Балтийские языки

20. Балтийские языки

В балтийскую группу (название принадлежит Г.Г.Ф. Нессельману, 1845) включают языки латышский, литовский, прусский. Языки этой группы полнее сохраняют особенности древней и.-е. языковой системы, чем другие современные группы и.-е. семьи языков. Объясняют это по-разному:

По мнению одних, балтийские языки представляют собой остаток древней индоевропейской речи, сохранившейся после выделения из неё других языков.

Другие, учитывая участие балтийских языков в инновациях, свойственных для так называемых центрально-европейских языков, а также наименьшую полноту сатемизации среди языков группы satem, балтийским языкам приписывают промежуточный (переходнывй) статус.

Балтийские языки особенно близки к славянским. Возможны разные трактовки:

Изначальная принадлежность к одной группе и.-е. диалектов, находившихся в близком соседстве и переживших ряд общих процессов в русле тенденций и.-е. развития.

Более позднее территориальное сближение носителей балтийских и славянских языков, обусловившее их конвергенцию, результатом которой явились многие общие элементы.

Наличие общего балто-славянского языка, предка и балтийских, и славянских языков (наиболее распространённая точка зрения).

Относительно позднее вычленение славянских языков из балтийской группы (на южной периферии балтийского ареала), так что группа балтийских языков оказывается предком славянской группы, сосуществующим во времени и пространстве со своим потомком.

Балтийские языки генетически тесно связаны с палеобалканскими и.-е. языками (иллирийским, фракийским и др.).

Современные балтийские языки распространены в восточной Прибалтике (Литва, Латвия, северовосточная часть Польши — Сувалкия, частично Белоруссия). В более раннее время они были распространены и на востоке южной Прибалтики (территория Восточной Пруссии), где до начала 18 в. сохранялись остатки прусского языка, а ещё восточнее ятвяжского языка. Данные топонимии (особенно гидронимии), балтизмы в славянских языках, археологические и собственно исторические данные свидетельствуют о том, что в 1-м тысячелетии — начале 2-го тысячелетия н.э. балтийские языки были распространены в Верхнем Поднепровье и вплоть до правых притоков Верхней Волги, до Верхнего и Среднего Поочья (включая западную часть бассейна р. Москва и территорию гор. Москвы), до р. Сейм на юго-востоке и до р. Припять на юге, к западу от Вислы — в Поморье и Мекленбурге.

Особенности ареала распространения балтийских языков в древности объясняют следы языковых контактов балтов с финно-уграми, иранцами, фракийцами, иллирийцами, германцами и т.д.

Современные балтийские языки представлены литовским и латышским (иногда выделяют и латгальский). К числу вымерших балтийских языков относятся прусский (до 18 в.; Восточная Пруссия), ятвяжский, или судавский (до 18 в.; северо-восток Польши, южная Литва, смежные районы Белоруссии), куршский (до середины 17 в.; на побережье Балтийского моря в пределах современных Литвы и Латвии), селонский, или селийский (документы 13—15 вв.; часть восточной Латвии и северо-восток Литвы), галиндский, или голядский (в русских летописях "голядь"; документы 14 в.; южная Пруссия и, вероятно, бассейн р. Протвы). часто противопоставляют литовский и латышский как восточнобалтийские всем только что названным языкам как западнобалтийским. Точнее говорить о наличии компактного ядра языков "внутренней" зоны (литовский и латышский) и и о языках внешнего пояса балтийского ареала: прусском на крайнем западе, галиндском и ятвяжском на крайнем юге и востоке). Языки внешнего пояса подверглись германизации и славянизации.

Античные писатели упоминали некоторые из балтийских племён: айстии у Тацита, галинды и судины у Птолемея.

21. Славянские языки

В славянскую группу входят языки белорусский, болгарский, верхнелужицкий и нижнелужицкий, македонский, полабский, польский, русский, сербско-хорватский, словацкий, словенский, старославянский, украинский, чешский.

Славянские языки распространены на территории Европы и Азии (Россия, Украина, Белоруссия, Польша, Чехия, Словакия, Болгария, Сербия, Черногория, Босния, Герцеговина, Македония, Хорватия, Словения, а также государства Средней Азии, Казахстан, Германия, Австрия). Носители славянских языков живут также в странах Америки, Африки, Австралии. Общее число говорящих около 300 млн. человек.

Славянские языки по степени их близости друг к другу: восточнославянскую (русский, украинский и белорусский), южнославянскую (болгарский, македонский, сербохорватский, или сербский и хорватский, словенский) и западнославянскую (чешский, словацкий, польский с кашубским, верхне- и нижнелужицкие). В конце 17 — начале 18 вв. исчез полабский язык. Рядом с национальными литературными языками существуют региональные литературные языки (литературные микроязыки) на основе чакавских и кайкавских диалектов в Хорватии, язык хорватов-чакавцев в Австрии, язык кашубской литературы в Польше.

Из индоевропейских языков славянские языки наиболее близки балтийским, что послужило основанием для гипотезы балто-славянского праязыка (можно объяснять эту близость длительными контактами балтов и славян).

Выдвигается много предположений о том, на какой территории произошло обособление славянского языкового континуума. На основе одного из и.-е. диалектов (протославянского) позже сформировался праславянский язык, ставший родоначальником всех современных славянских языков.Праславянский длительное время развивался как единый диалект, в котром позднее возникли диалектные варианты. Процесс перехода праславянского языка и его диалектов в самостоятельные языки был длительным и сложным, он завершился во второй половине 1-го тысячелетия н.э., в период формирования государств на территории Юго-Восточной и Восточной Европы и расширения территорий, занимаемых славянскими племенами.

История праславянского языка делится на три периода: 1) древнейший — до установления тесного балто-славянского языкового контакта, 2) период балто-славянской сообщности и 3) период диалектного дробления и начала формирования самостоятельных славянских языков.

Особенности праславянского языка:

в фонетике: новая система гласных и сонантов; различение гласных долгих, кратких и сверхкратких; наличие слогообразующих плавных; наличие согласных звонких и глухих, твёрдых, мячгких и полумягких, мягких шипящих и аффрикат; распространение в аблауте ступени редукции; вхождение в группу satem по отражению (довольно непоследовательному) и.-е. палатализованных k' и g'; утрата слоговых сонантов; утрата закрытых слогов; смягчение согласных перед йотом; процесс первой палатализации и возникновение многих чередований; действие впоследствии второй и третьей палатализации задненёбных и возникновение новой серии чередований; возникновение носовых гласных; перемещение слогораздела; политоническое разноместное ударение; утрата при возникновении отдельныхязыков сверхкратких гласных ъ и ь;

в морфологии: формирование многих новых суффиксов; утрата двойственного числа; возникновение местоимённых прилагательных; различение основ инфинитива и настоящего времени;

в лексике: сохранение значительной части и.-е. словарного фонда и утрата вместе с тем многих старых слов; много заимствований из балтийских языков, на новой ступени из самых разных языков.

Литературная обработка славянских языков началась в 60-х гг. 9 в. (создание славянских азбук, перевод братьями Кириллом и Мефодием с греческого на славянский литургических текстов).

--------------------------------------------------------------------------------

Языки народов России

Россия на всём протяжении своей истории была и поныне остаётся многоэтническим государством. В настоящее время населяющие её народы говорят более чем на 100 языках, принадлежащих к следующим языковым семьям и группам:

Индоевропейские языки

Славянские (а именно восточнославянские) - русский (около 120 миллионов носителей по переписи 1989 г.)

Германские языки - идиш (еврейский)

Иранские языки - осетинский, талышский, татский (язык татов и горских евреев)

Индоарийские языки - цыганский

Уральские языки

Финно-угорские языки

марийский

саамский

мордовские языки - мокшанский, эрзянский

обско-угорские языки - мансийский, хантыйский

пермские языки - коми-зырянский, коми-пермяцкий, удмуртский

прибалтийско-финские - вепсский, водский, ижорский, карельский

Самодийские языки - нганасанский, ненецкий, селькупский, энецкий

Тюркские языки - алтайский, башкирский, долганский, карачаево-балкарский, кумыкский, ногайский, татарский, тофаларский, тувинский, хакасский, чувашский, шорский, якутский

Тунгусо-маньчжурские языки - нанайский, негидальский, орокский, орочский, удэгейский, ульчский, эвенкийский, эвенский

Монгольские языки - бурятский, калмыцкий

Енисейские языки - кетский

Чукотско-камчатские языки - алюторский, ительменский, керекский, корякский, чукотский

Эскимосско-алеутские языки - алеутский, эскимосский

Юкагирский язык

Нивхский язык

Северокавказские языки

Абхазско-адыгские языки - абазинский, адыгейский, кабардино-черкесский

Нахско-дагетанские языки

Нахские языки - бацбийский, ингушский, чеченский

Дагестанские языки

аварский

андийские языки - андийский, ахвахский, багвалинский (кванадинский), ботлихский, годоберинский, каратинский, тиндинский, чамалинский

даргинский

лакский

лезгинские языки - агульский, арчинский, будухский, крызский, лезгинский, рутульский, табасаранский, удинский, хиналугский, цахурский

цузские языки - бежтинский (бежитинский, или капучинский), гинухский, гунзибский (гунзальский, хунзальский, нахадинский), хваршинский, цезский

В России проживает много носителей языков других государств, в том числе и тех, которые входили в состав СССР. К числу таких языков относятся украинский, белорусский, казахский, армянский, азербайджанский, а также немецкий, болгарский, финский и др.

Русский язык имеет древнюю историю. Его письменность возникла в 10 в. Многие графические системы языков России опираются на русскую графику изначально или же после перехода с арабской и латинской графики на русскую. Около десятка лет назад были созданы на основе латиницы системы письма для карельского и вепсского языков. На многих языках ведётся школьное преподавание, работают радиовещание и телевидение, издаются газеты и книги. В Советском Союзе осуществлялась национально-языковая политика, которая вела по существу к русификации, к сужению сферы употребления своих языков. В связи с новой тенденцией к возрождению собственных языков некоторые из них получили статус официальных в рамках национальных республик.

.

Типологически одни из языков России относятся к агглютинативным (финно-угорские, тюркские), другие к флективным (русский). В севернокавказских языках агглютинативные черты сочетаются с флективными. Абхазско-адыгские языки полисинтетичны. Чукотско-камчатсие языки характеризуются как инкорпорирующие.

Лингвисту небезразличны все языки без исключения, в том числе и те, число носителей которых весьма невелико и сфера употребления которых весьма ограничена. К числу таких языков (с количеством их носителей от 150 тыс. и ниже) в России относятся:

цыганский (около 150 тыс.),

коми-пермяцкий (около 147 тыс.),

карельский (около 130 тыс.),

адыгейский (около 120 тыс.),

лакский (около 100 тыс.),

табасаранский (около 93,5 тыс.),

хакасский (около 78 тыс.),

ногайский (около 73 тыс.),

алтайский (около 69 тыс.),

хакасский (около 57 тыс.),

ненецкий (около 34 тыс.),

абазинский (около 33 тыс.),

татский (около 30 тыс.),

эвенкийский (около 29 тыс.),

хантыйский (около 22 тыс.),

рутульский (около 19 тыс.),

эвенский (около 17 тыс.),

агульский (около 17 тыс.),

шорский (около 15 тыс.),

чукотский (около 15 тыс.),

хантыйский (около 14 тыс.),

нанайский (около 11 тыс.),

мансийский (около 8 тыс.),

эвенский (около 7 тыс.),

цезский (около 7 тыс.),

цахурский (около 6,5 тыс.),

долганский (около 6,5 тыс.),

корякский (около 5 тыс.),

нивхский (коло 4600 чел.),

чамалинский (около 4 тыс.),

мансийский (около 3,7 тыс.),

селькупский (около 3,5 тыс.),

ульчский (около 3 тыс.),

вепсский (около 3 тыс.),

ительменский (около 2,5 тыс.),

алюторский (около 2 тыс.),

селькупский (около 2 тыс.),

удэгейский (около 1900 чел.),

саамский (около 1800 чел.),

эскимосский (около 1700 чел.),

нганасанский (около 1200 человек),

юкагирский (около 1100 чел.),

орочский (около 880 чел.),

тофаларский (около 720 чел.),

алеутский (около 640 чел.)

негидальский (около 580 чел.),

чулымско-тюркский (около 500 человек),

юкагирский (около 250 чел.),

ижорский (244 человека в 1979 г.),

энецкий (около 190 человек),

кетский (около 110 чел.),

керекский (около 100 чел.),

водский (несколько десятков человек),

камасинский (единственная престарелая носительница к началу 80-х гг.).

Не все они, к сожалению, достаточно хорошо изучены и описаны языковедами, в частности те, которые находятся на грани исчезновения. Создание подробных очерков о них требует научного подвижничества, гигантского кропотливого труда на протяжении многих лет, многочисленных экспедиций в места проживания носителей этих языков. Немало в этом отношении уже было сделано дореволюционными учёными, а в наше время сотрудниками Института лингвистических исследований РАН (С.-Петербург). Но данная работа далеко ещё не завершена.

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ААР; ОСШ.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Языки народов СССР. Классификации языков. Генеалогическая классификация языков).

Русский язык: Энциклопедия. М., 1997 (статья: Языки народов России).

--------------------------------------------------------------------------------

Материалы для студентов-лингвистов

Лингвистическая гостиная

Компоненты языковой системы и их роль в дискурсе

Содержание сайта

 

Тверской государственный университет

 

Принципы ареального языкознания

Ареальная (или пространственная) лингвистика исследует территориальное распределение языковых явлений, принадлежащих разным диалектам одного языка или ряду граничащих друг с другом языков. Она родилась из диалектологии, которая в конце 19 - начале 20 вв. пришла к осознанию того факта, что между говорами нет чётких, однозначных границ и каждое из языковых явлений может характеризоваться своими особенностями распространения, что на географической карте фиксируется изоглоссами. Граница между двумя соседними диалектами представляет собой не просто линию, а пучок изоглос. На границах диалектов располагаются переходные зоны (зоны вибрации). Впоследствии было установлено, что и соседствующие языки не отделяются чёткими границами друг от друга, а как бы постепенно переходят друг в друга, что дало повод постулировать принцип лингвистической непрерывности.

Ареальное языкознание в качестве своего метода использует лингвистическую географию. На географические карты наносятся полученные в результате сплошного или выборочного обследования изоглоссы, характеризующие распространение явлений звуковых, лексических, грамматических, и лингвисты, сопоставляя разные карты, интерпретируя их, выносят своё решение о центрах, где зародились языковые инновации и откуда они иррадиируют, как далеко они распространяются, что этому способствует и что, напротив, сдерживает дальнейшее их продвижение. Нередко при этом оказывается необходимым принимать во внимание не только границы языковых явлениий, но и границы экономические, политические, этнографические, культурные. Тем самым открываются возможности более адекватного познания истории данного языка, а при обращении к территориально соседствующим языкам для лучшего осознания закономерностей дивергенции и конвергенции языков.

Отдельный язык как множество племенных или территориальных диалектов или группа географически смежных (родственных и неродственных) языков (вплоть до такой общности, как языковая семья и языковой союз) образует ту область, тот ареал, внутри которого ареальная лингвистика устанавливает по показаням изоглосс устанавливает внутренние пространственные границы и исследует отношения между соответствующими диалектами и языками. Ареал в целом трактуется как непрерывное диалектное целое, диалектный континуум. В нём выделяются следующие зоны: центральная, где зарождаются новообразования (инновации), маргинальные, где наблюдаемые изоглоссы имеют менее выраженный характер, и переходные (диффузные зоны, или зоны вибрации).

Постулируются ареальные нормы разного вида:

Норма изолированных областей характеризует более архическую стадию (или фазу). Например, для обозначении лошади в Сардинии используют слово equa, а в Тосканской области caballa. Поле в Ладинии называется ager, а в Тосканской области campus. В Велье голову называют caput, а в Фиуме testa. 'Есть' по-португальски звучит comedere, а в Каталонии manducare. В таких более изолированных областях, как Сардиния, Ладиния, Португалия и Вель, сохраняются по существу ещё латинские формы, а в менее изолированных областях появляются неологизмы.

Норма периферийных областей также предполагает сохранение более архаичной стадии слов. В Иберии и Дакии сохраняются слова equa 'лошадь', в Галлии оно сменяется словом caballa.

Много архаизмов отмечается в норме большей области: так, в Галлии, Италии и Дакии сохраняется frater 'брат', а в Иберии утвердилось germanus.

Архаичные стадии слов сохраняются в зоне более поздней колонизации. В Италии появилось слово thius 'дядя', тогда как в Галлии стали говорить avunculus.

Ареальная лингвистика может быть синхронической, но нередко она обращается и к диахронии. Именно благодаря её приёмам были получены серьёзные уточнения в наших знаниях о диалектном членении общеиндоевропейского языка и границах его диалектов на ряде древних стадий, о древнем диалектном членении современного конкретного языка. Во многом она способствовала также определению ареалов языковых союзов (балканского, кавказского, центральноазиатского, волгокамского и т.д.). С её помощью выявляются результаты влияния исчезнувшего языка-субстрата.

Приёмы ареальной лингвистики сегодня вошли также в состав исследовательского инструментария сравнительно-исторического языкознания. С их помощью, например, к середине 20 в. было доказано, что вычленение германской языковой общности из западного ареала индоевропейских языков имело место в относительно позднее время, а не в праязыковую эпоху, т.е. не во 2-м тыс. до н.э., и что отдельные ареалы германской языковой общности образовались не в 7 в. до н.э., а лишь в последние века до и в первые века после н.э. Ареальный анализ не только фонетических и грамматических изоглосс в германских и других индоевропейских языках подтвердил сызначальное вхождение германских языков в общеевропейскую общность (вместе с языками италийскимми, кельтскими, балтийскими, куда позднее вошли языки славянские после распада их связей с языками иранскими и сближения с языками балтийскими).

Вовлечение в ареальный анализ лексики (корнеслова) позволило более доказательно разграничивать факты древней локальной общности и факты более поздней временной ареальной общности. В системе германского словаря при учёте тематически организованных групп лексики, кроме исконно общеиндоевропейского пласта, были выделены пласты общеевропейский, германо-балтийский, германо-славянский, германо-италийский, германо-кельтский (отчасти германо-итало-кельтский).

Материал показал, что членение индоевропейской языковой общности в разные исторические эпохи было различным. Одни и те же языки могли включаться в границы разных языковых ареалов. Более ранним для германских диалектов явилось вхождение в один ареал с диалектами, которые легли в основу балтийских языков. Позднее предки германцев оказались частью ареала, общего с италийскими племенами, а также, возможно, с иллирийцами и венетами (на территории Центральной Европы). После ухода италиков на территорию Аппенин германцы оказались в тесном и длительном соседстве с кельтами, подвергшимися в первые века н.э. романизации.

В результате в древних германских диалектах формировались черты, которые сближали их и с восточными, и с западными европейскими диалектами. Германские языки заняти промежуточное положение между балтийскими (и отчасти славянскими) на востоке и италийскими кельтскими языками на юге и на западе. В целом же германские языки всегда входили в европейскую языковую общность, которая, как некое единство, сложилась после распада общеиндоевропейского единства в результате тесных контактов обособившихся диалектов, противостояло юго-восточному ареалу индоевропейских языков. Об этом давнем противостоянии свидетельствует, в частности, значительно меньшее число лексических параллелей между германскими языками, с одной стороны, и греческим, индо-иранскими, армянским и другими языками юго-восточного ареала, с другой стороны. Совпадающие слова не образуют семантических и словообразовыательных групп. Германо-индийские, германо-греческие, германо-армянские, германо-тохарские, германо-хеттские, германо-албанские лексические совпадения выступают рудиментами наиболее древних, первичных диалектных индоевропейских связей, которые прекратились в очень давнее время.

Общегерманский язык выделился из западного ареала индоевропейской языковой общности (раннегерманский период). В пределах германского ареала (в позднегерманский период) появились такие пучки изоглосс, которые позволили конституироваться отдельным группам германских диалектов. Их удаление друг от друга и их сближение друг с другом в рамках других диалектных ареалов привело к образованию сперва южногерманской (континентальной) и северногерманской (скандинавской) общностей, а затем к формированию восточногерманской общности, к противостоянию общностей западногерманской, северногерманской и восточногерманской.

--------------------------------------------------------------------------------

Принципы типологического языкознания

Из всех подходов, направленных на изучение языков в их соотношении друг с другом, типологический подход в наибольшей степени принадлежит общему языкознанию. Он предполагает сопоставление разных языков независимо от того, являются ли они родственными или нет, соседствуют ли они друг с другом географически или нет, относятся ли они к одной исторической эпохе или нет. Он не ограничивается языками одной семьи или одного ареала. Для типологического сопоставления и поисков общих и различных структурных черт могут привлекаться все языки мира. Лингвистика исходит при типологическом изучении языков из некоей идеальной, гипотетической модели человеческого языка вообще, которая строится в теории языковых универсалий, и ищет пути, какими конкретные языки реализуют общие закономерности построения своих систем. Соответственно этому они и группируются в структурные типы, классы и т.п. Целью лингвистической типологии как раз и является построение типологической классификации. Каждому языку приписывается тот или иной типологический статус.

Интерес к типологии языков по сути дела начал проявляться в ту же пору, когда начал формироваться генетический взгляд на языки. Складывающийся в конце 18 - начале 19 вв. лингвистический компаративизм включал в себя и сравнительно-исторический, и типологический подходы.

Впервые типологические идеи с достаточной чёткостью были сформулированы в работах Р. Декарта, Г.В. Лейбница, А. Смита, И.Г. Гердера. У истоков лингвистического компаративизма стояли братья Фридрих фон Шлегель и Август Вильгельм фон Шлегель. Они и предложили первые опыты типологической (а именно морфологической) классификации языков.

Фр. Шлегель ввёл понятие флективных языков, применив его по отношению к санскриту, греческому и латинскому, где при словоизменении наблюдается внутренняя флексия, т.е. грамматикализованные чередования звуков в корне. Языки флективного типа были объявлены эстетически совершенными. Низшая ступень в иерархии языков отводилась китайскому. Между этими двумя крайними ступенями он расположил аффиксальные языки. По его мнению, в развитиии языков наблюдается "стачивание" древних совершенных форм. Была отмечена тенденция перехода от синтетизма к аналитизму.

А.В. фон Шлегель ввёл понятие языков, лишённых грамматической структуры (впоследствии их назвали аморфными или изолирующими), и противопоставил им языки аффиксальные и языки флективные. Были введены термины синтетизм и аналитизм, отмечена тенденция к смене первого вторым. Предпочтение отдавалось синтетическим языкам.

Основания для содержательной (контенсивной) типологии, учитывающей соотношение плана выражения и плана содержания языковых структур, а также наличие в языковых формах универсального и специфического компонентов, закладывает выдающийся учёный и мыслитель 19 в. Вильгельм фон Гумбольдт. Для В. фон Гумбольдта все типы языков равны. Он различает языки изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих языков выделяется особый подтип - инкорпорирующие языки. Возможность "чистых" типов им отрицается.

Существенный вклад в разработку типологии языков внесли и другие представители языкознания 19 в. (в особенности Август Шлайхер). Их классификационные схемы включали обычно 3-4 типа, более или менее жёстко отграниченные друг от друга. Значительным шагом вперёд была предложенная в первой половине 20 в. Эдуардом Сепиром концепция, в соответствии с которой при описании морфологической структуры должен учитываться характер отношений между понятиями (морфемами) корневыми, деривационными, чисто реляционными и смешанно реляционными. Различаются также грамматические способы выражения отношений (изоляция, агглютинация, фузия и символизация) и степени синтезирования (аналитическая, синтетическая и полисинтетическая). В итоге строится скользящая, многоступенчатая классификация языков.

Джозеф Гринберг придал этой концепции новый вид, введя понятие количественных индексов. Так, если на 100 слов (W) текста обнаруживается от 100 до 200 морфов (М), т.е. устанавливается индекс синтеза M/W, больший единицы и меньший двойки, то мы имеем дело с аналитическими языками. Более высокий индекс характеризует аффиксальные языки, а именно синтетические (с индексом от 2 до 3) и полисинтетические (с индексом выше 3).

Так, начальные тесты показали, что вьетнамский характеризуется индексом синтеза 1,06, персидский - 1,52, английский - 1,68, англо-саксонский - 2,12, якутский - 2,17, русский - 2,33, суахили - 2,55, санскрит - 2,59, эскимосский - 3,72. Подобным же образом устанавливаются индексы агглютинации, словосложения, деривации, преобладающего словоизменения, префиксации, суффиксации, изоляции, словоизменения в чистом виде, согласования. Дальнейшие уточнения этой методики другими исследователями касались объёма контрольных текстов, учёта их стилистической и авторской принадлежности и т.п.

В морфологической типологии особое внимание обращается на способы соединения аффиксов с корневыми морфемами и характер выражения аффиксами грамматических значений. Флективные аффиксы:

нередко выражают одновременно несколько граммем (свойство синтетосемии, по Ю.С. Маслову); ср. в русск. пишу флексийный аффикс выступаетносителем граммем '1 л.', 'ед.ч.', 'наст. вр.', 'изъявит. накл.';

часто омосемичны между собой; ср., например, трава и брёвна, где в первом случае фонема /а/ является экспонентом морфемы -а, обладающей пучком значений 'сущ.', 'ед. ч.', 'ж. р.', 'им. п.', а во втором случае та же фонема /а/ оказывается экспонентом другой морфемы -а, выражающей комплекс значений 'сущ.', 'мн. ч.', 'им./вин. п.';

могут конкурировать друг с другом в выражении одного и того же грамматического значения; так, морфемы -ы и -а в словоформах студенты и дома одинаково передают значение мн. ч.;

могут иметь нулевые экспоненты; ср. словоформы слова страна во мн. ч.: страны - стран-# - странам...

могут в результате процессов переразложения и опрощения как бы "сращиваться" с корневыми морфемами и друг с другом; так, словоформа дат п. мн. ч. сущ. нога сегодня разлагается на ног-ами, где -а входит в состав окончания, тогда как изначально это -а было тематическим суффиксом, а окончание сводилось к -mi; инфинитив русск. глагола печь восходит к праформе * pek-ti.

Кроме того, грамматические значения могут передаваться не только сегментными морфемами, но и грамматическими чередованиями фонем внутри корня ("внутренняя флексия"); ср. англ. man 'человек' и men 'люди', goose 'гусь' и geese 'гуси', find 'находят' и found 'нашли', нем. brechen 'ломают' и brachen 'ломали'. Такие значимые чередования, как умлаут и преломление в германских языках, возникли в результате предвосхищающей (регрессивной) ассимиляции. Например, в немецком глаголе sprechen 'разговаравать' появление i вместо e во 2 и 3 л. ед. ч. наст вр. (du sprichst, er spricht) было в своё время обусловлено наличием в составе аффикса гласного верхнего подъёма i (др.-в.-нем. sprich-ist, sprich-it). Этот гласный исчез, а чередование сохранилось и из живого стало историческим.

Основы слов флективных языков часто не обладают способностью к самостоятельному употреблению; ср. формообразующие основы глаголов бежа-ть, пи-ть.

Агглютинативные аффиксы, напротив,

в принципе выражают не более чем по одной граммеме (по Ю.С. Маслову, свойство гаплосемии),

не имеют, как правило, омосемичных соответствий;

стандартны в том отношении, что они не имеют конкурентов в выражении того же грамматического значения;

не могут иметь нулевые экспоненты;

в линейном плане чётко отграничиваются от корня и друг от друга.

Кроме того, агглютинативным языкам не присуща внутренняя флексия. Чередования же фонем в составае аффиксов не грамматикализованы. Они возникают в силу инерционной (прогрессивной) ассимиляции. Так, чередование гласных а и е в составе тюркского аффикса мн. ч. lar/ler задаётся рядом (передним или непередним) гласного корня: тур. adamlar 'люди', evler 'дома'.

Основы слов в агглютинативных языках в принципе более самостоятельны, т.е. могут употребляться в предложении и сами по себе, без аффиксов.

В 20 в. внимание типологов стали привлекать и другие уровни языковой системы. Так, фонологическая типология (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон и др.) может искать подобия и различия в строении систем фонем, в количественном соотношении числа гласных и согласных в системе и в тексте, в структуре слога, в системе просодических (суперсегментных) звуковых единиц и т.д.

Особое внимание в 20 в. привлекло типологическое изучение синтаксического строя разных языков, и прежде всего сопоставительное исследование способов выражения субъектно-объектных отношений (И.И. Мещанинов, Г.А. Климов, С.Д. Кацнельсон, Дж. Гринберг и др.).

Для синтаксической типологии интересны опыты сопоставления словопорядка. Так, расположение субъекта (S), глагола-предиката (V) и объекта (О) может быть представлено одной из 6 формул: SVO, SOV, VSO, VOS, OSV, OVS. В русском языке возможны все шесть арранжировок, но только арранжировка SVO вляется нейтральной, стилистически немаркированной.

Отношения между S и O, S и V, S и O могут маркироваться различным образом. Так, между S и V может иметь место согласование, при котором V может повторять одну или несколько граммем, присущих S (в русском и многих других языках с присущим им моноперсональным спряжением граммемы лица и числа, а в прош. вр. числа и рода). В языках, имеющих категорию именных класов, согласование может быть оформлено различными классными показателями в структуре глагола; ср. авар. в-ачIана 'отец пришёл' - эбел й-ачIана 'мать пришла' (глагольные согласователи в-/й-). Подобное же отношение согласования может связывать V и O. Если согласование связывает V одновременно и с S, и с O, то говорят о полиперсональном (двух- и даже трёхличном) спряжении.Ср. абхаз. ды-з-беит 'его/её (человека)-я-видел', и-з-беит 'то (вещь)-я-видел', и-бы-р-тоит 'то (вещь)-тебе (жен.род)-они-дают', бы-р-на-тоит 'тебя (жен. род)-им-то (нечеловек)-даёт'.

В структуре предложения именные конституенты могут характеризоваться по их синтаксической функции (как субъекты, прямые дополнения и косвенные дополнения) и как носители семантических ролей (при двухвалентном переходном глаголе друг другу противостоят агенс, т.е. одушевлённый участник ситуации, её иницирующий и контролирующий, исполнитель соответствующего действия, его источник, и пациенс, т.е. участник ситуации, её не иницирующий, не контролирующий и не исполняющий; часто агенс и пациенс ставятся в зависимость друг от друга, нередко считается, что наличие пациенса не предполагает наличия агенса).

S может в падежных языках всегда (или почти) всегда маркироваться имен. падежом, независимо от переходности или непереходности глагола-предиката и независимо от того, передаёт ли глагол активное действие или же пассивное состояние. Языки такого типа именуются номинативными. Прямое дополнение в номинативных языках обычно передаётся винительным падежом (откуда второе их название - аккузативные). S активной конструкции соотносится с агенсом, О с пациенсом. В пассивной конструкции агенсу соответствует О, а пациенсу S. S при непереходном глаголе может трактоваться как пациенс. Индоевропейские языки характеризуются номинативным строем предложения. К номинативным относится абсолютное большинство языков мира - кроме индоевропейских, здесь могут быть названы афразийские, уральские, дравидийские, тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, многие тибетско-бирманские , часть австралийских, кечумара и др.

Если выбор падежа субъекта определяется в зависимости от того, что глагол является переходным или непереходным, говорят о языках с эргативным строем предложения. В предложениях с непереходным глаголом S стоит в падеже, обычном для объекта при переходном глаголе. S же при переходном глаголе выражается особым падежом - эргативом. Таким образом, эргатив маркирует агенс, а абсолютный (или другой падеж) - пациенс. Так, в баскском предложении Ni-k gizona ikusi dat 'Я видел человека' nik стоит в эргативе, а gizona в абсолютиве; в предложении Gizona etorri da 'Человек пришёл' gizona употреблено в абсолютиве. К эргативным языкам относятся многие языки: кавказские (грузинский, убыхский), австронезийские (тонга), австралийские (дьирбал), папуасские, чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские и майя (тцелтал). Проявления эргативности наблюдаются в хинди и урду.

В языках активного строя друг другу противостоят не субъект и объект, а активное и инактивное начало. Активные (одушевлённые) существительные в принципе сочетаются с глаголами действия, а инактивные существительные с глаголами состояния. Агенс выражается агентивом, пациенс - инактивом. Активность или инактивность задаётся глаголом; ср.: гуарани o-hesa e-roga 'Он видит твой дом' - ti-miri 'Он скромен'; . Ср. восточный помо: ha ce.xelka 'я скольжу (не намеренно)', wi ce.xelka 'я скольжу (намеренно)'. К активным языкам относятся некоторые америндские языки (дакота), лхаса-тибетский, гуарани. Нечто аналогичное (но не образующее системы) мы находим в русск. Меня знобит, в нем. Mich friert.

Типологические сопоставления языковых систем на морфологическом, синтаксическом и морфологическом уровнях в настоящее время часто проводятся независимо. Вместе с тем многочисленны попытки выявления доминирующих типологических черт в строе языков и установления зависимости одних типологических особенностей от других (например, морфологических особенностей от синтаксических).

Развитие получают диахроническая типология и ареальная типология. Компаративисты всё в большей степени проявляют интерес к наличию типологических сходств в родственных языках. Рядом со структурной типологией в настоящее время развивается типология социально-функциональная.

--------------------------------------------------------------------------------

Лингвистическая универсология

Языки могут изучаться в аспектах дескриптивном (описательном), генетическом, ареальном, типологическом и универсологическом. Эти аспекты не всегда строго разграничиваются. Возможно взаимное влияние между результатами, полученными при разных подходах. И тем не менее следует учитывать различия в степенях абстракции от эмпирического материала конкретных языков.

Современное языкознание различает несколько уровней исследования языков. Соответственно различаются:

Первый, начальный уровень - описательное (дескриптивное) языкознание, которое сосредоточивает своё внимание на отдельных конкретных языках или диалектах, например русском или немецком, хинди или арабском, абазинском или эве. Оно по своему объекту унилингвально, а по своему методу преимущественно эмпирично и индуктивно, т.е. строит свои обобщения, идя от отдельных фактов.

Второй уровень - мультилингвальное языкознание, которое имеет дело с ограниченными множествами языков. В нём могут быть выделены относящиеся к двум подуровням:

Нижний подуровень мультилингвальных исследований - сравнительно-историческое и ареальное языкознание, объектами которых являются ограниченные множества генетически связанных или территориально тесно контактирующих языков, образующих языковые семьи или языковые союзы. Эти дисциплины по преимуществу эмпиричны и индуктивны, хотя делаемые в них обобщения более абстрактны, чем обобщения, формулируемые в частных лингвистиках. Вместе с тем здесь чаще используются гипотетико-дедуктивные методы, предполагающие движение мысли исследователя от общего к частному, от гипотез к фактам.

Верхний подуровень мультилингвальных исследований - типологическое языкознание, которое в принципе допускает рассмотрение в сопоставительном аспекте всех языков мира (во-первых, и родственных, и неродственных, и, во-вторых, и пространственно взаимодействующих, и географически не контактирующих языков).Оно группирует языки на основании тех или иных типологических признаков и работает с этими классами (типологически связанными множествами) языков. Выявляя различия между языками, принадлежащими к разным структурным типам, типологическое языкознание тоже по преимуществу эмпирично и индуктивно, хотя удельный вес дедуктивных методов здесь выше.

Третий, высший уровень - теория языковых универсалий, или лингвистическая универсология. Она имеет дело не с отдельными языками или множествами генетически, ареально и типологически сближаемых языков, а со всеми без исключения языками мира, рассматривая их как частные проявления единого человеческого языка. Универсологию интересуют языковые универсалии, т.е. всеобщие, сущностные признаки, обнаруживаемые во всех или в большинстве языков мира. Эти признаки постулируются исследователем в виде гипотез, проверяемых потом на эмпирическом материале конкретных языков. Иначе говоря, лингвистическая универсология представляет собой по преимуществу теоретическую и дедуктивную дисциплину. Не случайно, многие языковеды полагают, что общая теория языка - это прежде всего теория языковых универсалий. См. высказывание Жозефа Вандриеса: "Не будет ошибочным и утверждение, что существует только один человеческий язык под всеми широтами, единый по своему существу. Именно эта идея лежит в основе опытов по общей лингвистике".

На каждом из более высоких уровней исследования (на сравнительно-историческом и ареальном, затем на типологическом и, наконец, на универсологическом) любой конкретный язык получает более содержательную характеристику.

Языковой универсалией является признак, обнаруживаемый во всех или в абсолютном большинстве языков мира. Часто универсалией называют также и высказывание (суждение) о такой закономерности, присущей человеческому языку. Идея об универсальности определённых явлений в языках никогда не была чужда учёным, обращавшимся к проблемам природы и сущности языка. Предшественниками исследований в этом направлении были античные грамматики. В более позднее время идея универсалий разрабатывалась Яном Амосом Коменским, Рожером Бэконом и др. В 13 в. появился термин grammatica universalis. С появлением в 1660 г. знаменитой "Грамматики Пор-Рояля / Пор-Руаяля" Антуана Арно и Клода Лансло проблема универсалий становится одной из центральных в теоретической грамматике (сегодня в этом случае говорят об общей лингвистике). Логическое направление в языкознании уделяло преимущественное внимание не различиям языков, а общему в языках. И только утверждение в первой половине 19 в. сравнительно-исторического языкознания положило начало попыткам обнаружить различия между языками, причём эти различия объяснялись разными путями исторического развития конкретных языков, разными этнокультурами, национальными особенностями и т.п.

Интерес к языковым универсалиям вновь пробудился в середине 20 в., в связи с успехами в структурной, генеративной и функциональной лингвистике. Практически исследования языковых универсалий в этот период в основном велись в русле типологии языков, и лишь постепенно зрело осознание того, что у типологической лингвистики и лингвистики универсалий имеются свои цели. Первая исследует различия в строении языков, вторая - общее между языками. Впрочем, типология обращается к универсологии, когда она типологические сходства между языками не в силах объяснить ни генетическими, ни ареальными факторами. Тогда типология обращается к мысли, что данные сходства обусловлены общими закономерностями человеческого языка.

Исследования языковых универсалий должны ответить на следующие вопросы:

Что вообще может и чего не может быть в языке? Что лежит в природе человеческого языка и что противоречит его природе? Какие ограничения наложены на язык самой его природой?

Какие явления совместимы в языке, а какие, напротив, исключают друг друга? Какие явления в языке могут предполагать наличие или отсутствие других явлений?

Как в специфике разных языков, при их внешних различиях, проявляются всеобщие закономерности? Как универсальные закономерности согласуются с разными типами языков (при ответе на эти вопросы универсология смыкается с типологией)?

Описание языка вообще с позиций универсологии представляет собой его представление как системы тесно связанных между собой признаков, которые имеют всеобщий характер. Типология ограничивается лишь набором тех общих признаков, которые важны для описания соответствующего языкового типа, и добавляет к этим общим признакам специфические признаки.

В универсальном описании языка универсалии, как правило, перечисляются в последовательности от более общих к более конкретным. Например:

Если в языке существует дифференциация частей речи, то в их числе имеется и глагол.

Если в языке имеется глагол, то в языке может либо быть, либо не быть дифференциация по наклонениям.

Если в языке имеется дифференциация по наклонениям, то в нём есть изъявительное наклонение.

Если имеется некоторое видо-временное противопоставление в формах неизъявительного наклонения, то то же противопоставление имеется и в формах изъявительного наклонения, и т.п.

Принято различать следующие виды универсалий:

По методу формулирования высказываний об универсалиях - универсалии дедуктивные (обязательные во всех языках, в том числе и неизвестных исследователю) и индуктивные (зафиксированные в известных языках).

По охвату языков мира - абсолютные (полные) и статистические (неполные) универсалии. Некоторые исследователи полагают, что универсология должна иметь дело только с абсолютными универсалиями.

По своей структуре - универсалии простые (наличие или отсутствие какого-либо явления в языках мира) и сложные (наличие зависимости между разными явлениями, наличие между ними отношений типа импликации "если А, то В").

По отношению к оси синхрония / диахрония - синхронические и диахронические универсалии.

По отношению к самому языку - универсалии фонологические, грамматические, семантические и т.п. Так, к числу фонологических универсалий относятся следующие: в языках может быть не менее десяти и не более восьмидесяти фонем; если есть противопоставление согласных по твёрдости - мягкости, то нет противопоставления тонов. К семантическим универсалиям относятся закономерности развития значений слов от конкретных к абстрактным: 'тяжёлый (по весу)' > 'трудный'; 'горький (по вкусу)' > 'горестный, скорбный'; 'сладкий (по вкусу)' > 'приятный'; 'пустой' > 'бессодержательный, несерьёзный'; 'большой' > 'важный'. О взаимозависимости между разными структурными уровнями свидетельствует следующая универсалия: если в языке слово всегда односложно, то оно одноморфемно и в языке существует противопоставление тонов; если субъект в языке стоит перед глаголом и объект стоит перед глаголом, то в языке есть падеж.

Собственно языковые и семиотические (коммуникационные) универсалии. В этом случае исследования направлены на установление границ между естественным человеческим языком и всеми прочими системами коммуникации (например, искусственными языками, кинетической речью, системами коммуникации в животном мире и т.п.). Так, Чарлз Ф. Хоккетт указывает 16 сущностных признаков, по которым естественный человеческий звуковой язык отличается от коммуникативных систем животных и отсутствие которых в системах биокоммуникации означает, что у животных нет языка как такового. К этим признакам относятся:

использование вокально-слухового канала;

широковещательная передача языковых сигналов и направленный приём ;

быстрое затухание языковых сигналов;

функционирование взрослых людей то в роли передатчиков, то в роли приёмников;.

полная обратная связь;

семантичность (наличие у знаков своих денотатов);

дискретность (континуальный звуковой поток манифестирует последовательность дискретных единиц);

возможность относить языковые сообщения к вещам, удалённым во времени и пространстве;

возможность свободно и легко строить новые сообщения;

наличие грамматической структуры, позволяющей по определённым правилам строить новые сообщения;

возможность новой семантической нагрузки на языковые элементы;

передача языка через обучение и научение, а не по наследству;

наличие не только системы знаковых единиц, но и системы незнаковых фонологических единиц;

возможность построения ложных или бессмысленных языковых сообщений;

возможность строить сообщения о самом сообщении;

способность человека легко овладеть другим языком.

Данные универсологических исследований представляют интерес для типологического, ареального, генетического и дескриптивного языкознания, для решения задач прикладной лингвистики.

--------------------------------------------------------------------------------

Контрастивное языкознание

Контрастивная лингвистика (иначе сопоставительное языкознание, конфронтативная лингвистика) может быть отнесена к числу мультилингвальных дисциплин, куда принадлежат также языкознание сравнительно-историческое, ареальное и типологическое. Но от названных дисциплин она отличается целым рядом черт:

Множества языков, являющиеся объектами всех прочих мультилингвальных областей исследования - языковые семьи, ареальные общности языков (вплоть до языковых союзов), языковые типы, даны в самой реальности. Два или три языка, соотносимые в исследованиях по контрастивной лингвистике, группируются в один объект исследования языковедом произвольно, исходя из необходимости решения задач прикладного характера (обучение другому, чаще всего иностранному, языку, перевод с одного языка на другой).

Сравнительно-исторические, ареальные и типологические исследования среди своих целей имеют построение соответствующих классификаций языков. Контрастивная лингвистика не ставит перед собой подобной цели.

Сравнительно-исторические, ареальные и типологические исследования направлены на то, чтобы обнаруживать в соотносимых языках прежде всего то, что их сближает, т.е. то, что образует основу для генетических соответствий, объясняемых первичным родством, для вторичного родства как продукта языковых контактов, для структурных сходств. Контрастивную лингвистику в большей степени интересует то, что отличает сопоставляемые языки друг от друга и что может оказаться фактором, обусловливающим межъязыковую интерференцию.

Контрастивная лингвистика отвлекается от моментов диахронического характера. Она сугубо синхронична.

Контрастивная лингвистика формируется в русле лингвистического компаративизма и обособляется в отдельную дисциплину в середине 20 в., хотя сопоставительные исследования двух языков (правда, скорее несистематические и неполные) имели место уже в далёком прошлом (лексические сопоставления шумерского и аккадского в Вавилонии, сопоставления хеттского и других языков хеттскими переводчиками, сопоставления санскрита с ведийским и пракритами у Панини, опыты грамматических сопоставлений родных языков с латинским и древнегреческим учёными позднего Средневековья и Возрождения и т.д.). Под vergleichende Grammatik А.В. фон Шлегель имел в виду фактически сопоставительное языкознание.

Многое в методах работы связывает контрастивную лингвистику с лингвистической типологией, из которой она вычленилась. В нашей стране в разработку проблем сопоставительного изучения языков внесли существенный вклад И.А. Бодуэн де Куртенэ, Л.В. Щерба, Е.Д. Поливанов, С.И. Бернштейн, А.В. Фёдоров, А.И. Смирницкий, В.Д. Аракин, В.Н. Ярцева, В.Г. Гак, А.И. Фефилов и др. За рубежом становлению контрастивной лингвистики способствовали Р. Ладо, Ш.Балли, В. Скаличка, Э. Косериу, Р.Дж. Ди Пьетро, Ч.А. Фергюсон, Г. Никкель, Р. Штернеманн, К. Джеймс, Дж.К. Кэтфорд, Г.В. Кёрквуд и др.

Контрастивная лингвистика ставит своей конечной целью сопоставление соотносимых языков в целом, включая все структурные уровни - фонологический, морфологический, синтаксический, семантический. Один из сопоставляемых языков может квалифицироваться как эталон (source language). Обычно на его роль выдвигается родной язык. С ним по линии сходств и главным образом различий сопоставляется изучаемый иностранный язык (target language, Zielsprache). Сопоставление может осуществляться и в направлении от иностранного языка к родному. Иногда моделируется гипотетический промежуточный язык (язык-посредник), который и квалифицируется как язык-эталон. В такой модели перечисляются все общие для двух языков признаки. И для каждого конкретного языка указывается, какие из признаков языка-эталона ему присущи.

Сопоставление трёх или большего числа языков возможны. Так, например, при обучении английскому языку в условиях башкирской школы будут уместны указания на сходства и различия языков башкирского, русского и английского. Естественно, соотнесение трёх языков требует более сложного методического аппарата.

Несоответствия на фонологическом уровне квалифицируются как явления диафонии. Расхождения на морфологическом уровне относятся к диаморфии. Синтаксические расхождения считаются явлениями диатаксии. Соответственно говорят о явлениях диасемии (семантических расхождениях) и явлениях диалексии (лексемных несответствиях).

Методики, которые используются в контрастивной лингвистике, весьма разнообразны. Часто встречаются модели, построенные на основе традиционного языкознания. Вместе с тем многочисленны модели, учитывающие достижения структурной лингвистики.

При сопоставлениях на фонологическом уровне чрезвычайно полезно учитывать специфичные для каждого отдельного языка фонематичность и нефонематичность звуковых различий, состав дифференциальных признаков сопоставляемых фонем и фонологические оппозиции, в которых они участвуют. Следут различать такие уровни абстракции, как система, норма, групповой узус и индивидуальная речь. Так, немецкая фонема /t/ противостоит (образует фонологические оппозиции) прежде всего фонемам /d/, /n/, /k/, /s/, отличаясь от каждой из них одним дифференциальным признаком. На основе этих оппозиций фонема /t/ характеризуется на уровне системы следующим набором дифференциальных признаков: [смычность], [передеязычность], [глухость], [ртовость]. Русская фонема /t/ образует оппозиции фонемам /d/, /n/, /k/, /s/ и /t'/. Набор её дифференциальных признаков богаче на один, а именно [непалатализованность]. Таким образом, между нем. /t/ и русск. /t/ имеется различие на уровне системы. Что касается уровня нормы, то нем. /t/ в определённых комбинаторных условиях реализуется как [th], т.е. как аспирированный аллофон: ср. Tat 'дело, деяние, поступок' /ta:t/ [tha:th]. Различение придыхательных и непридыхательных глухих смычных аллофонов является фактом немецкой нормы. Если же носитель русского языка будет произносить фонему /t/ с придыханием в таком, например, слове, как тот, то этот факт следует квалифицировать как явление индивидуальной речи, так как ни на уровне нормы, ни на уровне группового узуса придыхательные аллофоны в русском языке не встречаются.

При сопоставлении знаковых единиц и структур возможно движение исследовательской мысли от форм к их значениям и функциям (семасиологический подход) и от значений и функций к выражающим их формам (ономасиологический подход). Так, семасиологический анализ обнаруживает во фр. артикле la прежде всего значение [определённость, определённая соотнесённость, референция]. То же самое обнаруживается при интерпретации англ. артикля the. Дальнейшие шаги позволяют обнаружить, что фр. la имеет значения [ед.ч.], [жен. род], в то время как англ. the синкретично по отношению к значению числа, т.е. межет употребляться с сушествительными и в ед. и во мн. ч., и не обладает значением рода. При ономасиологическом подходе сопоставление англ. и русск. языков позволяет установить, что значение определённой соотнесённости в англ. может передаваться рядом средств, в том числе специализированным показателем - определённым артиклем the, а в русск. это же значение может сигнализироваться рядом лексических единиц, словопорядком и т.д., но не имеет специализированного грамматического показателя в виде артикля.

Можно исходить из абстрактных понятийных категорий (предметность, определённость, время, личность, принадлежность, долженствование и т.д.) и устанавливать в каждом из соотносимых языков грамматические и лексические средства, служащие их выражению.

В синтаксическом исследовании используются модели, опирающиеся на идеи трансформационной порождающей грамматики, падежной грамматики, глубинных и поверхностных структур, семантических ролей, пропозициональной структуры и разного вида актуализационных структур.

Сопоставления, касающиеся лексико-семантических явлений, весьма эффективны, когда используются идеи тематических и лексико-семантических полей, а также метод компонентого анализа значений. Надо иметь в виду, что соотноситься могут и лексемы (как системы словоформ и системы семантических вариантов, концептем), и концептемы (слова в отдельных значениях). Элементами лексико-семантических полей выступают не лексемы, а концептемы. Разные концептемы, входящие в одну лексему, обычно входят в разные лексико-семантические поля. Точно так же объектами компонентного (семного) анализа выступают не значения лексем, а значения концептем. Переводятся с языка на язык не лексемы, а концептемы. Так, русская лексема мягкий, включающая в свой состав концептемы 1) легко поддающийся при надавливании, приятный при прикосновении; 2) легко поддающийся сжатию, давлению; 3) приятный для глаза, слуха, не рахдражающий, не резкий; 4) не имеющий чётких, определённых границ; 5) кроткий, уступчивый; 6) нестрогий, снисходительный; 7) тёплый, не суровый, не может быть прямо соотнесена с какой-то нглийской лексемой. Переводчику приходится искать соответствия на уровне концептем, перебирая между soft (bed, sound, water, palate, weather, winter, light, heart), mild (winter, climate, weather, disposition), gentle (movement, disposition), fresh (bread), upholstered (carriage, furniture), easy (chair), open (weather), mellow (weather, sound), shaded (light), smooth (movement).

Результаты исследований в области контрастивной лингвистики учитываются и в смежных областях (лингвистическая типология, лингвистическая универсология, психолингвистика, этнолингвистика и т.д.).

--------------------------------------------------------------------------------

Происхождение языка

Проблема происхождения естественного человеческого языка не является чисто лингвистической. Её решение может быть достигнуто только совместными усилиями представителей истории, археологии, геологии, антропологии, биологии, палеоневрологии, общей теории коммуникации, семиотики и многих других наук. Решаться она должна в рамках комплексной проблемы "Происхождение человека, общества, сознания, языка". Данных, которыми располагает современная наука, достаточно лишь для выдвижения общих гипотез.

В целом антропогенез представлял собой сложный и длительный процесс. Как биологическое существо человек сохранил тесную связь с животным миром, прежде всего с отрядом приматов, в который он входит в ранге особого семейства гоминид. Считается, что человеческая ветвь эволюции отделилась от общего с человекообразными обезьянами ствола в период адаптивной радиации обезьян на территории Востояной Африки и их биологической мутации примерно 12-15 млн. лет назад, откуда и происходило, по мнению сторонников гипотезы моногенеза человека, расселение представителей этого вида. На этой стадии наиболее вероятными предками человека были рамапитеки (или кениапитеки), ореопитеки, дриопитеки и другие высокоразвитые человекоподобные обезьяны.

Гоминизация (становление человека как вида) была связана с прямохождением, начальной стадией трудовой адаптации кисти, началом изготовления орудий труда и достаточно высоким уровнем развития мозга. В соответствии с этими признаками наиболее древним достоверным предком человека до недавнего времени считался Homo habilis (около 2 млн. лет назад).

Периодизация антропогенеза выглядит в работах разных учёных неодинаково. Одни полагают, что древнейшие люди (архантропы) появились около 1,9 млн. лет назад (или ранее). По данным некоторых антропологов, они существовали 650-350 тыс. лет тому назад. К числу архантропов относятся австралопитек, линия развития которого оказалась оборванной, презинджантроп, с которого некоторые учёные и начинают собственную историю человека и к которому относят квалификацию Homo habilis, и особенно питекантроп, синантроп, олдовайский человек, атлантотроп, гейдельбергский человек, когда люди начинают пользоваться огнём, и др. Они ещё сохраняли в своём облике много обезьяньих черт, изготовляли на ранней стадии грубые каменные орудия труда, занимались охотой и собирательством, были организованы в первобытные человеческие стада, речевое общение находилось у них на начальной стадии развития. К архантропу уже прилагается квалификация Homo sapiens (Человек разумный).

Эволюция архантропов привела к возникновению палеоантропов (древних людей), возникших около 1 млн. лет тому назад и существовавших в период около 300-35 тыс. лет назад. К их числу относят неандертальцев, мозг которых по объёму и строению почти подобен мозгу современного человека. Они изготавливают довольно сложные орудия труда и начинают строить жилища, занимаются коллекьтивной охотой на крупных животных. У них совершенствуется социальная организация и лучше координирована совместная производственная деятельность, что обеспечивало более интенсивный рост их численности и более широкое расселение этих групп. Значительного уровня достигает развитие речи. Увеличилась независимость человеческих групп от окружающей природной среды. Это привело к прекращению биологической, видовой эволюции человека и к выдвижению на первый план социальных факторов.

Современный человек, неоантроп (Homo sapiens sapiens) возник около 40 или более (до 60-70) тысяч лет тому назад. Удвоение атрибута sapiens призвано показать отличие нового человека от архантропа, которого квалифицируют как Homo sapiens. Неоантропы уже в начальный перид своего существования создали богатую культуру (разнообразные орудия из камня, кости рога, жилища, шитую одежду, полихромную живопись на стенах пещер, скульптуру, гравировку на кости и т.п.). Их звуковой язык по своей структуре приближается к современному.

Возникновение человека было возникновением одновременно общества, сознания и звукового языка, благодаря которым человеческий вид смог выдержать длительную и жестокую конкурентную борьбу за выживание. Постепенно формировались расы и возникали диалектные различия, приведшие к становлению самостоятельных языков, которые послужили праязыками макросемей. Довольно рано люди начали распространяться за пределы африканского континента, заселяя просторы Евразии (если считать прародиной человека Африку).. Через Берингов пролив их племена мигрировали на американский континент, через острова Индонезийского (Малайского) архипелага шло заселение Австралии.

Формирование звукового языка было обусловлено всё возрастающими и усложняющимися потребностями общения и происходило в тех условиях, когда люди могли использовать также другие системы коммуникации (и прежде всего язык жестов). Звуковой язык оказался более эффективным орудием общения при отсутствии, например, прямой видимости. Звуковые и жестовые сигналы используются животными ряда видов, но человеческий язык представляет собой не просто более сложную коммуникативную систему, а качественно новое явление, посредством которого могут строиться высказывания о непосредственно не наблюдаемых и воображаемых ситуациях, формироваться абстрактные понятия, излагаться мифы и легенды, формироваться развёрнутые научные теории и т.д. Поэтому сопоставление языка человека и систем биокоммуникации не позволяет в полной степени получить адекватное представление о том, как был устроен человеческий Протоязык.

Методами сравнительно-исторического языкознания (внешняя реконструкция, внутренняя реконструкция, глоттохронология) удаётся углубиться в историю языковых семей не более чем на 10 тыс. лет (т.е. до эпохи неолитической / аграрной революции). История языковых макросемей требует дальнейшего движения вглубь. Так, если существование индоевропейского языкового единства условно датируется 5 тыс. лет до н.э., то существование таких, например, макросемей, как ностратическая (или бореальная) макросемья или гипотетическая макросемья, в которую пытаются объединить языки северокавказские (абхазско-адыгские и нахско-дагестанские), енисейские, сино-тибетские в Старом Свете и языки на-дене в Новом Свете, относят к периоду, лежащему между 10 и 20 тыс. лет до н.э. Реконструкция праязыков этих макросемей находится в начальной стадии, и пока приходится сомневаться, что на этом пути удастся восстановить в скором времени язык первого Homo sapiens sapiens.

--------------------------------------------------------------------------------

Язык и общество

Язык возникает, развивается и существует как социальный феномен. Его основное назначение заключается в том, чтобы обслуживать нужды человеческого общества и прежде всего обеспечить общение между членами большого или малого социального коллектива, а также функционирование коллективной памяти этого коллектива.

Понятие общества относится к одному из трудно определимых. Общество - это не просто множество человеческих индивидов, а система разнообразных отношений между людьми, принадлежащими к тем или иным социальным, профессиональным, половым и возрастным, этническим, этнографическим, конфессиональным группам, где каждый индивид занимает своё определённое место и в силу этого выступает носителем определённого общественного статуса, социальных функций и ролей. Индивид как член общества может быть идентифицирован на основе большого количества отношений, которые его связывают с другими индивидами. Особенности языкового поведения индивида и его поведения вообще оказываются в значительной мере обусловлены социальными факторами.

Проблема взаимоотношений языка и общества включает в себя многие аспекты, в том числе и такие, которые входят в группы:

Социальная сущность языка: "Функции языка в обществе", "Основные направления социальной эволюции языков"; "История языка и история народа";

Отношение языка к общественным институтам и процессам: "Язык и культура", "Язык и религия", "Язык и художественная литература", "Язык и школа", "Язык и научно-технический прогресс", "Язык и средства массовой информации", "Язык и идеология", "Возможности воздействия общества на язык";

Варьирование языка в обществе: "Функциональные варианты (формы существования) языка", "Язык и территориальная дифференциация общества (территориальные диалекты)", "Язык и социальная дифференциация общества (социальные диалекты)", "Язык и социальные роли говорящих",

Взаимодействие языков в многоэтническом обществе: "Языки и этносы", "Языковые ситуации", "Национально-языковая политика", "Языковые контакты", "Многоязычие в социологическом аспекте".

Их исследованием занимаются социолингвистика (социальная лингвистика), возникшая на стыке языкознания и социологии, а также этнолингвистика, этнография речи, стилистика, риторика, прагматика, теория языкового общения, теория массовой коммуникации и т.д.

Язык выполняет в обществе следующие социальные функции:

коммуникативная / иформативная (осуществляемые в актах межличностной и массовой коммуникации передача и получение сообщений в форме языковых / вербальных высказываний, обмен информацией между людьми как участниками актов языковой коммуникации, коммуникантами),

познавательная / когнитивная (обработка и хранение знаний в памяти индивида и общества, формирование картины мира),

интерпретативная / толковательная (раскрытие глубинного смысла воспринятых языковых высказываний / текстов),

регулятивная / социативная / интерактивная (языковое взаимодействие коммуникантов, имеющее целью обмен коммуникативными ролями, утверждение своего коммуниативного лидерства, воздействие друг на друга, организация успешного обмена информацией благодаря соблюдению коммуникативных постулатов и принципов),

контактоустанавливающая / фатическая (установление и поддержание коммуникативного взаимодействия),

эмоционально-экспрессивная (выражение своих эмоций, чувств, настроений, психологических установок, отношения к партнёрам по коммуникации и предмету общения),

эстетическая (создание художественных произведений),

магическая / "заклинательная" (использование в религиозном ритуале, в практике заклинателей, экстрасенсов и т.п.),

этнокультурная (объединение в единое целое представителей данного этноса как носителей одного и того же языка в качестве родного),

метаязыковая / метаречевая (передача сообщений о фактах самого языка и речевых актах на нём).

История каждого языка самым тесным образом связана с историей народа, являющегося его носителем. Есть существенные функциональные различия между языком племени, языком народности и языком нации. Язык играет исключительно важную роль в консолидации родственных (и не только родственных) племён в народность и в формировании нации.

Один и тот же этнос может пользоваться одновременно двумя или более языками. Так, многие народы Западной Европы на протяжении всего Средневековья пользовались как своими разговорными языками, так и латинским. В Вавилонии наряду с аккадским (вавилоно-ассирийским) долгое время использовался шумерский язык.

И напротив, один и тот же язык может одновременно обслуживать несколько этносов. Так, испанский язык используется в Испании, а также (часто одновременно с другими языками) в Чили, Аргентине, Уругвае, Парагвае, Боливии, Перу, Эквадоре, Колумбии, Венесуэле, Панаме, Коста-Рике, Сальвадоре, Гондурасе, Гватемале, Мексике, Республике Куба, на Филиппинах, в Республике Экваториальная Гвинея и т.д.

Этнос может утратить свой язык и перейти на другой язык. Это произошло, например, в Галлии в силу романизации кельтов.

Описывая взаимоотношения используемых в одном социальном коллективе разных вариантов языка или же разных языков, говорят о языковой ситуации. Языковые ситуации могут быть однокомпонентными и многокомпонентыми, равновесными и неравновесными.

Примером однокомпонентной языковой ситуации может служить Исландия.

Равновесная ситуация имеет место в Бельгии (одинаковый статус французского и нидерландского языков). В многих государствах Западной Африки наблюдаются неравновесные ситуации: местные языки обладают большей демографической мощностью, а по коммуникативной мощности они уступают европейским языкам. Доминировать может один язык: волоф в Сенегале. В Нигерии доминируют несколько языков (хауса, йоруба, игбо). Используемые языки могут обладать разным престижем (в случае диглоссии). На продуманный анализ и взвешенные оценки языковых ситуаций опирается выбор рациональной языковой политики, проводимой государством.

Соотнесение разных языковых систем и разных типов культуры (а также разных способов категоризации явлений мира) составляет содержание этнолингвистики. Многие представители этнолингвистики нередко неправомерно преувеличивают роль языка в познании мира (школа Лео Вайсгербера в Германии, гипотеза языковой относительности, выдвинутая в США Эдвардом Сепиром и Бенджаменом Л. Уорфом).

Язык определённым образом отражает территориальную дифференциацию народа, говорящего на нём, выступая в виде множества говоров, и социальную дифференциацию общества на классы, слои и группы, существующие между ними различия в использовании в целом единого языка, выступая в виде множества вариантов, разновидностей, социальных диалектов (социолектов). В языке в виде множества форм общего и специализированного характера, таких, как литературный язык, просторечие, койне, функциональные стили, подъязыки науки, жаргоны и арго, отражается многообразие сфер и сред его применения.

На данном языке сказываются появление своей системы письма и формирование наряду с устно-разговорным письменного языка, изобретение и распространение книгопечатания, газет, журналов, радио, телеграфа, телефона, телевидения, Интернета.

Поскольку общество в процессе своего исторического развития беспрерывно изменяется, меняются и функции обслуживающего его языка, его социально-функциональная стратификация, взаимоотношения между территориальными и социальными диалектами, общественый статус разных форм существования языка.

Для теоретического языкознания немалый интерес представляет проблема взаимоотношения внутренних (внутриструктурных) и внешних (прежде всего социальных) факторов развития языковой системы. Язык (и прежде всего его словарь) чутко реагирует на развитие материальной культуры (техника и технология), на достижения духовной культуры (мифологическое, философское, художественное, научное постижение мира, формирование новых понятий).

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Язык и общество. Социолингвистика. Языковая ситуация. Языковая политика. Этнолингвистика. Сепира-Уорфа гипотеза. Коммуникация. Контакты языковые).

Для дополнительного чтения: Н.Б. Мечковская. Социальная лингвистика. М., 1994.

Приложение, дающее представление о том, как социолмнгвистику обычно трактуют в американской науке (из обзорного доклада фонда ERIC L & L 1994).

Sociolinguistics

Sociolinguistics is the study of language as a social and cultural phenomenon. The major divisions within the field of sociolinguistics are described below.

Language Variation describes the relationship between the use of linguistic forms and factors such as geography, social class, ethnic group, age, sex, occupation, function, or style. The combination of these various factors results in an individual's idiolect, that is, their particular and idiosyncratic manner of speech. When a variety of language is shared by a group of speakers, it is known as a dialect. A dialect, whether standard or nonstandard, includes the full range of elements used to produce speech: pronunciation, grammar, and interactive features. In this respect, dialect should be distinguished from accent, which usually refers only to pronunciation.

All speakers of a language speak a dialect of that language. For example, the speech of an Alabaman is quite different from that of a New Englander, even though the language spoken by both is English. Further differentiation is possible by investigating factors such as social class, age, sex, and occupation.

Language and Social Interaction. This is the province of language and its function in the real world. Three subfields of sociolinguistics investigate this relationship.

(1) Pragmatics looks at how context affects meaning. As a function of context, the intended meaning of an utterance is often different from its literal meaning. For example, "I'm expecting a phone call" can have a variety of meanings. It could be a request to leave the phone line free or a reason for not being able to leave the house; or it could suggest to a listener who already has background information that a specific person is about to call to convey good or bad news.

(2) Discourse analysis examines the way in which sentences relate in larger linguistic units, such as conversational exchanges or written texts. Matters of cohesion (the relationship between linguistic forms and propositions) and coherence (the relationship between speech acts) are also investigated. The links between utterances in sequence are important topics of analysis.

(3) Ethnography of communication uses the tools of anthropology to study verbal interaction in its social setting. One example of ethnographic research is the study of doctor-patient communication. Such study involves microanalysis of doctor-patient interaction, noting not only what is said but also pauses between turns, interruptions, questioning and response patterns, changes in pitch, and nonverbal aspects of interaction, such as eye contact.

Language Attitudes. The attitudes people hold toward different language varieties and the people who speak them are important to sociolinguists. Whereas studies in language and social interaction investigate actual language interaction, language attitude studies explore how people react to language interactions and how they evaluate others based on the language behavior they observe.

Language Planning is the process of implementing major decisions regarding which languages should be used on a societal scale. Language attitude studies are an essential component of language planning. In the United States, issues such as establishing bilingual education programs or whether to declare English the official language are major language planning decisions.

It is in multilingual nations, however, that language planning is most significant. Governments must decide which of a country's many languages to develop or maintain and which to use for such functions as education, government, television, and the press. Corpus planning involves the development or simplification of writing systems, dictionaries, and grammars for indigenous languages, in addition to the coining of words to represent new concepts. In such contexts, language planning is an important factor in economic, political, and social development.

Язык и коммуникативное поведение

Участвуя в производственно-познавательной деятельности общества, каждый индивид оказывается включённым во множество коммуникативных процессов, выступая то отправителем, то получателем сообщений, и прежде всего сообщений языковых, вербальных. Участник языковой коммуникации (коммуникант) пользуется как вокальным каналом связи, функционируя попеременно в коммуникативных ролях говорящего и слушающего, так и графическим каналом связи, выполняя роли пишущего и читающего.

Возможность его участия в вербально-коммуникативных событиях обусловливается тем, что в его психоневрологическом механизме "записана" языковая система, представляющая собой программу, которая как раз и управляет коммуникативным поведением индивида. Эта программа включает в себя наборы команд, задающих определённые операции, которые, во-первых, направлены на то, чтобы в целях реализации в речевом высказывании коммуникативного замысла, коммуникативных целей и намерений (интенций) говорящего / пишущего установить связи между языковыми объектами (в первую очередь семантемами и их конфигурациями) и внеязыковыми объектами, входящими в коммуникативно-прагматическое пространство, и, во-вторых, регулируют взаимодействие между внутриструктурыми компонентами языковой системы (семантическим, прагматическим, синтаксическим, номинативным, морфологическим и фонолого-фонетическим).

В каждым своём коммуникативном акте говорящий создаёт вокруг себя коммуникативно-прагматическое пространство, куда входят:

сам говорящий,

его адресат,

высказывание,

предмет высказывания,

время коммуникативного акта,

место коммуникативного акта,

обстановка, в которой совершается даный коммуникативный акт.

Всякое коммуникативное событие может быть охарактеризовано прежде всего как событие, в центре которого находится говорящий (коммуникатор). Любое его высказывание эгоцентрично. Формируемое его речевым актом коммуникативно-прагматическое пространство характеризуется такими координатами, как Я (т.е. говорящий) - не-Я (ближе к Я стоит Ты, в отдалеиии находится Он), сейчас (в момент акта высказывания говорящего) - не-сейчас (т.е. раньше или позже акта высказывания говорящего), здесь (рядом с говорящим) - не-здесь (несколько поодаль от говорящего или вообще очень далеко от него), место, занимаемое говорящим в социальной иерархии (равный говорящему по социальному статусу, - стоящий выше или же ниже в социальной иерархии). Указание на то или иное место в каждом из измерений называется дейксисом (личным, темпоральным, пространственным, социальным)

Говорящий может быть либо инициатором данного коммуникативного события, либо он может быть вовлечён в него другим участником этого события. Он осуществляет речевой акт, строя предложение, которое должно удовлетворять определённым фонологическим, грамматическим и лексическим параметрам, выражать некое значение (пропозицию) относительно тех или иных референтов, а также то или иное коммуникативное намерение (иллокуцию). Иллокутивная составляющая является ведущей в структуре речевого акта, в силу чего н может характеризоваться как иллокутивный акт. Речевой акт может быть:

актом констатации (или утверждения) некоего существующего положения дел (констатив, ассертив): Идёт дождь; Студенты факультета РГФ хорошо знают транскрипцию МФА;

актом побуждения собеседника к совершению некоего действия (директив): Я требую, чтобы Вы покинули помещение; Вы должны незамедлительно покинуть помещение; Всем оставаться на местах;

актом запроса у собеседника недостающей информации (интеррогатив, квестив, эротетив): Когда состоится очередное заседание кафедры; Кто в группе сдал экзамен по введению в языкознание на отлично? Ты придёшь? Я хочу знать, можно ли считать этот язык агглютинативным;

актом обещания (комиссив): Обещаю вернуть книгу в срок; Клянусь не забыть об этом; Я приду к тебе завтра;

актом выражения своего отношения к собеседнику и регулирования взаимооотношений с ним (экспрессив): Прошу извинения за то, что невзначай тебя обидел; Прими мои собелезнования; Поздравляю тебя с успешной сдачей экзамена;

актом объявления изменений в статусе собеседника или другого участника данной предметной сиуации по воле обладающего соответствующими правами говорящего (декларатив): Назначаю Вас своим заместителем; Объявляю вас мужем и женой.

В том случае, когда субъект пропозиции тождественен говорящему, мы имеем дело с перформативным высказыванием (Я обещаю прийти во время, Я прошу тебя принести завтра эту книгу, Я благодарю тебя за помощь). Структурным центром перформативного высказывания является так называемый перформативный глагол, который делает данное высказывание соответствующим действием (приказом, приглашением, советом, обещанием и т.п.), когда он употреблён в 1 л. ед. ч. наст. вр. изъявит. накл. Этот глагол задаёт своё окружение, структуру которого можно зафиксировать в виде скобочной зписи: требую (Я, Ты, пропозиция, содержащая информацию об ожидаемом действии). Тот или иной элемент перформативного высказывания может быть опущен (т.е. остаться не названным, имплицитным): Приходи (= Я прошу тебя прийти), Прочти эту книгу (= Я советую тебе прочесть эту книгу).

Каждый из видов иллокутивных актов имеет свои конструктивные особенности. По ним можно судить, на выражении какого коммуникативного намерения специализирована даная конструкция. Вместе с тем нередки случаи так называемых косвенных (непрямых) речевых актов, когда та или иная конструкция используется для выражения иного коммуникативного намерения. Так, при определёных обстоятельствах вопросительное по форме высказывание Ты не можешь дать мне эту книгу на время? служит не запросу информации, а выражает просьбу (= Я прошу тебя дать мне эту книгу на время).

В смысловом содержании высказывания могут наличествовать компоненты, не нашедшие прямого выражения и восстанавливаемые слушателем на основе так называемых пресуппозиций, т.е. тех суждений слушателя, которые он формулирует в своём созании в целях адекватного понимания высказывания, опираясь на свой жизненный опыт, знание типичных ситуаций, вербальный контекст и т.п. Так, высказывание Он знает, что я вернулся имеет своей пресуппозицией Я вернулся. Высказывание Ему далось решить эту задачу имеет своей пресуппозицией Он прилагал усилия.

Лингвистическая прагматика стремится выявить и сформулировать правила, соблюдение которых обеспечивает успешность (удачность) коммуникативных актов. Её интересуют также причины коммуникативных неудач.

Элементарные речевые акты могут сочетаться в последовательности актов с результирующей иллокутивной функцией. Так, в последовательности высказываний (речевом шаге) Я недавно приехал в Тверь. Я плохо знаю город. Как мне попасть в картинную галерею? сочетаются два констатива и один интеррогатив. Интеррогативная функция становится в данной последовательности доминирующей, так что и весь речевой шаг оказывается интеррогативом.

В диалогической речи (речевой интеракции) происходит обмен коммуникативными функциями говорящего и слушающего (в англоязычной терминологии turn taking). Участники диалога обмениваются речевыми ходами (moves). Взаимодействие коммуникантов в диалоге регулируется целым рядом правил, которые могут формулироваться в виде постулатов. Так, Г.П. Грайс свой Принцип кооперации (сотрудничества) ради успеха

в диалогическом взаимодействии коммуникантов формулирует в виде четырёх постулатов (или максим):

Постулат количества передаваемой информации: Говори столько (т.е. е меньше и не больше), сколько нужно, чтобы тебя поняли;

Постулат качества передаваемой информации: Говори только то, что ты считаещь истинным;

Постулат релевантности / отношения к делу: Говори то, что относится к делу;

Постулат способа передачи информации: Говори чётко, однозначно, не сумбурно.

Диалогическое взаимодействие регулируется также рядом других коммуникативных принципов (Принцип вежливости, Принцип великодушия, Принцип иронии и т.д.).

Говорящий может давать оценку своему высказыванию как истинному или ложному, серьёзному или шутливому, указывать на наличие его личного интереса (предрасположения, эмпатии) к своему собеседнику или же к тому или иному участнику описываемой ситуации. Он может задавать формы и стиль общения. Но вместе с тем он может быть или же не быть лидером коммуникативного взаимодействия.

Слушатель, интерпретируя высказывание, опирается на правила вывода косвенных и скрытых смыслов, установления его иллокутивной функции. Он тем или иным образом реагирует на воспринятые высказывания.

Коммуникативное событие в целом может представлять собой лекцию, доклад, церковную проповедь, обмен информацией, дискуссию, спор, ссору, дружескую беседу и т.п. Во многом свойства коммуникативого взаимодействия зависят от личностных качеств интерактантов.

Использование языка в коммуникативном процессе изучает лингвистическая прагматика. Её как одну из областей лингвистики интересуют не сами по себе речевые акты и речевые интеракции, а регулярные соответствия между теми или иными языковыми объектами и теми или иными параметрами коммуникативных событий. По своему пафосу прагмалингвистика приближается к социолингвистике (не случайно в американской науке первая дисциплина часто отождествляется со второй). Такие коммуникативные единицы, как речевой акт, речевой шаг, речевой ход и речевая интеракция, выделяемые при прагмалингвистическом анализе коммуникативного события любого жанра, имеют социальное, общественное предназначение.

--------------------------------------------------------------------------------

Язык и процессы порождения и восприятия речи

В предыдущем разделе речевые акты рассматривались с прагмалингвистической точки зрения, а именно как выделяемые в коммуникативном событии минимальные единицы вербального общения, которые выполняют ту или иную иллокутивную функцию (констатация факта, побуждение к действию, запрос информации и т.п.). Из речевых актов строятся речевые шаги, иллокутивная функция которых является производной от иллокутивных функций отдельных речевых актов. В процессах коммуникативной интеракции сочетаются коммуникативные ходы участников общения. Для всех названных единиц (от речевого акта до коммуникативного события) существенна их социальная предназначенность.

Анализ речевых актов с точки зрения психолингвистической и нейролигвистической направлен, наоборот, на выяснение их психологической и физиологической природы, т.е. на раскрытие тех психических процессов, которые характеризуют порождение языковых высказываний и их распознавание, и на выявление тех неврологических механизмов, которые обеспечивают протекание этих процессов.

Речевые акты могут характеризоваться как акты говорения и как акты слушания (аудирования), а также как акты письма и как акты чтения. В совокупности они составляют то, что называется речевой деятельностью. Речи в собственом смысле противостоит внутренняя речь, которая имеет место при мыслительном решении каких-либо интеллектуальных задач. Её характеризуют и собственные синтаксические закономерности, и использование неречевых средств (образов, схем). Она генетически восходит к внешей речи. Внутреннюю речь принято отличать от внутреннего проговаривания (речи "про себя", беззвучной речи) и внутреннего программирования (создания плана будущего высказывания). Собственно речь подразделяется на устную ми письменную, причём каждая из этих разновидностей обладает своими экспонентами и своими конструктивных особенностями. Далее, собственно речь разделяется на диалогическую и монологическую, причём генетически первичной является устая речь.

С внешней стороны процесс порождения и восприятия речи выступает как последовательность следующих: явлений: некое событие, исходное положение дел > акт говорения > действие, которое последовало за актом говорения. Исходное событие оказывается стимулом для акта высказывания, а само высказывание - реакцией на высказывание. В свою очередь, высказывание играет роль стимула для последующего действия: S1 > R1/S2 > R2. От внешне наблюдаемых фактов исследователь переходит к поиску внутрених механизмов.

Обычно выделяются следующие этапы порождения высказывания, осуществляющиеся во внутренней речи:

осознание говорящим стоящей перед ним потребности в достижении определённого практического результата и мотива коммуникативного действия;

формирование коммуникативного замысла, включающее в себя:

внутреннее программирование, включающее выдвижение коммуникативной интенции, выбор общей структуры высказывания, возглавляемой определённым предикатом и содержащей необходимые актанты, отнесение высказывания к данной предметной ситуации, выбор нужных слов, замещающих предикатную и актантные позиции;

лексико-грамматические операции по развёртыванию высказывания;

фонолого-фонетическая проработка частей высказывания и моторная реализация высказывания,

готовое высказывание.

Речевые механизмы, обеспечивающие порождения высказывания на каждом очередном этапе, являются психофизиологическими. Так, построение общей схемы высказывания (пропозициональной, или предикатно-аргументной, структуры) выполняется в передней речевой зоне коры головного мозга, поиск смысловых, грамматических и фонолого-артикуляционных элементов программы и их развёртывания в цепь, соотнесение темы и ремы высказывания осуществляется речевыми механизмами задней части коры мозга.

Восприятие речи слушателем опирается на те же этапы, что и порождение речи, но начинается с распознавания фонем и словоформ. Слушатель - такой же активный участник речевого общения, как и говорящий. Если при порождении речи синтаксические процессы имеют отправной точкой предикат, т.е. порождение речи следует синтаксису зависимостей, то в восприятии предложения значительную роль играет механизм анализа по непосредственно составляющим, когда вначале выделяются группа подлежащего и группа сказуемого. Меньшее количество времени требуется для восприятия предложений активных, но не пассивных, положительных, но не отрицательных, пассивных утвердительных, но не пассивных отрицательных, правдоподобных, но не неправдоподобных. Необходимые для таких эмпирических заключений психолингвистические эксперименты скорее являются психологическими, ежели лингвистическими.

Для понимания механизмов порождения и восприятия речи важны данные нейролингвистики, которая является разделом нейропсихологии, являющейся, в свою очередь, частной дисциплиной в рамках неврологии. Нейролингвистика изучает корреляции между теми или иными видами расстройств речи и функциональными центрами коры головного мозга. Распознавание речи она описывает как последовательность процессов в направлении от периферии нервной системы к её центральным отделам, а порождение речи как последовательность процессов в направлении от центра к периферии.

Особое внимание она уделяет афазиям. К нарушению речи в целом ведёт поражение любого участка речевой зоны мозга. Однако характер нарушения зависит в первую очередь от функции пострадавшего участка. Выделяются три формы афазий, имеющий синтагматическую природу, при нарушении передней речевой зоны:

динамическая афазия: нарушения на семантическом уровне (затруднения в построении смысловой схемы высказывания);

синтаксическая афазия, аграмматизм: нарушения на синтаксическом уровне (затруднения в грамматической организации высказывания);

эфферентная моторная афазия: нарушения а моторном уровне (затруднения в моторной кинетической организации речи).

Многообразны виды афазий, возникающих при повреждении других участков мозга. Можно привести лишь некоторые иллюстрации. Поражение задней речевой зоны нарушает операции парадигматическго выбора речевых единиц. Если поражены нижние отделы теменной доли возникает афферентная моторная афазия, ведущая к затруднениям в выборе слов, сдвигами в артикуляции. Если поражены височные отделы левого полушария, возникают затруднения в идентификации слов.

Нейролингвистика занимается также и неафазическими расстройствами речи (речевые агнозии и апраксии, дизартрии, алексии и аграфии.

Нейролингвистика скорее является медицинской, а не лингвистической областью. Её методы по преимуществу клинические.

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ВБК; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Речевая деятельность. Речь. Порождение речи. Восприятие речи. Психолингвистика. Нейролингвистика. Афазия. Язык и мышление).

Приложение, дающее представление об обычной для американской науки трактовке психолингвистики (из обзорного доклада ERIC L & L Digest 1994)

Psycholinguistics

Psycholinguistics is the study of the relationship between linguistic and psychological behavior. Psycholinguists study first and second language acquisition and how humans store and retrieve linguistic information, referred to as verbal processing.

Language Acquisition. The study of how humans acquire language begins with the study of child language acquisition. Principally, two hypotheses have been put forth. The first, deriving from the structuralist school of linguistics, holds that children learn language through imitation and positive-negative reinforcement. This is known as the behaviorist approach. The second, or innateness hypothesis, proposes that the ability to acquire language is a biologically innate capacity. Furthermore, innate language learning ability is linked to physiological maturation and may atrophy around the time of puberty. The innateness hypothesis derives from the generative/transformational school of linguistics.

Such descriptions of language acquisition are further tested in exploring how adults acquire language. It appears that most adults learn language through memorization and positive-negative reinforcement: a manifestation of the behaviorist model. Whether this is a result of the post-pubescent decay of the innate ability described above or a result of other psychological and cultural factors is a question of great interest to the psycholinguist.

Verbal Processing involves speaking, understanding, reading, and writing, and therefore includes both the production of verbal output and reception of the output of others. For example, although the sentences of a language may theoretically be infinitely long, there are constraints placed on their length, as well as on their structural characteristics, by our processing capabilities. Although we readily comprehend "The dog bit the cat that chased the mouse that ran into the hole," we have some difficulty sorting out "The mouse the cat the dog bit chased ran into the hole." Why this is so, in terms of cognition, perception, and physiology, is of major interest to the psycholinguistОсновные понятия теории письма

Естественный человеческий язык возникает и функционирует как система звуковых знаков, денотатами которых являются прежде всего элементы нашего опыта, т.е. разноообразные явления действительности. Звуковая материя является первичной и основной формой её существования. Инвентарные единицы этой системы (слова и морфемы, а также фразеологизмы) и правила их комбинирования в речи воспроизводимы в бесчисленном множестве конструктивных образований типа словосочетаний, предложений и текстов.

Письмо предназначено для того, чтобы фиксировать посредством графических знаков в целях передачи на большие расстояния и сохранения во времени звучащую речь. Благодаря членораздельности речи, т.е. её членимости на воспроизводимые инвентарные единицы, оно становится (на определённой ступени социальной эволюции) второй ипостасью того или иного конкретного языка. Оно представляет собой коммуникативную систему, элементами которой являются графические знаки, имеющие своими денотатами не явления действительности, а воспроизводимые в речи инвентарные единицы языка. Письмо в собственном смысле, подобно языку, в принципе должно содержать в своём инвентаре конечное число стандартных, воспроизводимых графических единиц (графем) и правил их комбинирования.

Основной единицей системы письма является графема. Как единица знаковой системы, она вступает в парадигматические отношения с другими графемами этой же системы и в оппозициях другим графемам обнаруживает свои различительные (дифференциальные) признаки, благодаря совокупности которых она опознаётся как таковая и не смешивается с другими графемами. Так, русская графема В отличается от графемы Ь и графемы Р наличием двух полушарий справа, в то время как Ь и Р характеризуются, в отличие от В, наличием лишь одного полушария справа, а между собой различаются расположением этого полушария в нижней или верхней части вертикальной черты. Наличие этой черты оказывается общим (интегрирующим) признаком трёх указанных графем.

Вместе с тем каждая графема выступает членом синтагматического ряда и может иметь начертательные варианты в зависимости от своей позиции. Так, в греческом письме графема сигма выступает в виде двух аллографов, один из которых встречается только в конечном положении (в исходе слова), а другой во всех остальных положениях. Этот принцип был повторён в готском письме, а также в так называемой фрактуре - готическом шрифте, который использовался прежде всего в Германии до середины 20 в. В арабском письме одна графема может выступать в виде четырёх аллографов (соединение с другой графемой справа, соединение слева, соединение с обеих сторон, отсутствие соединения).

Главными элементами алфавитной графической системы являются буквы. Они могут иметь свои имена, обладают начертательной формой, звуковым значением, а в ряде систем письма и числовым значением. В качестве аллографов одной буквы выступают её рукописные и печатные (машинописные и типографские) начертания. Так, об аллографии можно говорить в случаях прямого и наклонного начертаний буквы д (д и д). Аллографы печатных букв могут нести черты определённого шрифта. В какой-то степени аллографами одной и той же буквы можно признать её начертание как заглавной (прописной) буквы (в начале имён собственных, в начале существительных в немецкой графике, знаменательных слов в ряде графических систем) и как маленькой (строчной) буквы в других случаях. Однако при этом не следует забывать, что заглавные буквы часто несут дополнительную (помимо передачи звуковых значений) знаковую нагрузку.

Что касается звуковых значений букв, то в правилах графики данного языка обычно различаются их первичная и вторичные функции. Так, основная функция русской буквы д состоит в обозначении смычной звонкой переднеязычной непалатализованной фонемы /d/: дот, сдал, дуть, дым. Вместе с тем (по законам русской графики, учитывающей и слоговой принцип) буква д обозначает перед и, е, ё, ю смычную звонкую переднеязычную палатализованную фонему /d'/: идёт, дядя, дюны, дети, дичь. Вторичная функция этой буквы (в соответствии с морфемным, или морфологическим, принципом русской графики) заключается в передаче смычной глухой переднеязычной непалатализованной фонемы /t/ (пруд, лёд) и смычной глухой переднеязычной палатализованной фонемы /t'/: (сядь, ведь), причём обе эти фонемы чередуются (по закону ассимиляции перед глухими согласными или в исходе слова) с соответствующими им звонкими. Если вести анализ в направлении от буквы к обозначаемым ею фонемам, можно говорить о полисемии буквы. Если же вести анализ в обратном направлении - от данной фонемы к набору обозначающих её графем, например, устанавливая такие способы графического отображения русской фонемы /t'/, как т, д, ть, дь (полёт, лёд, лететь, медведь), то мы вправе говорить об омонимии соответствующих букв.

Графика формулирует правила соответствий между буквами и графемами, т.е. правила чтения и правила написания. Выбор же между возможными в графике данного языка способами фиксации на письме конкретных слов и морфем предписывает орфография.

Правила графики соответствующего языка могут ставить в соответствие какой-то фонеме сочетание двух или большего числа букв. Так, во французском языке фонема /S/ передаётся диграфом ch (chat 'кот'), английская фонема /S/ обозначается диграфом sh (shine 'блеск'), немецкая фонема /S/ требует для своего обозначения трёхбуквенного сочетания (триграфа) sch (Schatz 'сокровище'). В ряде графических систем встречаются лигатуры (например, соединение во французском языке в одном знаке о и е, соединение а и е в одном знаке в датской графике; многочисленные лигатуры в письме деванагари, обслуживающем санскрит, хинди и некоторые другие языки Индии). Нередки и буквы, обзначающие последовательности фонем (например, греческие буквы пси и кси, буква х в латинской графике и во многих системах письма, опирающихся на неё).

Графика того или иного языка включает в свой состав не только буквы, но и надстрочные или подстрочные диакритические знаки, которые либо, сочетаясь с буквами основного инвентаря, обеспечивают передачу фонем, либо служат обозначению просодических свойств (ударение, тон, долгота), либо обеспечивают разграничение на письме слов-омонимов. В русском письме диакритизированными буквами являются й и ё. Диакритические знаки используются в графике таких европейских языков, как эстонский, финский, венгерский, латышский, литовский, чешский, польский, сербскохорватский, немецкий, нидерландский, норвежский, шведский, датский, исландский, французский, итальянский, испанский, португальский, румынский и многие другие. В арабском и еврейском письме диакритики служат для обозначения не имеющих собственных букв гласных элементов, т.е. для информации о соответствующей огласовке.В деванагари диакритические знаки появляются при фиксации слогов, в которых за согласной фонемой следует не /a/, а какая-то другая гласная фонема.

К числу графем могут быть отнесены и знаки препинания, выполняющие скорее вспомогательные функции (членение высказывания и указание на характер связи между выделенными фрагментами высказывания, цитация, различение коммуникативной целеустановки предложения). Делимитативную (разграничительную) функцию выполняет также пробел.

--------------------------------------------------------------------------------

Зарождение письма

Письмо как знаковая система в принципе должно содержать в своём инвентаре конечное число регулярно воспроизводимых, инвариантных по своей сущности графических единиц (графем) и правил их сочетания при построении развёрнутых текстов. Каждая графема должна иметь своим денотатом одну и ту же единицу звучащей речи. Такой единицей может быть значащая единица (слово или морфема) или же односторонняя, незнаковая единица (слог или фонема).

Соответственно различаются такие основные типы письма, как

логографический (словесный, шире - словесно-морфемный),

слоговой (силлабический, силлабографический) и

буквенно-звуковой (алфавитный, или фонематический, или фонемографический; в некоторых системах графики используются разные знаки для аллофонов одной фонемы).

Логограммы в какой-то степени ориентированы на слова (и на морфемы) как единицы, обладающие и значением, и звучанием. Логограмма оказывается, таким образом, графическим знаком для языкового знака. Силлабограммы фиксируют определённую последовательность звуков (слог того или иного типа). Фонемограммы имеют своими денотатами отдельные фонемы (или же их аллофоны). Таким образом, силлабограмма и фонемограмма соотносятся не с языковыми знаками, а со звуковыми единицами в строении звуковых оболочек (экспонентов) языковых знаков.

Можно назвать, далее, идеограммы, представляющие знаки для неких идей, понятий, для слов, но в принципе в отвлечении от звуковой стороны слова. Идеографические системы удобны для использования в коммуникации между носителями разных языков и разных, сильно отличающихся друг от друга диалектов одного языка, но они непригодны для фиксации звучащей речи на языках, обладающих развитыми возможностями словоизменения. Так, китайское письмо, являющееся логографическим, всё же ближе по своей сущности к идеографическому типу. Оно оказалось очень устойчивым, сохранившись на протяжении почти трёх тысячелетий в основных своих чертах, так как хорошо отвечает изолирующему строю китайского слова. А вот для корейского и в значительной степени японского языков, которые первоначально использовали китайское письмо, в силу иного строения в них словоформ впоследствии были избраны новые пути развития своих собственных графических систем.

Разграничение логографического, силлабического и фонематического типов письма весьма условно, так как в графической системе одного и того же языка могут использоваться разные принципы. Так, русские буквы е, ё, ю, я являютсяслоговыми знаками (/je/, /jo/, /ju/, /ja/). По слоговому принципу строятся русские буквосочетания ле, лё, лю, ля (/l'e/, /l'o/, /l'u/, /l'a/). Морфемному принципу (ради одинакового написания разных алломорфов одной и той же морфемы) русская орфография следует, рекомендуя сохранять графическое тождество, например, корневой морфемы ВОД-, реализующейся в виде вариантов (алломорфов) /vod/, /vad/, /vad'/, /vod'/, /vot/. В текст могут включаться идеограммы, т.е. знаки, которые не ориентированы на фиксацию звуковой стороны речевых единиц: На первом курсе имеется 10 учебных групп. В японском письме логограммы (исторически восходящие к китайским иероглифам или построенные по их принципу) предназначены для фиксации простых слов и корней, а слоговые знаки (силлабограммы) используются для передачи грамматических аффиксов. Корейское письмо располагает знаками для фонем, но сочетает их в своего рода силлабограмму. Сочетание слогового и фонематического принципов наблюдается в письме деванагари.

Многие современные графические системы являются преимущественно фонематическими. Но наряду с ними продолжают существовать системы преимущественно силлабические и преимущественно логографические. Логографические системы (типа китайского) насчитывают в своём инвентаре многие тысячи или десятки тысяч знаков. Большое число графем затрудняет их запоминание и усложняет процесс обучения языку, но текст в логографической записи занимает меньше места. Силлабические системы (типа кипрского письма 6-4 вв. до н.э.) имеют имеют порядка нескольких сотен или десятков графем, в силу чего их усвоение оказывается более лёгким. Фонематические системы обходятся несколькими десятками знаков. Их усвоение не представляет большой сложности, но тексты, записанные посредством фонематической графики, занимают довольно много места.

Но логографические, силлабические и фонематические системы были созданы челевеческим гением относительно недавно, около 6000 лет тому назад. Изображать людей и животных в своих рисунках на камне, на стенах пещер наши предки начали десятки тысяч лет назад. Но эти рисунки не сводились в систему письма. См., например, изображения, обнаруженные в Италии.

Становление же письма в собственном смысле слова опиралось на длительные поиски оптимальных средств для сохранения информации. Письму предшествовали так называемые протописьменности.

На начальном этапе они не представляли собой устойчивых систем с регулярно воспроизводимыми знаками. Так, для передачи сообщений привлекались как мнемонические знаки зарубки на деревьях, особым образом положенные на пути следования ветки или камни, узлы. Объявление войны могло быть обозначено присланной стрелой. У индейцев Южной и Центральной Америки создавались кипу - своего рода узелковые послания (ЛЭС/БЭС: 77-78). Кипу часто использовались как украшения.

В Северной Америке (у ирокезов, гуронов и др.) получили распространения вампумы, представляющие собой сплетённые из шнурков полосы (ЛЭС/БЭС:80). Вплетённым в них разноцветным раковинам приписывалось разное символическое значение (война, угроза, вражда, мир, счастье, благополучие). Из раковин мог составляться рисунок (наример, красный топор на чёрном фоне - объявление войны). Вампумы могли служить эквивалентами денег. На расположенном рядом рисунке изображён вампум, посредством которого племя ирокезов сообщало американскому правительству, что оно не намерено признавать его своим отцом, а готов быть братом. У каждого из братьев свой путь.

Могли использоваться рисунки или серии рисунков, повествующих о каких-либо событиях (например, об успешной охоте или же походе царя Верхнего Египта на Нижний Египет). Но такие знаки, передавая смысловую информацию о чём-либо, не соотносились с звучащей речью, её значащими единицами.

Очередным шагом явилось создание стабильных систем мнемонических знаков. Возникает пиктография, используемая для передачи сообщений посредством рисунков отдельных предметов. Когда такие рисунки, пиктограммы (более или менее похожие на изображаемые предметы, являющиеся их иконическими знаками)

начинают (на Ближнем Востоке с 8 тыч.до н.э.) регулярно воспроизводиться в одних и тех же функциях или близких функциях, можно говорить о становлении идеографических систем. Идеограммы могут соотноситься со знаменательными словами, хотя и в отвлечении от их грамматической формы. Знак для предмета "нога" по ассоциации может выражать понятие 'идти'. Идеограмма становится теперь логограммой, т.е. знаком не для понятия вообще, а для слова или ассоциативного ряда слов. На следующей ступени такой знак, во-первых, всё больше схематизируется, т.е. утрачивает свойство иконичности и приобретает свойцство символичности, а во-вторых, приобретает способность выражать не только данное слово, но и другое слово, одинаково с ним звучащее, а также служебное слово или грамматическую морфему, а подчас просто одинаково звучащий слог. Формируется словесно-морфемный и словесно-слоговой типы письма.

Вот этот переход от протописьменности к собственно письму и наблюдается в многочисленных древнейших рисунках в Египте, Шумере, Эламе, в протоиндских рисунках 4-3 тыс. до н.э., в рисуночном письме ацтеков, в письме майя.

Образцы рисунчатого письма (пиктографии) майя

 

 

Многие из древних письмён ещё не дешифрованы. Это относится и к надписям письмом ронго-ронго (язык рапануи) на острове Пасхи.

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

Египетское письмо

Собственно письмо как знаковая система предполагает, во-первых, наличие ограниченного набора графем, которые могут воспроизводиться неограниченное число раз, в основном сохраняя своё значение или употребляясь в близких значениях, и, во-вторых, наличие ограниченного числа правил комбинирования этих графем в знаковые комплексы. Графемы как инвариантные элементы той или иной системы письма вступают в определённые парадигматическиме и синтагматические отношения между собой. Каждая графема характеризуется собственным набором дифференциальных признаков, благодаря которому она опознаётся при каждом очередном воспроизведении и не смешивается с другими.

Пиктография не отвечала этим условиям. Рисунки, которые используются для передачи сообщений, как правило, не воспроизводятся в виде готовых знаков и не обладают свойством инвариантности. Они не образуют сами по себе знаковой системы. Но, как показывает история древнейших письменностей, именно пиктограммы, приобретая свойство воспроизводимости и начиная вступать в противопоставления с другими аналогичными знаками, оказываются основой для формирования систем письма. Они становятся инвариантными элементами системы, которые способны иметь в конкретных актах письма свои варианты.

Древнейшие системы письма были идеографическими. Прототипами идеограмм чаще всего выступали пиктограммы. По этой причине многие идеограмм иконичны, т.е. они напоминают о каких-то предметах, как бы копируя их.

Иероглифы (греч. hieros 'священный' и glyphe 'то, что вырезано (например, на камне)'; сперва о знаках египетского письма, а затем и о других знаках, восходящих к рисункам) были иконичными на начальном этапе формирования древнеегипетского письма, бывшего в употреблении в период с конца 4-го - начала 3-го тыс. до н.э. по 3-4 вв. н.э., когда древнеегипетский язык (отдельная ветвь афразийской семьи) сменился возникшим из него же коптским языком.

В основе египетского письма насчитывалось около 500 пиктограмм, мнемонически связанных с определёнными понятиями и через их посредство с выражающими их словами. Так, один и тот же знак выражал слова pr 'дом' и pr(j) 'выходить', wr 'ласточка' и wr 'большой', hprr 'жук' и hpr 'становиться', dr 'корзина' и dr 'граница'.

Ниже приводятся многочисленные иллюстрации, которые могут быть основой для последующего объяснения принципа, явившегося итогом длительной эволюции египетского письма от чисто идеографического (и логографического) принципа к письму, в котором появляется множество фонографических знаков.. Рассмотрите их не спеша.

 

 

 

 

Писали египтяне слева направо и справа налево. Часто направление письма менялось с началом новой строки (такой принцип получил название бустрофедон).

Наряду с сформировавшимися на первом этапе знаками для объектов и действий (идеограммами) и соответстветствующих им слов (логограммами) вырабатываются фонограммы, т.е. знаки для звуковых последовательностей (из 2 или 3 звуков) и в конечном итоге для отдельных звуков. В конечном итоге египетское письмо становится довольно сложной системой, объединяющей в себе разнородные знаки.

Ниже приводятся примеры идеограмм.

Для передачи абстрактных понятий вводятся особые знаки - так наз. семантические детерминативы. Звучание слова может передаваться с помощью фонетических комплементов.

 

Теперь приводятся примеры сложных фонограмм.

 

 

Дальше следуют примеры простых фонограмм.

 

 

В египетском письме вырабатываются средства для передачи грамматических значений, т.е. знаки, денотатми которых оказываются грамматические морфемы (аффиксы).

 

 

Из сопоставления приведённых знаков видно, что постепенно сходство идеограмм со своими денотатами может утрачиваться. Теряя первоначальную иконичность, они становятся более схематичными, абстрактными и превращаются в знаки-символы.

Многие идеограммы стали соотноситься с определёнными словами, т.е. становились логограммами. Правда, при этом они могли иметь только словесное, а не фонетическое прочтение.

Другие знаки выражали либо одно слово, либо несколько ассоциативно связанных слов (например, изображение солнца для 'солнце' и 'день'), и их различное фонетическое прочтение обеспечивалось добавлением специальных комплементов. Комплемент представлял собой один или несколько дополнительных знаков, воспроизводивших консонатный состав всего слова, которое он сопровождал, или его конечной части.

Третьи знаки передавали только консонантный состав слов, и тогда однозначное смысловое прочтение слов обеспечивалось добавлением детерминатива (семантического ключа), который сам по себе не читался. Семантические детерминативы служили для построения комлексных знаков, выражающих действия (глаголы), признаки (прилагательные), отвлечённые понятия (абстрактные существительные). Так, например, изображение свёртка папируса означало, что в виду имелось абстрактное понятие. Служебные слова писались только консонантными знаками. Некоторые знаки использовались и как логограммы, и как фонограммы.

В результате египетское письмо не было целиком идеографическим: наряду с идеограммами (собственно говоря, логограммами) оно включало в свой состав и фонограммы (а именно силлабограммы). Большинство слов были комбинациями фонографических и идеографических знаков. Так, изображение плана дома означало 'дом', а добавление к этому знаку фонетического комплемента и рисунка бегущих ног служило передаче омофоничного слова 'выходить'. Появление консонантных знаков, передающих только один или несколько согласных с произвольным гласным или же нулём гласного ознаменовало начало фонетизации египетского письма, превращение его из логографической в словесно-слоговую (логографически-силлабическую) систему. Однако фонетизация в египетском письме не была доведена до конца. Однако именно в египетском письме смог сформироваться тот принцип записи слога (а именно по модели "согласный + любой гласный, в том числе и нуль гласного"), который оказался наиболее пригодным для вычленения отдельных знаков для согласных и построения алфавитных систем.

Иероглифические тексты могли писаться как вертикально, так и горизонтально, обычно в направлении справа налево. Направление письма указывалось специальным знаком. Слова, относящиеся к царям и богам, выделялись в тексте особо. Оба наиболее употребительных имени царя помещались в картуш или "царское кольцо".

Долгое время параллельно употреблялись две разновидности: иероглифика (тщательное воспроизведение изображаемого предмета) и иератика (скоропись, начиная с 2755 г. до н.э.). При написании знаков иератики на папирусе использовались тупые тростниковые перья и чернила. Иератические тексты предназначались в основном для целей богослужения (о чём говорит и само название данного вида скорописи). С 7 в. на основе иератики вырабатывается новый вид скорописи - демотика (народное письмо), в которой знаки упрощены, поликонсонантные знаки заменяются одноконсонантными, при них появляются детерминативы, имеющие характер обобщающих знаков для классов понятий.

Иероглифы использовались египтянами начиная примерно с 3000 г. до н.э. и продолжали употребляться для выполнения монументальных надписей на памятниках ещё во время римской колонизации. Последняя иероглифическая надпись датируется 394 г. До греко-римского господства число и форма иероглифов оставались неизменными. С 332 г. количество знаков, прежде всего фонограмм, стало резко возрастать. К 5 в. египетский язык стал мёртвым. Для развившегося из него коптского языка во 2 в. создаётся алфавитное письмо, опирающееся на принципы греческой графики и использующие 8 знаков из египетского письма. Оно предназначалось первоначально для перевода библейских текстов с греческого на коптский. В 11-12 вв. коптский язык перестал играть роль общелитературного, уступив эту роль арабскому. Но он сохранился как культовый язык в общинах коптов-христиан.

Употребление иероглифов в критском, протосинайском, протопалестинском, лувийском письме вряд ли связано непосредственно с влиянием египетского письма.

Египетское письмо во всех его разновидностях (иероглифика, иератика и демотика) отражало жизнь египтян и фиксировало все основные этапы развития древнеегипетского языка на протяжении трёх тысячелетий. Со временем оно было забыто самими египтянами. Опыты по расшифровке египетской письменности первоначально были эпизодическими (4 в., 17 и 18 вв.) и окончились неудачно. Ключ к дешифровке дал найденный в 1799 г. Розеттский камень с тремя идентичными текстами (иероглифическим, демотическим и греческим). Выдающийся вклад в дешифровку системы египетского языка внёс, будучи ещё в юношеском возрасте, Жан Франсуа Шампольон, создавший египтологию как науку в 20-х гг. 19 в.

Главные трудности в дешифровке текстов создавало отсутствие знаков для гласных. Набор консонантных знаков в основном выявлен.

Ниже я передаю египетскими иероглифами свою фамилию Susov (Susow: w = u):

Шумерско-аккадское письмо

Шумерско-аккадское письмо, известное как клинопись (Keilschrift, cuneiform), сыграло гигантскую роль в становлении и развитии ближневосточной цивилизации. Его создателями были шумеры, жившие на юге Месопотамии (Междуречья) на берегах Евфрата. Около 3500 лет до н.э. здесь появились первые шумерские города-государства, в том числе Урук. Шумерам, говорившим на языке, генетические связи которого до сих пор не установлены, приписывают создание колеса, закладывание основ математики, 60-ричную систему счёта (деление часа на 60 минут), воздвижение монументальных архитектурных сооружений (в том числе городских стен и многоярусных башен - циккуратов), изготовление оружия из металла. Здесь зародился миф о всемирном потопе. Они создали оригинальную систему письма.

Изобретение шумерского письма относится одними исследователями к 29-28 вв. до н.э., другие исследователи считают, что оно появилось в 34 в. до н.э., т.е. не позднее или даже раньше, чем египетское. В принадлежащем шумерам и получившем широкую мировую известность ещё в древние времена эпическом сказании о герое и царе Урука Гильгамеше, жившем около 2800 лет до н.э., о роли письма упоминается в разговоре Гильгамеша со своим отцом, находящемся в царстве мёртвых (по повести-пересказу Валерия Воскобойникова "Блистательный Гильгамеш". М, 1996):

- Но ты сказал мне о каких-то тайных таблицах. В мои времена не было такого слова.

- Таблицы, на которых знаками можно записать все человеческие знания.

- Зачем они? Или у вас, черноголовых, ослабла память, и вы теперь не в состоянии запомнить знания наизусть?

- Наизусть мы тоже запоминаем. Но как передать слово на большое расстояние, если не при помощи таблицы? Как передать наставления внукам, если человек умирает, не дождавшись их появления? А как передать любовное послание - не заставлять же слугу заучивать сокровенное слово? Как сохранить надолго в памяти торговый договор, приговоры суда?

В 19 в. до н.э. в Месопотамию приходят аккадцы (носители одного из языков семитской ветви афразийской семьи; основные диалекты этого языка - вавилонский и ассирийский), и господствующая роль в Месопотамии переходит к Вавилонии. Аккадцы многое восприняли из культуры шумеров, в том числе и клинопись. Шумерский язык, даже после того как он вышел из употребления, на протяжении очень длительного времени использовался вавилонянами в административно-хозяйственной сфере, в дипломатической переписке. Ему как мёртвому обучали писцов-администраторов около тысячелетия. Шумерское письмо постепенно стало использоваться и для записи текстов на аккадском языке. За шумерскими знаками сохранялось шумерское словесное и звуковое чтение, и вместе с тем они приобретали аккадское звуковое и словесное чтение. Так развивалась гетерография. Начали создаваться шумерско-аккадские словари. Аккадский язык стал со временем международным языком для стран Ближнего Востока.

Шумеро-аккадская клинопись и выработанные аккадцами строгие письменные каноны получили распространение далеко за пределами Вавилонии, вплоть до Египта. Клинопись была заимствована населявшими Малую Азию хаттами, а потом пришедшими сюда хеттами, лувийцами, палайцами, языки которых относятся к анатолийской ветви индоевропейской семьи. На основе клинописи создавались системы письма для языков как родственных, так и неродственных (древнеперсидского, эламского, хурритского, урартского, эблаитского). Клинописными по форме, но построенными совсем по другому принципу были знаки угаритского алфавита (Рас-Шамра, 16-14 вв. до н.э.).

При классификации типов письма могут учитываться самые разные признаки. При различении типов письма идеографического, логографического, силлабографического (силлабического) и фонемографического (фонематического) во внимание принимается характер объектов, с которыми знаки этих типов соотносятся. Знаки могут различаться по форме. Во внимание может привлекаться и техника письма (материал и инструмент для нанесения графических знаков). Так, египтяне высекали иероглифы резцом на камне, а скорописные знаки наносили кисточкой на папирус или ткань. Шумеры тоже начинали с иероглифов, представляющих собой пиктограммы. Но, изобретя для строительства зданий кирпич, они со временем по достоинству оценили свойства глины, которая, затвердевая, способна надолго сохранять изображения. Ускорился и сам процесс письма. Нанесение непрямых линий на глину оказалось неудобным, и иероглифы были были заменены знаками клинописи, которые выдавливались специальной заострённой палочкой (каламом) на ещё влажных глинянных табличках. Эти таблицы долго могли храниться, и до наших дней дошло значительное их количество.

Клинописные знаки строились как комплексы конусообразных вдавливаний. Первоначально они представляли собой стилизованные изображения объектов. Но нередко эти знаки переставали напоминать изображаемые объекты. Уже на начальной ступени (как показали раскопки Урука) перечень графем содержал знаки, отображавшие человека и части его тела, разнообразных животных, птиц, насекомых. рыб, деревья, звёзды и облака, землю и воду, здания, лодки, предметы домашнего обихода, огонь, оружие, предметы одежды, предметы культа, сети, капканы, глиняные изделия, музыкальные инструменты.

Первоначально число знаков в шумерском языке достигало тысячи. Постепенно их количество сократилось до 600. Почти половина из них использовались как логограммы и одновременно как силлабограммы, чему способствовала моносиллабичность большинства шумерских слов, остальные были только логограммами. Логограммы могли относиться к ассоциативно связанным объектам (например, знак звезды для 'Бог', изображение ноги для gub- 'стоять', du-, ra- 'идти', tum- 'приносить'. Наличие знаков, выражавших более одного слова, создавало полифонию. С другой стороны в шумерском имелось немало омонимичных слов - омофонов. Развитию омофонии способствовало, например, употребление рисунка ноги не только для выражения названных глаголов, но и для передачи просто слогов du, ra и т.д. Знак звезды мог соотноситься с именами dingir 'Бог' и an 'небо', а также обозначать слог an. К середине 3-го тыс.до н.э. сложилась словесно-слоговая система. Обычно основа обозначалась идеограммой, а аффиксы и служебные слова передавались знаками в их слоговом значении (силлабограммами). Использовались и детерминативы, т.е. знаки, указывающие на отнесение изображаемого объекта к тому или иному классу (люди, профессии, животные, птицы, рыбы и т.п.).

С ускорением письма знаки упрощались. Шумеры сперва писали вертикальными столбцами, справа налево, позднее - строками, слева направо.

Аккадцы (вавилоняне и ассирийцы) приспособили шумерское письмо к своему флективному языку в середине 3-го тыс. до н.э. Они придали прежним знакам новые слоговые значения, в соответствии с фонологическим строем своего языка. Стали преобладать чисто слоговые записи и прочтения слов. Число наиболее употребительных знаков сократилось до 300. Продолжился процесс упрощения их написания. Сохранялось большое число гетерограмм: шумерский по происхождению знак мог иметь не совпающие значения в шумерском и вавилоно-ассирийском: 'вода; семя; потомство; родитель' - 'вода; наследник', 'голова; глава; верх' - 'голова, глава'. Разными могли быть слоговые значения: 'плуг' апин - апинну, 'земледелец' энгар - иккару, 'гора' кур - шаду.

Надписи наносились чаще всего на глинянные плитки. Но немало надписей было сделано на призмах, конусах, цилиндрах, каменных плитах.

Опыты по расшифровке клинописных текстов начались ещё в 18 в. Дешифровка древнеперсидской слоговой клинописи 6-4 вв.до н.э., наиболее близкой по характеру к алфавитным системам (всего 36 знаков), в середине 19 в. позволила опереться на персидскую часть трёхъязычного текста (на древнеперсидском, аккадском и эламском) Бехистунской надписи (около 521 г. до н.э.) для дешифровки аккадской системы. Прочтение эламской части не составило особого труда. В эламской системе имелось 96 силлабограмм, 16 логограмм и 5 словоразделителей. Шумерская система клинописи была расшифрована в конце 19 - начале 20 вв. Расшифровка угаритской клинописной системы и архаического шумерского письма пришлось на 20 в. В 20 в. были обнаружены огромные клинописные архивы хеттов. Работа по прочтению клинописных текстов ещё не полностью завершена и активно продолжается усилиями ассириологов многих стран.

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Письмо. Пиктография. Идеограмма. Логограмма. Иероглифы. Клинопись. Гетерограмма. Гетерография. Шумерский язык. Аккадский язык).

Для дополнительного (факультативного) чтения

Asian and African Languages: Sumerian

Dictionaries: English-Sumerian

Earth History (Sumeria)

Ethics of Sumer, Babylon, and Hittites

Gilgamesh

Sprachen und Kulturen des Alten Orients

Sumeria History

Sumerian and Indo-European

Sumerian Literature. Epic of Gilgamesh

Sumerian topics: Sumeria and Akkadia

Sumerian-Turkish Comparison List

Universitaetsbibliothek Heidelberg

Аккадский (вавилонско-ассирийский) язык

Assyrologie

Bibliotheken in Mesopotamien und Aegypten

Codex Hammurapi -- Textstellen

Encyclopedia Britannica: Babylonia

Китайское письмо

Китайское письмо использует иероглифы, с помощью которых записываются слова или морфемы. В звуковом отношении иероглиф соответствует тонированному слогу. Подавляющее большинство слов китайского языка одноморфемны, вместе с тем границы морфемы совпадают с границами слога, так что в принципе можно говорить о словоморфеме и слогоморфеме. К тому же слог выступает в качестве минимальной конститутивной фонологической единицы, приближаясь по своим функциям к фонеме неслоговых языков. Это обстоятельство и обусловило исключительную устойчивость логографического по своему типу китайского письма на протяжении тысячелетий.

Написание иероглифа включает в себя от одной до 28 стандартных черт, которые составляют в каждом из знаков особую комбинацию.

Древнейшие иероглифы возникли как пиктограммы. Но способы их начертания и их облик неоднократно менялся в сторону большего упрощения и схематизации.

См. таблицу, в которой в верхней строке показан начальный облик иероглифов, а в нижней - их более поздний вид.

Древнекитайский текст выглядел следующим образом:

В китайском письме насчитывается около 50 тысяч графем. В современном обиходе китайцы используют около 4-7 тысяч знаков. Среди них есть и простые, и сложные (комбинированные). Около 1500 иероглифов представляют собой пиктограммы и идеограммы. Ср. "говорящие" иероглифы: 'вниз' - 'вверх' . В иероглифе 'король' верняя горизонтальная черта символизирует небо, нижняя - землю, средняя - человека, который от имени неба управляет землёй. В их числе простые знаки для слов, обозначающих реалии: 'дерево', 'гора', 'верх', 'низ'. Сюда же входят комбинированные знаки с более абстрактными значениями: 'человек' + 'дерево' = 'отдыхать', 'солнце' + 'луна' = 'ясный, светлый'.

Большинство иероглифов являются фонограммами. Они включают в свой состав семантические ключи, намекающие на значение данной слогоморфемы, и фонетические детерминативы (фонетики), передающие точную или приблизительную информацию о звучании этой слогоморфемы. Так, в китайском языке слог ma может быть тонирован четырьмя способами, и каждый из четырёх тонированных слогов имеет своё значение: ma 1 'мама', ma 2 'конопля', ma 3 'конь', ma 4 'ругать'. Иероглиф для 'мама' содержит в своём составе ключ 'женщина' и знак 'лошадь' в качестве фонетика. В словарях иероглифы располагаются по ключам. Их число составляет 214.

Особую категорию составляют так называемые "заимствованные" иероглифы. Это знаки, которые уже не используются в прежнем, прямом значении: с их помощью записываются другие слова, имеющие отвлечённое значение.

Китайская письменная традиция всегда предъявляла высокие требования к каллиграфии. Обучение ей занимает много места в школьном преподавании. С течением времени были выработаны рекомендации, касающиеся порядка начертания черт, из комбинации которых строится иероглиф.

 

Ниже следует образец каллиграфического письма.

Поскольку многие иероглифы одинаково хорошо служат для записи слов, звучание которых существенно различается по диалектам или изменилось с течением времени, китайское письмо обеспечивает взаимопонимание между представителями разных диалектов и даёт возможность образованному китайцу читать не только современные, но и древние тексты. По той же самой причине оно длительное время широко использовалось в Японии, Корее и Вьетнаме. В японское письмо вошли многие китайские иероглифы для обозначения корневых морфем, в то время как для перадачи грамматических морфем были изобретены знаки слоговых азбук.

Сложность изучения иероглифической системы часто стимулировало попытки создания буквенно-звуковых алфавитов. Сейчас в КНР и за её пределами используется транскрипционный алфавит на латинской основе, включающий 26 графем. Но этот алфавит употребляется ограниченно: в обучении языку, в телеграфной связи, Интернете и электронной почте.

--------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------

Семитские системы письма

Алфавитные (буквенно-звуковые) системы письма возникли из слоговых (силлабических). Слоговой же тип начал формироваться ещё внутри логографических систем, когда рядом со знаками-логограммами стали появляться знаки-фонограммы или же одни и те же знаки использовались то как логограммы, то как силлабограмы. Такая эволюция наблюдалась в письме египетском, шумерском, аккадском, критском, кипро-минойском. Логограммы уже господствовали в письме древнеперсидском, эламском, хурритском, урартском. Знаки для слогов создавались в разных системах письма.

Важен сам принцип обозначения слогов. К середине 2-го тыс. до н.э. на Ближнем Востоке и в Египте выявилось 3 таких принципа:

1) принцип, использованный в аккадском письме: знаки для открытых и закрытых слогов с разными гласными и разными согласными;

2) принцип, который был воплощён в эгейских системах (письмо крито-микенское, лувийское, библское псевдоиероглифическое): отдельные знаки только для открытых слогов;

3) принцип, которому следовало египетское письмо: отдельные знаки для слогов с произвольным или нулевым гласным.

Вот этот последний принцип и смог сыграть решающую роль в становлении новых систем линейного письма с небольшим количеством знаков. Он воплотился в западносемитском (или северносемитском) и южносемитском квазиалфавитном письме, представляющем собой промежуточную ступень от слогового к собственно алфавитному письму.

Возникновение семитских систем квазиалфавитного характера (согласный + произвольный или "нулевой" гласный) относится к первой половине 2-го тыс. до н.э. Письмо, созданное западными семитами, оказалось предком многих алфавитов мира. Общий прототип различных квазиалфавитных систем, в чём-то иногда сходных и, возможно, взаимодействовавших на каких-то ступенях развития, пока не обнаружен.Иногда этот прототип видят в протобиблском (протоханаанейском) либо в протосинайском письме. Возможно существование ещё более древнего, пока не открытого северносемитского прототипа.

Протобиблское (или же просто библское) письмо было псевдоиероглифическим. Это письмо надписей, обнаруженных археологами в г. Библ (совр. Джубейль) в Ливане на каменных и металлических предметах. Датируется оно примерно серединой 2-го тыс. до н.э. Его знаки имели геометрический или стилизованный рисунчатый характер (птица, рыба, змея). Их насчитывалось от 60 до 100. Они передают только открытые слоги. На некоторые из них похожи знаки западносемитского и южносемитского письма. Направление письма справа налево.

Памятники протосинайского письма, датируемые 19 в. до н.э., были найдены на Синайском полуострове и в Палестине. Обнаружено около 25 кратких и сильно повреждённых надписей и позже ещё около 10 фрагментов. Они содержат до 35 знаков рисунчатого характера как бы по египетскому образцу, свидетельствующих о наличии консонантного алфавита как одного из возможных предков финикийского алфавита. Предполагается, что синайское письмо (с 22-24 графемами) родственно консонантно-алфавитному письму угаритскому, южносемитскому, финикийскому и что оно возникло в южной Палестине в 13 вв. до н.э. на основе северносемитского алфавита (предка финикийского) под египетским культурным влиянием путём внешней стилизации знаков под египетские иероглифы. Это письмо (синайско-палестинское) было распространено в 13-11 вв. до н.э. в Палестине, Финикии, Сирии. Его дешифровка ещё далека от завершения.

Угаритское квазиалфавитное письмо (14-13 вв. до н.э.) технически уподоблялось шумеро-аккадской клинописи, хотя и не связано с ней генетически. Вероятно, ему предшествовало слоговое письмо (или не дошедшее до нас линейное письмо). С его помощью записывались тексты на угаритском языке (гос. Угарит на севере Сирии), а также на хурритском и аккадском языках. Оно использовалось и в Палестине.

Для лучшего понимания текстов использовались словоразделители, а также "матери чтения", т.е. некоторые знаки для согласных, служившие обозначению огласовки.

Сперва в угаритском алфавите насчитывалось 30 знаков, а затем их число под влиянием финикийского письма сократилось до 22. Из употребления угаритское письмо вышло к началу 1-го тыс. до н.э.

Ханаанейское, или финикийское, квазиалфавитное письмо возводится к какому-то северносемитскому прототипу. Предполагается, что главную роль в его формировании сыграли протобиблское и протосинайское письмо.

Финикийский алфавит имел 22 знака. Порядок их следования определился ещё во 2-м тыс. до н.э. Некоторые знаки похожи на начертания библского псевдоиероглифического письма, большинство знаков совпадают со знаками синайско-палестинского письма.

Эта система складывалась, скорее всего, во второй половине 2-го тыс. до н.э. Сперва каждый знак воспринимался как обозначение определённого согласного с любым (в том числе и "нулевым") гласным. Впоследствии он стал соотноситься только с определённым согласным. Так как чтение квазиалфавитного текста представляло трудности, для обозначения долгих гласных иногда использовались "матери чтения". Монументальное письмо постепенно сменялось курсивным.

Финикийский алфавит оказался наиболее конкурентоспособным среди западносемитских систем и послужил прототипом множества как древних, так и более новых алфавитов. Его восприятие другими народами (прежде всего в сиро-палестинском регионе) было опосредовано арамейским письмом. В 9-8 вв. до н.э. финикийский алфавит в его ранней разновидности (устав) был заимствован греками, которые изобрели знаки для гласных.

Аравийское (южносемитское) линейное письмо, содержавшее 28-29 знаков, генетически связано с северносемитскими системами письма (в частности с протобиблским). Северноаравийские алфавиты использовались для письма на лихьянитском, самудском, сафаитском языках, а также в древнеарабском письме (с 7 в. до н.э.; современное арабское письмо восходит к иному источнику). Южноаравийские алфавиты служили письму на языках сабейском, минейском, катабанском, хадрамаутском. Более чем половина знаков этих систем (с инвентарём из 24 графем) восходит к общим прототипам с финикийскими знаками, некоторые имеют аналоги в синайско-палестинском письме, остальные несопоставимы ни с теми, ни с другими.

Южноаравийским (сабейским) письмом пользовались в древнем Аксумском царстве на территории Эфиопии, приспособив его потом к местному, ныне уже мёртвому языку геэз. Эфиопское письмо отразило в себе конкуренцию письма южносемитского вообще и южноаравийского как одной из его ветвей. Оно сохранило и южносемитский порядок знаков, и названия букв, совпадающие с финикийскими (и тем самым с северносемитскими). Под вероятным влиянием греческой культуры были введены обозначения для гласных.

Установилось направление письма слева направо. Но способ обозначения гласных и слоговой принцип письма были выбраны по индийскому образцу (брахми или кхароштхи). Эфиопское письмо сохранило 24 знака из 29 знаков южноаравийского, пополнилось ещё рядом знаков (для амхарского языка), имеет 4 лигатуры. Если в письме геэз было 202 слоговых знака, то теперь оно достигает 270. Сохранилась форма устава, скоропись не была выработана.

С южносемитской группой квазиалфавитов сходно древнеливийское письмо (восточнонумидийское и западнонумидийское, современный туарегский алфавит тифинаг).

Кроме того, на основе того же западносемитского квазиалфавитного принципа строились древние малоазийские алфавиты (фригийский, мизийский, лидийский, ликийский, карийский и др.). Их источниками было, скорее всего, нефиникийское письмо, а другие варианты западносемитского письма.

Финикийское письмо с течением времени менялось. Устав сменился скорописью. Финикийская скоропись легла в основу скорописи, которая была выработана в языках арамейской группы семитской ветви афразийской семьи языков (между прочим, на арамейском проповедовал Иисус Христос).

Арамейское письмо в основном и послужило посредником между письмом финикийским и огромным множеством алфавитов на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии. Староарамейские надписи относятся к 9-7 вв. до н.э. (Дамаск, Хама, Арпад, Шамаль, Ассирия). Различаются следующие разновидности арамейского (финикийско-арамейского) письма: классическое (или имперское), арамейское письмо ахеменидских канцелярий, библейско-арамейское; на более поздней ступени - письмо набатейское, пальмирское, иудейско-палестинского, самаритянское, сирийское (в таких вариантах, как эстрангело, серго с яковитской и мелькитской разновидностями, несторианское, ассирийское).

Финикийско-арамейский консонантный алфавит лёг в основу письма

еврейского (сохранившихся до сих пор квадратного и курсивного),

набатейского (из которого в 3-4 вв. н.э. берёт своё начало арабское письмо, послужившее прототипом письму персидскому, афганскому, турецкому, урду, брахуи, кашмирскому и т.д.; оно распространялось вместе с арабскими завоеваниями, а также с принятием ислама и в своё время, а подчас и поныне, использовалось как в странах арабского языкового ареала, так и мусульманами за пределами арабоязычного мира: Синьцзян-Уйгурский р-н Китая, Камбоджа, западные районы Вьетнама, Малайзия и Индонезия, носители языков суахили и хауса в Африке, более чем в 20 регионах Российской империи и СССР),

пальмирского (давшего начало эстрангело, из которого возникли системы письма мандейского, якобитского, сирийско-палестинского, несторианского, манихейского),

персидско-арамейского (послужившего возникновению систем письма хорезмийскоого, пехлевийского, авестийского, согдийского, а через посредство последнего письма уйгурского, тюркского "рунического", старомонгольского, маньчжурского и др.).

Иллюстрации ряда западносемитских систем письма (финикийское, арамейское, древнееврейское, пальмирское, самаритянское)

В этих системах гласные (включая дифтонги) могут обозначаться "матерями чтения" и диакритиками, но в основном это делается в религиозных и учебных текстах. В остальных случаях передача огласовки не считается обязательной. Границы распространения этих систем письма обычно совпадали с границами тех или иных религий и их ответвлений.

См. схему родословного древа важнейших алфавитов, обращая пока особое внимание на правую половину этой схемы:

 

Письмо в Иране

История сменявших друг друга на одной и той же территории народов, культур и письменностей представляет исключительный интерес.

На нынешней территории Ирана живёт более 30 народов разных языковых групп (как иранской, так и неиранских). На этой территории в раное время возникали и исчезали многочисленные крупные и мелкие государства. Границы Ирана то простирались далеко на Запад и на Восток, включая в свой состав многие народы, то Иран оказывался в составе других великих держав.

Иранцы (одна из групп индоиранской ветви индоевропейской семьи языков, давшая своё имя стране) начали проникать сюда (сюда либо через Среднюю Азию, либо через Закавказье) во 2-м тыс. до н.э. Постепенно они составили большинство населения, и иранские языки (в частности персидский, историю которого делят на древний, средний и новый периоды) постепенно стали здесь господствующими. Но государственные образования существовали на иранской территории ещё до прихода иранцев, возникая уже в 3-м тыс. до н.э.

Одним из наиболее крупных доиранских государств в 3-1-м тыс. до н.э. на Ю.-З. Ирана был Элам (со столицей в Сузах). Эламиты создали около 30 вв. до н.э. рисуночное словесно-слоговое письмо (не дешифрованное до сих пор). К 23 в. они начали применять линейное слоговое письмо, продолжившее письмо протоэламское, и наряду с этим аккадскую клинопись. Эламская клинопись продолжала использоваться и в персидском государстве Ахеменидов в 6-4 вв. до н.э., когда эламский язык играл роль официального.

В 6-4 вв. до н.э. в Персидской державе утвердилось господство древнеперсидского языка, родного для Ахеменидов. Этот язык, как и эламский, наряду с иероглифами также использовал клинопись.

Клинописные надписи на древнеперсидском языке обычно сопровождались переводами на эламский, аккадский, а иногда на арамейский и египетский языки. Трёхъязычная Бехистунская надпись царя Дария позволила в новое время осуществить дешифровку древнеперсидского, аккадского и эламского письма.

 

 

Древнеперсидский язык получил продолжение в виде среднеперсидского (пехлевийского), который в 3-7 вв. был официальным языком державы Сасанидов и использовал две разновидности восходящего к арамейской графике письма: пехлевийскую (с идеограммами и лигатурами, историческими написаниями) и манихейскую (фонетическую). Первые опыты его дешифровки относятся к 18 в.

Пехлевийский вариант арамейского письма послужил основой для создания специального авестийского письма, которым были записаны тексты богослужения в зороастрийских общинах. Авестийский язык был современником древнеперсидского. Его письменная фиксация была осуществлена только около 4 в.

Свою письменность на основе арамейской графики имели языки парфянский, бактрийский, согдийский (3 варианта), хорезмийский. Согдийское письмо легло в основу орхонского и уйгурского, а то, в свою очередь, нашло продолжение в письме галик, ставшем прототипом для старомонгольского и маньчжурского. На старомонгольский алфавит опирались письмо ойратское и бурятское. Хотаносакские тексты писались посредством индийской графики брахми.

С первой половины 9 в. начинается история новоперсидского языка (фарси). В связи с завоеванием в 7 в. Ирана (Персии) арабами фарси и многие другие иранские и неиранские языки переходят на арабское письмо.

--------------------------------------------------------------------------------

Письмо в Южной и Юго-Восточной Азии

На территории Индии, откуда получили распространение многие графические системы Южной и Юго-Восточной Азии, что позволяет именовать их собирательно индийским письмом, история письменности насчитываает не менее 5 тысяч лет.

Но древнейшие надписи, обнаруженные в русле р. Инд (Хараппа и Мохенджо Даро) и представляющие собой рисунки, остаются нерасшифрованными. Поэтому трудно говорить о генетической принадлежности языка этих протоиндских надписей. Возможно, они сделаны на каком-то доиндоевропейском языке.

Индоевропейцы же, принадлежащие к индоиранской ветви (ариям) приходят через Среднюю Азию и Закавказье во 2-м тыс. до н.э. Одни из них (иранская группа ариев) заселяют Иран, другие (индоарийцы) осваивают Север Индостанского полуострова и постепенно продвигаются на юг и восток.

К 5 в. до н.э. относится создание кхароштхи - первого из древнейших индийских алфавитов. Он был в употреблении до 5 в. н.э. у ряда народов, и его называют также бактрийским, индобактрийским, бактропалийским, севернзападным индийским и кабульским. Письмо кхароштхи было слоговым. Основными знаками являлись графемы, передающие согласные в сочетании с кратким а, все прочие гласные передавались дополнительными знаками сверху или снизу при знаках для согласных. Сперва писали справа налево, а потом слева направо. Кхароштхи восходил к арамейской скорописи, которая применялась в ахеменидских канцеляриях на северо-западе Индии. Впоследствии оно испытало влияние другого древнего индийского письма - брахми.

В 3 в. до н.э. (также на основе арамейской графики) складывается брахми - в основе своей буквенно-слоговое письмо. Именно к брахми восходят многие варианты индийского письма.

 

 

Здесь, как и в кхароштхи, к основной графеме (например, для ka) приписываются дополнительные знаки для всех прочих, кроме а, гласных.

Письмо брахми оказалось прототипом для многих десятков систем письма, употребляющихся сегодня или употреблявшихся в прошлом в самой Индии, Бангладеше (я предпочитаю склонять это имя!), Пакистане, Непале, Шри-Ланке, а также в Тибете и Центральной Азии, вплоть до Монголии, в Бирме, на полуострове Индокитай и в Индонезии. Его влияние было связано с распространением буддийской религии и литературы.

Уже в ранних памятниках письма на брахми выделились три ветви:

северная (с угловатыми начертаниями букв),

южная (с округлыми начертаниями букв) и

юго-восточная (за пределами Индии, главным образом на основе пали).

В уже знакомой схеме родословного древа алфавитов названо только письмо брахми.

Знаки брахми менялись. Эволюция этой системы письма представляет собой цепочку следующих друг за другом во времени и различающихся по территориям распространения форм: брахми - маурья - кушанское - гупта (центральноазиатский вариант) - нагари - деванагари.

Письмо деванагари, используемое сегодня для хинди, санскрита и ряда др. индийских языков, представляет собой классический образец индийского письма. Его алфавит строится на основе артикуляционных признаков. Сперва перечисляютсяграфемы для отдельно употребляемых гласных (кратких и долгих, вместе с дифтонгами, а также с включением сюда кратких и долгих плавных), для согласных (начиная от заднеязычных и кончая губными). Имеется много дополнительных значков для гласных, для отсутствия гласного в исходе слова, много лигатур. Для типографского набора требуется не менее 600 литер.

 

 

Текст из "Ригведы" (деванагари)

От брахми ответвляется письмо пали, которое нашло продолжение в письме бирманском, сингальском, бороматском, из которого, в свою очередь, развились письмо кхмерское, таи, лаосское. Брахми даёт начало также письму кадамба, из которого возникают грантха и тамильское, кави, яванское, батакское, лампонг, реджанг. Письмо гупта стало основой для ассамского, тагальского, тибетского.

Из деванагари возникает письмо бенгальское, непальское и др.

Примерное представление о путях развития индийского письма даёт приводимое родословное древо (в качестве примера выбрана буква na c n церебральным / ретрофлексным).

Ниже приводятся образцы некоторых систем индийского письма (нагари, браминское, пали, гуджарати, тамильское, лаосское, тибетское).

 

--------------------------------------------------------------------------------

Письмо в восточноевропейском культурном ареале

 Догреческие системы письма

В Европе письмо появилось около 23 в. до н.э., т.е. задолго до формирования греческого алфавита. Протогреческие племена, среди которых особенно выделялись ахейцы и ионийцы, появились на территории нынешней Греции (как на материке, так и на островах) к концу 3-го тыс. до н.э., оттесняя и частью ассимилируя пеласгов. Создаётся большой ряд государств, из числа которых наибольшего прогресса достигли государства на о-ве Крит (Кнос, Фес, Агия-Триада, Малдия).

Здесь, у носителей минойской культуры, возникает и быстро (в течение 23-17 вв. до н.э.) эволюционирует от пиктографического к иероглифическому критское письмо. Оно было сходно с египетским и, возможно, складывалось под египетским воздействием. Рисуночное письмо прошло в своём развитии два периода: с 2100 по1900 гг. до н.э. (надписи на печатях) и с 1900 по 1700 гг. до н.э. (рисунки на печатях и глиняных табличках, хозяйственные записи). Известно около 150 идеограмм, изображающих человека, животных, растения, предметы. Направление письма слева направо, справа налево и бустрофедон. Оно плохо дешифруется , хотя можно предположить, что оно было уже не чисто логографическим, но содержало также элементы слогового письма.

 Около 18 в. на Крите была выработана новая система - курсивное линейное письмо А слогового типа. Оно использовалось, судя по археологическуим памятникам, в 1700-1550 гг. до н.э. и зафиксировано на печатях, орудиях, ярлыках, а позже преимущественно на глиняных табличках. Число его знаков определяется в пределах от 77 до 100. Вероятен слоговой характер этого письма. Язык, на котором делались эти записи, не установлен.

На основе письма А в 1450-1350 гг. до н.э. на Крите развивается линейное письмо Б. Оно распространилось и в Греции (Пилос, Микены). Это письмо засвидетельствовано в нескольких тысячах глиняных табличек. Установлено 88 слоговых знаков и несколько логограмм. Силлабограммы строились по принципу "гласный + согласный". Логограммы играли роль детерминативов.

Одним из вариантов критского письма является недешифрованное кипро-минойское письмо, явившееся предком кипрского письма. Последнее представляло собой систему из 56 знаков, обозначающих либо гласный, либо согласный + гласный. Оно обслуживало этеокипрский язык и кипрский диалект греческого языка. На нём писали в 6-4 вв. до н.э., пока оно не было вытеснено греческим письмом.

Тектоническая катастрофа 1470 г. до н.э. привела к разрушению критских городов и деревень, гибели населения и флота, к запустению острова, к уничтожению критской культуры. Складывание элладской культуры на материке шло медленнее, государства формировались здесь лишь с 17 в. до н.э. (Микены, Тиринф, Пилос и др.). К середине 17 - концу 16 вв., при власти ахейских династов, могущества достигли Микены. Микенская культура ахейцев в период своего расцвета (16-13 вв. до н.э.) оказала влияние и на соседние страны, включая Египет. Ахейцами в 15-14 вв. была предпринята попытка приспособить к своему диалекту критское письмо, завершившаяся созданием линейного слогового письма Б.

С конца 13 в. происходит упадок элладских государств, обусловленный вторжением с севера греческих племён дорийцев. Это вторжение привело к гибели крито-минойской культуры и к исчезновению вместе с ней критского-минойского письма. Свою независимость сохранили лишь Афины, куда и бежали многие из побеждённых ахейских государств.

 Греческое письмо

Начало нового экономического и культурного роста привело к созданию в 10 или 9 в. до н.э. на основе одного из ранних вариантов финикийского квазиалфавитного письма собственного греческого алфавита с добавлением специальных знаков для гласных (памятники с 8 в.).

Начальная его форма именуется греческим архаическим письмом. В последующем его развитии начинают различаться письмо восточногреческое и западногреческое.

На основе восточногреческого варианта складываются классическое греческое, продолжившее его византийское и новогреческое письмо. В классическом греческом алфавите, сложившемся на основе милетской (ионийской) разновидности (5-4 вв. до н.э.) имелось 27 букв. Некоторые знаки вышли потом из употребления. В ряде других местных разновидностей присутствовал знак "дигамма". Утвердилось направление письма слева направо. Различались несколько типов пиьма: монументальное, унциальное, курсивное, минускул.

В новогреческом алфавите насчитывается 24 буквы. Греческие печатные буквы отражают особенности младшего минускула. Первый печатный шрифт создаётся в 15 в. Современные печатные литеры получают свой облик в 17 в. Новогреческий особый пошиб рукописного письма отражает особенности греческого и латинского минускула.

Возникновение греческого алфавита имело решающее значение для всей греческой и европейской цивилизации. См. родословное древо алфавитов, обращая внимание на ответвление от архаического греческого.

 Потомки греческого письма

К западногреческому письму на Западе Европы восходят италийские алфавиты, этрусское, латинское, руническое, современное западноевропейское и центральноевропейское письмо, о чём речь пойдёт в разделе 8.10.

На Востоке Европы и в прилегающих к нему регионах вместе с распространением православного христианства на основе восточного варианта греческого письма создаются алфавиты коптский и готский (в Северном Причерноморье).

Коптским письмом пользовались представители христианской общины в Египте со 2 в.

Готским алфавитом, содержащим 27 букв, был записан осуществлённый епископом Вульфилой в 4 в. перевод Библии с греческого языка. В этом алфавите заметны следы частичного воздействия латинского и рунического письма. Вероятно, эти письмом пользовались остготы (в Италии) и вестготы (в Испании), но готские памятники в период утверждения католицизма были уничтожены.

 

К греческому письму восходит славянский кирилловский алфавит, созданный в конце 9 в. в Болгарии последователями Кирилла и Мефодия для целей христианской проповеди на родном для славян языке.

Основой для кирилловского письма послужило греческое (византийское) унциальное письмо.

Кириллица послужила прототипом для письма болгарского, русского, украинского, белорусского, сербского,. македонского. Петру I принадлежит реформа русского алфавита, выразившаяся в создании отличного от церковнославянского письма гражданского алфавита.

На основе русского письма были построены алфавиты многих языков бывшего СССР, монгольского языка (в МНР).

Предполагается, что до кириллицы уже использовалась другая славянская азбука - глаголица. Это письмо сперва использовалось в Моравии, откуда проникло к южным славянам и долго (до 18 в.) использовалось в Хорватии. В Древней Руси она употреблялась относительно редко.

 

Под воздействием греческого алфавита на основе различных вариантов западносемитской (арамейской) скорописи с принятием православия складываются алфавиты:

армянский,

грузинский,

агванский, или кавказско-албанский (на территории современных Дагестана и Азербайджана).

Армянский алфавит

 

.Грузинский алфавит:

 

Пример грузинского письма (текст из Руставели):

 

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Письмо. Алфавит. Квазиалфавитное письмо. Бустрофедон. Идеограмма. Логограмма. Иероглифы. Силлабическое письмо. Критское письмо. Кипрское письмо. Финикийское письмо. Малоазийские алфавиты. Греческое письмо. Маюскульное письмо. Минускульное письмо. Устав. Коптское письмо. Готское письмо. Армянское письмо. Грузинское письмо. Агванское письмо. Глаголица. Кириллица. Русский алфавит. Гражданский шрифт).

Для дополнительного чтения овозникновении систем письма в восточнохристианском ареале и других регионах мира: И.П. Сусов. История языкознания. Тверь, 1999.

--------------------------------------------------------------------------------

МатериалыПрофессор И.П. Сусов. Введение в теоретическое языкознание

Модуль 8. Основы общей теории письма (грамматологии)

Письмо в западноевропейском культурном ареале

--------------------------------------------------------------------------------

Оглавление учебника

Содержание модуля 8 "Основные понятия теории письма"

К предыдущей теме

--------------------------------------------------------------------------------

Письмо в западноевропейском культурном ареале

 Дописьменный период

Письмо на Запад Европы нришло из Греции.

Что касается дописьменного периода, то здесь археологами были обнаружены многочисленные наскальные росписи на территориях современных Италии, Франции, Испании, где в далёком прошлом жили носители доиндоевропейских культур. Индоевропейцы приходят и расселяются на этих территориях во 2-м и особенно активно в 1-м тыс. до н.э. На территорию Франции в 1-м тыс. до н.э. пришли племена кельтов, которых римляне называли галлами. Впоследствии, в период римской колонизации, галлы воприняли язык завоевателей. Кельты, пришедшие в 5-3 вв. через Пиренеи на территорию Испании, застали здесь высокоразвитую культуру иберов, контактировавших с греками и финикийцами. В результате смешения местных и вновь пришедших племён сложилась новая этническая группа кельтиберов. Впоследствии и кельтиберы были романизованы, перейдя на язык завоевателей. На Апеннины во 2-м тыс. до н.э. пришли племена италиков, из которых впоследствии выделились сыгравшие заметную роль в истории латины. Италики вошли в соприкосновение с высокоразвитыми неидоевропейскими племенами лигуров и этрусков, тесня их и постепенно растворяя их в себе, одновременно воспринимая многое из их культурного наследия. Возвышение латинов привело к латинизации (и романизации) Италии. Завоевания римлян обусловили впоследствии романизацию населения многих европейских народов.

Ниже приводятся два рисунка, найденные в пещерах Италии.

Интересна находка в палеолитической пещере Шове-Пон-д'Арк (Франция).

 Первые алфавиты на территоррии Италии

На Юге Италии (вплоть до Рима) и в Сицилии уже в 8-6 вв. до н.э. существовали многочисленные колонии греков. И их культура оказывала серьёзное воздействие на культуру этрусков и италиков (латинов, сабинов, умбров, осков и др.). Знакомство с греческим письмом и пользование им оказались стимулами для формирования алфавитов этрусского, латинского, оскского, умбрского.

Этруски, генетическая принадлежность которых не выяснена, писали справа налево. Сохранилось около 11 тысяч надписей от 7-1 вв. до н.э. В 1 в. до н.э. этрусский язык был вытеснен латинским.

Было письмо и у разных италийских племён, вытесненное впоследствии (в 1 в. до н.э.) латинским письмом. Умбры пользовались модифицированным вариантом архаического этрусского языка, а впоследствии перешли на латинское письмо. Они оставили около 20 кратких надписей от 4-1 вв. до н.э. и 7 бронзовых табличек от 200-70 гг. до н.э. Оски пользовались письмом этрусским, греческим и латинским, чаще же оскским письмом, восходящим к одному из южноэтрусских алфавитов. Сохранилось около 400 кратких надписей. Оскские памятники датируются 5 в. до н.э. - 1 в. н.э. Сикульский представлен лишь несколькими надписями. Моргеты, энотры, опики, авзоны и др. не оставили письменных памятников.

Ниже приводится оскская запись слова Viteliu. Исходное его значение - 'телёнок, бычок'. Ср. этимологически родственные слова с тем же значением: лат. vitellus (уменьш. от vitulus), умбрск. vitlu. Словом Viteliu сперва именовали греческие колонии в Италии, затем оно использовалось союзом сабельских племён, сопротивлявшихся набиравшему силы Риму, в конечном же итоге стало обозначением всего Апеннинского полуострова, сохранившимся в имени страны Italia.

 Латинское письмо и его судьба

Латинскому же (в иной терминологии, романскому) алфавиту выпала счастливая судьба. Он пережил большой ряд изменений. Эти изменения касались начертаний букв, их звуковых значений, инвентаря букв и техники письма.

В основном были заимствованы начертания и звуковые значения греческих.букв. Собственно латинский алфавит как таковой сложился в 4-3 вв. до н.э. Не исключено этрусское влияние. Древнейшие надписи имеют направление и справа налево, и слева направо, иногда они выполнялись бустрофедоном. Направление слева направо утвердилось в 4 в. до н.э. Знаки препинания, как и у древних греков, отсутствовали. Прописные и строчные буквы не различались. Использовались словоразделительные знаки.

Лат. С восходит к греч. гамме (Г) и имело соответственно то же значение /g/ (ср. сокращения С - Caius, Cn - Gnaeus). Постепенно (в направлении к С) трансформировалось написание буквы К , так что буква С стала передавать /g/ и /k/. Буква К сохранилась в немногих случаях: Kalendae. В поздеантичное время С стало обозначать перед передними гласными аффрикату /ts/. Для передачи звонкого согласного /g/ к С был добавлен вертикальный штрих внизу, что дало букву G.

Греческая дигамма F /v/, /w/ послужила передаче глухого согласного /f/.

Дзета Z сперва была упразднена.

Буква Н стала служить передаче греческого густого придыхания (т.е. звука h).

Лат. Q восходит к греч. коппе.

Греч. ипсилон Y развился в лат.V.

Греч. буква Х получила значение /ks/, присущее греческой букве кси, а греческое [x] стало передаваться диграфом CH.

Греч. буквы тета, фи и пси передавались в транслитерации через диграфы TH, PH, PS. Вместе с тем они использовались в лат. письме как знаки с числовым значением 100, 1000 и 50.

С 1 в. до н.э. в написании греческих заимствований стали употребляться Y и Z.

Для латинской транслитерации греческого письма со временем оформились следующие слоответствия:

 

Грамотность в римском обществе была высокой, и письмо развивалось медленно и плавно. Сформировались такие его технические формы, как письмо эпиграфическое (в других названиях - монументальное, квадратное, лапидарное), курсивное и актуарное как его вариант. В Северной Африке в 3 в. сложилось унциальное ("крючковатое") письмо. В античную пору латинское письмо было маюскульным.

В средние века латинский язык сохранял своё господство в западноевропейском обществе (католическое богослужение, наука и образование, дипломатическая переписка). Добавились буквы W (11 в.), J и U (16 в.). Возникло деление букв на прописные и строчные. Появились знаки препинания. Начиная с античного времени, развитие получают разные формы рукописного письма (рустичная, квадратное, унциальная). В средневековый период маюскул вытесняется минускулом (полуинциал, новый римский курсив, каролингский минускул, вытеснивший в Западной Европе все остальные виды латинского письма). С 11 в. получил распространение ломаный вариант каролингского минускула (фрактура, или готическое письмо; не надо смешивать его с готским письмом). В эпоху Возрождения начинает господствовать гуманистическое письмо с округлёнными формами знаков (антиква). Оно и легло в основу многих современных шрифтов. Готическое же письмо долго удерживалось в Германии, где оно нередко наывалось немецким. Имеются его типографский и рукописный варианты.

 

В странах Западной и Центральной Европы латинское письмо легло в основу национальных алфавитов. Приспособление латинского алфавита к своему языку шло очень медленно и стихийно, начиная с записи собственных имён и других слов латинскими буквами (в то время как в восточноевропейском ареале изобретение алфавитов было, как правило, творческим актом отдельных лиц, и эти системы графики оказались довольно близки к идеалу фонематического письма, особенно славянское). В каждом из языков конкурировало множество вариантов. Создавались новые буквы, строились буквосочетания (диграфы, триграфы) и лигатуры, добавлялись различные диакритические знаки. В результате на одной и той же основе (латинская графика) были сформированы во многом расходящиеся друг с другом системы письма на языках ирландском, английском, немецком, скандинавских, нидерландском, французском, провансальском, испанском, португальском, итальянском, каталонском, ретороманских, венгерском, чешском, польском, словацком, словенском, финском, эстонском, латышском, литовском, хорватском варианте сербскохорватского языка, румынском, албанском, баскском и др.

 Другие системы письма в Западной Европе

Западные европейцы до создания своих собственных графических достаточно широко пользовались латинским языком и писали, соответственно, по-латински. Но до формиррования своей графики на латинской основе у них были в ходу и другие системы письма.

Так, древние ирландцы в 3-4 вв. до н.э. создали (вероятно, под влиянием знакомства с латинской графикой) так называемое огамическое письмо, памятники которого (около 500) относятся к 3-10 вв. Знание этого письма сохранялось в Ирландии вплоть до 19 в. Этим письмом пользовались и пикты (в Шотландии). Первоначально в алфавите содержалось 20 знаков, потом их стало 23. Графемы образуются комбинациями коротких и длинных чёрточек, а также точек, которые располагаются по обе стороны вертикальной или горизонтальной линии.

 

Под влиянием христианства сфера употребления огамического письма сужалась, был создан свой ирландский алфавит на основе латинской графики. Распространению христианства в Англии, Германии, Скандинавии и многих других странах) немало способствовали ирландские миссионеры, с их же деятельностью связаны шаги по выработке письма английского, немецкого, скандинавского.

У древних германцев со 2-3 вв. и вплоть до позднего средневековья широко использовалось руническое письмо. Руны вырезались на камне, металле или дереве и имели заострённую форму. Вероятно происхождение этого письма на основе этрусского, латинского или какого-то иного италийского алфавита. Имеется несколько вариантов этого письма, которое часто именуется футарком (futhark) по первым шести буквам алфавита (третий знак сохранился в исландском алфавите, построенном на основе латинской графики).

Древнейшими являются старшие (общегерманские) руны (24 знака, около 150 памятников до 9 в.). Ведутся споры о языке, на котором сделаны эти надписи. Предполагается особый тип общегерманского койне. Из них развились младшие, или скандинавские, руны (варианты шведско-норвежский и датский с их дальнейшими модификациями; около 3500 памятников). Особо выделяются англосаксонские руны (7-10 вв., до 33 знаков). С распространением христианства шёл процесс создания письма на основе латинской графики, и руническое письмо вытеснялось.

В заключение обратимся вновь к схеме, представляющем родословное древо алфавитов. Более полную схему можно найти в ЛЭС/БЭС на с. 377.

 

--------------------------------------------------------------------------------

ЮСМ; ААР.

ЛЭС/БЭС (Статьи: Письмо. Алфавит. Греческое письмо. Латинское письмо. Руническое письмо. Огамическое письмо. Готическое письмо. Бустрофедон. Маюскульное письмо. Минускульное письмо. Диакритические знаки. Транслитерация).

Для дополнительного чтения: И.П. Сусов. История языкознания. Тверь, 1999 (параграфы о создании систем письма в западнохристианском ареале, а также в других регионах мира).

--------------------------------------------------------------------------------

Материалы для студентов-лингвистов

Лингвистическая гостиная

Компоненты языковой системы и их роль в дискурсе

Содержание сайта

 

Тверской государственный университет

 

Профессор И.П. Сусов. Введение в теоретическое языкознание

Экзаменационные вопросы

--------------------------------------------------------------------------------

Итоговый экзамен

Структура экзамена :