РОЛЬ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ОКРУЖЕНИЯ

2.3 РОЛЬ ЛИЧНОСТИ ИМПЕРАТОРА И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ОКРУЖЕНИЯ

В России, как, впрочем, и в любой другой монархической стране, смерть самодержца почти всегда вызывала у верноподданых смешанные чувства: с одной стороны, чувства скорби и печали, а с другой, чувства надежды и веры, которые помогали преодолевать состояние растерянности и беспомощности. Когда народовольцы, вы дававшие себя за поборников народного счастья и социальной справедливости, покушались на царя освободителя, они тоже, очевидно, полагали, что своим безрассудным поступком в состоянии приблизить Россию к демократии и прогрессу, хотя на самом деле лишь осложняли путь общественного развития страны, делали его мучительно сложным и долгим. Насилие и демократия вещи несовместимые. Императора Александра II убили в тот самый день, когда он намеревался издать высочайший манифест, который либеральная часть российского общества уже успела окрестить первой российской конституцией. Александр III стоял перед сложной дилеммой: продолжать реформы отца по либерализации российского общества, или отступив от них, взять жесткий курс на усиление неограниченной самодержавной власти. к сожалению (и неожиданно для многих россиян), выбор тогда был сделан однозначный в пользу второго пути. Прошло немногим более тринадцати лет, которые пришлись на царствование Александра III, и его сыну, Николаю II6 предстояло снова решать все ту же дилемму: идти ли по стопам отца, сохраняя в неприкосновенности систему абсолютной монархии, или возвратиться к идеям и заветам своего деда. И вновь, как 13 лет назад Россия с волнением и надеждой взирала на еще более молодого 26 летнего монарха, пытаясь предугадать по какому пути пойдет страна в новое царствование. Ждать пришлось недолго: через три месяца после кончины Александра III новый царь объявил о своем решении, которое по всей России было встречено с негодованием и вызвало резкую критику. Произошло это 17 января 1895г7, когда Николай III принимал в Зимнем дворце многочисленные депутации дворянства, земств и городов, приехавшие в Санкт-Петербург, чтобы выразить свои верноподданнический чувства новому российскому императору и ознаменовать начало нового царствования. Император заявил буквально следующее: "Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся Бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель". Назвав естественные стремления людей к демократическим переменам "бессмысленными мечтаниями", Николай II дал ясно понять, что не намерен считаться с новыми веяниями в российском обществе и будет придерживаться такого же жесткого курса во внутренней политике, какой проводил его отец, всеми мерами охраняя и укрепляя самодержавие. Уместна выдержка из воспоминаний Витте о его беседе с И.Н. Дурново министром внутренних дел по случаю смерти императора Александра III," Что же вы, Сергей Юльевич, думаете относительно нашего нового императора? Я ответил, что о делах говорил с ним мало, знаю, что он совсем неопытный, но и неглупый, и он наменя производил всегда впечатление хорошего и весьма воспитанного человека. Действительно, я редко встречал так хорошо воспитанного человека, как Николай II, таким он и остался. Воспитание это скрывает все его недостатки". На это И.Н. Дурново мне заметил: " Ошибаетесь вы, Сергей Юльевич, вспомяните меня это будет нечто вроде копии Павла Петровича, но в настоящей современности". "Я затем часто вспоминал этот разговор, писал С.Ю. Витте, конечно, император Николай II не Павел Петрович, но в эго характере немало черт последнего и даже Александр I (мистицизм, хитрость и даже коварство), но, конечно нет образования Александра I Александр I по своему времени был одним из образованнейших русских людей, а император Николай II по нашему времени обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства". Такова многоговорящая характеристика последнего российского императора, данная с.Ю. Витте. Первые действия императора такие как устройство порта в Либаве против которого выступал С.Ю. Витте, в силу неудобства расположения этого объекта с военной точки зрения, отказ от устройства военной базы на Мурмане, в Екатеринской гавани что впоследствии не привело бы Россию к поиску выхода в открытое море на Дальнем востоке, не было бы "злополучного шага захвата Порт-Артура и затем, так мы все спускались вниз, шли со ступеньки на ступеньку, не дошли бы и до Цусимы". Огромное влияние на молодого императора оказывало окружение, например великий князь Александр Михайлович, женатый на сестре императора, и повинный впоследствии во многих неудачах и поражениях на Дальнем востоке, в отличии от Николая II, Александр III не давал возможность великим князьям вмешиваться в дела их не касающиеся. Давая характеристику личностям стоящим у руля Росии С.Ю. Витте особое внимание уделяет Победоносцеву, давая ему характеристику, как выдающегося образования и культуры человеку, безусловно, честному в своих промышленных и личностных амбициях, большого государственного ума, нигилистического по природе, критика, врага созидательного полета, практического поклонника полицейского воздействия, чьими трудами провалился проект зачатка конституции, проект, составленный по инициативе графа Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне ужасного для Росиии убийства Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. "Это его, по мнению с.Ю. Витте Победоносцева, великий грех; тогда бы история Росиии сложилась иначе, и страна не переживала бы подлейшую и безумнейшую революцию".