Турецкая конституция 1982 года о правах национальных меньшинств. Эволюция правового положения курдов в Турции

1.2 Турецкая конституция 1982 года о правах национальных меньшинств. Эволюция правового положения курдов в Турции

За весь республиканский период в Турции не было принято ни одного специального закона, который признавал бы национальные права курдов. Конституция, принятая в результате референдума 7 ноября 1982 г., игнорировала чаяния курдского народа, не признавала за ним никаких прав. Более того, она являлась законодательным выражением ассимиляторской политики турецких правящих кругов в целом по отношению к национальным меньшинствам Турции. Формально основной закон провозглашал равенство всех граждан, однако знакомство с его статьями показывает, что даже такого равенства нет, что она пропитана крайним национализмом. Так, например, в статье 42 говорится: «Никакой язык, кроме турецкого, не должен преподаваться в качестве родного языка турецким гражданам в любых образовательных учебных учреждениях»^[27].

Статьи 37-44 Конституции посвящены защите прав немусульманских меньшинств^[28]. Но курды не попадают под защиту этих статей. Более того, все принятые мероприятия, относящиеся в той или иной мере к этой проблеме, были направлены главным образом на насильственную ассимиляцию курдского населения. Как отмечает французский исследователь С. Эдмундз сегодня курдам «запрещают иметь свои школы, учиться на родном языке, выпускать книги, газеты и журналы, создавать очаги культуры, организовывать радио- и телепередачи, создавать национальные общественные и политические организации, делать все то, что напоминало бы о курдском происхождении»^[29].

Ущемляют права курдов и другие статьи Основного закона. В Конституции 1982г. отмечалось, что «турецкое государство - территориально и национально - независимое целое». Турецкая Конституция игнорирует существование курдского народа. Например, в статье 54 говорится, что «каждый, кто связан с турецким государством узами гражданства - турок». В результате десятки курдских патриотов были казнены без суда и следствия по законам чрезвычайного положения, по сей день, в тюрьмах томятся сотни представителей курдской интеллигенции по обвинению в терроризме и сепаратизме.

В 90-ые гг. турецкие правящие круги, желавшие полностью включиться в общеевропейские процессы, под давлением внутренних и внешних факторов были вынуждены принять шаги по демократизации общественно-политической жизни стране. Так, турецкий парламент в ночь с 11 на 12 апреля 1991г., принял представленный правительством законопроект, который снимал запрет на использование курдского языка. Правда, как и прежде, запрещал обучать на курдском языке в школах, не разрешалось издавать на нем газеты и книги, вести передачи на радио и телевидении, говорить, делать заявления на политических и общественных собраниях. Закон, по существу, разрешал лишь говорить по-курдски у себя дома и во дворе. Был принят также Закон № 3713 «О борьбе с терроризмом»^[30], который своей отдельной статьёй отменял статьи 140, 141, 142 и 163 уголовного кодекса^[31].

Статья 141 была направлена конкретно против тех лиц и организаций, кто «путём насилия» стремился «ликвидировать какой-либо социальный слой»; «установить власть одного социального слоя над другими»; «ликвидировать существующий в стране экономический или общественный строй». Речь шла также и о намерении «установить личную либо групповую власть, противоречащую республиканским и демократическим принципам». В зависимости от степени участия в заговоре обвиняемые приговаривались к тюремному заключению на срок от 8 до 15 лет. Для заговорщиков, занимавших государственные посты, устанавливалась смертная казнь. Дополняющая её статья 142 определяло уголовное наказание за пропаганду действий, перечисленных в статье 141. Статья 163 УК была специально посвящена пресечению деятельности лиц и организаций, использующих религию вкачестве инструмента подрывной деятельности против государства^[32].

Следует отметить, что по этим статьям турецкого уголовного кодекса было осуждено 100 тыс. человек, в отношении более 70 тыс. человек, с 12 сентября 1980 г. по февраль 1991 г. были возбуждены уголовные дела. В соответствии с новым законом предполагалось освободить из тюрем более 43 тыс. человек^[33].

Далее, желая добиться ратификации Европейским парламентом турецко-европейского таможенного союза, турецкие власти 26 июля 1995 г. внесли поправки в 17 из 177 статей Конституции. В результате этих поправок Турция стала более демократичной, однако многие статьи этой Конституции, вызывавшие протесты мировой общественности, равно как и репрессивные статьи турецкого уголовного кодекса и антитеррористического закона, сохраняли силу^[34].

Так, осталось неизменным положение, содержащееся в преамбуле Конституции и, по существу, отвергающее право курдского народа на свое существование. В ней, в частности говориться, что, суверенитет полностью и безусловно принадлежит турецкой нации и что не должны допускаться высказывания и заявления, противоречащие турецким национальным интересам, турецкой истории и моральным ценностям, а также принципам национализма и в целом учению Ататюрка. Во второй статье Конституции Турецкая Республика прямо называется государством, опирающимся на националистические идеи Ататюрка. Следует отметить, что Конституция все еще остается несовместимой с положениями Европейской конвенции по правам человека.

Глава II. Северо-западный Курдистан в политике турецкого правительства

После государственного переворота в 1980 г., усилились репрессии турецких властей, которые нанесли значительный удар по курдскому движению. На протяжении рассматриваемого периода жандармерия и полиция действовала в Курдистане фактически в качестве оккупационной армии. В акциях подавления участвовали воинские части и силы безопасности, а также, наемные вооруженные турецкие крестьяне, так называемые «сельские стражи», которых официальная пропаганда настраивала против курдского движения. В оккупированных районах турецкая жандармерия создавала тяжелые экономические и социальные условия, умышленно лишала коренных жителей предметов первой необходимости, вынуждая местное население оставлять родные места и искать убежище в других районах. Это всё ежегодно обходилось турецкой стороне в 6-10 млрд. долларов США^[35].

Правящие круги не только не стремились к справедливому решению курдской проблемы, но даже не признавали существование курдского народа в качестве этноса. До начала 80-х годов слово «курд» официально никогда не употреблялось в Турецких СМИ: газеты, журналы говорили о «положении на востоке», о «сепаратистах», о «горных турках», но никогда - о «курдах»^[36].

Турецкое руководство отказывалось рассматривать курдскую проблему как политическую и утверждало, что «корень зла» кроется только в экономике^[37].

Своей внутренней и внешней политикой, основанной на национализме, турецкая буржуазия укрепляла национальные привилегии конкретными классовыми интересами. Турецкое правительство формировало сильные военные и правоохранительные структуры, предназначенные для подавления народных волнений. Продолжая придерживаться консервативных позиций в курдском вопросе, силы национал-шовинизма Турции всячески старались утвердиться в рамках государственного аппарата, руководствуясь принципом извлечения максимальной выгоды из любого конфликта и противостояния. Традиционно правые и националистические прослойки Турции отказывались воспринимать курдский народ, приравнивая это к предательству по отношению к родине.

Так, за шестнадцать лет военных действий (15 августа 1984 г. - 14 августа 1994г.) в Турецком Курдистане, в котором было введено чрезвычайное положение, погибло около 37 тыс. человек^[38]. Из них со стороны правительственных сил 24 180 человек, в том числе 16 642 солдата, 509 офицеров, 3005 полицейских, карателей из числа спецвойск и агентов спецслужб, 4024 «сельских стражей»; со стороны ПКК погибли 4500 боевиков^[39].

В результате действий турецких карательных сил с 1984 по 1996 год были выселены жители более 2500 курдских деревень, подверглось бомбежке 30 городов, погибло при этом от 8 до 10 тыс. граждан. Более 500 пропали без вести после того, как были взяты под стражу турецкими войсками и спецслужбами, 600 человек умерли под пытками в тюрьмах, 110 курдских политиков, 25 журналистов, 15 докторов, 15 юристов, 6 профсоюзных деятелей, более 30 религиозных лидеров были убиты. О государственном терроризме свидетельствовал тот факт, что 5 млн. курдов^[40], граждан турецкого государства, вынуждены были покинуть обжитые места и эмигрировать в другие районы страны, в том числе и страны Запада в которых по разным оценкам проживало 600-800 тысяч.[41], спасаясь от расправы со стороны собственных властей. По мнению российского исследователя Ш.Ашири: «целью этих военных операций являлся разгром, удушение не только сторонников партии рабочих Курдистана, но и всех левых, действующих в Восточной и Юго-Восточной Анатолии»[42].

Таким образом, Турецкая Республика обеспокоенная тезисом о так называемом курдском сепаратизме, продолжала массовое непризнание и подавление курдского народа и считала, что такими методами она решит проблему.

По этому поводу, хотелось бы отметить интервью, в котором видный политический деятель Турции Исмаил Джем излагает логику турецкого руководства по отношению к Курдистану: «Мы всегда серьёзно относились к вопросам национальной и территориальной целостности страны. И этот принцип является частью нашей внешней политики... Мы готовы его защищать.... Если у наших границ будет создано курдское государство, мы получим опасный очаг напряженности и конфликтов, подобный тому который наблюдаем между израильтянами и палестинцами... Столкновения между арабами и курдами станут неизбежными»[43].

Особенно жесткую позицию в курдском вопросе заняло турецкое правительство в период кризисной ситуации в Персидском заливе. В этот период Турция увеличила численность своих войск, дислоцированных в юго-восточных районах страны, до 180 тыс. человек . До иракского вторжения в Кувейт в августе 1990 г. турецкое правительство держало в этих районах около 65 тыс. военнослужащих, действовавших при поддержке 35 тыс. жандармов и полицейских^[44].

Турция принимала меры для обеспечения репрессивных мер и против зарубежных курдов. Она предложила Ираку, Ирану, Сирии разрешить турецким войскам переходить границы с этими странами для преследования и разгрома поселений курдов в приграничных районах. Власти Ирана и Сирии не согласились с этим. Однако между Турцией и Ираком быладостигнута договоренность, по которой турецким вооруженным силам было разрешено преследовать курдских борцов по воздуху и суше на иракской территории, в районе границы на расстоянии 10-15 км от нее. Такие операции проводились неоднократно, и в результате турецкие войска свободно пересекали границу с Ираком, чтобы разгромить приграничные населенные пункты курдов, где располагались отряды ПКК[45].

За время ведения войны в Курдистане, власти не сумели создать маломальский авторитет среди местного населения. Регулярные войска, находившиеся на востоке страны, во многом были деморализованы. К примеру, по данным министерства обороны «за декабрь 1998г. 250 тысяч военнообязанных отказались служить в армии, поэтому не случайно был принят закон о продлении на три месяца срока действительной службы»[46]. Следует учесть и то, что экономическое положение страны ухудшилось, а внешний долг в 1990 году вырос до 60 млрд. долларов США , продолжая расти он в 1995 году достиг отметки в 70 млрд.[47]. Это означало, что рост инфляции в стране был прямо связан с войной в Курдистане. Тем не менее, война против курдов была продолжена. Итогом войны стало вовлечение турецкой экономики в пучину кризиса, выход социальной сферы за рамки нормальных процессов.

Правительство, объявляя «террористами» курдских партизан, само проводило государственную политику террора и геноцида по отношению к многомиллионному народу, что вызывало протест и возмущение даже союзников по НАТО (см. Приложение №3).

Что бы оправдать антикурдские военные меры, турецкие правящие круги с помощью средств массовой пропаганды проводили дискредитацию курдского движения, выдвигая против курдов ряд обвинений. Главным изних было обвинение в стремлении курдов расчленить Турцию и установить в стране коммунистический режим. Обвиняя курдское движение в подрывной деятельности, власти не только искали повод для расправы с борьбой курдов, но и стремились отвлечь массы от борьбы за свои права.

Наряду с военными акциями, турецкие правящие круги применяли административно-полицейские меры, которые, по их мнению, должны были содействовать подавлению национально-освободительной борьбы курдов. При этом власти пытались использовать неоднородность движения и раскол в нем. Так, 4 апреля 1985г. были приняты два дополнения к Закону о деревнях, в соответствии с которым были созданы так называемые «сельские стражи», официально обязанные защищать жителей села от посягательства на их жизнь и имущество[48]. Однако вскоре эти новоявленные «стражи» под видом поисков «террористов» стали совершать различные насилия и издевательства над мирным населением. «Сельские стражи» действовали как военная сила в дополнение к жандармерии, армейским «коммандос» и полиции. В каждой деревне имелись два или три «сельских стража», численность которых уже к марту 1987 г. составило 6 тыс. человек. В конце 1992г. число «временных сельских стражей» достигло примерно 35 тыс., из коих восемь-десять тысяч относились с симпатией к ПКК .

Согласно инструкции, «сельский страж» имел право применить оружие:

- против лиц, напавших на него, либо угрожающих его жизни;

во время своей работы, если он не видит других способов спасения члена общины;

если он хочет арестовать подозреваемого, который оказывает сопротивление;

если убийца, который был арестован, попытается сбежать;

- если какое-либо лицо появится в запретной зоне;

- если он неожиданно натолкнулся на «бандитов» .

В начале 1990-х гг. турецкие власти пытались доказать международному сообществу, что уважают самобытность нетурецких народов, например, легализовав в 1991 г. курдский язык как средство общения, а также разрешив частным и государственным каналам радио- и телевещание, помимо турецкого, и на других языках и наречиях. И хотя турецкий язык, будучи государственным, все еще продолжает быть единственно допустимым языком преподавания и обучения в государственных школах, парламент разрешил открывать частные курсы по изучению языков, потребляющихся гражданами страны в быту, а также включать их в программы частных школ. Из законодательства был изъят запрет на ношение определенных имен, за исключением тех, которые, по закону, противоречат общей морали и оскорбительны для общества. Возможно, таким образом, были реабилитированы курдские имена. Были внесены изменения в статьи, касающиеся судебной системы, снижения возрастного ценза с 21 до 18 - на право стать членом политической партии, с 30 до 21 года - на право быть избранным в различные государственные органы и т.д. Немалую роль в этом процессе играло и играет стремление турецкого правительства привести свое законодательство в соответствие с требованиями ЕС .

Однако всё вышесказанное не означает, что официальная политика турецкого правительства, в основе которой лежит силовое решение курдского вопроса, за последнее время претерпела какие-либо существенные изменения. Захват турецкими спецслужбами лидера РПК А. Оджалана в 1999г.З и вынесение ему смертного приговора - яркое тому свидетельство. Но необходимо понимать, что в арсенале турецких правящих кругов все же имеются и политические возможности решения затянувшейся и очень опасной по своим последствиям проблемы, которая с некоторых пор все более перестает быть чисто турецкой. Так, быстрое решение курдской проблемы может существенно повлиять на выбор путей прокладки стратегических трубопроводов, которые в наступившем столетии будут снабжать энергоносителями значительную часть населения Земли. Известно, что в случае стабилизации положения в курдских районах именно через них может пойти нефть иракского Курдистана и Каспия . Турция уже давно мечтает о превращении страны в связующий элемент между восточными и западными цивилизациями, возрождении «шелкового или нефтяного» пути из Азии в Европу . По этому поводу хочется заметить, что именно этот фактор становится определяющим в решения курдской проблемы, а так же и её обострения. Выгодное экономико-географическое и стратегическое положение Курдистана это та основа, в которой кроется суть политики, при этом немалую роль играют отголоски традиционной политики панисламизма и пантюркизма.

Турции предстоит еще пройти длинный и трудный путь, прежде чем (и если) она станет полноправным членом ЕС. Турецкому правительству необходимо провести законодательные реформы, прежде всего в сфере прав человека в плоскость практических дел, главные из которых обеспечение прав национальных меньшинств, в первую очередь курдов, и прав женщин, прекращение пыток в турецких тюрьмах, гарантии свободы слова и вероисповедания, а также реальные перемены в судебной системе страны.

Глава III. Национально-освободительная борьба курдского народа

Медленные темпы социального, экономического и политического развития восточных вилайетов Турции, двойственность политики правительства в регионе, низкий жизненный уровень курдского населения предопределили курдское сопротивление в стране.

Оценивая роль курдов в политической жизни Турции в 80-90 гг. XX века можно с уверенностью говорить, что уже с середине 80-х годов наступил качественно новый этап в развитии курдского национально-освободительного движения. Он прежде всего характеризуется массовостью и ростом самосознания, так как в выступлениях принимали участие практически все слои курдского общества, объеденённые ненавистью к национальному гнёту, господству турецкой буржуазии и бюрократии. По мере развития этого национально-освободительного движения всё большую роль в нем стала играть курдская интеллигенция, которая выступая от имени своего народа, выдвигала лозунги независимости Северного (Турецкого) Курдистана, что, по её мнению, должно было бы объеденить все слои курдского общества в борьбе за национальные права^[49].

В национально-освободительном движении Турецкого Курдистана, как в прочем и в целом Курдистане, сформировались и получили развитие два крупных политических течения: регионально-реформистское и радикально-демократическое^[50].

Первое из них характеризуется преднамеренным сужением политических и других программ до рамок региона, склонностью к соглашательству и сепаратизму, непоследовательностью в выборе путей и средств достижения своих целей. Её лидерам свойственна чрезмерная переоценка роли внешних сил в решении курдской проблемы и непоследовательность в выборе союзников. Это течение в большей степени имеет прозападную ориентацию и используетсязападными державами для обеспечения своих политических и стратегических интересов в регионе. Однако в Турецком Курдистане это течение не стало определяющим, по крайне мере в анализируемый период.

Второе, радикально-демократическое, в основу своей стратегии пыталось ставить общекурдские проблемы и конечной целью объявляло создание единого, независимого государства, включающего в себя всю территорию исторического расселения курдов. Это течение рассматривало курдов как единый этнос, а Курдистан - как единое политико-территориальное целое. Его представители были принципиально не согласны ограничивать свои стратегические цели автономией курдов в рамках существующего государства и расценивали положение современного Курдистана как колониальное. Поэтому свою борьбу они определяли как антиколониальную со всеми вытикающими отсюда международно-правовыми последствиями.

Лидеры радикально-демократического течения в курдском движении не исключали поэтапности в решении курдской проблемы, в том числе и временной автономизации. Учитывая специфические условия борьбы, которую в то время вели политические силы этого течения и прежде всего Партия Рабочих Курдистана, первостепеное внимание уделялось формированию эффективной военной организации и оказанию вооруженного давления на правительство страны. Использование активных методов борьбы, в том числе вооруженных, дало противникам курдского движения за национальное освобождение повод классифицировать его как терроризм и ставить вне закона курдские политические партии и движения^[51].

С середины 70-х гг. XX века наблюдается всплеск курдского национального самосознания и политизации значительной части курдского населения. Начало этому процессу положило создание в 1978 г. запрещенной в настоящее время Рабочей партии Курдистана, которая в отличии от большинства других курдских организациий строилась не по племенному принципу, а привлекала всех, кто готов был бороться за национальноеосвобождение. С этого времени она становится определяющим течением в курдском национально-освободительном движении.

Была разработана Программа национального освобождения. Несмотря на то, что в программе имеется ряд серьезных теоретических упущений, она страдает высокопарностью стиля, в ряде мест не отражает реальной действительности, все же это первый серьезный документ, в котором сделана попытка изложить цели и задачи борьбы, в условиях, когда, несмотря на реакционную политику турецких политику турецких правящих кругов, направленную на ассимиляцию национальных меньшинств, курдский народ в Турции сохраняет свою национальную самостоятельность, родной язык, культуру и традиции.

После военного переворота 1980 г. руководство партии во главе с её лидером А.Оджаланом эмигрировало из страны и нашло себе пристанище в ливанской долине Бекаа, подконтрольной Сирии, где в течении нескольких лет оно смогло накапливать силы и ресурсы и вести пропаганду в курдских районах Турции^[52].

Реакция наступила в 1984 г., когда РПК оъявило начало вооруженной борьбы за создание на территории Турции независимого курдского государства. Вскоре отдельные вооруженные стычки между бойцами РПК (ППК) и правительственными войсками переросли в полномасштабную гражданскую войну в юго-восточных районах страны. К моменту ареста в 1999г. Лидера РПК А.Оджалана итог противоборства составил 30 тыс. человек убитыми^[53].

РПК образовалась как левая партия марксистского-ленинского толка (См. Приложение 1,4), поэтому в своей борьбе она получила поддержку ряда других левых и прокоммунистических организаций, таких, например, как: Революционная левая, Турецкая Рабоче-Крестьянская освободительная армия, Красная Армия народной коммунистической партии и фронта Турции и рядамеждународных коммунистических и националистических организаций. Была создана организация «Левое единство Турции и Турецкого Курдистана». Однако из-за отсутствия политического единства в курдском движении и разногласий эта организация к концу 1988 г. распалась^[54].

Начав вооруженную борьбу 15 августа 1984 г., РПК до 1991 г. вела её довольно вяло, ограничиваясь, в основном, отдельными терактами, как в курдских районах, так и в крупных городах, прежде всего, в Стамбуле. Эскалация насилия в 1991 г. была связана с событиями в Персидском Заливе, в результате которых иракское правительство утратило контроль над своими северными границами. В результате этого, турецкие курды получили возможность свободно перемещаться по территории Северного Ирака и приобрели каналы доставки оружия из Ирака, Ирана, Сирии, Ливии, а также из Греции и Южного Кипра.

Первые крупные столкновения РПК с турецкими силами безопасности произошли 21 марта 1991 г. в день Науруза и продолжались вплоть до ареста лидера РПК.

Однако параллельно с этим в курдском движении вызревают идеи о прекращении огня и переходе к мирному решению проблемы. Так начиная с конца 80-х курдская сторона пытается снять остроту проблемы парламентским путём и на международной арене. Её обсуждение на различного рода международных форумах становится обычным делом: Парижская конференция (1989 год), конференция в Брюсселе (1994 год), в Москве (1994 год), конференция в Бонне (1996 год)^[55]. В этой ситуации следует вспомнить и «Ганноверский призыв»^[56].

В это время действует около десяти нелегальных партий и организаций, как за границей, так и на территории Турции. Одними из наиболее влиятельными являлись упомянутая выше ПРК, НОК-СО (См. Приложение 7), Коммунистическая партия, Демократическая партия и т.д. По этому поводу хочется отметить, что ещё в июне 1988 г.¹ в Швеции был создан фронт Освободительное движение Курдистана (Тевгер). В него вошли восемь политических партий и групп из Турецкого Курдистана. Фронт призвал ООН и связанные с нею организации, демократические страны, партии, гуманитарные общества, молодежные и женские организации, всех честных людей выразить солидарность с борьбой курдского народа (См. Приложение 5).

В обозноченный период, особенно в последние годы, в связи с глобальными изменнеиями в геополитической картине мира существенно изменилось и и место курдского вопроса в системе международных отношений. События в Курдистане оказались в постоянном поле зрения мировой общественности и средств массовой информации, справедливая борьба курдского народа за свои неотъемлемые национальные права вызывает сочуствие и поддержку либерально-демократических кругов во всем мире, имеющих большой политический вес и оказывающих влияние на политику не только правительств, но и международных организаций. Главное, что курдская проблема стала уже не пульсирующей от случая к случаю, а постоянной темой международной жизни. На ближневосточной же арене, в связи с окончанием "холодной войны" и наметившимся постепенным переходом главного конфликта региона - арабо-израильского - из остро конфрантационной в переговорную стадию, курдская проблема приковывает к себе все большее внимание.

В итоге хочется сказать, что с учетом негативных сторон внутреннй обстановки в стране, а также под воздействием международных правовых, парламентских и общественных организаций в верхних эшелонах турецких властей и в турецком обществе в целом постепенно вызревает понимание необходимости признания курдов как народа. Предложенная бывшим президентом Турции Т.Озалом идея курдской автономии находит все большую поддержку.

Заключение

1. Политика турецкого правительства была направлена на социально-экономическую эксплуатацию восточных вилайетов Турции, использование региона в качестве аграрно-сырьевого придатка растущей турецкой экономики. Господствующие на территории турецкого Курдистана силы не давали курдскому народу возможностей ни для формирования внутреннего рынка, ни для развития национальных и политических связей. Отсутствие государственных программ экономического и социального развития курдских провинций, их остаточное финансирование предопределили медленные темпы социально-экономического развития Северо-Западного Курдистана.

2. Курдский народ в Турции был лишен элементарных конституционных прав и подвергался дискриминации и ассимиляции. Консервативные элементы в Турции считают признание прав курдского народа на образование, использование средств массовой информации на родном языке и др. попустительством сепаратизму, угрозой национальной безопасности. Сторонники подобного мировоззрения сами превратили проблему, которую можно было бы решить в русле демократического консенсуса, в тяжелейшую проблему в масштабе всего государства.

3.  Для турецких правящих кругов характерно проявление наиболее жестокой политики в отношении курдского народа, в основе которой лежит силовое решение курдского вопроса, несмотря на его готовность к коллективным поискам всеобъемлющего урегулирования данной проблемы. Политика турецких властей нереалистична, ибо считает курдов гражданами второго сорта, или не признают существование этой нации вообще, Такая политика лишь способствует углублению конфликта, делает его перманентным и трудноразрешимым.

4.  В конце XX вв. борьба курдов принимает региональный характер. Происходят не только значительные изменения в курдском освободительном движении, но и в динамичном развитии самой геополитической ситуации вокруг Курдистана, а значит и в политико-теоретическом подходе к существующим проблемам. Основная тенденция в этом плане состоит в отходе от чрезмерно идеологизированных и крайне радикальных иллюзий и в повороте к поиску реальных компромиссных решений невоенными средствами. Главной политической целью по-прежнему остаётся борьба за единый и независимый Курдистан силовыми методами, а главной движущей силой борьбы - народ.

5.Освободительное движение Северо-Западного Курдистана было важным фактором развития курдского общества, а процессы, происходившие в нем, придавали им социально-политическую окраску. Восстания курдов если и достигали успеха, то только временно. Поражения курдских движений предопределялись раздробленностью сил повстанцев, как правило локализованных в пределах отдельных частей Курдистана, военно-политическим превосходством противника, отсутствие национального единства в общекурдском масштабе, тесных связей между племенами, отсутствие сильной политической организации с четкой программой действий, политической недальновидностью руководства и низким уровнем национального самосознания.

Список источников и литературы

I.  Источники: