Автономный механизм морфологических категорий (морфология языка)

5. Автономный механизм морфологических категорий (морфология языка).

Морфологические категории участвуют в построении категорий синтаксиса

(предложения, их типы, члены предложения и т.д.), интегрируют отношения

между словами и их грамматическими формами, воспроизводится вариативно в

составе предложения, обладают внутренней целостностью (единство

морфологического значения и средств, а также способов их выражения),

представляют собою интеграцию знаков.

6. Автономный механизм синтаксических категорий (синтаксис языка).

Синтаксические категории участвуют в построении текста, интегрируют

ситнагматические отношениия между морфологическими категориями,

видоименяемые лексикой; вариативно воспроизводится в структуре текста,

обладают внутренней целостностью (единство синтаксического значения и

средств, а также способов их выражения), представляют собою интеграцию

знаков.

Наглядный образ уровней организации автономных механизмов языка (один

уровень над другим) мало убедителен и мало что поясняет. Можно применить

иную наглядно-графическую модель взаимосвязи автономных механизмов языка в

составе макромеханизма:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Конечно, и эта модель позволяет видеть лишь часть связей между

автономными механизмами языка. Она тоже упрощает, а значит и искажает

реальную картину взаимодействия фонетики, морфемики, лексики,

словообразования, морфологии и синтаксиса в единой структуре языка в целом.

Но эта модель имеет и некоторые достоинства.

Она показывает, например, что фонетика языка непосредственно

взаимодействует с морфемикой и лексикой; морфемика – с фонетикой, лексикой

и словообразованием; словообразование – с лексикой, морфемикой

морфологией; морфологи – с морфемикой и синтаксисом; синтаксис – с

морфологией и морфемикой. Кроме того, модель показывает, что морфемика

имеет прямые выходы и в морфоогию и в синтаксис. Если фонетике языка какой-

то своей стороной принадлежит инотация, то оказывается оправданным

расположение по соседству фонетики и синтаксиси.

Язык состоит из разных элементов. Самый простой - фонема. Сама она почти ничем не характеризуется, она лишь сопоставляется с другими фонемами -дифференциальные признаки фонем. Фонема - пучок дифф. признаков. Сам признак ни из чего не состотит.

Дифф. признак - частичка, которая является элементом фонемы. Каждый признак отличается от другого, обладает значимостью.

Свойства фонемы:

- контрастность (противоположны другим фонемам)

- композиционность (она составлена из других элементов)

Эти 2 свойства образуют иерархию языковых элементов.

Уровни языковой системы:

1 - фонемы

2- слоги и слова

3 - предложения

4 - текст

Есть еще единицы, которые относятся к семантике, к означаемому. Они ведут себя как семы:

1 - морфема

2 - лексема

3 - пропозиция

4 - связное целое

Пропозиция основана на признаке предикативности, образует смысловое ядро предложения.

Единицы, которые имеют значения, могуд быть:

имеющие значение, но не несущие информации (морфема, слог)

несущие информацию (предложение, текст)

Знак - это объект, указывающий на другой объект.

Должны быть знаковая ситуация, в пределах которой некоторый предмет обретает знаковую функцию.

Особенности культуры межнационального общения

(на примере адыгского этноса)

--------------------------------------------------------------------------------

Двадцатый век, круто изменивший всю общественную жизнь и очертивший грани возможной катастрофы и гибели цивилизации с непредсказуемыми последствиями, радикально преобразил идейно-мировоззренческие подходы. Появилась историческая необходимость в формировании дружбы, братства, взаимной поддержки и взаимовыручки у каждого человека, какой бы политической, социальной, духовной и нравственной ориентации он ни придерживался.

Разумеется, такое преобразование затрагивает, в первую очередь, сферу межнациональных отношений. Культура межнациональных отношений, с точки зрения профессора С. Шермухамедова, . это ''реализация взаимозависимых интересов наций и народностей в процессе экономической, социальной и духовной жизни на принципах равноправия, интернационализма, взаимопомощи на благо каждой нации, каждой народности, которое составит благополучие всего межнационального государства. Назначение культуры межнациональных отношений . способность к более углубленному познанию этносами друг друга и усилению взаимоотношения между ними. Все это достигается терпимостью, соблюдением общепринятых норм взаимодействия, может способствовать сформировавшимся в социально-психологическом плане стереотипам мышления и поведения''. 1

Духовная жизнь нации . исключительно сложное и многообразное явление. Национальные особенности культуры, нравов, традиций, норм поведения и общения, психологии, этикета составляют основное содержание этого феномена. Когда же мы говорим о культуре межнационального общения, то тем самым из сферы духовной жизни общества выделяем, прежде всего, специфические способы, содержание активности людей, определяемые ценностями и формами референтной для человека группы, проявляющиеся в сферах общения с себе подобными, в характере межсубъективного общения. У каждого человека есть национальные, специфически социальные по своей природе, происхождению и функциям духовные устои, так называемые ценностные ориентации, нравственная, идеологическая, эстетическая, политическая, правовая и другие компоненты сознания, ''задающие'' личности программу деятельности и поведения, в том числе и отношение к другому человеку, другой нации, другой культуре, духовной и материальной. Ценностное сознание формируется и корректируется в деятельности человека на протяжении всей его жизни. Знание и невежество, истина и суеверие могут соседствовать в нем, подчиня себе всю духовную сферу, обеспечивая реализацию деятельности в единстве всех ее четырех аспектов: преобразование реальности, ее познание, ценностное осмысление и общение. Общение является важным условием для возникновения той духовной силы, которая управляет связью человека с себе подобными.

Подлинная культура межнационального общения, взаимодействия и сотрудничества народов может возникнуть только на основе раскрытия духовно-нравственного потенциала каждой нации, обмена опытом социального и культурного творчества, на основе реализации идеалов свободы, справедливости и равенства. Высокая культура межнационального общения . одновременно и средство, и результат становления и функционирования новой системы отношений в политической, экономической и других сферах жизнедеятельности наций и государства в целом. Такая система может возникнуть только тогда, когда каждая нация или национальность процесс своего взаимодействия с другими нациями и национальностями будет строить на основе принципов равноправия, учета интересов другой стороны, взаимопомощи и обмена во всех областях материального и духовного производства.

Расширение функций и масштабов воздействия культуры на национальные и интернациональные процессы, обеспечение гармоничности их взаимодействия находятся в прямой зависимости от успехов демократизации общественной жизни в целом в стране и в сфере национальных отношений в частности. Ведь культура охватывает всю совокупность общественных связей и отношений между нациями и народностями, между людьми как субъектами социальной деятельности. ''Будучи всегда синонимом человеческого развития, . замечает В.М. Межуев, . культура совпадает тем самым с общественным развитием, с развитием человека как общественного существа''. 2

Практика установления равноправных отношений нуждается в соответствующей теоретической концепции. Разработка ее связана с преодолением ряда методологических трудностей, в том числе и по вопросу культуры межнационального общения. Здесь необходимо учитывать следующие принципиально важные моменты: конкретно-исторический уровень развития нации и национальных отношений; богатство и многообразие проявления культурной самобытности и традиций общения; определенную расстановку классовых сил внутри национальной общности и вокруг нее; исторически установившиеся традиции и опыт взаимоотношений между нациями и народностями (соседними и дальними); идейно-политические ориентации, заложенные в основу формирования и функционирования культуры, обычаев и традиций; особенности духовного облика, культуры, психологии, нравственных качеств индивида, вступающих в межнациональное общение.

В современной ареальной лингвистике исследуются следующие проблемы и решаются связанные с ними следующие задачи: - членение праязыковых состояний на исторически засвидетельствованные языки и диалектные континуумы; - ареальная характеристика особенностей взаимодействующих языков и диалектов в определённом регионе; вскрытие закономерностей - языковых контактов; - выработка принципов ареальной типологии; построение теории межъязыкового взаимодействия (лингвистическая контактология и - теория языковых союзов); - выявление топонимических ареалов; - определение роли субстратов в ареальных связях; - изучение языковой интерференции и языковой аттракции в территориально сопредельных языках; - разработка этнолингвистической и социолингвистической типологии

Предметом данного исследования являются просторечные и разговорные слова. Особенность разговорных слов заключается в том, что эти слова свойственны обиходной, разговорной речи, характеризуют обыденное явление. В дипломе исследуются также основные характеристики просторечных слов. Просторечие - это слово свойственно литературной городской разговорной речи, используется в литературном языке как стилистическое средство для придания речи специфического оттенка. Подчеркнем, что тенденция проникновения в литературный язык просторечных и разговорных слов имела место всегда. Но в последние годы этот процесс становится более интенсивным. Кроме просторечий и разговорных слов, в литературный язык, особенно в публицистический стиль проникают жаргоны, как наиболее экспрессивные и стилистически ярко окрашенные представители разговорного жанра. Жаргон - это речь какой-либо социальной или профессиональной группы, содержащая большое количество специфических, свойственных этой группе слов и выражений.

термин "субкод". Он обозначает разновидность, подсистему некоего общего кода, коммуникативное средство меньшего объема, более узкой сферы использования и меньшего набора функций, чем код. Например, такие разновидности современного русского национального языка, как литературный язык, территориальный диалект, городское просторечие, социальный жаргон, - это субкоды, или подсистемы единого кода (русского национального языка).

Субкод, или подсистема также может члениться на разновидности и тем самым включать в свой состав субкоды (подсистемы) более низкого уровня и т.д. Например, русский литературный язык, сам являющийся субкодом по отношению к национальному языку, членится на две разновидности - кодифицированный язык и разговорный язык, каждая из которых обладает определенной самодостаточностью и различается по функциям: кодифицированный язык используется в книжно-письменных формах речи, а разговорный - в устных, обиходно-бытовых формах. В свою очередь кодифицированный литературный язык дифференцирован на стили, а стили реализуются в разнообразных речевых жанрах; некое подобие такой дифференциации есть и в разговорном языке.

Некоторые из этих разновидностей имеют своих носителей, т.е. совокупности говорящих, которые владеют только данной подсистемой национального языка (территориальным диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения: например, студент пользуется студенческим жаргоном главным образом в "своей" среде, в общении с себе подобными, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литературного языка. То же верно в отношении профессиональных жаргонов: программисты и операторы ЭВМ используют компьютерный жаргон в непринужденном общении на профессиональные темы, а выходя за пределы своей профессиональной среды, они употребляют слова и конструкции общелитературного языка.

Подобное владение разными подсистемами одного национального языка и использование их в зависимости от ситуации или сферы общения называется внутриязыковой диглоссией (от греч. 'дву-' и 'язык'; буквально - 'двуязычие').

Идиш (жаргон, разговорный еврейский) - язык, на котором говорили (и частично продолжают говорить) ашкеназские евреи. В отличие от древнееврейского языка - иврита, объединявшего евреев всех стран рассеяния, выполнявшего исключительную роль в самых важных сферах еврейской культуры, выражая эстетические, социальные и религиозные идеалы общества, идиш ограничивался обслуживание масс, удовлетворением нужд простонародья и женщин, как правило, не получавших традиционного еврейского образования. В начале ХХ в. в еврейском общественном движении разгорелся спор о языках, спор о том, какой язык должен стать языком возрождения еврейского народа. Сторонники идиш указывали на то, что жаргон является разговорным языком миллионов российского, австрийского, венгерского, румынского и американского еврейства - не менее трех четвертей всего еврейского населения на земном шаре; обладает обширной письменностью, начало которой восходит к 15-му веку; на жаргоне издается множество газет и журналов, имеется научно-популярная литература, есть театр и т.п. Сторонники иврита - гебраисты - исходили из того, что национальным является тот язык, на котором создана национальная культура, указывая при этом, что понятия разговорного и национального языка не везде и не всегда совпадают. Жаргон не обнимает даже сотой доли того, что называется еврейской культурой, и к величайшим ее ценностям, к тому, что составляет мировую славу еврейского духа, он не имеет никакого отношения. Иврит и поныне широко распространен среди тех же элементов еврейства, среди которых распространен и идиш. Жаргон не может считаться связующим звеном между евреями разных стран, так как он совершенно чужд еврейству Западной Европы, и особенно евреям Ближнего Востока, имеющих свой жаргон - эспаньольский. Кроме того, в Палестине, единственной стране, где началось создание чисто еврейской школы, национальным языком, языком школы и культуры стал именно иврит, и этот фактор, совпадающий с исторической традицией и с народным сознанием, должен сыграть решающую роль в споре о языке. (См.: Жаботинский В. Еврейство и его настроения //Русская мысль. М., 1911. Кн. 1. С. 110-112). Спор о языках нашел отражение и в политическом размежевании еврейского общественного движения. Бундовцы отстаивали разговорный еврейский язык - идиш, сионисты древнееврейский язык - иврит.

Явление это присуще не только русскому языку, оно едва ли не является общеязыковым Отметим, что арготическая лексика (направленная на узкий коллектив людей и носящая некоторый секретный характер), утратив свой профессиональный и секретный характер, служит средством эмоциональной экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в сфере повседневного бытового общения. Теряя свою специфику, она приобретает более зыбкий и неопределенный характер, причем главенствующую роль играют в ней на этой новейшей стадии метафорические иносказания, как способ экспрессивного переосмысления стандартов национального языка». Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно. Заимствуются слова и выражения, усваиваются клочки жаргона. Жаргонные слова и словосочетания приносят о собой своеобразную «фразеологичность» излюбленные или просто обычные в системе жаргона соединения и сцепления слов. Словарный запас так называемого сленга постоянно обновляется. например, с возникновением некоторых новых явлений в жизни нашего общества возникли такие слова как: Стрелка встреча деловых партнеров для решения острых вопросов. Разборка встреча представителей криминального мира для решения острых вопросов вооруженным путем. Тусовка имеет несколько значений. 1. Интересное общество, компания (он принадлежит к нашей тусовке) . 2. Вечеринка, где собрались преимущественно знакомые люди (тусовка закончилась только утром). Менты слово, относящееся к просторечным, т.к. обладает негативной окраской. Название милиционеров, работников органов внутренних дел в целом. Прикольный хороший, отличный, незаурядный, запоминающийся, обладающий какими-то специфическими качествами. (прикольный фильм). Это слово характерно для молодежного сленга. Пример из «Известий» за 16.03.02: «Не удивительно, что на унормированную письменность молодежь реагирует прикольным сленгом». Стр.7 («Словарь как «молот ведьм» »). Эволюция от жаргона к сленгу и просторечию сложный и неоднородный процесс. В ряде случаев в жаргонированное просторечие и сленг приходят не просто нейтрализованные слова того или иного жаргона, а слова и группы слов, заимствованные из одного жаргона в другой - межжаргонные. Итак, можно говорить о двух путях вхождения жаргонизмов в общую речь: 1) постепенное усвоение жаргонизма разговорной речью, нейтрализация его во времени, при движении к литературной речи (ср. стиляга, Бродвей, а также темнить, голосовать и многие другие); 2) усвоение слов или выражении из интержаргона, при котором относительная нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (экспрессия и маркированность былой принадлежности жаргону в этом случае сохраняется гораздо дольше). См. ниже историю таких слов, как фитиль, прокол, верняк и др. Понятие

Одной из главных проблем этнографии и политологии является, пожалуй, проблема определения содержания, вкладываемого в понятие "нация", выделения критериев этапов ее становления и присущих ей признаков. Постановка этого вопроса в качестве ключевого объясняется тем, что именно на основе его понимания возводятся дальнейшие политические и идеологические построения и формируется сущностное содержание как самой национальной проблемы, так и концепции решения национального вопроса и национально-государственного строительства, как составной его части, в том или ином государственном образовании.

Причины образования всех наций объясняются в общем естественным развитием. Однако при анализе этих причин они оказались более сложными. Наиболее важной из них является общность крови... следующей силой образования нации является образ жизни... третья большая сила образования наций - это язык... четвертая сила - это религия, пятая сила - нравы и обычаи".

В первобытную эпоху, как свидетельствует этнография, социальная идентичнос-n человека определялась преимущественно по языку, на котором он говорил, и тотему свидетельствовавшему о его происхождении из того или иного рода. На стадии разложения первобытного строя (эпоха "варварства") в комплексе маркеров социаль ной идентичности индивида постепенно начали набирать силу признаки его политической и религиозной принадлежности, т.е. добровольного членства в данном племени, подчинения его обычаям и нравам, а также ритуалам племенного религиозного культа. При этом "национально ориентированное" обучении и воспитание детей заключалось в усвоении ими языка племени, социальных и культовых обрядов и ритуалов, обычаев, нравов и этикета, мировоззренческих и ценностных установок, т.е. всего комплекса черт обыденной культуры, которые принято называть этнографическими.

На следующей стадии социокультурного развития, которую можно.назвать сословной или эпохой доиндустриальных городских цивилизаций (по более привычной для нас формационнои схеме этому периоду соответствуют рабовладение и феодализм), вопрос об этнических признаках человека не то чтобы не возникал вообще, но отличался некоторой "размытостью", быть может, в силу своей незначительной актуальности в системе социальных отношений того времени. В эту эпоху социальная идентификация личности строилась преимущественно на таких параметрах, как религиозная или конфессиональная принадлежность: состояние "во владении" (в подданстве, рабстве, на службе) у того или иного государства, государя, сеньора, хозяина; сословное или кастовое происхождение; цеховая принадлежность: наименование местности, откуда человек родом (или которая является его родовым владением); и наконец, личное имя и прозвище (или родовое имя у аристократов). Причем такие важнейшие маркирующие характеристики, как язык и социальные обычаи, в большинстве сослон-ных обществ были сравнительно малозначимы с точки зрения различения людей на "своих" и "чужих". Редкие исключения из этого правила (Китай, Греция), где совершенное владение человеком местным языком и этикетными нормами рассматривалось как признак "цивилизованности", полноценной включенности в местную социокультурную среду, только подчеркивали преобладающую индифферентность к этим вопросам в других сообществах. Исключительная значимость политико-конфессионального аспекта в социальной идентичности человека еще четче обозначилась со сложением универсальных мировых религий (буддизма, христианства, ислама), теоретически вообще "отменявших" какие-либо этнические различия среди своих адептов.

Роль образования в национальном воспитании в рассматриваемую эпоху представляется столь же "размытой", как и само национальное чувство людей того времени. Во всяком случае очень трудно представить себе монастырскую школу, средневековый университет, медресе или домашнее воспитание и обучение в крестьянской, ремесленной и даже в аристократической среде, где бы учили "быть патриотом, любить свою Родину, хранить и развивать родную культуру и национальный язык". Понятие "Родина" относилось к местности или населенному пункту, откуда человек родом, и не имело национально-государственного смысла. Патриотизм был проявлением верности персонально хозяину, сеньору, государю. Этноплеменная история народов пассивно сохранялась в фольклорных преданиях, исторических хрониках и описаниях путешественников, но, судя по всему, почти не использовалась в образовательных процессах как малоактуальная. Лингвистическое обучение было связано по преимуществу с культовыми языками, имеющими непосредственное отношение к религиозной эрудиции обучаемого. В целом наиболее актуальным содержанием образования были смыслы, образы, организационные формы и обряды религии, приверженность к которой человек наследовал от своей семьи; смыслы, этикетные формы и нормы поведения, соответствующие его сословному происхождению и. статусу; а также, разумеется, профессиональные знания, навыки и умения, связанные с его будущими социальной деятельностью и ролью. Именно религиозная и социально-поведенческая, ролевая адекватность человека среде его проживания и рассматривалась прежде всего как признак его вполне достаточной общей образованности.

Поскольку собственно этнические характеристики культуры порождаются главным образом стихийно формирующейся общностью языка и обычаев людей, то в эпоху, предшествовавшую становлению буржуазных наций, национальных государств и идеологий, эти параметры еще не обладали жесткой нормативностью в масштабах всего этноса, а существовали преимущественно в виде местных, цеховых, кастовых и прочих вариации некоторых общепринятых образцов, не отличались большой специфичностью в сравнении с этническими чертами культурно близких соседних народов, не были сопоставимы по своей социальной актуальности с политическими. религиозными и сословными регуляторами жизни общества и т.н. Может быть. поэтому черты как собственной, так и "чужой" этнической специфики и проблем ы межэтнических отношений (в отличие от межгосударственных и межконфессиональ-ных) в то время еще не могли быть в должной мере систематизированы и обобщены, а главное - отрефлексированы общественным сознанием настолько, чтобы стать предметом целенаправленного изучения в системе образования. Совокупность основных параметров и характеристик культурной компетентности человека и доиндустриальную эпоху сводилась главным образом к необходимой эрудированности и религиозно-обрядовых и сословно-этикетных составляющих образа жизни того или иного общества. В большинстве обществ этой эпохи органичное владение индивидом данными культурными образцами поведения автоматически придавало ему статус "своего" или по крайней мере "культурно-родственного" человека.

Ситуация с "национальным воспитанием" начала меняться на рубеже средневековья и Нового времени - с постепенным переходом на индустриальные технологии материального производства. Великими географическими открытиями, изобретением книгопечатания, Ренессансом, Реформацией, Просвещением, буржуазными, революциями и т.п. Формирующийся новый тип социальной организации сообществ-тип буржуазных или индустриальных городских цивилизаций, основанных на снижении роли сословных, религиозных и иных ограничений в деятельности и болге интенсивном использовании трудовых и творческих способностей людей, на условиях свободной конкуренции самореализующихся личностей, постепенном становлении всеобщей грамотности, росте объемов и динамики циркулирования информации. демократизации процедур самоуправления общества и прочее, создал и новый тип культуры - национальный. Разумеется, основой становления этого типа явилось формирование наций - коллективов сограждан государств (или их экономически самодостаточных регионов с выраженной этнической спецификой), объединенных общностью интересов не только мемориального (традиционного) и актуального (производственно-дистрибутивного), но также и прогностического характера, что, как правило, связано с целеустановкой на прогресс, на политико-экономическое и социально-культурное развитие и повышение благосостояния всей нации как целостности.

Не стоит забывать, что сегодня на Земле одновременно сосуществуют многие сотни человеческих общностей - наций, этносов, этнографических и племенных групп, находящих ся на самых разных стадиях социальной эволюции, демонстрирующих нам буквально все когда-либо имевшие место в истории типы социокультуриой организации и уровни развития. В их числе немало этносов, находящихся в переходных состояниях - процессах становления сословных обществ на базе родоплеменной структуры типа "военной демократии" или буржуазных наций на основе феодальных народностей. Kак правило, именно среди подобных групп и наблюдаются наиболее агрессивные проявления сепаратизма, национализма, фундаментализма и другие формы конфронтацион-ного самоутверждения. Разумеется, из этого правила есть исключения, но они единичны. Национальный (общенародный) русский язык - это совокупность всех слов, всех форм, всех особенностей произношения, присущих людям, говорящим на русском языке. Однако не все русскоязычные люди говорят одинаково: в их речи на­блюдаются элементы общенародные, т.е. употребляемые всеми русскоговорящими, и элементы, употребляемые отдельными группами людей, объединенных территориальной или социаль­ной общностью. Национальный язык имеет свои раз­новидности и ответвления. Структура его выглядит следующим образом:

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЯЗЫК

литературный язык нелитературные разновидности

просторечие диалекты

территориальные социальные

(говоры) (жаргоны)

В данной структуре выделяются социальные диалекты (жаргоны, арго, сленг) - разновид­ности национального языка, используемые отдельными соци­альными группами, объединенными по признаку профессии (жаргон золотоискателей), интересов (жаргон филателистов), возраста (молодежный жаргон, или сленг). [1, 5-9].

Распространение социальных диалектов, особенно в разговорной речи, вызывает у многих тревогу и беспо­койство. Печальнее всего то, что подобное жаргонное словообразование отно­сится к характерным качествам культуры речи мо­лодежи.

Сленг – это молодежный жаргон, составляющий слой разговорной лексики, отражающей грубовато-фамильярное, иногда юмористическое отношение к предмету речи.

Молодежный сленг представляет собой интереснейший лингвистический феномен, бытование которого ограничено не только определенными возрастными рамками, но и социальными, временными пространственными рамками. Он бытует в среде городской учащейся молодежи – и отдельных более или менее замкнутых референтных группах.

Как все социальные диалекты, он представляет собой только лексикон, который питается соками общенационального языка, живет на его фонетической и грамматической почве.

Русский национальный язык, являющийся объектом изучения науки о языке, состоит из нескольких разновидностей. Базисным элементом языка как единой знаковой системы общения и передачи информации является русский литературный язык, который считается высшей образцовой формой национального языка. Этот тип языка складывался постепенно, он и сейчас находится в состоянии постоянного развития. На него влияют писатели, поэты и другие мастера слова, создавая новые литературные нормы. Именно этот тип языка изучается и пропагандируется в школах, средствах массовой информации. Однако хочется подчеркнуть, что СМИ далеко не всегда точно следуют правилам и нормам литературного языка, именно в средствах массовой коммуникации встречаются разнообразные ошибки, употребление разнообразных жаргонизмов, которые в результате значительного размера охватываемой аудитории закрепляются в массовом сознании. Жаргонизмы используются в языке массовых коммуникаций с разными стилистическими задачами. Рассмотрим их подробно.

Диалект (говор) (от греч. dialektos — говор, наречие) — разновидность общенародного языка, употребляемая ограниченным числом людей, связанных территориальной (территориальный диалект), социальной (социальный диалект), профессиональной (профессиональный диалект) общностью.

Литературный язык — форма исторического существования национального языка, принимаемая его носителями за образцовую; исторически сложившаяся система общеупотребительных языковых элементов, речевых средств, прошедших длительную культурную обработку в текстах (письменных и устных) авторитетных мастеров слова, в устном общении образованных носителей национального языка. Это язык официально-деловых документов, школьного обучения, письменно-бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы, всех проявлений культуры, выражающихся в словесной форме. Основными признаками национального литературного языка являются его тенденции к всенародности или общенародности и нормативность. Кроме литературного языка, существуют диалекты, просторечие, социальные и профессиональные жаргоны.

Давно была подмечена зависимость языкового состояния от характера экономических формаций и формы государства. Так, например, для эпохи феодализма был характерен распад стран на множество мелких ячеек. Каждый феод и монастырь с прилегающими к нему деревнями представлял государство в миниатюре. Совершенно естественно, что такая структура общества необычайно способствовала появлению мелких территориальных говоров. Местные территориальные говоры были основной формой существования языка в феодальном обществе. Любопытно отметить, что различие социальной организации общества в прошлом может отражаться на состоянии диалектов, существующих в настоящее времяю Следует, однако, отметить, что эти грамматические особенности ограничены сферой форм различной степени вежливости и не доказывают возможности существования особой классовой грамматической структуры языка. Классовая дифференциация общества может быть причиной создания значительных различий между языками, вернее - стилями языков. Характеризуя состояние индийских языков в начале 30-х годов, А. П. Баранников отмечал, что современные литературные языки Индии приспособлены к обслуживанию интересов господствующих классов и большинство их мало понятно для широких кругов пролетариата и крестьянства. Причина этого в том, что из многих литературных языков изгнаны лексические элементы, употребляемые широкими кругами населения, и заменены словами из литературных языков господствующих классов феодальной Индии, т. е. из санскрита (у индуистов) и из персидского и арабского языков (у мусульман). В результате этого получаются огромные различия между языками разговорным и литературным [12]. Отражение в языке демографических изменений

В документах той поры прослеживается стремление придерживаться канцелярского стиля изложения, хотя и встречаются элементы живого разговорного языка, характерного для представителей феодального обществаДавно была подмечена зависимость языкового состояния от характера экономических формаций и формы государства. Так, например, для эпохи феодализма был характерен распад стран на множество мелких ячеек. Каждый феод и монастырь с прилегающими к нему деревнями представлял государство в миниатюре. Совершенно естественно, что такая структура общества необычайно способствовала появлению мелких территориальных говоров. Местные территориальные говоры были основной формой существования языка в феодальном обществе. Любопытно отметить, что различие социальной организации общества в прошлом может отражаться на состоянии диалектов, существующих в настоящее время. П. С. Кузнецов отмечает, что на территории наших старых южных губерний (.В феодальных и капиталистических обществах многие группы, которые могли бы проявить себя как меньшинства, просто не подозревают об этом. Им не приходит в голову предъявить свои требования государству.

Для феодального общества характерно разделение по религиозному принципу. Единоверцы, пусть и говорящие на разных языках, могут быть гораздо ближе друг другу, чем к соплеменникам, исповедующим иную веру. Например, современную Бангладеш создали бенгальцы-мусульмане. Однако около половины бенгальцев проживает в Индии. Правда, эта половина исповедует индуизм. Религия превозмогает языковое единство.

Буржуазная революция создала понятие нации. В 20-м веке национальное строительство захватило весь мир. Даже полупервобытные африканские племена попытались построить свои национальные государства. Для нации характерно единство языка и общей культуры. Феодальное общество создает религия, род, семья, клан. Нацию создают отдельные личности, объединенные на основе универсальных принципов – единого языка, культуры и так далее.

Однако время старых социальных структур проходит. Неуловимо, мягкими шагами капитализм уходит в тень. Возможно, что уже в течение ближайших нескольких столетий, или, кто знает, десятков лет, он канет в небытие. Точно также как внутри феодального строя зарождался капитализм, внутри капиталистического строя зарождается новое общество, которому пока нет названия. Его социальные структуры видны уже сейчас. На место классового общества и наций идет общество прав человека и меньшинств.

Любое название - своего рода социальный знак. С развитием человеческого общества изменялся и язык, например, появлялись новые слова, старые заменялись другими или вообще исчезали. Словарный состав любого языка вообще чрезвычайно чувствителен к изменениям в обществе. Слова языка, как фотопленка, фиксируют смену общественно-экономических формаций, уклада общества и многое другое. Все это в полной мере относится и к названиям. Чтобы убедиться в этом, отправимся в небольшое путешествие по России...

Немало географических названий, например, в Московской области сохраняют в себе древние свидетельства о флоре и фауне минувших столетий, о рельефе местности или других особенностях окружающей среды. При посредстве других можно установить фамилию, имя, прозвище человека, основавшего, к примеру, то или иное поселение или ставшего его владельцем. Некоторые названия были даны племенами, жившими здесь, в междуречье Волги и Оки, до прихода славян.

Многие названия в Подмосковье просты и понятны, история других точно установлена, не вызывает особых затруднений. Но есть такие, «биография» которых скрыта в лабиринтах прошлого. Поэтому сейчас они воспринимаются как непонятные, измененные. Или же стихийно появляются и появлялись ранее различного рода народные предания, легенды, которые по-своему толкуют историю их происхождения, их значение. С чем это связано? С тем, что сейчас топоним не «прозрачен».

Бывает и так, что топоним на первый взгляд прост и может быть легко объяснен, но эта простота обманчива. Приведем один небольшой пример.

Древнее подмосковное село Измайлово (ныне один из районов столицы) в 1655 году перешло во владение царя Алексея Михайловича. В этой новой царской вотчине был возведен деревянный дворец, каменная стена с башней-воротами. Здесь же были большие плодовые сады, огороды и оранжереи, в которых выращивались даже дыни, арбузы, хлопок и виноград. Тут, в Измайлове, размещался и зверинец, где были собраны звери и птицы (отсюда, кстати, названия современных улиц и переулков Измайловского Зверинца). Был построен стекольный завод. На протекавших по Измайлову речках Измайловке (Серебрянке) и Пехорке «работными людьми» и солдатами было выкопано около 20 прудов, на плотинах поставлены водяные мельницы. Некоторые из измайловских прудов имели специальное предназначение. В Пиявочном для лечебных целей разводились пиявки, Стеклянный обслуживал стекольный завод, вода Зверинецкого пруда шла на нужды большого зверинца.

Есть сейчас в Измайлове Олений пруд. Казалось бы, здесь все ясно: либо это название также связано со старинным зверинцем, либо же просто отражает фауну этих мест, огромного лесного массива, где действительно можно было встретить оленей. Но не торопитесь! За кажущейся простотой и понятностью названия порой скрывается совершенно неожиданное слово, и только кропотливый поиск лингвиста, только его находки в огромной массе архивных документов могут пролить свет на истинное происхождение топонима. Именно так было и с московским Оленьим прудом. Удалось установить, что на старинных планах Измайлова, в архивных материалах пруд этот назван не Оленьим, а Ольняным! Почему? С чем это связано? Дело в том, что в XVII веке промысловое значение приобрел «северный шелк» - лен. Царь Алексей Михайлович приказал прислать в Измайлово из Пскова «мастеровых людей по два человека, которые лен сеют, и которые лен мочат и стелют, и которые лен строят на торговую руку, и которые... полотна делают». Как известно, для обработки льна его нужно хорошенько вымочить. Именно для этого между старым и новым Льняными дворами в Измайлове был выкопан пруд, который получил название Льняной. Приехавшие псковичи в соответствии с особенностями своего говора называли пруд Ольняной или Олляной. Со временем, когда в пруду перестали замачивать лен, его наименование в московской речи превратилось из непонятного Олляной в более близкое и прозрачное, но неправильное - Олений. Так что к измайловским оленям название пруда, как вы видите, никакого отношения не имеет.

Мысль о тесной связи языка и общества возникла в сознании людей, по-видимому, очень давно. Основная трудность исследования этого вопроса заключается в том, что эта идея, содержась во многих высказываниях, не формулируется в форме тезиса: язык - общественное явление. Имплицитное выражение этой идеи можно найти и в утверждении некоторых древнегреческих философов о возможности возникновения названий предметов на основе договоренности между людьми, и в высказывании Г. Лейбница о языке как лучшем зеркале человеческого духа, и в известном положении Вильгельма Гумбольдта, согласно которому язык возник как следствие необходимости в общении, ив работах К. Фосслера, А. Мейе, Ш. Балли, Ж. Вандриеса и целого ряда других исследователей. Только увлекшийся идеями Чарльза Дарвина А. Шлейхер был склонен утверждать, что языки представляют естественные организмы, независимо от воли людей возникающие, развивающиеся и отмирающие. Вышеприведенное мнение знаменует собой полное непонимание особенностей исторического развития языков, незнание того, что возникновение грамматических форм или различие их языкового оформления причинно не связаны с особенностями экономической структуры общества. Марр также не понимал истинной природы общественного сознания, сводя все его составные элементы к элементам классовым и надстроечным. Давно была подмечена зависимость языкового состояния от характера экономических формаций и формы государства. Так, например, для эпохи феодализма был характерен распад стран на множество мелких ячеек. Каждый феод и монастырь с прилегающими к нему деревнями представлял государство в миниатюре. Совершенно естественно, что такая структура общества необычайно способствовала появлению мелких территориальных говоров. Местные территориальные говоры были основной формой существования языка в феодальном обществе. Любопытно отметить, что различие социальной организации общества в прошлом может отражаться на состоянии диалектов, существующих в настоящее время. П. С. Кузнецов отмечает, что на территории наших старых южных губерний (т. е. губерний Центральной Черноземной полосы), где особенно было развито помещичье землевладение, и в настоящее время сохранилось большое количество мелких местных говоров. Напротив, на севере, где во многих местах совсем не было помещичьего землевладения, а там, где оно было, большинство крестьян находилось на оброке, причем они часто уходили на заработки в города или другие губернии, один говор охватывает обширную территорию [9]. Территориальная раздробленность нивелируется в период развития капитализма, поскольку в это время капитализму необходим единый рынок и хорошо организованное единое государство, защищающее его интересы. В период становления капитализма возникает нация и ее характерный атрибут - национальный язык, который, воплощаясь в литературном языке, указывает нивелирующее влияние на территориальные диалекты. Вместе с тем в буржуазном обществе возникает и другая тенденция. Капитализм влечет за собой усиление социальной дифференциации общества, что вызывает к жизни довольно большое количество так называемых социальных диалектов и жаргонов, арго и т. п. Консолидация наций в условиях классового общества может иметь своим результатом появление национализма, способного влиять на языковую политику. Конкретным следствием этого являются различные пуристические тенденции, создавшие своеобразие лексического состава некоторых национальных языков, создание монополий одного языка в стране, ограничение роли языков национальных меньшинств и даже возрождение фактически исчезнувших языков, ср., например, возрождение древнееврейского языка в современном государстве Израиль, где он фигурирует под названием иврита, примером появления архаизованных стилей, в целях хотя бы частичного возрождения ныне уже исчезнувшего языка, может служить существование в современной Греции особого архаизованного языкового стиля, известного под названием кафаревусы, представляющего своеобразный компромисс между древнегреческим и новогреческим языками. Каждая общественно-экономическая формация создает особый жизненный уклад общества, который проявляется не в одном каком-нибудь частном явлении, а в целом комплексе взаимно обусловленных и связанных между собой явлений. Конечно, этот своеобразный жизненный уклад отражается и в языке. Если сравнить, например, систему общественных функций русского языка эпохи царизма с системой его общественных функций, типичной для советской эпохи, то нельзя не обнаружить в этих системах определенной специфики, определенной направленности. Так, в обществе, где играют ведущую роль публичные формы языкового общения (митинг, собрание, радиоречь, театр и т. д.), установка на слушателя будет, несомненно, более ощутимой, чем в обществе, где языковое общение замкнуто кругом только более или менее "приватных", уединенных, узкоадресованных речевых жанров. Огромное значение публичных речевых жанров определило для русского языка советской эпохи особую значимость "установки на слушателя" для многих языковых преобразований нашего времени [13, 28]. Отражение в языке социальной дифференциации общества

К числу наиболее характерных особенностей языка как общественного явления относится также тот факт, что общество создает язык, контролирует созданное и закрепляет его в системе коммуникативных средств. Выше уже говорилось о том, что каждое слово и каждая форма создаются вначале каким-нибудь отдельным индивидом. Это происходит оттого, что создание определенного слова или формы требует проявления инициативы, которая в силу целого ряда психологических причин не может быть проявлена всеми членами данного общества. Однако инициатива отдельного индивида, если ее рассматривать с чисто гносеологической точки зрения, не чужда остальным членам общества. Общность психофизиологической организации всех людей в целом, наличие общественного сознания, общности ассоциаций и т. п. создает так называемый общественный потенциал, т. е. возможность проявления той же инициативы, идущей в сходном направлении. В этом заключается ответ на вопрос, почему созданное отдельным индивидом может быть принято и утверждено обществом.

Иврит

Движение Бейтар видит в языке иврит единственный и вечный национальный язык еврейского народа. На земле Израиля он должен превратиться в единственный язык, господствующий во всех сферах еврейской жизни. В странах рассеяния он должен стать языком обучения, начиная с детских садов и кончая средней школой, а затем и в университете, если когда-нибудь мы доживем до еврейского университета в диаспоре. В воспитании каждого еврейского ребенка язык должен стать началом и основой всего. Еврейский ребенок, который не знает иврита, не совсем еврей, даже если он член Бейтара.

Мы относимся с уважением ко всем другим языкам, на которых говорит наш народ, особенно идиш, к их литературе и прессе. Более того, мы ценим народную и национальную роль, которую сыграл идиш (у сефардов – ладино) до сегодняшнего дня в борьбе с ассимиляцией. Но язык национальный – это нечто особое; им не может быть язык, который народ получил от чужой расы и приспособил его для себя. Нельзя обойти тот важный факт, что величайшие бессмертные создания нашего национального гения были созданы на иврите, а не на арамейском в древние времена или на идиш в наше время. Как бы ни была велика роль этих языков, они не могут быть нашим национальным языком. «Национальный язык» – это язык, который родился вместе с народом и сопровождал его в том или другом виде на всем его пути, и язык это – иврит.

Изучал естествознание, географию, антропологию, этнологию и древнейшую историю в Бреслау и Берлине, в Иене был учеником известного биолога Эрнста Геккеля. В 1908-1909 гг. по заданию Гамбургского научного общества принимал участие в экспедиции в Новую Гвинею. Первым стал утверждать тогда, что и в тропиках существуют народы, у которых половое созревание наступает позже: относится к числу его лучших произведений, поскольку в ней он обосновал ключевую мысль расовой теории: не культура, но именно раса является фундаментом, на котором формируется народ как историческая общность. Язык – это всего лишь инструмент, обслуживающий потребности ментальности расы. Если чужая раса перенимает язык, то в процессе усвоения она неминуемо переделывает его в соответствии со спецификой своей психической конституции.

Данная работа классика расовой теории сегодня особенно актуальна в плане расовой диагностики ситуации, так как искажение и вульгаризация современного русского языка наглядно свидетельствуют, что многие средства массовой информации сегодня захвачены не исходными биологическими носителями русского языка, а расовыми имитаторами. Лозунгом Отто Рехе был девиз: «Служение народу и расе – это служение Богу».

 «Это зависит от расы, а не от климата».

Прежде чем обсуждать этот вопрос, нужно для начала ясно представлять себе, что такое человеческая «раса»; любая неясность в этом основополагающем пункте может запутать всю проблему и не раз уже запутывала. «Раса» применительно к человеку, как в животном и растительном мире, -чисто естественнонаучное понятие. Оно обозначает сумму определенных, всегда присутствующих вместе морфологических, физиологических и психических наследственных признаков, и его нужно четко отличать от понятий «народ», «нация», «языковое или культурное сообщество». Поэтому неправильно говорить о «немецкой», «английской» или «латинской» расе, так как во всех этих случаях языковому единству не соответствует антропологическое.

Ту же ошибку, кстати, делает и сравнительное языкознание, когда, исходя из родства языков, оно заключает, что говорящие на них народы имеют также общее происхождение, т.е. принадлежат к одной расе.

Пример сравнительно чистого в расовом отношении народа – шведы. У них мы наблюдаем редкое единство расового типа и языка. За немногими исключениями, шведы – типичные представители северноевропейской расы. Их язык содержит мало заимствованных элементов, причем исключительно из родственных германских языков. [1. Шведский язык оказался не столь чистым, как думал Рехе. Ч. Сихольм открыл в этом языке изрядный пласт кельтской лексики – см. Ch. H. Seaholm. The Kelts and the Vikings. New York. 1974. – А.И.]

Третий вариант – сохранение сравнительной чистоты расового типа при полной утрате языка. Пример – уже упомянутые франкоязычные норманны. Жители Северной Японии – айны по расовому типу, но язык свой они утратили. То же самое произошло с веддами на Цейлоне. Они заимствовали язык сингалов, не смешиваясь с ними. К этой же категории относятся испаноязычные индейские племена Южной Америки и арабоязычные народы Северной Африки. Сюда же можно отнести и американских негров. Во всех этих случаях раса и язык совершенно не совпадают.

Перейдем теперь к явно смешанным антропологически народам со сравнительно чистым языком. Примерами в данном случае можно считать мадьяр и вторгшихся в Индию арийцев, которые смешались с местными темнокожими племенами, но сохранили в чистоте свой язык

Как видим, в рассматриваемой нами области все возможно. Во многих случаях раса и язык совпадают, во многих других – нет. Народы, не родственные между собой, могут говорить на близких языках и наоборот. Негры в США говорят по-английски, но не становятся от этого родственными англичанам по крови.

Как навести порядок в этом хаосе, как понимать эти процессы?

Для прояснения вопроса сгруппируем сначала различные случаи несколько иначе, а именно, с точки зрения причин воздействия на язык. Обычно возможны лишь два пути таких воздействий: внешние контакты или смешение двух народов.

Какой язык одержит при этом победу или возобладает, зависит от очень многих обстоятельств. В случае внешних контактов обычно побеждает язык более высокой цивилизации. Во втором случае действует ряд факторов.

Один из этих факторов – численность. Пример – хамитский народ хима в Восточной Африке, который усвоил язык более многочисленных покоренных банту. Второй вариант – завоеватели навязывают свой язык (норманны в Англии, венгры). Свою роль может играть и национальное самосознание, благодаря которому сохранили, например, свой язык поляки в подчиненных Германии областях. А пример победы язы

Из языков первобытных народов обычно заимствуются слова, связанные с домашним хозяйством и природными явлениями. Но если, что часто бывает, через несколько столетий менее одаренный и более примитивно мыслящий расовый компонент одержит верх в процессе смешения, снова произойдет уменьшение и упрощение словарного фонда; все, что не нужно более простой цивилизации, будет забыто.

Ту же картину мы наблюдаем, когда духовно менее утонченный народ полностью заимствует язык народа более высокой цивилизации: он сохраняет от его словарного фонда лишь то, что соответствует его более примитивному мышлению. Так обеднели словами и стали более примитивными грамматически французский язык у нефов Гаити и английский – у негров Либерии.

При заимствовании элементов чужого языка можно наблюдать их приспособление к своему речевому аппарату. Образование звуков, выговор зависят от формы всего речевого аппарата и его частей – губ, языка, неба, гортани, носа и т.д. Исследования показали, что разные расы имеют разные речевые аппараты (к этому добавляется и разная тонкость слуха и очень различная у разных рас психическая значимость звуков). Этим объясняется тот факт, что у многих народов нет тех или иных звуков или они не могут их произносить. Известна неспособность китайцев правильно воспроизводить звук «р», а многие меланезийские племена не могут выговорить два согласных подряд и вставляют между ними гласный. [4. Та же самая картина наблюдается и в японском языке. – А.И.] В английском языке французские слова стали выговариваться на древнеанглийский манер. Имеет бросающиеся в глаза особенности и английский язык негров США, хотя эти люди ежедневно общаются с белыми, слышат правильную речь и переняли бы ее, если бы они были на это способны. Они говорят на английском, приспособленном к негритянскому речевому аппарату. На эти вещи обратил внимание еще Вильгельм фон Гумбольдт; он считал, что новые поколения никогда не научатся правильно произносить слова, неизвестные их предкам.

ИтБолее высоко организованный язык не имеет причин принимать более примитивную грамматику, а примитивный народ не может воспринять более развитую грамматику. Так негры США упростили английскую грамматику. Высокоразвитый язык, заимствованный примитивной расой, снижается до ее духовного уровня.ак, в чужих устах язык быстро Среди народов, в языке которых преобладают семитские элементы, всегда можно найти примесь средиземноморской расы. О «семитской расе» нельзя говорить так же, как об «индоевропейской», потому что раса и язык совпадали только в древнейшие вО духовной взаимосвязи расы и языка знали уже давно. В. фон Гумбольдт писал: «Язык это внешнее проявление духа народов. Их язык это их дух, а их дух это их язык; их нельзя представлять себе не тождественными».

Внутренняя взаимосвязь расовой души и языка проявляется также в том, что способности к культурной деятельности, похоже, снижаются, если население утрачивает свой родной язык. Никто никогда не мог объяснить, почему рожденные в Америке выходцы из Германии менее способны в этом плане, чем выходцы из Англии. Большинство выдающихся людей США – английского происхождения, а из немцев там, за немногими исключениями, выдвигаются лишь те, кто родился в Германии и для кого немецкий язык был родным. При этом речь идет о выходцах из одних и тех же социальных слоев. Немецкий и английский народ имеют примерно одинаковые расовые компоненты, чем же объясняются культурные различия? Может быть, прав Гебель: «Почему миллионы американцев немецкого происхождения внесли столь малый вклад в духовную жизнь Америки? Потому что, утратив родной язык, они засыпали источник, из которого бессознательно вытекала их духовная деятельность». Шурц добавляет: «Человек, который переходит на чужой язык, теряет духовное наследие своих предков. Новый язык дает духу иное содержание».

ремена.

Развитие натуралистического подхода к языку связано с именем выдающегося немецкого исследователя Августа Шлейхера (1821-1868). Наиболее отчетливо натуралистическая философия языка Шлейхера изложена в таких работах как " Теория Дарвина и наука о языке"1863, " Значение языка для естественной истории человека" 1865. Согласно основному положению натуралистического направления языкознание примыкает к натуралистическим наукам. Разница между естественными и историческими науками заключается в том, может или не может воля людей оказывать влияние на объект науки: в естественных науках господствуют законы, не зависящие от воли людей; в исторических науках невозможно избежать субъективизма. В работе "теория Дарвина и наука о языке" Ш. прямо указывал, что "законы, установленные Дарвином для видов растений и животных, применимы, по крайней мере в главных чертах своих и к организмам языков". Наиболее ярко влияние теории Дарвина проявляется в перенесении Шлейхером положения о борьбе за существование в растительном и животном мире на язык. Ш убежден, что в настоящем периоде жизни человечества победителями в борьбе за существование оказываются преимущественно языки индогерманского племени. Ш. переносит на языки установленный Дарвином закон изменчивости видов. По его мнению, те языки, которые, по выражению ботаников и зоологов, являлись бы видами одного рода, в языкознании признаются за детей одного общего основного языка, из которого они произошли путем постепенного изменения.

Близость языка к природным организмам Шлейхер видит также в способности языка к эволюции. В этой связи Шлейхер заявляет: "Жизнь языка не отличается существенно от жизни всех других живых организмов - растений и животных". Как и эти последние, он имеет период роста от простейших структур к более сложным формам и период старения, в который языки всё более и более отдаляются от достигнутой наивысшей ступени развития и их формы терпят ущерб.

При всех недостатках натуралистическое направление в языкознании должно рассматриваться как этап поступательного движения науки о языке. Ценным следует считать стремление представителей этого направления, в частности Шлейхера, применять к изучению языка точные методы естественных наук. Ошибочным в концепции Шлейхера. и его последователей явилось слишком прямолинейное перенесение на язык законов, присущих биологическим организмам, которые, действительно растут, развиваются, а затем дряхлеют и умирают. Языки, конечно, тоже возникают, развиваются и иногда умирают. Но смерть эта носит не биологический, а социально-исторический характер. Язык умирает только с исчезновением говорящего на нем общества, коллектива людей. Однако несмотря на ошибочный характер натуралистической концепции в языкознании, следует всегда учитывать тот факт, что сравнение языка с живым организмом способствовало утверждению системного взгляда на язык как на объект, обладающий собственной структурой.

2. Психический подход к языку

Другая известная точка зрения на природу и сущность языка - это то, что язык - явление психическое. Одним из виднейших представителей, который представлял психологическую точку зрения на язык был Гейман Штейнталь (1823-1899). Наиболее четко и последовательно психологическая концепция Штейнталя представлена в его работе "Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения". Штейнталь считал язык явлением психическим, которое развивается на основе законов психологии Он отрицал роль мышления в становлении языка, придавая значение психике. Логику Шлейхера. вовсе исключал, утверждая, что "категории языка и логики не совместимый также мало могут быть соотнесены друг с другом как понятие круга и красного". Таким образом, Штейталь категорически отрицал участие мышления в развитии языка. Всё внимание Штенталь сосредотачивал на индивидуальном акте речи, рассматривая язык как явление психического порядка.

Наконец, существует точка зрения, что язык явление социальное.

Язык отдельного человека зависит от окружающей среды и находится под влиянием речи коллектива. Если маленькие дети попадают в условия жизни зверей, то они приобретают навыки животной жизни и утрачивают безвозвратно все человеческое. Датчанин Ельмслев в своей книге "Пролегомены к теории языка" дает исчерпывающую характеристику языку как явлению: "Язык человеческой речи - неисчерпаемый запас разнообразных сокровищ. Язык неотделим от человека и следует за ним во всех его действиях. Язык - инструмент, посредством которого человек формирует мысль и чувства, настроения, желания, волю и деятельность. Язык инструмент, посредством которого человек влияет на людей, а другие влияют на него. Язык - первичная и самая необходимая основа человеческого общества. Но он также конечная необходимая опора человеческой личности, прибежище человека в часы одиночества, когда разум вступает в борьбу с жизнью и конфликт разрождается монологом поэта или мыслителя. Но язык не внешнее явление, которое лишь сопровождает человека. Он глубоко связан с человеческим разумом. Это богатство памяти, унаследованное личностью и племенем. Язык настолько глубоко пустил корни в личность, семью, нацию, человечество и саму жизнь, что мы иногда не можем удержаться от вопроса, не является ли язык не просто отражением явлений, но их воплощением, тем семенем, из которого они выросли. В силу этих причин язык всегда привлекал внимание человека, ему удивлялись, его описывали в поэзии и науке. Наука стала рассматривать язык как последовательность звуков и выразительных жестов, доступных точному физическому и физиологическому описанию. Язык рассматривается как знаковая система и как устойчивое образование, используемое как ключ к системе человеческой мысли".

Язык как система

Язык окружает человека в жизни, сопровождает его во всех его делах, хочет он того или не хочет, присутствует во всех его мыслях, участвует в его планах... Собственно, говоря о том, что язык сопутствует всей деятельности человека, задумаемся над устойчивым выражением «слово и дело»: а стоит ли их вообще противопоставлять? Ведь граница между «делом» и «словом» условна, размыта. Недаром есть люди, для которых «слово» и есть дело, их профессия: это писатели, журналисты, учителя, воспитатели, мало ли кто еще... Да и из своего собственного опыта мы знаем: успех того или иного начинания в значительной мере зависит от умения говорить, убеждать, формулировать свои мысли. Следовательно, «слово» – тоже своего рода «дело», речь входит в общую систему человеческой деятельности.

Правда, взрослый человек привыкает к языку настолько, что не обращает на него внимания, – как говорится, в упор не видит. Владеть родным языком, пользоваться речью кажется нам настолько же естественным и безусловным, как, скажем, умение хмурить брови или подниматься по лестнице. А между тем язык не возникает у человека сам по себе, это продукт подражания и обучения. Достаточно присмотреться к тому, как ребенок в возрасте двух-трех лет овладевает этой системой: каждую неделю, каждый месяц в его речи появляются новые слова, новые конструкции – и все же до полной компетенции ему еще далеко... А если бы вокруг не было взрослых, сознательно или неосознанно помогающих ребенку освоить этот новый для него мир, он что, так и остался бы безъязыким? Увы, да. Тому есть немало документальных свидетельств – случаев, когда ребенок в силу тех или иных трагических обстоятельств оказывается лишенным человеческого общества (скажем, заблудившись в лесу, попадал в среду животных). При этом он мог выжить как биологическая особь, но безвозвратно терял право называться человеком: как разумное существо он уже не мог состояться. Так что история с Маугли или Тарзаном – красивая, но сказка. Еще более жестокие эксперименты ставит природа, производя иногда на свет человеческие существа, лишенные зрения и слуха. А раз ребенок лишен слуха, то у него не может развиться и звуковая речь – следовательно, мы имеем дело в данном случае с существами слепоглухонемыми. И вот оказывается, что из такого ребенка можно путем длительной и целенаправленной работы сформировать человеческую личность, однако при условии, что педагоги (а в России существует целая школа – профессора И.А. Соколянского) научат этого ребенка языку. Какому языку? Практически на единственно возможной для него чувственной основе – языку на основе осязания. Это служит еще одним подтверждением мысли о том, что без общества не может возникнуть язык, без языка нИ хотя феномен языка кажется самоочевидным, необходимо с самого начала как-то его определить. Из всего многообразия существующих определений мы выберем для дальнейших рассуждений два, наиболее распространенных и всеобъемлющих: язык есть средство человеческого общения и язык есть система знаков. Данные определения не противоречат друг другу, скорее наоборот – друг друга дополняют. Первое из них говорит о том, для чего служит язык, второе – о том, что он собою представляет. И начнем мы наш разговор именно с этого второго аспекта – с общих принципов устройства языка. А уже потом, ознакомившись с основными правилами организации данного феномена и поговорив о его многообразных ролях в обществе, вернемся к вопросу о строении языка и функционировании его отдельных частей.

е может сформироваться полноценная личность.

Знак есть материальный объект, используемый для передачи информации. Проще говоря, все, при помощи чего мы можем и хотим что-то сообщить друг другу, есть знак. Существует целая наука – семиотика (от греч. semeion – ‘знак’), изучающая всевозможные знаковые системы. Поскольку среди этих систем находится (более того – занимает центральное место) человеческий язык, постольку объект данной науки пересекается с объектом лингвистики. Скажем, слово можно изучать с позиций семиотики, а можно – с позиций языкознания.

Кроме национально обусловленных систем жестов, «привязанных» к конкретному языку, существуют также интернациональные, общечеловеческие основания поз собеседников, движений их рук, дистанции между ними и т.д. Они, в частности, описываются в книге австралийского исследователя Алана Пиза «Язык тела». Эта книга, переведенная на десятки языков, включая русский, за короткое время выдержала огромное количество изданий. И интерес к ней читателей не случаен. Оказалось, что слова могут обманывать, вводить в заблуждение, но «язык тела», мимика и жесты, выдают истинное отношение человека к тому, что он говорит и слушает. По тому, как вы сидите, слушая собеседника, что в это время делают ваши руки (и ноги!), что написано на вашем лице, можно определить, доверяете ли вы собеседнику, интересно ли для вас то, что он рассказывает, и т.п. Вот вы непроизвольно отклоняетесь назад и скрещиваете на груди руки – тем самым вы увеличиваете дистанцию между собой и собеседником, в вашей позе появляется оттенок высокомерия и недоверия к тому, о чем идет речь. Вы потираете рукой шею – для собеседника это сигнал: вы в раздумье. Подперли ладонью подбородок – и опять-таки сделали это непроизвольно, бессознательно. Но со стороны, объективно оценивая, это сигнал: разговор вам наскучил, можно было бы сменить тему.

так называемые «перстни» – наколки на пальцах, распространенные в уголовной среде) Язык цветов, язык татуировок, язык веера, язык духов, язык форменной одежды могут многое сказать посвященному человеку. Что уж говорить о таких распространенных системах, как дорожные знаки или бытовые пиктограммы1! В последнем случае имеются в виду символические рисунки, передающие разнообразные практические сведения. Стрелка или указующий перст означает ‘туда’ или ‘выход’, восклицательный знак – ‘внимание!’, ‘опасность!’ (а еще, в других знаковых системах, – ‘интересно!’, ‘сильный ход!’), перечеркнутая сигарета – ‘не курить!’, перечеркнутый утюг (на этикетке к одежде) – ‘нельзя гладить’, рюмка на упаковочной коробке или ящике – ‘осторожно: стекло!’ (или: ‘хрупкое содержимое, не бросать!’) и т.д. А если вспомнить еще всевозможные фирменные эмблемы, товарные знаки, спортивные символы и т.п., то можно, не сильно преувеличивая, сказать: человек живет в мире знаков. Еще один привычный объект семиотики, соотносящийся с человеческим языком, – это сигнальные системы животных. Часто их так и называют: язык животных.

Конечно, речь идет не о способности каких-то животных подражать человеческому языку (хотя некоторые птицы – попугаи, скворцы и др. – могут имитировать человеческую речь, повторяя слова или целые фразы, иногда даже как будто бы к месту). Речь идет о системах сигнализации в животном мире, подчас довольно сложных по количеству знаков и разнообразных по материальному воплощению.

Одна из наиболее хорошо изученных сигнальных систем животных – так называемые танцы пчел. Пчела-разведчица, обнаружившая медоносные растения, возвращается с добычей (взятком) к улью и тут, на сотах, кружится в замысловатом танце, выписывает круги и полукружия. Ориентация этих движений по отношению к солнцу доПоэтому знаковая система животных оказывается закрытой: новых знаков в ней не прибавляется. Человеческий же язык, как известно, постоянно пополняется новыми словами, а также, хотя и реже, новыми морфемами, синтаксическими конструкциями и т.д.

Правда, в последнее время появляются захватывающие публикации о необыкновенных способностях общения у дельфинов и обезьян. Так, знаменитостью стала горилла по имени Коко, с которой практически с грудного возраста занимались американские психологи. В зрелом возрасте обезьяна владела языком жестов и геометрических фигур, с помощью которых могла выразить более 500 понятий. Газеты мира наперебой рассказывали историю о том, как Коко при помощи своих «слов» потребовала от людей подарить ей на день рождения котенка. А когда тот случайно погиб, обезьяна не успокоилась, пока не выпросила у своих воспитателей равноценную ему замену...

лжна показать другим летным пчелам направление

Если бы знаки вступали в какие-то отношения (парадигматические или синтагматические) только с себе подобными, то есть с единицами того же порядка, то мы бы имели дело со сравнительно простой знаковой системой. Но, как уже говорилось в § 7, человеческому языку присущи еще отношения иерархии между разными видами знаков. Скажем, морфемы входят в состав слов, слова, в свою очередь, – в состав предложений и т.д. Перед нами, стало быть, система многоуровневая, многоярусная. Поскольку же составные части языка, его «уровни» – лексика (словарный состав), морфемика (совокупность, морфем), фразеология (совокупность устойчивых словосочетаний), синтаксис (совокупность моделей, по которым строятся высказывания) и т.д., – имеют системный характер, то можно сказать так: язык – это система систем.

Пионером структурализма в лингвистике по праву считается швейцарский языковед Фердинанд де Соссюр. В посмертно опубликованном “Курсе общей лингвистики” Соссюр сформулировал основные положения своего метода. Смысл соссюровского подхода к языку состоял в утверждении, что “единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя” ^ Язык “в 'самом себе и для себя” выступал у Соссюра как система, или структура, которая регулирует эмпирическое протекание языковых обнаружений индивидов, составляющих в своей совокупности речь. Соссюром, таким образом, была построена дихотомия “язык — речь”. Язык рассматривался им как система знаков. Включенное в эту систему слово выявляет, по Соссюру, всю свою смы-

' Цит. по кн.: “Основные направления структурализма”. М„ 1964, стр. 5. * Ф. Соссюр. Курс общей лингвистики. М„ 1933, стр. 207.

еловую полноту не путем выяснения его истории, а путем выявления его соотношений с другими элементами системы — словами. Взятый в единовременном срезе, в определенный момент своего существования, язык как система образует совокупность взаимозависимостей элементов, его составляющих, и представляет синхроническое измерение системы. Напротив, все предшествующие состояния языка, соотнесенные с его нынешним состоянием, представляют собой историю, или диахроническое измерение системы. Соссюр, в отличие от своих предшественников, сосредоточил главное внимание на исследовании синхронического измерения языка, чем создал угрозу упразднения истории предмета при перенесении на него структурного метода ^

Из знаковой природы языка Соссюр сделал вывод, что язык является важнейшей из знаковых систем ^ по сравнению с другими семиотическими системами, такими, как искусство, религия и т. п. Или, как наиболее четко сформулировал эту мысль современный лингвист Э. Бенвенист, “язык есть интерпретант всех других семиотических систем — как лингвистических, так и нелингвистических” ^ Формула Бенвениста утверждает мысль о том, что всякая неязыковая система знаков (например, живопись, музыка и т. п. или обмен знаками, наблюдаемый в животном мире) делается доступной человеческому пониманию только при условии переложения ее на язык человеческого слова.

Язык как система или как совокупность регулярностей, подчиненная строгим правилам, созданная без участия отдельного индивида и полученная им как уже готовая и сложившаяся, выступает формализующим началом, активным носителем формы, налагаемой на хаотический и неупорядоченный поток языковых обнаружений субъектов речевого общения.

Отдав первенство системе языка, формообразующей речь, Соссюр тем самым противопоставил свою концепцию тем языковедам, которые в своих исследованиях де-

' В языкознании такой отрыв осуществили копенгагенские глоссематики (Л. Ельмелев, К. Ульдалль и др.). ' См. Ф. Соссюр. Курс общей лингвистики, стр. 40. ^ Э. Бенвенист. Общая лингвистика. М., 1974, стр. 64.

лали упор на индивидуальное языковое творчество '. Так внутри самого языкознания реализовалась антиномия, которая характеризует нынешнее противостояние структурализма и делающего упор на субъекте деятельности экзистенциализма.

.