Понятие лингвоэстетической поэтики в художественном тексте
Эстетическое функционирование слов в тексте
Эстетическая функция номинаций в романе
Эстетическая функция слова в пейзажных зарисовках и лирических отступлениях в романе
Эстетическая значимость слов в портретных характеристиках героев и в популярных фразах романа
Поэтическая сила воздействия книги булгакова
Навигация
Эстетическая функция слова в пейзажных зарисовках и лирических отступлениях в романе
Эстетическая функция слова в художественном тексте по роману М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"
97462
знака
0
таблиц
7
изображений
2.2 Эстетическая функция слова в пейзажных зарисовках и лирических отступлениях в романе
Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" - сложное художественное произведение, в котором не только каждое слово играет не одну роль, но особым смыслом наполнены и композиция, и сюжет, и значение имен и событий. Исследователи обращали внимание на то, что нетрадиционное значение в романе играет пейзаж. Как и обычно в жанре романа, пейзаж в "Мастере и Маргарите" является частью его вне сюжетного строения: пейзаж играет чрезвычайно важную роль в описании обстоятельств происходящих в произведении событий. Кроме того, как и в поэзии, как в описании внутреннего мира персонажей, пейзаж может выполнять функцию психологического параллелизма, эстетически воздействуя на читателя, тогда через описание пейзажа автор передаёт внутреннее душевное, эмоциональное состояние героя. Это две наиважнейших задачи, которые выполняет в романе как прозаическом крупномасштабном произведении пейзаж. Стоит вспомнить произведения И. Тургенева, романы Л. Толстого и станет понятно, что без пейзажа просто немыслимы произведения наших классиков.
Но в романе "Мастер и Маргарита", романе нового ХХ века, где автор использовал все достижения искусства слова, этими двумя задачами значение пейзажа не исчерпывается [17, 17].
Мы поставили своей целью проследить эстетическую функцию пейзажа в романе. Это позволит нам увидеть и содержание романа во всей его полноте и многозначности.
Помните ли вы этот закат на Патриарших? Солнце, которое, как живая и беспощадная сила, затопив Москву зноем, само изнемогло от жаркой своей работы и устало валилось на Садовое кольцо? И эту зловещую музыку безлюдья, предвещающую появление на сцене загадочного консультанта: "…никто… никто… пуста…". Здесь каждое слово на точном своём месте. Скажите: "аллея была пуста" – и сразу погаснет магический свет, идущий из глубины фразы, всё станет обычным, заурядным. "Пуста была аллея" – тут что-то загадочное, недосказанное, а в слове "пуста" – гулкая глубина и угроза.
Вот из этого-то сухого зноя должен "соткаться" пристрастный господин – берет, заломлен на ухо, одна бровь выше другой, трость, глаза разные.… А рядом с этой мистической и волнующей загадкой – жанровая натура, быт, юмор, точность обыденных подробностей вплоть до физиологии ощущений томительного жаркого городского дня. Двое московских литераторов, ищущих тени под липами, и – тёплая апельсиновая вода в киоске и мучительная от неё икота.
А потом – странный разговор на скамейке, и с удивительной плавностью, почти без толчков и внешних скреп, повествование переходит в иной регистр: "В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат" [12, 286].
Пейзаж начинает участвовать в организации сюжета, создавая интригующую таинственность происходящего, и кроме того, пейзаж (зной) становится не только причиной вполне естественного недомогания Берлиоза, но видение Берлиоза, которое впоследствии материализуется, и сюжет начнёт развиваться с его участием. Обратим внимание, что в следующей главе, описывающей ершалаимские события, пейзаж напоминает московский с одной лишь разницей: в Москве это закат, вечер, в Ершалаиме – утро: "… и солнце, с какой-то необыкновенной яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело ещё приблизится к наивысшей точке… " Пейзаж, таким образом, участвует в определении границ художественного времени произведения, коими оказываются метафорически понятые "утро" и "закат" времён. Таким образом слова приобретают эстетически значимую смысловую наполненность. Каждое из них своеобразно выступает в эстетической функции, становится ясно, что Булгаков не случайно избирает в своём произведении именно эти периоды суток, наполняя их эстетическим смыслом[28, 123].
Если в московской первой главе зной оказывается толчком к пути Берлиоза в бесславное небытие, то в главе ершалаимской всё происходящее ведёт Понтия Пилата и Га-Ноцри к бессмертию: "Бессмертие… пришло бессмертие…" "Чьё бессмертие пришло? Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепёке". Более того, пейзаж даётся сразу после строк, когда объявлено имя отпущенного на свободу: "тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнём уши. В этом огне бушевали рёв, визги, хохот и свист". Приведённые примеры свидетельствуют о том, что автор намеренно вводит пейзаж в московские и ершалаимские главы, показывая, что они взаимно отражены как начало и какой-то ключевой этап в истории христианства. Немаловажную роль в пейзаже играют символичные образы луны и солнца – это не просто слова, обозначающие два светила дневное и ночное, но и слова, выступающие в эстетической функции и играющие роль символов света и тьмы [18, 257].
Солнце – привычный символ жизни, радости, подлинного света – сопровождает Иешуа на крёстном его пути как излучение жаркой и опаляющей реальности. Напротив, луна – это фантастический мир теней, загадок и призрачности – царство Воланда и его гостей, пирующих в полнолуние на весеннем балу, но, кроме того, и холодящий свет успокоения и сна. А вместе и дневное и ночное светила – два единственно неоспоримых очевидца и того, что произошло и неведомо когда в Ершалаиме, и того, что случилось недавно в Москве. Ими ознаменована связь времён, единство человеческой истории [3, 288]. Речь идёт о том, что солнце и луна – полноправные участники происходящего, более того, именно они указывают на характерный параллелизм событий в Ершалаиме и Москве. Солнце - податель света – сущность Божественная. "Я свет миру", - говорит Спаситель. Луна – лишь отражение этого света, она не светоносна, Воланду свойственна именно эта сущность. Так, образы луны и солнца важны в романе не только как атрибуты пейзажа, но и как важнейшие эстетические и символические характеристики событий произведения. Булгаков показывает обе стороны истины, обе её составляющие: свет и тьму, день и ночь, солнечное и лунное, отраженное, так что все пейзажи, оказывается участвуют в выяснении истины, а не только частных вопросов жизни человека и пути человеческого духа [15, 34].
Не случайно самые проникновенные строки открывают последнюю главу романа: "Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землёй, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, её болотца и реки, он отдаётся с лёгким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его ". В этом пейзаже важно всё, все детали, все риторические восклицания, все повторы, но кажется самой важной музыка, потрясающая проникновенная интонация, проникающая в самые сокровенные уголки человеческого сердца: эти строки, наверное, нельзя понять. О том, что пишет автор, можно только смутно догадываться, но печаль прощания с землёй, на которой страдал и которую без меры любил, наверное, можно передать такой глубокой элегией. Причём эти строки, кажется, соединяют в одно разные наши размышления о роли пейзажа. По существу, обращение с обязательным для крупномасштабной прозы явлением перерастает традиционные рамки. Слова, употребленные в данном контексте, выражают эстетическое восприятие мира писателем, они отражают сущность мировоззрения автора, где каждая деталь эстетически значима.
Кроме того высокой эстетической образностью наполнены слова в лирических авторских отступлениях, там, где появляется образ самого автора. Вспомним хотя бы фразу из второй части романа: "За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь! " [3, 211].
В этом примере автор напрямую заявляет о своём присутствии в действии романа, тем самым, пытаясь показать, что он может привести читателя к самым важным событиям. Здесь мы отмечаем эстетическую значимость слова "тебе". Автор обращается к читателю личным местоимением второго лица единственного числа, он не использует более уважительные формы, а это можно понимать как желание автора быть для читателя другом. Кроме того, автор доверяет читателю и видит в нём близкого человека, понимающего все мысли автора. Так даже местоимение в контексте художественного произведения становится эстетически значимым.
Ещё одним отражением авторской позиции является высказывание автора о любви устами мастера:
"Любовь выскочила перед нами, как из под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!" [3, 139].
Необычна любовь героев. Любовь с первого взгляда, она поражает героев не как прекрасное видение "в тревоге мирской суеты", а как молния. Именно такую любовь автор и считает настоящей, такой она была и в его жизни. Булгаков избирает для отражения собственного взгляда такой необычный образ – любовь как убийца, подобных сравнений в художественной литературе не встречается. Она поражает "как финский нож", раз и навсегда нанося смертельную рану герою. В этом выражении все слова имеют эстетический смысл, здесь нет ни одного лишнего слова, всё чётко и лаконично. Любовь именно выскочила, то есть неожиданно возникла, но при этом в самый нужный момент (ведь Маргарита была настроена оборвать свою жизнь) поразила героев в самое сердце.
Можно сделать вывод, что и пейзажные зарисовки, и авторские отступления состоят из образных лингвистических средств, выступающих в эстетической функции. Даже те слова, которые не обладали эстетической значимостью приобретают её в контексте романа.
Похожие работы
... а в чем-то и более ценная, чем свет. Он резко противопоставлен в романе покою Иуды из Кариафа и Алоизия Могарыча, обреченному благодаря гибели и страданиям людей. Реальность первой части и фантастика второй. Роман «Мастер и Маргарита» явственно делится на две части. Связь между ними и грань между ними не только хронологическая. Часть первая романа реалистична, несмотря на явную фантастику ...
... иногда конкретизируется, так что говорят о "наивно-языковой" (или просто "языковой") "картине мира". [56] Глава 3. Принципы и способы номинации персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" 3.1 Типология имен персонажей в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" На основе текста романа все имена героев можно разделить условно на 3 группы: имена персонажей московского мира ...
... литературное произведение дошло до читателя, мы обязаны жене писателя Елене Сергеевне Булгаковой, которая в тяжелые сталинские времена сумела сохранить рукопись романа. Время начала работы над «Мастером и Маргаритой» Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 г. В первой редакции роман имел варианты названий «Черный маг», «Копыто инженера», «Жонглер с копытом», «Сын В.», «Гастроль». ...
... фактом – литературным или историческим. Они расширяют представления о временных и исторических пластах, говорят о фактах литературы, истории, являющихся общеизвестными. Аллюзии многочисленны в любом художественном тексте, но в отличие от обычных цитат, они имеют минимальный семантический потенциал. Содержащие аллюзию высказывания, помимо буквального смысла, имеют второй план, заставляющий читателя ...
0 комментариев