Понятие абсолютного бытия

3.3  Понятие абсолютного бытия

Поиски абсолютной сущности, абсолютной меры всех вещей присущи Николаю Кузанскому. Он убежден, что точное познание истины каждого предмета есть познание абсолютного бытия – истинной меры каждой вещи.

Что же он понимает под абсолютным бытием? В известной мере Кузанец противопоставляет понятие абсолютного бытия понятию мира конечных вещей: абсолютное бытие обладает такими свойствами, как единство, единственность, простота, неделимость, бесконечность, полное совпадение противоположностей. Это бог, абсолютный максимум. «Максимум – это то, больше чего ничего не может быть» (1, I, II). Здесь он не отходит от традиционного христианского взгляда на бога как на существо, которое не может допустить наряду с собой существования чего-либо большего. Однако дальнейшие его рассуждения идут вразрез с христианским толкованием божества. Из единственности максимума Кузанец делает вывод, что максимуму ничто не противостоит, следовательно, с ним совпадает минимум. «Абсолютный максимум единственен, ибо он – все, в нем все есть, ибо он – высший предел. Так как ему ничего не противостоит, то с ним в тоже время совпадает минимум, и максимум тем самым находится во всем» (1, I, II).

Итак, для определения свойств абсолютного бытия он наряду с понятием максимума вводит понятие минимума: « минимум есть то, меньше чего не может быть» (1, I, IV).

Абсолютное бытие – это не просто максимум с которым совпадает минимум. Постижение совпадение максимума и минимума Кузанец считал невозможным с точки зрения обычных человеческих понятий. Однако именно понятие ума использует он для выяснения этого вопроса: «... и минимум, и максимум представляют собой превосходную степень. Максимальное количество есть максимально великое количество; минимальное количество есть максимально малое количество. Если убрать количество, минимум и максимум совпадут» (1, I, IV). Здесь проводится мысль о том, что количество не входит в понятие абсолютного минимума и максимума. Абсолютное бытие – это качество без количества, чистое качество. Отрыв качества от количества, имеющий своим источником религиозную идею бога-духа, бестелесного существа, вносит метафизический элемент в систему философа, что противоречит общему духу его сочинений.

Усвоение принципа совпадения противоположностей, согласно Кузанцу, должно произойти посредством «могущественной помощи математики» (1, I, XI). В «Ученом незнании» он пользуется не столько арифметикой, сколько геометрией. Используя геометрические фигуры для решения философских вопросов, Кузанец примыкает к передовым ученым и художникам Возрождения, искавшим в геометрии средство познания природы. Согласно философу, геометрические фигуры, рассматриваемые с точки зрения бесконечности, изменяют свои свойства. Увеличение геометрических фигур до бесконечности приводит к выводу об их тождестве с бесконечной прямой.

Итак, бесконечно минимальная кривизна совпадает с бесконечно максимальной кривизной. То же мы наблюдаем при бесконечном приближении хорды к дуге – бесконечно-малая хорда совпадает с дугой. Эти положения не просто иллюстрации к идее совпадения противоположностей; они являются отражением углубленных занятий кардинала математикой.

Математика, следовательно, дает нам примеры совмещения несовместимого с точки зрения рассудка. «Я утверждаю, что если бы имелась бесконечная линия, она была бы прямой, треугольником, была бы кругом и сферой. Таким же образом, если бы имелась бесконечная сфера, она была бы треугольником, кругом и линией. То же следует сказать о бесконечном треугольнике и бесконечном круге» (1, I, XIII). Отсюда он делает вывод: «бесконечность заставляет нас полностью преодолевать всякую противоположность» (1, I, XVI).

Итак, в абсолютном бытии исчезает противоположность наибольшего и наименьшего – ведь «всякая противоположность в нем есть тождественность» (1, I, XXI).

Возникает вопрос, что он имеет ввиду, вводя в свою систему понятие минимума, и как мыслит он его совпадение с максимумом? Если минимум - мир конечных вещей, совпадающий с богом-максимумом, тогда мы могли причислить Кузанца к представителям последовательного пантеизма, полностью отождествляющим природу и бога. Но это опровергается тезисом о том, что мир конечных вещей подвержен отношениям сравнения, абсолютный же минимум нельзя сравнить ни с чем.

Если минимум – это небытие, тогда совпадение максимума с минимумом мыслится как совпадение бытия с небытием. Но он говорит не только о совпадении бытия и небытия в абсолюте: «... всеобщее и частное, единство и бесконечность в нем суть то же самое... действительность и возможность, сущность и существование, бытие и небытие суть в нем, абсолютном, само тождество» (17, 128). Как объяснить тогда совпадение действительности и возможности, сущности и существования? Что в каждой паре понятий принять за максимум, что за минимум?

Приведем мнения некоторых исследователей творчества Николая Кузанского по этому вопросу. Минимум у Кузанца – это наименьшее совершенство, которое наряду с наибольшим можно приписать божеству. В таком случае «бог есть совпадение наибольшего и наименьшего в том смысле, что бог есть совпадение наибольшего и наименьшего совершенства»(47, 40). «Бог – абсолютно бесконечное совпадение всех конечных противоположностей и тем самым спасение всего конечного» (42, 107) – это определение придает проблеме не столько философский, сколько теологический смысл. Кузанский не признавал вообще совпадения противоположностей в боге, ибо бог у него стоит над противоположностями и их совпадениями (50, 109).

По-видимому, нет необходимости искать в сочинениях Кузанца понятия, соответствующего минимуму. Он вводит понятие минимума для того, чтобы яснее представилась бесконечность бытия, не допускающая ничего вне себя, охватывающая в себе все. С этой точки зрения становится понятным неоднократно повторяемое в «Ученом незнании» утверждение о том, что «всякая измеримая вещь находится между максимумом и минимумом», всякая вещь выступает как частица бесконечной природы, присутствующей во всем. Совпадение наибольшего с наименьшим – это бесконечная, единая, всеобъемлющая сущность, составляющая основу всех вещей, которая всегда остается равной самой себе. Бог, согласно Кузанцу, есть сущность вообще, к которой неприменимы количественные характеристики. Эту сущность он называет также «душой мира» или «разумной основой всех вещей», «как бы бесконечной духовной формой» (6, 20). Мировую душу он понимает как некую силу, движущую вещами и внутренне им присущую, отождествляя ее с богом, в другом месте – с природой: «... душой мира Платон называл то, что Аристотель природой. Я же понимаю так, что эта душа и эта природа есть не что иное, как бог» (2, 13). Или, «Итак, природа (natura), которую некоторые называют мировой душой, движет все вещи» (20, II, 233).