Душа героя

1.  Душа героя.

У всех героев-«чудиков», абсолютно у всех, есть душа, она-то и делает их странными, не даёт им покоя. Душа эта мающаяся. Сам Шукшин говорит: «Чудаковатость моих героев – форма проявления их духовности» [Шукшин В. М. 1979, с. 234].

«Последнее время что-то совсем неладно было на душе у Тимофея Худякова – опостылело всё на свете. Так бы вот стал на четвереньки, и зарычал бы, и залаял, и головой бы замотал. Может, заплакал бы».

(«Билет на второй сеанс»)

«Смотрели на выставке всякую всячину. Колька любил смотреть сельхозмашины, подолгу простаивал перед тракторами, сеялками, косилками… Мысли от машин перескакивали на родную деревню, начинала болеть душа. Понимал, прекрасно понимал: то, как он живёт, – это не жизнь, это что-то очень нелепое, постыдное, мерзкое… Руки отвыкают от работы, душа высыхает – бесплодно тратится на мелкие, мстительные, едкие чувства».

(«Жена мужа в Париж провожала»)

«Ведь она же болит, душа-то. Зубы болят ночью, и то мы сломя голову бежим… А с душой куда?»

(«Ночью в бойлерной»)

« – Но у человека есть также – душа! Вот она, здесь, – болит! – Максим показывал на грудь. – Я же не выдумываю! Я элементарно чувствую – болит».

(«Верую!»)

Из контекстов мы видим, что душа у «чудиков» болит, высыхает, неладно, худо на душе. В первых двух контекстах мы узнаём об этом от автора, потому что он, как нельзя лучше, знает своих героев. В двух последних контекстах о своих внутренних переживаниях, беспокойствах, тревогах рассказывают нам сами «чудики».

Другие персонажи («чудики» и «античудики») не являются субъектами оценки души героя-«чудика». Они не замечают той боли, которую испытывает персонаж, потому что это внутреннее состояние героя. Понять это состояние может только автор и сам герой, который это переживает.

Мы выявили такую закономерность: душевные переживания передают глаголы. Это глаголы болеть – «испытывать боль», опостылеть – «стать постылым, очень надоесть», заплакать – «проливать слёзы от боли, горя», чувствовать – «ощущать» и другие.

Специалисты по душе рассуждают: пусть человек ищет душу; он наверняка не найдёт её, потому что никому ещё не удавалось отыскать то, чего нет, но, занятый этими поисками, он отвлечён будет от более дурных и ещё более пустых занятий, которые принесли бы ему один лишь вред.

Но это не так. Душа, которую ни за что, не за какой бок нельзя ухватить, значит для человека очень многое. Душа – это и есть сущность личности, продолжающаяся в ней жизнь бессменного, исторического человека, не сломленного временными невзгодами.

2.  Чувства героя.

«Чувства являются одной из форм отражения и познания человеком окружающей его действительности» [Емельянова О. Н. 1993, с. 73]. Поэтому они делятся на позитивные и негативные.

Позитивные чувства («+») – это радость, сочувствие, уважение, способность любить. Рассмотрим примеры, где субъектом оценки этих чувств является автор:

«Чудик даже задрожал от радости, глаза загорелись».

(«Чудик»)

Словарь Ожегова даёт определение отвлечённого существительного «радость»: «весёлое чувство, ощущение большого душевного удовлетворения». Радость сопутствует «чудику» на протяжении всей жизни, потому что она тесно связана с душой героя, а мы выяснили, что у каждого героя-«чудика» есть душа. Он рад, что живёт на этой земле.

«Странное дело, но он сочувствовал парню…»

(«Экзамен»)

Сочувствие – это «отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью других». Значение данного слова в контексте соответствует его значению в словаре.

«Смелый он человек, папка. Я его уважаю».

(«Из детских лет Ивана Попова»)

В данном примере субъектом оценки выступает другой «чудик» («чудик» оценивает «чудика»).

Отвлечённое существительное «уважение» - «почтительное отношение, основанное на признании чьих-нибудь достоинств», само по себе несёт позитивную оценку, что характерно для «чудиков», потому что изначально он настроен на добро.

«… (теперь знаю: это был человек редкого сердца – добрый, любящий… Будучи холостым парнем, он взял маму с двумя детьми) …»

(«Из детских лет Ивана Попова»)

В этом контексте положительную оценку получает один «чудик» от другого. О позитивной оценке свидетельствует словосочетание «редкое сердце», то есть это человек добрый, - «делающий добро другим, отзывчивый» и любящий, которые являются синонимами в этом контексте.

Из приведённых примеров мы видим, что позитивные чувства «чудика» положительно оцениваются автором и другим персонажем («чудиком»). Но эти же самые чувства «античудик» оценивает отрицательно:

« – Ты долго там будешь пилить? Насмешил людей и рад. Кретин. Тебя же счас во всех квартирах обсуждают».

(«Жена мужа в Париж провожала»)

Из контекста следует, сто чувство радости «чудика» жена (она относится к «античудикам») оценивает негативно, хотя в словаре Ожегова оно имеет положительное значение (положительно его оценивают автор и «чудик»). Это несовпадение заключается в субъекте оценки.

Самооценка «чудика» представлена в оценке своих негативных чувств («-»): страха, ненависти, нелюбви. Автор даёт шанс своему герою, чтобы он сам раскрыл свою сущность.

«Я невзлюбил отчима, и хоть не помнил родного отца, думал: будь он с нами, тятя-то, некуда бы мы не засобирались ехать».

(«Из детских лет Ивана Попова»)

«Мы все лежали вповал. Мы тоже побаивались уполномоченного…»

(«Из детских лет Ивана Попова»)

Из этих контекстов мы видим, что негативные чувства: страх – «очень сильный испуг, сильная боязнь», нелюбовь – «отсутствие любви, неприязнь», возникают у «чудиков» тогда, когда они видят что-то отрицательное, ненормальное, которое отравляет им существование. Поэтому свои негативные чувства они оценивают положительно, так как им есть существенные оправдания.

Хотя герои-«чудики» предстают пред нами выламывающимися из окружающей среды, отторгнутыми и отвергнутыми, «униженными и оскорблёнными» ею, зато они обладают устойчивостью, упругостью, несгибаемостью характеров.