols The Progresses...Vol.2. P.496.

[120] Prestwich M Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996. P.38-41.

[121] Ibid... P. 38-41.

[122] Given-Wilson Ch. The Royal Household...P. 63.

[123] Ibid...P. 63.

[124] Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: A Model for Europe? / Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991, P. 79.

[125] Elton G. R. Reform and Reformation England, 1509-1538. Cambridge, 1977. P. 382-385.

[126] Loades D. The Tudor Court... P. 92 -93.

[127] В 1606 г. гвардейцы сопровождали Якова I и его гостя датского короля Христиана IV во время их торжественного въезда в Лондон. По словам очевидцев, гвардейцы сделали "самое достойное и грандиозное зрелище (show), настолько богаты были облачения как людей, так и лошадей": Nichols The Progresses...Vol.2. P. 66.

[128] Nichols The Progresses...Vol.1. P. 125-126.

[129] Ibid.

[130] Loades D. The Tudor Court...P. 55.

[131] CSPDom. 1603-1610. P. 13, 424.

[132] В 1617 г. из 25 гвардейцев, взятых Яковом I в Шотландию, 15 были посвящены в рыцари, из них, пожалуй, только Арнольд Герберт, Сандерс Горинг возможно имели отношение к известным фамилиям, а Ричард Грин был клерком гвардейцев и одновременно — Гофмаршальской конторы Хаусхолда.: Nichols The Progresses...Vol.3. P. 367.

[133]см.: Holles G. Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937

[134] CSPDom. 1603-1610. P. 655.

[135] Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer... P. 159-163.

[136] Cuddy N. The Revival... P. 181.

[137] CSPDom. 1603-1610. P. 9.

[138] при этом он упоминается как капитан стражи, что говорит о его фактическом руководстве гвардейцами: Proceedings in Parliament, 1610. Vol.1. P. 3.

[139] CSPDom. 1611-1618. P. 441, 494.; The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P. 58-59.

[140] The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P. 58-59.

[141] CSPDom. 1603-1610. P. 44, 48, 97, 123.; Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer... P. 159-163.

[142] CSPDom. 1603-1610. P. 338.

[143] Tout T. F. The Chapters ... Vol.2. P. 135.

[144] В 1606 г. во встрече короля Дании участвовало 9 жандармов: Nichols The Progresses...Vol.2. P. 66.

[145] Smuts M. Court Culture ... P. 136-137.

[146] Подробнее об истории Works в XVI-XVII вв. см: The History of the King's Works Vol.3. Part I: 1485-1660. / Ed. by H. M. Colvin L., 1975.

[147] Smuts M. Court Culture ... P. 129, 137.

[148] Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L., 1890. P.249.

[149] Loades D. The Tudor Court... P. 109.

[150] Nichols The Progresses...Vol.1. P. 598.

[151] Ibid. Vol.1. P. 154-155.; The Letters of John Chamberlain... Vol.1. P. 467

[152] The Letters of John Chamberlain... Vol.1. P. 282

[153] Nichols The Progresses...Vol.2 P. 24,108, 123, 387;

[154] Constitutional Documents of the Rein of Jemes I. 1603-1625/ Ed. by. J.P. Tanner, Cambridge, 1952. P. 138

[155] The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P. 542.

[156] Ibid. Vol.2. P. 125.

[157] CSPDom. 1611-1618. P. 510.

[158] Stuart Royal Proclamation... Vol.1 P. 358-359.

[159] Nichols The Progresses...Vol.2. P. 190-191.

[160] Loades D. The Tudor Court... P. 172.

[161] В 1614 г. Декан, Субдекан и хор принимали участие в приеме короля в одной из лондонских торговых компанией, поскольку Субдекан являлся ее членом: Nichols The Progresses...Vol.2. P. 139-153.

[162] Smuts M. Court Culture ... P. 32.

[163] Дмитриева О.В. Сотворение божества : сакрализация культа Елизаветы I Тюдор // Средние века. вып. 58, 1995, С. 159.

[164] Trevor-Roper H. Medicine at the Early Stuart Court// Trevor-Roper H. From Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46.

[165] Nichols The Progresses...Vol.2. P. 65.; Fineti Philoxenis...P. 24.

[166] Aylmer G.E. The King’s servants... P. 26-27. ; Akrigg G.P.V. Jacobean Рageant or the Court of James I. Cambridge, 1962. P. 27.

[167] A Jacobean Journal / Ed. by G.B. Harrison, Vol. 1. L., 1946. P.48.

[168] Сuddy N. The Revival...P.174-175.

[169] Akrigg G.P.V. Jacobean Pageant...P.24

[170] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.122.

[171] Cuddy N. The Conflict Loyalties of a "Vulger Counselor": the Third Earl of Southampton, 1597-1624 // Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England/ Ed. by J. Morrill, Oxford, 1993. P. 121-150.

[172] Newton A. P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies/ Ed. by R.W. Seton-Watson, N.Y., 1969. P.233.; Aylmer G.E. The Attempts at Administrative Reform, 1625-1640 // English Historical Review. N.72. 1957. P.229-259.; Loades D. The Tudor Courts... P. 78

[173] Подробнее см. работы Д. Старки: Starkey D. L. Intimacy and Innovation: the Rice of the Privy Chamber, 1485-1558 // The English Court... P.71-119.; и его дискуссию с Дж Элтоном о роли Ближней палаты, Тайного совета и двора в целом в системе управления Англии начала XVI в. на страницах The Historical Journal N.30, 31.

[174] Wright P. A Change in Direction: the Ramification of the Female Household, 1558-1603 // The English Court... P.147-173.

[175] A Jacobean Journal... Vol. 1. P.38.

[176] Smith L. P. Life and Letters of sir Henry Wotton. Oxford. 1907. Vol.1. P. 314-315.; Wilson D. H. James VI and James I. L., 1956. P. 172.

[177] Федосов Д.Г. Лорды и лэрды: шотландское дворянство в XVI-XVII вв.// Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под. ред. В.А. Ведюшкина, М., 1997. С.35-49.

[178] CSPDom. 1603-1610. P.28, 39, 41, 188.

[179] The Letters of John Chamberlain... Vol.2. P.535.

[180] The Diaries of Lady Anne Clifford / Ed. by D.J.H. Clifford, Alan Sutton Publishing. 1991. P.22.

[181] Historical Manuscripts Commission Reports. Calendar of the Manuscripts of the... Marquis of Salisbury / Ed. by M.S. Guiseppi, L., Vol.24. P.63-64. (далее—Salisbury Papers...).

[182] Lloyd D. State-Worthies or, the State-Men and Favourites of England since the Reformation. L., 1670. P.740-741, 792-794.

[183] Nichols The Progresses...Vol.1. P.36-37.

[184]Сobbett's Complete Collection of State Trials / Ed. by T.B.Howell, Vol.2. L., 1809. P.743-766.

[185] Acts of the Privy Council of England. Vol.6. July 1621- May 1623. L., 1932. P.421.

[186] Jacobean Journal Vol.1. P. 70

[187] Aylmer G. R. The Straggle for the Constitution. L., 1971. P.17, 26. ; Willson D.H. James VI and James I... P.175.; Willson D. H. King James I and Anglo-Scottish Unity // Conflict in Stuart England / Ed. by W.A. Aiken, B.L. Henning, L., 1960. P.41-55; Smith A. The Emergence of a Nation State. The Commonwealth of England. 1529-1660. L., 1992. P.157.; Akrigg G.P.V. Jacobean Pageant... P. 54.

[188] Nichols The Progresses...Vol.1. P.36-37.

[189] Ibid.

[190] Ibid. P.47-48.

[191] Ibid.

[192] Сuddy N. The Revival...P.173-174.

[193] Nichols The Progresses...Vol.1. P.47-48.

[194] Ibid. Vol.1. P.247.

[195] Stone L. The Crisis ... P. 470-476, 774-776.

[196] Proceedings in Parliament 1610 ... Vol.2. P.96.

[197] Letters of James I / Ed. by G.P.V. Akrigg, Berkely, 1984. P. 337-340.

[198] Stone L. The Crisis ... P. 217.

[199] Nichols The Progresses...Vol. 3. P.590.

[200] Loades D. M. Politics and the Nation 1450-1660. Bringhton, 1974. P.363.

[201] Asch R.G.Der Hof Karls I von England: Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P.134.

[202] Ibid. P.134.

[203] напр., при разрешении споров между послами: Finetti Philoxenis...P.20-21.

[204] Nichols The Progresses...Vol.1. 344-345., Vol.2.155-156.

[205] Akrigg G. P. Jacobean Pageant... P. 37.

[206] Подробнее см.: Peck L. L. The Patronage ...P.41-43.

[207] The Journal of Sir Roger Wilbraham, Solicitor-General in Ireland and Master of Reqests for the Years 1593-1616.// Camden Society Miscellany. Vol.10. L., 1902. P.57.

[208] Сuddy N. The Revival... P. 218.

[209] CSPDom. 1611-18. P.199.

[210] 1603 г.—2.000 ф., 1604 г. – 6.200 ф. В среднем расходы составляли от 3.000 до 7.000 ф. в г. Подробнее см.: Dietz F.C. The Receipts and Issues... P.158-163.

[211] CSPDom. 1611-18, P.251

[212] Nichols The Progresses...Vol. 3. P.590.

[213] о карьере Хэя см.: Shreiber R. E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Entrepreneur, 1580-1636 // Transactions of the American Philosophical Society. Vol.74. Part. 7, Philadelphia, 1984.

[214] Salisbury Papers...Vol.!7. P.220.

[215] Proceedings in Parliament 1610... Vol.1. P. 50, Vol.2. P.23,61-62.

[216] Ibid. Vol.2. P. 23.

[217] Ibid. Vol.2. P. 295.

[218] Ibid. Vol.2. P. 344-346.

[219] Сuddy N. The Revival... P. 265

[220]Thomson A. John Holles // Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P.153.

[221] CSPDom. 1611-18, P.238.

[222] Dietz F.G. English Public Finance... P.103.

[223] Ibid. P.104-105.

[224] цит. по Willson D.H. The Earl of Salsbury and the "Court" Party in Parliament, 1604-1610// The American Historical Review. Vol.36. N.2. 1931. P. 280. а также: The Letters of John Chamberlain...Vol.1. P.362

[225] Willson D.H. The Earl of Salsbury... P.294.

[226] Кузнецов К.А. Английская палата общин... С.170-171.

[227] цит. по: Thomson A. John Holles.... P.152.

[228] Cuddy N. Anglo-Scottish Union and Court of James I, 1603-1625// Transaction of the Royal Historical Society, 5th. Ser., Vol.39. 1989. P.107-124.

[229] Butler P.M. The Invention of Britain and the Early Stuart Masque // The Stuarts Courts and Europe... P.65-85.

[230] Akrigg G. P. Jacobean Pageant...P.49-54.; CSPDom. 1603-10. P.165,188.

[231] Nichols The Progresses...Vol.1. P.194.

[232] Stuart Royal Proclamation... Vol.1 P.38-40.

[233] A Jacobean Journal... Vol.1.(15 октября 1605г.)

[234] Birch T. The Court and Times of James the First. /Ed. R.F. Williams, 2 vols. L., 1849. Vol.1. P.81-83.;

[235] Letters and Life of Francis Bacon / Ed. by J. Spedding .7 vols. L., 1861-1874. Vol.3. P. 311.

[236] Memorials of the Holles Family, 1493-1656. L. 1937. P.250.

[237] Thomson A. John Holles...P.153.

[238] Ibid. P.171-172.

[239] CSPDom. 1611-18, P.244.; Letters of James I...P.339-340.

[240] Constitutional Documents of the Reign of James I / Ed. by J.R Tanner. Cambridge, 1952. P. 356.

[241] Peck L.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. L., 1982.P.31-32.

[242] Cuddy N. Anglo-Scottish Union...Р.116.

[243] Weldon A. The Court and Character of King James. L., 1650. Vol. I. P.375-377.

[244] Peck L.L. Northampton... P.30

[245] CSPDom. 1611-18, P.127,135.; The Letters of John Chamberlain...P.346, 357-361.; подробнее королевской семье и ее отношении с фаворитами см.: Bergeron D. M. Royal Family, Royal Lovers, King James of England and Scotland. Columbia and L., 1989.

[246] Gebauer A. Von Macht und Mäzeratentum. Leben und Werk William Herberts, des dritten earls von Pembroke. Heildergerg. 1985. P.90.

[247] CSPDom. 1611-18. P.220,226

[248] Д. Финет, один из церемониймейстеров двора в конце 1613 г. пишет о нем в своих дневниках как о "most favored Servant": Finetti Philoxenis... P.13.

[249] (F. Grevill) The Five years of King James // Harlean Miscellany Vol. 8. P. 389.

[250] Cuddy N. Anglo-Scottish Union...Р.119-121.

[251] Dietz F.C. English Public Finance... Р.399-407.

[252] Memorials of the Holles Family... P.250.

[253] Birch T. Life of Henry, Prince of Wales. L.,1760. P.427-456

[254] Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research, Vol. 53, 1980, P. 49.

[255] Seddon P.R. Household Reforms... P. 49.; Birch T. Life of Henry,...P.440-480.

[256] Dietz F.G. English Public Finance ... P. 409.

[257] Подробнее см: The History of the King's Works Vol. 3. Part I... P. 117-119.; Seddon P.R. Household Reforms... P. 52-55.

[258] см.: Aylmer G. E. Attempts at Administrative Reform... P. .229-259.

[259] A Jacobean Journal ... P. 43-44.

[260] Ibid. P. 43-44.

[261] Dietz F.G. English Public Finance ...P. 399.

[262] Ibid. P. 108.

[263] Ibid. P.103.

[264] Ibid. P. 408.

[265] Ibid. P. 405.

[266] Schreiber R.E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Enterpreneur, 1580-1636// Transactions of the American Philosophical Society. Vol.74, Part 7, Philadelphia, 1984. P. 147-150.

[267] Journal of the House of Lords. 1624 Vol.3. P. 377.

[268] Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966.P. 440-446, 471-474, 485-488, 497-507.

[269] Seddon P.R. Household Reforms... P. 50-52.

[270] CSPDom. 1625-1649. P.13.

[271] CSPDom. 1603-1610. P. 269.

[272] CSPDom. 1603-1610. P. 421.

[273] Nichols The Progresses...Vol. 1. P.158.

[274] Fineti Philoxenis...P.49.

[275] цит по: Loomie A. J. Introduction // The Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628-1641/ Ed. by A. J. Loomie N. Y., 1987. P. 23.

[276] Ibid.

[277] Ibid.

[278] Nichols The Progresses...Vol. 2. P.67.

[279] Финет многократно отмечает, что многие лорды и слуги добровольно участвовали во встрече определенных послов.

[280] Например, появление короля в парламенте: Proceedings in Parliament 1610... Vol.1, P.97-98.

[281] Finetti Philoxenis...P.56-57.

[282] Ibid. P. 26, 59, 91.

[283] Ibid. P.37.

[284] Ibid. P.9, 20-23,115

[285] Обер-церемониймейстер Л. Льюкнер был отстранен от выполнения своих обязанностей, когда стало очевидно, что он отдает явное предпочтение испанскому послу. Finetti Philoxenis...P. 28, 118, 138.

[286] Сonstitutio Domus Regis // E.H.D. V.2. P. 454-460.

[287] The Household Ordinance of 13 November 1279 // E.H.D. V.3. P.581-586.

[288] Tout T. F. The Chapters ...Vol.2. P. 335-336.

[289] Tout T. F. The Chapters ... Vol.2. P. 49-51.

[290] Loades D. The Tudor Court... P. 43.

[291] Ibid P. 44.

[292] цит. по Loades D. The Tudor Court... P. 220.

[293] Ibid... P. 219.

[294] Aylmer G. E. The King’s servants... P. 472.

[295] Chrimes C. B. An Introduction ... P. 6.

[296] Гнейст Р. История государственных ... С. 237.

[297] Сonstitutio Domus Regis // E.H.D. V.2...P. 454-460.

[298] Chrimes C. B. An Introduction ... P. 23.

[299] Tout T.F. The Chapters ... Vol.1. P.205.

[300] The Household Ordinance of 13 November 1279 // E.H.D. V.3. P.581-586.

[301] Tout T.F. The Chapters ... Vol. 2. P. 40.

[302]The Household Ordinance of 13 November 1279 // E.H.D. V.3. P.584.

[303] Jones W.R. The Court of the Verge: the Jurisdiction of the Steward And Marshal of the Household in Later Medieval England// Journal of the British Studies. Vol.10, N.1, 1970, P. 1-29.

[304] Tout T.F. The Chapters ...Vol. 2. P. 25.

[305] Ibid. Vol. 2. P. 34.

[306] Ibid. Vol.1 P.243-245.

[307]Jones W.R. The Court of the Verge... P.7-8,21.

[308] Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977. P. 219 - 220.

[309] напр., заседание Совета 23 февраля 1554 г. // The Tudor Constitutional Document and Commentary/ Ed. by G. R. Elton, Cambridge, 1960. P. 98.

[310] Act 5 Eliz. C. XXI s.8 // Select Statutes and Other Constitutional Document Illustrative of the Reigns of the Elizabeth and Jemes I/ Ed. by G.W. Prothero, Oxford, 1898. P. 31.

[311] 5. Eliz. C.I. s.14. // Select Statutes... P. 41.

[312] Bill for the Household (33. Henry VIII C. XII.) // Statuts at Large. L.,1681, P.543 - 547.

[313] Loades D. The Tudor Court... P. 41.; Tout T. F. The Chapters ... Vol. 2. P. 33

[314] Bill for the Household.

[315] Loades D. The Tudor Court...P. 91.

[316] Knafla L. Law and Politics in Jacobean England. Cambridge, 1977, P. 311.

[317] Loades D. The Tudor Court...P.42.

[318] Ibid. P. 91.

[319] Nichols The Progresses... P.293.

[320] Tout T.F. The Chapters ... Vol. 2. P. 33.

[321] Stuart Royal Proclamations... Vol.1. P. 21-22, 44-45.

[322] Ibid. P. 434-435.

[323] CSPDom. 1610-1618, P.556.

[324] См. Например, об ордонансах 1318г. в Given-Wilson. Ch. The Royal Household...P.10-12; о Черной Книге Эдуарда IV в: The Household of the Edward IV: the Black Book and the Ordinance of the 1478 / Ed. by A. R. Myers. Manchester, 1971. P.22. (далее—The Black Book).

[325] Newton A. List of the Records of the Greencloth Extant in 1610// English Historical Review. Vol. 34, 1919, P. 238-240.

[326] Akrigg G.P.V. Jacobean pageant...P.26.; Cuddy N. The Revival.... P.181.

[327] CSPDom. 1610-1618. P.510,511.

[328] Ordinances for the Governing and Ordering of the King’s Household // Nichols J. The Progresses ...P. 450.(в дальнейшем – OHJ)

[329] OHJ. P. 450.

[330] OHJ. P. 450 – 451.

[331] OHJ. P. 450 - 451.

[332] CSPDom. 1603-1610. P.613.

[333] The Black Book.... P.142-161.

[334] Ibid. P.157-158.

[335] Loades D. The Tudor Court...P.43.

[336] Bill for the Household.

[337] OHJ. P. 450.

[338] OHJ. P. 451.

[339] о следовании на заседаниях Совета // The Tudor Constitutional Document... P. 121.

[340] Tout T. F. The Chapters ... Vol. 2. P. 34-35.

[341] Ibid... Vol. 2. P. 253.

[342] Loades D. The Tudor Court...P. 205.

[343] Tout T. F. The Chapters ...Vol.1. P.247.

[344] Ibid.

[345] Given-Wilson. Ch. The Royal Household.. P.70.

[346] OHJ. P. 451.

[347] CSPDom. 1603-1610. P.221.

[348] Nichols J. The Progresses...Vol.3. P.132

[349] The Letters of John Chamberlain... P.125.; CSPDom. 1611-1618. P. 510.

[350] CSPDom. 1611-1618. P. 505.

[351] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.230.; Finetti Philoxenis... Р.49,61,67.

[352] Tout T.F. The Chapters... Vol 2. P. 39.

[353] Ibid. Vol.2. P. 254.

[354] The Black Book.... P.150-152.

[355] Loades D. The Tudor Court...P. 60.

[356] OHJ. P. 450-451.

[357] См. статья расходов The Cofferer of the Household в: Dietz F.C. The Receipts and Issue...P.158-163.

[358] В 1604 г. эта сумма составила 7.000 ф. CSPDom. 1603-1610. P.78.

[359] CSPDom. 1611-1618. P. 31,154.

[360] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р

[361] CSPDom. 1603-1610. P.109,166,255.

[362] CSPDom. 1603-1610. P. 32.

[363] Tout T.F. The Chapters ... Vol.2. P.

[364] Loades D. The Tudor Court...P.60.

[365] Ibid. P.61.

[366] OHJ. P. 451.

[367] OHJ. P. 452.

[368] OHJ. P. 454.

[369] CSPDom. 1603-1610. P.72.

[370] CSPDom. 1603-1610. P.72,76.

[371] Nichols J. The Progresses...Vol.3. P.299.

[372] Nichols J. The Progresses...Vol.3. P.338-339.

[373] CSPDom. 1633-1634. P. 240,244.; CSPDom. 1637-1638. P.233,598.

[374] цит. по Loades D. The Tudor Court...P.281-282.

[375] OHJ. P. 453.

[376] OHJ. P. 452.

[377] Loades D. The Tudor Court...P. 60- 61.

[378] Loades D. The Tudor Court...P.61; Aylmer G. E The King’s servants... P.127-130,437.

[379] OHJ. P. 453.

[380] CSPDom. 1603-1610. P.80.

[381] цит. по Loades D. The Tudor Court...P.62.

[382] Newton A.P. Reforms in the Royal Household... P.231-256.

[383] цит по Loades D. The Tudor Court...P.61.

[384] OHJ. P. 451.

[385] Ibid.

[386] Ibid.

[387] CSPDom. 1611-1618. P.159, 281.

[388] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.227.

[389] Aylmer G. E. The King’s servants... P.472.

[390] Given-Wilson Ch. The Royal Household...P.49.

[391] Statute 32 Henry 8 c.XX. s.VII // Select Statutes and other Constitutional Documents Illustrative of the Reigns of the Elizabeth and James I / Ed. by G.W. Prothero, 3^rd ed. Oxford, 1906.

[392] Aylmer G. E. The Last Year of Purveyance... P. 83.

[393] John Savil. King James, his Enterteinment at the Theobalds // Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.138.

[394] Stuart Royal Proclamations... Vol.1. P.297.

[395] Ibid. Vol. 1. P.20-21

[396] Ibid.

[397] Ibid. P.86-87, 277-299, 363.

[398] Ibid. P.416-422.

[399] Constitutional Documents of the Reign of James I, 1603-1625 / Ed. by J. P. Tanner, Cambridge, 1952. P. 338.; The Journal of Sir Roger Wilbraham...P.75-85,103.

[400] Given-Wilson Ch. The Royal Household...P.32.

[401] EHD. Vol.5. P.513.

[402] Nichols J. The Progresses...Vol.3. P.11.

[403] Hild J. Poor-Relief in the Royal Households of the Thirteenth Century England // Speculum, Vol.1. 1929. P.150.

[404] Given-Wilson Ch. The Royal Household...P.69.

[405] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.520.

[406] Loades D. The Tudor Court...P. 43-44.

[407] В 1617 г. они составили 73 ф. см. в: Dietz F.G. English Public Finance...P.415

[408] Stuart Royal Proclamations... Vol. 1. P.435.

[409] Ibid. P.152, 176.

[410] В средние века повара имели достаточно высокое положение по сравнению с другими хозяйственными слугами, нередко выступали как свидетели баронских хартий: Mortimer R. Angevin England... P. 9-10.

[411] Hall H. Court life under the Plantagenets. N. Y., 1970. P. 246.

[412] В 1617 г. -- 21.561 ф. см.: Dietz F.G. English Public Finance...P.415- 416.

[413] Newton A .P. Reforms in the Royal Household... P.254-255.

[414] В 1617 г. на его нужды выдано 200 ф. см. в: Dietz F.G. English Public Finance...P.415.

[415] OHJ. P.

[416] CSPDom. 1611-1618. P.47.

[417] CSPDom. 1611-1618. P.244, 247

[418] их совместные расходы в 1617 г. составили 6.859 ф. см. в: Dietz F.G. English Public Finance...P.415

[419] один из самых расходных субдепартаментов – 8.899 ф. в 1617 г. см. в: Dietz F.G. English Public Finance...P.415

[420] расходы в 1617 г. составили 2.910 ф. см. в: Dietz F.G. English Public Finance...P.415

[421] Dietz F.G. English Public Finance...P. 416

[422] CSPDom. 1603-1610. P.385.

[423] Stuart Royal Proclamations... Vol. 1. P.434.

[424] Dietz F.G. English Public Finance...P. 415.

[425] Goodmen. G. The Court of King James the First / Ed. by Brewer, 2 vols. L., 1839. Vol.1. P. 320-321.

[426] В среднем при Елизавете расходы Королевской Палаты составляли от 12.000 до 16.000 ф. в год, а Хаусхолда - ок. 60.000 ф. В первые годы правления Якова I расходы составляли ок. 25.000 и от 68.000 до 73.000 ф. в год, соответственно. В целом, государственные расходы так или иначе связанные с содержанием двора составляли около 1/3 всех расходов короны. Подробнее см.: Dietz F.C. The Receipts and Issues... P.158-163.; Dietz F.C. English Public Finance.... P. 102-110, 399-424.

[427] Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research, Vol. 53, 1980, P. 45.

[428] Salisbury Papers... Vol.17. P.463.

[429] Letters and Life of Francis Bacon / Ed. by J. Spedding. 7 vols. L., 1861-1874. Vol.4. P.275(далее-- Spedding...); Seddon P.R. Household Reforms... P.46.

[430] Aylmer G.E. Attempts at Administrative Reform...P. P.229-259.

[431] A Jacobean Journal... Vol.1. P.82.

[432] Dietz F.G. English Public Finance...P.109-110.

[433] Dietz F.G. English Public Finance...P.110.

[434] CSPDom. 1611-1618. P.97.

[435] Spedding .....Vol.4. P.358-362.; Prestwich M. Cranfield...P.111.

[436] The Letters of J. Chamberlain ... Vol.1. P.374.

[437] Ibid. Vol.1. P.490.

[438] HОJ. P.445-448.; Seddon P. R. Household Reforms, P. 44-55.

[439] Aylmer G. E. Office Holding ... P.228-240.; Он же: Office-Holding, Wealth, and Social Structure in England, c. 1580 - c. 1720 // Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259.

[440] подробнее о деятельности Кранфилда см.: Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966.

[441] CSPDom. 1611-1618. P. 502.

[442] Prestwich M. Cranfield...P.276.

[443] цит. по: Prestwich M. Cranfield...P.206.

[444] Spedding ...Vol.4. P.276.

[445] Ibid.

[446] Stuart Royal Proclamations... P. 408, 434-435.

[447] Ibid. P. 435.

[448]The Letters of J. Chamberlain ... Vol.2. P.149.

[449] CSPDom. 1611-1618. P. 13, 22, 23.

[450] Цит. по: Given-Wilson. Ch. The Royal Household... P41-42.

[451] Aylmer G.E. The Last Year of Purveyance, 1610 – 1660 // Economic History Review. 1957. 2th ser. Vol.10. N.1. P.81

[452] Given-Wilson Ch. The Royal Household... P.42.

[453] Chambers E. K. The Court // Shakespeare’s England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol.1. P. 79-111.

[454] Loades D. The Tudor Court...P.73.; Dietz F.G. English Public Finance... P.420.

[455] Dietz F.G. English Public Finance...P.424.

[456] Aylmer G. E. The Last Year of Purveyance... P. 81-82.

[457] OHJ. P. 450.

[458] цит. по Loades D. The Tudor Court...P. 69.

[459] Statute 2 & 3 Philip and Mary, C.6, 4 // Statutes of the Realm. Vol. IV. Part.1. 282.

[460] OHJ.

[461] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.XI.

[462] Ibid. P. XIII.

[463] CSPDom. 1603-1610. P.385.

[464] Aylmer G. E. The Last Year of Purveyance... P. 84.

[465] Peck L.L. Court Patronage... P. 134,167; Peck L.L. Northampton... P.148-149.

[466] Ibid.

[467] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.XIII-XIV.

[468] Ibid.Vol.1. Р.XV.

[469] Loades D. The Tudor Court...P.75.

[470] Woodworth A. Purveyance for the Royal Household in the Rein of Queen Elizabeth // Transaction of the American society n.s. Vol.35. Part. I. P. 71.

[471] Loades D. The Tudor Court...P.72.

[472] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.XIII.

[473] Peck L.L. NorthamptonI... P. 148.

[474] CSPDom. 1603-1610. P.298,312,316, 593.

[475] Stuart Royal Proclamations... P.136-142

[476] Aylmer G. E. The Last Year of Purveyance... P. 85.

[477] Proceedings in Parliament 1610. Vol.2 ...P.278-279.

[478] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.88-89

[479]Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.XVI.

[480] Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance... P. 87.

[481] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.231, 325-327.

[482] Dietz F.G. English Public Finance...P. 415-416.

[483] Aylmer G. E. The King’s servants... P.472.

[484] Salisbury Papers. Vol.19. P. 247.

[485] CSPDom. 1603-1610. P.67.

[486] CSPDom. 1603-1610. P.127,132.

[487] Около 700 ф. в год: CSPDom. 1603-1610. P.192,488,620.

[488] Salisbury Papers Vol.19. P. 27,294,456.

[489] Finetti Philoxenis... P.17.

[490] Stuart Royal Proclamations... Vol. 1. P.195.

[491] Letters of Chamberlain... P.522.

[492] Nichols J. The Progresses...Vol.20. P.334

[493] Finetti Philoxenis... P.46.

[494] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.162.

[495] Cuddy N. The Conflicting Loyalties of a "Vulger Counselor": The Third Earl of Southampton, 1597-1624 // Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England. Essays presented to G.E Aylmer / Ed. by J. Morrill. Oxford, 1993. P. 128.

[496] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.318.

[497] Salisbury Papers...Vol.24. P.67.

[498] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.203-204.; Birch Life of the Prince Henry...P.32.

[499] подробнее об этом см.: Федоров С.Е. Альтернативный двор в стюартовской Англии: принц Уэльский и его окружение // Проблемы социально-политической истории и культуры средних веков и раннего нового времени. Спб., 1996. С.124-130.

[500] Nichols J. The Progresses...Vol.1. P.460-463.

[501] Aylmer G. E. The King’s Servants... P.27.

[502] Salisbury Papers...Vol. 17. P.463.

[503] Hurstfield J. Political Corruption in Modern England: The Historian's Problems// History. Vol. 52. 1967. P.29.

[504] Aylmer G. E. The King’s servants...; Braddok R. The Rewards of Office Holding in Tudor England. // Journal of Modern History, Vol. 14, 1975 P. 29-47.

[505] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.31-32.

[506] Aylmer G. E. The King’s servants... P.160.

[507] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.31.

[508] Aylmer G. E. The King’s servants... P.160

[509] Aylmer G. R. Office-Holding as Factor... P.232.

[510] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.32.

[511] Nichols J. The Progresses...Vol.1. Р.466-467.

[512] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.37.

[513] OHJ. P. 443.

[514] Aylmer G. E. The King’s servants... P.168.

[515] OHJ. P. 443 - 444.

[516] Aylmer G. E. The King’s servants... P.168.

[517] OHJ. P. 449.

[518] Salisbury Papers...Vol. 17. P.463.

[519] J. Spedding...Vol.6. P.275.

[520] Ibid.

[521] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.38.

[522] OHJ. P. 443.

[523] Aylmer G. E. The King’s servants... P.169.

[524] Ibid. P.170.

[525] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.34.

[526] Aylmer G. E. The King’s servants... P.170.

[527] OHJ. P. 446.

[528] OHJ. P. 446.

[529] Ibid.

[530] Aylmer G. E. The King’s servants... P.170.

[531] CSPDom... P.104.

[532] Aylmer G. E. The King’s servants... P.173.

[533] CSPDom....P.404.

[534] EHD. Vol.4. P.1116.

[535] OHJ. P. 448.

[536] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.43.

[537] Aylmer G. E. The King’s servants... P.171.

[538] Loomie A.J. Introduction // The Ceremonies of Charles I... P.24.

[539] J. Spedding...Vol.6. P.279-281.

[540] Ibid.

[541] Stone L. The Crisis of the Aristocracy... P.197-198.

[542] CSPDom, 1603-1611. P.445.

[543] CSPDom. 1603-1608. P.80.

[544] Churchill E.F. The Crown and its Servants// Law Quarterly Review. Vol. 42. N. 165. L.,1926. P. 81-95.

[545] CSPDom. 1625-1627. (21 дек. 1627)

[546] Aylmer G. E. The King’s servants... P.173.

[547] цит. по Seddon P.R Household Reforms...P. 48.

[548] Aylmer G. R. Office-Holding as Factor... .P. 234.

[549] В среднем городки расходовали на эти выплаты около 70 ф.: Nichols The Progresses...Vol.3. P.12-13, 21, 419-420, 431.

[550] Nichols The Progresses...Vol.2. P.344, Vol.4. 853.

[551] Nichols The Progresses...Vol.2. P.93.

[552] Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. L., 1990. P.182.,190.; Loomie A.J. Toleration and Diplomacy: Earliest View of the "Spanish Faction"// Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3. P. 54-56

[553] Aylmer G. E. The King’s servants... P.173.

[554] Braddok R. The Rewards of Office Holding... P.42.

[555] Nichols The Progresses...Vol.1. P.596-598.

[556] Nichols The Progresses...Vol.1. P.471.

[557] Peck L.L. Court Patronage... P.162.

[558] Aylmer G. E. The King’s servants... P.204 - 210.

[559] CSPDom.1603-1610... P.445.

[560] Peck L.L. Court Patronage... P.15.

[561] Stone L. The Crisis... P.208.

[562] Given-Wilson Ch. The Royal Household... P.56.

[563] Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgund... P.78.

[564] Given-Wilson Ch. The Royal Household... P.57-58.

[565] Asch R.G. Der Hof Karls I von England: Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994. P.137.

[566] CSPDom, 1603-1608. P.205.

[567] CSPDom, 1603-1625 P.89.

[568] CSPDom.1611-1618... P.505, 510.; The Letters of J. Chamberlain ... Vol.1. P.359, Vol.2. P.125.

[569] Trevor-Roper H. R. The Gentry? 1540-1640// Economic History Review. Supplements. Vol.1. P. 26-30.

[570] Aylmer G. E. The King’s servants... P. 86-88.

[571] The Letters of J. Chamberlain ... Vol.1.P.584-585,595,606

[572] А Jacobean Journal... Vol.1. P.193-194.

[573] Цит. по: Thomson A. John Holles // Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P.155-156.

[574] The Letters of J. Chamberlain ... Vol.2. P.151.

[575] Loades D. The Tudor Court...P. 94.

[576] Sharpe K. The Earl of Arundel, his Сircle and the Оpposition to the Duce of Buckingham, 1618-1628// Faction and Parliament: Essays on Early Stuart History / Ed. by K. Sharpe, Oxford, 1978. P.186-187, 193.

[577] Aylmer G.E. Office Holding ... P.233.

[578] Кузнецов К.А. Английская палата общин...С.90-94,112.

[579] Aylmer G. E. Office Holding ... P.228-240.; Он же: Office-Holding, Wealth, and Social Structure. P. 247-259.

[580] см. Segar W. Honor Military and Civil. L.,1611.; Milles T. Nobilitas Politica.L.,1608.; лит-ра: Федоров С.Е. Пэрское право: особенности нормативной практики в Англии раннего нового времени// Правоведение. N.2, 1996. С.124-130.

[581] Smuts M. Arts and the Material Culture of Majesty in Early Stuart England // The Stuarts Court and Europe / Ed. by M. Smuts P.89-90.

[582] Proceedings in Parliament 1610 ... Vol.2. P.23.