Эльсберг Я. Салтыков - Щедрин. Жизнь и творчество. М., 1953.с.575

1 Эльсберг Я. Салтыков - Щедрин. Жизнь и творчество. М., 1953.с.575.

11

и что под каждым кустом помещичьего сада сидит – женщина «поразительной красоты» (IХ; 379).

Два романа Салтыкова «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина» рисуют разложение дворянских семей, говорят о близости отживающего порядка.¹ Наиболее обильный материал правдивых картин нравов провинции, быта дворян - помещиков в усадьбе представлен автором в первом романе - эпическом полотне помещичьей жизни. Головлевцам придется трезвыми глазами заглянуть в усадебную «чашу», «горшок», который до сих пор кто – то наполнял, и убедится, что пришли другие времена. «О том, что происходит там, в глубине горшка, мы не тужили, знали, что там живут Иванушки, а Иванушками заправляют становые… » (III; 492).

Салтыков – Щедрин обстоятельно описывает, как создавалась полная «чаша» Головлевых: « <…> «ото всюду стекались запасы на зиму , из всех вотчин возами привозилось <…> натуральная повинность. <…> Все это мерялось, принималось и присовокуплялось к запасам прежних годов» ( ХIII; 44).

«Горшок», на создание которого Арина Петровна затратила столько времени и сил, дал гибельную  трещину при первом серьезном столкновении с реальной  общественно - политической действительностью.

Щедрин, основательно и всесторонне изучивший жизнь и быт дворянской усадьбы этого периода, рисует в своем произведении изнанку российской поместной культуры. Поместные отношения, дом, пейзаж крепостной и пореформенной деревни представлены суровым пером критика.

1 Кирпотин В.Л. М.Е. Салтыков – Щедрин. Жизнь и творчество. М., 1995.

с. 149.

12

Он подходит к описанию поместного быта со стороны его «ужасной подкладки».

Помещичья усадьба в изображении автора «Господа Головлевы» - это не «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева и не поместья Ростовых из «Войны и мира» Л.Н. Толстого. Здесь есть усадьба, но без липовых аллей и тенистых беседок, это родовое гнездо, в которое приходят умирать.¹ Сатирика интересует настоящая семейная драма, ее истоки и почва, сам процесс распада и гибели целого рода, различные формы растления человеческой личности.

В головлевской, дубровинской и погорелковской усадьбах Салтыков видел прежде всего комнаты, в которых «Было пустынно, неприятно, пахло отчуждением, выморочностью», грязные черные антресоли, вонючий двор - места, где непосредственно осуществлялось не только хозяйственная эксплуатация крепостных людей, но и полное уничтожение принципа семейственности. Издеваясь над эпигонами дворянской традиции, сатирик напоминает, что во имя главной страсти, страсти к стяжанию, головлевщиина, как сборный образ страшной, изжившей себя угнетательной системы, распространяет смерть.

Сатирическую картину усадьбы малого помещика Щедрин дал впервые в «Господах ташкентцах». «В прежние времена небогатые помещики, при выборе усадебной оседлости, руководствовались следующими соображениями: во – первых, чтобы церковь стояла перед глазами, во – вторых, чтобы мужик всегда под руками был.

Отгородит помещик попросторнее местечко в ряду с крестьянскими избами <… > и складет там дом <… > вообще что –то такое, что зимой заносит снегом, а летом чуть – чуть виднеется из – за тына. Потом спереди разведет палисадник, в котором <… > повернутся негде, а сзади и по бокам нарастит людских, да застольных , да амбарушек, да клетушек, и пойдет этот нескладный сброд строенный чернеть и ветшать, <… > да пополнятся грязью, навозом и вонью. Ни сада, ни воды, ни даже просто дали перед глазами. Только и вида, что церковь, сиротливо стоящая посреди площади, да на право и налево ряд покосившихся крестьянских изб, разделяемых улицей , на которой от навоза и грязи проезда нет, зато барин знает, что в какой избе делается, что говорится, какой мужик действительно по болезни не выходит на барщину, какой только отлынивает, у кого отелилась корова, что принесла и.т.д. » (Х; 133).

Рисуя усадебный мир, Щедрин интересуется состоянием жизни в ней. Очевидно отталкиваясь от своего раннего эскиза поместья («Господа ташкентцы»), в романе «Господа Головлевы» художник рисует развернутую живописную картину помещичьих усадьб и их обитателей.

В центре романа «топонимические персонажи», ¹  несущие огромную обобщающую функцию, охватывающие всех героев, все события произведения. Это – помещичьи усадьбы, больше похожие не на родовые гнезда, а на могильные склепы.

1 Павлова И.Б. Художественное своеобразие романов Щедрина 60-70-х

Годов («История одного города» « Дневники провинциала в Петербурге», «Господа Головлевы»): Автореф. дис… канд. филол. наук. М., Ин-т мировой литературы им. Горького, 1980. с.25.

14

На Степана Владимировича, возвращающегося домой, вид барской усадьбы, «произвел действие Медузиной головы. Там чудился ему гроб» (ХIII; 30). Головлевские поместье показаны, как очень точно замечает В.Ш. Кривонос, «сосредоточием хаоса и разрушения. И с усадьбами, и с барскими домами постоянно соединяется в романе представление о смерти и выморочности, о гибельном воздействии неподвластной человеку и угрожающей жизни злой силы».¹  

Место, где разворачиваются события, отдельно от всего мира: в

нем все тлен и бессмысленность. Затхлость и непроницаемость, опустошенность мирка Головлевых породили символ «гроба», пронизывающей все произведение. Усадьба своим разрушением и безжизненным уединением вполне соответствует понятию о гробе.²

По мнению В.Г. Щукина, « усадебный тип жилища был призван обеспечить его обитателям полную <…> замкнутость, отгороженность искусственно созданного рая на лоне природы от невзгод внешнего мира»². В романе Щедрина такая замкнутость усадьбе обеспечена: не показано даже ее местонахождение, отдаленность от других населенных пунктов. Но созданный в ней порядок вряд ли можно сравнить с раем.

1 Кривонос В.Ш. Роман М.Е. Салтыкова – Щедрина «Господа Головлевы» и народная символика // Литература некрасовских журналов. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново. 1987.с.114.

2 См. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1989 т. 1.с.396. Слово «гроб», кроме значения «кончина», «смерть», имеет иносказательное, переносное значение: «местность, занятие, вредное, смертоносное».

15

Обитательница Головлева, Аннинька, поразительно точно характеризует родную обитель: «Головлево - это смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву. <… > И как все это странно и жестоко сложилось! Нельзя даже вообразить себе, что возможно какое - нибудь будущее, что существует дверь, через которую можно куда – нибудь выйти, что может хоть что - нибудь случиться». (ХIII; 250) Но этот отчужденно - вымороченный мирок не единственный, деревенька Погорелка и Дубровинская усадьба – тоже Головлево в миниатюре. «Погорелка была печальная усадьба. Она стояла, как говорится, на тычке, без сада, без тени, без всяких признаков какого бы то ни было комфорта. <… > Дом <… > , словно придавленный и весь почерневший <… > ; сзади расположены были <… > службы, тоже приходившее в ветхость; а кругом стлались поля, поля без конца; даже лесу на горизонте не было видно» (ХIII; 96).

В изображение дубровинской усадьбы Щедрин вносит символические детали. «На дубровинской барской усадьбе словно все вымерло. <… > Даже деревья стоят понурые и не подвижные, точно замученные. <… > И барский дом, <… > и <… > палисадник <… >, и березовая роща, <… > и крестьянский поселок, и ржаное поле <… > , - все тонет в святящийся мгле. Все запахи, начиная с благоуханий цветущих лип и кончая миазмами скотного двора, густою массой стоят в воздухе. Ни звука (ХIII; 54, 55).. Удручают «густые» испарения жаркого июльского дня, понурые и неподвижные деревья «точно замученные», но еще сильнее убивает безмолвие. «Ни звука», ни шороха, ничего, кроме печати погибели, символа тления.

16

В романе у Салтыкова понятие «усадьба» и «дом» полностью совпадают, так как любая усадьба немыслима без ее центра – дома, являющегося одним из самых ранних архетипов¹. Головлевские же поместья не имеют его архетипических признаков.

С незапамятных времен в человеческом сознании дом «оберегал человека от невзгод внешнего мира, создавал атмосферу безопасности, определенности <… > » ². Именно он, подобно библейскому ковчегу, был призван спасать укрывшихся в нем людей от враждебных стихий – сперва природных, затем общественных. В таком доме человек не только живет, а спасает душу, подкрепляя ее молитвою.

В щедринском же романе место, где обитает головлевский барин, связанно с нечеловеческим, мертвым: «Чувствовалось что-то выморочное и в этом доме, и в этом человеке, что-то такое, что наводит невольный и суеверный страх» (XII; 141).

Окончательное воплощение мертвенности и обреченности под пером Щедрина обретает головлевская усадьба, которая станет царством «бесшумной тревоги», где все будет дышать смертью: «На дворе декабрь в половине; окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенеет <… >. А к головлевской усадьбе и следа почти нет. <… > На дворе пустынно и тихо; ни малейшего движения ни у людской, ни около скотного двора; даже крестьянский поселок угомонился, словно умер »(XII; 228).

1.            Щукин В.Г. Спасительный кров О некоторых мифопоэтических источниках славянской концепции Дома. // Из истории русской культуры Т.5 (19 век). М., 1996 с 589-609

2.            Там же, с 589.

17

Усадьба (господский дом) всегда строилась хозяевами в расчете на столетия. Планировалось что, оставаясь собственностью одной семьи, она будет переходить по наследству. Дом – точка пересечения не только административно-хозяйственных интересов, но и семейных отношений. В словаре В.И Даля находим значение слова дом – «семья», «группа людей, связанная кровными узами»¹.