Предикаты со значением восприятия в современном русском языке

Предикаты со значением восприятия в современном русском языке

1. Классификация ситуаций по типу их восприятия человеком

Глаголы восприятия видеть и слышать обозначают некоторые ситуации внешнего мира, которые могут быть восприняты человеком, не являющимся их участником. По различению компонента, благодаря которым они воспринимаются, принято выделять следующие классы ситуаций внешнего мира.

Первый класс – это ситуации излучения света: блестеть, вспыхивать, сверкать, гаснуть, мерцать. Например: Видно было смутно: лицо старика было белым и как будто светилось (с. 31). Сюда же относятся ситуации белеть, краснеть, зеленеть и др. Основной компонент таких ситуаций, обеспечивающий их восприятие, - это свет и цвет. Данные ситуации могут быть восприняты только зрением, но не слухом.

Второй класс – это ситуации издавания звука: шелестеть, грохотать, хрустеть, тарахтеть, скрипеть, картавить и др. Например: Бутонов приходил к Маше каждую ночь, стучал в окно, втискивал в его узкий проём поочерёдно свои атлетические плечи, заполнял собой весь объём небольшой комнаты, всё Машино тело вместе с душой и уходил на рассвете, оставляя её каждый раз в остром ощущении новизны всего существа и обновления жизни (с. 199); Они вышли на перрон и уже видели, что окошечко, выдав Медее билет, немедленно закрылось и толпа, разделившаяся теперь надвое, кипела возле обоих закрытых окошечек, а нетерпеливые руки барабанили по глухой фанере (с. 171). Основной компонент таких ситуаций, обеспечивающий их восприятие, - это звук. Данные ситуации могут быть восприняты только слухом, но не зрением.

Третий, самый обширный класс составляют ситуации, которые не предполагают ни излучения света, ни издавания звука, то есть никакого особого компонента, который обеспечивает их восприятие: махать, расти, нести, вращаться, лежать, сидеть. Например: А приезжий улыбнулся, махнул белым конвертом и прямо от калитки спросил: - Кравчуки? От сына вам письмо и привет свежий. Вчера с ним виделись (с. 41); Он махнул в сторону Медеиной усадьбы и, не оглядываясь, сбежал вниз (с. 20); Его жена Нора по-прежнему имеет детский облик, но вблизи видно, что подглазья иссечены тончайшими морщинками – так стареют самые нежные блондинки (с. 251). Однако с точки зрения восприятия все эти ситуации, подобно ситуациям излучения света, являются зрительными: их можно только видеть, но не слышать. Например: Мы видели, как они махали руками. Мы слышали, как они махали руками. Первый пример абсолютно нормален в отличие от второго, который недопустим. При этом некоторые из таких ситуаций действительно не предполагают никаких звуков: гнить, сидеть, смотреть, стоять и др. Например: Почти на том же месте, что и накануне, они снова увидели мать с дочерью, те опять были одеты в одинаковую одежду, но на этот раз женщина, сидя на маленьком складном стульчике, рисовала на каком-то детском мольберте (с. 36). Другие ситуации в норме не сопровождаются такими звуками, которые способен воспринять обычный человек: моргать, расти, развеваться. А третьи ситуации – вращаться, качаться – могут сопровождаться достаточно громкими звуками, однако соответствующий предикат сам по себе такого указания не содержит – его нужно выражать отдельно. Поэтому выражение типа Мы видели, как качалось старое дерево нормально, а выражение типа Мы слышали, как качалось старое дерево нестандартно. Хотя выражение Мы слышали, как, скрипя, качалось старое дерево совершенно нормально.

Данные ситуации не обозначают излучения света, но тоже воспринимаются зрением, а потому с точки зрения их восприятия объединяются со световыми ситуациями в класс зрительных.

Наконец, четвёртый класс образуют ситуации, которые, сближаясь со слуховыми ситуациями, в норме сопровождаются определёнными звуками. Но при этом звук не является единственным компонентом данных ситуаций, обеспечивающих их восприятие: петь, хихикать, кашлять, стрелять. К этому же классу относятся глаголы речи: говорить, беседовать, а также ситуации, предполагающие речь: прощаться, брататься, приветствовать. Например: Только увидев в Медеиных руках старомодный чепчик, по краю которого она тонкой иглой вела синий «козлик», Сандра рассказала об Алексее Кирилловиче, тряся волосами и крепко нажимая на букву «ч» в слове «очень» (с. 83). Все эти ситуации могут быть восприняты и зрением, и слухом.

Четвёртый класс ситуаций разбивается на два подкласса. В семантике первого подкласса указание на звук, безусловно, занимает центральное место: не указав характер звука, нельзя адекватно описать соответствующую ситуацию. Для этих глаголов типична сочетаемость с наречиями, указывающими на силу и тембр звука: громко (тихо) плакать, крикливо ругаться, петь басом и т. д. Например: - Мама, смотри, вот же замок! – закричала Таня, и все засмеялись (с. 66). Некоторые такие ситуации могут не сопровождаться никакими звуками, но это необычно, и говорящий может специально об этом сообщить: беззвучно плакать (смеяться).

Что касается предикатов второго подкласса типа рубить, бегать, прощаться, стирать – то, в их значении указание на звук отсутствует. Правда, ситуации типа прощаться, брататься обычно включают в себя какой-то речевой акт, то есть говорение, следовательно – предполагают определённые звуки. Ситуация типа рубить предполагает удар одного твёрдого предмета о другой, а контакт такого рода тоже обычно сопровождается звуком - звуком удара. Аналогичным образом, ситуации типа бегать, прыгать, шагать предполагают кратковременный контакт ступней субъекта с поверхностью земли, а такой контакт в норме сопровождается определёнными звуками.

Однако эти сведения о звуках не являются частью семантики слова – это знание реалий, знание того, какими бывают вещи и ситуации вокруг нас. Иными словами, это энциклопедические знания о мире. Они вряд ли фиксируются в языке как таковом, то есть в значении слов и грамматических категорий данного языка, но, тем не менее, являются общими для всех носителей данного языка.

Предикаты второго подкласса сами по себе указывают на звук. Это и обуславливает запрет на сочетания типа громко рубить, громко бегать. Но описываемые этими предикатами ситуации обычно сопровождаются определёнными звуками.

Тем самым, с точки зрения лексической семантики предикаты первого подкласса принципиально отличаются от предикатов второго подкласса. Это различие интересным образом проявляется в контексте глагола слышать. Если в семантике предиката имеется указание на звук – петь, смеяться, плакать, - то в контексте глагола слышать он может обозначать и процесс, и факт. Например: Я слышал, как она пела и Я слышал, что она пела.

Если же сведения о звуке являются энциклопедическими, то в контексте глагола слышать соответствующий предикат, как правило, может обозначать только процесс. Например: Я слышала, как они прощались у вагона. Глагол слышать выступает здесь в другом значении – он указывает не на восприятие как таковое, а на «знание по слухам».

Заметим, что в контексте глагола слышать предикаты, обозначающие слуховые ситуации – типа скрипеть, тарахтеть, - подобно предикатам первого подкласса (петь, смеяться, плакать) могут обозначать и процесс, и факт. Например: Я слышала, как (что) скрипят немазаные колёса. Что касается зрительных ситуаций типа сиять, расставаться, ослабевать, то они могут выступать лишь в контексте той лексемы глагола слышать, которая указывает на восприятие по слухам. Например: Я слышала, что они расстались.

Как видим, мы выделили четыре класса ситуаций внешнего мира (световые; звуковые; не предполагающие ни излучения света, ни испускания звука; сопровождающиеся звуком) и убедились, что с точки зрения восприятия их человеком они объединяются в три типа. Первый тип – это ситуации зрительные, второй класс – это ситуации слуховые, третий класс – это зрительно-слуховые ситуации. Данные типы не являются языковыми в собственном смысле этого слова: вряд ли в значение слов качаться, стирать или моргать входит указание на то, каким образом воспринимается данная ситуация. Мы сталкиваемся здесь с «энциклопедическими» типами ситуаций – они фиксируются не в толковании слов, то есть не в лексической семантике, а в «наивной энциклопедии».

Деление ситуаций на эти три типа при всей его очевидности отражает всё же не действительность как таковую, а определённое преломление её в языковой картине мира.

Некоторые предикаты, хотя и указывают в первую очередь на звук и поэтому должны были попасть в слуховой класс, всё же тяготеют к соседнему, зрительно-слуховому классу. Например: ругаться, ворчать, шуметь. Так вполне допустимо выражение Я видела, как они ругались. А в разговорной речи допустимо даже Я видела, как она ворчит на него. Последнее высказывание производит впечатление неправильного, но его аномальность гораздо меньше, нежели следующего, абсолютно недопустимого примера: Я вижу, как едет и скрипит телега.

Это связано с тем, что ситуация ворчать предполагает определённое выражение лица субъекта. Этих небольших указаний на внешний вид может быть оказаться достаточно для того, чтобы слуховая ситуация «сдвинулась» в сторону слухового класса.

Выбор именно такого преломления действительности в языковой картине мира имеет внелингвистическую основу. В этом преломлении отражается безусловное доминирование зрения над всеми остальными органами чувств человека.

 Самую главную, самую большую по объёму информацию о внешнем мире человек получает благодаря зрению: мы в первую очередь видим окружающий нас мир и лишь во вторую очередь воспринимаем его ушами. Зрительная информация представляется наиболее полной и точной. Доминирование зрения над слухом отражается не только в «наивной энциклопедии», но и непосредственно в лексической семантике – при отборе компонентов, формирующих значение слова как таковое. Ситуации, которые достаточно часто сопровождаются звуками – вращаться, читать – теоретически вполне могли бы иметь соответствующее указание в толковании, но этого не происходит. Например: - Мать постарела. По телефону с ней говорить теперь невозможно. Не слышит. Читает много. Телевизор смотрит (с. 22).

Как видим, существует три типа ситуаций внешнего мира, с точки зрения восприятия их человеком: зрительные, слуховые и зрительно-слуховые. Но эти типы не являются языковыми, то есть они фиксируются не в лексической семантике, а в «наивной энциклопедии» и отражают определённое преломление действительности в языковой картине мира.