Красота и богатство лирики Есенина

1.1 Красота и богатство лирики Есенина.

1.1.1. Особенности художественного стиля.

Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, повторы, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев ("черемуха душистая", "рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани", "во мгле сырой месяц, словно желтый ворон... вьется над землей"). Немаловажную роль в поэзии Есенина, как и в народных песнях, играют повторы. Они используются для передачи душевного состояния человека, для создания ритмического рисунка. Есенин употребляет повторы с перестановкой слов:

С моей душой стряслась беда,

С душой моей стряслась беда.

Поэзия Есенина насыщена обращениями, часто это обращения к природе:

Милые березовые чащи!

Используя стилистические особенности народной лирики, Есенин как бы пропускает их через литературные традиции и через свое поэтическое мироощущение.[[2]]

В своей книге “Некрополь” Ф. Ходасевич утверждал, что красота родных рязанских раздолий и русского слова, песни матери и сказки бабушки, Библия деда и духовные стихи странников, деревенская улица и земская школа, лирика Кольцова и Лермонтова, частушки и книги – все эти, порой крайне противоречивые, влияния способствовали раннему поэтическому пробуждению Есенина, которого мать-природа столь щедро наделила драгоценным даром песенного слова. [[3]]

Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядела у него простой и незамысловатой. Это происходило потому, что эпитеты, сравнения, метафоры Есенин находил в народной речи:

За ровной гладью вздрогнувшее небо

Выводит облако из стойла под уздцы.

Или:

Воробушки игривые,

Как детки сиротливые.

Так же как и для народа, для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств, т. е. приём олицетворения:

Клен ты мой опавший,

клен заледенелый,

Что стоишь, нагнувшись,

под метелью белой?

Или что увидел?

Или что услышал?

Словно за деревню

погулять ты вышел.

Настроения и чувства Есенина, как и народа, созвучны природе, поэт ищет у нее спасения и успокоения. Природа сопоставляется с переживаниями человека:

Не нашлось мое колечко.

Я пошел с тоски на луг.

Мне вдогон смеялась речка:

«У милашки новый друг».

Е. С. Роговер высказывал мнение, что есенинская поэзия зрелых лет также обращена к прекрасному. Поэт умеет находить в природе, человеке, истории и современности по-настоящему красивое, самобытное, чарующее своей поэтичностью и неповторимостью. При этом он может так сопрягать эти разные начала бытия, что они взаимопроникают друг в друга. Поэтому Есенин природу опять же очеловечивает, а личность уподобляет образа родного ландшафта, ценя естественное начало в человеке и высоко ставя его природосообразные поступки. Эти же свойства он ценит и в себе[[4]]:

Сердцем я всё такой же,

Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.

…………………………………………………………………..

… Башка моя, словно август,

Льётся бурливых волос вином.

……………………………………………………………………

… В сердце ландыши вспыхнувших сил.

…………………………………………………………………….

… Тот старый клён головой на меня похож.

Нередко нас поражает способность Есенина переживать очарование прекрасным, проявить себя, говоря словами лесковского Флягина, как “красоты любитель”. Есть у него стихотворение, которое можно образно назвать лесковским. Это стихотворение “Не жалею, не зову, не плачу…”.

Стихотворение строится как монолог человека, подводящего итог своей многотрудной, но яркой, полной событиями жизни. Лирический герой, как лесковский странник, исходил нескончаемые дороги Отчизны, влекомый “духом бродяжьим”, испытывающий особое очарование тишиной и грустно переживающий ныне своё увядание. С восторгом лирический герой говорит о “о стране берёзового ситца”; ощущает, как “тихо льётся с клёнов листьев медь”; кажется ему, будто он вновь

… весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Невольно вспоминается лесковский Ахилла Десницын, тоже впервые появляющийся на страницах романной хроники “Соборяне” на красном коне, облитом радужными лучами восходящего солнца. Прежняя игра недюженных сил, заразительная восторженность и беспредельная широта души ощущаются в неожиданном восклицании, вырвавшемся из груди есенинского лирического героя:

Дух бродяжий! Ты всё реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Но монолог-воспоминание этого скитальца произнесён и эстетически оформлен как элегия. И оттого в первой и последней строфах звучит родственный грустный мотив увяданья природы и человека:

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Чуткий к эстетическому богатству сущего, Есенин “расцвечивает” явления окружающего мира: “Покраснела рябина, / Посинела вода”; “Лебединое пенье / Нежит радугу глаз…”. Но эти краски он не придумывает, а подсматривает в родной природе. При этом он тяготеет к чистым, свежим, интенсивным, звенящим тонам. Самым распространённым цветом в лирике Есенина оказывается синий, далее голубой. Эти краски в своей совокупности передают цветовое богатство действительности.