Теория, практика и перспективы гендерологии и феминологии

Теория, практика и перспективы гендерологии и феминологии
Проблемы женской эмансипации в историческом аспекте Развитие женского движения в России Женское движение в сравнительной перспективе Всемирные конференции по положению женщин Семья как институт гендерной социализации Институты «родительство» и «супружества» Планирование семьи и репродуктивные права Влияние референтной группы на усвоение гендерный ролей Насилие против женщин Сексуальные домогательства на рабочем месте Женщины-осужденные Гендерная специфика суицидального поведения Феминистская социальная работа Лингвистический сексизм и лингвистическая гендерология Мужские и женские образы в современной литературе Феминистская кинокритика Гендерные различия пользователей РС Развитие гендерных подходов в образовании Школьные учебники как предмет гендерного анализа Феминизация бедности и занятости Гендерный фактор в предпринимательстве Секс-работа как профессиональная занятость Представительство женщин в высших структурах власти Гендерная теория власти и институт лидерства Проблема политического партнерства полов Гендерная политика и законодательство Формирование концепции равных прав и возможностей для женщин и мужчин
556640
знаков
5
таблиц
0
изображений

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Актуальность проблемы определяется тем, что затянувшийся кризис во всех сферах жизни российского общества обостряет взаимоотношения мужчин и женщин в связи с изменением традиционного полоролевого баланса, просуществовавшего в России значительно дольше, чем во многих западных странах.

Данное учебное пособие ставит своей целью ознакомить студентов с эволюцией социального статуса и функциональных ролей женщины. Предполагается раскрыть сущность теоретических, и идеологических концепций о предназначении женщины и мужчины в обществе и путях решения проблем гендерного неравенства. В процессе изучения и обсуждения данного учебного курса студенты будут приобретать навыки анализа социальной политики через призму гендерных отношений, получат представление о состоянии отечественных и зарубежных исследований. Освоение курса способствует формированию у молодежи гендерной чувствительности при анализе социальных проблем. Читатель получит ответы на такие вопросы: «Почему существуют женские и мужские сферы занятости?», «Почему женщине платят, как правило, меньше, чем мужчине?», «Почему мужчины должны гораздо больше участвовать в выполнении семейных обязанностей и воспитании детей?», «Каковы ограничения, накладываемые традиционными половыми ролями?».

Пособие дает общий обзор узловых моментов проблемы гендерных отношений – занятости, образования, насилия, доступа к принятию решений, прав человека и возможностей для реализации своих прав. Также рассматриваются методические вопросы анализа гендерных проблем и поиска решений – гендерная статистика, гендерный анализ. В конце каждой главы даются задания для проверки усвоения материала и повышения гендерной чувствительности слушателей, путем самостоятельного выполнения задания, а не только пассивного восприятия текста. К каждой главе прилагается список рекомендуемой литературы для тех, кто заинтересован в дополнительной информации по этой теме. В конце книги помещен краткий понятийный словарь.

Книга может быть полезной не только для специалистов, но и для всех тех, кто заинтересован в улучшении качества своей собственной и общественной жизни

ГЛАВА I. ТЕОРИЯ, ПРАКТИКА И ПЕРСПЕКТИВЫ ГЕНДЕРОЛОГИИ И ФЕМИНОЛОГИИ

 

§ 1. Понятие о гендерологии и феминологии как научной и учебной дисциплине

Прежде всего, возникает вопрос о соотношении объектов исследования таких научных направлений, как “феминология” и “гендерология”.

Феминология – наука о положении и социальных ролях женщины. Она рассматривает совокупность социально-экономических, политических, правовых, социо-культурных условий, сложившихся в обществе для реализации общих с мужчинами и специфических интересов женщин, обеспечения их жизнедеятельности во всех сферах общественной жизни. Отсюда следует. Что главным объектом феминологии являются женщины. Но этот объект понимается по-разному различными исследователями. Известный социолог Г.Г.Силласте подчеркивает, что феминология не может ограничиться рассмотрением женщин как социально-демографической группы. При таком подходе на первый план выступают проблемы соотношения полов в определенных поколениях, динамика рождаемости и смертности, продолжительности жизни в зависимости от пола. В лучшем случае сюда присоединяется характеристика женщины как рабочей силы, участницы общественного производства.

Силласте придерживается другого подхода. Она определяет женщин как “реально существующую и эмпирически фиксируемую, относительно целостную и устойчивую социальную общность. Конечно, эта общность вплетена в стратификационную сеть общественных отношений, других социальных групп и общностей и их взаимоотношений. Но Силласте считает, что женщин можно определить как относительно автономное социальное образование – социум.

При таком подходе большое значение приобретает анализ социо-психологических и социо-культурных факторов личностного становления женщины, более глубокое исследование женской психологии и женского общественного сознания в их динамике. Конечно, при этом экономические и политические аспекты положения женщины в обществе и ее роли в семье не должны игнорироваться.

Исследование социальной обусловленности мужского доминирования и женской дискриминации пока еще остается главным и в построении гендерных теорий. Но в перспективе гендерный подход должен включать не только этот аспект, но и постановку и решение андрологических проблем, понимание социальной обусловленности мужского образа, содержания этого образа и социальных ролей мужчины в прошлом и в настоящем, анализ мужской психологии и общественного сознания. Приближенно можно определить предмет гендерологии как предмет феминологии плюс предмет андрологии.

Но гендерология – не простая сумма двух научных дисциплин и двух подходов. В конечном счете, целью гендерологии, как и феминологии, является не замена патриархатного общества матриархатным, а ликвидация антагонизма полов и обеспечение звучания обеих струн – мужской и женской – в гармонии социального развития.

Для достижения этой цели необходимо более глубокое понимание не только женщины, но и мужчины. Лариса Васильева обвинила в своей работе “Заговорившая с миром” женщин-писательниц и поэтесс в том, что, получив трибуну, они стали самовыражаться, раскрывая особенности женской психологии, но не пытаясь понять мужчину. К сожалению, этот недостаток присущ рождающейся еще только на белый свет гендерологии. Поэтому в дальнейшем, говоря о гендерологии и гендерных исследованиях мы вынуждены раскрывать в основном их женский аспект.

О.А.Воронина считает новой фазой в развитии женских исследований 80х годов ХХ века переход от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Она пишет: “Наблюдается постепенное смещение акцентов: от анализа женского фактора и констатации мужского доминирования к анализу того, как гендер присутствует, конструируется и воспроизводится во всех социальных процессах и как это влияет на женщин и мужчин”.

“Женские исследования” как вызов традиционной науке возникли, когда стало очевидным, что, в сущности, социальные и гуманитарные науки под видом изучения человека вообще, т.е. homo sapiens, изучают исключительно мужчин. Женские исследования как раз и были ориентированы на изучение женского культурного зазеркалья, причем здесь использовались самые разные методы: исповедь, групповые дискуссии, глубинные интервью, вторичный анализ материалов этнографических исследований. Такие исследования велись в США, начиная с 70-х г.г. ХХ века, в университетах и в женских объединениях. Параллельно с этим развивалась феминистская критика традиционной западной науки, андроцентризма и маскулинизма, характерных для нее, и социальных последствий этого. В чем это проявляется?

1. Сама наука определяется через использование маскулинных атрибутов: объективности, рациональности, строгости, имперсональности, свободы от ценностного влияния.

2. Характер производства знаний в ней также “мужской”. “Отвергая те способы познания, которые традиционно ассоциируются с феминными (интуицию, чувственное познание) или те виды опыта, которые обычно определяются как не мужские, наука отворачивается от многих иных способов познания мира”, - пишет О.А.Воронина.

3. Объектами научного изучения традиционно остаются мужчины и маскулинное. Это относится, например, к биологии, антропологии, медицине и психологии. Традиционные исторические исследования касаются, как правило, событий “большой” (мужской) истории – войн, битв, революций, смены династий, а повседневная жизнь людей, считающаяся сферой деятельности женщин, редко оказывается в поле зрения исследователей. Женщины, таким образом, оказываются “спрятанными” от Истории, но и сама История оказывается достаточно односторонней. Даже “иерархия наук” носит маскулинный характер: наиболее престижными и уважаемыми считаются “строгие” науки, вроде математики или физики, менее уважаемыми и “солидными” – “феминные”, вроде литературоведения.

Эта феминистская критика современной науки как практически полностью маскулинизированной сферы совпадает с некоторыми концепциями науки, разрабатываемыми эпистемологами стран Азии и Африки, которые обнаруживают в современной европейской науке следы расизма, буржуазности, евроцентризма”. Например, Р.Минз считает беспочвенными притязания европейской науки выступать от имени науки как таковой. Он утверждает, что “идеология, свойственная европейской науке и состоящая в оценке успешности познания по степени овладения природными силами и ресурсами, в настоящее время обнаруживает свое явное банкротство, тогда как культуры американских индейцев и некоторых других народов нацелены на гармонизацию отношений человека и природы, на процессы воспроизводства земных ресурсов во имя жизни будущих поколений”.

Дж.Нидэм пишет о преимуществах восточной медицины. несводимой к уровню примитивных физиологических обобщений и основанных на них технических приемов. О.Воронина утверждает: “Феминистки отнюдь не собираются создавать “женскую” науку или философию. Речь идет о разработке феминистской перспективы в системе научного и теоретического знания”.

В нашей стране недостаточно уделяется внимания в этом отношении. И изучение, и преподавание гендерологии и феминологии у нас только начинаются. Во многих европейских странах, особенно в скандинавских, а также в Канаде и США феминология давно преподается, в этой области ведутся научные исследования. Многие ученые считают, что становление гендерологических ифеминологических научных направлений очень важно для всей системы наук о человеке и обществе, так как они знаменует выход на новый виток изучения возможностей человека с учетом его психофизиологической полоролевой специфики.

Одной из фундаментальных особенностей современной эпохи является переход от патриархальной системы социополовых отношений к эгалитарной. Концепция гендерных отношений вводит различие между понятием sex – биологический пол и gender – социальный пол. Гендерология является наукой, исследующей взаимоотношения женщин и мужчин в социальном аспекте.

Из всего сказанного можно сделать некоторые выводы о сущности гендерологии как науки и перспективах ее становления:

1. Если феминология – наука молодая и не завершившая процесс своего становления, то еще более младенческим выглядит возраст гендерологии.

2. Гендерология пока не может похвастаться сколько-нибудь солидными андрологическими исследованиями. Она не только включает в себя все основные феминологические проблемы и методы, но пока еще не сделала существенных добавлений к последним.

3. В перспективе сфера внимания гендерологов неизбежно не только распространится на андрологические проблемы, но включит и проблемы восстановления андрогинности в обществе – ликвидации антагонизма полов при сохранении различий между ними

Основными задачами курса “Гендерология и феминология” на факультете, готовящем специалистов по социальной работе, являются следующие:

* изучение социальных факторов, обусловливающих общее и особенное в жизнедеятельности мужчин и женщин, специфических условий, влияющих на положение женщины в обществе;

* выработка цельного научного мировоззрения, основанного на принципах международных концепций ООН, других нормативных актов, ориентированных на повышение роли и статуса женщины в обществе;

* реализация основных направлений государственной социальной политики, изучение социальной технологии деятельности государственных и общественных организаций по оказанию поддержки и помощи женщинам и мужчинам;

* изучение комплекса форм и методов социальной работы с различными категориями женского и мужского населения.

§ 2. Методы гендерологии и феминологии

Гендерология и феминология – междисциплинарные науки. Они развиваются в тесной связи с такими науками, как история, социальная философия, социальная и общая психология, социология, и используют следующие основные методы исследования: социологический, определяющий социальную обусловленность мужского и женского бытия; аксиологический, утверждающий равную самоценность личности мужчины и женщины; функциональный, раскрывающий по всем направлениям связь между женщиной/мужчиной и обществом; институциональный, ориентирующийся на изучение социальных институтов, влияющих на жизнедеятельность женщин и мужчин.

В данном параграфе мы не ставим задачу дать подробную характеристику названных методов, а хотим подробнее остановиться на комплексных методах гендерного анализа, ибо их значение для гендерологии и феминологии на современном этапе их развития очень велико.

Гендерные отношения пронизывают все сферы жизни, что обуславливает необходимость гендерного анализа во всех развивающих программах, как в культуре, экономике, так и в политике. Социально-гендерный анализ является попыткой скомбинировать техники социального и гендерного анализа с использованием интерактивных методов (участия людей). Участие понимается как активное вовлечение наиболее уязвимой, слабо защищенной категории людей в процесс анализа проблемы, принятия решений, контроля над ресурсами, усиление их значимости, веры в себя как активных субъектов в обществе.

Гендерный анализ включает:

·  определение проблемных групп;

·  разграничение внутри группы по степени вовлеченности в проблему;

·  анализ и определение факторов управления проблемной ситуацией в разрезе опыта различных социальных групп;

·  определение наличия ресурсов и институциональных изменений и стратегий, необходимых для решения проблемы.

Для гендерного анализа разработан ряд методов:

Картирование (Mapping). Этот метод заключается в том, что жители одной и той же местности (села, микрорайона и т.п.) рисуют карту своей местности, где они живут. Обычно объекты, более важные для рисующего, получаются на карте крупнее, а менее значимые - мельче или вообще отсутствуют. К примеру, на рисунках мужчин хорошо обозначены чайханы или пивные, где они проводят свободное время, дороги, обозначающие связь с внешним миром, спортивные объекты и т.п. На картах, нарисованных женщинами, в первую очередь заметны магазины, рынки, детские сады, больницы и т.п. Сравнение карт дает возможность зримо выявить разные приоритеты мужчин и женщин, отражающие различия их рабочей нагрузки и образа жизни, и учитывать эти различия в развивающейся деятельности.

Гарвардский метод анализа (Harvard Analytical Framework) состоит из трех основных элементов:

·   обзор видов деятельности, базирующийся на гендерном разделении труда. Этот список работ, выполняемых мужчинами и женщинами, который позволяет осуществить разделение (дисагрегацию) по возрасту, национальной и классовой принадлежности, а также по месту и времени выполнения работы. Деятельность делиться на три группы: продуктивная репродуктивная и общественная;

·   обзор доступа и контроля, включающий перечисление ресурсов, необходимых для выполнения этих работ, и оценку их практической пользы. Ресурсы могут быть материальными, экономическими, политическими или общественными. В качестве ресурса может выступать и время. Доступ к этим ресурсам и практической выгоде, а также контроль над ними рассматриваются отдельно по полу;

·   обзор факторов, влияющих на разделение труда, доступ и контроль в местном сообществе.

Планирование, ориентированное на людей (People Oriented Planning in Refugee Situation). Данный метод разработан и широко используется Управлением Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). Здесь описанные выше обзоры делаются дважды: до переселения и в настоящей ситуации. При заполнении части «доступ и контроль» указывается не только, что имеет или не имеет группа беженцев, но и кто и что потерял и приобрел. Этот метод позволяет обнаружить очень важную для женщины проблему - необходимость в защите. Кроме того, эта схема анализа включает следующие ключевые моменты:

·   дифференциация доступа к ресурсам и контроля над ними, а также практических преимуществ мужских/женских обязанностей;

·   понимание значения ресурсов - не только материальных, но и менее очевидных, таких как умения и навыки, социальные организации и, что наиболее важно для женщины, время.

Люди и группы со временем теряют некоторые ресурсы, сохраняя одни и приобретая другие (навыки, знания, подходы, жизненные ценности и способы организации и др.), что помогает им решать собственные проблемы.

Анализ возможностей и уязвимых моментов (Capacities and Vulnerabilities Analyses - CVA). Центральный вопрос, который ставит данный метод, как планировать и выполнять деятельность по удовлетворению текущих нужд людей, находящихся в чрезвычайной ситуации, и в то же время способствовать долгосрочному развитию? Схема позволяет выявить уязвимые точки в жизни женщин, мужчин и детей в чрезвычайной ситуации и их возможности преодолеть ситуацию. Она основана на матрице, которая описывает различные категории факторов, которые влияют на жизнь людей, и отношения между этими факторами. Имеются в виду следующие категории:

·   физические и материальные ресурсы, которые требуются людям для жизни: земля, климат, здоровье, навыки, технологии;

·   социальные и организационные: социальные связи, политические организации, системы распределения продуктов и услуг, социальные ресурсы (например, образование);

·   психология и подходы: комплекс убеждений и верований, подходов и ожиданий или зависимости, который обуславливает реакцию людей на ситуации.

Матрица позволяет различать данные категории по полу, классу, национальной принадлежности и другим социальным факторам, или может быть использована для повторного анализа через какое-то время.

Иерархия нужд Лонгве (The Longwe Hierarchy of Needs). Этот метод может быть применен в любой ситуации, чтобы выяснить основную направленность предполагаемой деятельности.

Положение мужчин и женщин рассматривается в отношении к следующим ключевым индикаторам развития:

1.  контроль над ресурсами,

2.  участие в принятии решений,

3.  справедливость/равенство мужчин и женщин,

4.  доступ к ресурсам,

5.  материальное благополучие.

Эти индикаторы расположены в иерархическом порядке, начиная с самого важного. Метод предполагает, что равный контроль над ресурсами не может быть достигнут раньше, чем будет достигнуто равенство в четырех других сферах. Данная прогрессия позволяет оценить существующие достижения и определить, что остается сделать.

Матрица гендерного анализа служит двум целям:

·   обеспечить инструментом для работы на местах по определению и анализу гендерных различий;

·   оценить различное влияние работы по развитию на мужчин и женщин.

Метод дает начало процессу анализа, который выявляет и конструктивно противостоит гендерным предрассудкам, существующим среди местного населения. В отличие от традиционных, данный метод анализа не требует обязательной оценки текущего положения. Он скорее дает возможность местным жителям высказать вслух спектр своих ожиданий, связанных с определенным проектом, с тем, чтобы с течением времени увеличивалась вероятность изменений в пользу гендерного равенства. Метод базируется на трех принципах:

·   все знания, необходимые для гендерного анализа, уже имеются у участников, чья жизнь анализируется;

·   гендерный анализ проводится самими жителями, иначе он не содержит потенциала к изменению;

·   анализ проводится местными жителями несколько раз на протяжении длительного периода времени, то есть матрица имеет временное измерение. Тем самым фокус анализа переводится с интересов ученых или спонсирующих организаций, которые обычно проводят разовые экспертные оценки, на интересы местного населения.

Практические и стратегические нужды. Тройная роль - это способ классификации типов работ, выполняемых женщинами. Обычно имеются в виду продуктивная, репродуктивная и общественная работа. То, как эти виды работ оцениваются обществом, влияет на приоритеты мужчин и женщин при разработке развивающих программ или проектов. Например, забота о детях вряд ли будет приоритетом для мужчин при планировании проекта. Однако учет такой потребности может привести к явному выигрышу не только в отношении женщин, но и проекта развития в целом. И наоборот, недооценка ее может уничтожить, еще в стадии зарождения, планируемые положительные результаты.

Различение практических и стратегических гендерных нужд, проведенное Кэролайн Мозер, также важно при гендерном планировании. Это различие проводится в связи с условиями, в которых находятся женщины (т.е. конкретными материальными обстоятельствами, в которых они живут), и в связи с их положением в обществе по отношению к мужчинам, т.е. властью, статусом и контролем над ресурсами и в области принятия решений.

Практические нужды связаны с условиями жизни женщин и мужчин и их настоящей нагрузкой. Удовлетворение практических нужд нацелено на улучшение условий труда и условий проживания. Это потребности в обеспечении чистой водой, оборудованием для приготовления пищи, кредитами или семенами. Эти потребности могут быть удовлетворены через осуществление краткосрочных мероприятий, но сами по себе эти меры вряд ли приведут к изменению неравноправного положения женщин. Более того, если практические гендерные нужды не рассматриваются в контексте стратегических, то в долгосрочной перспективе они могут привести к фактическому ухудшению ситуации для женщин.

Стратегические нужды вытекают из анализа подчинения женщин мужчинами и связаны с изменением положения женщин. Эти нужды могут включать доступ к принятию решений, устранение институциональной дискриминации в сферах труда, владения землей и образования, меры по ликвидации мужского насилия против женщин и разделения ответственности за воспитание детей между мужчинами и женщинами.

Очень важно, чтобы женщины сами определили свои стратегические нужды и действия в связи с этим. В то же время удовлетворение практических гендерных нужд может быть важным исходным пунктом для работы с женщинами и определения подхода к решению стратегических гендерных задач. Например, распределение продовольственной помощи через женщин укрепляет их в обычной роли ответственных за пропитание семьи и, вместе с тем, включает в систему контроля над распределением.

Удовлетворение стратегических нужд женщин требует долгосрочного планирования и изменения отношения мужчин к новым для женщин видам деятельности. Хотя эти две категории нужд и являются хорошим инструментом анализа, на практике они часто пересекаются. Например, потребность женщин в образовании для увеличения возможностей занятости может создать долгосрочное стратегическое преимущество, давая им возможность более полного участия в организации и обучении. С другой стороны, есть опасность поддержки проектов, направленных на удовлетворение практических гендерных нужд (например, повышение дохода) без учета стратегических нужд. Такие проекты, которые поддерживают доходоприносящую деятельность без включения компонентов обучения, управления организацией, контроля над первичными ресурсами, могут усилить гендерное неравенство и исключить женщин из группы тех, кому проект принесет пользу.

Концепция гендерного анализа. Каковы бы ни были инструменты гендерного анализа, почти все они содержат следующие элементы:

·   выявление действительного вклада женщин во всех сферах жизни общества;

·   дисагрегация по полу;

·   признание существование проблемы гендерного разделения труда;

·   признание проблемы недооценки мнения женщин и их вклада (труд, время, ресурсы и навыки) в развитие.

Цель гендерного анализа в контексте развития - понять, каковы гендерные различия в доступе к ресурсам и как эти различия влияют на участие женщин в развивающей деятельности, с тем, чтобы принять меры по их включению. В идеале гендерный анализ должен быть не чем-то обособленным, а интегрированным в методы участия. Однако гендерному аспекту не уделяется достаточно внимания при планировании деятельности. Поэтому приходится специально применять гендерный анализ для определения препятствий к участию женщин в развитии.

Строго говоря, гендерный анализ не является набором каких-то техник «участия». Скорее это сам подход, постоянный учет факторов, определяющих отношения между мужчинами и женщинами и их последствия для программ и проектов. Средства, которые для этого используются, зависят от контекста, опыта сотрудников и ресурсов. Они могут включать наблюдения, полуструктурированные интервью, дискуссии в фокус-группах и т.д. Ключевой принцип при использовании всех этих инструментов - не только обеспечить возможность женщинам выразить их мнения, определить трудности и нужды, но и поощрять их анализировать их собственные отношения с мужчинами и, соответственно, позицию в обществе. Именно таким образом можно определить наиболее эффективные способы вовлечения женщин в участие.

Гендерный анализ не является инструментом, предназначенным только для стадии проектирования, чтобы обеспечить включение гендерных нужд в развивающее планирование. Он должен быть интегрирован в стадии выполнения, мониторинга и оценки, чтобы определить эффективность любой развивающей деятельности в плане удовлетворения нужд и потребностей женщин.

Критерии положения женщин. Можно считать, что проект развития улучшает положение женщин, если прослеживается прогресс по группам параметров.

·   Основные нужды: обеспечение женщин едой, водой, топливом, жильем и медицинскими услугами; пропорциональное распределение материальных благ между мужчинами и женщинами.

·   Лидирующие роли: пропорция женщин по отношению к мужчине на руководящих постах в обществе; женщины как лидеры по решению проблем женщин.

·   Сознание: осознание самими женщинами своих нужд и проблем; осознание дискриминации против женщин; способность анализировать вопросы в отношении интересов и прав женщин.

·   Оценка нужд: вовлечение женщин в определение приоритетных потребностей общины и определение особых интересов женщин.

·   Планирование: вовлечение женщин в разработку, выполнение и оценку проекта.

·   Гендерное разделение труда: вовлечение женщин в выполнение традиционно мужских занятий; уровень вовлечения мужчин в традиционно женские занятия; количество рабочих часов в среднем в день для женщин по сравнению с количеством рабочего времени мужчин.

·   Контроль в сфере производства: доступ женщин к земле, кредитам, контроль над распределением дохода и накоплением капитала.

Порядок, в котором расположены данные индикаторы, не означает, что какие-то факторы должны рассматриваться и улучшаться в первую очередь, а какие-то - во вторую. Идея заключается в том, что успешный проект должен привести к прогрессу по нескольким из этих показателей и что успешная программа должна включать проекты, которые направлены на улучшение статуса женщин по всему спектру указанных индикаторов.

§ 3.Гендерная статистика

Статистика о положении женщин по сравнению с мужчинами во всех сферах общественной жизни называется гендерной статистикой. Однако она не ограничивается только представлением всех показателей в разрезе по полу. При необходимости, статистические данные должны быть представлены в разбивке по возрастным группам, в разрезе проживания в городской/сельской местности, если возможно, по принадлежности к этническим группам. Статистика, учитывающая гендерную проблематику, необходима для того, чтобы:

·   повышать уровень внимания к проблемам, убеждать руководство, содействовать переменам;

·   выявлять наиболее уязвимые социально-демографические группы и обращать на них внимание руководства и общественности;

·   стимулировать идеи в отношении перемен;

·   обеспечить объективную базу для основных направлений политики;

·   контролировать ход обсуждения политики и оценивать ее направления.

Отдельные разделы гендерной статистики собираются по традиционной методике, существующей в нашей стране еще с советского периода. Однако существуют такие разделы, где для сбора данных используются выборочные социологические обследования. Периодичность сбора данных для гендерных целей не всегда совпадает с периодичностью сбора общенациональной статистики. Частота и тематика сбора гендерной статистики зависит от целей исследования.

Экспертная группа по статистическим вопросам ООН выработала минимальный набор рекомендуемых социальных данных для целей гендерного развития. Этот набор не является обязательным для каждой страны. Каждая страна может расширять эти показатели в зависимости от особенностей экономической, политической и социальной ситуации в стране. Предлагаемый перечень включает следующий показатели:

1.     оценка численности населения по полу, возрасту, принадлежности к этническим группам;

2.     средняя продолжительность жизни при рождении;

3.     младенческая смертность по полу;

4.     детская смертность по полу;

5.     материнская смертность;

6.     распространенность контрацептивных средств;

7.     среднее количество лет обучения в школе по проживанию в сельской/городской местности, полу, уровню доходов;

8.     количество проживающих лиц на комнату, исключая кухню и ванную;

9.     доступ к пригодной для употребления воде;

10.   доступ к оздоровлению, улучшению санитарных условий;

11.   стоимость продовольственной корзины, достаточной для удовлетворения минимальных потребностей в питании;

12.   валовый национальный доход (ВНП) на душу населения;

13.   средний доход на члена семьи (уровень и распределение);

14.   уровень безработицы по полу;

15.   процент занятого населения в общей численности населения по полу, по участию в формальном и неформальном секторе.

Этот перечень содержится в Отчете экспертной группы по статистическим вопросам последних основных конференций ООН. Он был утвержден 29-й сессией Статистической комиссии по рекомендации Рабочей группы по международным статистическим программам и координации. Кроме данных за последний год рекомендуется дополнительно предоставлять данные еще за один год или более длительный период времени в целях обеспечения их сопоставимости и выявления тенденции гендерного развития в стране.

Гендерная статистика состоит из следующих разделов:

·   население;

·   семья и домашнее хозяйство;

·   использование времени;

·   трудовая деятельность;

·   экономика;

·   образование;

·   здравоохранение;

·   правонарушения;

·   органы власти.

Постоянные пользователи статистики знают, что большинство перечисленных выше разделов были представлены в государственной статистике. Однако не все разделы давали информацию в разрезе по полу. В последние годы начали издаваться статистические сборники «Положение женщин» или «Женщины и дети». Обычно в этих сборниках представлена информация о численности женщин в тех или иных сферах, но не дается данных о мужчинах для сравнения. Гендерная статистика ставит обязательным условием отражение положения женщин по сравнению с мужчинами. Считается, что позитивная дискриминация в отношении женщин часто приводит к негативным результатам, так как упускаются из виду интересы ущемленных групп мужчин. Например, показатели психических заболеваний среди мужчин особенно в последние годы резко выросли по сравнению с женщинами. Этот факт представляет угрозу для всего общества, так как страдают от этого прежде всего члены семьи - дети и женщины.

С точки зрения принципиальной новизны наиболее интересным представляется раздел «Использование времени». Необходимость обследований использования времени диктуется формированием стратегии гендера и семьи. Такие обследования призваны решать следующие задачи:

·   дать количественную характеристику соотношения между разделением домашнего труда и участием женщин в экономической (оплачиваемой) деятельности;

·   выявить и исследовать проблемы сочетания работы и семейной жизни;

·   дать количественную и качественную оценку нагрузки по уходу за детьми, инвалидами или хронически больными членами семьи и родственниками.

Такие обследования требуют хорошей грамотности исполнителей, постоянный контроль с их стороны за правильностью заполнения анкет. Методика обследования использования времени требует от исполнителей проверять правильность заполнения анкет и консультировать по 3-4 раза в день. Временные рамки обследования обычно охватывают 2-3 дня. При этом обязательным условием является включение рабочих и выходных дней. При обследовании использования времени используются различные методы:

·   дневники, которые раздаются респондентам, попавшим в выборку. Они должны в течение дня фиксировать всю свою деятельность через каждые 10 минут (европейская модель обследования);

·   записи со слов производятся интервьюером по заранее подготовленному списку. Недостаток такого метода заключается в том, что в предварительном списке не все виды деятельности могут быть учтены. Это затрудняет в дальнейшем кодирование и обработку данных;

·   обследование всех членов домашнего хозяйства. Этот метод дает наиболее полную информацию о разделении труда в семье. Метод предполагает охват всех членов семьи, начиная с 10 лет и старше (европейская модель обследования).

После сбора информации начинается очень сложная и кропотливая работа по кодированию. Все виды деятельности кодируются и только после этого происходит подсчет использованного времени. Вот один из примеров кодов для расчетов в обследованиях использования времени:

1.     = уход за собой;

2.     = работа;

3.     = учеба;

4.     = уход за домом и семьей;

5.     = гражданская и религиозная деятельность;

6.     = общественная жизнь и досуг;

7.     = спорт;

8.     = хобби и игры;

9.     = средства массовой информации;

10.   = путешествия.

В таблице 1.1 отражены результаты такого обследования в Великобритании в 1997 году. В нашей стране таких обследований пока не проводилось.

Показатель «Работа» показывает, что мужчины затрачивают на оплачиваемую работу 211 минут в день в среднем, что составляет в среднем чуть более 3,5 часов в день. У женщин этот показатель составляет чуть более 2 с четвертью часов. А если подсчитать время, затраченное на неоплачиваемую работу (показатели 1, 4, 10, 12), то у мужчин этот показатель составит около 5 часов, а у женщин - более 6 часов 40 минут.

Таблица 1.1

Обследование использования времени в Великобритании в 1997 году

№№ Показатели Мужчины (мин./день) Женщины (мин./день)
1 Уход за детьми 16 26
2 Учеба 25 32
3 Общение 53 54
4 Уход за собой 53 54
5 Еда/питье 79 86
6 Другой досуг 96 78
7 Путешествия 107 87
8 Просмотр телепередач 127 117
9 Работа 211 137
10 Уход за домом 127 208
11 Сон 445 443
12 Прочее 99 113
ВСЕГО 1440 1440

Это основная причина недооценки трудового вклада женщин в жизнь семьи и вытекающая отсюда экономическая дискриминация женщин. Мы рассмотрели пример относительно благополучной в плане гендерных отношений страны. А вот примеры ряда стран, имеющих разные уровни экономического и гендерного развития.

Таблица 1.2

Гендерное распределение оплачиваемой и неоплачиваемой работы

Страна Оплачиваемая работа Неоплачиваемая работа Вся работа
Ж М Ж М Ж М
Албания 102 196 332 84 434 280
Литва 173 261 260 105 433 366
Болгария 121 165 291 139 412 304
Словения 140 220 253 140 393 360
Венгрия 123 195 256 157 379 352
Люксембург 84 207 291 127 375 334
Финляндия 158 184 212 138 370 322
СК 135 209 232 141 367 350
Испания 75 181 287 67 362 248
Швеция 129 200 206 135 335 335

Если обратить внимание на колонку «Вся работа», то можно видеть, что ни в одной стране занятость мужчин не превышает занятость женщин. Однако, во всех без исключения странах занятость мужчин в оплачиваемой сфере выше, чем занятость женщин. Эти факты известны многим и без доказательств с помощью гендерной статистики. Однако учет гендерного распределения времени на оплачиваемую и неоплачиваемую часть необходим для целей достижения гендерной справедливости в стране. Во-первых, статистика является той базой, которая может быть представлена для доказательства экономической дискриминации женщин в семье. Во-вторых, результаты регулярных обследований позволяют формировать общественное мнение об экономическом вкладе женщин в семейный бюджет, который должен измеряться не только денежными показателями, но и количеством оказываемых услуг для членов семьи. В-третьих, динамика результатов таких обследований позволит увидеть тенденцию изменения гендерных отношений в стране.

Для сравнения показателей развития стран традиционно использовались такие индексы как продолжительность жизни, уровень доходов на душу населения, грамотность взрослого населения, охват образованием. Для облегчения сравнения показателей между странами используется агрегированный показатель - индекс человеческого развития (ИЧР), учитывающий три показателя:

·   oжидаемую продолжительность жизни, что отражает возможность продолжительной и здоровой жизни;

·   получение образования, что отражает уровень знаний;

·   валовый национальный продукт (ВНП) на душу населения, что отражает экономически достойный уровень жизни.

Показатель ИЧР для каждой страны свидетельствует о том, сколько еще предстоит сделать стране для достижения некоторых определенных целей: средней продолжительности жизни в 85 лет, доступа к образованию для всех и обеспечения достойного уровня доходов. Чем ближе страна к величине ИЧР=1, тем меньше этот путь, который еще предстоит пройти этой стране.

Подход к компоненту дохода отличается значительной сложностью. Исходная посылка состоит в том, что людям не нужен бесконечно высокий доход для обеспечения достойного уровня жизни. Поэтому при расчете ИЧР используется определенный порог дохода, рассматриваемый как адекватный для разумно высокого уровня жизни. По состоянию на 1992 год этот уровень составлял чуть более 5000 долларов США. При расчете ИЧР доход до этого уровня имеет полную значимость, а доход выше этого уровня имеет резко уменьшающуюся значимость, для этого существует специальный коэффициент.

Рейтинг стран по ИЧР существенно отличается от рейтинга по ВНП на душу населения. Дело не только в том, что реальный ВНП на душу населения отражает только один аспект жизни людей - экономическое измерение, но и в том, что разные страны использовали свой экономический потенциал на самых различных уровнях благосостояния или достигли одного и того же уровня человеческого развития, имея разные доходы. Например, большинство стран Ближнего Востока добились существенного прогресса в области развития человека за последние 30 - 35 лет, но им предстоит сделать еще немало для обеспечения более справедливого распределения благ экономического развития.

С другой стороны, общенациональные показатели не отражают глубоких различий между различными группами населения. Построение дисагрегированных ИЧР для различных групп населения в каждой стране дает возможность увидеть, насколько неравномерным может быть развитие человеческого потенциала внутри страны.

Расчет ИЧР для различных групп населения дает возможность вскрыть положение в обществе, его сильные и слабые стороны. Многие страны уже провели мероприятия по дисагрегации ИЧР с разбивкой по географическим регионам, гендерному признаку, этническим группам и уровням дохода. Эти дисагрегированные величины отражают серьезные различия, требующие внимания к себе на уровне политики. Например, в Соединенных Штатах Америки при раздельном подсчете ИЧР белого, черного и испано-язычного населения белое население заняло бы первое место в мире (в целом по стране США стоит на втором месте после Канады), черное - 27 место (после Люксембурга), а испано-язычное - 32-е место (после Уругвая). Таким образом, полное равенство в США является пока отдаленной перспективой, несмотря на политику антидискриминационных действий и рыночные возможности.

Индекс развития с учетом гендерного фактора (ИРГФ). С помощью ИРГФ корректируется показатель ИЧР для определения гендерного равенства в областях средней продолжительности жизни, уровня образования и дохода. Поскольку гендерное неравенство существует в каждой стране, то ИРГФ всегда ниже ИЧР.

Определение ИРГФ затрудненно национальными статистическими службами из-за новизны в методике сбора данных. Обычно, сбор данных для расчетов ИРГФ, ИЧР и других агрегированных показателей по стране проводят международные эксперты. В 1992 году эксперты ПРООН определили ИРГФ для 130 стран. Первые четыре места, с учетом показателей ИРГФ, занимают скандинавские страны - Швеция, Финляндия, Норвегия и Дания. В этих странах гендерное равенство и расширение прав женщин возведены в ранг сознательной государственной политики.

Приличные места с учетом рейтинга по ИРГФ занимают несколько развивающихся стран и регионов: Барбадос (11 место), Гонконг (17), Багамские острова (26), Сингапур (28), Уругвай (32) и Таиланд (33). В этих странах удалось добиться определенного успеха в области развития способностей человека, как женщин, так и мужчин, без каких-либо, серьезных гендерных различий.

Последние пять мест занимают Афганистан, Сьера-Лионе, Мали, Нигер и Буркина-Фасо, расположенные по нисходящей. В этих странах женщины несут двойное бремя: для этих обществ характерно слабое общее развитие человеческого фактора, а достижения женщин ниже, чем достижения мужчин. Анализ ИРГФ 130 стран позволил экспертам сделать следующие выводы:

·   ни в одном обществе к женщинам не относятся так же как к мужчинам. ИРГФ = 1.0 отражает максимум достижений в развитии основных способностей при идеальном гендерном равенстве. Но ни одному обществу не удалось достигнуть этого показателя. Швеция занимает первое место с ИРГФ = 0.92. Среднее значение ИРГФ для 130 стран составило 0.6, что говорит о долгом пути, который предстоит пройти мировому сообществу в направлении гендерного равенства в области развития основных способностей;

·   гендерное равенство не зависит от уровня дохода общества. Сопоставление занимаемых странами мест с их уровнями дохода подтверждает, что устранение гендерного неравенства не зависит от высокого уровня дохода. Китай занимает 10 место по ИРГФ, опережая Саудовскую Аравию, хотя его реальный доход на душу населения составляет всего пятую часть соответствующего показателя Саудовской Аравии. Польша по ИРГФ стоит на 50 мест выше, чем Сирия, хотя у обеих стран почти одинаковый реальный доход на душу населения. Таким образом, проблемы гендерного равенства решались и можно решать при разных уровнях дохода. Для этого требуется твердость политической воли, а не масштабность финансовых инвестиций;

·   хотя за последние три десятилетия достигнут существенный прогресс в направлении гендерного равенства в мире, предстоит еще очень многое сделать. В целом, темпы прогресса в развивающихся странах были ускоренными, по сравнению с развитыми странами, поскольку развивающиеся страны начали с более низкого старта в 1970 году.

Чрезвычайный интерес представляют результаты сопоставления позиций стран по ИЧР и ИРГФ, который позволяет количественно определить распределение между мужчинами и женщинами основных человеческих возможностей. Довольно разнообразен ряд стран, в которых наблюдаются заметные изменения их позиции в рамках ИРГФ в сравнении с ИЧР. В эту группу входят такие развитые страны, как Швеция, Дания, Финляндия и Норвегия. В эту же группу входят страны Восточной Европы - Польша, Венгрия, Словакия и Чешская Республика, - а также такие развивающиеся страны - Барбадос, Малайзия, Шри-Ланка, Таиланд, Ямайка и Куба. Для всех этих стран характерным является то, что в них осуществлены значительные инвестиции в образование и здравоохранение населения, независимо от их пола, и в результате достигнуты значительные успехи в области расширения основных возможностей женщин. Кроме того, в этих странах показатель гендерного равенства в области дохода выше среднего. Очевидно, что поиск путей к гендерному равенству затрагивает такие области, как уровень дохода, политическая идеология, культура и стадии развития. В группу развитых стран, для которых характерен существенный регресс с точки зрения занимаемого по ИРГФ места в сопоставлении с занимаемым местом по ИЧР, входят Аргентина, Чили, Коста-Рика и несколько арабских государств. В арабских государствах, несмотря на существенный прогресс, характерной чертой остается самый высокий для всех развивающихся стран уровень гендерного неравенства в области развития основных способностей. Для того чтобы женщины догнали мужчин, в этих странах необходимо осуществить значительный объем инвестиций в развитие основных человеческих способностей. В большинстве промышленно развитых стран показатель гендерного неравенства существенно снизился в области образования, здравоохранения и питания. Основной акцент в борьбе сместился в область политических и экономических возможностей.

Показатель расширения возможностей женщин (ПРВЖ). В рамках ПРВЖ основное внимание уделяется участию в экономической, политической и производственной отраслях. В этом его отличие от ИРГФ, в рамках которого основное внимание способностей и улучшению условий жизни. Несмотря на то, что участие может принимать самые разнообразные формы, в рамках ПРВЖ основное внимание концентрируется в основном на следующих переменных:

·   способность распоряжаться экономическими ресурсами, основанная на трудовом доходе. Эта переменная определяет доход на душу населения;

·   доступ к возможностям в области производства и участие в принятии решений в области экономики. Эта переменная представляет собой долю рабочих мест, относящихся по классификации к категории профессиональных и технических, а также административных и управленческих;

·   доступ к возможностям в области политики и участие в принятии политических решений. Эта переменная определяет долю мест в парламенте.

В рамках ИРГФ и ПРВЖ переменные дохода рассматриваются под разным углом зрения. В рамках ПРВЖ доход определяется не с точки зрения его вклада в такие основные аспекты человеческого потенциала, как продление срока жизни, грамотность и защищенность от нищеты. Он определяется как источник экономической мощи, позволяющей гражданам страны, получающим доход, выбрать из широкого диапазона возможностей и реализовать более широкий круг альтернатив. По этой причине доход на душу населения, превышающий средний показатель дохода на душу населения в мире, учитывается, в отличие от ИЧР и ИРГФ.

Для обеспечения доступа к возможностям в области производства и участию в принятии экономических решений предлагаемая переменная отражает долю рабочих мест женщин, относящихся с учетом классификации к административным или управленческим, а также к профессиональным или техническим. Административные и управленческие должности ближе к процессу принятия решений, но производственные и технические должности представляют собой возможности в области развития карьеры. Нередко женщины получают специализированное высшее образование, но культурные или экономические препоны не позволяют им занимать должности, где использовались бы приобретенные ими ценные навыки. Таким образом, их потенциал используется не в полной мере. Следует иметь в виду, что качество информации о профессиональной карьере и должностях, позволяющих принимать решения, отличается неровностью. Имеется ряд вариантов, с помощью которых страны разбивают по категориям эти должности.

Лучшие результаты достигнуты в скандинавских странах, где доля женщин, занятых в производстве и делающих профессиональную карьеру, превышает 60% для некоторых стран. Что касается развивающихся стран, то среди них такой же процент имеют Ботсвана, Филиппины и Уругвай. В целом, мировой показатель доли женщин на профессиональных и технических должностях несколько ниже (в среднем 40%).

Доля женщин, занимающих административные и управленческие должности, еще меньше. За исключением Венгрии, где женщины занимают 58% таких должностей. В Австралии, США и Канаде женщины занимают около 40% таких должностей. Во всех других странах этот процент достаточно низок. Даже в таких промышленно развитых странах, как Франция, Япония, Люксембург и Испания, доля женщин на административных и управляющих должностях составляет менее 10%. Таким образом, в большинстве стран мира высокооплачиваемые должности фактически не доступны для женщин.

Третья переменная - доступ к возможностям в области политики и участию в принятии политических решений. В этой сфере факты поражают еще больше, чем в области экономики. Для того чтобы стать членом парламента не нужно никакой специальной с гендерной точки зрения подготовки. Ни публичные выступления, ни способность представлять мнения электората, ни искусство завоевания доверия общественности не требуют наличия исключительно мужских черт. Однако политика продолжает оставаться камнем преткновения для женщин.

Одним из лучших показателей степени участия женщин в политической жизни может служить показатель доли представленности в местных органах власти. Поскольку такие данные имеются не во всех странах, то для сопоставимости была предложена переменная представительства женщин в законодательных органах (парламенте). Средний мировой показатель представленности женщин в парламентах составляет около 10%.

Эти три элемента имеют одинаковую ценность при формировании показателя расширения возможностей женщин. При этом перед разными странами вовсе не ставится цель достичь максимального, одинакового для всех значения ПРВЖ. Основное значение этого показателя заключается в обеспечении равенства выбора для женщин и мужчин в описанных выше областях жизнедеятельности. С помощью ПРВЖ можно изучить последствия участия в экономической и политической областях. Эти последствия могут быть вызваны наличием структурных препятствий для доступа женщин в эти области. Либо они могут быть результатом выбора, как со стороны мужчин, так и со стороны женщин, их предпочтений в обществе. Этот вопрос должны решать сами жители каждой страны в отдельности.

Таким образом, гендерные показатели позволяют выявлять несправедливость в области распределения достижений страны между ее гражданами. Почти во всех странах еще очень многое предстоит сделать в направлении достижения равенства мужчин и женщин. Что касается равенства выбора в рамках экономического или политического участия, то промышленно развитые страны не обязательно играют ведущую роль. Областями, где достижения прогресса почти не заметны, являются представительство в парламенте и процентная доля административного и управленческого персонала.

§ 4. Социальная стратификация и современные направления гендерных исследований

Не существовало и не существует ни одного общества, в котором бы все его члены были равными. Общества без расслоения, с реальным равенством их членов - миф, так никогда и не ставший реальностью за всю историю человечества.

В каких же формах выражается социальное расслоение? Взять, к примеру, первобытное общество. Традиционные представления об этой эпохе человеческого развития как, своего рода, первых экспериментах коммунистического общежития, далеки от истины. Неравенство в этом обществе было выражено:

·   в делении на группы по полу, возрасту с различными привилегиями и обязанностями каждой группы;

·   в наличии привилегированной и влиятельной группы вождей племени;

·   в наличии самого влиятельного и уважаемого вождя;

·   в существовании отверженных, живущих «вне закона»;

·   в разделении труда как внутри племени, так и между племенами;

·   в различных уровнях жизни (экономическое неравенство).

Если мы не можем найти в древности общества без расслоения, то, тем более, бесполезны попытки отыскать его в более поздние эпохи развитых и сложных цивилизаций. Хотя почти во всех конституциях современных демократических государств и записано, что «все люди равны», только совершенно наивный человек может поверить, что это так и есть на самом деле.

Как только люди собираются вместе для выполнения какой-либо деятельности, от совместной работы, развлечений до создания государства, происходит организация и дифференциация социальной группы. Спонтанно появляются градации, иерархии, лидеры, общественные устремления. Семья, церковь, секта, политическая партия, деловая организация, шайка разбойников, профсоюз, научное общество, короче говоря, любая организованная социальная группа расслаивается из-за своего постоянства и организованности.

В самом общем виде неравенство означает, что люди живут в условиях, при которых они имеют неравный доступ к ограниченным ресурсам материального и духовного потребления. Для описания системы неравенства между группами (общностями людей) в социологии широко применяют понятие «социальная стратификация». Стратификация подразумевает, что определенные социальные различия между людьми приобретают характер иерархического ранжирования. Важнейшими критериями социальной дифференциации являются позиция во властной структуре, в сфере занятости, а также доход или собственность. Таким образом, социальная стратификация - это система, в которой люди разделяются на слои в соответствии с их отношением к власти, собственности и престижу.

Итак, каждое общество стратифицировано и отличается одно от другого в зависимости от типа стратификации. Различия могут быть даже внутри одного и того же общества, в одно и тоже время. Но можно выделить универсальную модель стратификации, которая присуща каждому обществу. Это разделение людей по полу, т.е. на мужчин и женщин. Так же как клан и класс, пол создает значимое различие между людьми - и всегда в пользу мужчин. Можете ли Вы представить себе какое-либо общество, в котором женщины находились бы на высшей ступени социальной стратификации? Независимо от того какую систему может использовать общество для разделения людей на различные слои, пол является существенным элементом таких различий внутри каждого слоя.

Социальные отношения между полами не обуславливаются только их биологическими особенностями. На разных этапах исторического развития и в различных социальных условиях роли мужчин и женщин определялись настолько своеобразно, что объяснить это физиологическими различиями было совершенно невозможно. Другими словами, разброс в социальных ролях значительно шире, чем физиологические различия. Понятие «гендер» подчеркивает, что мужские и женские роли в обществе конструируются и определяются социально. Поэтому их изменение в сторону более справедливого распределения ресурсов и доходов, прав и обязанностей и т.п. вовсе не подрывает основ человеческого общества, как пытаются убедить нас защитники традиционных устоев, а, напротив, являются способом достижения подлинной гармонии и обеспечения прав человека.

За последнее столетие и, в частности, за последние несколько десятилетий был достигнут огромный прогресс в направлении достижения равенства полов. В авангарде борьбы за достижение этих результатов находились женщины. Женщины преодолели множество барьеров, изменив условия жизни, внеся свой вклад в расширение масштабов социальных и политических преобразований. Эти движения могли различаться в разных странах по своему содержанию, темпам и масштабам, однако все они преследовали общую цель - улучшить положение женщин и общественный прогресс.

На первом этапе главной задачей движения женщин - являлось получение юридических прав: права на гражданство, права на участие в голосовании, права на доступ к таким социальным услугам, как образование и здравоохранение. Это движение осталось в истории под названием суфражизма. Оно охватило США, Россию, многие страны Европы в XIX - начале ХХ столетия. В результате женщины обрели право избирать и быть избранными в законодательные органы, право распоряжаться собственностью, право на имущество и детей в случае развода, возможность заниматься наукой, общественной, государственной, политической деятельностью и т.п.

Получение женщинами таких же юридических прав, как и у мужчин не исключило автоматически все виды дискриминации по отношению к женщинам. Поэтому женские движения разных стран стали выступать за обеспечение равного доступа к экономическим возможностям. Критически важным признавался доступ к активам и услугам, включая землю, сырье, кредиты, финансовые и технические услуги. По мере расширения масштабов участия женщин в экономической деятельности появилась необходимость в преодолении препятствий к продвижению на уровень принятия экономических решений.

Формирование активного движения женщин позволило изменить положение. Во многих странах женщины выступали за социальное признание общественных и частных прав и равных прав в вопросах развода, наследования и оплаты труда. Это движение осуществлялось в основном самими женщинами для улучшения своего положения в обществе. Это явление обычно объединяется одним понятием, как феминизм.

В феминологии существуют и развиваются 4 основных направления изучения положения женщин в обществе:

1. Патриархальное направление. В количественном отношении данное направление представлено, пожалуй, наибольшим числом авторов. Суть данной концепции кратко можно охарактеризовать следующим образом: «Мир (общество) основан на некоторых «естественных» основаниях, разрушать которые крайне опасно, ибо это приводит к разрушению устоев, к разрушению самого общества». «Естественным» основанием является определенное разделение функций в семье и обществе между мужчиной и женщиной. В соответствии с таким распределением за женщиной «самой природой» закрепляются в качестве основных жизненные цели быть матерью, хозяйкой дома, хранительницей домашнего очага. Мужчине также «самой природой» предписано быть добытчиком, общественным деятелем, осуществлять связь между малой общностью-семьей и большой – обществом в целом. Сторонники патриархального направления считают, что ориентация женщин на работу в общественном производстве как на главную сферу жизнедеятельности разрушила материнский инстинкт, подорвала в женщине исправно выполнять ее естественные функции, привела к падению нравов, моральной распущенности, разрушению семьи.

2. Экономическое направление. Представлено, главным образом, экономистами, для которых основной темой исследования являются процесс интенсификации экономики и роль в нем человеческого фактора. Рассматривая женщину как специфический субъективный фактор производства, представители экономического направления выступают за сокращение уровня занятости женщин в общественном производстве по причине более низкой экономической эффективности их труда в связи с частыми перерывами в работе и из-за этого более низкой квалификации и т.д. Представители этого направления считают, что достижение высокого уровня эффективности возможно лишь при условии освобождения от малоэффективной рабочей силы, в первую очередь женщин.

3. Демографическое направление. Для этого направления характерно рассматривать женщину прежде всего в связи с функцией воспроизводства населения. Анализируя процесс рождаемости в наиболее экономические развитых регионах страны, демографы считают, что данный процесс может привести в конечном счете к депопуляции, если не предусмотреть специальных мер демографической политики.

Все три охарактеризованных выше направления рассматривают женщину не в качестве самостоятельного объекта исследования и рекомендуют в явном или неявном виде фактически возврат к патриархальной модели отношений между полами.

4. Эгалитарное направление. Данное направление (от фр. эгалите- равенство) означает равенство полов, равенство социальных возможностей. Теоретическое ядро эгалитарной концепции можно выделить следующим образом:

·   Естественные и вечные устои общества, к которым относится и естественное разделение функций между мужчиной и женщиной – социальная иллюзия.

·   Социальные условия, породившие кажущийся теперь естественным патриархальный тип разделения функций между мужчиной и женщиной, все более уходят в прошлое. Поэтому процесс изменения данного типа разделения функций - это процесс разрушения старых социальных условий, а не подрыв общественных устоев вообще.

·   Новый эгалитарный тип отношений между полами, идущий на смену патриархального, основан на отношениях взаимодополняемости между мужчиной и женщиной в обществе и семье.

·   Так называемые негативные явления нашей жизни, такие как ослабление семейных уз, снижение количественных и качественных показателей рождаемости, проблема стариков, оставшихся без попечения, наркомания и алкоголизм, проституция, феминизация мужчин и мускулинизация женщин и т.д. – не свидетельство того, что общество идет к концу, напротив, это показатели переходности нашей эпохи от патриархального типа взаимоотношений между полами к эгалитарному. Данный период характеризуется тем, что старые законы отношений между полами уже не действуют или действуют плохо, противоречиво, а новые, межличностные, еще не действуют.

В целом, в России в развитии науки о женщине можно выделить несколько этапов: предреволюционный, который характеризуется осмыслением идеологии женского вопроса, зарождением самого женского движения; послереволюционный, когда разрабатывались программы и шел процесс их реализации.

В дальнейшем после 30-х годов ХХ в., когда был выдвинут тезис о решении женского вопроса, женское движение почти полностью затихло. Прекратилось исследование «женского вопроса». В дальнейшем в 50-х- 70-х годах многие советские ученые разделяли официальную точку зрения, что женский вопрос в СССР уже решен. Вновь этот вопрос стал изучаться только с 1987 года.

Основные тенденции развития отечественной феминологии в последние годы. Усиливается внимание к женской проблематике, как в науке, так и в средствах массовой информации. Растет число научных публикаций, в них исследуются экономическое, социальное и политическое положение женщин в нашей стране и за рубежом, рассматриваются проблемы и перспективы занятости женщин, материнство, вопросы конституционного равноправия и равенства женщин, диалектика отношений женщины и общества. В поле зрения — исследовательский опыт, проблемы и перспективы женского движения, роль женщин в истории России, русском освободительном движении. Важным направлением являются проблемы адаптации женщин к рыночным отношениям, их конкурентоспособность, умение встроиться в современные структуры и системы.

Появляются некоторые специальные структуры: организационные, научные, педагогические — Центр гендерных исследований Российской Академии наук, кафедра феминологии Московского государственного социального университета и другие, которые ведут учебную, методическую и научно-исследовательскую работу, готовят научно-педагогические и руководящие кадры высшей квалификации для федеральных и региональных органов социальной защиты, и другие.

В практику все более регулярно входит проведение конференций, семинаров, "круглых столов", что позволяет оперативно обмениваться научной информацией, определять приоритеты, корректировать подходы.

При всех наметившихся положительных тенденциях следует признать, что женская проблематика в нашей стране все еще находится на обочине научных интересов и относится к разряду непрестижных.

Изучение состояния научных исследований в области феминологии зарубежом позволяет выявить некоторые тенденции. Первая: наблюдается стремительный рост интереса к женской проблематике в политологии, социально-экономичекой, социально-исторической, философской мысли в мире. Вторая: обращает на себя внимание отработанная методология и инфраструктура исследований женской проблематики, их международный и сравнительно-исторический характер, наличие компьютерного банка данных. Третья: за последнее время в западных странах значительно увеличилось число монографий и статей, журналов, диссертаций по проблемам теории и практики женского вопроса. Растет число специализированных национальных научно-исследовательских центров, укрепляется международное сотрудничество ученых и практиков. Четвертая: создана информационная система в этой области, регулярно публикуются документы и материалы ООН и ее специализированных учреждений, национальные доклады, статистические материалы, отчеты женских общественных организаций, отраслевых профсоюзных комитетов стран и т.п.

Важную роль играет систематическое проведение международного междисциплинарного конгресса по проблемам положения женщин, начиная с 1981 г., раз в три года в разных странах. Он выкристаллизовывает научные выводы, делает их доступными для практической реализации, позволяет вести мониторинг международных и национальных программ по улучшению положения женщин. Состоялось уже четыре таких конгресса. Международные симпозиумы и семинары способствуют концентрации интеллектуальных и материальных усилий, научному продвижению в исследуемой области, поддерживаются ЮНЕСКО и ООН.

Следует особо подчеркнуть влияние феминистского движения. Цель у многих деятельниц современного феминистического движения двоякая — победить мужской миф и сотворить свой собственный. Феминистки очень любят использовать различные образы, олицетворять себя с богинями, амазонками, воительницами, ведьмами, русалками, горгонами, старухами, служащие метафорой космической женской силы. Например, в 60-х годах одна женская организация в Вашингтоне назвала себя «W.I.T.C.H» («Ведьма»), аббревиатура расшифровывается и так: «Женский международный заговор из Ада» (Women's International Conspiracy from Hell).

Начиная с первой половины 1970-х годов феминистическое движение стала символизировать древнегреческая Медуза-горгона, со змеями вместо волос, способная превратить человека в камень одним взглядом. Как был найден символ? Медуза-горгона - не просто символ гнева и ярости современной женщины, она предлагает форму поведения, основанную на вере в глубокую древнюю силу образа. Автор вспоминает случай, происшедший с ней однажды вечером в 1980 г., когда она сидела дома одна и работала. Вдруг в дверь постучали; решив, что это кто-то из знакомых, она открыла дверь. Перед ней возник незнакомец и тут же напал на нее. Женщина собралась с духом и вытолкнула его за дверь. В своем дневнике она так описывает свое состояние: «Я буквально впилась в него глазами. Лицо мое пылало, искаженное гневом, рот скривился, волосы свисали со лба. Все это произошло в течение секунд. У меня до сих пор перед глазами стоит его изумленное лицо, словно это я напала на него и сделала что-то неподобающее!» После инцидента она взглянула на себя в зеркало, чтобы увидеть, что же так напугало незнакомца: «Когда я почувствовала, что мое лицо вновь искажается от гнева, то повернулась к зеркалу. Там я увидела Медузу-горгону, такой, какой она должна быть, если бы существовала на самом деле. Лицо, однако, оставалось моим. И тут я вспомнила, где могла видеть такое выражение. «Горгона! Горгона!» — пришло мне на ум. Я поняла, почему нападавший окаменел от изумления». Вывод автора таков: в мире, где мужчины ежедневно нападают на женщин, необходимо «научиться делать лицо, которое сможет их отпугнуть». Горгона может обучить женщин, как противостоять агрессии в повседневном бытии, и знание это может даже спасти жизнь в буквальном смысле этого слова.

20 марта 1980 г. «Прядильщицы» — группа женщин-активисток — бойкотировали атомную электростанцию в штате Вермонт, США; они плели из пряжи различные узоры и развешивали их на деревьях, растущих у входа на станцию. Их плакаты гласили: «Мы, подательницы жизни, не поддерживаем губительные силы. Ядерное безумие угрожает будущему наших детей и всему живому на земле. В понедельник, 31 марта, женщины будут плести паутину жизни в Вермонт Янки». Такие акции протеста вызывают в памяти образ Женщины-Паука (Паучихи); паутина символизирует взаимосвязь всего живого и потому стала одним из символов женского экологического движения.

В борьбе против ядерного загрязнения используются и другие символы. Поскольку ядерные претензии мужчин и их сексуальное насилие исходят из одного корня, образ Медузы-горгоны уместен и здесь. У Фрейда и его последователей Горгона указывает на кастрацию; она лишает мужчин воли к действию.

Еще один мифологический персонаж, символизирующий силу и дух женщин, — это женщина-прародительница, или Старуха. Барбара Уокер соотносит ее с третьей ипостасью Богини (Кали), олицетворяющей старость, приближение смерти, убывающую луну, зиму и грядущее возрождение. Всем своим обликом она призывает к перемене и исцелению. Старая женщина должна оказывать помощь в трудные врёмена. Ее, как повивальную бабку, призывают в «чрезвычайных» ситуациях, в которых рождаются новый дух, песня, существо. В условиях глобальной чрезвычайной ситуации Барбара Уокер призывает воспринимать Старуху не как потустороннее божество, а как метафорическое существо, предназначенное для особой цели: «Прежде всего, Старуха может обозначать тот род силы, которая сегодня необходима женщинам; силы, способной заставить мужчин изменить свое поведение, — ради спасения будущих поколений и самой земли… Мужчины боятся пожилых женщин, даже если они не обладают никакими социальными правами.

Новые образы — «гриот-историк», «местис» и «киборг», — которые показывают, насколько широко применяется символизация в современной культуре.

«Гриот-историк» (африканский придворный персонаж, обычно мужчина, в чьи обязанности входит прославлять членов царской фамилии). «Гриот-историк» — это ныне образованная женщина, занимающаяся разными дисциплинами, которой знакомы представления как Запада, так и Африки, она объединяет их, создавая новый тип знания — афро-американскую науку о женщине, с единым языком, методологией и общим восприятием. Стремясь дойти до сути вещей, она открывает «новые земли» в своем сознании.

Существует и другой образ. Само слово mestiza означает женщину, в крови которой смешались разные расы, mestiza преодолевает культурные, психологические, половые и духовные барьеры. Это символ противоречия в жизни.

Новой mestiza приходится сталкиваться с противоречиями, и потому она вырабатывает в себе терпимость, учится оценивать различные культуры. У нее множество личин.

Преодоление противоречий между белой расой и цветными, между мужчинами и женщинами возможно через уничтожение трещины, которая лежит в основании нашего образа жизни, нашей культуры, нашего языка, наших мыслей. Массивное искоренение дуализма.

Другой образ — «киборг» — относится к традиционно мужской сфере — науке и технике. По мнению феминисток, «границы между научной фантастикой и общественной реальностью не более чем иллюзия». «Киборг» — вымышленное существо, «гибрид машины и организма», но феминистки считают, что мы все уже являемся «киборгами», обитая в мире, где стираются границы между животным, механическим и человеческим. «Киборг» —-это миф о том, как выжить, не опираясь на первоначальную невинность, а используя те средства, которые попали к нам в руки. Нужно видеть в технологии и науке не только способ «господства», но и средства «удовлетворения человеческих потребностей».

Теперь, когда разработанная на Западе концепция гендера переносится на постсоветскую действительность, большинство людей автоматически относят ее к разряду «женских проблем», предоставляя их решение самим женщинам. И, говоря о понятии гендера в наших условиях, приходится постоянно преодолевать существующий стереотип «женского вопроса», подчеркивая, что гендерные проблемы - это, прежде всего, проблемы социальные, т.е. проблемы не только женщин, но и мужчин, проблемы всего общества. Они не сводятся только к взаимоотношениям физиологических полов и распределению ролей в воспроизводстве населения.

Гендерные отношения пронизывают всю культуру, общественное устройство, государственные институты, методы принятия решений и стиль мышления. Они накладывают мощный отпечаток на язык, обычаи, искусство, нередко на интерьер дома и даже на производство. Таким образом, целостность гендерного подхода - одна из главных черт, которая отличает его от «феминистского» или «женского».

Важное направление гендерных исследований - анализ не только женских проблем, но и мужских (включая отцовство, совмещение ролей и т.д.). Прошедший этап женской эмансипации выдвинул необходимость изучения «мужского вопроса». До сих пор, под вывеской гендерных исследований часто присутствует феминистская тенденциозность. Мужская часть выборки обычно выступает как «статистический фон», по отношению к которому анализируются результаты, полученные в женской части выборки. Беспроблемность положения мужчин в обществе тоже стала стереотипом общественного сознания. Такой подход к гендерным исследованиям несет в себе опасность возврата к феминизму. Несмотря на огромные достижения в повышении социального статуса женщин в мире, феминизм воспринимался почти всеми мужчинами, да и многими женщинами скептически, если даже не агрессивно. Трудно переоценить роль феминизма в истории развития любого общества. Однако, на современном этапе гендерных исследований, дискриминационные элементы в концепции феминизма становятся все более очевидны. Именно ощущение этих «элементов» вызывает столько противников феминизма.

Во многом процесс гармонизации гендерных отношений видится как часть общедемократического процесса. Но нельзя рассчитывать на то, что демократизация сама по себе, автоматически приведет к разрешению гендерных проблем. Напротив, при искаженном представлении о целях и задачах гендерного движения, оно может приводить к крайним проявлениям феминизма или же к отрицанию и апатии, вызванными последствиями застойного противостояния.

Основные направления гендерных исследований. Гендерные исследования являются междисциплинарной наукой. Они касаются проблем права, экономических отношений, здравоохранения, семейных взаимоотношений, социологии, образования, литературы, культуры и др. Чрезвычайная сложность гендерных проблем требует комплексного подхода к своему разрешению, длительного и поэтапного продвижения к намеченным целям, вовлечения не узкого круга энтузиастов и активистов, а максимально широких слоев населения. То есть, это дело не только и не столько женщин, сколько всего общества. В последние годы уже проводятся исследования мужских проблем наравне с женскими на примере подростков, супругов, родителей, хотя подобных работ очень мало.

Экономические, социальные и политические изменения в переходный период породили массу проблем: безработица, нищета, сокращение продолжительности жизни, ухудшение здоровья населения, рост преступности, изменение ценностей, снижение охвата населения образованием и т.п. При исследовании этих и других проблем необходимо использовать гендерную стратификацию общества. Очевидно, что в разных стратах (например, женщины-вдовы, мальчики-подростки, крупные предприниматели или сельские труженицы) прессинг этих проблем будет различным, так же как и различными будут причины их появления и последствия. В советской демографической науке было принято считать, что более низкая продолжительность жизни мужчин по сравнению с женщинами связана с физиологическими особенностями мужского организма. Поэтому этот факт не причислялся к разряду проблемных. Однако исследования показывают, что именно стрессы, связанные с урбанизацией, приводят к более высокому риску психических и сердечно-сосудистых заболеваний. А также мужчины чаще болеют венерическими болезнями, которые тоже приводят к нервным и психическим расстройствам. Причиной многих проблем являются стереотипы о гендерных ролях в обществе. Считается, что беспорядочные сексуальные связи мужчин являются признаком мужественности, а отсутствие таких связей - признаком мужской неполноценности. Отсюда такие последствия.

На современном этапе развития гендерных исследований наметились следующие направления:

·   гендерная социология, изучающая поведение групп в разрезе по полу, возрасту, месту проживания (село/город) и т.п.;

·   права человека рассматриваются как права всех людей и недопустимость дискриминации по признаку пола, возраста, этнической или религиозной принадлежности, политических убеждений, места проживания;

·   насилие против женщин, которое объединяет все формы насилия по признаку пола (сексуальное, психологическое, экономическое и т.п.);

·   планирование семьи и репродуктивные права, затрагивающие вопросы репродуктивного здоровья и права свободного выбора репродуктивного поведения, как для женщин, так и для мужчин;

·   занятость рассматривается в аспекте распределения оплачиваемой и неоплачиваемой работы между мужчинами и женщинами. Это необходимо для признания трудового вклада женщин в развитие семьи, а также для поиска механизмов стимулирования участия мужчин в воспитании детей, уходе за членами семьи и т.п.;

·   образование рассматривает степень охвата населения этим видом услуг, причины и последствия уровня образования для населения в разрезе по полу;

·   средства массовой информации оказывают огромное влияние на формирование гендерных стереотипов. Гендерные исследования в этой сфере чрезвычайно важны для выработки этических норм представления образов женщины и мужчины без дискриминации по признаку пола;

·   литература и искусство представляют гендерные отношения средствами духовного воздействия и прививают гендерную чувствительность, позволяющую выявить разницу в положении женщин и мужчин (гендерных ролей) в разные исторические эпохи и в разных странах;

·   гендерная статистика представляет все показатели с учетом гендерного фактора, который показывает не столько общие достижения страны, области, района, города или села, сколько степень справедливости распределения национальных благ и услуг между стратами;

·   гендерный анализ предлагает методы выявления нужд населения, поиска решений и контроля над деятельностью с привлечением на всех этапах самих участников экономических и социальных процессов и выявлением их приоритетов. При этом, одинаково учитываются как мнения женщин, так и мнения мужчин.

Этот перечень не заканчивается перечисленными направлениями. Сделать его полным на данном этапе развития гендерных исследований представляется пока невозможным, так как гендерные исследования - одна из самых молодых наук в мире, и перечень рассматриваемых здесь направлений находится в стадии формирования. Надеемся, что читатели данного издания заинтересуются гендерными исследованиями и внесут свой вклад, как в развитие науки, так и в развитие гендерных отношений.

Глава 2. ФЕМИНИЗМ И ТЕОРИИ ПОЛОВОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ

 

§ 1. Основные подходы к пониманию социализации

Термин "социализация" многозначен, и его интерпретация различными авторами не совпадает. В самом общем виде его определяют как процесс освоения индивидом общественного опыта, закрепленного в культуре. В ходе социализации ребенок, который появляется на свет как биологическое существо, превращается в члена общества, адаптированного к социальным условиям, и вместе с тем в самоуправляющуюся личность с неповторимыми и индивидуальными свойствами.

Процесс социализации, особенно интенсивный в детстве, продолжается на протяжении всей жизни человека. Он протекает, с одной стороны, как естественное взаимодействие индивида с социальной средой, а с другой - как результат воспитания, то есть целенаправленной сознательной деятельности родителей и педагогов. Термин "социализация" был введен в 40-е годы XX века, однако проблема социализации давно была в поле зрения философии, психологии и социологии. Еще в XVIII веке философы эпохи Просвещения заложили методологическую основу изучения социализации, считая человека продуктом социальной среды.

В современной научной традиции идея социализации была сформулирована на рубеже XIX-XX веков Э.Дюркгеймом, который видел в становлении человека процесс превращения существующих в обществе норм, традиций, представлений, понятий (Дюркгейм все это называл вещами) в элементы внутреннего мира каждой отдельной личности.

По мере разработки понятия оформились два основных подхода к интерпретации социализации как явления. Внутри процесса социализации учитываются два вектора развития, каждый из которых может стать объектом преимущественного внимания в той или иной концепции: во-первых, направление информации от общества, активность общества; во-вторых, его трансформация в связи с включением в социальное целое новой "единицы", а также круг проблем, связанный с включением норм существования общества в структуру мировоззрения личности. Своеобразные подходы к роли общества и личности ведут к формированию расходящихся концепций социализации.

Сторонники так называемой жесткой социализации, представители школы структурного функционализма (Т.Парсонс, Р.Мертон) определяют этот процесс как полную интеграцию личности в социальную систему. Здесь анализ социализации опирается на понятия "адаптация", "конформность", "равновесие". Их оппоненты, сторонники "нового гуманизма", социализацию видят как деятельность личности по развитию своих способностей и возможностей на основе критического разбора предлагаемых обществом стереотипов. Соответственно, весь успех социализации означает преодоление личностью тех элементов среды, которые мешают ее самореализации.

Однако, если у Парсонса речь идет об определенным образом сориентированном воздействии среды, то в таких концепциях, как "критическая теория социализации" представителя Франкфуртской школы Ю.Хабермаса или в теории эмансипирующей социализации В.Орбана, происходит полная подмена понятий. Делается попытка практически полностью заменить социализацию самовоспитанием.

Разумеется, негуманно подчинять общественным интересам весь внутренний мир личности. Но, так или иначе, общество воздействует на человека, и это влияние нельзя не учитывать. Социализация и есть воздействие на личность среды, общества. Причем воздействие это хотя и недостаточно, но абсолютно необходимо для становления личности.

Конкретные механизмы и аспекты социализации исследуются различными направлениями психологии и социологии: психодинамическим, диспозициональным, бихевиоральным, когнитивным, гуманистическим, феноменологическим и другими. Традиционно эти направления рассматриваются как альтернативные или, по крайней мере, существующие как бы параллельно, не пересекаясь. Попытаемся показать, что все эти направления, если отбросить некоторые крайности, дополняют друг друга, исследуя взаимосвязанные, но вместе с тем и специфические аспекты процесса социализации.

По мнению ученых, придерживающихся когнитивного направления, овладение языком и становление интеллекта - основа социализации. В мировой науке изучение этого аспекта социализации связано, прежде всего, с именем классика отечественной психологии - Л.С.Выготского, который называл свой подход историко-культурным. В соответствии с его концепцией, овладение языком в речевом общении создает не только средство коммуникации для усвоения общественного опыта, но и формирует саму структуру, которая осуществляет это усвоение - человеческую психику в ее высших функциях. Иными словами, все понятия, которыми оперирует интеллект, сначала появляются в речевом общении взрослого с ребенком и именно благодаря этому становятся орудиями психической деятельности, позволяющей отражать или, используя более точное выражение, моделировать действительность. Концепция Л.С.Выготского интересна не только тем, что объясняет важнейший аспект социализации как естественный процесс, она имеет прикладную направленность, указывая на роль речевого общения с ребенком в семье и школе, ведущее значение культурной и социальной среды в становлении личности.

Непосредственное отношение к когнитивному направлению имеет разработанная П.Я.Гальпериным концепция поэтапного формирования умственных действий, посвященная изменениям, связанным с освоением человеком новых действий, образов и понятий. В данной теории важное место уделяется мотивации, планированию деятельности, ее контролю, подкреплению и автоматизации, а также наиболее продуктивным типам обучения.

Внутренний аспект когнитивных процессов, их механизмы изучал крупнейший швейцарский психолог Ж. Пиаже, который рассматривал развитие мыслительных способностей и структур как важнейший фактор адаптации ребенка в среде. Исходным пунктом в концепции Пиаже является утверждение, что ребенок не только обладает свойствами, позволяющими ему получать информацию из внешнего мира, но и врожденной потребностью в ее приобретении. Пиаже выделяет четыре основных стадии развития ребенка: сенсомоторную (развитие чувствительных и двигательных структур), дооперациональную (развитие символического мышления), стадию конкретных операций (перенесение действий во внутренний план) и стадию формальных операций (совершение мыслительных операций на абстрактной основе).

Проблемы собственно социализации Пиаже рассматривает в связи с преодолением присущего ребенку эгоцентризма, проявляющегося в перенесении своих внутренних побуждений на реальные связи вещей, существование которых он не представляет без себя.

Ж.Пиаже, в отличие от Выготского, связывает развитие психики ребенка главным образом не с влиянием социально-культурной среды, а с внутренним биологическим фактором - созреванием нервной системы, за что его и критиковали многие исследователи, показавшие, что возрастные границы периодов у детей в различных условиях развиваются по-разному. Однако взгляды Ж.Пиаже дают толчок к пониманию причин некоторых форм патологии психики.

В центре внимания современных ученых находятся различные процессы, с помощью которых люди перерабатывают социальную информацию, взаимоотношения между ними и другими аспектами человеческой психики. Вызывает особый интерес так называемая концепция схемы.

Схема - это организованная структура знаний об отдельном объекте, концепции или последовательности событий. Иначе говоря, схемы - гипотетические когнитивные структуры, которые мы используем, чтобы воспринимать, организовывать, перерабатывать и использовать информацию о мире. Схемы полезны, так как они упрощают поток входящей информации и делают наше сложное социальное окружение более контролируемым, но одновременно и более стереотипным.

Когнитивные психологи утверждают, что каждый человек использует большой и сложный набор схем для осмысления мира. Кроме того, последние достижения в изучении социально-когнитивного процесса показывают, что схемы дают общую структуру, посредством которой перерабатывается и организуется информация, относящаяся к "Я". Я-схема состоит из свойств, определяющих "Я", которые мы считаем наиболее репрезентативными по отношению к тому, чем мы являемся. Это включает такую личностно значимую информацию о нас, как наше имя, физические признаки, характерные аспекты наших взаимоотношений со значимыми людьми, осознанные черты личности, мотивы, ценности и цели. Однако, следует помнить, что Я-схемы также могут в процессе социализации подвергаться изменениям по мере того, как мы заново определяем для себя, кто мы и какими могли бы стать в новой ситуации.

Фактически не осталось ни одной сферы поведения человека где бы ни обсуждалась возможность когнитивного влияния. Когнитивный аспект искали в таких областях, как тревога, депрессия, навязчивость, сексуальность, искусство и спортивные состязания. Таким образом, образ человека в социальном контексте в когнитивном направлении обещает богатство концептуальных и исследовательских возможностей в ближайшем будущем.

Однако когнитивная концепция фактически не отвечает на вопрос: каким образом формируется поведенческий репертуар, как в каждом конкретном случае выбирается программа, соответствующая данной ситуации. Ответы на эти вопросы стремятся дать представители бихевиорального направления, изучающие поведенческий аспект социализации. Среди множества бихевиоральных течений наибольшее признание в последние десятилетия получили концепция оперантного научения Б.Скиннера и теория социального научения, разработанная А.Бандурой.

Скиннер признавал два основных типа поведения: респондентное - как ответ на знакомый стимул и оперантное, определяемое и контролируемое результатом, следующим за ним. Работа Скиннера почти полностью сосредоточена на оперантном поведении. При оперантном научении организм действует на окружение, производя результат, который влияет на вероятность того, что поведение повторится. Оперантная реакция, за которой последует позитивный результат, стремится повториться, в то время как оперантная реакция, за которой следует негативный результат, стремится не повторяться. По Скиннеру, поведение наилучшим образом можно понять в терминах реакции на окружение. Ключевое звено системы Скиннера - подкрепление "правильных" действий, что усиливает мотивацию для их повторения. Несмотря на некоторую механистичность, в концепции развивается хорошо известная и используемая идея о "кнуте и прянике".

Концепция социального научения А.Бандуры, в отличие от Скиннера, признает, что в формировании поведения человека играют роль не только прямые подкрепления, следующие за его собственными действиям, но и косвенные - как следствия наблюдения за поведением других. Иначе говоря, Бандура утверждает научение через наблюдение. По существу, такая позиция выходит за рамки классического бихевиоризма и в современной западной психологии носит название социально-когнитивной теории. И если Скиннер рассматривает лишь непосредственную связь между стимулом и реакцией, то Бандура вводит между ними личность, которая самостоятельно среди многих поступков других людей выбирает именно те, которые принимаются за образец для подражания.

Таким образом, А.Бандура признает, что человек способен к сознательному самоконтролю и саморегуляции. Он может устанавливать для себя стандарты поведения, оценивать себя, награждать и наказывать. В последние годы А.Бандура расширил свою точку зрения на механизм самоэффективности для объяснения некоторых аспектов психосоциального функционирования. Концепция самоэффективности сводится к осознанию человеком своей способности выстраивать свое поведение относительно специфической задачи или ситуации (теория о взаимном детерминизме). Самоэффективность складывается из четырех основных источников: выстраивания поведения, косвенного опыта, вербального убеждения и эмоционального подъема. Все это можно отнести скорее к частным механизмам социализации.

По существу, именно концепция социального научения наиболее близка к проблемам социализации, ибо рассматривает научение как интериоризацию социального опыта, то есть перенесение его во внутренний личностный план. В этой концепции как бы соединяются традиции бихевиоризма и когнитивизма: с одной стороны, признается роль оперантов в научении, а с другой - роль интеллекта, памяти и эмоций в оценке опыта и следовании ему.

Однако бихевиоральные концепции недостаточны для объяснения процессов овладения сложными типами социального поведения, которые необходимы для включения индивида в разветвленную сеть многоуровневых социальных отношений. Эти отношения регламентируются сложнейшей системой норм, обычаев, стереотипов, обеспечивающих интеграцию людей в единое общество. Процесс освоения необходимого поведенческого репертуара, составляющий особый аспект социализации, рассматривается в исследованиях на стыке социологии и социальной психологии.

Одной из первых в данном направлении была идея Г.Тарда, согласно которой в основе всех отношений людей лежит стремление к подражанию: подражание людей друг другу, подражание обычаям и образцам и подражание идеалу. Роль подражания в процессе социализации в дальнейшем не отрицалась, и, как показано выше, в работах А.Бандуры понимание подражания было значительно углублено.

Однако были предложены и другие концепции, раскрывающие более сложные механизмы социализации социально-психологического регулирования. Наиболее значимый вклад в объяснение верхнего уровня социализации был внесен двумя взаимосвязанными направлениями: теорией малых групп и символическим интеракционизмом.

Основателем концепции малых групп по праву называют Ч.Кули. Главным инструментом социализации он считал первичную группу, то есть малую группу, где люди связаны устойчивыми неформальными связями и где усваиваются основные общественные нормы и ценности, а также способы деятельности. При этом действует не только подражание, но и так называемая обратная связь. Групповая оценка зависит от соответствия поведения члена группы господствующим в ней нормам. Потребность в одобрении, одна из важнейших потребностей человека, со стороны значимых других превращает малую группу в основной инструмент социализации и социального контроля.

В дальнейшем на основании этих выводов Г.Хайман, Г.Келли и другие ввели понятие референтной группы и референтности. Нормы и ценности группы переводятся во внутренний план, определяют мотивацию и ценностные ориентации личности. Референтная группа выполняет также сравнительную функцию. Любой индивид по мере усложнения отношений с окружающими и расширения видов деятельности обретает значительное число референтных групп. Поэтому часто бывают ситуации, когда разные референтные группы требуют от человека противоположных действий, что становится источником внутриличностного конфликта.

Теории малых групп и референтности объясняют механизмы усвоения в процессе социализации необходимых для адаптации форм социального поведения. Концепция символического интеракционизма не только углубляет это объяснение, но и раскрывает содержательный аспект социализации, отвечает на вопрос, что именно в этом процессе усваивается.

Основателем символического интеракционизма является американский социолог Джон Мид, имеющий многочисленных последователей. Люди в обществе, утверждает Мид, в отношениях друг с другом, в социальных институтах могут занимать различные позиции. Каждая такая позиция, связанная с ожиданием определенного поведения, с выполнением определенных функций, - есть роль. Роли бесконечно многообразны: межличностные, бытовые, организационно-служебные, внутригрупповые, социально-профессиональные, гендерные и т.д. Освоение в процессе социализации необходимого "веера" ролевого поведения и составляет основу успешной адаптации.

В содержание социализации, утверждают интеракционисты, входит овладение символами. Жесты, язык, тон, одежда и многое другое во взаимодействии людей выступают как символы, имеющие определенные значения. В настоящее время все больше ученых начинает признавать, что необходимо понять влияние различных аспектов окружения на поведение. Например, был предложен систематизированный подход к пониманию ситуаций. Его автор Моос считает, что в формировании поведения людей решающую роль играют шесть общих характеристик окружения: 1) экология, 2) поведенческое окружение, 3) организационная структура, 4) характеристики людей в ситуации, 5) осознанный социальный климат, 6) функциональные и подкрепляющие качества.

Таким образом, тезис о том, что поведение является функцией от взаимодействия человека и окружения становится все более популярным. Обычно описываемый как интеракционистский подход, он нигде так не очевиден, как в концепции Бандуры о взаимном детерминизме.

С позиций интеракционизма личность объясняется как гипотетический конструкт, который относится к особым формам поведения, характеризующим адаптацию каждого индивида к ситуациям своей жизни. Более того, переменные человека представляют собой весь прошлый опыт, закодированный в центральной нервной системе, который помогает индивидууму эффективно справляться с требованиями современной жизни. Ситуационные переменные, с другой стороны, представляют собой условия окружения, в которых осуществляется поведение человека, и которые ощутимо влияют на него. Последующие реакции могут колебаться от мысли или эмоции до какого-то внешнего действия. С точки зрения интеракционистского направления считается, что у человека имеется способность осуществить выбор того окружения, в которое он входит, и того поведения, которое он выстраивает.

Все больше исследователей соглашаются, что интеракциональная модель дает самую лучшую систему для адекватного объяснения поведения человека в социуме и социализации как процесса воспроизводства социальных отношений.

Особой проблемой является так называемая моральная социализация, то есть усвоение детьми моральных норм и соответствующего этим нормам поведения. В 60-е годы Л.Колберг выделил шесть стадий нравственного развития личности, которые в строгой последовательности сменяют одна другую. Цель человека на первой стадии - избежать наказания, на второй - заслужить одобрение, на третьей люди сознательно приспосабливаются к ожиданиям других, однако лишь на четвертой стадии нравственные нормы становятся внутренним регулятором поведения. На пятой стадии возникает понимание известного релятивизма нравственных норм, а высшая шестая степень достигается лишь немногими личностями, которые предъявляют к себе более высокие нравственные требования, чем к другим.

Все рассмотренные выше концепции объясняют механизмы адаптации, превращающие ребенка в члена общества, позволяющие взрослому приспосабливаться к новым жизненным ситуациям. В меньшей степени эти концепции способны объяснять причины сбоев этого процесса, возникновение дезадаптации, которая проявляется в неврозах, в трудностях взаимодействия человека с окружающими, в деструктивных последствиях для общества в целом.

Именно эта проблема привлекает внимание одного из самых влиятельных направлений психологии - психоанализа (в современной трактовке - психодинамическое направление). Основатель этого направления З.Фрейд, исследуя происхождение неврозов, пришел к выводу, что это заболевание возникает в тех случаях, когда при социализации не достигается примирения между бессознательными врожденными инстинктами (прежде всего сексуальными побуждениями), с одной стороны, и нормами культуры - с другой. Однако Фрейд постоянно подчеркивал важность использования энергии либидо в созидательных целях - в создании культуры, цивилизации (понятие сублимации).

Последователи Фрейда критиковали основателя учения за преувеличение роли сексуального инстинкта, однако общие представления о невротической основе деструктивности и порождении невроза неблагоприятными условиями ранней социализации не подвергаются сомнению.

Альфред Адлер и Карл Густав Юнг, два представителя раннего психоанализа, принципиально разошлись с Фрейдом по ключевым вопросам и пересмотрели его теорию в совершенно разных направлениях. Индивидуальная психология Адлера описывает человека как единого, самосогласующегося и целостного. Аналитическая психология Юнга описывает личность как результат взаимодействия устремленности в будущее и врожденной предрасположенности, а также придает значение интеграции противоположных психических сил для поддержания психического здоровья.

Согласно Адлеру, люди стараются компенсировать чувство собственной неполноценности, которое они испытывают в детстве. Переживая неполноценность, они в течение всей жизни борются за превосходство. В процессе социализации каждый человек вырабатывает свой уникальный стиль жизни, в рамках которого он стремится к достижению фиктивных целей, ориентированных на превосходство или совершенство.

Стиль жизни наиболее отчетливо проявляется в установках и поведении, направленном на решение трех основных жизненных задач: работа, дружба и любовь. Опираясь на оценку степени выраженности социального интереса и степени активности по отношению к этим трем задачам, Адлер различал четыре основных типа установок, сопутствующих стилю жизни: управляющий, получающий, избегающий и социально-полезный тип. Он полагал, что стиль жизни создается благодаря творческой силе индивидуума, а определенное влияние на его формирование оказывает также порядковая позиция в семье. Адлер различал четыре порядковые позиции: первенец, единственный ребенок, средний ребенок и последний ребенок в семье, и соответствующие им условия социализации. Последним конструктом, на который делается упор в индивидуальной психологии, является социальный интерес - внутренняя тенденция человека к участию в создании идеального общества. С точки зрения Адлера, степень выраженности социального интереса является показателем психологического здоровья.

Другим замечательным примером пересмотра теории Фрейда является аналитическая психология Юнга. Главное расхождение между учеными касается природы либидо. Фрейд видел в последнем, главным образом, сексуальную энергию, в то время как Юнг рассматривал либидо как творческую жизненную энергию, которая может способствовать постоянному личностному росту индивидуума.

Юнг усматривал в личности три взаимодействующие структуры: эго, личное бессознательное и коллективное бессознательное. В эго представлено все, что человек осознает. Личное бессознательное - это хранилище подавленного, вытесненного из сознания материала, а также скопление связанных между собой мыслей и чувств, называемых комплексами. Коллективное бессознательное состоит из архаичных, изначальных элементов, называемых архетипами. В архетипах заключен опыт всего человечества, начиная с наших древнейших предков, предрасполагающий к реагированию определенным образом на наш текущий опыт. Предложенная Юнгом структура личности, связанная с изучением основных компонентов культуры, мифов, религий, фольклора, напрямую пересекается с проблемой социализации.

Среди авторов, рассматривающих с позиции психоанализа деформации личностного развития в связи с неблагоприятными условиями социализации, наибольшее признание получил Э.Эриксон, который в отличие от Фрейда не ограничивался периодом детства, а рассматривал развитие личности на протяжении всей жизни и выделял восемь стадий жизненного цикла. На каждом этапе существует опасность специфического для него кризиса. Если этот кризис возникает и его не удается благополучно разрешить, формируется сохраняющаяся на всю жизнь деформация характера, мешающая нормальной адаптации. При благополучном варианте закладывается черта характера, необходимая для успешного социального взаимодействия. Особенно большое влияние оказывает кризис ролевой идентификации, который признан наиболее точной характеристикой проблем юности.

Влияние раннего периода социализации на становление личности рассматривает и другой последователь психоанализа, Эрик Берн. Он выделяет в личности три аспекта, которые проявляются в трех основных исполняемых ей ролях: взрослого (рациональное начало), родителя (ценностное начало) и ребенка (эмоциональное начало). Как оригинальное направление теоретической психологии и психотерапевтической практики так называемый «трансактный анализ» Э.Берна, по нашему мнению, больше связан с категорией ресоциализации, как процесса разрушения сложившихся норм и создания новых.

Наиболее глубокий анализ связи между социализацией и причинами, порождающими деструктивность, принадлежит Э.Фромму, который, продолжая постфрейдистскую тенденцию, особое внимание уделял влиянию на личность социальных и культурных факторов. Он утверждал, что пропасть между свободой и безопасностью дошла до такого предела, что сегодня одиночество, ощущение собственной незначимости и отчужденность стали определяющими признаками жизни современного человека. Определенной частью людей движет желание бегства от свободы, которое осуществляется посредством механизмов авторитаризма, деструктивности и конформности. Здоровый путь освобождения состоит в обретении позитивной свободы благодаря спонтанной активности.

Фромм описал пять экзистенциальных потребностей, присущих исключительно человеку. Эти потребности базируются на конфликтующих между собой стремлениях к свободе и безопасности: потребность в установлении связей, потребность в преодолении, потребности в корнях, потребность в идентичности и потребность в системе взглядов и преданности. В процессе социализации человек должен научиться удовлетворять эти потребности. Фромм полагал, что основные ориентации характера являются следствием способа удовлетворения экзистенциальных потребностей, предоставляемого социальными, экономическими и политическими условиями, хотя, вскрывая социальные корни деструктивности, он не снимает ответственности и с самой личности.

Если в приведенных выше концепциях и признается определенная самостоятельность индивида в процессе социализации, все же личность рассматривается как продукт социальной среды, обстоятельств и воспитания. Гораздо большую роль отводит вкладу самой личности в процесс собственного формирования традиция гуманистической психологии.

Гуманистическая психология положила начало изображению человечества, радикально отличному от изображения его в психоанализе или бихевиоризме. Находясь под влиянием экзистенциальной философии, гуманистическая психология в качестве своих основных принципов выдвигает трактовку личности как единого целого.

Будучи основным направлением гуманистической психологии, теория Абрахама Маслоу описывает человеческую мотивацию как основу развития в терминах иерархии потребностей. Низшие (основные) потребности в иерархии в процессе социализации должны быть разумно удовлетворены, прежде чем потребности высокого уровня становятся доминантой побудительных сил в поведении и развитии человека. Иерархия потребностей, по Маслоу, в порядке их доминирования следующая: физиологические, безопасность и защита, принадлежность и любовь, самоуважение, самоактуализация.

Гуманистическая природа теории Маслоу особенно ярко проявляется в концепции самоактуализации, стремлении к наивысшей реализации своего потенциала. В своих исследованиях Маслоу пришел к заключению, что самоактуализирующиеся люди в процессе социализации приобретают следующие характеристики: 1. Более эффективное восприятие реальности. 2. Принятие себя, других и природы. 3. Непосредственность, простота и естественность. 4. Центрированность на проблеме (но не эго-центрирванность). 5. Независимость: потребность в уединении. 6. Автономия: независимость от культуры и окружения. 7. Свежесть восприятия. 8. Вершинные, или мистические переживания. 9. Общественный интерес. 10. Глубокие межличностные отношения. 11. Демократический характер. 12. Разграничение целей и средств. 13. Философское чувство юмора. 14. Креативность.

Данный перечень личностных качеств совершенно по-новому расставляет акценты в вопросе о примате общества или самого человека в ходе социализации. Маслоу также различал две большие категории мотивов человека: дефицитарные мотивы и мотивы роста. Дефицитарные мотивы нацелены на снижение напряжения, тогда как мотивация роста - на повышение напряжения посредством новых и волнующих переживаний. Маслоу перечислил несколько метапотребностей (например, истина, красота и справедливость), с помощью которых описал самоактуализирующихся людей, и выдвинул теорию, что эти потребности биологически заложены в людях так же, как и дефицитарные потребности.

Весьма своеобразно представление Маслоу о психологической утопии, называемой Эупсихея, - обществе, в котором будут удовлетворены как основные, так и метапотребности. Нам представляется, что истинная ценность Маслоу-теоретика заключается в его интересе к таким сферам функционирования и социализации человека, которые большинство других ученых почти полностью игнорировали.

В феноменологическом направлении центральное место занимает положение, что поведение человека можно понять только в терминах его субъективных переживаний. Феноменологический подход также подразумевает, что люди способны строить свою судьбу и что они, по своей сути, являются целеустремленными, заслуживающими доверия и самосовершенствующимися. Карл Роджерс хорошо известен тем, что сформулировал теорию личности, в которой подчеркиваются тезисы, связанные с феноменологией, наряду с особым вниманием к самости как ядру личности.

В теории Роджерса все мотивы включены в один мотив достижения мастерства - тенденцию актуализации, врожденное стремление человека актуализировать, сохранять и интенсифицировать себя. Эта тенденция побуждает всех людей двигаться в направлении большей сложности, автономии и раскрытия потенциала. Несколько более специфично понятие организмического оценочного процесса, который показывает соответствие настоящих переживаний тенденции актуализации. По Роджерсу, все люди стремятся к тем переживаниям, которые воспринимаются как я-интенсифицирующие, и избегают тех переживаний, которые воспринимаются как я-отрицание.

Процесс социализации, таким образом, с позиций феноменологического направления состоит в формировании и развитии человеком собственной "Я-концепции", которая становится ядром личности и механизмом саморегуляции.

Обобщая все вышесказанное, можно сказать, что социализация включает в себя ряд процессов:

1. Люди как личности формируется, взаимодействуя друг с другом, на что оказывают влияние такие факторы, как возраст, интеллектуальный уровень, пол и т.п.

2. Окружающая среда также оказывает сильное воздействие на личность.

3. Личность формируется на основе собственного индивидуального опыта.

4. Важным средством формирования личности является культура. К ведущим феноменам социализации следует отнести усвоение стереотипов поведения, действующих социальных норм, обычаев, ценностных ориентации и т.п., которые являются чрезвычайно устойчивыми формированиями. Факторами социализации могут выступать взаимоотношения в семье, школе, трудовом коллективе, дружеских компаниях, а также малознакомые люди, средства массовой информации и т.д. Основными институтами социализации являются семья, дошкольные учреждения, школа, неформальные объединения, вузы, производственные коллективы и т.п. Такие институты представляют собой общности людей, в которых протекает процесс социализации человека.

Существует несколько социально-психологических механизмов социализации:

1) идентификация - это отождествление индивида с некоторыми людьми или группами. Примером идентификации может являться полоролевая типизация - процесс приобретения индивидом психических особенностей и поведения, характерных для представителей определенного пола;

2) подражание является сознательным или бессознательным воспроизведением индивидом модели поведения, опыта других людей (в частности, манер, движений, поступков и т.д.);

3) внушение - процесс неосознанного воспроизведения индивидом внутреннего опыта, мыслей, чувств и психических состояний тех людей, с которыми он общается;

4) социальная фасилитация - стимулирующее влияние поведения одних людей на деятельность других, в результате которого их деятельность протекает свободнее и интенсивнее ("фасилитация" означает "облегчение");

5) конформность - осознание расхождения во мнениях с окружающим и людьми и внешнее согласие с ними, реализуемое в поведении.

Основные направления социализации соответствуют ключевым сферам жизнедеятельности человека: поведенческой, эмоциональной, познавательной, бытийной, морально-нравственной, межличностной.

§ 2. Феминизм — новая парадигма в исследовании социализации

Несмотря на всю разработанность и структурированность концепций социализации, в настоящее время довольно большая часть исследователей осознает, что современные науки о человеке, за небольшим исключением, - это науки о мужчине как о норме, стандарте, с которым сопоставляется женщина, в том числе и различные теории социализации.

Данная ситуация аналогична той, которая первоначально сложилась при описании психологии детей: для их изучения использовали как точку отсчета взрослого человека (опять же мужчину). С таких позиций ребенок воспринимался как взрослый, у которого отсутствуют те или иные уровни психических процессов, свойств, у которого нет ничего своеобразного и положительного. Только переход к другой парадигме действительно позволил увидеть проблемы психического развития ребенка и понять его механизмы. Ниже мы приведем примеры того, насколько продуктивен такой подход - использование психических особенностей женщины как продукта существующей полоролевой социализации - для толкования широко известных результатов, полученных в традиционных исследованиях мужчин.

Обращение к отечественной/советской возрастной и социальной психологии приводит нас к парадоксальному выводу (сделанному И.С.Коном еще в 1980-е гг.): это "бесполая" наука, в ней практически отсутствуют такие слова, как «мальчик», «девочка», не говоря уже об особенностях их психического развития. Отношение общественной мысли к вопросу развития и взаимоотношений полов чрезвычайно неоднородно. Если, скажем, философия марксизма стоит за равноправие полов, то иррационалистические направления имеют, как правило, противоположную точку зрения. Значительный вклад в изучение положения женщин и мужчин внесла философия феминизма, которая является одним из направлений современного постструктурализма и базируется на идеях и теоретическом аппарате философских концепции Ж.Лакана, М.Фуко, Ж.Деррида.

М.Фуко в своей концепции микрофизики власти показал, что, начиная с середины XVII века, была установлена четкая взаимосвязь между понятиями «личность», «пол» и «сексуальность», то есть личность стала восприниматься и пониматься через призму дискурсивно оформленной сексуальности, а сексуальность, в свою очередь, стала одним из элементов властных отношении, с помощью которого стали возможны разнообразные формы контроля и подчинения.

Философ-психоаналитик Ж.Лакан связывал интерпретацию мужского и женского с символическим порядком культуры, а именно с проблемами структурирования идентичности, следовательно, источник сексизма кроется не только в социальном или культурном устройстве общества, но и во внутренних структурах языка и мышления. А теория различий Ж.Деррида предлагает пересмотреть дихотомию мужского и женского в культуре как одну из основных оппозиций классического мышления и вместо нее применять методологию множественности.

История взаимоотношений феминизма и психоанализа весьма неоднозначна. С одной стороны, феминистские исследователи очень много почерпнули из методологии этого направления, например, модель психосексуального развития человека, с другой стороны - исходные идеологические установки были подвержены решительной критике. Например, К.Миллет сделала попытку критического осмысления биологичских детерминант в объяснении З.Фрейдом структур феминности и маскулинности.

В современной науке традиционно различают пол биологический - как совокупность генетически обусловленных признаков индивида - и пол социальный - как комплекс социокультурных характеристик. Хотя в основе половой дифференциации лежит половой диморфизм, она никоим образом не сводится к нему и зависит от множества исторических и социальных факторов. Хотелось бы подчеркуть, что множество индивидуальных вариаций человеческого развития показывает невозможность однозначного выведения такой дифференциации ни из наследственных свойств, ни из особенностей воспитания.

Главными терминами, предложенными феминистскими исследователями и направленными на выявление особенностей социализации и объяснение поведения, умственных способностей, личностных особенностей представителей разных полов, а также анализ условий их развития и социального воспроизводства, являются "гендер", "гендерная система" и "гендерный контракт", которые появились в феминистской философии в 70-е годы ХХ в. Термин "гендер" первоначально был заимствован из лингвистики и использован для того, чтобы обозначить различие между биологическим (совокупность физиологических и морфологических особенностей) и социальным в развитии, ориентированном с самого начала на пол индивида, поскольку традиционные взгляды на роли мужчины и женщины в обществе сопровождают весь процесс социализации индивида.

Этот термин дает понимание того, что в дополнение к биологической основе существуют социально детерминированные представления о женщине и мужчине, которые оказывают мощнейшее влияние на культурный контекст развития мальчика и девочки, женщины и мужчины. В этом контексте понимается, что пол индивида влияет:

·  на ее/его общественное положение и статус;

·  на то, какое поведение считается нормальным или явно отклоняющимся для мужчин и женщин;

·  на то, какие психологические качества присущи тому или иному полу.

Современные ученые говорят даже не о гендере, а о гендерах, подчеркивая употреблением множественной формы тот факт, что эта категория исторически и культурно изменяющаяся. То, что вкладывается в содержание выражения "быть женщиной" или "быть мужчиной", изменяется от поколения к поколению, различно для разных расовых, этнических, религиозных групп так же, как и для разных социальных слоев.

Условия для эмансипации женщин начинают складываться в связи с использованием машин, поскольку их использование не требует большой физической силы, однако еще долго будет сохраняться неравенство в оплате труда, в условиях получения образования и т.п., что практически продолжается и сегодня. Очевидно, что "консервирование" и воспроизводство традиционных мужских и женских ролей основано на устойчивых феноменах социализации.

В данном параграфе, не ставя перед собой задачи рассмотрения истории развития феминизма, отметим, что критическая направленность этого течения на практике привела к постоянно увеличивающемуся разнообразию его видов. В 90-е годы ХХ в. речь идет уже о десятке разновидностей феминизма: либеральном, радикальном, марксистском, социалистическом, психоаналитическом, экзистенциальном, постмодернистском, культурном и пр. Говорят также о мужском (интересующемся изменением мужских ролей, мужественности и отцовства, повседневной жизни мужчин), лесбийском феминизме, феминизме цветных, рабочего класса, среднего класса, имея в виду те социальные группы, которые формируют понимание положения полов в обществе с учетом своих особых проблем. Необходимо учитывать и то, что существуют региональные различия движений и идеологий, например, в протестантской (северной) части Европы феминизм развивается более интенсивно, чем в католической (южной). Индивидуализм, преобладающий в культуре, ставит одни акценты, коллективизм - другие.

Следовательно, достаточно важно понимать, какие культуры воздействуют на формирование феминистского дискурса и осознавать проблемы гендерной социализации в современной России. Наибольшее влияние на развитие гендеристики, как нам кажется, оказывает американская литература и терминология, так как именно в Америке женское движение 60-х годов ХХ в. было одним из первых, наиболее развитым, в определенном смысле -"классическим". Интерпретация положения женщины в терминах "патриархат", "дискриминация", "угнетение и подавление" была связана с особенностями статуса неработающей обеспеченной американки. Нетрудно увидеть, насколько сильно данные условия отличаются от современных российских, где не стоят вопросы права на труд, участие в политике, на свободу абортов, разводов, однако сильны патриархальные традиции наряду с образом "сильной женщины". Нельзя оставить без внимания и распространенность негативного отношения к феминизму в России. Кроме того, положение женщины в постсоциалистическом обществе таково, что тематика дискриминации и подавления по признаку пола часто диссонирует с действительностью. Во многих российских исследованиях образ "сильной женщины и сильной матери" оказывался едва ли не важнейшим для становления полоролевого самоопределения, а образ мужчины откровенно слаб, о чем свидетельствуют следующие высказывания участников международной научно-практической конференции «Феминистская теория и практика» (Санкт-Петербург,1995): "У женщин в руках бюджет, мужчина у нее деньги выпрашивает на обед, женщины выполняет ту работу, которая ей, в общем-то, не свойственна, а мужчина теряет ответственность за семью. И мужчины становятся мягкими, слабовольными, неустойчивыми, получая женское воспитание... "; "Проблема матери - очень болезненная, существует сильная зависимость от матери, идет ориентация на мать, жену... В нашей культуре мать - управляющая, сильная, фаллическая, мужчины очень зависимы, сильные, мощные женщины хотят быть главой семьи".

Скандинавская теория и терминология, например, может быть более созвучной российскому контексту, чем американская. Ибо в Скандинавии речь идет о "сильной северной женщине" с традициями участия в общественном производстве; как женщины, так и мужчины принимают активное участие в движении за равенство полов; проблемы пола артикулируются в терминах "гендерного контракта" (порядок взаимодействия полов, включая символические и культурные значения, формальные и неформальные правила и нормы отношения мужчины-женщины), "гендерной системы" (совокупность гендерных контрактов).

Однако и здесь аналогии должны быть очень осторожными, так как Скандинавия проделала долгий путь изменения "гендерных контрактов", о феминизме речь идет на государственном уровне, а традиции отношения к государству и закону в России скорее сопоставимы с Южной Европой, чем со Скандинавией.

Показательно, что в современной России многие исследователи отмечают наличие весьма своеобразной смеси традиционных представлений о предназначении мужчины и женщины и даже рост патриархальных настроений и их реализации в действительности, что создает дополнительные трудности социализации и для мужчин, и для женщин.

Итак, философия феминизма имеет огромное значение для исследования проблем социализации мужчин и женщин:

·  во-первых, вопрос о резкой гендерной асимметрии был поставлен не только в сфере производства и политики, но и в широком контексте культуры и ее стереотипов;

·  во-вторых, в методологию анализа социализации мужчин и женщин было введено изучение феномена бессознательного в культуре, так как в бессознательных ориентациях общества гендерная асимметрия проявляется наиболее мощно;

·  в-третьих, были остро поставлены проблемы соотношения власти и феноменов мужского и женского в культуре;

·  в-четвертых, использование гендерного подхода привело к изучению социального статуса мужчины и женщины в различных сферах жизнедеятельности и его влияния на развитие и самореализацию личности.

Представляется чрезвычайно важным, что постепенная легализация феминизма на государственном уровне и одновременный рост антифеминизма, ратующего за интерпретацию половых ролей как заданных природой, развитие мужского феминизма и усиление внимания к сексуальности, телу, к специфике различий женщин и мужчин, идея формирования альтернативной женской субкультуры могут свидетельствовать о новом этапе переосмысления положения полов в современном обществе, а значит - и о новых подходах к проблеме социализации вообще и гендерной социализации, в частности.

§ 3. Теории половой социализации

Проблема полоролевой социализации, включающая в себя вопросы формирования психического пола ребенка, психических половых различий и полоролевой дифференциации и лежащая на стыке ряда наук (философии, социологии, психологии, медицины и др.), - одна из актуальнейших. Долгое время в силу ряда объективных и субъективных причин эта проблема оставалась вне сферы исследования отечественных ученых, в то время как за рубежом со времени выделения психосексуальных стадий развития личности в теории З.Фрейда практически во всех психологических подходах были разработаны концепции полоролевой идентичности.

Психоаналитическая концепция, как известно, приписывает основную роль в половой дифференциации биологическим факторам и считает ее основным механизмом процесс идентификации ребенка с родителями. Традиционный психоанализ признает, что мужская и женская модели диаметрально противоположны по своим качествам, и если для типично мужского поведения характерны активность, агрессивность, решительность, рассудочность, то для женского - пассивность, нерешительность, зависимость, конформность, отсутствие логического мышления, большая эмоциональность и социальная уравновешенность. Фрейд предполагал, что личность тогда развивается гармонично, полноценно, когда она следует этим моделям, и не нарушается процесс половой идентификации.

Как отмечают многие исследователи, современный психоанализ очень неоднороден: существует целый комплекс теорий, касающихся природы женственности и мужественности. Наиболее распространенные среди них - фаллоцентрическая и гиноцентрическая; первая признает на начальной стадии половой идентификации мужскую ориентацию для детей обоего пола, вторая считает ранней и основной идентификацией как для девочек, так и для мальчиков - женскую.

Многие авторы, справедливо возражая психоаналитикам, склоняются к тому, что в половой социализации девочек в современном обществе, как и у мальчиков, свой набор трудностей. Так, если для мальчиков мужская модель выступает менее отчетливо: повсеместная феминизация воспитания в семье и при обучении в школе не представляет им наглядных конструктивных мужских моделей, но у них более сильная мотивация постигнуть эту роль (данный тип мотивации зарубежные ученые оценивают более высоко, чем женскую), то у девочек, хотя они имеют более доступную модель, не столь сильная мотивация ей подражать.

Теория социального научения и близкая ей теория моделирования, рассматривая механизмы формирования психического пола и полоролевых стереотипов, модифицировали основной принцип бихевиоризма - принцип обусловливания. Представители данных теорий считают, что в развитии полоролевого поведения все зависит от родительских моделей, которым ребенок старается подражать, и от подкреплений, которые дают поведению ребенка родители (положительное - за поведение, соответствующее полу, и отрицательное - за противоположное).

Однако в данном ракурсе возникает вопрос о содержании половых представлений и стереотипов самих родителей и соответствия их общепринятым нормам. Главный принцип научения полоролевому поведению - это дифференциация половых ролей посредством наблюдения, вознаграждения, наказания, прямого и косвенного обусловливания. Теория когнитивного развития утверждает, что положительное и отрицательное подкрепления, идущие от взрослого, и идентификация с ним действительно играют определенную роль в половой социализации ребенка, но главное в ней - это познавательная информация, которую ребенок получает от взрослого, а также понимание им своей половой принадлежности и того, что это свойство необратимо.

Л.Колберг полагает, что формирование полового стереотипа, в частности в дошкольные годы, зависит от общего интеллектуального развития ребенка, и что этот процесс не является пассивным, возникающим под влиянием социально подкрепляемых упражнений, а связан с проявлением самокатегоризации, то есть причислением себя к определенному полу. Подкрепление же и моделирование начинают оказывать существенное влияние на формирование психического пола, по мнению Л.Колберга, только после того, когда половая типизация уже произошла.

Представители «новой» психологии пола считают, что основную роль в формировании психического пола и половой роли играют социальные ожидания общества, которые возникают в соответствии с конкретной социально-культурной матрицей и находят свое отражение в процессе воспитания.

Дж.Стоккард и М.Джонсон, опираясь на основные положения теории социальных ожиданий, выдвигают важное утверждение о том, что пол биологический (хромосомный и гормональный), то есть пол врожденный, может лишь помочь определить потенциальное поведение человека, а главное - пол психологический, социальный, который усваивается прижизненно и на формирование которого оказывает большое влияние расовые, классовые, этнические вариации половых ролей и соответствующие им социальные ожидания.

В качестве одного из доказательств правильности своей теории они приводят данные исследования М.Мид, проведенного ею в Новой Гвинеи еще в 1935 году в трех разных племенах, в двух из которых преобладал феминный либо маскулинный тип воспитания для детей обоего пола, в третьем же племени роли мужчин и женщин были противоположны традиционным европейским ролям.

Критикуя фрейдистов за идеализацию традиционных половых ролей и, в частности, за их положение о трагичности развивающейся личности при отклонениях в ее формировании от традиционных стандартов феминности или маскулинности, Дж.Стоккард и М.Джонсон утверждают, что эти стандарты не являются идеальной моделью современного мужчины и женщины. Например, воспитание девочки, основанное на традиционном понимании женственности, может сделать ее плохой матерью - беспомощной, пассивной и зависимой.

Своеобразной революции, происшедшей в психологии половых ролей и приведшей к возникновению "новой психологии пола", способствовали, как считает ряд авторов, три фундаментальных исследования, выводы которых опровергают основные положения традиционной теории. Это работы Е.Маккоби и К.Джеклин, Дж.Мани и А.Эрхарда, показавших могущество социализации, и исследование С.Бем, доказавшей несостоятельность противопоставления традиционной психологией маскулинности и феминности.

Проанализировав 1600 исследований психологических половых различий, проведенных за семь лет, Е.Маккоби и К.Джеклин пришли к выводу, что, по существу, нет фундаментальных врожденных различий в психологических особенностях мужчин и женщин во многих областях, где раньше эти различия признавались; те же различия, которые имеются у маленьких детей, по крайней мере, недостаточны, чтобы обосновать традиционное неравенство половых социальных ролей, существующее в современном обществе.

Исследования Дж.Мани и А.Эрхарда, где изучались, с одной стороны, анатомо-физиологические индикаторы (хромосомный набор, баланс мужских и женских гормонов и др.), а с другой - фактор приписывания индивидом себя к тому или другому полу, показали, что если у большинства детей этот фактор и анатомо-физиологические индикаторы имели прямую корреляцию, то даже для детей, имеющих анатомо-физиологические задатки обоих полов, решающим в полоролевом развитии являлось отнесение себя к мужскому или женскому полу.

С.Бем и ее коллеги в противоположность взгляду традиционной психологии о том, что мужчины и женщины, чтобы быть приспособленными в жизни, должны иметь традиционно установленные, соответствующие полу характеристики, показали малую приспособленность индивидов, обладающих только такими характеристиками; наиболее приспособленным к жизни оказался андрогенный тип, имеющий черты того и другого пола и самый распространенный.

Оценивая в целом положительно «новую» (теперь уже достаточно признанную и подкрепленную многочисленными современными исследованиями) как прогрессивную теорию и отмечая, что она остро и обоснованно критикует биологизаторские концепции и справедливо заостряет проблему социального неравенства полов в современном обществе, нельзя не остановиться и на некоторых ее слабых местах.

Так, хотя социальные ожидания и социальная норма поведения для мужчин и женщин в обществе играют огромную роль в процессе половой социализации, но вместе с тем немалое значение имеет и сама активность индивида, его личные мотивы, цели и наклонности, так как принятие индивидом социальных ценностей - процесс активный: индивид может варьировать роли, уклоняясь от стандартов. Кроме того, социальные ожидания окружающих человека людей могут существенно отличаться по своему содержанию, что, безусловно, отражается на его полоролевом поведении. И наконец, существует ряд других объективных и субъективных причин, в силу которых ожидаемое поведение может не осуществиться, например, высокий профессиональный статус женщины может существенно повлиять на выполнение ролей матери и жены.

Таким образом, психология пола опять стоит перед выбором, что же принять за доминирующую парадигм: традиционно противопоставленные мужскую и женскую модели или уже реально существующую андрогинию.

Глава 3. ПОЛ VERSUS ГЕНДЕР

 

§ 1. Гендер как социальный феномен и объект феминистской критики

Дифференциация понятий «пол» и «гендер» в русле работ феминистских ученых 70-х годов ХХ в. вывела исследования на новый теоретический уровень.

В 1972 году появляется довольно быстро ставшая знаменитой книга «Женщина, культура и общество», вышедшая под редакцией Розальдо и Ламфере. Напечатанная в ней статья Шерри Ортнер «Соотносится ли женское с мужским также, как природное с культурным» вызвала бурные дискуссии. В этой работе отмечается тот факт, что репродуктивная роль женщины не учитывается при определении ее социального статуса в обществе и что женщины вытеснены из сферы социального в сферу приватного, потому что женщины ассоциируются с природным, а не с культурным.

Одной из первых работ, где появилось достаточно четко проговоренное различие понятий пол и гендер, является работа Гейл Рабин «Обмен женщинами», вышедшая в 1974 году. Используя методы психоанализа и структурной антропологии, Рабин изучала символическое значение факта обмена женщин между мужчинами. В результате этого она пришла к выводу, что именно этот обмен женщин между племенами воспроизводит мужскую власть и структуры гендерной идентичности, при которой женщины оцениваются только как биологические существа и относятся исключительно к семейной сфере. На основе этого конструируется «пологендерная система как набор соглашений, которыми общество трансформирует биологическую сексуальность в продукт человеческой активности».

Другими словами, гендерная система, которая конструирует два пола как различные, неравные и взаимодополняющие, является фактически системой власти и доминирования, цель которой - концентрация экономического и символического капитала в руках мужчин. Семья является властным союзом, который обеспечивает благополучие и превосходство одного пола и утверждает гетеросексуальность как доминанту для обоих полов. Как таковая, гетеросексуальность - это институт, который поддерживает гендерную систему.

Впервые четкое определение понятия «гендер» появилось в работе психолога Роды Унтер «О редефиниции понятий пол и гендер», в которой она предложила использовать слово «секс» (sex) только когда говорят о специальных биологических аспектах человека и использовать термин «гендер» (gender), когда обсуждают социальные, культурные и психологические аспекты, то есть черты, нормы, стереотипы, роли, считающиеся типичными и желаемыми для тех, кого общество определяет как женщин или мужчин.

Следующей важной работой была книга Андриенны Рич «Рожденная женщиной: материнство как опыт и институт». Хотелось бы выделить в целях нашего анализа только одну из идей, почерпнутую ею из работ «черных феминисток»: идею о том, что гендер не является монолитной категорией, которая делает всех женщин одними и теми же, но что гендер скорее является знаком позиции субординации, который сопровождается и уточняется рядом властных вариаций.

Кроме того, анализируя механизмы контроля сексуальности и расовые проблемы, А.Рич приходит к утверждению о том, что гендер является своеобразной системой, продуцирующей различия и вписывающей эти различия в отношения власти и подчинения. Таким образом, понятие гендера у нее отличается от бинарной модели ранних версий и становится частью сложной сети властных структур.

В настоящее время гендер, который часто называют социальным полом в отличие от биологического, рассматривается как одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками, организующими социальную систему. «Гендер» - это социальная роль и статус, которые определяют индивидуальные возможности в образовании, профессиональной деятельности, доступе к власти, сексуальности, семейной роли и репродуктивном поведении. Социальные статусы действуют в рамках культурного пространства данного общества. Это означает, что гендеру соответствует гендерная культура.

Именно поэтому современные ученые говорят даже не о гендере, а о гендерах, подчеркивая употреблением множественной формы тот факт, что эта категория исторически и культурно изменяющаяся. То, что вкладывается в содержание выражения "быть женщиной" или "быть мужчиной", изменяется от поколения к поколению, различно для разных расовых, этнических, религиозных групп так же, как и для разных социальных слоев. Об этом свидетельствуют исторические и этнографические изыскания.

Так, И.С.Кон пишет о книге французской исследовательницы Элизабет Балинтер, в которой собраны свидетельства о том, что материнский инстинкт (одно из, казалось бы, врожденных свойств женщины) - это миф, возникший лишь на определенном этапе развития общества: «Мы не обнаружили никакого всеобщего и необходимого поведения матери. Напротив, мы констатировали чрезвычайную изменчивость ее чувств в зависимости от ее культуры, амбиций или фрустраций. Материнская любовь может существовать или не существовать, появляться или исчезать, быть сильной или слабой, избирательной или всеобщей. Все зависит от матери, ее истории и от Истории...».

Исторический экскурс подтверждает, что для первобытного общества характерна принадлежность ребенка не родителям, а всей родственной группе. В раннеклассовом же обществе широко был распространен институт воспитательства, то есть дети, иногда сразу после рождения, передавались в чужую семью и порой даже не знали до определенного возраста, кто их биологические родители. Все это говорит о культурно-историческом конструировании представлений о женственности и мужественности.

Продолжая рассмотрение термина «гендер», следует отметить, что он имеет скорее описательный, чем объяснительный характер, тогда как понятия «гендерная система» и «гендерный контракт» больше подходят для объяснения сложившегося положения вещей. Гендерная система подразумевает методологическое понимание гендера как одной из стратифицирующих функций общества и организующего окружающий мир начала.

Идея стратификации предполагает, что гендер существует одновременно в структурном делении общества, в его символических значениях и в индивидуальных идентичностях. Другими словами, женщины и мужчины вместе и по отдельности производят и воспроизводят целостную человеческую жизнь, социальные и культурные структуры так же, как самих себя и друг друга как существ определенного пола. В свою очередь система представляет собой функциональное целое, которое необязательно однородно или организовано, но содержит внутренние противоречия, несообразности и хронологические разрывы.

Достоинство понятия гендерной системы состоит в том, что оно применимо как к анализу содержания деятельности, так и ее условий. Недостатком же является деперсонифицированный подход к человеку, который воспринимается сквозь призму всего общества и как его часть. Понятие «гендерный контракт» применяется к анализу активности и проявления субъективности человека на его/ее собственных условиях с учетом индивидуальных особенностей.

Конструкция гендера/ов есть одновременно продукт и процесс представления как о других, так и о самих себе. Стадии обретения пола - это стадии оформления гендера в движении от биологического к социальному. Одна из схем такого движения представлена Д.Ломбер. Она показывает предпосылки и компоненты гендера, но нам представляется, что они могут быть рассмотрены и как этапы становления гендера в качестве статуса и структуры:

·   пол (sex) как биологическая категория, непосредственно данное сочетание генов, определенный гормональный набор;

·   пол (sex) как социальная категория - предназначение от рождения;

·   половая (sex - gender) идентичность - осознание себя как представителя данного пола, ощущение своего мужского или женского тела, осознание своей принадлежности к полу в социальном контексте;

·   пол (gender) как процесс — обучение, научение, принятие роли, овладение поведенческими действиями, уже усвоенных в качестве соответствующих определенному гендерному статусу;

·   пол (gender) как статус и структура - завершение оформления гендерного статуса индивида как части общественной структуры предписанных отношений между полами, особенно структуры господства и подчинения.

Образование гендера идет через несколько процессов, причем формирование половых различий является только одним из них. Джоан Экер выделяет пять взаимодействующих гендерных программ. Они таковы:

·   построение разделения труда, места пребывания, физического пространства, дозволенного поведения, власти, в зависимости от половой принадлежности.

·   создание символов и образов, которые объясняют, выражают, закрепляют или противостоят этому разделению;

·   различия во взаимодействиях женщина/мужчина, женщина/женщина, мужчина/мужчина, проявляющиеся в речи, ее прерывании, в очередности ведения диалога, в предложении тем для обсуждения, в невербальных компонентах поведения;

·   формирование гендерных компонент индивидуальной идентичности или иначе гендерных личностных структур;

·   вовлечение гендера в фундаментальные продолжающиеся процессы создания и концептуализации социальных структур.

Анализируя каждую из приведенных программ, мы приходим к выводу, что четыре из них тесно соприкасаются с социальной, возрастной, педагогической психологией, с психологией личности, а пятая (предыдущие частично тоже) - входит в перечень фундаментальных проблем общество- и человековедения.

Гендер не исчерпывается понятием роли или совокупностью ролей, предписанных обществом по признаку пола. Именно поэтому И.Гофман ввел понятие «гендерного дисплея», то есть множество проявлений культурных составляющих пола: «Множественные размытые, зачастую незамечаемые культурные коды, проявляющиеся в социальном взаимодействии – суть гендерный дисплей».

В конце 80-х годов ХХ в. началась новая фаза в развитии гендерных исследований, отмеченная переходом от анализа патриархата и специфического женского опыта к анализу гендерной системы. Женские исследования постепенно перерастают в гендерные, где на первый план выдвигаются подходы, согласно которым большинство аспектов человеческого общества, культуры и взаимоотношений являются гендерными.

В 90-е годы ХХ в. гендерные исследования стали достаточно распространенными. Однако как понимание и использование самого понятия гендера, так и применяемые в ходе исследования методы весьма различны. О.А.Воронина выделяет три направления в понимании гендера и проведении гендерных исследований:

А. Гендер как инструмент социально-философского анализа.

Б. Понимание гендера в рамках женских исследований.

В. Гендер как культурологическая интерпретация.

А. Гендер как инструмент социально-философского анализа. В свою очередь, внутри этого типа исследований можно выделить, во-первых, тех авторов, кто просто использует гендер как социально-демографическую категорию, и, во-вторых, тех, кто анализирует процесс социального конструирования гендера.

А.1. Гендер как социально-демографическая категория. Восприятие гендера как социополовой роли, как правило, характерно для социально-экономических исследований, авторы которых не хотят отставать от современных идей. В рамках этого подхода, с одной стороны, различаются пол как биологический факт и гендер как социальная конструкция, с другой - наличие двух биологических полов и двух полов как социальных конструкций (то есть двух "гендеров") принимается как данность.

Одно из допущений при таком подходе состоит в том, что мужчины и женщины различны настолько, что их можно отнести к разным социальным категориям. Исследователи обычно изучают воздействие пола как биологической и социальной категории на предмет исследования (установки или поведение избирателей, воспитание, труд и т.д.).

А.2. Гендер как социальная конструкция. В рамках этого подхода гендер понимается как организованная модель социальных отношений между мужчинами и женщинами, характеризующая не только их межличностное общение и взаимодействие в семье, но и определяющая их социальные отношения в основных институтах общества (а также и определяемая, и конструируемая ими).

В данном направлении подчеркивается, что социальное воспроизводство гендерного сознания на уровне индивидов поддерживает основанную на признаке пола социальную структуру, воплощая в своих действиях ожидания, связанные с их гендерным статусом, индивиды конституируют гендерные различия и одновременно обусловливаемые ими системы господства и властвования. Во многих обществах женщин и мужчин не только воспринимают, но и оценивают по-разному, обосновывая гендерными особенностями и разницей в их способностях различия в распределении власти между ними.

Основные темы исследований при данном подходе - это социальное конструирование гендера через институты социализации, через разделение труда, через культуру (гендерные роли и стереотипы, роль масс-медиа); немаловажное место занимают проблемы гендерной стратификации и неравенства.

Б. Понимание гендера в рамках женских исследований.

Б.1. Гендер как субъективность. Один из способов изучения гендера состоит в принятии точки зрения субъекта. Такие исследования сегодня проводят большей частью женщины применительно к женщинам, хотя имеются и исследования жизни мужчин. Изучаются проблемы женской идентичности (субъективности). Исследования с точки зрения субъекта дают возможность достичь более полного понимания иных взглядов, описать реальное содержание гендера. Однако при этом возникает проблема, которая заключается в том, что разные женщины и мужчины принадлежат к разным расам, этническим группам, социальным классам и т.д.

Б.2. Гендер как идеологический конструкт. В частности, это относится к позиции Моники Виттинг, которая в своей работе «Никто не рождается женщиной» (1981) определяет гендер как инстанцию мужского доминирования, которая организует сексуальность через властную систему, контроль над/в которой принадлежит мужчинам. Контроль происходит через объективацию женщин и, кроме того, - через эротизацию акта контроля как такового. Подвергнув критике понятие мужской и женской идентичности, созданные патриархальной системой, М.Виттинг открыла эру дискуссий об истинном смысле понятия "женщина", которое она считает идеологическим конструктом в гендерной системе мужского доминирования. Виттинг утверждала, что женщина как понятие - это не отражение неких биологических реальностей или "сущностей", но - продукт мужских проекций и фантазий.

Б.З. Гендер как набор отношений (сеть). Джоан Скотт выступила инициатором идеи рассматривать гендер как набор отношений. Пол, класс, раса и возраст являются фундаментальными переменными, которые определяют гендерную систему. Скотт дистанцировалась от идеи Виттиг о том, что гендер является идеологической системой, и утверждала, что гендер - это сеть (network) властных отношений. Центральной для ее подхода является идея о слиянии власти и дискурса. По ее мнению, «осознание гендерной принадлежности - конституирующий элемент социальных отношений, основанный на воспринимаемых различиях между полами, а пол - это приоритетный способ выражения властных отношений».

Б.4. Гендер как технология (процесс). Например, Тереза де Лауретис конструирует женскую идентичность как материальный и символический процесс. Гендер является комплексным механизмом - технологией, которая определяет субъект как мужской или женский в процессе нормативности и регулирования того, кем должен стать человек в соответствии с требованиями. Иначе говоря, Лауретис считает гендер процессом, который конструирует социально-нормативного субъекта через построение различий по полу, связанных, в свою очередь, с расовыми, этническими, социальными различиями.

В. Гендер как культурная метафора в философских и постмодернистских концепциях. Нетрудно обнаружить, что то, что в одном обществе считается "мужским", в другом может определяться как "женское". Многие этнографы продемонстрировали относительность тех социальных норм, которые в западной культуре выстраиваются на основании биологического пола, а затем представляются как аксиомы культуры.

Но помимо биологического и социального аспектов в анализе проблемы пола феминистски ориентированные исследователи обнаружили и третий, символический, или собственно культурный его аспект. Мужское и женское на онтологическом и гносеологическом уровнях существуют как элементы культурно-символических рядов: мужское - рациональное - духовное - божественное -... - культурное; женское - чувственное - телесное - греховное -... - природное. При этом многие явления и понятия приобретают «половую» (а правильнее сказать, гендерную) окраску.

Конструирование категории гендера как аналитического инструмента открыло новые возможности для исследования общества и культуры. Оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты, а акцент переводится с критики в адрес мужчин и их шовинизма на раскрытие внутренних механизмов формирования западной культуры.

Таким образом, гендерная асимметрия является одним из основных факторов формирования традиционной западной культуры, понимаемой как система производства знания о мире. Именно поэтому формирование гендерного подхода в социальном и гуманитарном знании в сущности является гораздо большим, чем просто появление новой теории.

Это - принципиально новая теория, принятие которой иногда обозначает изменение ценностных ориентации человека и ученого и пересмотр многих привычных представлений и «Истин».

В основе гендера как социального конструкта (Lorber, O'Neill, Темкина, Здравомыслова, Попова и др.) лежат три группы характеристик: биологический пол, полоролевые стереотипы, распространенные в том или ином обществе, и так называемый "гендерный дисплей" - многообразие проявлений, связанных с предписанными обществом нормами мужского и женского действия и взаимодействия.

Представляется очевидным, что процесс гендерной социализации «запускает» чисто биологический признак - пол ребенка, однако усвоенные гендерные роли могут основываться не только на традиционных представлениях о жесткой закрепленности поведения и психологических особенностей за представителями того или иного пола, но и на андрогении. Понятие "андрогения" описывает такую ситуацию, когда гендерные роли становятся гибкими и позволяют всем людям женского и мужского пола вести себя в соответствии с индивидуальными особенностями, а не с гендерными предписаниями. В андрогенном поведении отражается реальное отсутствие чисто мужских или чисто женских качеств: девочки и мальчики, женщины и мужчины могут быть эмоциональными и не очень, самостоятельными и зависимыми, мягкими и жесткими, болтливыми и неразговорчивыми, боязливыми и бесстрашными. Более того, исследования показали, что люди андрогенного типа более всего приспособлены к жизни и гораздо реже испытывают стрессы, связанные с полоролевыми конфликтами.

Социальные психологи считают, что две основные причины, из-за которых мы стараемся соответствовать гендерным ожиданиям,— это нормативное и информационное давление.

Термин «нормативное давление» (normative pressure) описывает механизм того, как человек вынужден подстраиваться под общественные или групповые ожидания (социальные нормы), чтобы общество его не отвергло. Нормативное давление очень важно в нашей приверженности гендерным ролям.

Наказание за отказ следовать гендерным ролям может быть жестоким. Правитель Ирана с 1979 года до середины 1980-х гг. отменил все законы, дающие женщинам хоть какие-то права, и приговорил к смертной казни в общей сложности 20 тысяч женщин, которые не соблюдали четкие правила, регламентирующие их одежду и поведение.

Важность гендерных норм в современном американском обществе и последствия неподчинения им хорошо иллюстрируются присущей множеству людей реакцией на проявление гомосексуальности. С самого раннего возраста социум учит, что мы должны вступить в брак с представителем противоположного пола, иметь с ним детей и усвоить ролевые взаимоотношения особого рода, касающегося другого гендера. Люди, которые не заводят детей, не вступают в брак, равно как и те, кто имеет романтические и/или сексуальные отношения с человеком своего пола, часто рассматриваются как нарушители гендерных ролей и подвергаются серьезному социальному принуждению. Откуда берутся такие люди?

Исследования показывают, что базовой заготовкой для мозга и тела является эмбрион по структуре женский. В возрасте 6-8 недель в возрасте шесть - восемь недель после зачатия мужской эмбрион (ХУ) – заложен генетически - получает большую дозу мужских гормонов, называемых андрогенами, которые в первую очередь используются для формирования яичек, а затем вторую дозу, которая перестраивает мозг из женского формата в мужскую конфигурацию. Если мужской эмбрион своевременно не получит нужной дозы, возможны два варианта. Первый — родится мальчик, структура мозга которого в большей степени женская, чем мужская, другими словами, мальчик, который после полового созревания будет иметь склонность к гомосексуализму. Второй — генетический мальчик получит чисто женский мозг в сочетании с мужскими половыми органами. Этот человек будет транссексуалом. Такой человек относится к одному полу, но твердо знает, что принадлежит к другому. Как показали исследования, та область мозга, которая отвечает за сексуальное поведение, называется гипоталамус, и у женщин эта область заметно меньше, чем у мужчин. Гипоталамус с транссексуалов-мужчин имеет размеры женского или меньше, и реагирует точно так же, как у женщин, при инъекции женских гормонов. Если эмбрион – генетическая девочка (ХХ), а в мозг поступил мужской гормон, то получается женское тело с мужским устройством мозга. Игры таких девочек обычно более жесткие и грубые, они как правило крупнее, отличаются большей ловкостью по игре с мячом, и у них после созревания появляются волосы на лице.

Почему гомосексуалы одрежимы сексом? Гипоталамус — мозговой центр секса, реагирующий на тестостерон. Мужчины имеют гипоталамус не только больший по размеру, чем у средней женщины, но и тестостерона в их теле в 10—20 раз больше. Вот почему мужчина всегда готов к половому акту, а женщина обычно — нет. Большинство гомосексуалистов обуревает столь же сильное половое влечение, как и гетеросексуалов, и, несмотря на широко распространенное мнение, только у меньшинства «голубых» наблюдаются женские стереотипы поведения. Сложите вместе два мужских половых влечения, и вы поймете, почему «голубые» бывают столь сексуально озабоченными. Никто из них не будет возражать против полового акта, поскольку в обоих случаях мужские половые гормоны вызывают острое половое влечение. Нередки случаи, когда «голубые» за всю жизнь имеют сотни и тысячи партнеров. У лесбиянок тоже повышенный уровень тестостерона, что обеспечивает сильное половое влечение по сравнению с гетеросексуальной женщиной.

Среди главных причин появления людей с гомосексуальной ориентацией – стресс, болезнь у беременных женщин, а также прием лекарств, влияющих на выработку гомонов, прием гормонов. Если планируете беременность, возьмите отпуск.

Ученые и специалисты по сексуальным вопросам поведения человека утверждают, что гомосексуализм – врожденная ориентация, а не свободный выбор. Гомосексуальные наклонности закладываются еще в процессе внутриутробного развития, закрепляются в возрасте пяти лет, не поддаются волевому регулированию. Люди пытались излечивать себя, но бесполезно. Большинство обычных людей терпимо относится к людям с врожденными недостатками, но многие считают, что гомосексуалы сделали неприемлимый с точки зрения общества выбор в жизни. И даже большинство гомосексуалов думает, что гомосексуализм есть их личный выбор, и подобно другим меньшинствам используют публичные выступления для защиты своих прав на этот выбор.

Исследователи отмечают, что когда человек, осознающий себя геем, понимает, в каком конфликте он оказался с идеалами общества, то это приводит к серьезной фрустрации. Знание о том, что гомосексуальность неприемлема, ставит такого человека перед очень тяжелым выбором: признаваться перед людьми в своей инакости или скрывать ее. Признание может повлечь за собой стрессы, напряженность в отношениях с близкими, разрыв с ними, потерю работы, расставание с детьми.

Утаивание собственной гомосексуальности связано с не меньшими усилиями и стрессом. Обстановка секретности вызывает ощущение, что ты бесчестен, а то, что скрывается важная часть собственной идентичности, не дает возможности налаживать с людьми доверительные личные отношения.

В нескольких исследованиях обнаружилось, что озабоченность возможным отторжением со стороны общества — это основной фактор, побуждающий скрываться. Быть гомосексуалом в радикально ориентированном на гетеросексуальность обществе настолько трудно, что в ответ на заявление, что гомосексуальность — это их собственный выбор, некоторые геи возражают, что они ни за что не стали бы гомосексуалами, если бы действительно имели возможность выбирать: это слишком сложно в обществе, которое их не поддерживает.

Отклонения от гендерной роли часто рассматриваются людьми как доказательство гомосексуальности. А ведь на самом деле, если мужчине свойственны женские манеры, то он необязательно гомосексуал. Почему трудно определить людей с односторонней ориентацией по внешнему виду? В мозге человека есть два центра – центр спаривания и центр поведения. Центр спаривания принимает решение, к какому полу вы испытываете влечение. Ему требуется постоянное поступление мужских гормонов, чтобы мужчина вел себя по-мужски. Центр поведения также может не получать достаточное количество гормонов, чтобы обеспечить мужскую манеру поведения, речи и т.д. Поэтому, если мужчина – женственен, то это не означает, что он гомосексуал, поскольку центр спаривания может получать достаточное количество гормонов. Общество этого не понимает. Дети используют слова вроде «педик» и «гомик», когда хотят оскорбить сверстников с низким статусом. В ряде исследований выяснилось, что люди склонны с большей вероятностью воспринимать тех, кто обладает чертами противоположного тендера, как гомосексуалов. Многие, чтобы избежать этого позорного ярлыка, предпочитают пассивно подчиниться тендерным ролям.

Особенно негативно могут быть настроены к геям гетеросексуальные мужчины, потому что они глубже впитали традиционные роли и отклонение от мужской роли для них скорее ассоциируется с гомосексуальностью, чем отклонение от женской роли.

Конечно, геям стоит «выходить из подполья», просто для того чтобы уменьшить в обществе количество стереотипов, касающихся гомосексуалов. Но бесспорно, таким людям следует тщательно выбирать, признаваться ли вообще в своей гомосексуальности и если признаваться, то кому. Наше общество все еще изобилует значимыми антигомосексуальными предрассудками, и геи очень часто испытывают на себе негативные социальные последствия отклонения от своих тендерных ролей.

Вернемся к обычным людям с нормальной ориентацией. Но даже если человек с уверенностью может отнести себя к мужскому или женскому полу, все-таки мозг человека генетически запрограммирован на преимущественно женское или мужское поведение. То есть, если эмбрион мальчика получил 3 единицы мужских гормонов, вместо необходимых 4, то рождается ребенок, который станет мужчиной с преимущественно мужским складом ума, но ему будут свойственны некоторые способности женщины.

Считается, что от 80 до 85 % мужчин имеют мужской склад ума, и у 15 –20 % ум в той или иной степени феминизирован. Около 10 % всех женщин имеют мужской склад ума, остальные 90% - женский.

Информационное давление вызвано тем, что, расширяя наши знания о себе и о мире, стремясь понять, какой позиции следует придерживаться в тех или иных социальных вопросах, мы в большой степени опираемся не на собственный опыт, а на информацию, предоставляемую окружающими. Другими словами, иногда мы подчиняемся не просто из-за того, что боимся осуждения общества, а потому, что без направляющего воздействия других мы действительно не знаем, что думать, чувствовать и делать. При этом мы обращаемся за подсказкой к окружающим и следуем их примеру. Мы живем в цивилизации, которая создана людьми и без них не поддается пониманию. Была отмечена следующая особенность: чтобы определить, что именно является правильным, мы стараемся разузнать, что считают правильным другие, а свое поведение мы считаем правильным только до тех пор, пока наблюдаем его у окружающих (так называемая, социальная проверка).

Те же самые механизмы действуют применительно к гендерным ролям: когда мы смотрим вокруг и видим, как мужчины и женщины делают разные вещи, и слышим, как окружающие нас люди и средства массовой информации подчеркивают, насколько велика пропасть между мужчинами и женщинами, мы приходим к выводу, что так и есть на самом деле, и соответствуем этим ожиданиям. Мысль о том, что гендеры должны обладать и обладают массой отличий, настолько повсеместно укрепилась в нашей культуре, что неудивительно, если мы считаем ее верной.

Информационное давление в сочетании с нормативным принуждением частично объясняет силу влияния гендерных норм на наше поведение.

Хотя в подавляющем большинстве случаев нашей реакцией будет почти автоматическое подчинение социальным нормам, бесспорно, существуют ситуации, когда мы этого не желаем. Социальные психологи признают, что, если люди подчиняются, это совсем необязательно означает, что они согласны с социальным договором. Иногда мы изменяем свое поведение, чтобы привести его в соответствие с социальными нормами, даже если в действительности их не приемлем. Этот тип подчинения получил название уступчивость (желание избежать социального наказания и завоевать социальное одобрение), а основу его составляет нормативное давление.

Нередко бывает, что внутренне мы полностью соглашаемся с нормами, которым подчиняемся. Такой тип подчинения называется одобрением или интернализацией. Часто именно влиянию информации мы обязаны тем, что принимаем социальные нормы и модели поведения, не поддающиеся трансформации из-за того, что человек в них безоговорочно верит. Однако когда ситуация социального контекста меняется (например, если женщина начинает зарабатывать деньги), то человек тоже может измениться.

Третий тип подчинения, называемый идентификацией, имеет место, когда мы повторяем действия ролевых моделей просто потому, что хотим быть похожими на них. В качестве примера можно привести мальчика, который восхищается своим традиционно мужественным отцом и постепенно впитывает большую часть его взглядов.

Как отметил Аронсон, представления, связанные с идентификацией, могут измениться, если новая идентификация сменит предыдущую (например, вы можете начать идентифицироваться с группой сверстников больше, чем с отцом).

Ученые еще не знают, какой из процессов чаще заставляет людей подчиняться гендерным ролям: уступчивость, одобрение или идентификация. К сожалению, эта тема пока мало разработана, но, по данным нескольких исследований, и мужчины и женщины сильнее выражают свою приверженность гендерным стереотипам на публике, чем среди близких людей. Это скорее указывает на уступчивость, чем на одобрение или идентификацию.

Люди в разной степени привержены традиционным половым ролям. Каган и Колберг отметили, что некоторые люди в высшей степени соответствуют физиологическим нормам для соответствующего пола — полотипизированы (sex-typed) (например, предельно женственные женщины и крайне мужественные мужчины). У них особенно сильна мотивация выдерживать все свое поведение в рамках гендерно-ролевых стандартов. Они подавляют в себе любое поведение, которое может быть расценено окружающими как несвойственное тендеру.

Гендерно-ролевая социализация - процесс, в ходе которого мы научаемся тому, что социально приемлемо для мужчин и для женщин.

Специалисты, занимающиеся психологией развития, обозначают термином дифференциальная социализация процесс, в ходе которого мы учим мужчин и женщин, что есть вещи, которые свойственны одним и несвойственны другим, в зависимости от пола обучаемого.

С позиций сформулированной Колбергом теории когнитивного развития гендера, вся информация, касающаяся гендерного поведения, отражается у нас в сознании в виде гендерных схем. В них содержится все, что данный человек знает о гендере. Акцентируя наше внимание на отдельных вещах, гендерные схемы влияют на переработку информации и, кроме того, оказывают воздействие на память, так как легче запоминается та информация, которая вписывается в рамки уже имеющихся представлений.

Гендерные схемы управляют процессами обработки поступающей к нам информации таким образом, что мы начинаем воспринимать, запоминать и интерпретировать ее в соответствии с нашими представлениями о гендерах. Таким образом, мужчина, считающий, что должность руководителя — это не для женщин, видит в каждом бурном конфликте женщины-руководителя со своими подчиненными доказательство того, что женщины не обладают той эмоциональной устойчивостью, которая необходима для руководителя, однако аналогичное поведение руководителей-мужчин считается им вполне допустимым. В свою очередь женщина, убежденная в том, что мужчины не способны на яркое проявление эмоций, с легкостью вспоминает тех своих знакомых мужчин, которые соответствуют данному стереотипу, и терпит неудачу при попытке припомнить хотя бы одного эмоционального мужчину.

В известном исследовании испытуемым показывали фильм о девятимесячном ребенке; при этом одной половине зрителей говорилось, что этот ребенок — мальчик, а другой половине — что девочка. Эта простейшая манипуляция приводила к совершенно разной оценке одного и того же поведения. Например, в одном из показанных эпизодов ребенок начинал кричать после того, как из коробки внезапно выскакивал попрыгунчик. Те люди, которые считали ребенка мальчиком, воспринимали «его» рассерженным, те же, кто считал ребенка девочкой, воспринимали «ее» испугавшейся.

Исследователи также установили, что гендер ребенка влияет на то, каким образом его воспринимают взрослые. В проведенном эксперименте зрителям показывался записанный на видеокамеру эпизод игры двух детей на заснеженной площадке; при этом одинаковые костюмы не позволяли определить их пол. В показанном эпизоде один ребенок постоянно толкал другого, наскакивал на него и бросался снежками. Одной части зрителей говорилось, что оба ребенка — девочки, другой — что оба мальчики, третьей — что агрессором является мальчик, а жертвой девочка, и наконец, четвертой — что в качестве агрессора выступает девочка, а в качестве ее жертвы — мальчик. После того как зрителям было разъяснено, что «агрессия представляет собой преднамеренные действия, которые могут нанести вред другому ребенку», им предлагалось оценить степень агрессивности действий ребенка. Зрители, уверенные в том, что оба ребенка были мальчиками, сочли показанную сцену наименее агрессивной по сравнению с оценками зрителей трех других групп. При этом в оценках зрителей последних трех групп не наблюдалось серьезных различий. Короче говоря, поскольку буйное поведение играющих мальчиков считалось вполне нормальным явлением, оно не воспринималось агрессивным.

Исследователи пришли к выводу, что такая когнитивная социальная категория, как гендер, «преимущественно направляет предчувствия и ожидания по какой-то одной дорожке... Вера в то, что ребенок является мальчиком, настраивает на одни ожидания, а вера в то, что девочкой,— на совершенно другие».

Почему будущие родители хотят знать, кто у них будет — мальчик или девочка? Почему окружающие тоже хотят быть в курсе? (Отчего беременную женщину все постоянно спрашивают, кто у нее будет и кого она хочет — мальчика или девочку?) Эти пытливые умы интересуются полом ребенка только потому, что, в зависимости от гендера, представляют себе детей по-разному. Родители хотят знать пол ребенка, поскольку от этого будет зависеть, как они его назовут, какую одежду, игрушки и украшения будут покупать, чем будут с ним заниматься. Исследование, проведенное в пригородных универмагах, показало, что одежда 90% детей была типична для их пола по стилю или цвету. В Мексике родители прокалывают уши и вешают серьги своим маленьким дочерям, чтобы окружающие не ошибались относительно пола ребенка. В американской культуре наших дней для новорожденных девочек очень популярны эластичные ленты с бантами.

С детства мы в первую очередь классифицируем людей, их поведение и характерные особенности с точки зрения их принадлежности к «мужской» или «женской» категории (схема своей группы и схема чужой группы). Когда объект (или его поведение) классифицируется как принадлежащий противоположному полу, обычно он уже не привлекает большого внимания ребенка. Результаты многих исследований подтвердили правильность идеи о том, что дети чаще проявляют интерес и желание моделировать действия, характерные для их собственного гендера.

Такая классификация людей на мужчин и женщин способствует развитию схемы собственного пола. Эта схема состоит из сценариев и планов действий, необходимых для реализации поведения, соответствующего гендеру. Как только дети оказываются в состоянии идентифицировать свой пол, у них появляется мотивация быть похожими на других членов своей группы, они начинают более внимательно наблюдать за принятыми в их группе моделями поведения.

Уже в 3 года дети с уверенностью относят себя к мужскому или женскому полу (это называется гендерной идентификацией)). В это время дети начинают замечать, что мужчины и женщины стараются по-разному выглядеть, заниматься разной деятельностью и интересоваться разными вещами. Часто взрослые непреднамеренно стимулируют тендерную идентификацию, регулярно упоминая тендер ребенка («какой(ая) хороший(ая) мальчик/ девочка») или говоря детям: «мальчик/девочка так делать не должен(а)». Этот механизм называют дифференциальное усиление (процесс социализации, в ходе которого приемлемое для данного общества поведение поощряется, а неприемлемое наказывается социальным неодобрением.)

Например, в ряде исследований было показано, что мальчики, которые, вопреки нормам, играют не только с детьми одного с собой пола, больше подвергаются насмешкам со стороны сверстников и менее популярны в их среде, чем те, кто подчиняется поло-ролевым стереотипам, наблюдая за школьниками с 4-го по 7-й класс, обнаружили, что мальчики ожидают меньшего порицания от родителей за агрессивное поведение, чем девочки.

К 7 годам, а часто даже в 3—4 года, дети достигают гендерной константности — понимания, что гендер постоянен и изменить его невозможно. Еще до того, как пойти в начальную школу, дети проявляют достаточно серьезные знания о тендерных различиях в игрушках, одежде, действиях, объектах и занятиях.

Как только завершается гендерная идентификация и ребенок начинает замечать различия, существующие между мужчинами и женщинами, у него обычно проявляется повышенное внимание к ролевым моделям, обладающим тем же полом, что и он сам. В ходе этого процесса мальчики обычно подражают поведению мужчин, а девочки — поведению женщин. Описанное явление называется дифференциальным подражанием - процесс социализации, в ходе которого человек выбирает ролевые модели в соответствующей ему с точки зрения общепринятых норм группе и начинает подражать их наведению.

Дифференциальным подражанием объясняется, почему женщинам, как правило, нравится ходить по магазинам и заниматься, подготовкой к праздникам, а мужчины этого избегают. Пока ребенок растет, он видит, что именно женщина занимается такими делами, и если ребенок — девочка, то это будет интересовать ее гораздо больше, чем если бы на ее месте был мальчик. То же самое относится и к остальной работе по дому, например к стирке. При помощи дифференциального подражания можно объяснить и тот факт, что мужчины чаще женщин смотрят по телевизору спортивные передачи.

Важнейшим этапом вторичной социализации является возраст между 17-25 годами, когда, по словам К.Мангейма, формируется мировоззрение личности и ее представления о собственном предназначении и смысле жизни. Это период юности, в течение которого усваивается опыт поколения. События, пережитые и осмысленные в этом возрасте, становятся базовыми детерминантами ценностной доминанты.

Значимость агентов социализации на различных этапах жизненного пути различна. В период младенчества и детства (первичной социализации) главную роль играют семья, группы сверстников, соответствующие средства массовой информации, школа, "значимые другие". В дальнейшем, в период вторичной социализации, когда "уже социализированный индивид входит в новые сектора объективного мира своего общества", особенно значимы образовательные институты (учебные заведения), сообщества, средства массовой информации. Именно здесь формируется среда, которую воспринимает индивид, с которой он себя идентифицирует и существование которой он поддерживает.

Попова Л.В. выделяет основные проявления гендерной (полоролевой) социализации, оказывающие то или иное влияние на самоактуализацию личности на разных этапах жизненного пути через формирование «Я-образа»:

·  половая идентификация в детстве;

·  стереотипы общества относительно мужчин и женщин;

·  собственные ожидания мужчин и женщин;

·  представления и ожидания родителей;

·  мать и отец как ролевые модели;

·  опыт, полученный в образовании;

·  влияние сверстников.

Следует отметить, что это лишь общие характеристики без учета индивидуальных особенностей: например, ряд исследователей отмечает, что формирование полоролевого стереотипа зависит от общего интеллектуального развития. Сформированный в ходе гендерной социализации «Я-образ» входит составной частью в общую Я-концепцию, которая также формируется под воздействием гендерных представлений в обществе.

Для гендерного подхода чрезвычайно значимо понятие ресоциализации. Это процесс, в результате которого происходит разрушение ранее усвоенных норм и образцов поведения, вслед за которым идет процесс усвоения или выработки иных норм. Как правило, ресоциализация происходит в связи с попаданием в критическую и нерелевантную прежним нормам ситуацию. Такая ситуация может быть связана с вхождением в соответствующую среду в юношеском возрасте.

Особенно важно понимать, что ресоциализация, в том числе в отношении гендера, наиболее вероятна в период современной трансформации в России и во всем мире. В процессе ресоциализации возникают новые нормы (эмержентные нормы), которые регулируют социальное взаимодействие в новых условиях.

Как уже отмечалось, процесс возникновения жесткой дифференциации по половому признаку философы традиционно связывают с разделением труда. Вполне очевидно, что на ранних стадиях развития человечества разделение труда было неизбежно и прогрессивно: использование физической силы мужчин было важно для выживания в суровых условиях, а необходимость кормления младенцев и ухода за ними больше привязывало женщин к месту обитания. Такое разделение сыграло положительную роль в сохранении человека как вида.

С развитием технологии это разделение стало постепенно утрачивать свое положительное значение, но было закреплено и приобрело оценочную маркировку. В большинстве культур все, что относится к женскому, стало расцениваться как нечто более низкое по уровню развития, как отрицательный полюс по отношению к мужскому. Девальвация социальной роли женщины - реальность, давно утратившая временные пределы, ставшая вечной, имманентной практически во всех социокультурах, у большинства народов мира.

Жизнь в обществе способствует стандартизации нашего восприятия: оно формируется под воздействием его ценностных установок и верований. Мы склонны думать и действовать, как члены определенной культуры, к которой принадлежим. Так появляются полоролевые стереотипы - готовые представления, которыми часто пользуются без достаточно объективного основания, которые удовлетворяют потребности человека в неком обобщении и классификации того, что он/она воспринимает, думает и чувствует, и которые играют ведущую роль в гендерной социализации.

§ 2. Половые стереотипы: содержание, функции

 

В последние годы в зарубежной и отечественной психологии и социологии резко усилился интерес к социальным стереотипам вообще и к полоролевым стереотипам, в частности. Изучение широкого круга вопросов, связанных с различными аспектами полоролевых стереотипов, имеет несомненно, не только теоретическое, но и огромное практическое значение: достаточно назвать в этой связи лишь две сферы - семейные отношения и воспитание подрастающего поколения. Мы постараемся показать основные полоролевые стереотипы, доминирующие в современном обществе, а также их социальные и психологические функции.

Первые исследования полоролевой стереотипизации были связаны с попытками вычленить типичные различия, относящиеся к представлениям женщин и мужчин друг о друге и о себе. Подытоживая эти исследования, в 1957 году Дж. Мак Ки и А.Шеррифс заключили, во-первых, что типично мужской образ - это набор черт, связанный с социально неограниченным стилем поведения, компетенцией и рациональными способностями, активностью и эффективностью. Типично женский образ, напротив, включает социальные и коммуникативные умения, теплоту и эмоциональную поддержку.

При этом чрезмерная акцентуация как типично маскулинных, так и типично феминных черт приобретает уже негативную оценочную окраску: типично отрицательными качествами мужчины признаются грубость, авторитаризм, излишний рационализм и т.п., женщин - формализм, пассивность, излишняя эмоциональность и т.п. Во-вторых, авторы пришли к выводу, что в целом мужчинам приписывается болыпе положительный качеств, чем женщинам. И наконец, эти авторы обнаружили, что мужчины демонстрируют гораздо большую согласованность в отношении типично мужских качеств, чем женщины - женских.

Начиная с 60-х гг. большую популярность приобретают исследования стереотипных представлений о способностях мужчин и женщин, их компетентности в различных сферах деятельности и причинах их профессиональных успехов. Так, П.Голдберг обнаружила известную долю предубежденности женщин против самих себя в научной деятельности: студентки колледжей более высоко оценивают статьи, написанные мужчинами, чем женщинами. Приблизительно такие же данные были получены и в эксперименте, где испытуемые обоего пола должны были оценить предлагаемые им на обозрение картины, одни из которых якобы были написаны женщинами, а другие - мужчинами. Здесь также имела место переоценка картин, написанных мужчинами.

Получив сходные с предыдущими результаты, К.Доу попыталась интерпретировать их с помощью теории каузальной атрибуции, в соответствии с которой успех или неудача в какой-либо деятельности объясняются по-разному в зависимости от того, являются ли они неожиданными или, напротив, ожидаемыми, вероятными. Ожидаемому поведению обычно приписываются так называемые стабильные причины, а неожиданному - нестабильные. Поэтому в соответствии с полоролевыми стереотипами хорошее выполнение задачи и высокий результат в чем-либо, достигнутый мужчиной, чаще всего объясняются его способностями (пример стабильной причины), а точно такой же результат, достигнутый женщиной, объясняется ее усилиями, случайной удачей или другими нестабильными причинами.

Более того, сама типология стабильных и нестабильных причин оказывается неодинаковой в зависимости от того, чье поведение объясняется -женщин или мужчин. В частности, С.Кислер установила, что и "способности", и "усилия" могут иметь различные оценки при объяснении поведения мужчин и женщин. Так, например, при объяснении успеха женщины фактор усилий рассматривается чаще всего как нестабильный и в целом имеет некоторую отрицательную окраску, а применительно к профессиональным успехам мужчины этот фактор интерпретируется как стабильный и имеющий положительную оценочную валентность, как необходимое условие "естественной мужской потребности в достижении", как средства преодоления барьеров и трудностей, возникающих на пути к цели.

В реальном межличностном взаимодействии и в чисто личностном плане компетентность оказывается для женщин скорее отрицательным, чем положительным фактором: высококомпетентные женщины не пользуются расположением ни мужчин, ни женщин. Такой вывод логически следует из экспериментального исследования, в котором было показано, что в целом и мужчины, и женщины стремятся исключить из своей группы компетентных женщин, причем эта тенденция наблюдается в условиях и кооперативного, и соревновательного взаимодействия.

Авторы интерпретируют полученные ими данные так: высокая компетентность женщины опровергает соответствующие стереотипы. При этом возникает несколько способов отреагировать на это противоречие:

·  изменить стереотип;

·  опровергнуть факт наличия компетентности;

·  вообще устранить противоречие путем фактического исключения компетентной женщины из группы.

Два последних используются чаще всего, причем не только в экспериментальной ситуации, но и в реальной жизни. Проигрыш женщине в соревновании, особенно для мужчины с консервативными традиционными установками на взаимоотношения полов, почти всегда означает снижение самооценки, поскольку в соответствии с неписаными нормами, существующими в традиционной западной культуре, «настоящий мужчина превосходит женщину и всегда должен ее обыгрывать».

Подобные исследований - пример попыток объяснить существующие полоролевые стереотипы, апеллируя к более широкому социальному контексту. Исследования этого рода ставят своей задачей не просто описание содержания полоролевых стереотипов, но и выяснив их функций. Наиболее важными из таких функций большинство исследователей считает оправдание и защиту существующего положения вещей, в том числе фактического неравенства между полами.

Так, например, О.Лири прямо пишет о существовании в американском обществе норм предубежденности против женщин, имеющих какой-либо приоритет над мужчинами того же возраста и социального положения. Она исследовала связь между полоролевыми стереотипами и оправданием задержки продвижения женщин по служебной лестнице в промышленности. По мнению автора, без каких бы то ни было объективных оснований женщинам приписываются следующие установки на работу: они работают только ради "булавочных" денег, в работе их больше интересуют эмоциональные и коммуникативные моменты, женщинам больше нравится работа, не требующая интеллектуальных усилий, они ценят самоактуализацию и продвижение по службе меньше, чем мужчины. Основа всех этих, по мнению автора, абсолютно необоснованных взглядов - расхожие полоролевые стереотипы, согласно которым у женщин отсутствуют черты, связанные с компетенцией, независимостью, соревновательностью, логикой, притязанием и т.д., и которые, напротив, постулируют у них подчеркнутую выраженность эмоциональных и коммуникативных характеристик.

Нередко для обоснования оправдательных функций полоролевых стереотипов обращаются к далекому прошлому, пытаясь понять существующую асимметрию на основе культурно-исторического опыта. Так, например, анализируя образ женщины в истории, Дж.Хантер пришла к выводу, что в целом - это образ неполноценности, а процесс женской эмансипации с глубокой античности однозначно и прямо связывался с деструктивными социальными последствиями, с распадом морали и разрушением семьи. Например, одна из главных причин падения Римской империи связывалась именно с далеко зашедшим процессом женской эмансипации. Дж.Хантер считает также, что большое влияние на содержание современных полоролевых стереотипов оказала христианская традиция, рассматривающая женщину как источник зла. Не случайно именно женщины и составили основной контингент жертв инквизиции.

Эти и другие факторы культурно-исторического порядка, по мнению ряда исследователей, повлияли на то, что С.Бем и Д.Бем назвали «бессознательной идеологией» о естественном месте женщины в обществе, а также на связанные с этой идеологией тонкие, закамуфлированные формы неравенства и дискриминации. Полоролевые стереотипы призваны оправдать и эту идеологию, и эту практику, что и определяет их смысловое и оценочное содержание.

Специальная область исследований, где, по убеждению специалистов, с особой наглядностью демонстрируется защитная и оправдательная функция полоролевых стереотипов, - это исследования изнасилований. Широкое изучение этой проблемы началось с середины 70-х гг., за очень короткое время проведено более трехсот исследований, расширился и спектр изучаемых аспектов. Так, например, Г.Филд установила, что в целом мужчины, по сравнению с женщинами, приписывают гораздо большую ответственность за случившееся самой жертве. При этом мужчины с консервативными взглядами склонны интерпретировать изнасилование как, прежде всего, промах самой жертвы и при этом считают, что изнасилованная женщина теряет свою привлекательность. Мужчины с более либеральными взглядами приписывают жертве приблизительно такую же степень ответственности, но не отказывают ей в известной привлекательности.

Однако в ряде других работ было показано, что женщины приписывают жертве большую ответственность, чем мужчины; хотя в большей степени, чем мужчины, склонны считать жертву заслуживающей уважения, снисхождения и сострадания. Фактор привлекательности жертвы также оказался далеко не однозначным. Разноречивость таких данных объясняется различной модальностью понятия ответственности, которое нередко обозначает два различных аспекта: вероятность самого факта насилия (каузальный аспект) и вину за случившееся (моральный аспект).

Результаты исследования показали следующее:

·  соблазнительность жертвы (в одежде и манере поведения) увеличивает приписываемую ей вину и воспринимаемую вероятность изнасилования (то есть и моральную, и каузальную ответственность жертвы);

·  замужним женщинам, по сравнению с незамужними, приписывается большая вина, но не более высокая вероятность быть изнасилованной;

·  привлекательность жертвы увеличивает вероятность изнасилований, но не вину за него;

·  в целом женщины рекомендуют более длительные сроки заключения для насильников, чем мужчины (В.С.Агеев).

Интерпретация полученных данных сводится к констатации закономерной, но не всегда естественной асимметричности в позиции женщин и мужчин по отношению к ситуации изнасилования: женщины "вынуждены" идентифицироваться с жертвой, а мужчины - с насильником. Поэтому применительно к данной ситуации полоролевые стереотипы выполняют одновременно защитную функцию для женщин и оправдательную для мужчин, хотя и само формулирование данного определения звучит далеко не однозначно.

Защитная функция представлений типичных для женщин, по сравнению с мужчинами, заключается не только в снижении моральной ответственности (вины) и преувеличения казуальной ответственности (вероятности), приписываемой жертве, но и в стремлении как можно сильнее отличаться от жертвы по используемым в эксперименте критериям: привлекательности, провокационности поведения и одежды, социальному статусу.

Соответственно, оправдательная функция представлений, свойственных мужскому контингенту испытуемых, напротив, проявляется не только в преувеличении, по сравнению с женщинами, моральной и каузальной ответственности, приписываемой жертве, но и в более снисходительном отношении к преступнику.

В последнее время анализу подвергается ряд других функций полоролевых стереотипов, например, регулятивная, объяснительная, трансляционная и др. Кратко проиллюстрируем некоторые, наиболее интересные из них.

Агеев B.C. полагает, что понятие полоролевых стереотипов может быть применено не только к описанию когнитивно-эмоциональной сферы человека, но и к непосредственно наблюдаемому поведению людей. В качестве важной задачи при этом выдвигается изучение типичных различий между мужчинами и женщинами в манере поведения, в «проигрывании» половых ролей и ритуалов.

Например, методом естественного эксперимента изучались различия в манере женщин и мужчин переходить улицу на красный свет, в нарушении правил уличного движения. Было установлено, что женщины реже, чем мужчины, переходят дорогу на красный свет, но чаще нарушают правила вслед за более решительным нарушителем. Главный вывод сводится к тому, что женщины более податливы к требованиям, запрещающим нарушение правил, но одновременно и более конформны к групповому давлению в подобной ситуации.

Другим примером исследования регулятивной функции полоролевых стереотипов является изучение влияния этнической и половой принадлежности человека на оказание помощи другим людям. Четверо белых англичан (двое мужчин и две женщины) и четыре выходца из Латинской Америки просили белых англичан разменять монету для телефона-автомата. Результаты показали, что и женщины, и мужчины одинаково часто демострируют расовую дискриминацию, но чаще по отношению к представителям своего пола, а не противоположного(Д.Майерс).

Все более популярными становятся также исследования ретрансляционной функции полоролевой стереотипизации. В частности, обсуждаются очень важные вопросы о том, каким образом различные социальные институты, литература, искусство, средства массовой информации и т.д. способствуют (или препятствуют) формированию и распространению полоролевых стереотипов. Так, например, для выяснения того, существуют ли различия в изображении потребителей и потребительниц, и если да, то в чем они заключаются, изучались образы мужчин и женщин в рекламных программах Британского телевидения. В целом суть обнаруженных различий совпадала с традиционными линиями полоролевой стереотипизации. Мужчины чаще всего изображаются как рассуждающие и оценивающие товар, понимающие объективные причины его покупки, занимающие автономные роли и связанные с практическим использованием приобретаемых предметов; женщины, напротив, - не как обсуждающие и оценивающие достоинства приобретаемого товара, а как движимые субъективными причинами в его приобретении (эмоциями и желаниями), занимающие дополнительные зависимые роли (жены, любовницы, подруги) и связанные с социально престижным и символическим значением покупаемых предметов. Подобные исследования появились и в отечественной психологии и социологии.

Весьма интересна попытка применить теорию социальной идентичности, разработанную Г.Тежфелом и Дж.Тернером, к объяснению процесса полоролевой стереотипизации. Большое внимание в этой теории отводится дифференцирующей функции социальных стереотипов, заключающейся в тенденции минимизировать различия между членами одной группы и максимизировать различия между членами противоположных групп.

Основываясь на этой теории, К.Гуичи считает, что мужчины и женщины могут быть рассмотрены в целом как социальные группы, обладающие различным социальным статусом со всеми вытекающими последствиями. Высокостатусные группы чаще всего оцениваются в терминах компетентности и экономического успеха, а низкостатусные - в терминах теплоты, добросердечия, гуманности и т.д. Все позитивные черты женского стереотипа - лишь типичная компенсация за отсутствие достижений в "силовой" позиции. А обнаруженные в ряде исследований данные о том, что женщины разделяют с мужчинами тенденцию переоценивать мужские достижения и достоинства и недооценивать свои собственные, также интерпретируются Гуичи как прямое следствие различий в социальном статусе: женщины как бы принимают точку зрения более высокостатусной группы - мужчин. И именно поэтому, как у членов низкостатусной группы, у женщин меньше развито чувство идентификации со своей группой, чем и объясняются многие содержательные и структурные характеристики полоролевых стереотипов, в том числе меньшая согласованность представлений женщин о себе, менее высокая самооценка и др.

К сожалению, в работах подобного рода недостаточно эвристичны ответы на главный вопрос: что же в конечном счете является причиной, а что следствием? Выводы авторов чаще всего сводятся к констатации того, что, с одной стороны, средства массовой информации черпают свои образы из существующих стереотипов, а с другой - что последние подкрепляются и распространяются средствами массовой информации. Аналогичная ситуация наблюдается и с другими институтами социализации, что будет рассмотрено ниже.

Последние десятилетия внимание психологов в рамках гендерного подхода было сосредоточено преимущественно на традиционной женской роли, что объясняется очевидностью ее недостатков (таких, как низкий статус и оплата труда, отсутствие власти и возможности карьерного роста и пр.). Однако исследователи приходят к выводу, что мужская гендерная роль также чрезвычайно стереотипирована и не лишена недостатков, причем весьма внушительных. В число этих недостатков входят норма, ставящая во главу угла достижение экономического успеха, что нередко происходит в ущерб личной удовлетворенности и близости с семьей. Эта норма означает, что ценность мужчины определяется величиной его заработка и успешностью на работе. Так как для миллионов мужчин значительный экономический успех недостижим, они могут компенсировать несостоятельность в этой сфере, преувеличенно выставляя напоказ другие аспекты мужской роли - чрезмерную независимость, агрессию, физическую силу и т.п. (так называемая компенсаторная мужественность - ее крайний и деструктивный вариант).

Шон Берн также отмечает среди компонентов традиционной мужской роли следующие нормы:

1. Норма умственной твердости подразумевает, что мужчина должен быть знающим, компетентным и всегда контролировать ситуацию. Эта норма может мешать восприятию новой информации, быть причиной серьезных ошибок и создавать проблемы в сфере взаимоотношений, так как человек просто не решается задавать вопросы, которые могут выдать, что он недостаточно разбирается в вопросе и отказывается признать, что кто-то более компетентен.

2. Норма физической твердости содержит ожидания того, что мужчина будет физически сильным, ловким и не станет избегать опасности. Эти нормы могут быть причиной агрессии и раскованного поведения, которое часто включает в себя злоупотребление алкоголем и наркотиками, безответственное отношение к своему здоровью, игнорирование недомоганий, отказ обращаться к врачу, легкомысленные сексуальные связи.

3. Норма эмоциональной твердости подразумевает, что мужчины не должны выражать свои чувства, показывать свои слабости и обязаны сами решать свои проблемы. Причины того, что мужчины получают меньшую эмоциональную поддержку со стороны и имеют меньше подлинно близких отношений, кроются именно в этом запрете на проявление эмоций.

4. Норма антиженственности содержит идею о том, что мужчине следует избегать занятий и личностных черт, ассоциируемых с женщинами. Подобно норме эмоциональной твердости, эта норма также подавляет выражение эмоций, не позволяя проявлять желаемые, но стереотипно считающиеся женскими модели поведения такие, как нежность и эмпатия. Она также может противостоять более справедливому распределению домашних забот.

Таким образом, если долгое время ученые считали, что мужчина более психологически здоров, когда он соответствует патриархальным представлениям о мужественности, то теперь все большее распространение получает точка зрения, что стереотипная мужская гендерная роль может быть источником тревоги и напряжения из-за того, что некоторые аспекты этой роли дисфункциональны и противоречивы. Исследования выявили, что в конце XX века традиционная мужская роль принимается относительно слабо. Однако ранняя социализация, тот факт, что окружающие видятся нам одобряющими эту роль, отсутствие поддержки новых образцов поведения со стороны социальных учреждений - все это тормозит фундаментальные перемены в мужской роли. Клиническая психология и психиатрия также не спешат серьезно воспринять тот факт, что традиционная мужская роль наносит вред душевному здоровью.

О'Нил выдвинул идею о гендерно-ролевом конфликте - психологическом состоянии, проявляющемся в ситуациях, когда сексистские гендерные роли имеют негативные последствия. Например, гендерно-ролевой конфликт может возникнуть, когда мужчина резко ограничивает свое поведение и поведение других, исходя из традиционного распределения ролей, когда окружающие оказывают на него давление за нарушение норм мужественности, что отражается как во внутриличностной, так и в межличностной сферах. Появляются тревожность, депрессия, снижение самооценки, конфликты на работе и в семье, всплывают вопросы власти и контроля в паре, возникают эпизоды физического и сексуального насилия.

Большинство зарубежных и отечественных ученых убеждено, что в настоящее время мужская роль переживает глубокий кризис, спровоцированный переменами в обществе. Традиционные мужские способы проявления заботы (финансовое обеспечение семьи и пр.) не ценятся так высоко, как прежде, а вместо'этого от мужчин ожидается забота о детях, выражение нежных чувств, помощь в домашних делах - поведение, выходящее за границы патриархальной мужской роли и требующее навыков, которыми большинство мужчин не обладает.

Исследователи обнаружили, что современные женщины предпочитают мужчин скорее андрогинного, нежели традиционного типа. Озадачивает, однако, тот факт, что, хотя традиционная мужская роль получает весьма слабую поддержку и мужчин, и женщин, стремление ей соответствовать среди самих мужчин остается скорее правилом, чем исключением.

Таким образом, существующие половые стереотипы поддерживают традиционную гендерную систему с ориентацией на четкое разделение норм и правил поведения, сфер жизнедеятельности и обязанностей на «мужские» и «женские», жестко регламентируя развитие личности.

§3.Основные источники и основные положения теории социального конструирования гендера

 

Социально-конструктивистская интерпретация гендерных отношений не является автономной, она вырастает из более широкого пост-классического социологического дискурса. Можно выделить, по крайней мере, три социологические теории, которые стали питательной почвой формирования данного феминистского исследовательского направления.

1). Социально-конструктивистский подход П.Бергера и Т.Лукмана. Основной тезис теории П.Бергера и Т.Лукмана, изложенный в работе 1966 года «Социальное конструирование реальности», сводится к следующему. Социальная реальность является одновременно объективной и субъективной. Она отвечает требованиям объективности, поскольку независима от индивида. С другой стороны, социальную реальность можно рассматривать как субъективный мир, потому что она постоянно созидается индивидом.

В феминистском дискурсе эта теория получает сильные позиции во второй половине 80-х годов ХХ в. Феминистские исследователи ставят перед собой ту же самую задачу, что и авторы указанного выше трактата. Гендер для них - это повседневный мир взаимодействия мужского и женского, воплощенный в практиках, представлениях, предпочтениях бытования. Гендер - это системная характеристика социального порядка, от которой невозможно избавиться, от которой невозможно отказаться - она постоянно воспроизводится и в структурах сознания, и в структурах действия и взаимодействия. Задача исследователя – выяснить, каким образом создается мужское и женское во взаимодействии, в каких сферах и каким образом оно поддерживается и воспроизводится.

Рассмотрим аргументы в пользу нового подхода. С чем связано сомнение в том, что пол является врожденным и неизменным, что человека, который родился, можно однозначно приписать к тому или иному полу? Одним из вызовов такой позиции является гомосексуализм и не столько сама практика гомосекусуальных отношений, сколько изменение дискурса об однополой любви. Второй вызов - это обсуждение проблемы транссексуалов. Третий вызов связан с осмыслением новейших биологических исследований, согласно которым однозначное приписывание пола по хромосомным и генетическим признакам является затрудительным. Все явления, прежде рассматривавшиеся как аномалии, болезни, перверзии, в пост-современном дискурсе нашли место как варианты нормы, как проявления многообразия жизни. Новые дискурсивный факты приводят феминистских авторов к выводу, что не только роли, но и самая принадлежность по полу приписывается индивидам в процессе взаимодействия.

Новый тезис заключается в том, что пол является социальным конструктом. Представление о социальном конструировании гендера существенно отличаются от теории гендерной социализации, разработанной в рамках поло-ролевого подхода Т.Парсонса, Р.Бейлса и М.Комаровски (Parsons 1949, Parsons, Bales 1955, Komarovsky 1950). В центре поло-ролевой теории социализации - процесс научения и интериоризации культурно-нормативных стандартов, стабилизирующих социум. Научение предполагает усвоение и воспроизведение существующих норм. Подоплекой этого концепта является представление о личности как относительно пассивной сущности, которая воспринимает, усваивает культурную данность, но не создает ее сама.

Первое отличие теории конструирования гендера от традиционной теории гендерной социализации заключается в акценте на активность научаемого индивида. Идея конструирования подчеркивает деятельностный характер усвоения опыта. Субъект создает гендерные правила и гендерные отношения, а не только усваивает и воспроизводит их. Он может и воспроизвести их, но, с другой стороны, - он в состоянии их разрушить. Сама идея создания подразумевает возможность изменения социальной структуры. То есть, с одной стороны, гендерные отношения являются объективными, потому что индивид их воспринимает как внеположенную данность, но, с другой стороны, они являются субъективными как социально конструируемые каждодневно, ежеминутно, здесь и сейчас.

Второе отличие обсуждаемого здесь подхода заключается в том, что гендерное отношение понимается не просто как различие-дополнение, а как конструируемые отношение неравенства, в рамках которых мужчины занимают доминирующие позиции. Дело не только в том, что в семье и в обществе мужчины выполняют инструментальную, а женщины - экспрессивную роль (Parsons, Bales 1955), а в том, что исполнение предписанных и усвоенных ролей подразумевает неравенство возможностей, преимущества мужчины в публичной сфере, вытеснение женщины в приватную. При этом сама приватная сфера оказывается менее значимой, менее престижной и даже репрессированной в западном обществе периода модерна.

Гендерные иерархии (вос)производятся на уровне социальных взаимодействий. Факт «производства гендера» («doing gender») становится очевидным лишь в случае коммуникативного сбоя, поломки сложившихся образцов поведения.

2). Этнометодология Г.Гарфинкеля: случай Агнес как категоризация и осуществление гендера в повседневности. Концептуализация проблем гендерных отношений Гарфинкелем представлена анализом случая транссексуализма Агнес (Garfinkel 1967). Рассмотрим его подробнее. Агнес с рождения до восемнадцатилетнего возраста воспитывалась мальчиком, с рождения имея мужские гениталии. В 18-летнем возрасте, когда сексуальные предпочтения и телесная идиома привели к личностному кризису, он(а) поменяла идентичность и приняла решение стать женщиной. Наличие мужских гениталий она интерпретировала как ошибку природы. Эта «ошибка», по мнению Агнес, подтверждается тем фактом, что везде ее принимали за женщину, и сексуальные предпочтения, которые она испытывала, были сексуальными предпочтениями гетеросексуальной женщины. Смена идентичности приводит к тому, что Агнес полностью меняет образ жизни: она покидает родительский дом и город, меняет внешность - стрижку, одежду, имя. Через некоторое время Агнес убеждает хирургов в том, что ей необходимо сделать операцию по смене половых органов. Происходит хирургическая реконструкция гениталий. У нее появляется сексуальный партнер мужского пола. В связи с изменением биологического пола перед ней стоит жизненно важная задача - стать настоящей женщиной. Ей очень важно, чтобы ее никогда не разоблачили - это залог ее признания в обществе, ее вписывания в рутину повседневности. Это задача, которую новая молодая женщина должна решить, не имея «врожденных сертификатов» женственности, не имея изначально женских половых органов, не пройдя школу женского опыта, который известен лишь частично, поскольку во многом незаметен в материи человеческих взаимоотношений. Выполняя эту задачу, Агнес осуществляет постоянные действия по созданию и подтверждению новой гендерной идентичности. Именно эта стратегия становления настоящей женщины становится предметом анализа Гарфинкеля.

Случай Агнес, проанализованный в феминистской перспективе, позволяет по-новому понять, что такое пол (sex). Для того, чтобы выяснить, каким же образом создается, конструируется и контролируется гендер в рамках социального порядка, исследователи аналитически различают три главных понятия: биологический пол (sex), приписывание пола (категоризация по полу) и гендер (Уэст, Зиммерман 1997).

Биологический пол – это совокупность биологических признаков, которые являются лишь предпосылкой отнесения индивида к тому или иному биологическому полу. Категоризация по полу или приписывание пола в отношении индивида имеет социальное происхождение. Наличие или отсутствие соответствующих первичных половых признаков не гарантирует того, что индивида будут относить к определенной категории по полу. Агнес сознательно строит собственный гендер, учитывая механизмы категоризация по признаку пола, действующие в повседневной жизни. Она повседневно занята тем, чтобы убедить общество в своей женской идентичности. Гарфинкель называет Агнес методологом-практиком и истинным социологом, потому что, попадая в проблемную ситуацию гендерного сбоя (gender trouble), она начинает осознавать механизмы «делания» социального порядка. Ее опыт, фиксируемый и анализируемый Гарфинкелем и его исследовательской группой, приводит к пониманию того, что социальный порядок держится на различии мужского и женского, т.е. он гендерно сконструирован.

Отличие пола, категоризации по признаку пола и гендера позволяют исследователям выйти за пределы интерпретации пола как биологической данности, как константы, как аскриптивного статуса, противопоставленного гендеру – достигаемому статусу. Гендер мыслится как результат повседневных взаимодействий, требующих постоянного исполнения и подтверждения, он не достигается раз и навсегда в качестве неизменного статуса, а постоянно производится и воспроизводится в коммуникативных ситуациях. Одновременно это «культурное производство» скрывается, и выдается обществом за проявление некоей биологической сущности. Однако в ситуациях коммуникативных сбоев самый факт «производства» и его механизмы становятся очевидными.

Процедура приписывания пола постоянно сопровождает повседневное человеческое взаимодействие. В пользу данного тезиса американские феминистские исследователи К.Уэст и Д.Зиммерман (1997) приводят другой пример «гендерного сбоя». Клиент - социолог приходит в компьютерный магазин и обращается к продавцу за консультацией. Однако он сталкивается с затруднением в коммуникации лицом к лицу, поскольку не может определить пола человека, к которому он адресует свой вопрос. Рассказчик-клиент ощущает чрезвычайное неудобство от невозможности идентифицировать пол продавца-партнера по взаимодействию - он сталкивается с тем, что может быть названо gender trouble. Покупатель-социолог осознает, что эффективная коммуникация по законам и нормам общества, в котором он живет, требует определения пола взаимодействующих. Он испытывает потребность в категоризации, потребность отнести этого продавца к женскому или мужскому полу. В ситуации неопределенности в процессе взаимодействия возникает вопрос о критериях отнесения того или иного лица к категории пола.

Ситуация в магазине оставила клиента-исследователя в недоумении. Он не смог определить пол продавца, но сформулировал методологическую проблему. Ситуация коммуникативного сбоя позволила зафиксировать потребность идентифицировать агентов взаимодействия по признаку пола, возникающую в процессе коммуникации. Когда пол того, с кем взаимодействуешь, известен, коммуникация работает. Если возникает проблема идентификации, коммуникация дает сбой. Таким образом, исследователи подходят к выводу, чрезвычайно важному для микросоциологии гендерных отношений, а именно: приписывание пола (категоризация принадлежности по полу) является базовой практикой повседневного взаимодействия; она становится обычно нерефлексируемым фоном для коммуникации во всех социальных сферах и избавиться от нее не представляется возможным. Категоризация по полу атрибутивна социальному взаимодействию. Когда она затруднена, возникает коммуникативный срыв.

Пол индивида далеко не всегда совпадает с той категорией принадлежности по полу, которая ему приписана. Если биологический пол определяется через наличие биологических признаков - анатомо-физиологических, то в ситуации взаимодействия лицом к лицу приписывание пола происходит по другим признакам.

Каким образом конституируется категория принадлежности полу в том или ином контексте, мы можем понять, лишь проанализировав механизмы работы той или иной культуры. Отсюда становится ясным, что гендерные отношения - это конструкты той культуры, в рамках которой они работают. Или - иными словами - работа культуры по приписыванию половой принадлежности и называется гендером.

Приведенное выше рассуждение позволяет конструктивистам сформулировать следующее понимание гендера. Гендер - это система межличностного взаимодействия, посредством которого создается, утверждается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых категориях социального порядка (Уэст, Зиммерман 1997).

3) Драматургический интеракционизм И.Гофмана: гендерный дисплей. В теории социального конструирования ответ на вопрос, как концептуализировать контексты, в которых создаются базовые категории мужского и женского, фундирован другим теоретическим фреймом - социологическим (драматургическим) интеракционизмом И.Гофмана (Goffman 1997).

Утверждая, что гендер созидается каждый момент, здесь и сейчас, исследователи приходят к выводу, что для понимания его оснований необходимо обратиться к анализу микро-контекста социального взаимодействия. Гендер в рамках этого подхода рассматривается как результат социального взаимодействия и одновременно его источник.

Гендер проявляет себя как базовое отношение социального порядка. Чтобы осмыслить процесс строительства этого социального порядка в конкретной ситуации межличностного взаимодействия, Гофман вводит понятие гендерного дисплея. В коммуникации лицом к лицу обмен разного типа информацией сопровождаются фоновым процессом созидания гендера - doing gender. По утверждению Гофмана, гендерный дисплей является основным механизмом создания гендера на уровне межличностного взаимодействия лицом к лицу.

Используя понятие гендерного дисплея, конструктивисты вслед за Гофманом утверждают, что гендерные отношения невозможно свести к исполнению половых ролей, что механизмы гендера более тонки, и гендер нельзя сменить, подобно платью или роли в спектакле, он сросся с телами агентов взаимодействия. Дисплей - это многообразие представления и проявления мужского и женского во взаимодействии. Гендерный дисплей как представление половой принадлежности во взаимодействии (как спектакль) столь тонок и сложен, что его исполнение не может быть сведено к определенным репликам, костюмам, гриму и антуражу и пр. Вся атмосфера - стиль, хабитус в лексиконе других социологов - составляют дисплей гендера. Эта виртуозная игра выучена актерами давно, она срослась с их жизнями, поэтому она выглядит естественным проявлением их сущности - выражением не гендера, но естества (биологического пола). В этом и заключается загадка конструирования гендера - каждую минуту участвуя в этом маскараде представления пола, мы делаем это таким образом, что игра кажется нам имманентно присущей и отражающей нашу сущность.

Феминистские исследователи оппонируют, как уже было сказано, биологическому детерминизму и не считают гендерный дисплей выражением биологической сущности пола. Дисплей, явленный в многообразии жестов, мимической игре, а также в материально-вещном оснащении исполнения, не является продолжением анатомо-физиологического пола, поскольку он не универсален, культурно детерминирован. Разные широты, разные истории, разные расы и социальные группы обнаруживают разные дисплеи. Различия гендерных дисплеев затрудняют сведение их к биологическим детерминантам, но зато заставляют обратить внимание на властное измерение отношений между полами, явленное в дисплее.

Гендерный дисплей как механизм создания гендера на уровне взаимодействий должен быть «исполнен» таким образом, чтобы партнеры по коммуникации были правильно идентифицированы, т.е. как женщины/мужчины c уместным стилем и поведением в конкретной ситуации.

Для эффективной коммуникации в мире повседневности необходимо базовое доверие по отношению к тому, с кем происходит взаимодействие. Коммуникативное доверие основывается на возможности идентификации, основанной на социальном опыте агентов взаимодействия. Быть мужчиной и женщиной и проявлять это в дисплее - значит быть социально-компетентным человеком, вызывающим доверие и вписывающимся в коммуникативные практики, приемлемые в данной культуре.

Условием доверия (а значит, коммуникации лицом к лицу) является неартикулированное допущение, что каждое действующее лицо обладает целостностью, обеспечивающей постоянство, когерентность и преемственность в его действиях. Эта целостность или идентичность мыслится как основанная на некоей сущности, которая является в многообразии поведенческих проявлений дисплеев женственности и мужественности, выражая принадлежность к полу и создавая возможность для категоризации.

Средства, которые используются в обществе для выражения принадлежности по полу, Гофман называет формальными конвенциональными актами. Формальные конвенциональные акты представляют собой модели уместного в конкретной ситуации поведения. Они построены по принципу «утверждение – реакция» и способствуют сохранению и воспроизводству норм повседневного взаимодействия. При этом предполагается, что исполнителями конвенциональных актов являются социально-компетентные действующие лица, включенные в данный социальный порядок, гарантирующий им защищенность от посягательств безумных (социально некомпетентных) индивидов. Примеры конвенциональных актов - контекстов гендерного дисплея неисчислимы. Всякое ситуативное поведение, всякое сборище (gathering), по Гофману, мыслится как гендерно окрашенное. Официальная встреча, конференция, банкет - один ряд ситуаций; деловой разговор, исполнение работы, участие в игре - другой. Воспитательные практики, сегрегация в использовании институциональных пространств - еще одна групп примеров. Гендерный дисплей представляет собой совокупность формальных конвенциональных актов взаимодействия.

Осознание связи гендерных проявлений с контекстами эффективной коммуникации, привело к использованию конструктивистами понятия подотчетности и объяснимости (accountability). Процесс коммуникации предполагает некоторое количество негласных допущений или условий, создающих сами возможности взаимодействия. Когда взаимодействующее лицо вступает в коммуникативный контекст, оно демонстрирует себя, сообщая о себе некую информацию, способствующую наведению коммуникативного моста, формированию отношения базового доверия. Начиная общение, коммуникатор представляет себя как лицо, которое должно вызывать доверие. Его дисплей - это рассказ о себе, отчет перед другими, который своей уместностью делает человека приемлемым для коммуникации. Дисплей - это сертификат, гарантирующий его признание как нормального, который не нуждается в социальной изоляции и лечении.

Социальное воспроизводство дихотомии мужского и женского в гендерном дисплее гарантирует сохранение социального и интерактивного порядка. Как только дисплей выходит за пределы подотчетности, как только он перестает вписываться в общепринятые нормы бытования, его исполнитель попадает в ситуацию гендерной проблемы. Если женщина попробует стать тамадой на грузинском застолье, если мужчина-отец возьмет бюллетень по уходу за грудным младенцем при живой и здоровой матери в сегодняшней России, если мальчик в детском саду открыто выразит свое предпочтение игре в куклы - все эти персонажи столкнутся с сомнением общества в их социальной компетентности как мужчин и женщин. Это сомнение обусловлено тем, что их поведение не укладывается в созданные обществом нормы гендерного дисплея.

Гофман полагает, что в ситуации взаимодействия гендерный дисплей действует как «затравка». Демонстрация принадлежности по полу предшествует исполнению основной практики и завершает ее, работая как переключающий механизм (scheduling). Гофман считает, что гендерный дисплей является включением в более важную практику, выступая своего рода прелюдией перед какой-то конкретной деятельностью. Феминистские конструктивисты Уэст и Зиммерман критикуют Гофмана за недооценку проникающей способности гендера. Анализируя взаимодействия, они показывают, что явление половой принадлежности происходит не на его периферии, оно работает не только в моменты переключения видов деятельности, но пронизывает взаимодействия на всех уровнях. Такая вездесущность и всепроникаемость гендера связана, в том числе, и с дискурсивным строением речи.

Грамматические формы родов, присутствующие во всех письменных языках, закрепляют женственность и мужественность как структурные формы и создают базовую основу для исполнения партий мужчины и женщины в многообразных контекстах. Обозначение профессиональной принадлежности, снабженное гендерным маркером, - доктор и докторша, врач и врачиха - вызывают работу воображения, опирающуюся на опыт повседневности. Используя гендерные языковые формы, мы актуализируем представление о том, как должна себя вести женщина-врач и что мы ожидаем от мужчины-доктора. То же самое можно сказать о любой социальной ситуации. Всякая реально существующая или виртуальная ситуация взаимодействия гендерно специфицирована, и избавиться от этого не представляется возможным. Для изменения такого социального порядка надо изменить не только практики повседневности, но и дискурсивные структуры языка, что пытаются делать радикальные феминистки.

Итак, необходимость производства мужественности и женственности коренится в представлениях о социальной компетентности участников взаимодействия. Это производство непрерывно, оно не сводится к ролевым исполнениям, но характеризует личность тотально и выражается в гендерном дисплее. Гендерный дисплей конвенционален и способствует воспроизводству социального порядка, основанного на представление о мужском и женском в данной культуре. Данный тезис конструктивизма основан на микросоциологии социального взаимодействия и подтверждается исследованиями Гофмана, Гарфинкеля, Бергера, Лукмана и других социологов феноменологического направления.

Некоторые положения теории социального конструирования гендера.

Гендер и власть. Одним из самых существенных тезисов конструктивизма является тезис об инкорпорированности властных отношений в гендерные. В основе гендерной организации социальной реальности, утверждают феминистские исследователи, лежат отношения власти. В современном обществе отношение мужского и женского - это отношение различия, сконструированного как неравенство возможностей. Асимметрия отношений подчеркивается гендерным дисплеем, который маскирует дискриминацию под различие. Большинство ситуаций взаимодействия демонстрирует разные шансы для мужчины и женщины, причем в публичной сфере шансы мужчины очевидно выше. В западной литературе приводятся многочисленные доказательства данного тезиса. Так, анализ беседы с участием мужчин и женщин показывает, что женщина менее активна, больше слушает, меньше говорит. Анализ распределения рабочих мест показывает, что женщины, по преимуществу, занимают исполнительские позиции неключевого характера в отношении принятия решений. То же самое относится и к сфере политики. Итак, начиная анализировать гендерные отношения на уровне межличностного взаимодействия в контексте формальных конвенциональных актов, феминистские исследователи приходят к заключению о том, как конструируется гендер на макроуровне социальных институтов.

Анализ социального производства пола показывает, что гендерные отношения представляют собой отношения стратификации. Таким образом, конструктивистский взгляд на гендерное измерение взаимодействия приводит к методологически обоснованному отказу от двух предшествующих концепций социально-половых различий - концепции социальных ролей (гендерных ролей) и концепции психологических половых различий.

С точки зрения конструктивистов, гендер нельзя мыслить как социальную роль. Роли ситуативны и в принципе сводимы к набору операций. В одной ситуации эта роль может быть ролью - врача, в другой - супруга (и), в третьей – спортсмена (ки). При этом гендерная вариация присутствует в исполнении каждой из ролей. Гендер оказывается квазиролью, которая пронизывает все остальные ролевые спецификации, является базовой (идентичностью, если говорить другими словами), на которую нанизываются все другие. В этом отношении гендер является категорией, подобной этничности - она точно так же обусловливает тот контекст, который приобретают конкретные роли для личности или социальной группы.

Гендер не сводим и к совокупности психологических черт личности (соответственно, мужских или женских). Сторонники конструктивизма утверждают, что психологизация гендера препятствует анализу того, каким образом социальные институты становятся гендерно-специфицированными. Гендерные отношения как социальные отношения неравенства по признаку пола, встроены в социальный порядок таким образом, что приписывания психологических черт является лишь аспектом этих отношений.

Итак гендер - это не роль и не совокупность психологических черт, а базовая идентичность. Гендерные отношения – это отношения стратификации, в основе которых лежат отношения власти. Различия мужского и женского сконструировано как неравенство возможностей.

Сферы конструирования гендерных отношений и задачи конструктивистского анализа. Из данной методологии следуют определенные исследовательские задачи. Прежде всего, необходимо выяснить ресурсы создания гендера. Если мы рассматриваем гендер как постоянно создаваемое взаимодействие, то необходимо рассмотреть те средства, которые могут быть использованы обществом для того, чтобы создать мужское и женское как неравное. Необходимо исследовать весь набор практик взаимоотношений между людьми с точки зрения ресурсов, которые сознательно и бессознательно используются для получения преимуществ и определения своего места в обществе. Предметом анализа феминистских конструктивистов является создание гендера в разных сферах социальной жизни - публичной и приватной. Приведем несколько примеров.

Публичная сфера условно дифференцирована на политический, экономический и символический миры. Каждый из них продуцирует отношения между полами. В сфере оплачиваемого труда области для анализа гендерного маскарада многообразны: институты - мир рабочих мест и профессий; мужские и женские сферы занятости. Квалификационная иерархия существует между профессиями и внутри одной профессии. Гендерная стратификация означает различие в количестве и содержании жизненных шансов социальных мужчин и женщин и различия в их стратегиях. Даже в рамках одного и того же набора профессиональных действий мы сталкиваемся с трудно артикулируемым различием в стиле мужского и женского исполнения - гендерным дисплеем. Соответственно, задача исследования - выяснить, как стилевые особенности влияют на шансы изменения социальной позиции.

В сфере политики мы также можем рассмотреть гендерное измерение. Здесь важно не только цифры, иллюстрирующие соотношение мужчин и женщин в электоральном поведении и подсчет результатов голосования мужчин и женщин за разные партии. Для конструктивистов важны диспозиции в политической элите, ходы политических карьер, механизмы компенсации дефицитов власти за счет ресурсов гендерного маскарада. Построение имиджа политического лидера-мужчины как супермена (напр., В.Жириновский) и использование обаяния как козыря в политической карьере женщины (И.Хакамада) - в арсенале ресурсов создания гендера в политических отношениях (Темкина 1996).

Средства массовой информации воспроизводит и усиливает образы гендерного мира. Они создают однозначно относимую к тому ли иному полу и заряженную сексуальностью символику. СМИ используют символический капитал в производстве гендера. Образы супермужчины и суперженщины, Барби и Шварцнеггер, феминистки и традиционные женщины создают диапазон возможных выборов и показывают, каковы шансы мужчин и женщин в управлении порядком.

Гендер утверждается вербально. Феминистские культурологи, пытающиеся реформировать «гендерно-пораженный» язык, прослеживают, каким образом он создает и воспроизводит дискриминационный дискурс.

Приватная сфера предоставляет еще одну сферу создания гендерного порядка. Семья, межличностные отношения дружбы, сексуальность, отношения заботы - это сферы, где феминизм видит квинтэссенцию женского опыта и одновременно источник подавления женщины. Подавление связано с вытеснением женщины в домашний мир в контексте модернизационного проекта. Дом как категория - является миром женщины как в традиционном обществе, так и в обществе периода модерна. Как он устроен, какое место он занимает в социуме в целом, какое место мире Дома занимает мужчина - все это становится предметом анализа гендерных практик данного общества. И, наконец, соотношение приватной и публичной сферы в данном социуме является ключевым для конструирования власти в отношениях между полами.

Еще одно исследовательское поле - это рекрутирование гендерных идентичностей. Понятие рекрутирования гендерной идентичности приходит на смену понятию поло-ролевой социализации. Последняя подвергается критике еще и потому, что предполагается социальный консенсус по поводу поло-ролевой дифференциации. Социальные различия полов рассматриваются как справедливые и предполагающие взаимодополнительность. При этом вне рефлексии оказывается социальное неравенство. Недаром Гофман, перефразируя Маркса, писал, что не религия, а гендер является опиумом для народа: мужчина современного капитализма, страдающий от подавления в разнообразных общественных структурах, всегда найдет женщину, выполняющую функцию заботы и обеспечивающую уход - женщину, которая является обслуживающим персоналом по призванию (Goffman 1997а: 203).

Однако устойчивость гендерного консенсуса подвергается сомнению новыми образцами социального развития, в том числе и практикой феминистского движения. Люди творят свой гендер, изменяя отношения. То, зачем и каким образом они творят новый гендер, можно понять через анализ рекрутирования социальных идентичностей (в т.ч. и гендерных).

Д.Кахилл описывает опыт дошкольников, используя эту модель (воспроизведенную Уэстом и Зиммерманом) приходит к выводу, что смысл самоприписывания пола для ребенка заключается в идентификации себя как социально-компетентного субъекта. Ребенок называет себя соответственно мальчиком и девочкой, прежде всего, для того, чтобы быть взрослым в глазах других людей. Оппозиция детского - взрослого, безгендерно - гендерно специфического может быть проанализирована на примере игры дошкольников. Вначале дети младшего дошкольного возраста идентифицируются окружением как маленькие, как дети - в единственном числе они обозначаются словом ребенок. В какой-то момент в процессе взросления они отказываются от своей идентификации с ребенком - с нерациональным, социально-некомпетентным существом. Перед ребенком открыты возможности идентифицироваться с группой через отнесение себя к категории по полу: можно называться (стать) либо мальчиком, либо девочкой. Характерный пример: девочка семи лет каждый раз в общественном транспорте, когда о ней говорят: «Осторожнее, здесь ребенок», - отвечает без запинки: «Я не ребенок - я девочка».

Такой же пример приводит Кахилл, анализируя следующую ситуацию. Ребенок в группе дошкольников играет с ожерельем и одевает ожерелье себе на шею, пытается примерить, но хочет, чтобы этого никто не видел. Этот ребенок - мальчик. Подходит воспитательница и говорит: «Ты хочешь это надеть?» Мальчик говорит: «Нет, это носят девочки». – «Но это носит и король», - отвечает воспитательница. Ребенок возражает: «Я не король, я мальчик». Суть аргумента Кахилл в том, что роль мальчика выбрана в данном случае сознательно, этот молодой человек рекрутируется в категорию принадлежности по полу, потому что он хочет использовать ресурс компетентности, он хочет быть взрослым. Для того чтобы стать взрослым, для того чтобы стать существом, принадлежащим к этому социальному порядку, он может быть только мужчиной или женщиной.

Возможности конструктивисткой интерпретации гендерного порядка приводят к переформулированию теории социализации в категориях рекрутирования (конструирования) гендерной идентичности.

Итак, теория социального конструирования гендера основана на аналитическом различении биологического пола и социального процесса приписывания пола (категоризации по признаку пола). Гендер при этом рассматривается как работа общества по приписыванию пола. Таким образом, гендер может быть определен как отношение взаимодействия, в котором проявляются мужское и женское, воспринимаемые как естественные сущности. Гендерное отношение конструируется как отношение социального неравенства. Если исходить из теоретической посылки о конструировании гендера, то становится возможным выдвинуть положение о его реконструировании и изменении. Отношения между мужским и женским, представления об этом отношении могут изменяться. Гендерный дисплей может быть средством и подтверждения, и разрушения установленного гендерного порядка. Для того, чтобы обеспечить возможности социального изменения, необходимо контекстуализировать отношения неравенства между явленными представлениями о сущностно мужском и женском.

Представление о гендере как социальном конструкте предполагает, что и пол, и гендер, и сексуальность производны от социального контекста. Социальная реальность гендерных отношений структурирована другими социальными отношениями, значимыми для воспроизведения существующего социального порядка. Эти отношения складываются по критериям приписывания расы (этничности) и класса. По утверждению английских социологов Х.Энтиас и Н.Ювал-Дэвис, говорить отдельно о классе, гендере, этничности и расе, неэвристично, потому что каждый контекст обусловлен синергетической связью этих категорий. Гендер, класс и раса (этничность) создают синдром социальной идентичности. Так, например, черные мужчины и черные женщины одновременно подавляются белыми женщинами и мужчинами; при этом в семьях низшего класса черные женщины могут доминировать над черными мужчинами. В азиатских культурах мы увидим иное отношение между полами, чем в европейских (Anthias, Uuval-Davis 1983) .

Контекстуализация гендерных отношений является не только теоретической, но и политической позицией. Конструктивизм позволяет избежать гегемонии белых женщин среднего класса в феминистском дискурсе и практике феминистской движения. Представляется, что методология социального конструирования гендера является в высшей степени продуктивной для исследования гендерной проблематики в российском контексте.

§ 4. Трансформация гендерных ролей и стереотипов

 

В последнее время те ученые, которые придерживаются теории социальной конструкции реальности (и социальной конструкции гендера как ее варианта), приходят к выводу, что многие из существующих полоролевых стереотипов имеют социальную, а не врожденную природу, и создаются в процессе исторического развития общества, а также имеют весьма устойчивую конструкцию, что подтверждается постоянно растущей вариативностью современных норм.

Возникает весьма актуальный вопрос о том, насколько приемлемо применение полоролевых стереотипов, пришедших из прошлого, в настоящее время; как формируются новые роли и стереотипы и каково направление их развития на современном этапе и в будущем. Приведем точку зрения психолога и этнографа И.Эйбл-Эйбесфельдта: «Отрицать наличие врожденных различий между мужчиной и женщиной очень модно, это отвечает стремлению человека освободиться от всех ограничений, избавиться от своего биологического наследия. Но свобода не достигается путем игнорирования истины...».

Практика показывает, что содержание гендерных стереотипов и отношение к ним может и должно меняться в силу быстро изменяющихся условий жизни. Американский психотерапевт Джеймс О'Нил использовал метафору путешествия для описания фаз осознания личностью гендерных ролей и проблем, связанных с ними. С каждой фазой связано достаточно типизованное содержание и отношение к ней личности.

ФАЗА 1. Принятие традиционных гендерных ролей. Личность принимает стереотипы мужественности и женственности, одобряет жесткое разграничение поведения по гендерным ролям, одобряет силу, контроль, власть, ограничение эмоциональности как нормы поведения для мужчин и теплоту, экспрессивность, заботливость, пассивность как нормы поведения для женщин; плохо понимает то, как жесткие гендерные роли ограничивают возможности личности.

ФАЗА 2. Двойственное отношение к гендерным ролям. Личность испытывает неудовлетворение стереотипными представлениями о гендерных ролях, вследствие соприкосновения с новыми точками зрения начинает сомневаться в необходимости ограничений, налагаемых гендерными ролями; начинает осознавать, что гендерные роли и сексизм являются насилием над личностью; испытывает страх перед смыслом изменений в представлениях о гендерных ролях или поведении; колеблется между ощущениями безопасности стереотипного представления о гендерных ролях и тревоги перед их изменениями; чувствует смятение и отсутствие ясности относительно связи сексизма с гендерными ролями.

ФАЗА 3. Гнев. Личность испытывает и выражает отрицательные эмоции по отношению к преобладающим социальным нормам, институтам и индивидам, поддерживающим сексизм и стереотипную гендерную социализацию; испытывает ограниченность выхода отрицательным эмоциям и изоляцию; выражает отрицательные эмоции так, что порождает конфликты, тревожность, депрессию; ограничивает круг друзей только теми, кто может услышать или принять гнев.

ФАЗА 4. Активность. Личность изменяет свое собственное полоролевое поведение на менее ограничивающее и конфликтное, использует гнев против сексизма положительным образом, становится участником/участницей общественных, политических, образовательных акций, разрабатывает личные, политические и другие планы действий для того, чтобы раскрыть ограничивающую роль гендерных стереотипов и сексизма.

ФАЗА 5. Интеграция гендерных ролей. Личность испытывает новое, менее ограничивающее и менее стереотипное осознание себя и мира и удовлетворение от этого; последовательно интегрирует свой гнев против сексизма в эффективную работу; понимает путь осознания сексизма и гендерных ролей, который совершают другие люди; испытывает в личных и профессиональных взаимоотношениях большую свободу относительно гендерных ролей-продолжает активную работу по просвещению окружающих относительно насильственной природы гендерных ролей и сексизма.

Несмотря на то, что гендерные роли и стереотипы, как было показано, могут меняться, в настоящее время типичными остаются две модели половой идентичности, раскрываемые через бинарные модели следующих качеств: слабые - сильные, сензитивные - сдержанные, ориентированные на дом -ориентированные на внедомашнюю среду, подчиняемые - доминирующие, неагрессивные - агрессивные и т.п.

Таким образом, представляется очевидным, что модальность личности, социализируемой, воспитываемой в духе патриархальных ценностей, складывается благодаря усвоению традиционных образцов мужественности и женственности и отлаженному столетиями механизму социализации.

В последнее время появились новые подходы к проблемам гендерной социализации, которые объясняют своеобразность развития гендерных ролей и убеждений в современной России. Например, весьма интересная и своеобразная работа Ю.Алешиной и А.Волович убедительно показывает нестандартность и даже атипичность российских гендерных конструкций. По их мнению, из-за широкого распространения в России традиционных патриархальных идей о большей значимости мужчин мальчики испытывают большее социальное давление, чем девочки: окружающие требуют от них соответствия их половой роли, не показывая при этом, как им нужно себя вести, что усугубляется тем, что большинство взрослых, оказывающих сколько-нибудь важное влияние на мальчиков - воспитатели, врачи, учителя, -чаще всего женщины.

В результате в обычных условиях у мальчиков очень мало возможностей развить в себе традиционно мужские качества. Кроме того, по сравнению с другими странами, в России мальчики почти не занимаются спортом, не ходят в кружки, не могут найти себе интересного дела (этому немало способствует кризис системы образования, здравоохранения, физкультуры и спорта) и поэтому в большинстве случаев не могут проявить эти качества (Ю.Е. Алешина).

Таким образом, приобретение мужественности (в позитивном смысле) дается в России очень трудно, по мнению авторов, из-за недостаточности моделей поведения взрослых мужчин, ясных примеров для подражания, а также необходимых для этого условий при постоянном требовании вести себя "как мужчина". В результате мальчики либо становятся пассивными, чтобы не принимать участия в женской деятельности, либо дают вовлечь себя в "гипермужественные" неформальные группы с преувеличенно грубоватыми представлениями о мужественности и скептическим отношением к женственности.

Ю.Алешина и А.Волович признают, что девочки тоже сталкиваются с проблемами в преобретении гендерных ролей, но утверждают, что их трудности не настолько серьезны благодаря относительно хорошим условиям социализации и большому количеству образцов. В то же время быстрое выяснение незначимости женских ролей (двойная нагрузка на работе и дома, сложности в получении престижной работы и т.д. - подробнее в гл.5) и осознание этой несправедливости является дополнительным стимулом для поощрения в себе высокой активности и желания преобладать.

Данная теория адекватно показывает, что проявления социализации и социальных условий (культурного, политического и социального кризиса) в России ведут к тому, что мальчики и девочки развивают в себе черты полового поведения, которые противоречат основным традиционным стандартам половых ролей: девочки учатся быть более активными, а мальчики становятся пассивными или, наоборот, вступают в конфликт с обществом.

Итак, традиционно мужчины и женщины считаются совершенно разными: принято говорить о мужских и женских нормах и правилах поведения, занятиях и обязанностях, особенностях психологии и, наконец, о женской и мужской логике. Половые стереотипы - часть господствующего социального сознания.

Как было показано выше, психологи начали изучать половые различия еще в конце XIX века, но вплоть до конца 1970-х гг. они большей частью занимались тем, что демонстрировали различия полов и обосновывали этим разное отношение к мужчине и женщине. Однако понимание того, что не все особенности психики мужчин и женщин биологически детерминированы, а также использование новых инструментов изучения социального пола - гендера привело к сомнению, что такие различия действительно фундаментальны.

Один из таких инструментов - метаанализ - статистическая техника, заключающаяся в комбинации информации, полученной из нескольких исследований, с целью получения общей оценки величины различий между группами, то есть анализ результатов других анализов. После того как Дж. Холл провел метанализ гендерных различий в невербальном декодировании, эта техника достаточно быстро стала мощным инструментом изучения гендерных различий.

Метанализ сообщает нам, есть ли различие между группами по отдельной переменной, и представляет оценку того, насколько это отличие велико. До появления метаанализа ученые пользовались для проверки надежности предполагаемых гендерных различий методом «голосования», который заключался в том, чтобы, собрав как можно больше исследовательских работ по конкретной теме, подсчитать, в скольких из них гендерные отличия обнаружили, а в скольких - нет. Так, знаменитая книга Маккоби и Джеклин о гендерных различиях представляет собой не что иное, как исчерпывающий описательный обзор по данному предмету.

Однако существенным недостатком метода «голосования» является то, что отдельные исследовательские работы могут иметь малую статистическую мощность, то есть способность выявлять различия между группами. Группы обладают значимыми различиями, если различия между группами превышают внутригрупповые. Таким образом, если женщины отличаются друг от друга по данной переменной так же сильно, как они отличаются от мужчин, то мы не имеем права признать, что отличие имеет статистическую значимость для разных полов. Кроме того, малый объем выборки снижает мощность статистического критерия, в то время как при использовании метаанализа, который комбинирует данные большого числа исследований, этот показатель существенно возрастает.

Для проведения метаанализа необходимо иметь результаты всех исследований по данной теме. Значение величины отличия подсчитывается для каждого исследования путем вычитания среднего одной группы из среднего другой, после чего полученная разница делится на внутригрупповое стандартное отклонение. Можно также прибегнуть к сравнению значений величины отличия в разные периоды времени, менять возрастные и социальные группы, контекст исследования, чтобы увидеть динамику различий.

Главное достоинство метаанализа в том, что данные многочисленных исследований за один период времени можно статистически сравнить с результатами большого числа исследований за другой отрезок времени. Подобные аналитические исследования обычно показывают, что факт обнаружения гендерных различий в той или иной области очень зависит от гендерных норм, превалирующих в данное время в данном месте.

Наиболее традиционны и показательны метааналитические исследования математических способностей, агрессии, альтруизма, конформности, экспрессивности. Результаты, полученные с помощью метаанализа, говорят о том, что средние половые различия по этим показателям в настоящее время очень малы, а те, которые можно было назвать статистически значимыми 10-20 лет назад, имеют тенденцию стремительно сокращаться.

Однако общепринятые стереотипы продолжают настаивать, что гендерно-ролевые различия между мужчинами и женщинами основываются на фундаментальных отличиях полов, а не на особенностях социализации, что весьма напоминает фундаментальную ошибку атрибуции, которая показывает, как мало мы учитываем ситуационный фактор и требования социальных ролей. Кроме того, тенденция преувеличивать различия между полами скрывает от нас многочисленные сходства, которые часто просто игнорируются, следуя традиционной когнитивной схеме.

Ученые постепенно приходят к выводу о том, что половые различия создаются в сложном процессе взаимодействия природы и общества. Культура способна смягчать или усиливать биологически заложенные различия, а поскольку культура постоянно меняется, логично ожидать, что и величина гендерных различий тоже будет меняться. Безусловно, вопрос о соотношении влияния природы и общества на гендерные различия остается открытым, однако нельзя не учитывать следующие факты: во-первых, большинство обнаруженных на сегодняшний день половых отличий относительно невелико; во-вторых, исследования в разных странах экспериментально доказывают существование различных культурных ожиданий для мужчин и женщин; в-третьих, мы видим, что эти культурные ожидания со временем меняются, и соответствующие им гендерные различия сглаживаются, например, различия в математических способностях и формах выражения агрессии; в-четвертых, метааналитические работы в области гендерных различий с внушающим доверие постоянством показывают, что факт обнаружения отличия в какой-либо области определенно зависит от огромного количества факторов, таких, как методы описания и измерения, условия проведения и социальный контекст эксперимента, половая и гендерная принадлежность экспериментатора и особенности его когнитивных схем.

Итак, мы должны помнить, что, даже если гендерные различия удается обнаружить, они недостаточно велики, чтобы считать, что мужчины и женщины «диаметрально противоположны», и тем более они не дают нам права относиться к представителям разных полов настолько по-разному, как мы нередко делаем.

Подводя итоги главы, можно сделать следующие выводы:

·  во-первых, в настоящее время гендер рассматривается как одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой принадлежностью, возрастом и другими характеристиками организующими социальную систему;

·  во-вторых, несмотря на множественность подходов к пониманию гендера, большинство ученых сходятся во мнении, что это - социальная роль, определяющая возможности женщин и мужчин в рамках культурного пространства данного общества;

·  в-третьих, произошла трансформация статуса гендера от переменной в анализе до аналитической категории, что открыло новые возможности для исследования общества и культуры, так как при использовании гендерного подхода оппозиция мужского и женского утрачивает биологические черты, и акцент переводится с критики мужского шовинизма на раскрытие внутренних механизмов взаимодействия полов в культурном контексте;

·  в-четвертых, гендерная асимметрия является одним из основных факторов формирования традиционной культуры, и в то же время разнообразие современных социальных условий ведет к широкой вариативности гендерных конструктов; и метаанализ наглядно нам демонстрирует стремительное сокращение гендерных различий, следовательно, социальный пол конструируется, в основном, социальной практикой;

·  и, наконец, в-пятых, влияние гендерных аспектов социализации, помимо оправдательной, объяснительной, регулятивной, трансляционной и прочих функций, проявляется также в установлении жестких стандартов жизненного пути человека, ограничивая тем самым развитие личности.

Глава 4. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС ЖЕНЩИНЫ В ОБЩЕСТВЕ


Информация о работе «Теория, практика и перспективы гендерологии и феминологии»
Раздел: Социология
Количество знаков с пробелами: 556640
Количество таблиц: 5
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
57442
1
0

ендерология и феминология получают статус университетской науки. 1.2 Понятие гендер, феминность, маскулинность, андрогинность Понятие «гендер» является центральным и ключевым в гендерологии и феминологии. В 1968 г. Р. Столлер впервые обозначил различие понятий «пол» и «гендер». Хронологически феминология сформировалась ранее, чем гендерология, которая появилась как следствие интенсивных ...

Скачать
43775
7
0

... выделения которых являются принадлежность к мужскому или женскому полу и обладание маскулинными, феминными или андрогинными характеристиками личности. В третьей главе «Личностные особенности подростков с различной гендерной идентичностью (анализ эмпирических данных)» описывается процедура исследования, излагаются методы сбора, обработки и интерпретации эмпирической информации, этапы исследования. ...

Скачать
23955
0
0

... гендерный аспект в современном российском образовании, сконцентрировавшись на интеграции гендерной концепции в формальное образование в высшем образовании. Цель эссе - дать представление о гендерных аспектах образования; показать возможность применения гендерного подхода в образовании при решении актуальных проблем; научиться применять гендерный анализ в педагогической деятельности. ЧАСТЬ 1. ...

Скачать
81094
0
0

... волны». Деятельность всех феминистских организаций – наряду с деятельностью иных партий и союзов – была объявлена большевистскими декретами конца 1917г. – начала 1918г. вне закона.   Глава 2. Современное женское движение и его проблемы   2.1 Современный феминизм и его основные направления   Новый виток в развитии женских движений начался в конце 19 - первой половине 20 веков. В этот период ...

0 комментариев


Наверх