Января 2004 г. с Т. заключается трудовой договор N 482, она принимается на должность главного бухгалтера до 31 декабря 2004 г

5 января 2004 г. с Т. заключается трудовой договор N 482, она принимается на должность главного бухгалтера до 31 декабря 2004 г.

Суд, оценив собранные по делу доказательства, пришел к выводу о том, что трудовые отношения с Т. носили срочный характер в связи с тем, что она исполняла должность главного бухгалтера и работодатель - Фонд "Центр развития фондового рынка" действовал в соответствии с нормами ст. 59 ТК РФ. В связи с этим в иске Т. было отказано.

Однако суд, принимая вышеуказанное решение, не учел следующие юридически значимые обстоятельства.

1. В соответствии со ст. 57 ТК при заключении срочного трудового договора в тексте договора должны быть указаны его срок и причина, послужившая основанием заключения срочного трудового договора.

В трудовых договорах, заключавшихся с Т., было указано, что трудовые отношения с ней не могут быть установлены на неопределенный срок потому, что Фонд "Центр развития фондового рынка" был создан в связи с реализацией займа, полученного Российской Федерацией от Международного банка реконструкции и развития для реализации программы "Проект развития рынка капитала" (ПРРК). Срок реализации займа и являлся сроком существования Фонда "Центр развития фондового рынка".

Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда от 17 марта 2004 г. при заключении срочного трудового договора с лицами, поступающими на работу в организации, созданные на заведомо определенный период времени или для выполнения заведомо определенной работы (абз. 9 ст. 59 ТК РФ), срок трудового договора определяется сроком, на который создана такая организация. Поэтому прекращение трудового договора с указанными работниками по основанию истечения срока трудового договора может быть произведено, если данная организация действительно прекращает свою деятельность в связи с истечением срока, на который она была создана, или достижением цели, ради которой она создана, без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам (ст. 61 ГК РФ).

Первоначально реализация ПРРК должна была завершиться 31 декабря 2000 г.

В сентябре 2004 г. Фонд получил уведомление о продлении срока действия займа и, соответственно, реализации ПРРК до 31 декабря 2006 г.

Деятельность Фонда продолжается. Таким образом, увольнение в связи с истечением срока трудового договора едва ли можно было признать правомерным.

2. Суд неправильно применил нормы ст. 57, 58 и 59 ТК, указав, что сама должность главного бухгалтера предполагает заключение трудового договора на определенный срок. Раз Т. принималась на должность главного бухгалтера, то с ней должен был быть заключен срочный трудовой договор.

Однако период работы Т. охватывает время, когда действовал КЗоТ РФ, в соответствии, с нормами которого с главными бухгалтерами должны были заключаться договоры на общих основаниях.

Кроме того, в представленных суду договорах не было указано, что срочность трудовых отношений обусловливалась должностью, которую занимала Т.

В ст. 57 ТК указываются существенные условия трудового договора, которые в обязательном порядке должны быть включены в трудовой договор. Прежде всего, это условие о конкретной трудовой функции (работе по определенной специальности, квалификации или должности), которую будет выполнять работник.

Условие о сроке не относится законодателем к числу существенных. И только ч. 4 ст. 57 ТК предусматривает, что в случае заключения срочного трудового договора в нем указываются срок его действия и обстоятельство (причина), послужившее основанием для заключения срочного трудового договора в соответствии с Трудовым кодексом и иными федеральными законами.

Причина, на которую ссылался суд, в договоре не указана, напротив, в нем прямо предусмотрено, что договор заключен на срок реализации ПРРК.

3. В соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 при установлении в ходе судебного разбирательства факта многократности заключения срочных трудовых договоров на непродолжительный срок для выполнения одной и той же трудовой функции суд вправе с учетом обстоятельств каждого дела признать трудовой договор заключенным на неопределенный срок.

Как видно из материалов дела, с Т. неоднократно заключались срочные трудовые договоры, а подписание дополнительных соглашений и издание приказов об увольнении рассматривалось истицей как выполнение формальной процедуры, предусмотренной законодательством. В трудовую книжку Т. никаких записей не вносилось. То есть трудовые отношения носили постоянный характер.

Однако суд не дал надлежащей правовой оценки данным фактам. Напротив, он счел, что обилие заключавшихся с Т. трудовых договоров свидетельствует о том, что "трудовые отношения с истицей носили срочный трудовой характер".

Кроме того, суд при принятии решения не учел то обстоятельство, что ни КЗоТ, ни действующий ТК не предусматривают возможности продления срока действия трудового договора, и при принятии подобного решения происходит трансформация срочного трудового договора в договор, заключенный на неопределенный срок.

С Т. был заключен трудовой договор N 132, срок которого был продлен еще на год, затем трудовой договор N 414, срок действия которого истекал 31 декабря 2001 г., но дополнительными соглашениями был продлен до 30 июня 2003 г., 31 августа 2003 г. и до 31 декабря 2003 г.

Таким образом, договор N 132 в силу ст. 17 КЗоТ РФ и ст. 58 ТК РФ был заключен на неопределенный срок, и последующее заключение новых трудовых договоров едва ли может быть признано правомерным.

4. Суд не учел то обстоятельство, что работа главного бухгалтера ни в одной организации не носит срочного характера, и соответственно, с главными бухгалтерами срочные трудовые договоры могут заключаться только с учетом положений ст. 58 ТК, т.е. в том случае, когда необходимость заключения договора на определенный срок обусловлена характером предстоящей работы или условиями ее выполнения, необходимыми для заключения срочного трудового договора.

Таким образом, решение Тверского районного суда, состоявшееся 3 марта 2005 г., вынесено с нарушением норм действующего законодательства о труде и прямо противоречит позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

М. и Б. обратились в Мещанский районный суд с иском к ГУП г. Москвы "Городской центр жилищных субсидий" о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и возмещении морального вреда.

В судебном заседании было установлено, что 10 апреля 2003 г. между Государственным унитарным предприятием г. Москвы "Городским центром жилищных субсидий" и М. был заключен срочный трудовой контракт, согласно которому она была принята на должность главного специалиста экономического отдела. Срок договора истекал 9 апреля 2004 г.

1 марта 2003 г. между Государственным унитарным предприятием г. Москвы "Городским центром жилищных субсидий" и Б. был заключен срочный трудовой договор сроком на один год - по 29 февраля 2004 г., - в соответствии с которым Б. принимался на должность начальника территориального отделения "Городского центра жилищных субсидий".

Согласно Постановлению Правительства Москвы от 7 октября 2003 г. N 835-ПП "О преобразовании Государственного унитарного предприятия города Москвы Городского центра жилищных субсидий в Государственное учреждение города Москвы Городской центр жилищных субсидий" ГУП ГЦЖС было преобразовано в ГУ ГЦЖС и стало правопреемником всех прав и обязанностей ГУП ГЦЖС в соответствии с передаточным актом.

В связи с реорганизацией предприятия с истцами были перезаключены трудовые контракты на новые сроки, по истечении которых они были уволены. С М. трудовой договор был перезаключен 16 января 2004 г. сроком до 15 января 2005 г., и она была принята на должность заведующей сектором планового отдела N 6/1. С Б. трудовой договор был перезаключен 16 января 2004 г. сроком на один год, и он был зачислен на должность начальника окружного отдела центра жилищных субсидий "Ломоносовский" N 78 в ГУ ГЦЖС.

Основанием для заключения срочного трудового договора было достижение истцами пенсионного возраста. Сама работа, как видно из наименования должностей, срочного характера не носила.

Поскольку М. и Б. действительно являлись пенсионерами по возрасту, суд счел их требования необоснованными и не подлежащими удовлетворению.

Однако при вынесении судом решения не было учтено, что достижение работником пенсионного возраста само по себе не может служить достаточным основанием для заключения с ним срочного трудового договора по инициативе работодателя, что вытекает из положений ст. 2 Конвенции МОТ от 25 июня 1958 г. N 111 "Относительно дискриминации в области труда и занятий". Согласно положениям указанной Конвенции Российская Федерация обязалась проводить национальную политику, направленную на поощрение равенства в отношении труда и занятий с целью искоренения всякой дискриминации в этой области.

В соответствии со ст. 3 ТК РФ никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, политических убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.

Под деловыми качествами работника следует, в частности, понимать способности физического лица выполнять определенную трудовую функцию с учетом имеющихся у него профессионально-квалификационных качеств (например, наличие определенной профессии, специальности, квалификации), личностных качеств работника (например, состояние здоровья, наличие определенного уровня образования, опыт работы по данной специальности, в данной отрасли).

Как усматривается из материалов дела, иных оснований, кроме достижения истцами пенсионного возраста, для заключения с ними срочного трудового договора не имелось.

Заключение с М. и Б. срочных трудовых договоров по данному основанию нарушает положения вышеназванной Конвенции МОТ, противоречит нормам ст. 3 и 58 ТК РФ.

Довод суда о том, что истцы не возражали против заключения с ними срочного трудового договора, не может быть признан состоятельным, поскольку и для М., и для Б. заработная плата, которую выплачивал им работодатель, имела существенное значение и иных доходов (кроме пенсии) они не имели.

Кроме того, рассматривая данное дело, суд проигнорировал нарушение работодателем нормы ст. 75 ТК РФ, в соответствии с которой при изменении подведомственности (подчиненности) организации, а равно при ее реорганизации (слиянии, присоединении, разделении, выделении, преобразовании) трудовые отношения с согласия работника продолжаются.

М. и Б. выразили желание продолжить трудовые отношения с организацией после ее реорганизации, и заключение с ними новых трудовых договоров нельзя признать правомерным.

В связи с этим необходимо отметить, что перевод на другую работу оформляется не заключением нового трудового договора, а составлением дополнительного соглашения к уже имеющемуся (ст. 57 ТК).

Таким образом, решение Мещанского районного суда, состоявшееся 18 мая 2005 г., не соответствует нормам действующего законодательства и прямо противоречит разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации.