ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ

3. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ

Во всей истории мирового искусства мы не встретим, пожалуй, мастера, который вызвал бы такую массу разноречивых толкований и противоположных оценок. Кто же был этот в высшей степени необычный художник? «Был ли он страдающий еретик, исповедующий в своём искусстве неверие, или религиозный человек с ироническим складом ума, цинически издевающийся над человеческой природой, или мистик с несокрушимой верой»; Ренессансный гуманист, реставратор прошлого, или продавец будущего, или просто одинокий чудак, свихнувшийся от чтения апокалипсической литературы, в роде безумного рыцаря из Ламанчи. В обширной литературе о Босхе каждая из этих точек зрения нашла в той или иной степени своё отражение.

При обзоре произведений Босха поражаешься колоссальному диапазону его знаний и интересов. Кажется, нет такой стороны человеческой деятельности, такой области природы, которая не вызывала бы к себе самого пристального внимания художника. Если бы можно было составить список всех изображений в дошедших до нас картинах Босха, то мы имели бы, очевидно, исчерпывающую энциклопедию знаний его эпохи о мире. Он имел понятия об инженерном и строительном деле, о чем свидетельствую его картины. Фоны многих работ художника заполнены зданиями самой разнообразной как европейской, так и восточной, как древней, так и современной ему архитектуры, в одном из своих триптихов он воспроизводит сцену строительства башни по всем правилам строительной техники к средневековья, в другом – он даёт подробный изобразительный отчет о промышленной технологии своего времени, помещая здесь водяные и ветряные мельницы, мосты, морские суда. В его картинах преисподней орудиями пыток служит почти исчерпывающая номенклатура предметов военного вооружения, кухонной утвари, промышленных изделий, а также музыкальные инструменты, изображенные с таким исчерпывающим охватом и профессиональной компетенцией, что, по словам известного музыковеда Ганса Леннеберга, они могли бы служить иллюстрациями к современному справочнику по средневековой музыке.

Не подлежит сомнению, что Босх был хорошо осведомлен в самых различных отраслях научных знаний эпохи. Врачи, астрологи, алхимики часто выступают как персонажи его картин земной жизни и преисподней, и, что более существенно, значение многих изобразительных мотивов, кажущихся современному зрителю чистой фантазией, он черпал, как убедительно показали некоторые современные исследователи, из арсенала представлений народной медицины, астрономии, математики, алхимии и других наук своего времени. Предполагали, что он знаком с практикой магии, спиритизма, оккультных наук, владеет искусством применения галлюциногенов, вызывающих адские ведения.

4. ЛИТЕРАТУРА – ИСТОЧНИК ЗНАНИЙ ИЕРОНИМА

Представления Босха о мире потустороннем, занимающем такое место в его работах, основывались на обширном знании богословской литературы: теологических трактатов, житий святых, мистических откровений, из которых он черпал мотивы для многих произведений. Но важно отметить и другое – его очевидное знакомство с учениями тайных еретических сект и даже со средневековыми еврейскими религиозными и мистическими источниками, не переведенными тогда ни на один из европейских языков, символику которых современные исследователи все чаще открывают в триптихах художника.

Что же читал Босх? Близость книжной традиции Средних веков проявилось у Босха в самой изобразительности его фантазии: не менее фантастичны и дролери в маршналиях (бордюрах) готических рукописей. Правда, «интонация» этих превращений у Босха меняется, что говорит о радикальных переменах в духовной атмосфере эпохи. Кроме библии, книгочей-интеллектуал, каким скорее всего и был Босх, мог читать в те времена следующее: труды Августина и Альберта Великого, проповеди Дионисия Картузианца и «Зерцало вечного спасения» Яна ван Рюйсбрука (оба выразители идей Devotio moderna), «Паломничество человека» Гийома де Гюльвиля (голландское издание «Хорлем» 1484г.), «Корабль дураков» Себастьяна Бранта. Жития святых, особенно Св. Антония; «Золотую легенду» Иакова Ворагинского; книги мистиков «Ведение Тундала (голландское издательство «Хертогенбос» 1484г.); «Молот ведьм» Генриха Кремера и Якоба Спренгера. Ввиду такого обилия «влияний» прошедших сквозь призму образного мышления художника, творчество Босха представляет подлинным синтезом сложной духовной проблематики эпохи.

5. ФОЛЬКЛОР В ТВОРЧЕСТВЕ БОСХА

Другой источник, влияние которого ясно прослеживается в работах Босха, - это бескрайняя, по сути лишенная пространственных границ, ибо она проникла буквально во все сферы средневековых знаний, область фольклора. Это особый поэтический мир сказок, легенд, пословиц, поговорок и выражений. Интерес к этой области не удивителен в эпоху, когда народная жизнь впервые становится предметом интересов ученых-гуманистов и церковных реформаторов. Интересы Босха лежат целиком в современной ему народной жизни. Пословицы, поговорки и народные выражения определяют замыслы некоторых его больших работ, они служат литературными аналогами к их содержанию; присутствуя в многочисленных изобразительных мотивах и деталях, они связывают это содержание с широкой сферой народных представлений. Имеется в виду прежде всего оформление праздничных зрелищ, театральных представлений и народных карнавалов – росписи балаганов, нравоучительные гравюры, маски, костюмы, живописные и скульптурные изображения чертей и святых, восточных мудрецов и нечистой силы, петрушек и обезьян, без которых не обходился ни один городской праздник. Изобразительная народная культура имело широкое распространение всего средневековья. Города жили тогда карнавальной жизнью до трех месяцев году. В ту жизнь были втянуты и религиозные общины. Так, одной из целей деятельности «Братство Богоматери» в Хертогенбосе, к которому принадлежал Босх, было устройство таких представлений, нравоучительных зрелищ, пантомим, среди которых – особым успехом пользовалось представление искушений Св. Антония, оформленное, очевидно, не без участия Босха. Впоследствии, уже после смерти художника, персонажи его алтаря с «Искушением Св. Антония», попавшего к тому времени в Лиссабон, служили образцами для театральных костюмов во время карнавала, устраиваемых в этом городе.

Буйная народная фантазия, не скованная церковными канонами, воплощаясь в причудливые образы монстров, адских страшилищ и заморских чудовищ, через отдушину карнавальной жизни средневековья проникло и в область официальной культуры. Её образы отвоевывали себе место рядом с религиозными изображениями и внутри канонических сюжетов в храмовой живописи и скульптуре, часто вызывая осуждение церковного богословия. В городском соборе Хертогенбоса, где и сейчас можно видеть росписи, созданные художниками из семьи ван Акен, высоко над землей, на коньках готических аркбутанов, безвестные мастера рядом с ангелами и собственными портретами изваяли фантастические фигурки монстров и химер. Даже этот весьма приблизительный перечень источников знаний Босха характеризует его как универсально образованного человека, как личность нового типа, не замкнутую в узкие рамки цеховой профессиональной деятельности, а открытую всем интересом, тревогам и сомнениям мира.

Хотя Босх не писал научных трактатов, видимо, ограничивая свою деятельность чисто художественным творчеством (во всяком случае, история не сохранила ни единого слова, вышедшего из-под его пера), по широте кругозора и интересов его с полным правом можно поставить в один ряд с такими гениями Возрождения, как Леонардо да Винчи или Микеланджело. Только в отличие от своих великих современников, устремлявших взор в будущее, в котором они видели осуществление идеала античной эпохи и ради этого идеала были готовы перечеркнуть все наследие непосредственно предшествующей им культуры, область универсальных интересов Босха лежит целиком в настоящем, уже чреватом будущим, но ещё связанном прочными нитями системой средневекового мировоззрения.

В творчестве Босха слились в единый органичный сплав черты старого и нового. В его лице мы имеем как бы связующее звено в непрерывной, но уже готовой распасться цепи времен. Именно это универсальность знаний настоящего, в котором еще присутствует прошлое, и дала возможность Босху так далеко заглянуть в будущее, как это мало кому удавалось из его современников.

Главная трудность для современного восприятия его работ заключается в том, что содержание почти каждой из них, очевидно, включает в себя одновременно несколько смысловых аспектов. На первый взгляд многие из них кажутся обыкновенными жанровыми сценами, однако за их нехитрыми сюжетами сразу же ощущается наличие определенного морального назидания. Углубляясь же в их символический язык, мы часто открываем в них скрытые теологические или космологические концепции, связанные с общими научными или религиозными воззрениями этой эпохи. Наконец, еще более внимательное рассмотрение этих работ обнаруживает многие странные моменты, нет укладывающиеся ни в какие рамки общепринятых тогда представлений о мире, что заставляет предположить наличие в них каких то тайных смыслов, тщательно зашифрованных в символике и предназначавшихся только для посвященных. Представление, хотя и гипотетическое, о Босхе как о человеке нового типа, универсально образованном и обладающем всеми знаниями своей эпохи, поможет подойти к центральной проблеме его творчества – к проблеме его своеобразного художественного языка и, следовательно, к дешифровке сложного, «многослойного», часто загадочного содержания его произведений.