Навигация
Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 231
61044
знака
0
таблиц
0
изображений
30 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 231.
31 Внутривидовая пластичность поведения, как известно, распространяется не только на «сообразительность» отдельных особей, но и на то, что можно отнести к эмоциональной сфере поведения и даже, условно говоря, к сфере «ценностных предпочтений» животного. Об этом свидетельствуют, в частности, результаты своеобразного «теста на гуманность», которому подвергли крыс в известном эксперименте, когда, получая пищу, животное должно было каждый раз нажимать на рычаг, замыкавший цепь и вызывавший электрошок у другого животного. Известна пропорция, в которой крысы разделились на «эгоистов», «понимавших» связь между этими событиями и все же пожиравших пищу, несмотря на жалобные вопли своих собратьев, и «альтруистов», предпочитавших в такой ситуации отказаться от пищи.
32 Характерно, что даже такой далекий от «чистой» философии, никак не склонный к «схоластическому теоретизированию» автор, как В.И. Ленин прекрасно понимал процессуальную природу науки. «Движение научного познания — вот суть», — утверждал он, делая отсюда вполне «логомахический» вывод: «Категории надо вывести (а не произвольно или механически взять) (не «рассказывая», не «уверяя», а доказывая), исходя из простейших основных» (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 79, 86).
33 См. подробнее: Момджян К.Х. Категории исторического материализма: системность, развитие. М., 1986. В этой монографии мы попытались рассмотреть предметное поле социальной философии методом восхождения от абстрактного к конкретному, представив его в качестве саморазвивающейся системы проблем, присущих в идеале любой рефлективной философской доктрине общества.
Мы стремились защитить метод восхождения от несправедливых упреков со стороны ученых, рассматривающих его как «слишком простой» способ решения проблем концептуальной систематизации науки, считающих, что для такого решения совершенно недостаточно найти «исходную категорию», «клеточку», указать на ряд философских принципов и основоположений, которым необходимо подчиняться при ее развертывании в систему, и таким, в общем, несложным способом подключиться к разработке фундаментальной теоретической проблемы» (Келле В.Ж., Ковалъзон М.Я. Важнейшие аспекты методологии социально-философского исследования // Вопросы философии. 1980. № 7. С. 117).
При таком подходе восхождение от абстрактного к конкретному нередко рассматривается как попытка «нанизать» все понятия социальной философии на одну нить, «выстроить их в одну шеренгу», представить как однопроектные определения, выводимые непосредственно одно из другого. Отсюда делается вывод, что метод восхождения представляет собой в лучшем случае один из частных, подчиненных приемов систематизации и рефлексивного изложения науки, «абсолютизация» которого «упрощает» природу социальной философии как многоаспектной и многоуровневой теории с отнюдь не «ниточной» логикой саморазвертывания понятийного содержания.
В действительности, однако, речь должна идти не о «простоте» метода восхождения, а о его заведомом упрощении исследователями, не принимающими во внимание реальное богатство составляющих его процедур, которые мы стремились охарактеризовать в названной монографии.
34 Нельзя не видеть, что реальное развитие науки, подчиняясь в целом законам восхождения от абстрактного к конкретному, от первоначальных «тощих» абстракций ко все более полному концептуальному отображению объекта, может отклоняться от «чистой» логики восхождения, характеризоваться логическими отступлениями или, напротив, внезапными скачками вперед, основанными на научной интуиции. Реальная наука — в отличие от грамотного ее преподавания — развивается по «спирали», постоянно возвращаясь к одним и тем же тезисам, которые, сохраняя свое объективное место в системе категориальных связей, в то же время меняют форму концептуального существования, превращаясь из гипотез в доказанные постулаты и пр.
35 Из самого определения субстанции следует, что любая, сколь угодно детальная конкретизация познания не отменяет субстанциальное определение науки, а лишь раскрывает ее виртуальное богатство. Будучи открытым наукой, это определение остается неизменным на любом из этапов познания, в процессе которого оно последовательно поворачивается к исследователям различными гранями: то раскрывая свою структурную организацию, функциональные и динамические опосредования, то представая в богатстве своих атрибутивных характеристик, то демонстрируя свои видовые определения.
Фиксацией этого обстоятельства «субстанциально-деятельностный подход», предлагаемый нами, отличается от просто «деятельностного» подхода, рассматривающего категорию деятельности как удобное начало рефлексивного изложения теории, сменяемое в дальнейшем более конкретными, уже «недеятельностными» определениями.
36 Во избежание путаницы следует сразу определить существенное различие между «элементарной клеткой» и элементами социальной организации, простейшими, далее неделимыми «кирпичиками» социального, из которых строятся все общественные явления «клеточного» и «надклеточного» уровней. В самом деле, элементарное знание биологии подсказывает нам, что клетка живого «элементарна» лишь в том смысле слова, что является простейшим целостным сущностно самодостаточным носителем жизни. Подобная элементарность отнюдь не тождественна структурной гомогенности клетки, которая имеет сложное строение, расчленяется на множество элементов (включая сюда клеточное ядро, цитоплазму и т. д. и т. п.).
Точно так же и социальная «клетка» должна выступать не как элемент социального целого, а как элементарное бытие целого, микроячейка общественной жизни, содержащая в себе все атрибутивные (но не структурные!) характеристики социума. См. подробнее: Момджян К.Х. Категории исторического материализма: системность и развитие. М., 1986.
37 Характеризуя интерес к таким поискам, возникший на самых ранних этапах развития социальной теории, П. Сорокин попытался систематизировать основные точки зрения на «простейшее образование асоциальных явлениях, аналогичное атому в физике или клетке в биологии. Некоторые ученые, такие, как сторонники органической, механистической и психологической школ в социологии, находят это «образование» в индивиде. Другие, такие, как Ф. Гиддингс, определяют его как «соций» или «дружбу». Третьи, как Ф. Морено и Ф. Знанецкий, трактуют его как «роль», которую принимает на себя индивид. Многие идентифицируют его с «социальным отношением». Большая группа социологов, понимая, что изолированный индивид не может представлять собой социальное явление, ищет «простейшее образование» в «наиболее элементарном обществе», имея в виду семью, как в случае Ф. Ле-Плея и его школы, или в «самом примитивном обществе» недифференцированном и плохо интегрированном, как в случае Г. Спенсера и Э. Дюркгейма» (Сорокин П.А. Родовая структура социокультурных явлений // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 190).
Нужно сказать, что сам Сорокин с неодобрением относился к поискам простейшего образования, считая его «имитацией плохо понимаемой естественной науки». Однако вся аргументация Сорокина была направлена против конкретных, действительно ошибочных представлений о «клеточке» социального — прежде всего против попыток ее сведения к изолированному индивиду, который сам по себе «не составляет социального явления, не говоря уж о его простейшем образовании».
Точно так же, полагает Сорокин, простейшим образованием не может быть «роль «индивида». Вне драмы не может быть роли; ведь роль возможна лишь в контексте всех ролей... Роль может стать социальной лишь при наличии социальной матрицы. Только и этих условиях роль может стать элементом социального явления, так же как хромосома является составной частью клетки или электрон — составной частью атома...» (Там же. С 191).
Мы полагаем и ниже постараемся показать, что приведенные рассуждения Сорокина, содержащие много правильных замечаний, не являются в то же время опровержением когнитивной потребности в поиске простейших социальных образований, несмотря на уверенность автора в том, что данная потребность «основана на недоразумении».
38 Существует мнение о том, что поиски «элементарной клеточки» социального или простейшего из целостных проявлений (состояний) социальной субстанции, некогда популярные в советской социальной философии, были навеяны сугубо идеологическими причинами, а именно некритическим подражанием К. Марксу. Действительно, автор «Капитала», стремясь найти логически последовательный способ изложения своих политико-экономических взглядов, избрал в итоге методологию субстанциального подхода к экономическим реалиям товарного производства. Стоимость как экономическая квинтэссенция абстрактного человеческого труда рассматривалась им как «саморазвивающаяся, как самодвижущаяся субстанция, для которой товары и деньги суть только формы» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 165). Соответственно товар (как отношение, а не «чувственная вещь») выступал в качестве «элементарной клеточки» экономической субстанции, в которой воплощались все ее атрибутивные признаки и с которой начинался процесс последовательной конкретизации экономических определений.
Мы полагали ранее и убеждены сейчас, что методология субстанциального анализа, проведенного Марксом, представляет особый интерес для науки и сохраняет свое значение и поныне (в отличие от многих содержательных утверждений «Капитала», утративших свою актуальность или бывших ошибочными уже на момент создания. Не следует считать его автором субстанциального подхода, забывая о том, что в логическом отношении «Капитал» во многом являлся калькой «Науки логики» Гегеля, сумевшего, несмотря на полумистический характер своих идей, дать блестящий образец субстанциального подхода в философии и рефлексивного изложения теории методом восхождения от абстрактного к конкретному.
Так, в вводном разделе «Науки логики» («Предварительное понятие») немецкий мыслитель, рассматривая три отношения мысли к объективности, формулирует субстанциальное понимание интересующего его объекта, модусами, атрибутами и акциденциями которого оказываются в конечном счете все последовательно развертывающиеся определения. Таким субстанциальным понятием логики для Гегеля, исходившего из тезиса тождества бытия и мышления, являлась Абсолютная идея. «Для Гегеля, — писал А. Деборин во вступительной статье к «Энциклопедии философских наук», — истинной реальностью является понятие или идея. Его логика построена поэтому таким образом, что самое истинное оказывается в конце логики. Бытие оказывается не истинным и снимается сущностью, которая является его основанием, но сущность снимается в свою очередь понятием, которое обнаруживает себя как более истинное, чем сущность. Мир развертывается таким образом, что он обнаруживает свою истину и действительность в конце развития, когда его природа раскрылась полностью. Но очевидно, что идея потому могла обнаружить себя как истинную реальность в конце процесса познания, что она в самом начале составляла истинную сущность мира, так что все категории — бытие, сущность и пр. — являлись лишь оболочками, внешними формами проявления все того же понятия... Наконец, наступает момент, когда оно сбрасывает с себя драпировку, оболочку и предстает перед нами во всей своей чистоте и в то же время во всей своей конкретности в смысле обогащения всем предыдущим содержанием». (Деборин А. Гегель и диалектический материализм // Гегель. Энциклопедия философских наук. М.; Л., 1929. С. XXXIV).
Нетрудно обнаружить связь между подобным построением глобальной философской онтологии и экономическим конструкциями Маркса, в «Капитале» которого, как справедливо отмечает Э.В. Ильенков, «особенные отношения и выражающие их категории предстают в ходе анализа как различия, возникающие внутри одной и той же конкретно-всеобщей субстанции — капиталистически организованного труда, как конкретные формы этой организации, как ее «модификации». Сама категория субстанций (в данном случае ею оказывается труд, притом не просто труд, а исторически определенная его форма) выступает как внутренне противоречивая категория, заключающая в себе необходимость порождения все новых «модусов», особенных форм своего развития и проявления» (Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1984. С. 215).
39 К примеру, М. Вебер придавал анализу действия настолько важное значение, что связывал с ним сам предмет социологической науки. «Социология, — писал он, — (в том смысле этого многозначного слова, которое здесь имеется в виду) есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие» (Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения, С. 602).
40 Естественно, что мера этой взаимной зависимости различна для животных-«индивидуалистов», нуждающихся друг в друге лишь на период размножения и выведения потомства, и для «гипер-коллективистов» типа пчел или муравьев (в случае с которыми интеграция достигает степеней, заставляющих некоторых биологов считать единичным живым организмом не отдельные особи, а муравейник или рой, взятые в целом).
41 «Вряд ли сейчас найдется образованный социолог, — утверждал С.Л. Франк, — который без ограничения стал бы поддерживать эту точку зрения — настолько стало теперь очевидным, что она противоречит бесспорным фактам общественной жизни. Дело в том, что наряду с порядками, действительно «сознательно» введенными через законодательство, мы встречаем в обществе много общего, единообразного, упорядоченного, что никем не было сознательно «введено», о чем никто никогда не думал и к чему никто умышленно не стремился. И при этом именно эта последняя область общественной жизни есть основная, господствующая в ней сторона. Кто когда-либо сговаривался, например, о введении общего для всех членов народа языка? Ясно, что этого не могло быть уже потому, что самый сговор уже предполагает взаимное понимание, т. е. общность языка. Но и все вообще, что в общественной жизни носит характер «общепринятого» — нравы, обычаи, мода, даже право, поскольку оно есть обычное право, цены на товары (поскольку не существует государственной таксы и нормировки), — все это существует без всякого сговора и соглашения, возникая как-то «само собой», а не как умышленно поставленная цель общей воли всех». (Франк С.Л. Духовные основы общества. С. 40).
42 Уже отмечалось, что, подобно «труду», коллективность предшествует целенаправленности как основному признаку человеческой деятельности. Но, как и случае с трудом, лишь сознание придает коллективности ее особую социальную форму — отличную от той, которая присуща «социальным животным», в чьих сообществах мы наблюдаем и разделение функций, и иерархические отношения «руководителей-подчиненных», и опеку «тружеников» над иждивенцами, и защиту сильными слабых. Все эти отношения, как известно, у животных строятся на рефлекторной основе. Лишь люди создают коллективность, поддержание которой требует сознательных усилий как со стороны общества, так и со стороны каждого отдельного его члена. Механизмы подобной рефлексивной коллективности (в результате которой человек подчиняет свое поведение не только собственной потребности, но и сознательному расчету на реакцию окружающих его людей, обуздывая многие порывы, естественные для «зоологического индивидуализма» животных) мы рассмотрим ниже.
43 Сорокин П.А. Родовая структура социокультурных явлений. С. 28.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.i-u.ru/
Похожие работы
... и наблюдателя (экперимент М. Стормса) Рисунок 4 3.3. Г.М. Андреева, Н.Н. Богомолова, Л.А. Петровская. Теории диадического взаимодействия (Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе (теоретические направления). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. С. 70-83) Бихевиористская ориентация включает в качестве одного из методологических принципов ...
... стремящихся достигнуть их совместной скоординированной деятельностью. В то же время существуют важные причины, по которым мы не можем считать эту группу полноценным человеческим обществом. Все дело в том, что бытие футболистов как социальных существ, способных к общественной по своему характеру деятельности, не может быть обеспечено усилиями самого футбольного клуба, который немедленно исчезнет ...
... свойства духа, некоего идеального познающего начала. Духовные способности можно понимать как единство и взаимосвязь природных способностей индивида, преобразованных в процессе деятельности и жизнедеятельности, и способностей человека как субъекта деятельности и отношений, выступающих в единстве с нравственными качествами человека как личности. Духовные способности — это качество индивидуальности, ...
... сугубо эмпирический подход к ней, стремление обнаружить части социальной системы «на ощупь» методам эмпирического «социологизма», оторванного от социально-философской рефлексии общества и противопоставленного ей. Вместе с тем именно проблемы социальной статики, по нашему убеждению, наиболее ярко демонстрируют концептуальное взаимопересечение философского и социологического взглядов на общество, ...
0 комментариев