Марта во Пскове Император Николай II отрёкся от престола в пользу своего брата – великого князя Михаила

15 марта во Пскове Император Николай II отрёкся от престола в пользу своего брата – великого князя Михаила.

Была составлена телеграмма:

«Ставка. Начальнику штаба.

В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущие дорого нашего Отечества требуют доведения войны, во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Государственною Думою, признали Мы за благо отречься от Престола Российского и сложить с Себя Верховную Власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаём наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним повиновением Царю в тяжёлую минуту всенародных испытаний и помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

Николай».

И подписал эту бумагу карандашом.

В эту ночь бывший Император Николай Александрович коротко и сдержанно запишет в дневнике: «Пришли ответы от всех командующих… Суть та, что во имя спасения России, удержания армии на фронте… нужно сделать этот шаг. Я согласился… В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман».

В это время в Царском никто ещё ни чего не знал:

«День 15 марта проходит в нервном ожидании развёртывающихся событий. Ночью Боткина приглашает к телефону один из членов временного правительства и спрашивает о состоянии здоровья Алексея Николаевича. (По городу как мы это потом узнали, распространился слух о смерти наследника.)

Волнение Императрицы продолжается и на следующий день. Уже трое суток она ничего не знает о Государе, и вынужденное бездействие усиливает её беспокойство.

Окало полудня до дворца доходит весть об отречении Императора. Императрица об этом тоже узнаёт, но с негодованием отвергает этот слух как злостную выдумку. Немного погодя приходит Великий Князь Павел и эту весть подтверждает. Сомнений нет…

Отчаяние Императрицы беспредельно, но её огромное мужество её не оставляет. Я вижу её снова вечером у Алексея Николаевича: её лицо невозмутимо, но на нём лёг отпечаток силы воли, почти сверхчеловеческой. Она пришла, как обычно, к своим детям, чтобы ничто не смущало больных, которые ничего не знают о том, что произошло со времени отъезда Государя в Ставку. Поздно ночью мы узнаём, что Великий Князь Михаил тоже отрёкся и что судьбу России должно решить Учредительное собрание».

Телеграф был захвачен, и лишь через несколько дней после отречения Александра Фёдоровна смогла получить весточку от мужа. Последние её телеграммы к Николаю Александровичу возвращались обратно с издевательской надписью на конверте: «Адресат не известен».

Ситуация во Дворце быстро ухудшалась. Воду теперь таскали вручную из пруда в парке. Электричество отключили, лифт не работал, и Александре Фёдоровне с больным сердцем было всё труднее взбираться по ступенькам к своим больным. Она задыхалась и часто была на грани обморока.

Александра Фёдоровна ожидала приезда Николая Александровича; её всё более тревожила возрастающая враждебность солдат дворцовой охраны и радикально настроенных членов Временного правительства. Несколько дней вместе с фрейлиной Вырубовой она жгла личные бумаги: частные письма от бабушки – королевы Виктории, от отца, многие из писем Николая Александровича, которые он писал в период ухаживания за нею – всё пошло в огонь. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел эти дорогие для неё записи, и оставила ту часть переписки между нею и Николаем, которая могла бы понадобиться в качестве защиты на суде, если таковому суждено быть.

Прощание с армией

Царский поезд, ставший пленному Государю тюрьмой, уезжает в Ставку. «Победители» милостиво разрешили бывшему Царю и Верховному Главнокомандующему попрощаться с армией.

Поздно вечером 16 марта Государь возвратился в Могилёв, куда на следующий день прибыла Государыня Императрица Мария Фёдоровна. В Могилёве на вокзале Николая встретил генерал Алексеев. На допросе он показал, что бывший Император был чрезвычайно бледен, но в то же время поражал самообладанием. Ни слова упрёка не услышал Алексеев. Отвергнутый монарх не требовал ничего по отношению к себе.

Государь прощался с чинами штаба. Вечером 20 марта он собственноручно составил своё прощальное обращение к Русской армии:

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения Моего за Себя и за Сына Моего от Престола Российского власть передана Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжении двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжёлую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последние усилие противника. Эта война должна быть доведена до полной победы. Кто думает теперь о мире, кто желает его – тот изменник Отечеству, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестную нашу Родину, повинуйтесь Временному Правительству, слушайте ваших начальников. Помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу. Твёрдо верю, что не угасла в наших сердцах беспредельная любовь к нашей великой родине. Да благословит вас Господь Бог, и да ведёт вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.

Николай. Ставка»

Это был последний приказ Императора Николая Александровича, так и не дошедший до войск. Как известно революционная власть запретила его распространение.

В этот трагический и скорбный час у Государя было одно желание – облегчить задачу правительства, которое лишило его престола. Его единственным опасением было, чтобы только что совершившиеся события не имели на армию пагубного воздействия, которым мог воспользоваться неприятель.

Арест Государя и Государыни

Постановлением Временного правительства была учреждена Верховная чрезвычайная следственная комиссия, которая должна была обследовать деятельность носителей высшей власти старого строя и всех вообще лиц, приковывавших к себе внимание общества своими действиями во вред интересам страны. Говоря проще Николай Александрович и Александра Фёдоровна с этого момента находились под следствием.

В последние дни пребывания Государя в Ставке, генерал Алексеев вёл переговоры с Временным правительством о свободном проезде его в Царское, свободном там пребывании, и свободном отъезде за границу через Мурман.

Свидетель Лукомский показал на следствии, что Временное правительство гарантировало свободу Императору и отъезд его с семьёй за границу.

21 марта в Могилёв прибыли члены Государственной Думы Бубликов, Вершинин Грибунин и Калинин. В ставке ждали их, думая, что они командированы Временным правительством «сопровождать» Императора в Царское. Но когда Государь сел в поезд, эти лица объявили ему через генерала Алексеева, что он арестован.

Арест Государыни произошёл в тот же день, как и арест Государя, - 21 марта. Он был выполнен генералом Л. Корниловым, бывшим тогда в должности командующего войсками Петроградского военного округа.

При этом аресте присутствовало только одно лицо: новый начальник Царскосельского караула полковник Кобылинский, назначенный к этой должности Корниловым.

Государыня приняла их в одной из комнат детской половины. Корнилов сказал ей: «Ваше Величество, на меня выпала тяжёлая задача объявить Вам постановление Совета Министров, что Вы с этого часа считаетесь арестованной».

После этих кратких слов Корнилов представил Государыне Кобылинского. Затем он приказал ему удалиться, оставшись наедине с Императрицей, Корнилов старался успокоить её и убеждал, что семье не грозит ничего худого.

Затем Корнилов собрал находившихся во дворце лиц и объявил им, что все, кто хочет остаться при царской семье, должны подчиниться режиму арестованных.

В тот же день произошла смена караула. Сводный полк, охранявший дворец ушёл. Его заменил лейб-гвардии Стрелковый полк.

«21 марта примерно в 10 часов утра, Императрица завёт меня к себе и говорит, что генерал Корнилов приезжал ей объявить от имени Временного правительства, что Государь, и она арестовываются и что все, кто не желает подчиниться тюремному режиму, должны покинуть дворец до 4 часов. Я ответил, что остаюсь».