Относительно малочисленная группа сравнений книжного стиля речи;

1.  Относительно малочисленная группа сравнений книжного стиля речи;

2.  Обширная группа сравнений разговорно-фамильярного стиля.

Сравнения разговорно-фамильярного стиля несут, как правило, экспрессивную оценку, тогда как книжные – являются нейтральными. В отличие от книжных, сравнения разговорно-фамильярные в массе своей глубоко своеобразны в каждом языке и, соответственно, непереводимы.

На социальной обусловленности речи сказывается также соотношение ее с нормой языка, т.е. использование речи литературной или разговорной. Для художественной прозаической литературы особенно важным является использование разговорной речи, что также связано с тем, кто, какой социальный субъект выражает себя в тех или иных формах разговорной речи (Брандес, 200).

Эстетическая идея художественного произведения воплощается в конкретном художественном образе. Художественный образ является носителем, предметной формой жанрового и стилистического содержания, средством существования эстетической функции, которая в художественном произведении приобретает качественную определенность. Художественный образ отличается от всех других образов тем, что он формируется окончательно в процессе языкового воплощения, которое опосредовано жанровой и стилистической формами.

Рассмотрим соотношение так называемых книжных и разговорно-фамильярных сравнений в рассказах А.И. Куприна. Естественно это зависит от фабулы того или иного рассказа и его тематики и, соответственно, от персонажей, героев и действующих лиц.

Например, при чтении новеллы «В цирке» видим, что повествование ведется на литературно-письменном языке. Это обусловлено типом повествования от лица стороннего наблюдателя: он описывает цирковой мир, не погружаясь в него ни эмоционально, ни с точки зрения языка повествования. Основной персонаж рассказа – борец Арбузов. Его портрет автор дает с помощью изысканно книжных сравнений:

…маленький доктор от удовольствия даже потер ладонь о ладонь, (…) любуясь его огромным, выхоленным, блестящим, бледно-розовым телом с резко выступающими буграми твердых, как дерево, мускулов (К., 103).

Его тело было белее, чем у Ребера, а сложение почти безукоризненное: шея выступала из низкого выреза трико ровным, круглым, мощным стволом, … Грудные мышцы, стиснутые сложенными руками, обрисовывались под трико двумя выпуклыми шарами,… (К., 126)

Не менее красочно описывает автор и последний бой Арбузова с американцем Ребером:

Ребер приближался быстрыми, мягкими и упругими шагами, наклонив вперед свой страшный затылок и слегка сгибая ноги, похожий на хищное животное, собирающееся сделать скачок (К., 127)

Движения их были медленны, мягки, осторожны и расчетливы, как движения двух кошек, начинающих играть.

…попробовал нагнуть его, но голова американца быстро, как голова прячущейся черепахи, ушла в плечи, сделалась твердой, точно стальной, … (К., 128)

… он уже слышал в прерывистом, обдававшем ему затылок дыхании Ребера хриплые звуки, похожие на торжествующее звериное рычание, … (К., 129).

Смерть Арбузова описана также с помощью очень яркого и художественно очень емкого сравнения:

И это случилось так же просто и быстро, как если бы кто дунул на свечу, горевшую в темной комнате, и погасил ее… (К., 129).

Элементы разговорного языка в прозе А.И. Куприна

В двух новеллах «Конокрады» и «Белый пудель» книжные сравнения наблюдаем в авторской речи, и разговорно-фамильярные – в речи персонажей, соответственно, конокрадов и бродячих артистов.

При описании природы в авторской речи встречаем следующие образные сравнения:

Тихая река, неподвижная, как болото, вся была скрыта под сплошной твердой зеленью кувшинок,…

Мошкара дрожала над водой прозрачным, тонким столбиком ветки топорщились у них кверху, и сами они – низкие, корявые, толстые – походили на приземистых старцев, воздевших к небу тощие руки. (К., 130).

Сладковатый, похожий сначала запахом на резеду, дымок махорки поплыл синими струйками в воздухе (К., 131).

Затем в повествовании вклинивается диалог двух конокрадов – старика и мальчика и здесь уже сравнения, несомненно, носят фамильярно-разговорный характер:

Косятся, как те собаки на волка,… (К., 131).

– А то еще вот, говорят, что двойная спина бывает… как у лошадей, – сказал он печально (К., 132).

– О, это такой проворный хлопец… все равно как пуля. (134)

Стоят оба два, как те лялечки, ножки в землю вросли, ушки маленькие, торчком, глазом косят на меня, как зверюки… (К., 137).

А я пролез на животе, как та гадюка, лег за кустом и все вижу (К., 139).

Зажал он меня, как коваль в тиски, и тащит.

Стою я, как тот бык под обухом, сказать ничего не могу, а только дрожу (К., 140).

К заре мужики спят, как куры… (К., 143).

При возобновлении повествования от автора опять отмечаем книжные

сравнения, соответствующие литературно-письменной норме:

Несколько минут он, как рыба, вытащенная из воды, ловил открытым ртом воздух и страшно хрипел (К., 136).

Он задыхался от гнева, и глаза его светились в темноте, как у дикого зверя (К., 142).

Мальчик уже давно слышал неясный, глухой и низкий гул, который, как раскачавшиеся волны, то подымался, то падал…. (К., 150).

…люди бежали с хриплыми криками, с пеной у рта, точно стая бешеных животных (К., 152).

В это время черная масса дрогнула и закачалась, точно лес под внезапно налетевшим ветром (К., 154).

В новелле «Белый пудель» книжные сравнения отличаются от разговорно-фамильярных даже по «сравнительному форманту»:

Магнолии с их твердыми и блестящими, точно лакированными листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами;…

Ствол у нее мохнатый, на манер войлока, а каждый лист такой большой, что нам с тобой обоим укрыться впору (., 159)

В первом примере видим описание дерева, данное автором

повествователем, во втором – дедушкой-шарманщиком.

При описании природы: парка, моря, побережья видим книжные литературные сравнения, данные автором-художником:

…возвышался плотный строй тонких запыленных кипарисов, похожих на длинные черно-серые веретена. Только сквозь широкие чугунные ворота, похожие своей причудливой резьбой на кружево, можно было рассмотреть уголок свежего, точно зеленый яркий шелк, газона,… (К., 161).

…все было страшно, таинственно, сказочно красиво в саду, точно наполненном ароматными снами. На клумбах тихо шептались, с неясной тревогой наклоняясь, друг к другу, словно перешептываясь и поглядывая, едва видимые в темноте цветы (К., 182).

В речи шарманщика опять встречаем разговорно-фамильярные сравнения:

Это я носом чую, на манер как охотничий пес (К., 162).

(Эфиопы) … черные, как сапог, и даже блестят. …, а волосы курчавые, как на черном баране. (К., 159).

Интересно отметить, что в новелле «С улицы» речь одного и того же персонажа меняется в зависимости от предмета разговора и места протекания действия: то он говорит как простолюдин:

Чего ты смотришь, дурак, как козел на новые ворота? (К., 200).

Много у нас вокруг нее народу вертелось, как тетеревей на току, … (К., 204).

Так и выкинули из полка, точно шелудивую собачонку… (208)

Я на него барбосом: … (К., 211)

… голова трещит с похмелья, зол – как сто дьяблов (К., 214).

… господа думают, что мы – вроде манекенов, ничего не видим, не слышим и не понимаем (К., 224).

то изъясняется высоким стилем:

…и рос я, как сорная трава, на улице и на дворе (К., 201).

Была она тоненькая, хрупкая, лицо, как у печального ангела, … (К., 204).

И мы, гостиничные служки, жмемся вдоль стен и, аки некие безгласные тени, благоговейно трепещем (К., 210).

… одевался – как царь Соломон во всей славе своей (К., 212).

Лавируешь и скользишь, как змея, каждую минуту на чеку, весь внимание:… (К., 216).

Ах, как он писал! Прежде всего, почерк – круглый, черный, – писал он тушью, – красоты неописанной и четкий, как самая крупная печать (К., 219–220).

И весь этот вечер я служил точно заводной автомат, даже не сбился ни разу.… Пришел я домой…, но мне – можете себе представить – все равно, точно машине! (К., 229).

Сам повествователь является главным героем новеллы и объясняет двойственность своей речи и жизни, следующим образом:

«Поглядев на меня, вы ведь, конечно, не скажете, что сей самый, сидящий перед вами субъект тоже в свое время стоял на хорошей дороге и мог сделать себе имя и карьеру.… Мог бы быть человек!» (К., 199).

Проанализированные нами примеры употребления сравнений в рассказах А.И. Куприна свидетельствуют о том, что автор сознательно применяет сравнения в текстах своих рассказов, потому что сравнения служат, прежде всего, для характеристики образа человека, его действий, его внешнего вида, манеры поведения и его эмоционального поведения и

состояния. При помощи анализируемого стилистического приема достигается не только экспрессивность и оценочность в повествовании, иногда, с помощью сравнения, дается даже социальная характеристика персонажа. Кроме того, сравнение в рассказах А.И. Куприна играет роль очень яркой краски при описании природы и природных явлений. Таким образом, благодаря употреблению такого стилистического приема как сравнение достигается яркость повествования, портреты персонажей делаются очень достоверными и понятными читателю.