Принятие решения человеком

 

Содержание

1. Введение

2. Психологические аспекты принятия решения

3. Уровни и этапы принятия решения

4. Психологический механизм принятия решения

5. Выводы

6. Тесты

7. Литература

1. Введение

Одной из характерных тенденций современного этапа раз­вития науки является формирование новых направлений, объеди­няющих различные (иногда, казалось бы, далекие друг от дру­га по своему предмету и методам исследования) области науч­ного знания. Именно к таким направлениям принадлежат исследования, относящиеся к проблеме принятия решений.

Возникнув как научно-практическая проблема в связи с нуж­дами построения и оптимизации автоматизированных систем управления в различных сферах народного хозяйства (промыш­ленность, транспорт, строительство) и рассматриваемая перво­начально лишь как раздел общей теории управления, пробле­ма принятия решения постепенно приобрела самостоятельное значение. Это повлекло за собой выделение и разработку разных уровней и аспектов принятия решения — психофизиологических, технических, кибернетических, социологических и т. д. В частно­сти, проблема принятия решения стала теоретическим “стыком” целого ряда наук биологического цикла, подключивших разные аспекты этой проблемы к решению кардинальных вопросов функ­циональной целесообразности и адаптивного поведения живых систем.

Заинтересованность представителей различных областей на­учного знания в разработке теории принятия решения, с одной стороны, создает определенные трудности, так как в каждой па­уке формируются свои специфические подходы к проблеме, ис­пользуются различные языки, понятийные аппараты и методы исследования. С другой стороны, объединение в рамках общей теории представителей разных наук создает особенно благопри­ятные условия для плодотворных научных исследований.

Существует ряд общих вопросов, требующих совместных ис­следований специалистами разных профилей.

1. Прежде всего необходимо определить само понятие “при­нятие решения”, поскольку специалисты разных профилей вкла­дывают в этот термин разный смысл. Дело осложняется еще тем, что область явлений, о которых можно говорить как о принятии решения, еще не определена достаточно строго.

2. Очень важно определить те специфические аспекты проблемы принятия решения, которые должны разрабатываться отдель­ными специальными науками, и взаимоотношения между этими аспектами.

3. Общее и принципиальное значение имеет комплекс вопро­сов, который относится к механизмам принятия решения в дея­тельности человека и в биологических системах.

Данные, накопленные нейрофизиологией (и биологией в це­лом), а также психологией и психофизиологией в этом направле­нии, являются весьма полезными для разработки принципиальных аспектов данной проблемы.

Более того, изучение поведения биологических систем и целе­направленной деятельности человека, как нам представляется, должно быть основной линией в разработке проблемы принятия решения. Столь же существенная роль принадлежит исследова­ниям коллективных решений, процессов и механизмов принятия решений группами людей, объединенных совместимой деятель­ностью.

4. Важнейший вопрос, имеющий общее значение,— вопрос о том, насколько полно можно формализовать процесс принятия решения и какими языками целесообразно при этом пользо­ваться.

5. В связи с прикладными аспектами проблемы принятия ре­шения важное значение приобретает вопрос о взаимодействии человека и информационно-логических машин в процессах приня­тия решения.

2. Психологические аспекты принятия решений

Понятие “принятие решения” стало популярным в последние годы под сильным влиянием нейрофизиологии. Психологи часто переводили это понятие в область терминологическую, в область понятий, более близких к житейским, чем к научным. Необходи­мость ввести научное понятие “принятие решения” появилась в процессе разработки различных больших и малых систем, когда стало важным определить этап, па котором закапчивается форми­рование и начинается исполнение какого-либо акта, т. е. когда можно сказать, что система приняла решение.

В физиологии поведенческий акт долгое время рассматривал­ся как прямая связь: стимул на входе определяет реакцию на выходе. Если подходить к развитию событий с точки зрения механистического детерминизма (т. е. звено к звену), то по сути дела нет и не нужно никакого решения,— ему не находится места. Тем не менее наблюдения показывали, что может быть много входов, а выход выбирается только один, и этот выход линейно не связан ни с каким отдельным входом. Становилось ясным, что какая-то система интегрирует все входы и принимает реше­ние о выходе на основе учета всех входов. Так возникло убежде­ние, что с позиций механистического подхода нельзя объяснить сложность функционирования живых систем, особенно на высшем Уровне, когда решение становится постоянным этапом в поведе­нии человека.

Следовательно, первый и важный момент: решение есть не­избежный предмет интеграции и предмет выбора, из многих воз­можностей выбирается одна, которая позволяет организму или машине добиться наибольшей эффективности.

Оказалось, что почти всякое обсуждение этой проблемы огра­ничивается решением как таковым, т. е. начальным процессом какой-то деятельности. Но на самом деле решение не является началом, это — результат очень тонкой и обширной работы, про­деланной мозгом. Поэтому возникла необходимость вовлечь в сфе­ру внимания не только само принятие решения, но и стадию “предрешения”, которая его формирует и предопределяет его на­правленность. И тут оказалось, что принятие решения невозможно без этой стадии, определяющей, какие обстоятельства должны быть учтены при принятии решений, из какого набора нужно выбирать наиболее адекватную деятельность организма или ма­шины. Поэтому выражение “принятие решения” не должно быть гипнотизирующим фактором, это есть конечный акт одного весьма разветвленного процесса и начало другого.

Возникает вопрос, какой же универсальный стержень может быть предложен, чтобы выделить принятие решения и сделать его объективно изучаемым процессом. Другая сторона этого во­проса, насколько изоморфны все виды принятия решения. Мы долго над этим думали и работали, и оказалось, что общая теория функциональных систем дает такой стержень. Это не значит, что другого стержня нельзя найти,' но сейчас эта теория является единственным аппаратом, единственной моделью, которая позво­ляет изучать самые тонкие механизмы принятия решения в раз­личных системах и охватывает как стадию предрешения, так и само решение и его последствия.

В функциональной системе принятие решения является не изолированным механизмом, изолированным актом, а одним из этапов в развитии целенаправленного поведения. Мы ставим на первое место не “отдельности”, например память как память, как что-то изолированное. Память работает в системе, выполняет в ней свою роль. Это же относится и к мотивации, и к принятию решения, т. е. система объединяет все эти функции. Таким обра­зом, принятие решения не является изолированным аппаратом или изолированной проблемой, оно часть большой системы.

Первый и важный момент — нельзя осуществлять решение во­обще, решение, не включенное в какую-то деятельность, не на­правленное на какой-то положительный результат. Можно ли принять решение, которое в будущем не обещает никакого по­лезного эффекта? Очевидно, нет. Следовательно, если говорить

о принятии решения, то в нашем понимании (физиологхгаеском и психологическом) без мотивации, которая должна быть удов­летворена (она может быть представлена в разных видах, в про­стом, грубом виде — типа голода, жажды, но она может быть представлена и в виде желания поступить в институт), нельзя обойтись. Мотивация является обязательным фактором, определя­ющим и устанавливающим тип решения, его общие очертания.

Мотивация начинает процесс выбора из памяти, выбора из прошлого опыта всего того, что было в жизни данного организма связано с удовлетворением этой мотивации. Мы долго бились, чтобы понять, до какой степени мотивапионное возбуждение “вы­тягивает” прошлый опыт: извлекается ли только сенсорная часть, или также и действия, которые связаны с данной мотивацией, а также результат, который был получен при ее удовлетворении. Мы пришли к выводу, что мотивация действительно извлекает из памяти весь прошлый опыт, включая результаты. Когда вы хотите есть, вы можете это желание удовлетворить разными спо­собами. Если вы находитесь в степи, вы откроете сумку и доста­нете охотничьи сосиски; в городе вы можете пойти в ресторан. При этом из памяти извлекаются все акты, которые когда-то были связаны с удовлетворением этой мотивации. Какой конкретный путь будет избран, это решает обстановка.

Таким образом, извлечение мотивацией определенного жиз­ненного опыта (с коррекцией внешней обстановкой) и приводит к принятию именно этого, а не иного решения, т. е. само при­нятие решения опосредствовано очень сложным процессом “при­мерки” жизненного опыта к данной ситуации. Если вы в откры­той степи захотели пить, то не будете искать киоск с газирован­ной водой, потому что обстановка толкает на принятие другого решения. Поэтому если рассматривать принятие решения как процесс, изолированный от мотивации, памяти и внешних воздей­ствий, нельзя вскрыть его закономерностей.

Вопрос о месте принятия решения в целом, целенаправленном произвольном акте с участием психических процессов является важнейшим, с моей точки зрения. Если бы мы изолировали реше­ние, мы ничего не могли бы сказать о принятии решения. Оказа­лось, что предрешение на стадии афферентного синтеза (т. е. объе­динение всех афферентов, которые предшествуют решению) в высшей степени важно для психической деятельности человека и более важно для понимания решения, чем само принятие реше­ния, потому что на этой стадии расцениваются, сопоставляются опыт, мотивация и обстановка — и все это предопределяет кон­кретное решение.

Нейрофизиологические эксперименты показали, что данные компоненты афферентного синтеза встречаются на одном и том же нейроне. Это, конечно, не одна клетка в мозге, а миллиарды, но оценка производится на одном и том же нейроне, и только высшая интеграция соединяет все эти решения. Таким образом, хотя общее решение принимается всем мозгом, взаимодействие компонентов афферентного синтеза, приводящее к тому или ино­му решению, происходит на уровне отдельного нейрона.

Взаимодействие компонентов афферентного синтеза на нейро­не не может быть простым сложением разнородных возбуждений, и проблема принятия решения в значительной степени зависит от выяснения вопроса, каким образом в результате конвергенции на отдельном нейроне различных по природе влияний осущест­вляется выбор наиболее благоприятной в данной обстановке фор­мы его активности.

Однако решение в поведенческом акте принимается не одним нейроном, а всем мозгом. Вот почему я хотел бы, чтобы стадия предрешения была освещена и вовлечена в обсуждение; без этой стадии, конечно, трудно понять, как складывается решение.

Принятие решения представляет собой критический пункт, в котором происходит организация комплекса эфферентных воз­буждений, способного дать вполне определенное действие. При любых условиях мы имеем выбор одного акта и исключение всех остальных возможностей. Выбор этого акта есть создание эффе­рентного интеграла, в котором согласованы, “пригнаны” друг к другу определенные формы активности огромного числа отдель­ных механизмов. Принятие решения переводит один системный процесс — афферентный синтез — в другой системный процесс — в программу действий. Оно является переходным моментом, после которого все комбинации возбуждений приобретают исполнитель­ный характер.

На нейрон поступают тысячи возбуждений, а “выпускает” он через аксон одно возбуждение. Если бы в любой момент любой вход вызвал ответ нейрона, то никакой интеграции не могло бы быть, наступил бы полный хаос. Для включения нейрона в си­стему необходимо устранение его излишних степеней свободы и использование только тех входов, которые вызывают совершенно определенную форму активности данного нейрона, способствую­щую успеху системы. Система создает интегративное состояние нейрона за счет тысячи разномодальных влияний и делает его чувствительным то к одним, то к другим входам и устраняет избыточные степени свободы.

Принятие решения “освобождает” организм от чрезвычайно большого количества степеней свободы и оставляет лишь одну, которая и реализуется. Организм только тогда примет решение, когда нейроны “подгонят” друг к другу свои степени свободы, что и создаст их интеграцию и возможность согласованной ра­боты. Эта “подгонка” степеней свободы элементов лежит в осно­ве всякрй интеграции и будет, вероятно, занимать в наших экспериментах центральное место.