Из истории отношений между Россией и ЮАР

3.1. Из истории отношений между Россией и ЮАР.

Отношения Российской империи и Советского Союза с тем государственным образованием, которое сейчас называется Южно-Африканская Республика, уходят сейчас далеко в прошлое. Они складывались не просто и не безоблачно.

Самой яркой страницей российско-южноафриканского сотрудничества до 1917 года следует признать добровольное участие десятков русских офицеров и врачей в англо-бурской войне 1899-1902 годов на стороне буров за их свободу и независимость от Великобритании.^1. В начале 1920-х годов вопросам, связанным с Южно-Африканским Союзом (так именовалась тогда нынешняя ЮАР), пристальное внимание уделял народный комиссар по иностранным делам РСФСР Г.Чичерин. Его, в частности, занимала мысль о том, как организовать прямые поставки российской нефти в Южную Африку, не прибегая к посредническим услугам "Стандарт ойл". В 1925 году по инициативе политического представителя РСФСР в Англии Л.Красина в Москве было создано Советско-Южноарфиканское смешанное торговое общество. Одной из главных своих задач оно считало содействие в освоении месторождений полезных ископаемых в Сибири. Деловые круги Йоханнесбурга были готовы выделить на эти цели 500 тыс. фунтов стерлингов, сумму по тем временам достаточно солидную. Данный проект был одобрен такими видными советскими руководящими деятелями того времени, как Л.Троцкий и Г.Сокольников, поскольку, по их мнению, он "полностью отвечал принципам новой экономической политики". В 1929 году в ЮАР побывала с деловым визитом делегация советских геологов, чтобы договориться о программе развития научно-технического сотрудничества со своими коллегами. Но всем этим начинаниям не суждено было сбыться по разным причинам.

Оживление советско-южноафриканских контактов имело место в период Второй мировой войны. ЮАС, являвшийся одним из доминионов Британской империи, естественно, выступал на стороне антигитлеровской коалиции. В боевых действиях принимали участие 350 тыс.южноафриканцев, представлявших разные расы. Более 38 тыс.бойцов не вернулись на родину, сложив головы во имя победы над фашизмом.^1. Объем отношений между СССР и ЮАС достиг тогда такого уровня, что в 1942 году понадобилось открытие в Претории советского генерального консульства. Однако в 1956 году произошел полный разрыв отношений по инициативе правящих кругов ЮАС, которые с 1948 года начали широко практиковать апартеид и были активными пособниками США и Запада в "холодной войне". Поводом для ликвидации нашего присутствия послужили якобы "нарушения" дипломатами СССР Закона о спиртных напитках. Как заявил министр иностранных дел ЮАС сэр Эрик Лоу, они устраивали "межрасовые приемы" и прочие "аморальные сборища", на которых "банту и индийцам давали спиртное наравне с белыми".^1.

Многие годы после разрыва отношений Советский Союз и Южная Африка официально демонстративно игнорировали друг друга.

Руководство КПСС и СССР оказывали помощь национально-освободительному движению народов Африки и бескомпромиссной борьбе против апартеида в ЮАР, поддерживало Африканский национальный конгресс и прежде всего Южно-Африканскую коммунистическую партию, работавшую под прикрытием АНК.

Со своей стороны, правящая элита ЮАР смотрела на СССР глазами США и Запада. В такой обстановке обе стороны не могли не испытывать взаимной враждебности, лишавшей их способности к конструктивным шагам и действиям.

3.2. Отношения между СССР и ЮАР (1985 - ноябрь 1991 годов).

После апрельского (1985 года) пленума ЦК КПСС, провозгласившего курс на перестройку, постепенно начала создаваться атмосфера, позволявшая как СССР, так и ЮАР пересмотреть багаж прошлого и предпринять усилия по нормализации отношений.

В ЮАР к нашей перестройке приглядывались внимательно, нередко доброжелательно, особенно после прихода к власти Ф. де Клерка. Вольно или невольно сравнивая положение в Советском Союзе с начавшимися в ЮАР процессами по претворению в жизнь курса на демонтаж апартеида, южноафриканские исследователи порою приходили к неожиданным выводам. В частности, директор Института демократической альтернативы для Южной Африки Фредерик ван Зид Слабберт заявил, что "системы централизованного тоталитаризма, сформировавшиеся в условиях однопартийных диктатур при апартеиде в Южной Африке и при коммунизме в СССР, удивительно схожи". Поэтому "во многом схожими оказываются и пути выхода наших многорасовых, многонациональных стран к демократии".^1.

А чернокожий социолог Оскар Дкламо предупреждал: "Как в ЮАР, так и в СССР переход к большим политическим свободам ознаменовался раскрепощением не только созидательных, но и разрушительных сил. Не имея необходимого жизненного опыта в условиях политической демократии, многие социальные и этнические группы, антагонистические отношения которых на исторической, этнической, религиозной, культурной и другой почве ранее сдерживались чисто полицейскими методами, теперь выясняют отношения в гипертрофированной форме национальных конфликтов, угрожающих перерасти в кровопролитие и затяжное противоборство, а то и гражданскую войну".^1.

Приветствуя первые шаги СССР и ЮАР по сближению, обозреватель журнала "Аргус" подчеркивал: "Если мы и были идеологическими противниками, находившимися долгие годы по разные стороны баррикад, то сейчас, когда в ЮАР демонтируется апартеид, в СССР отрекаются от коммунизма, мы превращаемся прежде всего в союзников при решении очень сложных и многочисленных проблем".

Видный деятель Демократической партии Южной Африки Дэнис Уоррол прозорливо подметил главное различие в ситуациях, имевших место в обеих странах: "В отличие от Горбачева, избравшего путь улучшения и обновления коммунистической системы, де Клерк решил не реформировать апартеид, а покончить с ним".^2.

Сложным и противоречивым оказался тот отрезок времени, когда обеим сторонам пришлось приложить немало усилий по восстановлению и нормализации отношений. В 1986-1989 гг. инициатива в этом вопросе принадлежала советской стороне. Здесь можно упомянуть об аккредитации корреспондента "Известий" Б.Пиляцкина в ЮАР, закрытом визите в Преторию заместителя министра иностранных дел СССР А.Адамишина, поездке в ЮАР советского дипломата В.Устинова в качестве специального представителя руководства СССР, о приглашении МИД СССР генеральному директору МИД ЮАР Нейлу ван Хеердену сделать остановку в Москве транзитом и, наконец, о решении создать в Москве и Претории при посольствах Австрии секции интересов СССР и ЮАР.

Затем наступила очередь визитов в Москву представителей официальных кругов ЮАР. Министру иностранных дел ЮАР Р.Боте пришлось буквально "пробивать" свой визит в СССР и добиваться наполнения его конкретным содержанием. В результате, это мероприятие состоялось 7-8 ноября 1991 года. Отказавшись официально от взаимной отчужденности, СССР и ЮАР подписали протокол о возобновлении консульских отношений. Была также достигнута договоренность о том, что президент ЮАР посетить Советский Союз в декабре 1991 года. Советская общественность с интересом восприняла заявление Р.Боты в Москве о том, что реформы, проводящиеся Ф. де Клерком в ЮАР и М.Горбачевым и Б.Ельциным в СССР, приобрели необратимый характер.^1.

В Южной Африке поездку ее министра иностранных дел в Москву оценили весьма положительно. Особо подчеркивалось, что ему удалось сдвинуть с мертвой точки решение вопроса о нормализации отношений и создать предпосылки для налаживания взаимовыгодного сотрудничества. Обозреватель ЮАРК, например, еще до визита Р.Боты посчитал, что теперь у ЮАР все основания говорить о "бывшей расистской республике", поскольку рукопожатие Боты с его советским коллегой под звездами Кремля будет ясно означать признание традиционно главным внешнеполитическим оппонентом Претории того факта, что демонтаж апартеида в Южной Африке принял столь необратимый характер, что в гонку за восстановление дипломатических отношений с нею может открыто включиться и Москва". Представители общественно-политических кругов обеих сторон, имевшие касательство к африканским делам не просто понаслышке, отдавали себе отчет также в том, что подписанный министрами протокол о возобновлении консульских отношений - это не только и не столько шаг на пути признания Советским Союзом нынешнего режима Южно-Африканской Республики, сколько дезавуирование самой Преторией решения ее прежних правителей о выдворении в 1956 году советских дипломатов.^1.

Надо признать, что этот шаг был для южноафриканских политиков не из легких, если учесть хотя бы многолетнюю советскую помощь АНК в той его вооруженной борьбе, которую местный обыватель привычно квалифицировал не иначе, как террор с применением оружия советского производства. Страна до сих пор наводнена советским оружием.

Как и ожидалось, неудовольствие по поводу визита Р.Боты и его итогов высказали в то время представители АНК. По словам одного из его деятелей Карла Ниехауса, "решение Советского Союза принять Р.Боту в Москве и подписать протокол о восстановлении консульских отношений было несколько преждевременным".

А многие сторонники АНК как в самой ЮАР, так и в различных зарубежных странах до сих пор убеждены, что только советская сторона повинна в том, что Н.Мандела не смог побывать в Советском Союзе в июле 1991 года, ибо он был приглашен президентом СССР М.Горбачевым в Москву на 4-6 декабря 1991 года, то есть как раз в то время, когда должен был находиться в Нью-Йорке и выступать на сессии Генеральной Ассамблеи ООН.^1.

Очередной вехой в контактах с ЮАР должен был стать визит Ф.де Клерка в СССР. В декабре 1991 года обе стороны возлагали на него большие надежды. Ожидалось, что это мероприятие завершится как минимум восстановлением дипломатических отношений в полном объеме. Связи между двумя странами к тому времени вышли на такой уровень, что их нормализация становилась объективной необходимостью. Без нормальной, полнокровной деятельности дипломатических представительств было сложно обеспечивать взаимные интересы и оперативно решать возникающие проблемы в области торгово-экономических, культурных, спортивных, научных и иных связей. Установление полнокровных дипломатических отношений представлялось уже не чем-то сенсационным и из ряда вон выходящим "подарком" одного другому, а делом естественным и абсолютно нормальным.^2.

Отмена визита после подписания Россией, Украиной и Белоруссией 8 декабря 1991 года Декларации об образовании СНГ была встречена Преторией, с одной стороны, с облегчением, а с другой, - с сожалением. Единодушно признавалось правильным решение Ф. де Клерка не добавлять Москве проблем своей персоной.^1. Но все же отмечалось, что "отложенный в последний момент визит мог бы стать венцом достижений кампании президента, преследующей цель возвращения Южной Африки в мировое сообщество. Де Клерк имел все шансы быть удостоенным чести пройтись по красному ковру в Кремле еще до того, как он был бы разостлан бывшими опекунами АНК перед Н.Манделой".^2.