Субстантивация в синхронии и диахронии

1.2 Субстантивация в синхронии и диахронии

Для определения объема и содержания понятий «переход» и «переходность» Адскова Т.П. считает, что существенно разграничение двух видов переходных явлений: трансформационных, связанных с диахроническим преобразованиями, и контаминационных, отражающих синкретичные факты (Бабайцева В.В., 1977). При этом «переходность» определяется как явление, связанное с диахроническими преобразованиями, а «переход» – с синхронными преобразованиями, в результате которых в языке возникают гибридные, синкретические единицы (Адскова Т.П., 1993).

Одни исследователи рассматривают данное явление как процесс завершенный, результатом которого является новая лексическая единица – имя существительное (Виноградов В.В., 1975). Другие исследователи рассматривают этот процесс в более широком плане – как способность имени прилагательного употребляться в значении существительного, как процесс, «охватывающий слова с различной степенью перехода, от едва ощутимого начала до результата» (Смольянинова М.И., 1970).

Детализацией второго подхода является концепция С.Д. Липкина, выделяющего четыре типа субстантивированных прилагательных: 1) прилагательные с начальной субстантивацией; 2) атрибутивно-субстантивные прилагательные; 3) прилагательные с завершившейся субстантивацией; 4) прилагательные с законченной субстантивацией (Липкин С.Д., 1956). В этом ключе выполнена и работа О.М. Доконовой. В зависимости от степени субстантивации она выделяет два типа субстантивированных прилагательных: 1) целиком перешедшие в класс существительных, что сопровождается утратой основного значения признака (полная степень субстантивации); 2) сохраняющие связь с прилагательным, способные в одних случаях выступать в значении признаков, в других – с предметным значением (неполная субстантивация) (Доконова О.М., 1953).

Сущность переходности как явления диахронического состоит в том, что новое слово, возникая на базе исходного, исключает его существование. Во-первых, это слова, у которых нет омонимов-прилагательных в лексическом составе языка (например: портной, нищий). Во-вторых, есть субстантиваты, утратившие словообразовательную соотносительность с омонимичными прилагательными (например: легкие). Наконец, в словообразовательном составе языка известны имена существительные адъективного склонения типа запятая, насекомое, вселенная, которые прилагательными никогда не были. Часто отмечается тот факт, что субстантивированные прилагательные могут возникать не только путем постепенной утраты (эллипсиса) определяемого ими существительного в результате длительного исторического употребления словосочетания (например, прохожий человек à прохожий), но и мгновенно, по модели уже существующих в языке субстантиватов. При этом некоторые исследователи противопоставляют субстантивацию как исторический процесс эллипсиса существительного и словообразование субстантиватов по модели, отмечая, что во втором случае мы имеем дело уже не с морфолого-синтаксическим, а с морфологическим словообразованием и что в этом случае уже нельзя говорить о субстантивации (Марков В.М., 1961). Л.И. Ройзензон называет образование субстантиватов по модели «ложной субстантивацией» (Ройзензон Л.И, 1962).

В толковых словарях русского языка отражены адъективные существительные, не имеющие омонимических форм и никогда их не имевшие: аквараильная (помещение, в котором находятся бассейны, аквариумы для содержания и разведения рыб), касатиковые рукокрылые, актинидиевые и т.п. – они мотивированы существительными и глаголами, производными которых являются. Подобные имена, по-видимому, образованы по модели по аналогии ранее сформировавшихся семантических групп субстаниватов: а) название отрядов, классов, семейств растительного и животного мира (аралиевые, губоцветные и т.п.); б) название помещений (аквариальная, вареничная); в) отвлеченные понятия (содержание).

От аффиксальных, калькурированных, заимствованных и сложных адъективных существительных подобные образования отличаются тем, что они образованы по модели, обусловленной, словообразовательной системой имени прилагательного. Среди анализируемых образований отмечены и сложные адъективные существительные: аистообразные, круглоротые и т.п.

От сложных субъективных существительных, которые возникли в результате сложения компонентов, их отличает то, что они образованы по моделям различных типов сложных прилагательных, ср.: «вагоновожатый» – вожатый вагонов; «диетстоловая» – диетическая столовая; но «крестоцветные» – семейство растений с цветками из четырех лепестков, расположенных крест-накрест. Образование по модели различных типов сложных прилагательных особенно продуктивно в естественнонаучной и технической терминологии.

К субстантиватам синхронного плана, по Лопатину В.В., относятся такие имена существительные, которые склоняются как прилагательные и структурно мотивированы омонимичными именами прилагательными. Например: богатый, больной, взрослый, немой и т.д. (Лопатин В.В., 1967). То есть здесь происходит раздвоение исходной лексемы на две, по-разному функционирующие.

Признание словообразовательного критерия основополагающим при разграничении типов субстантивов субъективного склонения позволило Адсковой Т.П. выявить оппозицию: субстантивы – субстантиваты.

Традиционно в русистике субстантивация рассматривалась преимущественно в диахроническом аспекте. По мнению некоторых исследователей, само понятие субстантивации предполагает исторический подход к материалу (Марков В.М., 1981), с чем не учитывает полностью природу субстантивации как многостороннего языкового явления.

Разграничение синхронии и диахронии при описании языка на любом уровне является методологическим принципом языкознания.

Земская Е.А. определяет два принципиально различных аспекта: «Синхронное словообразование изучает отношения сосуществующих единиц, диахроническое – процессы превращения одних единиц в другие» (Земская Е.А., 1973).

Таким образом, мы видим, что разграничение определений субстантивации в синхронии и диахронии имеет отчетливый характер.

Широкое толкование данного процесса включает в себя все случаи перехода в существительное: не только слов различных классов, но и целых фраз. Более узкое понимание субстантивации ограничивает ее рамками перехода в существительное прилагательных и причастий. В нашей работе мы будем придерживаться именно этой точки зрения. Что касается окказиональной субстантивации мы ограничимся анализом отдельных слов и словосочетаний.

1.3. Проблема разграничения субстантивации как процесса

На разных этапах развития языка различаются две степени переходности:

1. Полная, устойчивая, или узуальная, в результате которой единица, получившая признаки определенной части речи, утрачивает значение первоначальной, исходной части речи.

2. Неполная, неустойчивая, или окказиональная, в результате которой слово, приобретая признаки новой части речи, сохраняет значение прежней, исходной (Лукин М.Ф., 1973).

Учитывая фактор удаленности гибридных слов от своего первоисточника, намечаются четыре стадии процесса субстантивации:

I.        Абсолютная субстантивация (полная, узуальная).

II.      Относительно-полная – субстантивированное употребляется как существительное, но в то же время сохраняет некоторую связь с исходной лексемой.

III.     Традиционная субстантивация, в результате которой появляются слова-омонимы – имена прилагательные и существительные.

IV.    Окказиональная субстантивация, носящая временный характер (Ройзензон Л.И., 1956).

Степень удаленности «конечной» единицы процесса субстантивации от «исходной» определяется различными критериями:

а) длительность употребления прилагательного в роли существительного, частота использования его в речевой практике (Голубева Н.П., Ковалевская Е.Г.);

б) изменение семантики субстантивированного образования (Носкова В.В., Иванова Н.Ф.);

в) изменение синтаксической функции субстантивированного прилагательного (Марков В.М.);

г) способность иметь при себе согласованное определение и невозможность функционирования в качестве согласованного определения (Немченко В.Н.);

д) наличие или отсутствие в системе современного русского языка омонимичных форм (Лопатин В.В.).

По мнению Мигирина В.Н., узуальная субстантивация распространена среди прилагательных и причастий, окказиональная среди других частей речи.

Субстантивированные прилагательные могут вытеснить синонимические существительные. Например, слово знакомый вытеснило существительное знакомец, слепой заменило слепец.

В именах существительных добро, зло, тепло и других выражена качественность, они мотивированы соответствующими однокоренными качественными прилагательными и исторически восходят к субстантивированным кратким прилагательным, а в современном русском языке, согласно концепции В.В. Лопатина, «должны интерпретироваться как относящийся к нулевой суффиксации» (Лопатин В.В., 1967).

Известны единичные случаи узуальной субстантивации личных глаголов. В результате субстантивации возникли слова поцелуй, расстегай. Зарегистрирован ряд выражений, которые возникли на основе одновременного использования субстантивации и словообразования: немогузнайка, незабудка. Местоимения, междометия, служебные слова обычно подвергаются окказиональной субстантивации. Местоимение сам в просторечии может употребляться в значении хозяин, начальник, муж и т.д.

Междометия, союзы и предлоги подвергаются окказиональной субстантивации (Мигирин В.Н., 1971).

Нам представляется, что эти положения не противоречат точке зрения, принятой нами.

2. Субстантиваты в поэтическом контексте

В словообразовательном аспекте субстантивация впервые глубоко и всесторонне исследована В.В. Лопатиным. Им был введен термин «субстантиват», дана классификация словообразовательных типов субстантиватов. Об узуальной и окказиональной субстантивации Лопатин отметил, что»… в обоих случаях в равной степени можно говорить об образовании нового слова – субстантивата, омонимичного прилагательному; различие же заключается только в отнесенности фактов узуальной субстантивации к языку, а фактов окказиональной субстантивации – к речи» (Лопатин В.В., 1967). Рассмотрим первый случай с приведением примеров из поэтического произведения.