Теоретические основания логотерапии

4.3. Теоретические основания логотерапии

По Франклу логотерапия пытается помочь человеку в осознании двух фундаментальных вещей: во-первых, того смысла, который ждет от него реализации; а во-вторых, его волю к смыслу, которая ждет, чтобы пред ней поставили задачу. По мере того как логотерапия добивается и того и другого, она при помощи аналитической процедуры добивается осознания пациентом ноэтического (духовного) измерения его бытия. В оппозицию Фрейду и Адлеру Франкл называет свою новую психотерапевтическую концепцию «Третей Венской школой» (Первая соответсвенно – Фрейдовская, вторая – Адлеровская).

Те люди, которые серьёзно сомневаются в свободе воли, по мнению Франкла, либо безнадёжно поддались философии детерминизма, либо больны параноидной шизофренией (Франкл, 2000 (I), в последнем случае индивиду кажется, что его воля чем-то скована. Невротик, вспоминая свои прошлые неудачи, заключает, что его несчастная судьба оправдывает возможные будущие промахи. По Франклу, даже прошлое, составляющее основу человеческой судьбы, также может дать толчок развитию человеческой свободы. Учиться на ошибках прошлого не поздно и не рано, а всегда «самое время», ответственность за свою жизнь не может быть отложена ни на минуту. В противном случае индивид становится похожим на пьяницу, которого убеждают не пить. "Теперь уже слишком поздно", - оправдывается он. "Но ведь это никогда не поздно!" - отвечают ему. "Тогда я обязательно брошу, но как-нибудь потом", -отвечает пъяница. Франкл говорит о том, что даже фаталистическая позиция произвольна, это свободный выбор.

Поиск смысла, по Франклу, является первичной движущей силой в его жизни, а уж никак не «вторичной рационализацией его инстинктивных побуждений (Фрейд). Смысл уникален и специфичен, прежде всего, потому, что он должен и может быть реализован конкретным человеком в конкретной ситуации. Лишь в этом случае человекможет приобрести значимость, удовлетворяющее его собственное стремление к смыслу. Иллюстрирую эту мысль, Франкл ссылается на данные статистических исследований во Франции, а также те, которые он проводил в своей клинике. Согласно данным, которые он приводит около 90% опрошенных заявили, что человеку всегда нужно что-то такое ради чего стоит жить, а около 60% согласились, что в их жизни есть что-то или кто-то, ради чего или кого, они согласились бы умереть. (Франкл, 2000 (I), с.186 – 188).

Относительно смыла жизни Франкл говорит о том, важен скорее не смысл жизни вообще, а специфический смыл жизни личности в конкретный момент (Франкл, 2000 (I), с.195). Вопрос о смысле жизни вообще Франкл сравнивает с вопросом чемпиону мира по шахматам «Скажите, учитель, какой самый хороший ход в мире?». У каждого человека собственное призвание в жизни, каждый должен иметь задачу, которая требует разрешения. В конечном счете человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, скорее он сам – тот, кого спрашивают. Живущему в мире человеку сама жизнь задает вопросы, и он сможет дать ей ответ только в том случае, если берет на себя ответственность за каждый свой шаг в жизни.

Смысл и ценности

Содержательную характеристику смысла Франкл дает через представление о ценностях, которые представляют у него что-то вроде смысловых универсалий, кристаллизовавшихся в результате обобщения типичных ситуаций в ходе исторического развития человечества. В теории ценностей Франкла ощущается влияние Николая Гартмана и Макса Шелера. Франкл настаивает на самостоятельном независимом от человека существовании ценностей. "Как только я постигаю какую-либо ценность, я автоматически осознаю, что эта ценность существует сама по себе, независимо от того, принимаю я её или нет" (Франкл, 2000 (III)).

Франкл говорит о том, что найти смысл – это еще только полдела, необходимо еще его осуществить. Человек несет ответственность за осуществление своих смыслов. На практике же проявление человеческой ответсвенности выражается в следовании конкретным ценностям. В свою очередь каждая конкретная ценность находит свое выражение в решении уникальных ежедневных задач. В каждой конкретной ситуации существует лишь один правильный выбор, соотносимый с конкретной ценностью. В тоже время, поведение конкретного индивида в конкретной ситуации может быть детерминировано ориентацией на разные ценностные группы, поэтому если та или иная конкретная задача не может быть выполнена именно сейчас, он должен уметь переключать свое внимание на реализацию новых задач. Не обходима своего рода «духовная гибкость», чтобы направлять свои усилия в соответствие со своими возможностями.

В качестве примера духовной гибкости Франкл приводит трагическую историю болезни одного молодого человека с неоперабельной опухолью спинного мозга. Вследствие болезни он был вынужден оставить свою работу, но и на больничной койке для него ещё были доступны ценности, наполнявшие его жизнь смыслом, он слушал музыку по радио, подбадривал и утешал других больных, читал им книги. Однако наступил момент, когда он оказался уже не в состоянии выдерживать звук в динамике, а парализованные руки не могли держать книги. Единственное, что ему осталось - это своим поведением служить примером для других больных. За сутки до смерти, время которой он предвидел, он узнал, что дежурному врачу было предписано ночью сделать ему укол морфия. Он попросил перенести укол на другое время, чтобы врач мог не прерывать своего ночного отдыха.

Франкл классифицирует ценности следующим образом:

1.    То, что мы даем жизни. Это ценности творчества, которые "реализуются в продуктивных творческих действиях", причём насколько это действия малы или велики в человеческих глазах не имеет принципиального значения.

2.    То, что мы берем от мира. Это так называемые ценности переживания: "чувствительность к явлениям окружающего мира - например, благоговение перед красотой природы или произведений искусства".

3.    Позиции, которые мы занимаем по отношению к конкретным событиям или ценности отношения. Здесь речь идет в основном о реакции человека на ограничение его возможностей, "отношение человека к судьбе, выпавшей на его долю" (Франкл, 1990, с. 174, 301-302).

В концепции Франкла ведущая роль принадлежит ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. (Франкл, 1990, с.233). Смысл труда заключается не столько в том, что делает человек согласно своих должностных обязанностей, сколько в том, в чем он их превосходит, реализуя тем самым свое личностное начало. В ценностях переживания ведущую роль у Франкла занимает любовь, как взаимоотношение на уровне ноологического, духовного измерения, переживание другого человека в его неповторимости и уникальности, познание его глубинной сущности. К ценностям отношения человеку приходится прибегать, когда он оказывается во власти обстоятельств, которые он не в силах изменить. Франкл говорит о том, что при любых обстоятельствах человек способен занять определенную осмысленную позицию по отношению к своему страданию, тем самым, придав ему глубокий жизненный смысл. "Как только список категорий ценностей пополняется ценностями отношения, становится очевидным, что человеческое существование по сути своей никогда не может быть бессмысленным. Жизнь человека полна смысла до самого конца - до самого последнего его вздоха". (Франкл, 1990, с. 175) И, хотя, вследствие ограничения возможностей, существование индивида может показаться скудным, но в действительности то, как он несёт свой крест, мужество, проявляемое в страданиях, достоинство перед лицом обречённости определяют его меру состоятельности как человека.

Миссия человека и Сверхсмысл

Франкл пишет о том, что для религиозного сознания проблема смысла жизни как таковая снимается, поскольку базируется на вере в Провидение. Для нерелигиозного сознания, данная проблема более актуальна. Человек есть лишь часть большого целого, самым непосредственным образом оказывающего влияние на нашу жизнь. Если религиозный человек в своем обращении к этому трансцендентному по отношению к нему целому так или иначе взаимодействует с ним, черпая из этого взаимодействия свои смыслы, то нерелигиозный человек лишен этого взаимодействия и, поэтому гораздо чаще испытывает ощущение бессмысленности своей жизни. Лишь в особых состояниях религиозного озарения человек становится причастен этому большему, чем он сам целому, которое Франкл называет Сверхмиром. Нерелигиозный человек по Франклу немногим отличается в данном плане от животного, которому неведомы цели своего приручения. Поэтому относительно него говорить о "Сверхсмысле" можно лишь по-Кантовски, утверждая его принципиальную трансцендентность, непостижимость.

Франкл утверждает, что "вера в Сверхсмысл - как в метафизической концепции, так и в религиозном смысле провидения - имеет огромное психотерапевтическое и психогигиеническое значение", поскольку делает индивида "более жизнеспособным". (Франкл, 2000 (I)). С точки зрения провидения в мире нет ничего напрасного, ничего не происходит впустую, даже если об этом событии никто никогда не узнает, если оно "унесено в могилу". "Каждый из нас так или иначе сознаёт, что содержание его жизни где-то сохраняется и оберегается".

Таким образом, для Франкла жизнь человека не может лишиться своей ценности ни при каких обстоятельствах. Если пациент больше не может найти смысла в своей жизни задача логотерапевта заключается в том, чтобы показать ему что он похож на шахматиста, который, не сумев решить задачи, просто смахивает фигуры с доски. Но это не решение задачи, а нарушение правил игры. "Правилами жизненной игры не предусматривается победа любой ценой, однако, эти правила требуют от нас неустанной борьбы". Франкл говорит о том, что человеку позволяет переносить страдания, прежде всего, убеждённость в том, что перед ним стоит его уникальная задача - "миссия". Однако верно и обратное: чем труднее даётся жизнь индивиду, тем, как правило, она осмысленнее. Логотерапевт должен помочь пациенту освоить активную позицию, перевести его из пассивного, "страдающего" состояния в активное, "действующее", тогда трудности его жизни могут быть использованы для саморазвития. Франкл не устает подчеркивать, что нет ни одной ситуации в жизни, которая бы не могла быть осмыслена и продуктивно использована.

Рассуждая о смысле жизни, Франкл предлагает совершить Коперниканский поворот, который заключается в следующем: не люди должны задавать этот вопрос жизни, но сама жизнь адресует его людям. "Не человеку вопрошать об этом; более того, ему было бы полезно отдать себе отчёт в том, что именно ему (и никому другому) держать ответ перед жизнью; что он вынужден быть ответственным перед ней и, наконец, что ответить перед жизнью можно только отвечая за жизнь" "(Франкл, 2000 (I)). Данная позиция Франкла позволяет отнести его к представителям онтоцентрического экзистенциализма, например, таким как М.Хайдеггер и Г.Марсель (Летуновский, 2001, с.29). Если мы сможем приравнять жизнь и бытие, а данный контекст это вполне позволяет, то Франкл тесно сближается с Хайдеггером. Их близость просматривается и в подходе к совести. По Франклу совесть – это орган смысла, орган, который благодаря которому мы можем слышать зов из ноологического измерения бытия. У Хайдеггера в голосе совести также слышится зов бытия. И в том и в другом случае бытие (жизнь) обращается, взывает к человеку, и в соответствие со степенью своей ответсвенности (насколько он отвечал на зов бытия), ему придется держать перед бытием ответ.

Человек, по Франклу, поставлен своей природой в состояние отвечающего за самого себя, ответ, таким образом, парадоксально первичен по отношению к вопросу. Совершается ответ благодаря совести. У Хайдеггера человек также отвечает на «Зов Бытия» и в этом ответе заключается его ответственность.

Смысл и удовольствие

Однако большинство людей волнуют проблемы не всеобщего, вселенского смысла, а частные, рутинные проблемы текущего дня. Вследствие этого смысл всей жизни человека может свестись к переживанию удовольствий. Известно, что принцип удовольствия у Фрейда является одним из краеугольных камней его учения. Принцип реальности у Фрейда, по Франклу, не противопоставляется принципу удовольствия, а является его расширением, служит его целям. С точки же зрения Франкла, "удовольствие - это не цель наших стремлений, а следствие их удовлетворения". Человеческая деятельность по своей природе интенциональна, то есть всегда на что-то направлена. Люди всегда ориентированы на конкретную цель. Цели могут разными и удовольствие ни как не зависит от их конкретного содержания. Использование удовольствия в качестве объяснительного смысла с прагматической точки зрения не имеет никакой ценности, поскольку приводит к абсурду: например, розданная нищим сумма денег или потраченная на собственные нужды одинаково послужила для избавлению данного индивида от неприятных чувств, значит, для него неважно, какой цели следовать и одну можно заменить другой. И хорошая книга, и свежее пирожное приносят удовольствие, значит, они имеют одинаковую ценность. "Стоит определить поведение таким образом - и вы обесцените в человеке любой его истинно нравственный порыв". (Франкл, 2000 (I)).

Франкл довольно критически разбирает одну из самых известных работ Фрейда "По ту сторону принципа удовольствия", приходя к выводу, что возврат всего живого к неорганическому состоянию, рассматриваемый как действительная сущность удовольствия, на деле сводится к более общему принципу редукции напряжения, аналогичному принципу энтропии в физике. Однако стремление к редукции напряжения и, следовательно, к растворению в окружающем, явно противоречит стремлению всего живого сохранить свою идентичность и неповторимость. Принципу редукции напряжения, даже если бы он каким-то чудом смог доказать свою состоятельность, Франкл противопоставляет чувство свободы и ответсвенности личности, которое для нее (если это именно личность) всегда более очевидно и значимо, нежели редукция напряжения. По Франклу, если и есть смысл говорить о редукции напряжения, то только напряжения между тем, что человек должен сделать (в соответствие найденным им в ноологическом измерении своего бытия смыслом) и тем, что им сделано (либо не сделано) на текущий момент.

Смысл любви

Как уже отмечалось ранее, любовь по Франклу относится к ценностям переживания. В свете смысла человеческого существования, любовь это переживание другого человека во всем его многообразии и неповторимости. Любовь духовно обогащает человека. Она делает человека не слепым, а зрячим, т.е способным видеть ценности. Смысл любви Франкл пытается понять в соответствие с его концепцией димензиональной онтологии или трехслойной структуры личности, включающей в себя духовную, психическую и физическую составляющие. В соответствие с этими тремя направлениями, возможны три типа отношения к человеку, и только один из них, согласно Франкла, мы вправе называть любовью:

1.    Сексуальное отношение. Самый примитивный подход к внешнему слою, когда физическая внешность оказывается сексуально возбуждающей и вызывает влечение к партнёру.

2.    Эротическое отношение, по Франклу, не смотря на тесную связь с предыдущим уровнем, относится к психической составляющей человека. На этой ступени возникает то, что обычно называют «сильным увлечением». В данном случае «увлекаются» особой психической организацией другого человека, например, какими-то чертами его характера или темперамента.

3.    Любовь как таковая относится к духовной составляющей человека, к его внутреннему ядру, в то время предыдущие два уровня являются лишь оболочками. Именно поэтому духовное ядро человека чрезвычайно сложно определить, поскольку определения всегда касаются некоторых акциденций, связанных с типом, духовное же всегда субстанциально и уникально. Его невозможно объективировать, к нему лишь можно обращаться.

По Франклу лишь в третьем случае происходит действительная коммуникация с человеком, аналогом этого отношения мы можем назвать экзистенциальную коммуникацию Ясперса и отношение «Я – Ты» Бубера. Эту свою мысль Франкл иллюстрирует очень простым примером. Если человек, которого Вы любили, умер и вам предложат кого-нибудь другого с теми же самыми физическими и психологическими характеристиками взамен, вряд ли вы согласитесь на такое предложение. Любовь переживает смерть любимого, в этом смысле любовь действительно побеждает смерть. Духовно человек бессмертен. По Франклу, хотя подобные рассуждения и напоминают платонизм, все же они не умозрительны, поскольку для них можно привести немало подтверждающих примеров из жизни. Сам Франкл приводит довольно убедительные примеры из лагерной жизни (см. пункт «Психолог в концлагере»).

Что же касается тела и психики, они, в определенном смысле могут рассматриваться как символы духовного в человеке, поэтому Франкл говорит о том, что любовь использует сексуальность и эротику. Чрезмерное же акцентирование внимания на внешнем облике приводит к неоправданному культу красоты, в результате чего духовный аспект обесценивается. Во многом, благодаря этому моменту развивается прагматическое отношение к сексуальности, которое проявляется в феномене проституции. Франкл предлагает рассматривать этот феномен с двух сторон, с позиции мужчины и с позиции женщины. Клиент проститутки воспринимает секс как средство получения наслаждения, никак не связывая его с личностью партнёра. Нечто подобное относительно отчуждения личностного начала происходит и у самих проституток. Франкл отвергает распространённый взгляд на проституцию как на следствие экономической необходимости, приводя примеры естественного отказа женщин от проституции не смотря на крайнюю финансовую нужду.

 Опасность проституции, согласно Франклу, заключается в её разлагающем влиянии на подростков. Настрой молодых людей на секс в качестве самоцели может быть серьёзной помехой в будущей супружеской жизни. Вследствие подобного настроя мужчины начинает делить всех женщин на два типа: проституток и мадонн, со всеми вытекающими для брака последствиями. Со стороны же женщины желание поскорей "испытать" свою сексуальность вне чувства к конкретному мужчине приводит к разочарованиям и сомнениям в своей сексуальной полноценности. С прагматическим, материалистически отношением к любви, Франкл связывает такое явление как ревность. Ревность по Франклу – есть проявление «эротического материализма, когда к объекту любви относятся сугубо собственнически. Верность не может быть требованием к любимому, это всегда требование любящего к самому себе.

Отсутствие любви, по Франклу, факт печальный, но не безнадёжный, ведь любовь для него - это только один из возможных способов наполнить жизнь смыслом, возможно, даже не самый лучший. Тем не менее, в фатальности такого случая необходимо тщательно разобраться, поскольку не способность любить или быть любимым может быть вымышленной вследствие невротических установок личности, безотносительно к внешности и физиологии человека. Франкл также отрицает такое явление как неразделённая или несчастная любовь. Опираясь на свою концепцию ценности переживания, Франкл говорит о том, что в случае истинной любви само чувство обогащает человека. А разговоры о так называемой неразделенной любви как правило проникнуты невротической жалостью к самому себе с тем, чтобы оправдать свое бездействие. Психотерапевтическое воздействие в этом случае должно быть направлено на раскрытии смысла любви и выведение на свет тайных мотивов невротика.

Рассматривая природу любви, Франкл касается проблемы психосексуального созревания, которое может быть подвергнуто трем видам серьезных нарушений:

1.    Обиженный тип характерен для тех случаев, когда молодой человек на стадии «завершения трансформации неоформленных сексуальных мотивов в эротические предпочтения» фрустрирован в своем стремлении. В качестве примера, Франкл приводит историю молодого человека, который еще будучи мальчиком, попал в преступную среду, где участвовал в сексуальных оргиях. Однако случайно он познакомился с девушкой, в которую влюбился. Его жизнь резко изменилась, «произошло резкое смещение акцента с сексуальности на эротизм». Но девушка его отвергла, и он записал в дневнике «Ты хочешь, чтобы я стал тем, кем уже однажды был, чтобы я вернулся к своей прежней жизни - сидел в притонах, пьянствовал и предавался разврату?», после чего и поступил соответственно написанному.

2.    Дон Жуаны полагают, что любовь - видимость, иллюзия, бывает только в романах, на самом же деле существует только секс. Они никогда не достигали даже степени эротического отношения с партнёром, хотя и испытывали успех у представительниц противоположного пола. Франкл называет их слабыми людьми, поскольку они боятся взять на себя ответственность за другого человека и пережить опыт любви. Франкл также называет такой тип людей смиренными, поскольку они смирились со своей неспособностью любить.

3.    «Бездеятельные» это онанисты, люди которые избегают партнерства , оставаясь один на один со своим физиологическим инстинктом, удовлетворяя его с помощью мастурбации. Чувство вины мастурбатора Франкл сравнивает с абстинентным синдромом после пьянства (Франкл 2000 (II), с.133-170).

Для того чтобы избежать вышеназванных нарушений, по Франклу, нужно придерживаться простого правила: сексуальная связь не должна опережать эротического устремления. Задача терапевта в этих случаях обучить человека сводному и ответственному отношению к своему партнеру, инициировать в нем стремление к духовной составляющей этого лучшего из переживаний человека. «Любовь –это единственный способ постижения другого человека во всей глубине его личности» (Франкл, 2000 (I), с.197)

Судьба и свобода

Под судьбой Франкл понимает уникальность жизни каждого конкретного человека. Судьба человеку неподвластна, никто не может избежать того, что готовит ему судьба. Если же человек спорит со своей судьбой – т.е. с тем, что не в его власти и с тем, за что он не несёт никакой ответственности, - он упускает смысл своей собственной судьбы. Судьба же, по Франклу, предзадана человеку и имеет смысл. Франкл утверждает, что каждый человек находится один на один со своей судьбой. Вопрос о возможности другой судьбы, несостоятелен, ведь другая судьба принадлежала бы другому человеку. И, тем не менее, судьба, несмотря на её власть, не связывает человека, более того, без судьбы не было бы свободы. Франкл называет судьбу «трамплином свободы». Человек, свободен, но он может отталкиваться лишь от наличных условий своего бытия, свобода предполагает ограничения и на них основывается.

Сущность человека, согласно Франкла, заключена в том, что, останется, если убрать все, что детерминирует его поведение. В этом пункте он сходится с Карлом Ясперсом, называющим человека «самоопределяющимся бытием». Человек сам решает, кем он будет в следующий момент. И даже отказ человека от своей жизни, выражающийся в самоубийстве, выражают его свободу.
Франкл иллюстрирует эту свою мысль следующими историями: К австрийскому императору Францу I постоянно приходил один и тот же проситель и постоянно получал отказ. Во время одного из посещений император сказал, обращаясь к адъютанту: "Вот увидите, этот болван в конце концов добьётся своего". Другая история: один человек жалуется жене на безнравственность современных людей: "Допустим, я сегодня нашёл бумажник. Неужели ты думаешь, что мне придёт в голову отнести его в стол находок?" Юмор обеих историй заключается в том, что их герои не считают самих себя свободными совершить то, что находится в их власти.

Франкл различает три формы проявления судьбы, они же суть основные механизмы детерминации поведения человека:

1.    Естественная предрасположенность или биологическая детерминация;

2.    Ситуация как «целостность внешнего окружения» или социальная детерминация;

3.    Позиция человека как ответ на действие предрасположенности и ситуации или психологическая детерминация.

Франкл рассматривает все три вида детерминации поведения человека и показывает, что каждая из них может быть преодолена, ни одна не фатальна. Он предлагает рассматривать биологическую судьбу, как своего рода полигон или материал для человеческой свободы. В качестве примера Франкл ссылается на случай человека, у которого в результате предродового поражения мозга были парализованы обе руки и ноги. Вплоть до позднего отрочества его вообще считали умственно отсталым и не учили грамоте. Однако им заинтересовался один учёный и организовал начальное обучение. В очень короткий срок пациент научился не только читать и писать, но в тех вопросах, которые его интересовали, приобрёл знания на уровне университетского образования. Лучшие профессора стали соперничать друг с другом за право стать его частными преподавателями. Впоследствии этот, по выражению Франкла, «полумертвец» создал в своём доме литературный салон, в котором сам стал наиболее интересной фигурой, и женщины, по словам Франкла, сражались за его внимание. А между тем, этот человек даже не мог нормально говорить, произношение каждого слова требовало от него неимоверных усилий. Франкл утверждает, что сложись его жизнь в соответствии с его биологической судьбой, то в лучшем случае он прозябал бы в каком-нибудь заведении для умственно отсталых, и умер бы в безвестности.

Подобным образом, обстоит дело и с двумя другими видами детерминации, требования, которых к человеку менее жесткие, чем требования его биологической судьбы. Относительно социальной детерминации, Франкл настаивает на том, что утверждения об исключительной обусловленности ценности поступка общественными интересами несостоятельны, поскольку например, Например, ценности переживания сугубо индивидуальны. Относительно психологической детерминации Франкл полемизирует с Фрейдом. Конечно, в психике человека есть определенные механизмы, детерминирующие его поведение. По Фрейду, «Эго» является как бы частью Оно, представляющей бессознательное в плане реальности. Вместе с тем, он сам утверждает, что «Я» противостоит «Оно», ограничивая его проявления. Франкл видит в такой трактовке противоречие, и, опираясь на Ирвина Штрауса, утверждает, что сила, подчиняющая себе инстинкты, не может быть выведена из самих инстинктов. Франкл утверждает, что хотя «Я» и нуждается в энергии инстинктов, однако не может быть пассивно влекомым ими. Он иллюстрирует эту идею метафорой лодки под парусом: Если моряк плывёт под парусом, это вовсе не означает, что он отдаётся на милость ветра, моряк использует силу ветра в своих интересах, и хороший моряк может плыть почти против ветра. Опасность психоаналитической доктрины видится Франклу в ее чрезмерной фаталистичности, которая попав на благодатную почву невроза, может усугубить его течение. Невротики зачастую оправдывают себя предопределённостью воспитания, темперамента и другими детерминантами поведения, однако их фатализм представляет собой лишь изощренную форму бегства от ответственности (Франкл, (II), с.193-195).

и ноогенные неврозы

Франкл использует термин экзистенциальный вакуум для описания состояния внутренней пустоты своих пациентов, которые страдают от ощущения тщетности и бессмысленности своего состояния. (Франкл, (II), с.82-91) По его мнению экзистенциальному вакууму подвержено около половины взрослого населения так называемого западного, или «цивилизованного» мира и продолжает распространяться стремительными темпами. Основные причины экзистенциального вакуума Франкл видит в следующем:

1.    Люди не запрограммированы как например, животные на выполнение конкретных действий. С утратой этого положения для людей какбы закрылись двери рая, с тех пор как люди стали людьми и узнали, что есть «Добро, и что есть Зло», они вынуждены обдумывать и отвечать за свои поступки.

2.    Традиции, соглашения и ценности уже не подсказывают людям, что они должны делать в каждый конкретный момент времени. Поэтому люди не знают, чего же им собственно нужно от жизни и отступают либо в конформизм, либо в тоталитаризм.

3.    Господствующий в современной системе образования (особенно в Америке) редукционизм. Молодых людей учат понимать человеческие существа как совокупности влечений, инстинктов, детерминируемые обуславливанием, а также механизмами вытеснения и защиты.

Экзистенциальному вакууму сопутствует так называемая экзистенциальная фрустрация, возникающая в случае фрустрации стремления к смыслу. Главные характеристики экзистенциальной фрустрации (ЭФ) – это апатия и скука. Франкл говорит о том, что ЭФ, сама по себе не является ни патологической, ни патогенной, это скорее духовное бедствие, чем болезнь. Он подчеркивает, что экзистенциальный вакуум с сопутствующей экзистенциальной фрустрацией является скорее социогенным явлением, нежели неврозом (Frankl, 1975. p.139)

И, тем не менее, экзистенциальный вакуум может привести к развитию неврозов, в этом случае специфическую клиническую симптоматику Франкл называет ноогенными неврозами. Франкл определяет ноогенный невроз как невроз, в основе которого лежит духовная проблема или моральный конфликт (Франкл, 2000, (II), с. 189-191). Большую роль в развитии ноогеных неврозов играет экзистенциальная фрустрация, как фрустрация осмысленного существования людей, фрустрация их стремления к смыслу. Доктора и психотерапевты должны проводить четкое различие между духовным и инстинктивным измерениями проблем:

Если врач не умеет отличить духовное измерение от инстинктивного, может возникнуть опасная путаница. Позвольте мне привести пример. Высокопоставленный американский дипломат явился в мою клинику с тем, чтобы продолжить психоаналитическое лечение, начатое им пять лет назад в Нью-Йорке. Прежде всего, я спросил его, почему он решил, что ему необходимо пройти психоаналитическое лечение, какие причины вызвали необходимость его анализа. Оказалось, что пациент не удовлетворен совей карьерой и считал не возможным соглашаться с Американской внешней политикой. Его аналитик, однако, говорил ему снова и снова, что он должен примериться с его отцом, потому что правительство США, а также его начальники были не чем иным, как воображаемыми образами его отца, и ,следовательно, его неудовлетворенность работой была вызвана его затаенной ненавистью к его отцу. В ходе анализа, длившегося пять лет, пациент все больше и больше склонялся к т ому, чтобы принять интерпретации аналитика, пока не потерял, наконец, видеть лес реальности за деревьями символов и образов. После нескольких интервью стало ясно, что его потребность смыла жизни была фрустрирована его профессией, что в действительности он хотел бы найти какую-либо другую работу. Поскольку не было причин не отказываться от его профессии и не заняться поиском новой работы, он так и поступил, и это принесло благотворный результат. После этого прошло более пяти лет, и все это время он остается вполне довольным своей новой профессией. (Франкл, 2000, (II), с. 190)

С тенденцией к распространению экзистенциального вакуума в обществе Франкл связывает такое явление как коллективные неврозы. Он говорит о том, что наряду с неврозами в клиническом смысле, в настоящее время появился такой феномен, который имеет близкую симптоматику, однако носит метаклинический характер. Для коллективных неврозов характерны следующие симптомы:

1.    Установка на временность бытия. Привычка жить одним днем.

2.    Фаталистическая установка по отношению к жизни. По результатам проведенных опросов больше половины взрослого населения Австрии верят в разного рода роковые для их судьбы силы.

3.    Коллективистское мышление, которое проявляется в отказе брать на себя ответственность за реализацию себя как личности. Стремление раствориться в толпе, подчиниться массе. Неспособность видеть личность в себе и в других людях.

4.    Фанатизм. Фанатик в отличие от «коллективиста» отрицает не свою личность, а личности других. Чужого мнения для него не существует. Он игнорирует мнения и взгляды других.

Франкл говорил о том, что наличие экзистенциального вакуума приводит к тотальной невротизации человечества. Воздействие экзистенциального вакуума не ограничивается чувством бессмысленности и ноогенными неврозами. Его воздействие также проявляется в так называемой «массовой невротической триаде»: депрессии, наркомании и агрессии (Frankl, 1975. p.96), что выражается в увеличении количества самоубийств среди молодого поколения, а также роста преступности, сексомании, алкоголизма и наркомании. Причину всех этих явлений Франкл видит в распространяющейся экзистенциальной фрустрации. В экзистенциальном вакууме на почве пустоты и бессмысленности махровым цветом расцветает сексуальное либидо и агрессивное «деструдо» (от латинского desruo – разрушать). Что же касается наркомании и алкоголизма, то к этим недугам также в большей степени склонны люди не имеющие ясных смысловых перспектив в своей жизни.

Франкл рассматривает пять сфер применения логотерапии:

1.    Прежде всего, она показана в случаях ноогенного невроза, возникшего в следствие утраты смысла. В этом пункте логотерапия рассматривается как специфическая терапия, которая помогает пациентам вновь обрести утраченный смысл жизни.

2.    Психогенные неврозы. В этом случае она применяется в качестве дерефлексии и парадоксальной интенции. Франкл настаивает, что и в этом случае логотерапию необходимо рассматривать не только как симптоматическую терапию, поскольку и в этом случае логотерапия воздействует непосредственно на причины невроза.

3.    Неизлечимые соматогенные заболевания. В этом случае она принимается для того, чтобы помочь больному обрести смысл в своем страдании, за счет реализации ценности установки.

4.    Социогенные явления: ощущение бессмысленности, чувство опустошенности, экзистенциальный вакуум, проявляющиеся в экзистенциальном вакууме и чувстве опустошенности, которые могут служить предвестниками ноогенного невроза.

5.    Сфера социогенного сомнения и отчаяния. Здесь Франкл говорит о профилактике ятрогенных неврозов, проявляющейся в «утешении страждущим». Имеются в виду случаи, когда врач в силу своих личных редукционстких установок усиливает экзистенциальную фрустрацию пациента.

Тем не менее, хотя и довольно условно, основные методы психотерапевтической работы Франкла можно подразделить на три большие группы: терапию клиентов, находящихся в состоянии экзистенциально вакуума (в том числе и ноогенного невроза); терапию психогенных неврозов; терапию так называемых соматогенных неврозов.

Логотерапия клиентов в состоянии экзистенциального вакуума и ноогенного невроза предполагает довольно широкий спектр методов и технических приемов:

1.    Гуманные отношения. Франкл говорит о том, что терапия должна представлять из себя сбалансированный процесс, включающий в себя как продуманные терапевтические стратегии так и «Я – Ты» отношения (Бубер, 1995). Гуманные отношения предполагают заботу о клиенте и уважение к его уникальной человеческой сущности.

2.    Углубление экзистенциального осознания заключается в помощи пациентам по осознанию конечности жизни и важности взятия на себя за нее ответсвенности. Помощь может быть предложена в форме разъяснения, а также предложении максим (кратких императивов поведения), например, одна из самых любимых максим Франкла: «Живите так, будто вы живете второй раз и действовали в своей жизни также неправильно, как собираетесь действовать сейчас» (Frankl, 1975, p.75). Пациентам также может быть предложено представить свою жизнь в виде движущихся картин, которые снимаются на кинопленку. Такого рода сравнения делаются для того, чтобы люди как можно быстрее осознали необратимость своей жизни – задним числом уже ничего нельзя вырезать и подправить.

3.    Фокусирование на поисках смысла. Франкл подчеркивает, что логотерапия не является ни учением, ни проповедью, ни моральным увещеванием. Работу логотерапевта Франкл сравнивает с работой офтальмолога, который дает людям видеть мир таким, каков он на самом деле. Пациентам оказывается помощь в достижении «высочайшей из возможных активаций их жизни». Они должны понять, что они ответственны за нахождение смысла в любой ситуации, при любых обстоятельствах.

При фокусирование на поисках смысла Франкл описывает следующие методы работы терапевта:

·    Оказание пациенту помощи в осознании голоса своей неосознаваемой духовности;

·    Постановка перед пациентами вопросов о смысле;

·    Увеличение источников смысла;

·    Выявление смысла через сократический диалог;

·    Выявление смысла через логодраму, которая методически напоминает психодраму Морено, однако, с акцентом на поиски смысла;

·    Предложение смысла. Франкл считает, что в отдельных случаях терапевт имеет на это право;

·    Анализ сновидений.

Логотерапия при психогенных неврозах предполагает использование двух, возможно, наиболее известных практических методов В.Франкла – это Дерефлексия и Парадоксальная интенция.

 Дерефлексия направлена на то, чтобы противодействовать гиперрефлексии, т.е. чрезмерному вниманию пациента на самом себе и своей болезни. Франкл писал о том, что данная проблема очень актуальна для Соединенных Штатов, и сегодняшние фобии по поводу сибирской язвы наглядно иллюстрируют это его высказывание. Спектр применения дерефлексии довольно широк, например, это могут быть сексуальные неврозы, такие как импотенция и фригидность. В качестве случая успешного применения дерефлексии Франкл приводит случай лечения одной молодой женщины, которая жаловалась на фригидность. В детстве над ней совершил сексуальное насилие отец, однако, сам по себе этот случай не являлся причиной ее фригидности. Эта женщина читала популярную психоаналитическую литературу и все время боялась, что этот травмирующий опыт будет причиной ее неудач в сексуальной сфере. Вследствие чрезмерного внимания на себе и своих гипотетических проблемах, она полностью утратила способность испытывать оргазм. Когда ее внимание было переориентировано с себя на партнера, она стала испытывать непроизвольные оргазмы, тем самым избавившись от своей проблемы.

Парадоксальная интенция рекомендуется Франклом для краткосрочного лечения обцессивно-компульсивных и фобических психических расстройств. При фобиях парадоксальная интенция применяется для снятия тревоги повторения негативных событий, которые уже происходили ранее. Эта тревога проявляется в так называемой гиперинтенции, которая способствует тому, чтобы как раз происходило чего пациенты больше всего опасаются. Суть парадоксальной интенции заключается в том, что пациентам намеренно предлагается делать то, чего они больше всего бояться, вследствие этого по словам Франкла «у парусов фобии отнимается ветер». Парадоксальная интенция также приводит к усилению ощущения юмора клиентов, что дополнительно приводит к отстранености от неврозов, так как они начинают над ними смеяться. Франкл приводит множество примеров применения парадоксальной интенции как им самим, так и его учениками и последователями. Например, одна студентка-медик очень сильно боялась дрожи, в результате она начинала дрожать сразу же, как только преподаватель анатомии входил в препараторскую. После соответствующей инструкции она решила свою проблему следующим образом. Как только указанный преподаватель входил в комнату она говорила себе «О, вот и преподаватель! Теперь я покажу ему, какая я хорошая «дрожалка», – я действительно покажу ему, как можно сильно дрожать!» Однако всякий раз, когда она пыталась дрожать намеренно, дрожь прекращалась. Аналогичным образом, дело обстоит с обцессивно-компульсивными неврозами, которые заключаются в страхе пациентов, как бы их навязчивые идеи не привели к несчастью. Причем, чем сильнее они борются со своими навязчивыми мыслями, тем сильнее навязчивые мысли вторгаются в сознание. Применение парадоксальной интенции позволяет помочь им прекратить борьбу, в результате чего симптомы невроза в скором времени уменьшаются, а иногда и вовсе сходят на нет.

Логотерапевтическая помощь при соматогенных психозах. Для описания этого вида помощи Франкл использует термин «медицинская опека» (Frankl, 1988). Это случаи, когда источник соматической патологии не может устранен. Франкл говорит о том, что в данном случае медицинские работники должны приносить успокоение и утешение больным. Цель логотерапии – помочь клиентам найти смысл в позиции, которую они занимают относительно своего страдания. Франкл утверждает, что некоторая степень свободы всегда остается у пациентов, психоз никогда не затрагивает внутреннего ядра личности. Логотерапевт работает, прежде всего, с этой здоровой частью. Франкл приводит пример семнадцатилетнего юноши-еврея, , помещенного в психиатрическую клинику, вследствие сильной выраженности симптомов шизофрении (Frankl, 1988, р.131). Франклу удалось вывести его из чувства отчаяния, показав ему, что его болезнь может быть принята как определенная жизненная задача - в течение некоторого периода выдержать страдание и уединение. При исполнении этой задачи, человек переходит на новый уровень своего духовного развития. Пациент принял это понимание смысла его болезни. После разговора с Франклом его клиническая симптоматика стала быстро уменьшаться, и вскоре он был отпущен домой. Франкл говорил о том, что он помог юноше найти смысл «не только несмотря на, но и благодаря психозу».

Проведенный нами анализ показывает, что версии экзистенциального анализа В.Франкла и М.Босса, не смотря на ряд значимых различий, в сущности не противоречат друг другу. В принципе их можно рассматривать в одном русле – русле онтоцентрического подхода. (Летуновский, 2001, (I), с.29). Особенность данного подхода заключается в том, центр внимания при исследовании переносится с человека на само бытие. Не случайно Хайдеггера, учение, которого является методологическим основанием концепции М.Босса, называют философом бытия. В.В. Знаков, обосновывая свой подход, как психологию бытия, опирается, в первую очередь, на С.Л.Рубинштейна и В.Франкла. (Знаков В.В., 2000).

И здесь мы считаем необходимым отметить два принципиальных момента, которые объединяют экзистенциальный анализ М.Босса и В.Франкла:

1.    В обоих подходах человек рассматривается не как изолированная вещь, одна среди многих, но в их не разрывной связи с бытием, которое как указывалось ранее, является центром их внимания У Босса это бытие-в-мире, у Франкла – ноологическое измерение бытия.

2.    Оба подхода являются не столько способом исследования, сколько конкретной психологической (можно сказать шире онтологической) практикой работы с людьми, воспитывающей у них ответственность и свободу.

Главное различие этих подходов заключается в том, что Франкл настаивает на антагонизме ноологического (духовного) измерения с одной стороны и психихо-физического с другой. Медард Босс напротив артикулирует их нерасторжимое единство. Тем не менее, как было показано выше, у самого Босса главенствующую роль в этом единстве играет именно то, что Франкл называет духовным аспектом. Таким образом, указанное выше противоречие если не снимается вообще, то значительно элиминируется.

Концепция логотерапии В.Франкла получила в мире гораздо большую признание, нежели подходы М.Босса и Л.Бинсвангера, что легко объясняется гораздо большей простотой языка Франкла по сравнению с его швейцарскими коллегами. Кроме того, Франкл дал психотерапии простые и в тоже время эффективные техники работы с фобиями, навязчивыми идеями и ипохондрией: парадоксальную интенцию и дерефлексию. Есть данные, что эти техники также хорошо работают и в сфере психосоматики. Популярности Франкла способствовала харизматичность его личности и авторитет психолога, прошедшего опыт нацистских концлагерей.

Стоит отметить, что в ряд идей Франкла тесно пересекается с идеями ведущих отечественных психологов. Это и оппозиция глубинной и вершинной психологии в работах Л.С. Выготского и общий пафос вершинной психологии, как науки изучающей «не глубины, а вершины личности» (Выготский, 1982, с.166). И не разрывная связь бытия и сознания, человека и мира, артикулированная С.Л. Рубинштейном, как данность, первичная к своим атрибутивным свойствам (Рубинштейн, 1973, с.207). И интенциональность предметная деятельность человека, связующая воедино субъект и его мир. (Леонтьев А.Н., 1977).

В настоящее время центром, активно развивающим идеи Франкла, а также непосредственно занимающимся психотерапевтической работой, является Институт Логотерапии и Экзистенциального Анализа в Вене (Institut fuer Logotherapie und Existenzanalyse Tuebingen/Wien). Институт был образован в 1992 и возглавляется Габриелем Весели-Франклом и Элионорой Франкл. К 1995 году этот институт издал более 131 книги по Логотерапии и экзистенциальному анализу. Четыре институциональных образования Логотерапии находится в США: в Беркли, Канзас Сити, Чикаго и Гулфпорте. Институты Логотерапии имеются также в Германии и Канаде и ряде других стран.

К сегодняшнему моменту было проведено около десяти всемирных конгрессов по Логотерапии. (преимущественно в Америке). Журналы Логотерапии издаются в Австрии, Швейцарии, США, ЮАР, Аргентине и Бразилии. Ведущие издания: «Международный Журнал Логотерапии и Экзистенциального Анализа (Австрия)» и «Журнал Общества Логотерапии в США».

4.Экзистенциальный анализ Альфрида Лэнгле. Учение о духовно-экзистенциальной мотивации.

Альфрид Лэнгле родился в 1951г., имеет докторскую степень по медицине и психологии. Ученик Франкла, попытавшийся на базе Логотерапии и экзистенциального анализа Франкла, разработать самостоятельный вид психотерапии, названный им экзистенциальный анализом. Автор нескольких книг и большого числа статей, посвященных теории и практике экзистенциального анализа(GLE). Президент Общества Экзистенциального Анализа и Логотерапии в Вене. Разработал оригинальную теорию экзистенциальной мотивации. В течении последних 20 лет предпринимает активные попытки по институализации метода Экзистенциального анализа и его распространению. В настоящее время отделения Общества Экзистенциального Анализа и Логотерапии находяться в разных странах мира в том числе в России. Создан международный союз экзистенциально-аналитической психотерапии (ISEAP). Образовательные центры Экзистенциального анализа существуют в таких городах как Берлин, Ганновер, Мюнхен, Берн, Цюрих, Вена, Инсбрук, Прага и Москва.

5.1.Лэнгле и Франкл.

Лэнгле говорит об экзистенциальном анализе, как об отдельном психотерапевтическом методе, который, в отличие от логотерапии Франкла, рассматривается именно как самостоятельная терапия, а не просто как дополнение к традиционной психотерапии. В этом смысле логотерапия является частью экзистенциального анализа:

Экзистенциальный анализ (и логотерапия как его составная часть) – это психотерапевтический метод, осуществляемый преимущественно в вербально индуцированном процессе. С точки зрения методик и лежащей в их основе картины человека, – это феноменологическая личностная психотерапия, которая ставит своей целью помощь личности (духовно и эмоционально) свободно и полно проживать свою жизнь, выйти на аутентичные установки и актуализировать личную ответственность по отношению к собственной жизни и к миру. Экзистенциальный анализ применяется при психосоциальных, психосоматических и психически обусловленных эмоциональных и поведенческих нарушениях. (Лэнгле, 1999)

Утверждение Лэнгле, что логотерапия это составная часть экзистенциального анализа находится в определенном противоречии с высказываниями Франкла о том, что логотерапия и экзистенциальный анализ – это в принципе одно и тоже, разные аспекты одной и той же теории. Если для Лэнгле экзистенциальный анализ – это анализ особым образом понимаемой экзистенции, то для Франкла экзистенциальный анализ – это все те же поиски смысла. Причем если мы вспомним, что смысл не изобретается, а находится, то понимание экзистенциального анализа Франклом приближается к пониманию Dasein анализа Хайдеггером и Боссом. Анализ понимается не в привычном смысле как разложение на элементы, а в его древнегреческом значении – как освобождение, рождение чего-то нового.

Сам Лэнгле определяет логотерапию как «специальный раздел экзистенциального анализа наиболее близкий Виктору Франклу». Сила логотерапии по мнению Лэнгле заключается в том, что она помогает людям справиться с тяжелыми неустранимыми жизненными ситуациями такими как неизлечимые болезни, потери близких. Основная сфера применения логотерапии - профилактическая работа, воспитание и социальная работа. Лэнгле прямо заявляет о том, что именно экзистенциальный анализ используется как психотерапевтический инструмент, а логотерапия применяется главным образом при консультировании и профилактической работе.

«Таким образом, мы можем сказать, что в экзистенциальном анализе речь идет о «нахождении жизни», а в логотерапии об осмысленном проживании жизни» (Лэнгле, 1999).

Очевидно, что Франкл не согласился бы с подобной трактовкой его метода (см. главу «Экзистенциальный анализ Франкла»), поскольку вне осмысления, а для Франкла это значит вне жизненной задачи (неважно осознается она или нет) никакое нахождение жизни невозможно в принципе. Именно поэтому Франкл говорит о том, что логотерапия и экзистенциальный анализ это одно и тоже, экзистенциальный анализ – это тоже поиски смысла, в то время как экзистенциальный анализ Лэнгле – «Это анализ обстоятельств жизни как их «прояснение-раскрытие» для выявления ценных для жизни возможностей», иными словами анализ экзистенции, что для Франкла вещь также не возможная.

Экзистенция же для Лэнгле есть «наполненная смыслом, воплощаемая свободно и ответственно жизнь в создаваемом самим человеком мире, с которым он находится в отношениях взаимовлияния/взаимодействия и противоборства» (Лэнгле, 1999). Лэнгле также говорит о том, что экзистенция означает действительно состоявшуюся, «полную» и «целостную» жизнь. Целостность человека Лэнгле понимает вслед за Франклом как неразрывную связь человека с миром и с другими людьми. По мнению Лэнгле экзистенциальное измерение жизни человека недооценивается другими психотерапевтическими школами.

Цель экзистенциального анализа как психотерапии по Лэнгле есть достижение аффирмации с жизнью, т.е. особого рода согласия со своей жизнью (т.е. согласия-подтверждения, согласия-соучастия). Поскольку жизнь всегда происходит только в настоящем времени, исходным пунктом экзистенциального анализа является «актуальное». Однако в центре анализа находится будущее как созидание дальнейшей жизни. Если человек не видит будущего его экзистенция заблокирована. Экзистенциальному аналитику важно понять из-за чего это происходит. Вслед за Франклом Лэнгле выделяет три основные причины таких блокировок:

1.    Груз прошлого заслоняет настоящее. В отличие от психоанализа Фрейда, который по словам Лэнгле проводит тотальное «прочесывание прошлого», экзистенциальный анализ сосредотачивает свое внимание только на тех моментах прошлого, которые оказывают свое деструктивное влияние на настоящее.

2.    Неверные установки человека по отношению к самому себе и плохое знание своих возможностей. В этом случае экзистенциальный анализ осуществляет последовательную проработку отношений, установок и намерений пациентов. Центральными вопросами при этом становятся «Могу ли я доверять собственным чувствам?» И «Как я могу узнать чего я хочу?»

3.    Экзистенциальный вакуум. «У людей есть все для того чтобы жить, но у них нет того ради, чего жить». Экзистенциальный анализ в этом случае использует методы логотерапии Франкла для того, чтобы помочь человеку обрести смысл собственного существования.

Лэнгле «берет» у Франкла его димензиональную онтологию с сопутствующей ей конфронтацией духовного и психофизического:

В этой антропологии существенно восприятие человеком самого себя как рулевого на психофизической лодке, с которой он неразрывно связан. Другими словами духовно-экзистенциальное измерение человека способно полемизировать с его телесно-душевным бытием (Лэнгле, 1999).

Созвучно Франклу Лэнгле пишет, что именно благодаря этому экзистенциально-духовному измерению человек способен каким-то образом отнестись к самому себе. Например, психически больной человек в большей степени ориентируется на приятное, которое избавляет его от страха и напряжения не зависимого от того имеет это смысл или нет. Психически здоровый человек большее значение в ситуации придает смыслам. Что может быть правильным и иметь смысл несмотря на неприятные переживания. Лэнгле это называет экзистэнц-аналитическим принципом желания и реальности. Кроме того, Лэнгле практически без изменений принимает у Франкла его учение о ценностях, т.е их классификация на ценности созидания (творчества), переживания и отношения.

Однако в подходе к смысловой реальности у Лэнгле с Франклом просматриваются значительные расхождения: Лэнгле говорит о том, что существует два смысла: онтологический и экзистенциальный. Онтологический не связан с человеком и существует сам по себе. Такой смысл изначально имеется в вещах. В случае экзистенциального смысла, смысл возникает благодаря человеку, который выбирает наилучшее среди возможного. И хотя Лэнгле в этом пункте цитирует Франкла, для последнего само разведение экзистенциального и онтологического смысла невозможно в принципе, что он неоднократно указывал в своей полемике с Сартром (см. главу Экзистенциальный анализ Франкла). По Франклу смысл всегда онтологичен, он вне, он не изобретается, а находится, обретается человеком. Разведение же смысла на экзистенциальный и онтологический позволяет человеку, находить смыслы в самом себе, что роднит позицию Лэнгле с Сартром.

5.2.Учение о духовно-экзистенциальной мотивации.

Принципиально новым положением А.Лэнгле является его учение об экзистенциальной мотивации. Лэнгле утверждает, что человек помимо телесных и психических мотивационных сил также движим четырьмя основными духовно-экзистенциальными мотивами. Вопрос о смысле своего существования, артикулированный Франклом – один из них. Лэнгле выделяет еще три базисных экзистенциальных мотива, которые по его мнению предшествуют мотивации смысла, «являясь всеохватными и самыми глубокими движущими силами». Основные духовно-эмоциональные мотивы это:

1.    Основной вопрос экзистенции: Я есть, но могу ли я быть во всей целостности и полноте своего существа? Ответ на этот вопрос Лэнгле связывает с такими вопросами как «Есть ли у меня пространство для моего бытия?» «Есть ли у меня защита и опора?». Человек чувствует защиту и опору тогда, когда он ощущает себя принятым, а это в свою очередь делает его самого способным к принятию. Далее Лэнгле говорит об уверенности в своем существовании. Что делает его позицию близкой позиции Лэнга («Онтологическая защищенность») и Дюркхайма («Онтологическая укорененность»). Нарушение этого базисного экзистенциального условия приводит к страхам и является почвой для возникновения шизофренической симптоматики.

2.    Основной вопрос жизни: Я живу, но удовлетворяет ли меня качество моей жизни? Решение этого вопроса Лэнгле связывает с ответом на такие вопросы как «Испытываю ли я полноту жизни?», «Есть ли у меня время для ценного?», «Есть ли у меня близкие связи?». Этот вопрос связан с восприятием жизни как ценности, в которой человек переживает внимание к себе, близость и любовь. Речь идет о том, насколько человек затронут жизнью, нравится ли ему жить? При этом базисное чувство своей ценности – выступает предпосылкой для способности переживания ценным чего-либо. Недостаточность чувства собственной ценности действует психопатологически и приводит к депрессии.

3.    Основной духовный вопрос: Имею ли я право быть самим собой? Для того, что бы ответить на этот вопрос, согласно Лэнгле, нужно ответить на такие вопросы как «Пользуюсь ли я уважением других людей и своим собственным?» «Могу ли я признать сам себя?» Предпосылкой к принятию других является уверенное разграничение своего собственного и принадлежащего другим. Дефицит в проработке этого вопроса приводит к истерии и другим личностным нарушениям.

4.    Вопрос о смысле существования. Этот пункт Лэнгле оставляет для логотерапии Франкла. У Лэнгле этот решение этого вопроса связано с ответом на такие вопросы как «Что нужно сделать для того, чтобы моя жизнь была включена в осмысленную целостность?» «С чем большим, чем я сам, я себя связываю?», «Для чего я живу?». Переживание смысла облегчает человеку достижение согласия с миром, а также нахождение и воплощение собственного личностного смысла в каждой конкретной ситуации. Не достаточность смысла (по Франклу экзистенциальный вакуум) приводит к разного рода патологическим зависимостям.

Лэнгле говорит о том, что по отношению к поиску экзистенциального смысла, эти три предшествующие основные мотивации выполняют роль предпосылок, другой предпосылкой является «призыв времени»:

Как может быть найден смысл? – Современный экзистенциальный анализ так отвечает на этот вопрос: человек лишь тогда действительно имеет свободный доступ к нахождению смысла ситуации, когда выполнены четыре основных условия экзистенции. То есть:

-      когда он может принять ситуацию

-      когда он затронут определенной ценностью – расположен к чему-либо

-      когда он свое поведение ощущает как свое (совесть)

-      когда он ощущает, осознает вызов (призыв) ситуации (это момент для того чтобы…)

(Лэнгле, 1999)

Можно говорить о том, что для Лэнгле, также как и для А.Маслоу, прежде чем думать о смысле жизни, нужно создать некую базу для жизни. Известно, что концепция иерархии потребностей Маслоу неоднократно опровергалась многочисленными экспериментами. Интересно отметить тот факт, что Маслоу часто критикуют именно в опоре на Франкла, в частности на его опыт в нацистских лагерях. Поэтому совсем неудивительно, что Франкл не принял инноваций Лэнгле, ведь они касались самого сердца его концепции. В подходе Лэнгле как бы происходит объективации экзистенции для последующей психотерапевтической интервенции. Для Франкла такая объективация в принципе не возможна, для него экзистенциальный анализ – это анализ «не экзистенции, а анализ с точки зрения духовной экзистенции». Также можно говорить о том, что Лэнгле помимо Франкловской воли к смыслу говорит о трех других волях: к опоре, к бытию самим собой, к отношениям с другими. Также интересно отметить, что все эти три воли у него несут легкий оттенок эгоцентризма (см. выше).

5.3.Экзистенциальный анализ на практике

Цель экзистенц-аналитической терапии заключается в освобождении пациента от фиксаций, искажений, однобокостей и травматизаций, которые оказывают существенное влияние на его переживание и поведение. Психотерапевтический процесс осуществляется через феноменологический анализ его эмоциональной сферы, а также «центра и вместилища переживаний». Кроме того, проводится работа с биографией пациента. Очень важную роль в процессе психотерапии играет эмпатическое присутствие психотерапевта. На заключительном этапе пациент работает над своими личностными установками и процессом принятия решений. Задача терапевта достичь такого состояния, когда пациент будет открыт тем содержаниям, целям, задачам и ценностям, к которым он чувствует свое призвание.

Методически и экзистенциальный анализ и логотерапия проводятся в форме индивидуальных бесед, реже в группах. Терапевты - активные участники диалога, в которым они целенаправленно делятся своим пониманием ситуации и идеями. Относительно используемых техник работ, некоторые из них Лэнгле берет у Франкла, некоторые разрабатывает самостоятельно. Он также говорит о том, что терапевт на свое усмотрение вполне может воспользоваться техниками из других направлений психотерапии. Экзистенциальный анализ применяется при неврозах, психозах, психосоматических нарушениях, сексуальных расстройствах, а также традиционно Франкловской проблематике: зависимостях, чувстве бессмысленности, жизненных кризисах. Логотерапия также может быть использована в педагогике и социально-профилактических мероприятиях.

Лэнгле пытается проводить оценку эффективности своей терапии с помощью статистических методов, для этого используется ряд тестов, в том числе разработанную им самим шкалу экзистенции и описание отдельных случаев. Он приходит к выводу, что для относительно свежих простых нарушений требуется около 10 сеансов терапии, хронифицированные неврозы требуют 30-ти дней, тяжелые расстройства личности и шизофрения требуют многолетней практики. Обычный режим работы – 1 час в неделю.

Подобно Боссу и Хайдеггеру Лэнгле артикулирует неразрывную связь человека с другими людьми и миром. Он призывает лечить человека во всей его человеческой целостности, т.е. с учетом его отношений с окружением. Душевная болезнь, при этом, понимается как частичная изоляция (нарушение диалога и обмена). Такая изоляция может возникнуть вследствие абсолютизации частных потребностей человека, например, потребности иметь партнера или ребенка. В качестве иллюстрации Лэнгле приводит следующий пример:

Сорокалетняя одинокая женщина страдает депрессией: «Я когда-нибудь, конечно убью себя. Думаю, скоро. Все бесполезно».

Мы долго говорим об ее отчаянии. При этом на первый план выходит «Все бесполезно». Она верит, что только то имеет смысл, что является полезным. – Полезным для кого? – полезным для нее, что означает, – соответствует ее собственным представлениям. – Итак, жизнь как обслуживание, как система обслуживания? Так мы извлекаем на свет божий ее «предэкзистенциальную» жизненную позицию: «Жизнь обязательно должна быть такой как я хочу: иначе я не живу». В своем гневе и упрямстве она приходит к мыслям о самоубийстве.

Чем является такая позиция? Разве не «насилием над жизнью», не отказом от доступа к ней. Ведь кто же любит то, над, чем совершает насилие? Мы с ней говорим о том, что жизнь не подчиняется нашим условиям. Она не находится в моем распоряжении; собственно, это я здесь нахожусь для нее – я здесь, для того, чтобы начать мою жизнь, вместо того, чтобы ее ждать («экзистенциальный переворот»). «Я ужасно злюсь на себя за то, что моя жизнь такая. Я же не сама привела себя в этот мир! Это кошмар: я здесь, без моего согласия и мне даже нечего ожидать» – Мы ведем борьбу за принятие нового отношения к жизни.

Вот ее условия, которые она выдвигает в течение последних двадцати лет, для того чтобы принять жизнь: она хочет иметь партнера. Она все еще ждет его и, конечно, детей. Между тем, она застыла в своем озлоблении. После долгих лет разочарования, она ищет успокоения в алкоголе и транквилизаторах, и так как даже они не приносят успокоения, она стремится к смерти.

В случаях подобного массивного окаменения экзистенц-аналитическая работа состоит, прежде всего в попытке понять жизненную историю и опыт, которые привели к подобной жизненной позиции. Для этой женщины целительно было понять, почему она такой стала. Как иначе она может отказаться от позиции, с которой самым тесным образом связана большая часть ее жизни и крушений? Во время работы с биографией важным является найти в ней подлинную борьбу за осмысленную жизнь. Неудача этой борьбы впервые может быть увидена не как односторонний «отказ» с ее стороны, как ее неудача, а как результат многих несчастий и ударов судьбы. Впервые становится также понятно, каким образом ее жизнь может состояться.

Чтобы добиться у нее жизненно необходимой дистанции по отношению к собственным требованиям, используется в частности парадокс. «Что бы Вы сделали, если бы с этого момента знали, что Ваши требования никогда не исполняться?» – «Странным образом, у меня часто возникает мысль; если бы я знала, что я всю жизнь должна быть одна, я могла бы жить лучше. Иногда я злюсь, потому что желание так сильно во мне». Нерешительно, неуверенно пациентка позволяет приблизиться себе к новой установке – исходному принятию этой жизни такой как она есть. Только тогда с ней можно будет обойтись осмысленно. Мы обсудили экзистенциальный смысл жизни – сделать из данного наилучшее. «Хотите ли Вы сегодня попробовать сказать этой жизни «Да», сделать эту жизнь, такую, какая она есть, благодаря Вашему «Да» как бы Вашим партнером, о котором Вы так давно мечтаете?» – Сначала робкое решение хотя бы на один день отказаться от потенциального мужчины и сознательно жить для себя одной, принесло ей облегчение. Из этого дня получилось много дней. Она начала чувствовать тот покой к которому стремилась. Это не был покой забытья, а покой защищенности от давления категорических желаний, которое вытесняло ее жизнь. Новообретенное внутреннее спокойствие открыло, наконец, доступ к жизни» (Лэнгле, 1999).

В практической работе Лэнгле заметно влияние Франкла – это и применение в измененном виде парадоксальной интенции, и «императивное сказать жизни Да» и «не жизнь для меня, а я для жизни». Собственно эти моменты, как мы можем видеть, из этого короткого отрывка оказываются решающими для изменения состояния пациентки. Далее Лэнгле намеренно останавливается там, где Франкл очевидно останавливаться не стал бы. Вспомнить еще один императив Франкла, заимствованный им у Ницше: «Человек может вынести любой как, если он знает зачем». Согласно мотивационной концепции Лэнгле время для этого «Зачем» может наступить только после того, как созданы условия для «развертывания и влияния личности в мире». Иногда Лэнгле почти прямым текстом говорит о том, что сначала нужно достичь состояния экзистенции, а потом сделать ее духовной. Для Франкла же как показывает выше проделанный анализ экзистенция и смысл неразрывны.  

Таким образом, проделанный нами анализ позволяет говорить о том, что Лэнгле не столько развил Экзистенциальный анализ и Логотерапию Франкла, сколько разработал свой собственный метод. По крайней мере, это касается его теоретической базы. И хотя, Лэнгле «берет» у Франкла, практически, в чистом виде его «димензиональную онтологию» и учение о ценностях, он существенно расходится с ним в понимании смысла и духовного измерения бытия. Ноологическое измерение Бытия Франкла и духовно-экзистенциальное измерение у Лэнгле совсем не одно и тоже. Введение так называемого «экзистенциального смысла», который Лэнгле локализует в самом человеке сближает его позицию с Ж.П.Сартром. Можно наблюдать как онтоцентричная позиция Франкла медленно сдвигается в случае Лэнгле к антропоцентричной. В центре его анализа уже не бытие, а сам человек, хотя и в неразрывной связи с бытием.

Данная мысль подтверждается также экзистенциальной теорией мотивации Лэнгле. Все три условия «нахождения» человеком своей собственной жизни, собственной экзистенции проходят под легким оттенком эгоцентризма: сначала я должен принять, признать и полюбить себя, и только на этой основе я смогу принять признать и полюбить других. Такая позиция контрастирует с позицией М. Босса, в Dasein анализе центр которого переносится на других и в целом на Бытие: Не моя собственная защищенность и не мое переживание собственной ценности являются базисными условиями и мотивами моего существования, а моя настроенность на бытие, открытость по отношению к нему. Очевидно эта позиция Лэнгле расходится и с позицией Франкла, ведь в его концепции и полнота экзистенции и полнота жизни неразрывно связаны с трансцендентным по отношению к человеку Сверхмиром, Сверхсмыслом, Богом. Если для Лэнгле вопрос звучит как «я есть (я здесь), что из этого следует?», то для Франкла собственно «я есть, я человек, только тогда, когда я реализую, обретенный мною, трансцендентный по отношению ко мне смысл».

Структура мотивации Лэнгле сильно отдает пирамидой Маслоу. Также как и для Маслоу, для Лэнгле сначала необходимо создание определенной базы, а потом уже возможно удовлетворение духовных потребностей. Концепция мотивации Лэнгле вызывает определенные ассоциации с концепцией «психологического территоризма» Е.Сидоренко (Сидоренко, 2200), а также с Эго-психологией. Не смотря, на наличие экзистенциальных терминов звучит это все уж как-то не очень экзистенциально, пожалуй, за исключением первого экзистенциального мотива «Я есть». Не слишком экзистенциально звучит и каузальный принцип анализа, который Лэнгле использует в отдельных местах: «Для этой женщины целительно было понять, почему она такой стала. Как иначе она может отказаться от позиции, с которой самым тесным образом связана большая часть ее жизни и крушений» (Лэнгле, 1999). Понятно, что экзистенциальный поход не отвергает каузальный принцип как таковой, однако вот это «Как еще?» - в русле экзистенциального подхода не очень понятно.

В целом, мы можем наблюдать, что роль смысловой реальности распространяемой Франклом на всю экзистенциальную сферу, у Лэнгле заметно сужается, что проявляется в отведении Логотерапии одной четвертой, если можно так выразиться, экзистенциального пространства. Более того, в отдельных случаях Лэнгле даже противопоставляет свой экзистенциальный анализ логотерапии Франкла, в том смысле, что его экзистенциальный анализ направлен на «нахождение» жизни, а логотерапия на «нахождение» смысла.

В практическом и методическом смысле влияние Франкла на Лэнгле бесспорно. В толковании его клинических случаев, прям таки звучит голос Франкла. Однако как было показано выше, к терминологии Лэнгле нужно относиться крайне осторожно, зачастую он говорит словами Франкла, вкладывая в них несколько иной смысл. Можно также говорить о том, что в его теории, подобно тому как это было в случае с Бинсвангером, рядом с концепцией учителя уживается своя собственная концепция. Иногда они взаимодействуют и мирно сосуществуют, а иногда вступают в конфронтацию друг с другом. Можно соглашаться и не соглашаться с концептами Лэнгле, но он честно постарался заполнить имеющийся на его взгляд в теории Франкла вакуум. Заслуга Лэнгле заключается в разработке экзистенциальной теории мотивации и акцентировании внимания на пред- (или до-) смысловых аспектах человеческой экзистенции.

Похожие работы

Тенденции развития направлений психологии и психологической практики

Скачать

93192

0

1

... Союза, слой поколений воспитанных и воспитывающих по старым «дедовским» методам или кто как знает и умеет, то вопрос поднятый в Московском психологическом журнале для украинского пространства тоже очень актуален. «Какие направления в психологии ждут своего развития в ближайшем будущем? Трудно предсказывать, какие направления в психологии будут развиваться в ближайшие годы, но можно поговорить о ...

История формирования субъективности (структурно-феноменологический анализ)

Скачать

339096

1

1

... . Деконструкция прежде всего связана с фактом расщепленности субъекта и его смещенности относительно «абсолютного места». Задачей третьей главы является непосредственно структурный анализ истории формирования субъективности, который нацелен на экспликацию единой структуры субъекта, чья планомерная диахронизация представляет процесс развертывания субъективности во времени западной истории. Вкратце ...

История психологии

Скачать

142833

1

0

... СПб., 1890. 17)      Ламетри Ж. Избранные сочинения. - М.; Л., 1925. 18)      Лейбниц Г. В. Сочинения: В 4т. -М., 1982.-Т. 1,3. 19)      Локк Д. Избранные философские произведения: В 2 т. - М., 1960. -Т. 1. 20)      Марцинковская Т.Д. История психологии. Учебное пособие. М., 2001. 21)      МилльД. С. Система логики. - СПб., 1867. 22)      Рассел Б. История западной философии. - Ростов н/Д, ...

Теория, практика и перспективы гендерологии и феминологии

Скачать

556640

5

0

... исторический характер, наличие компьютерного банка данных. Третья: за последнее время в западных странах значительно увеличилось число монографий и статей, журналов, диссертаций по проблемам теории и практики женского вопроса. Растет число специализированных национальных научно-исследовательских центров, укрепляется международное сотрудничество ученых и практиков. Четвертая: создана информационная ...